|
8.
Первый же в округе магазинчик попался Андрею довольно скоро: через несколько домов вдоль асфальтированной дороги, менявшейся прямо перед его участком на грунтовую. Асфальт не дотянули до въезда в дом какие-то метров пятьдесят, но судя по наличию ворот, машина у предыдущих владельцев всё-таки была. А вот гаража на участке он не обнаружил. Поразмыслить над этим парадоксом не успел – молоденькая и сильно беременная продавщица магазинчика удивилась его предложению расплатиться картой и отправила его дальше – к трассе или в центр городка. Если бы ему были нужны только спички, он бы заплатил и наличкой, но кроме спичек ему необходим был как минимум электрический чайник и всякая мелочь вроде банальной туалетной бумаги и мыла. Выйдя из магазинчика и направляясь туда, где, по словам продавщицы, он найдёт место получше, услышал звонок. Малиновский с утра решил проверить – как дорогой друг переночевал на новом месте. И осведомиться, можно ли ему выслать кое-какую работу. Андрей мысленно добавил в список покупок флешку с мобильным интернетом. Убедив друга, что спал отлично и пребывает в бодром настроении, Андрей сунул телефон в карман. Трое детей взбодрят кого угодно. Как причудлива человеческая судьба. Он не хотел и единственного и даже невольно стал причиной его гибели до рождения, и почти сразу ему подсовывают целых троих. Правда, это совсем ненадолго. Сколько будет длиться это «недолго» - два дня, или неделю, - Андрей не знал. Поэтому, войдя в помещение с гордой вывеской «супермаркет» и обнаружив внутри нечто, вроде советских «Хозтоваров» из детства, он остановился перед стеллажом с одеялами, подушками и матрасами. Матрасы были чудовищны: такие он помнил по пионерским лагерям, куда родители пристраивали его пару раз на лето, и куда в третий он категорически отказался ехать… Никаких тебе орто-, никаких пружин или анатомического строения. Простёганная вата, зашитая в полосатую тряпку. Но… Диван годился для сна на одну ночь и всё-таки был жестким. А на чём там наверху спали дети, Андрей и понятия не имел, и очень сомневался, что матрасы и прочий текстиль мог сохраниться в доме так же неплохо, как кое-какая мебель и посуда.
Здешняя продавщица была в возрасте, с огромным лишним весом, и передвигалась куда медленнее, чем молодая беременная. Когда он попросил четыре матраса, сказала:
- Полуторки? У меня только три. Есть детский, в детскую кроватку. Берёте?
Соотнести рост младшей из девчонок и длину детского матраса Андрею не удалось, но он кивнул. Ничего, как-нибудь.
- Что ещё?
- Четыре одеяла, четыре подушки, постельное бельё, чайник…
Андрей перечислял всё, что приходило в голову, под комментарии продавщицы: одеяла у них прекрасные, облегчённый бамбук, как раз для лета, а вот на синтепоновые подушки дачники жаловались – быстро превращаются в мешок, набитый комками, но других всё равно нет. А постельное завезут на следующей неделе.
- Так что берите остатки, если хотите.
В остатках были комплекты с яхтами и глобусами – несколько голубых, несколько коричневых. Андрей взял по два тех и других.
Наполнив добычей машину, он заехал ещё в продуктовый, и вернулся к дому с чувством удовлетворения. В жизни идёт всё довольно нескладно, но он делает, что может, и уж в отношении к упавшим ему на голову чужим детям никто его не упрекнёт.
Девчонки встретили его двумя новостями: во-первых, они начали приводить в порядок дом, где невозможно жить из-за пыли. Во-вторых, Дашка познакомилась с соседкой и притащила от неё еду. Сама Дашка сидела за столом и наворачивала йогурт из баночки. Ещё несколько пустых баночек стояли перед ней. С удивлением Андрей отметил, что отличил её от сестры раньше, чем она заговорила, грассируя. Дурак, надо было с вечера запомнить: на Дашке футболка в полоску, на Машке – с феей.
- Дядя Андрей, - сказала Даша, облизнув губы и размазав по ним йогурт, - ты не сомневайся, мы тут всё очень красиво сделаем.
- Это у нас дома грязно было, - ввязалась Маша, - потому что там мыть бесполезно, тут же мужики затопчут. Лезут, как стадо, не разуваясь.
- Пьют и везде валяются, - подтвердила Даша, - и одеялами по полу возят.
Вспомнив про одеяла в машине, Андрей скомандовал всем идти разбирать покупки. А Даше велел не брать ничего у соседей. Он сам может купить им йогурты.
Поднявшись на второй этаж и оглядев свою новую собственность, Андрей подумал, что желание всё снести и построить заново было верным: дом старый и ветхий, кое-где протекала крыша и на потолке остались оранжево-черные разводы, обои местами отклеились и пожелтели, шторы на окнах и ковровые дорожки на полу покрылись пылью. А уж то, что было на железных кроватях с панцирной сеткой… Кажется, это называлось перинами.
- Да уж, - сказал Андрей вслух, заглянув в третью комнату.
- Очень хороший дом, - произнесли у него за спиной.
Андрей обернулся. Галя смотрела на него с тревогой, будто он сейчас скажет: дом – дерьмо, поэтому поеду я обратно в Москву, а вы идите куда хотите.
- Только надо найти, кто чистит трубы, - продолжила Галя.
- Какие трубы?
- Печные. Я пробовала зажечь плиту – тяги нет. А так тут хорошо. Мы внизу всё дорожки собрали и тут соберём. Выбьем и помоем – на улице высохнут. Всё вытрем, шторы постираем, и будет чисто.
- Это сколько же нужно воды принести…
Галя расценила это, как отказ от мысли вернуться в Москву, и обрадовано сообщила, что вообще-то на участке есть летний водопровод. Просто на нём стоит заглушка. И стоит узнать у соседей, как они поступают в таких случаях, кто открывает воду, или это делают сами и…
- На колонку можно ходить только за питьевой.
Глядя в её глаза, Андрей подумал, что хотел бы спросить – а кем, собственно, была её мать. Почему она сказала Кире то, что сказала? И почему это сбылось? Но девочка и этот взгляд поняла по-своему и быстро проговорила:
- Девчонки и сами со всем справятся, они почти всё умеют. А я буду работать, как обычно, тут же тоже вокруг есть дачники. Я на нас заработаю, вы нас и не заметите. Только разрешите пожить. Дома невозможно…
- Хватит бредить, - вздохнул Андрей, - ты же как-то определила, что со мной вам будет лучше, и я не стану напиваться и не наставлю вам синяков. Так с чего ты взяла, что я гоняю несовершеннолетних на заработки?
- Я в людях плохо разбираюсь, - ответила Галя, - я всех сначала считаю хорошими. Я не в маму. Вот мама сразу видела, кто какой. И даже видела, если кто-то вот-вот заболеет или с ним что-то случится. Она и про себя знала. Говорила – судьба у неё тяжёлая и жить не долго. А меня просила если что в детдом идти, с родственниками не оставаться.
- А ты почему не пошла?
- Страшно, и я думала, что мамин брат не такой. Что он только сначала пьёт, потому что горе. Я же сама и просила, чтобы с ним жить, даже заявление написала. Потом началось. И куда я пойду? У меня в начале июня экзамены в школе. И меня там все знают, а детдом даже не в нашем районе, новая школа. Ничего нельзя было менять. Понимаете?
- Не очень. Ты уехала ко мне, и тут в школу вообще не ходишь. Экзамены на носу. И как?
- Сдам, - уверенно сказала Галя, - вы не смотрите, что я такая, я умная. Если бы у нас был не один колледж, я бы поступила и в медицинский. Очень химия нравится. Но мне девчонок надо вырастить. Нам надо два года потерпеть. Исполнится мне восемнадцать, я сама на них опеку оформлю, а дядьку выгоню в этот же день.
- Почему бы до восемнадцати не поучиться в десятом классе? – спросил Андрей. Он не разбирался в том, как дети сейчас получают образование, но вряд ли что-то очень изменилось. Девять классов – колледж, одиннадцать – институт.
- В колледже платят стипендию, а в школе только деньги собирают. Одно, другое.
Андрей ощутил себя бесконечно далёким от реальности. В его жизни дети не шли за деньгами на содержание других детей, и не поступали учиться куда придётся. В его мире не принято было выгонять девчонок за средствами на выпивку.
- Тебе тогда, наверное, учебники нужны, - предположил он. – Да и…
Разбитый о рожу Галиного опекуна кулак слегка заныл.
- Надо будет поехать к вам, - сказал Андрей. – Забрать, что нужно. И в школе предупредить, что вы никуда не делись. Чёрт, я понятия не имею, как всё провернуть.
- Я тоже.
- Тогда займёмся тем, что на поверхности. Где у нас вёдра? Схожу за водой. И по соседям – кто нам нужен, печник? Господи, я слово-то такое только в детстве в книжке читал. Ленин и печник.
Галя засмеялась.
Девчонки занимались хозяйством, а Андрей отправился по округе в поисках персонажа из пионерской книжки. В доме справа на стук и зов никто не открыл, как и в доме напротив. А через дом с крыльца спустился крепкий загорелый для мая мужчина, представился Василием, и, пожав Андрею руку и выслушав его вопрос, сообщил, что печника он знает и может прямо сейчас ему позвонить. Потому что печники хоть и древность, но сотовые телефоны имеют.
- Только с печью аккуратней, особенно в бане и особенно, если вы городские, - предупредил сосед, - а то придётся вам меня вызывать, а я – не к добру.
- Почему?
- Потому что я пожарный, - улыбнулся Василий. – А ты как, надолго, на лето? С детьми, один?
- С детьми, - уклончиво ответил Андрей.
- Это бонус, - обрадовался Василий ещё больше, - а то моим сорокам скучно. Сейчас экзамены, ещё туда-сюда, а как школа закончится, начнут с ума в интернете сходить. Сам понимаешь. Девчонки-подростки это ух… а у тебя кто?
- Тоже девчонки.
Андрей не понимал в этом «ух» ровным счётом ничего. И это непонимание начинало его нервировать. Он занимался тем, что было незнакомо и непривычно – бытом, в котором есть печка, вода в колонке и туалет на улице. Он встречал печника – забавного дедка с лестницей и тросом через плечо, выносил из дома то, что оставить там было в любом случае нельзя, а стоило выбросить или сжечь, таскал воду из колонки и думал, думал. То о том, что обустраиваться здесь он мог бы с Кирой, если бы не оказался таким идиотом и не думал – семью заводить рано. То о том, что нет, с Кирой он бы не носил воду в старых вёдрах, а тут бы была сейчас стройка. То о необходимости встречи с алкоголиком, которому уже разбил морду. Конечно, девочкам туда нельзя. До экзаменов уж точно. Он может сделать в жизни что-то хорошее? Дать умному ребёнку спокойно подготовиться к выпуску из школы, пусть он знает этого ребёнка всего два дня? Конечно, может. Он анализировал свою жизнь и понимал, что ничего выдающегося в ней не совершил, и даже ничего такого, что можно было бы назвать благородным поступком. Не был сволочью, но и не творил благо. Жил ровно, совершая рискованные и не всеми сразу оцененные поступки лишь из выгоды. Авантюризм в бизнесе – вещь хорошая, а жизнь всегда была довольно пресной. Чего не скажешь о том, что с ним происходит прямо сейчас. А он может. Возьмёт и сделает. И всем докажет, что… Кому и что он собрался доказывать – Андрей додумать не успел. Только привёл себя в состояние нервного перевозбуждения. Будто перед ним неслыханной выгоды коммерческая операция, несущая в себе такие же неслыханные риски. Сорвать банк или остаться ни с чем. И он настраивается, заводит себя – ты лучший, ты сможешь… Вода плескалась в вёдрах и, пожалуй, это был последний рейс на сегодня. Тут ему и попалась эта молоденькая женщина. Возникла ниоткуда, хотя, возможно, некоторое время и шла за ним, только он не заметил. Обычная жительница маленького городка – волосы, с утра собранные в аккуратный узел, к этому времени уже подрастрепались, на миловидном личике – ни грамма косметики, хотя когда у тебя такие глаза, красить их вроде уже и незачем. Простенькое, но изящно сидящее на фигуре бежевое платьице в мелкий цветочек, и на ногах – сандалии. Сама фигура – из буклетов о материнстве, Кира успела принести несколько из аптеки, схватив их вместе с тестами на беременность. Женщины там выглядели именно так – высокая грудь, тонкая почему-то талия, крутые бёдра. Не то чтобы видно, но под платьем угадывается. На руках у тех женщин были младенцы и Андрей подумал, что реклама, как обычно, бессовестно врёт, разве может быть такая талия у только что родившей тётки… Возможно, существовали где-то и правдивые буклеты, но Кира взяла именно эти. Написано в них было что-то про уход за малышами. Все эти мысли пронеслись в сознании за секунды, и Андрей был готов услышать от незнакомки всё, что угодно. Кроме того, что услышал.
- Я ваш участковый педиатр, - заявила женщина.
И вынесла ему приговор – он не умеет обращаться с детьми, он довёл их до ужасного состояния. Разогретый собственными представлениями о том, что он сделал всё правильно, поступил умно и вообще молодец, он был не готов к подобным выпадам. Он делает всё, что может. Он влез в эту развалюху, хотя мог бы сейчас быть в Москве. Он таскает воду и думает, что нужно топить баню, чтобы дети не падали в новые постели грязными, и тут оказывается, что что-то не так…
И говорит это симпатичная молодая женщина. С которой он лучше бы пообщался по любому другому поводу. Можно подумать, она принимала сразу трёх чужих детей и справилась с этим лучше. Люди только и ищут возможности осудить кого-то, ничерта о нём не зная.
- Идите вы знаете куда, - послал её Андрей и зашагал прочь по тропинке.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
И ведь Кира хорошая - не дура, не злюка, не истеричка. И Андрей её всё-таки любил (мне так показалось) 
Очень рада, что появился новый автор, к тому же очень талантливый. 
А что ещё можно почитать Вашего, даже из других фандомов?
))
Молодец!
