20. Врозь, но вместе
Фахрийе приснился странный беспокойный сон, от которого она и проснулась. Было раннее утро субботы. Сна вспомнить не получалось (от него в памяти остались только какие-то не связанные друг с другом обрывки), но ощущение после себя он оставил неприятное, будто по телу проползла змея. Больше Эф не уснула. Лежала и, глядя в потолок, настраивала себя на позитив, чтобы не омрачать предстоящую встречу с подругами в честь дня ее рождения. Вдруг она подскочила на кровати и горящим взглядом стала искать телефон. Ночные призраки развеялись мгновенно, стоило ей только подумать про Бурака. В ту же секунду девушка поняла, что она уже давно готова дать ему ответ, что она до боли каждого нервного окончания хочет стать его женой. Даже страшно стало, что она может не успеть, что он может передумать, устав от ожидания. Телефон, как назло, не находился, хотя у педантичной Эвджи каждая вещь в доме имела свое место. После долгих, как ей показалось, поисков аппарат обнаружился под подушкой, на которой она спала. Как он туда попал? Никогда у нее не было привычки класть телефон под подушку... Непослушными пальцами девушка разблокировала умное устройство и на короткое время замерла, с лучезарной улыбкой глядя на зажегшийся экран. Было немного жаль, что она не увидит родных глаз, когда произнесет столь важные для них обоих слова, но ждать не было никаких сил - ведь неизвестно, когда им удастся встретиться. - Здравствуй, красавица всех красавиц! Что-то случилось? - в голосе Бурака слышалась обеспокоенность, когда он ответил на ее звонок. - Нет, ничего, - очень хотелось сказать, как она соскучилась по нему, но природная скромность не позволила ей быть столь откровенной. - Помнишь, ты просил меня стать твоей невестой?.. - Конечно. Разве могу я об этом забыть? - с уже привычной для нее нежностью произнес голос в трубке. - Хочешь, снова попрошу? И еще раз, и еще... - Не надо. Я позвонила, чтобы сказать, что я согласна... - торопливо, словно боясь передумать и вновь промолчать, проговорила Эвджи. В трубке зазвенела тишина, а потом послышался стон. - Что ты творишь, Эф? Так не должно быть. Я хотел видеть твои глаза, когда ты скажешь мне это. Хотел сразу заключить тебя в плен моих рук, чтобы больше никогда не отпускать... но я так далеко от тебя, а ты... - Бурак не мог найти слов, чтобы выразить то смешение чувств, что распирало его в этот миг. - Прости, я именно сегодня, только сейчас поняла, что должна и очень хочу стать твоей. - А я даже обнять тебя не могу. И приехать никак не получится, - с досадой признался он. - Ничего, ты приедешь, когда сможешь, - попыталась успокоить его (да и себя) Эф. - Ты сумасшедшая. Что мне с тобой делать? Я не могу оставить сестренку в такой день... и без тебя сейчас не могу. О, Аллах! Дай мне силы! Девушка засмеялась его словам, а он только и мог ответить ей своим: «Ах, Фахрийе! Ах!»
Спустя несколько часов, в дверь ее квартиры позвонили. Фахрийе никого не ждала. От внезапного волнения сердце вдруг скакнуло куда-то к горлу и испуганной птичкой забилось в груди. Однако за дверью оказался всего лишь посыльный с букетом цветов. Эф, конечно, не надеялась увидеть на пороге того, кто занимал с утра все ее мысли, и все же расстроилась, когда вместо любимого увидела чужого человека. Расписавшись в получении и быстро вернувшись в комнату, девушка с присущим каждой женщине любопытством стала искать карточку, хотя угадать имя дарителя было совсем нетрудно. Вместе с карточкой в недрах причудливо сложенного букета она нашла небольшую квадратную коробочку. Сердце при этом снова сделало непроизвольный скачок. В коробочке лежало кольцо. Не такое широкое, как подаренное Бураком, когда он делал ей предложение, но не менее красивое. «Еще раз с Днем рождения, моя отрада. Пусть тебе будет стыдно за то, что ты лишила меня счастья видеть любимые глаза в момент, когда любимые губы произносили «да». Когда увидимся, буду ждать от тебя еще 39 «да» - чтобы не передумала», - прочитала Фахрийе его послание и с довольной улыбкой вдохнула аромат белых и нежно-сиреневых эустом, которые на этот раз выбрал ее любимый для нее. День наполнился новым очарованием и смыслом, и Эф с энтузиазмом принялась готовиться к торжеству.
Подаренное кольцо словно бы связало влюбленных в этот день, и, пребывая в разных концах Стамбула на разных праздниках, они будто находились рядом. Эф пребывала в эйфории от того, что наконец решилась соединить с ним свою судьбу, а Бурак весь вечер оставался под впечатлением от ее долгожданного, но все равно неожиданного согласия. И все же временами у него тоскливо сжималось сердце оттого, что его девочка в этот вечер не с ним. Но счастливый вид сестры и мысль о том, что однажды наступит день, когда и Эф наденет платье невесты, чтобы стать его женой, возвращали в душу радость, а на лицо — улыбку. А несколько коротких, полных искреннего чувства сообщений, которыми они с Фахрийе обменялись в течение вечера, окончательно успокоили Бурака. Правда лишь до того момента, когда его глаза встретили новый день. Второй день свадебного торжества, казалось, никогда не закончится. Бурак с нетерпением подростка ожидал его завершения: день следующий обещал ему долгожданную встречу с Фахрийе. Он то и дело смотрел на экран своего телефона, который не выпускал из рук, хотя тот не спешил информировать его о том, где и с кем его любимая. В очередной раз включив мобильный интернет, он обнаружил обновление в инстаграмме Эф. Его красавица со счастливой улыбкой демонстрировала на фотографии с праздничной вечеринки кольцо, накануне полученное от него в подарок. Блеск золота на ее пальчике примирил мужчину с действительностью, и ожидание перестало казаться столь невыносимым.
21. Время любви
Молодой человек, хотя и спешил заметно, цветы выбирал придирчиво. - Прошлый раз розы начали вянуть уже через пару часов, - бросил он продавцу, уверявшему, что цветы в его магазинчике самые-самые свежие, - а я к любимой женщине еду, мне нужны цветы такие же стойкие, как моя любовь к ней. - Тогда вам лучше купить орхидеи, - миролюбиво предложил цветочник богатый выбор этих безупречных, изысканных созданий. В памяти Бурака ожило воспоминание о самом красивом букете, который ему только довелось видеть в своей жизни — о букете из антуриумов и орхидей, присланном его очаровательной партнершей по сериалу в честь открытия первого ресторана «Балибей». Тогда он мог только мечтать об этом счастливом дне. Бурак улыбнулся своим мыслям. Орхидеи подходили ему сейчас как нельзя лучше. Он оплатил букет, мастерски и от всей души составленный цветочником из белых орхидей, мелких (розовых и оранжевых) розочек, с добавлением зелени и веточек крапчато-бордовой фрезии и обрамленный широкими листьями. Букет получился очень солнечным и нарядным, под стать его настроению. Вот теперь можно было с чистой совестью отправляться к Фахрийе!
С утра, прежде чем ехать на встречу с любимой, Бурак позвонил Джейлан — узнать, что же она надумала. Не мог он начинать новую страницу своей жизни, не перевернув окончательно ту, что была уже прочитана. Джей на удивление спокойно восприняла его ранний звонок, и даже голос ее звучал вполне дружелюбно. - Я помню о твоей просьбе, Бурак. И знаешь... думаю, ты прав: нам нужно объявить о нашем расставании. Бурак не поверил своему счастью. Был абсолютно уверен, что ему придется долго убеждать бывшую подружку, а она вдруг согласилась без всяких уговоров и просьб. Видимо, Небо в конце концов сжалилось над ним. Хотелось думать, что ее решение было искренним и окончательным. - Я рад, что мы пришли к согласию. Давай не будем оттягивать, а прямо сейчас и сделаем это. Вскоре на страничке Твиттера у Джейлан появились три твита, в которых девушка оповестила всех интересующихся о своем расставании с бывшим бой-френдом. Бой-френд не заставил себя долго ждать, и почти тут же опубликовал идентичные твиты на своей странице. Долго и болезненно тянувшиеся отношения, измотавшие обоих, наконец были завершены. - Спасибо, Джейлан, - отдавая долг вежливости, еще раз набрал он ее номер. - Я надеюсь, с твоей стороны это искренний шаг, и ты не станешь больше совершать глупости. - Живи, любимый. Можешь больше не прятать свою новую любовь. Не стану тебе мешать. Слова ее неприятно царапнули Бу, но он отмахнулся от ощущения, способного испортить ему настроение. В конце концов, наверняка это были всего лишь фантазии Джей: не могла она знать про него и Эф.
Окрыленный скорым решением проблемы, Бурак начал собираться на встречу с любимой женщиной, напевая себе под нос. В приятных сборах быстро пролетел час. Однако всякого рода препятствия так и норовят броситься под ноги, если человек куда-то очень спешит. На этот раз планы нарушила Джейлан Гюзельдже, которую ему рекомендовали как хорошего сценариста. Несколькими днями раньше он связался с ней и предложил рассмотреть свою историю в качестве основы для будущего сценария фильма. Оказалось, история заинтересовала женщину, и она предложила встретиться. На дорогу и разговор с ней, в результате которого было заключено соглашение о сотрудничестве, ушло еще два с половиной часа. В другое время это событие заставило бы петь его сердце, но не теперь, когда все его помыслы были обращены к одной непредсказуемой особе: а ну как передумает. И вот, когда в реальности скорой встречи не оставалось никаких сомнений, Бураку позвонила мама, чтобы сообщить о приглашении на обед к родителям Ахмета. Отказаться было бы неуважительно, и молодой человек направил свою машину в противоположную сторону от той, куда летели его мысли. Хвала Аллаху, обед начали вскоре после его приезда и длился он недолго. В отсутствие Ахмета и Бурчун, улетевших в свадебное путешествие, вспоминали недавние торжества, выражали надежды на скорое появление наследников. Было очень тепло и по-домашнему спокойно, но Бурак томился, хотя и старался не подавать вида. Возможно, новых родственников своими улыбками ему и удалось ввести в заблуждение, но не собственных родителей. Видя, что ее мальчик нервничает, Джейхан-хатун быстро смекнула, отчего ему не терпится покинуть гостеприимный дом. Вскоре молодой человек, тепло распрощавшись со всеми, смог получить желанную свободу. Все неотложные дела и непредвиденные препятствия наконец-то были позади, и из дома Денизов Бурак поехал прямиком в знакомый ему цветочный магазин.
Лишь только открылась разделявшая их дверь, молодые люди переплелись взглядами, разорвать которые способен был разве что конец света. - Здравствуй, мой ясный день, - Бурак, сияя улыбкой и неотрывно глядя на Эф, двинулся прямо на нее. - Здравствуй, - едва успев закрыть двери, тут же стала отступать девушка. - Куда же ты, Фахрийе ханым? Разве так встречают желанного гостя? - Боюсь не успеть отдать то, что ты потребовал, Бурак бей. Ты выполнил мое главное условие, теперь моя очередь, - светлая открытая улыбка, озарившая ее личико, говорила о том, что Эф уже заглянула в интернет и прочитала новости, которые безусловно порадовали ее. - Ну что, мой бей, ты готов считать? - Нет, не готов, - едва вспомнил он о том, что сам же поставил Эф условие произнести свое «да» еще тридцать девять раз. - Обязательно собьюсь. Я так долго добирался к тебе сегодня, - все наступал на девушку Бурак, а глаза полыхали нешуточным огнем. - Нет уж, считай, - со смехом сдерживала его Эвджи вытянутой рукой, хотя искорки ответного огня уже загорелись и в ее глазах. Бурак снова застонал, как за два дня до того в трубку телефона, но все же смирился. Остановился в полуметре от нее, слегка усмирил пламя, так и рвущееся из глаз, и принял выжидательную позицию. - Да, - еле слышно выдохнула Фахрийе. - Два, - начал отсчет Бурак. - Да... - Три. Поторопись, женщина. Моего терпения надолго не хватит, - решил ускорить ход события сгорающий от нетерпения мужчина. - А ты поменьше разговаривай, - быстро нашлась Фахрийе. - Да... - Четыре... … На тридцать пятом «да» запас терпения иссяк, и молодой человек снова шагнул вперед. - Ну все, хватит. Верю, - попытался обнять ее, потянулся за поцелуем, но Эвджи покачала головой и приложила свои пальчики к его губам: - Считай... Да... - Тридцать шесть... - произнес он с мукой в голосе. Когда заветное слово все-таки прозвучало в сороковой раз, они застыли друг перед другом, и только слышно было, как набатом, в унисон, стучат в предвкушении их настроенные на одну волну сердца. Или это отсчитывал время маятник на часах? Прошло несколько бесконечно долгих секунд, и оба ожили: Бурак уверенно привлек к себе Эф и крепко, будто печать поставил, поцеловал. - Теперь ты просто обязана выйти за меня замуж, - счастливо улыбаясь, прижался он своим лбом к ее. - Нет, это ты теперь обязан на мне жениться, - ее улыбка могла соперничать с его по своему сиянию. - Пусть так! Но как же я рад этому обстоятельству! - он собрался уже продолжить прерванный поцелуй. - Этот шикарный букет, который колет мне спину, ты кому принес? - засмеялась вдруг Фахрийе. - О, прости, - виновато воскликнул Бурак, и из-за спины Эф показался шедевр флористики, который молодой человек с особой взыскательностью выбирал для нее. - Тебе, конечно. Заморочила мне голову, сирена, - он протянул ей цветы. - Спасибо. Очень красивый. Твоими стараниями скоро вся моя квартира превратится в оранжерею, - снова одарила его Эф теплом своей улыбки перед тем, как пойти на кухню за вазой. Смущенный своей оплошностью, Бурак двинулся следом. В маленькой кухоньке Фахрийе было очень уютно. Но как только туда вошел Бу, там сразу стало тесно. Хозяйка заметила это, когда, достав с полки вазу, повернулась с намерением пройти к мойке за водой. - Ты занял половину моей кухни, - колокольчиком зазвенел ее удивленный смех, а мужчина виновато пожал плечами: дескать, что же я могу поделать... Предложение о расширении жилищных условий за счет переезда в его дом Бурак посчитал преждевременным и стоял, не зная, что сказать. Тут он бросил взгляд в сторону и заметил на одной из полочек занятный букет: тот был весь сухой, но отчего-то странно знакомый. Бурак перевел вопросительный взгляд на Фахрийе. - Уважаемая, удовлетвори мое любопытство. Что это за мумии? - Не узнаешь? А ведь это твой мартовский букет. Когда я его нашла, то спасти его оказалось возможным только таким образом. Говоря это, она собралась унести свежие цветы из кухни, но, посмотрев куда-то наверх, неожиданно вернулась, поставила вазу на стол, а затем шагнула к табурету и, забравшись на него, быстро закрыла оставленную открытой дверцу шкафчика. Соскочив на пол, Эф покачнулась, и Бурак тут же оказался у нее за спиной, чтобы поддержать. Подхватил готовую упасть неумелую эквилибристку и прижал к себе. Одна из его ладоней оказалась лежащей на уровне талии, вторая же совершенно случайно легла гораздо выше. Фахрийе ахнула и застыла, затаив дыхание. Утонув в руках Бурака, она напрочь забыла о том, что благовоспитанная девушка, оказавшись в подобном положении, попыталась бы тактично избежать столь тесного контакта. Не получив отпора, подобного тому, который она оказала ему в Каннах, мужчина осмелел: слегка сжал приятную округлость, оказавшуюся прямо у него под рукой, и тут же почувствовал, как сердце его красавицы пустилось в галоп. Бурак развернул Эф к себе лицом и, не давая ей опомниться, нетерпеливо прижался губами к ее губам, в то же время отступая назад, к выходу из тесного пространства кухни. - Я люблю тебя, - прошептал он, когда получилось прервать поцелуй. - Ты мне не говорил об этом, - растерянно пробормотала она в ответ. - Говорил... много раз, только ты не слышала. - Не слышала, - подтвердила Эвджи. - Теперь слушай. Люблю. Уже давно... - он жарко дышал ей то в ушко, то в шею; говорил, но ни на миг не отпускал ее и ни на миллиметр не отодвигался. - Помнишь одно из наших первых интервью? Я тогда сказал, что заметил тебя еще в «Листопаде». Так и было. Тогда я и влюбился. - Ты врунишка, - она попыталась отстраниться от него, но он еще теснее прижал ее к себе. - Это правда. Даже если не влюбился, то заметил сразу и уже не смог забыть. Я тебе однажды докажу это. - Если это так, то почему ты тогда не попытался со мной познакомиться? - Твое сердце было занято, и я думал, что у меня нет шансов. - Мой бей когда-то был таким скромным? - Мне нравится, - почти промурлыкал Бурак, целуя нежную кожу там, где шея делала плавный изгиб к плечу. - Быть скромным? - Нет... как ты называешь меня своим беем, - Эф смутилась, но он не позволил ей спрятать взгляд, приподняв к себе ее лицо и лаская его пальцами. - Ты в самом деле согласилась стать моей женой, или я вижу это во сне? Потому что, если это сон, я хотел бы остаться в нем навсегда. - Я согласилась... целых сорок раз, мой бей, - от ее волшебной улыбки в этот момент могли растаять даже вековые льды. Бурак посмотрел ей в глаза долгим испытующим взглядом, а потом, не увидев в ее взгляде насмешки, подхватил на руки и закружил с радостным смехом. - Это самый чудесный подарок, который ты могла мне преподнести, моя ханым! Не выпуская свою ханым из рук, он поставил ее на ноги и принялся медленно кружить в танце. Фахрийе с недоумением взглянула на него, но тут же заплутала в откровенно зовущем взгляде. А Бурак продолжал неспешный танец, все больше и больше кружа ей голову всеми доступными ему на ходу средствами: обезоруживающей улыбкой, теплыми мягкими касаниями рук, короткими обжигающими поцелуями. Незаметно, под музыку, рожденную их единой потребностью друг в друге и слышную лишь им двоим, он довел ее до спальни. От возможности делать все, чего так давно хотели и разум, и душа, и тело, сбивалось дыхание, в голове мутилось, мысли путались, руки не слушались, однако каким-то непостижимым образом Бураку удалось в рекордные сроки освободить их обоих от одежды, и вот они уже лежат друг перед другом в своей первозданной красоте, а им даже смутиться некогда — столько всего впереди долгожданного, неизведанного и оттого еще более сладкого и желанного. Торопливо, словно кто-то мог помешать им и нарушить их уединение, одновременно бросились друг к другу, щедро одаривая своим теплом, дыханием, прикосновениями, нежностью и страстью, с жадностью требуя ответных поцелуев, объятий, нежных слов и полных любви взглядов. Теперь уже никто и ничто не в силах был остановить вырвавшуюся наружу взрывоопасную смесь из долго и упрямо скрываемой (даже от самих себя) любви, нерастраченной нежности, клокочущей и все сметающей на своем пути страсти и здорового нетерпения. Эф казалось, что она превратилась в кусок размягченной глины, из которой ее бей мог сотворить все, что ему заблагорассудится. Но это состояние доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Его уверенные руки были повсюду, его горячие губы не давали остыть ни единому кусочку ее кожи. Все самые запретные, давно и тщательно подавленные ею чувства и инстинкты вдруг встрепенулись и ожили, наделяя глаза новым негасимым светом и рождая в душе ни с чем не сравнимое состояние блаженства. Она и представить себе не могла, что способна испытывать такое. Мужчина, который был с ней, казался ей в тот миг всемогущим. Он заставлял трепетать в ней каждую клеточку, вызывая почти болезненное ощущение от ожидания чего-то еще более яркого, еще более невероятного. Ожидание все затягивалось, становясь нестерпимым, наслаждение все нарастало, свое собственное тело Эф стала ощущать как эфемерную наэлектризованную субстанцию, послушную лишь воле, рукам и губам любимого мужчины. Она перестала быть самой собой и словно парила где-то в другом измерении, понимая, что такого быть не может, и тут же заглушая в себе голос разума. Когда наступил долгожданный момент, она не смогла сдержать удовлетворенного крика, чем заслужила совершенно ошалелый от счастья взгляд Бурака и очередную порцию поцелуев — благодарных, нежных, успокаивающих... Вместе с легкостью во всем теле и эйфорией, разлившейся в душе, вдруг пришло запоздалое раскаяние в том, что она поспешила когда-то и не дождалась именно ЕГО, своего (и только своего) мужчины. - Прости меня. Прости, - прижалась она к Бураку и стала непроизвольно теребить курчавые волоски на его груди. - За что же, радость моя неземная? - удивился он, пребывая в том же состоянии абсолютного счастья, и попытался заглянуть ей в глаза, но безуспешно: девушка старательно прятала взгляд. - За то, что не сберегла себя... для тебя. - Ну что ты... не это огорчает меня, - Бурак поцеловал ее волосы. - Удручает, что тебе пришлось пережить сильную обиду, а у меня не было никакого права наказать твоего обидчика, потому что ты тогда еще не была моей. Хотя нет... - тут же исправился он, - ты всегда была моей, с самого своего рождения была мне предназначена. Только мы не знали об этом. А тот, другой... просто глупец, - ему наконец удалось отвоевать себе ее смущенное личико. - Спасибо ему за его глупость. Иначе я так ничего и не узнал бы о настоящей любви, - Бурак склонил голову, чтобы снова поцеловать свое, с таким трудом завоеванное, сокровище. Она оказалась еще лучше, чем он мог вообразить в самых смелых своих мечтах. Стройная, гибкая, как лоза, она вся тянулась к нему и благодарно принимала каждое его движение, каждую ласку. И сама не жадничала — любила и ласкала его, будто не могла насытиться. Да ведь так и было. Он тоже все не мог успокоиться, и их сладкое безумие продолжалось до тех пор, пока первые солнечные лучи не окрасили небо.
Когда он проснулся, солнце было уже высоко. Фахрийе мирно спала на его груди, и это наполняло сердце гордостью и счастьем. - Я хочу каждое утро видеть твое пробуждение, - признался Бурак, как только его ночная фея подняла на него свои сонные глазки. - Давай не будем спешить, мой любимый, - последние слова девушка произнесла еле слышно, однако чуткое ухо влюбленного сумело их расслышать, и довольная улыбка озарила его лицо. Судя по началу, день обещал стать одним из самых счастливых в его жизни.
|