Спасибо всем тем, кто читает)) Вот новая прода!
Глава 2: Знакомые маски — чужие лица— Катя… — Тихо, словно цепляясь за какой-то последний рычажок, прошептал Андрей, оказавшись у ног бесподвижного тела девушки. На некоторое мгновение он просто замер, затаил дыхание, казалось, точно он не понимал в чем дело и смотрел на Катю так, словно вот сейчас она встанет, отряхнет пальто и снова убежит от него, цокая по твердому льду своими каблучками.
Хлопнула дверца машины, и оттуда выскочила несколько долговязая, окутанная в дорогой мех девица, увидев Катю, она прикрыла свой аккуратно накрашенный ротик ладошками и тихонько взвизгнула.
— Боже, я сбила старушку! — Заголосила девица своим тонким голосом. — Я честное слово не хотела… она сама, я парковалась!
Андрей метнул на нее полный ненависти взгляд, и, ничего не сказав, достал из кармана мобильный и набрал номер скорой. Гудки оказались бесконечно длинные, как ему показалось, наконец, на том конце сквозь треск послышался серый бесцветный голос оператора. Объяснив все обстоятельства происшествия, мужчина сказал адрес, куда нужно подъехать, а также выслушал какие необходимо соблюдать осторожности.
— Мужчина, вы пульс проверили? — Спросил его железный голос медсестры на том конце.
Андрей захлопал глазами и тяжело вдохнул всей грудью.
— Пульс? Нет…
— Мужчина, ну вы чего! — Заголосила виновница аварии, и смешно замахав руками, показывая, чтобы он ушел, присела рядом с Катериной, но когда ее пальцы оказались на шее Кати, а ее острый ноготок чуть ли не воткнулся в тонкую, почти прозрачную кожу пострадавшей, Андрей готов был разорвать эту нахалку на куски. Но порыв прошел быстро, как только та бодро закивала головой и сказала волшебные для неге слова: «Пульс есть!»
— Пульс есть, она дышит. — Облегченно выдохнул Жданов в трубку.
— Кровотечение сильное?
— Нет.
— А рвота идет?
— Такого тоже нет.
— Хорошо, бригада выехала, не трогайте ее.
Андрей принялся ждать бригаду скорой помощи, ни на минуту не отвлекался от созерцания Кати, и хоть ему сказали ее не трогать, он слегка прикрыл ее руку своей ладонью.
— Извините меня, пожалуйста… — Раздалось откуда-то со стороны, Андрей даже не сразу понял, кому принадлежит голос. Поднял голову и встретился взглядом с девушкой, которая сбила Катю.
— Здесь нельзя парковаться, это во-первых, а во вторых, я советую вам нанять адвоката, потому что если… — Андрей на мгновение замер, не хотелось говорить такие слова. — То вы точно сядете.
Девушка явно испугалась, даже отшатнулась на мгновение, сделала большие глаза и зарыдала. Громко, неестественно и фальшиво.
— Да замолчите вы! — Не выдержав этой пытки, закричал Жданов, от ярости у него даже венки над виском вздулись.
Спустя минуту подъехала карета скорой помощи.
К тому времени из здания уже вышел Роман Малиновский, он был несколько хмур и, кажется, чем-то озадачен, но увидев машину с мигалками, несколько насторожился. «Неужели их ссора дошла до такой стадии?» — Мысленно ухмыльнулся Малиновский, но увидев своего друга, залезавшего в кабину кареты скорой помощи, несколько испугался.
«Все настолько плохо?»
— Что происходит? — Спросил Роман, подходя к Андрею и к врачам. — Что случилось?
— Ромочка! — Крикнул кто-то сзади и повис на нем, от неожиданности Роман даже вздрогнул.
— Ромочка? — Переспросил Андрей, недобро взглянув на друга. Малиновский вмиг понял, что если что-то здесь и произошло, то точно ничего хорошего для него. — Это курица к тебе ехала?
— Ромочка, почему он хамит мне? — Снова заголосила девушка и отчаянно захлопала ресничками, смаргивая слезы.
— Ты сбила ее, дура! Как ты думаешь, почему?! — Яростно закричал что есть мочи Андрей, едва удержавшись от того, чтобы не ударить кулаком по чему-нибудь.
— Кого ты сбила, Кристина?! — Растерянно спросил Роман, поглядывая то на друга, то на девушку.
— Катю, она сбила Катю!
Рома отстранился от девушки и заглянул в карету скорой помощи. И правда, оттуда торчали ее худые цыплячьи ножки, обутые в старомодные сапоги. Наверное, это второй раз в жизни, когда он не знал, что сказать. Первый был там, у лифта.
Привезли Катю в больницу, когда было уже около девяти вечера, Жданов тут же позвонил ее родителям, очень надеясь на то, что Валерию Сергеевичу не станет плохо. Надо сказать, когда родители Кати прибыли, он очень проникся уважением к ним, даже к ее другу, за стойкость и хладность ума, потому как сам не мог успокоиться.
— Что произошло? — Спросил тихо после Зорькин — друг Катерины, когда родители отошли, узнав все подробности. Нужно было собрать ей кое-какие вещи, которые впопыхах захватить просто не смогли, а Николая оставили как информирующего человека. — Я знаю, Жданов, что так или иначе ты в этом виноват.
Андрей смиренно молчал и смотрел в пол как нашкодивший котенок. Затем обнял этого щуплого, худого паренька, да так сильно сжал его, что тот чуть не задохнулся.
— Прости, меня, это я виноват, ты прав.
Зорькин от такого напора немного опешил, он ожидал всего чего угодно: насмешек, снисхождения, безразличия, но не такой ранимости.
— Это все из-за меня, я не знаю, что я делать буду, если…
— Замолчите, даже не говорите этого. — Николай, наконец, вырвался из его захвата и, поправив очки, строго взглянул на Жданова. — Если она не выкарабкается, я вам этого не прощу, несмотря на этот слезливый монолог.
— Я сам себе не прощу. — Тихо добавил Жданов, опустив глаза в пол, и отошел в сторону. Нужно было срочно успокоиться.
Далее все было как в тумане, голова совсем не соображала, Андрей просто сидел и смотрел как по коридорам то и дело проносятся что-то белое, бесформенное, потом он слышал беспокойное щебетание Елены Александровны — матери Кати, как она плакала, но ничего не мог поделать. Он хотел бы утешить их, сказать, что все будет хорошо, но иногда черные мысли посещали и его, и тогда единственное чувство, которое он бы разделить с ним, становилось отчаяние.
— Жданов! – Услышал Андрей над головой и поднял усталый взгляд на источник звука. Перед ним стоял щуплый паренек в очках, активно размахивая руками.
— Да?
— Иди домой. Катю ввели в искусственную кому, неизвестно, когда придет в себя — завтра, послезавтра или через неделю.
Андрей тут же встрепенулся, схватил Зорькина за грудки и с серьезным выражением лица спросил:
— Что с ней?
От грозного вида Жданова, надо сказать, у Николая в груди что-то екнуло. Но он собрался и ответил совершенно спокойным голосом:
— Все в норме. Состояние стабильное, скорая вовремя приехала, иначе… В общем, идите домой, вас все равно не пустят к ней, потому что вы не являетесь родственником.
— А тебя пустили?
— Нет. — Печально помотал головой Зорькин. — Но когда придет в себя и ее состояние нормализируется, то можно будет попробовать договориться с врачами.
Жданов кивнул и отвел взгляд в сторону. Повисло неловкое молчание.
— Скажешь, когда она придет в себя? — С надеждой в голосе спросил Андрей.
Зорькин кивнул, сказав, что обязательно позвонит, как только что-то прояснится, оба обменялись номерами телефонов.
— Ну, я пойду. — Бросил напоследок Николай и поспешил удалиться.
Жданов еще немного постоял, затем вышел из здания, сел в машину, и поехал домой. Время было позднее, оказывается он просидел там около двух часов, несколько пропущенных от невесты Киры и еще несколько от Ромки. Никому не стал отвечать, дома выпил стакан виски и заснул.
Утром даже завтракать не хотелось, все ждал звонка от Николая, но его все не было и не было. Нервы были на пределе, хотелось уже ясности, точно знать, что ее жизни ничего не угрожает. Тем более как он испугался там, увидев ее скрюченную, поломанную фигурку, лежащую под колесами мерседеса. Он бы не хотел, чтобы все закончилось именно так, особенно, не хотелось не просто прощаться с ней, а прощаться на такой вот ноте, когда она ненавидела его. Это было бы двойным ударом для него.
На работу приехал вовремя. Рома пытался узнать, что произошло, но Андрей только молча показал ему на дверь и зарылся в какие-то бумаги. Роман, конечно, поворчал, даже немного разозлился, пытаясь уверить друга, что ему тоже очень интересно состояние Катерины. Потом пришла Кира и устроила дикий скандал в виде театрального представления с ноткой трагикомедии, где присутствовало немало зрителей, мизансцена была великолепной, да и кто бы сомневался.
— Ты негодяй, Жданов, тебе плевать на мои чувства?! Плевать, что я беспокоюсь за тебя? — Кричала невеста. Громко, с надрывом, ведь надо, чтобы все услышали, а потом, возможно, пожалели ее.
— Кира, я не просил беспокоиться за тебя. — Устало парировал Андрей, не обращая на Киру внимания. Все его мысли были далеко не здесь.
— Ах вот как?! Так знаешь, что? Если у тебя не хватает смелости признаться, что вчера был у очередной любовницы, то просто мог бы промолчать.
Андрей устало облокотился на спинку стоящего кресла, потер виски и совершенно спокойно объявил:
— Я был в больнице.
— И что ты там делал? Сдавал анализы на ЗППП? — Ехидно подметила Воропаева.
— Нет, Катю вчера у Зималетто сбил автомобиль. Я был у нее.
Кира ненадолго замолчала, казалось, весь ее пыл вмиг поутих.
— Как это сбили? — Притихшим голосом спросила Кира и села в кресло напротив.
— Кира, обычно! — Сорвался на крик Андрей и тут же замолк. — В общем, я не хочу об этом говорить.
— Не кричи на меня!
Оба смотрели друг друга в глаза, оба были на взводе, каждый молчал и думал о своем.
— Извини. — Сказала Кира.
— Нам надо расстаться. — Произнес одновременно с ней Андрей.
Снова повисло молчание. Андрей напряженно вглядывался в стремительно бледнеющее лицо своей невесты, ему до сих пор не верилось, что он это сказал.
— Что? — Надломленным голосом вопрошала Ворапаева, вставая с места.
— Нам нужно отменить свадьбу, Кир, это уже не смешно. Мы не подходим друг…— Последовал резкий шлепок по лицу. Андрей ожидал такой реакции, поэтому принял ее спокойно.
— Значит, мой брат был прав. Ты был со мной только из-за голоса на совете?
— Кира…
— Отвечай! — Закричала, что есть мочи блондинка и зарыдала. — Это так?
Андрей прикрыл глаза, все и так стало понятно. Кира, еще минуту постояв, отвернулась и, вытерев набежавшие слезы и зажав рот ладонью, чтобы подавить рыдания, сказала:
— С этой минуты я больше не работаю в Зималетто. То есть не так. У тебя есть две недели, чтобы найти нового директора отдела продаж. Затем я увольняюсь, а потом, вы меня здесь больше не увидите.
— Но зачем так радикально, Кир? — Попытался успокоить ее Андрей, но все было тщетно. Все разговоры с ней сейчас были бесполезны.
— Я больше не могу этого терпеть, Андрей. Своим родителям скажешь об отмене свадьбы сам.
С этого момента жизнь Андрея приняла самый кардинальный поворот. Сначала ему пришлось звонить родителям и говорить об отмене свадьбы, Маргарита — мать Андрея, пыталась наставить его на путь истинный; говорила, что это все временно, что они обязательно помирятся, и просила не совершать поспешных решений. А он как раз все уже решил. Шли дни, прошла неделя, но вестей от Зорькина не было, он звонил ему сам, но ответ был один и тот же: «положение стабильное, никаких изменений нет». Все эти дни по Зималетто уже точно маленькие паучки расползлись слухе разрыва президента Зималетто со своей невестой, некоторые из слухов, кстати, были еще и о том, что причина разрыва Президента и его невесты была в тихой невзрачной помощнице, Жданов даже не пытался их развеять — у него еще были дела с делом о наезде на Катерину, но к счастью для той барышни на мерседесе, Пушкаревы не стали подавать заявление, хотя Кристина все же оплатила лечение Кати. И Маргарита даже прилетала, говорила с Кирой, но все безрезультатно. Кира уперлась, Андрей пытался извиняться перед ней, но та и слушать его не хотела.
— Кир, прошу тебя, не бросай компанию, да я виноват перед тобой, но компания…
— Не пытайся манипулировать тем фактом, что это дело моих родителей. Я не могу больше так. Это слишком сложно.
Это был последний их разговор, перед тем, как Кира улетела в Лондон. Туда пригласила ее мать Андрея, как та сказала своему мужу и отцу Андрея: «Девочке нужно отвлечься, возможно, все еще наладится». Но Павел Олегович Жданов, кажется, понимал сына лучше своей жены, хотя и не возражал, чтобы уже бывшая невеста погостила пару недель у них.
И вот, как раз, когда Андрей прощался в аэропорту с родителями, снова рассыпаясь извинениями перед Кирой, позвонил Зорькин.
— Да? — Голос его дребезжал, в груди глухим стоном отдавалось трепыхание сердца. Жданов ждал этого звонка больше, чем что-либо на свете и сейчас надеялся, что ничего плохого этот звонок ему не принесет.
— Алло, Андрей Павлович?
— Да, Коль, говори, что-то стало известно?
— Да, Катя позавчера пришла в себя, но сегодня к ней пустили только родителей. Вы бы, конечно, могли попробовать попасть к ней, если хотите. Но только…
— Я скоро буду! — Недослушав, Жданов бросил трубку.
Распрощавшись с родителями под недовольный взгляд бывшей невесты, Андрей помчался к Кате в больницу. Казалось, дорога была бесконечно длинной, его посещали разного рода мысли, он очень волновался. Пока он стоял на одном из светофоров, зазвонил телефон.
— Да, Ром?
— Андрей ты где? В офисе сегодня будешь?
— Нет. Ром, я еду в больницу к Кате, ты не мог бы подъехать?
— В больницу? — Голос Малиновского на том конце показался ему несколько озадаченным. — А сам ты не справишься?
— Понимаешь, Ром… Я не знаю, что буду говорить ей и…
— Понятно… — Отмахнулся Роман и, как показалось Жданову, даже улыбнулся. — Раз в этом есть и моя вина, то я конечно приеду.
Жданов облегченно выдохнул. По дороге заехал за гостинцами, все-таки не хотелось приезжать к ней с пустыми руками. В больницу прибыл, когда уже Пушкаревы уехали, Зорькин сказал, что нужно было довезти какие-то вещи.
— Ну что, как она? — Спросил Жданов сразу, как только выяснил все подробности.
— Она ээ… — Договорить не успел, подбежал Малиновский, весь запыхавшийся, сунул быстро цветы в руки Жданова и, отдышавшись, поздоровался с Николаем, при этом кинув на него неодобрительный взгляд.
— Малиновский, вечно ты как цунами, все набегами! Ладно, Коля, говори, что там? Она себя хорошо чувствует? — Не унимался Андрей, ему уже не терпелось увидеть ее.
Николай выдохнул. Надо было сказать это, но сказать было сложно при виде того, с каким фанатизмом Жданов интересовался здоровьем подруги. Он ведь был почти уверен, что это банальное чувство вины, а оказывается, здесь что-то похлеще.
— Дело в том… В общем, она ничего не помнит. — Наконец, выпалил Зорькин и тяжело выдохнул.
Андрей недоуменно воззрился на щуплого паренька перед ним, переглянулся с другом и спросил:
— Что это значит?
— Значит, что доктор говорит у нее ретроградная амнезия. Она даже родителей не узнала.
— А что говорят врачи, когда она вспомнит? — Андрей немного растерялся, такого он точно не ожидал. Было в этой новости что-то странное, что его пугало и заставляло его сердце биться сильнее. Роман тоже отнесся к этой новости серьезно, кажется, его это несколько напугало.
— Неизвестно… — Печально вздохнув, пожал плечами Коля. — Знаете, она не очень-то хорошо выглядит. Пока вы ехали, мне удалось попасть к ней по разрешению ее родителей, но я не знаю, пропустят ли вас. Она очень слаба пока и в растерянности, все кажется для нее новым сейчас.
Жданов как-то сник и немного нахмурился, что очень не понравилось его другу. Роман, угадав с настроением друга, тут же начал его подбадривать.
— Ничего, Андрей, она поправится! Вот увидишь, давай пока попробуем уговорить врача дать нам разрешение ее посетить?
Андрей не поворачиваясь, кивнул и решительно ринулся к стойке регистрации, но затем вдруг резко развернулся и сказал:
— Спасибо, Коль. Я думаю, это даже больше, чем ты мог бы сделать для меня.
Коля тускло улыбнулся и последовал к выходу. Сегодня он всю ночь дежурил в больнице, а потому не выспался, надо сказать, что известие о том, что Катя пришла в себя, его обрадовало, но проблем от этого не стало меньше.
Договориться с медсестрой оказалось несколько легче, чем он предполагал, а все из-за гениальной идеи его друга соврать, что Жданов муж Кати.
— Муж? — Поспросила полноватая медсестра с огромными очками, свисающими с самого кончика ее длинного острого носика. — Ничего не написано про мужа.
— Понимаете, — С ходу начал плести свою ложь Андрей. — Ее родители они не знают о том, что мы женаты, мы сделали это втайне от всех.
Медсестра смотрела сначала недоверчиво, но когда Андрей протянул тысячную купюру, свернутую в четыре раза, все ее сомнения отпали как-то сами собой.
— Этот со мной! — Указав на Романа, заверил он медсестру, что провожала его в палату.
И уже на входе в нее, у Андрея сильно участилось сердцебиение, и если бы не брошенная вскользь фраза медсестры: «К вам посетители, Катерина Валерьевна!», он бы, может, долго еще не решился войти. Это его несколько подстегнуло.
Входили они с Романов в палату притихшие, с опущенными в пол глазами. Девушка выглядела слабой, бледные впалые щеки, кровавая ссадина на скуле, на голове окровавленный бинт, а рука, облечённая в гипс, покоилась на груди. Ее сухие потрескавшиеся губы обхватили край стакана с водой, и Катя сделала глоток. Как только мужчины оказались рядом с ее постелью, она подняла на них свои большие, болезненного вида глаза, с фиолетово-синюшной тонкой кожей вокруг, и от одного их вида, у обоих мужчин сжалось сердце.
— Здравствуй, Кать.
— Да, привет. — Голос ее был несколько осипшим и больным, что вызывало в Андрее еще большее чувство вины. — А вы… А кто вы?
Как ни странно, этот вопрос, хоть он и был очевиден и ожидаем, вызвал что в Андрее, что в Романе некоторое смущение и растерянность.
— Я… — Начал Андрей, обернулся на друга и, заручившись поддержкой, выпалил то, что не должен был: — Я твой муж.
Катя замялась, закусила губу и посмотрела на Романа.
— А я коллега по работе. — Сказал тот, поняв, что теперь его очередь представиться.
— Странно, — Начала Катерина, заелозив по кровати. — Родители мне не сказали, что я замужем…
— А их ты узнала? — С энтузиазмом перескочил на другую тему Жданов, сев рядом с Катериной.
— Нет. — Она грустно покачала головой. — Я хотела бы… Это так странно и страшно. Они смотрели на меня, мама плакала, а отец держался за сердце, и все боялся, что я это замечу… А я не могла их узнать. Это очень печалит. Они для меня не то чтобы чужие, но…
— Не говори, если не хочешь. — Перебил ее Андрей, схватив вдруг за руку. Она посмотрела на его ладонь, и Андрей тут же отдернул руку. Он не хотел ее смущать или что-то в этом роде, вышло все чисто машинально.
— Я, что, правда, замужем? — Вдруг спросила она, бегло оглядывая взглядом мужчин. Она пыталась понять, есть ли в их чертах что-то, что могло бы ей напомнить о знакомстве с ними, но, увы, все ее попытки были тщетны. Никаких воспоминаний. Для нее они посторонние, как ни крути.
— Ты сомневаешься?
— Я… А сколько мне лет? Врачи не назвали ничего кроме моего имени, а родители… Я не хотела их волновать, даже если я их почти не знаю, это было бы неправильно, я думаю. Зачем лишний раз напоминать им… ну ты понял.
— Ты не помнишь? — Вступил теперь в диалог Роман, которому вдруг стало интересно все происходящее. Катя перевела на него взгляд, задержала на мгновение, а потом пожала плечами.
— Единственное, что я помню, так то, я студентка первого курса Московского государственного университета, наверное, мне около восемнадцати?
Андрей сделал осторожный вдох и отрицательно покачал головой.
— Тебе двадцать пять.
— Серьезно? — Удивленно воскликнула девушка, сложив губы в форме буквы «о». — А выгляжу я так, словно мне восемнадцать и я просто любительница выпить в шумной компании. Большая любительница, надо сказать. — Далее последовал ее нервный смех, но никто, кажется, кроме нее не разделил с ней веселья.
— Что вы так напряглись? — Непонимающе спросила Катерина, усмехнувшись. — Словно я сказала что-то ужасное. Всякое в жизни бывает.
— Ты почти не пьешь, Кать.
— Ладно, это я теперь знаю. — Раздраженно бросила она, переведя свое внимание на пейзаж за окном, где играли солнечные зайчики. Хороший сегодня был день. — Как вас хоть зовут?
— А да…Я Андрей, а это Роман.
— Приятно познакомиться.
Андрей кивнул и попробовал выдавить из себя хоть какую-то улыбку, только он один знал, как сложно было проглотить сейчас вставший в горле ком. Все было странно и необычно. Катя была далекой и немного не такой, хотя нет, это уже была не она даже. Но он все равно готов был сделать для нее все, что угодно.
— Можно к тебе приходить еще? — Спросил он.
— Конечно, в чем проблема? Тем более ты вроде мой муж. Что само по себе странно, но если это так, то конечно. — В этот момент обоим мужчинам было неловко. Андрею за ложь. А Роману за то, что он вообще тут находится. После того, как он узнал, что Катя знает про обман, его что-то мучило крученой болью в животе, кажется, это была когда-то долгосрочно потерянная совесть.
— Тогда я приду к тебе вечером, не скучай тут. — С этими словами Андрей клюнул Катю в щеку, и вышел из палаты, оставив гостинцы на прикроватной тумбочке.
— До свидания, Кать. — Бросил Роман и также ринулся вслед за другом.
Катя же смотрела на этого взрослого, большого мужчину и никак не могла понять, что могло их связывать. А еще ей было очень стыдно, когда она понимала, что он не вызывает в ней никакого волнения.