52. Ревнивое чудовище.
До июня оставались считанные дни, у Кати был не сдан всего лишь один экзамен, и она все больше осознавала скорое приближение каникул, а, значит, и поездку домой. В иной ситуации это бы вызвало у нее невероятную радость, но сейчас присутствовал необъяснимый страх и тоска. Она несомненно скучала по родителям, по той своей старой жизни, но эта скука переросла в какое-то отдаленное чувство, вытесняемое более яркими эмоциями и впечатлениями от жизни нынешней. А еще она была уверена, что случившиеся с ней перемены не останутся незамеченными для родителей, а их реакция была предсказуема и так нежеланна для нее. В последнем письме родители просили ее приехать так скоро, как она сможет и не менее чем на два месяца, но это было не выполнимо, потому что в гимназии планировалась летняя школа в начале июня, о чем она сообщила в ответном письме.
А еще ей очень не хотелось расставаться с Андреем, но это нежелание Катя старалась силой упрятать далеко внутрь.
— Андрей, какие планы на лето? — совсем непринужденно спросила она его в один из тихих вечеров, когда ее муж видел на диване и делал вид, что читает учебник, а она готовилась распечатать очередное письмо из дома, только от Коли Зорькина.
— Ну-у в июне у меня сессия, в июле практика, а вот в августе можно и отдохнуть наконец-то, — ответил он.
— Ты ждешь каникул?
— А то, — усмехнулся Андрей. — Вот лучше скажи мне, кто их не ждет?
— Не знаю, — покачала головой Катерина.
— Ты домой, к родителям на каникулы?
— Видимо, — грустно вздохнула она.
— А что так печально? — понимающе улыбнулся Жданов и продолжил:
— Тебе придется прятать паспорт. И грамотами последними не похвастаешься. Или ты собираешься все рассказать?
— Если я все расскажу, то мне не жить, и тебе кстати тоже. Мой папа знаешь….
— Наслышан уже.
— Вот, он приедет и отправит тебя на гауптвахту.
— Вместе с тобой? — улыбнулся Жданов.
— Вот что ты смеешься. Между прочим, я серьезно. Надо будет выкручиваться. Надеюсь, Колька поможет.
— Как Колька поможет? Вместо тебя на гауптвахту пойдет?
— Ну ты что. Поможет мне лучше скрывать произошедшее. О, — Катя уткнулась в развернутое письмо. — А он приехать хочет.
— Куда?
— Сюда. К нам.
— Сюда. К нам. В квартиру? — Андрей удивленно переспросил.
— Да нет. В Санкт- Петербург. Он ничего не знает. Я ему даже и не писала ни про тебя, вообще ни про что. А то, не дай бог бы родителям моим письмо попало.
— А-а-а, и когда он хочет приехать?
— Планирует в середине июня на две недели, а потом мы с ним вместе назад уедем.
— И ты его посвятишь во все тайны? Или мне нужно будет прятаться? —
Андрей смотрел на жену с нескрываемой иронией.
— Придется посвятить. Но, Андрей, знаешь, Колька умеет хранить тайны. Я в нем уверена.
— А пять минут назад говорила, что ему специально ничего не писала, чтобы родители не узнали.
— Так понимаешь, письмо могло попасть им в руки вперед, чем он бы успел его прочитать.
— Понимаю-понимаю. Ну и что ты будешь делать со своим Колькой? Где он будет жить?
— Он пишет, что хочет снять гостиницу и просит посоветовать недорогую.
— Асторию или Англетер посоветуй. В самый раз будет, —
Жданов недовольно захлопнул учебник и пошел на кухню.
— Андрей, ну я серьезно. Ты мне не поможешь? Я не знаю, что ему посоветовать, —
Катя направилась вслед за ним.
— Кать, да я серьезно не знаю, что посоветовать. Сколько денег у него есть на жилье?
И у меня от предстоящих экзаменов голова кругом.
— Ладно, извини, что отвлекла тебя. Я думаю, у него совсем немного денег. Откуда им взяться. А сколько стоит самая дешевая гостиница?
— Я не в курсе. Могу поинтересоваться у друзей.
— Я просто боюсь, что он излишне хорохорится и не понимает, сколько может стоить тут жилье. А у родителей лишних денег не попросит.
— Катя, ну на худой конец этот неудобный диван в гостиной может послужить ему местом для ночлега.
— Андрей, спасибо тебе, — Катя обняла его и поцеловала в щеку. — Фу, колючий.
— Предстоящая сессия и не до такого доведет.
— Давай чай сделаю и пирог испеку?
— С чем пирог?
— С чем хочешь? Есть творог и джем абрикосовый.
— Все вместе можно?
— Конечно, — и Катя радостно принялась возиться на кухне.
— Кать, кстати Анатоль кассету с Титаником подкинул. Почему-то мы его в кино пропустили. Посмотрим перед сном?
Фильм произвел на Катерину огромное впечатление, вернее потрясение, если можно было так выразиться. Именно произвел потрясение, потому что, если до этого Андрей был точно уверен, что неплохо уже изучил все проявления эмоциональных реакций своей жены, то сейчас, он хоть и изображал в течение просмотра абсолютное равнодушие, порядком устав от учебы и наслаждаясь вкусным пирогом, то куда больше фильма его удивляло поведение его жены. Сначала она следила за происходящими событиями слегка открыв рот от удивления и восхищения и иногда радостно восклицала, но потом все действие настолько выдернуло ее из реальности, что она подскакивала к телевизору, нервно переминалась с ноги на ногу, рыдала, потом успокаивалась, а в конце фильма опять залилась самыми горькими слезами. Андрей сначала подумывал ее возвращать в реальность, но быстро оставил эту затею, понимая, что на это время его Катю захватил другой мир. Сам же он слукавил, что пропустил этот фильм в кино, так как посмотрел его еще зимой в кино с Тамаркой, и был очень впечатлен, теперь же он уже более внимательно всматривался в мелочи, подмечал какие-то детали, ранее упущенные и анализировал, продолжая изображать полное спокойствие.
Когда отзвучала бессмертная песня, и прошли титры, Катя попыталась вытереть слезы и отчаянным взглядом посмотрела на Андрея.
— Почему? Почему Джек не остался жив? Почему любовь не победила смерть? Почему так?
— Разве здесь была любовь? Разве она должна была победить? — Андрей повернулся к ней и увидел в глазах искры непонимания.
— Как не было любви? Почему ты так говоришь? Они так любили друг друга….
— Разве? Почему ты уверена, что это любовь? Джек ведь ни разу не сказал, что любит Роуз.
— Почему он должен был обязательно сказать? Все итак было понятно. Что это еще было?
— Увлечение, влюбленность, да называй как хочешь. Любви точно не было.
— Я не согласна, — Катя отчаянно взмахнула руками. — Если ты говоришь про Джека, но Роуз его точно любила.
— Не уверен, но, возможно, ей это казалось. Ее чувства не успели стать любовью.
— Да почему ты так говоришь? У них была самая настоящая любовь. Я бы тоже так хотела…
— Что? — Андрей внимательно посмотрел на Катеньку.
— Чтобы меня так любили и любить, — смутившись, ответила она.
— А что для тебя любовь? Что это такое?
— Любовь – это, когда ты готов умереть ради любимого человека! Это настоящая любовь. И почему, Андрей, ты считаешь, что Джек не любил Роуз?
— Катюша, подвергаться риску смерти можно и не ради любимого человека. Вот скажи мне, когда на войне, очень часто один солдат встает на защиту товарища и погибает. Это тоже любовь?
— Ну здесь чувство долга.
— Вот, и почему ты думаешь, что именно любовь двигала Джеком? Я тебе скажу, любой бы порядочный мужчина в первую очередь спасал девушку, особенно понравившуюся девушку, к которой есть чувства. А вы, девушки, сразу ой, любовь такая.
Катя вновь хлюпнула носом, а глаза наполнились слезами.
— Ты просто хочешь верить в сказку, Катюша. В прекрасную сказку, происходящую в фильме. Верь, только не думай, что жизнь играет по тем же правилам. Ладно, давай спать собираться.
Катя хотела еще что-то сказать, но Андрей ушел на кухню. Ночью ей так и не удалось уснуть, прокручиваемые в голове события фильма и мечты не давали. А днем, после гимназии, она направилась к берегу Невской губы и долго смотрела на круизные лайнеры, представляя себя на нем, конечно же, вместе с Андреем.
Несмелое лето Петербурга постепенно наполняло город. Деревья шелестели ярко-зеленой листвой, на клумбах в парках красовались разнообразные цветы, а на небе все чаще сияло солнце. Экзамены в гимназии закончились, более строгая школьная одежда была припрятана далеко в шкафах, и ребята, наряженные в цветастые футболки и джинсы, появлялись на занятиях летней школы. Это все еще были школьные занятия, но былая серьезность учеников и учителей осталась позади, все чаще слышался веселый смех , а в глазах загорался неподдельный интерес к учебе. Домашних заданий больше не было, и ребята после занятий часто проводили время, беззаботно гуляя. Катю несколько мучила совесть от такого времяпрепровождения, потому что ее муж был подзавален рефератами, и она часто с прогулок быстрее спешила домой, чтобы помочь ему. Да и в дневнике она несмело признавалась себе, что проводить время с Андреем ей нравится куда больше. Медицинские термины ее не очень увлекали, и многое оставалось непонятным, но она старалась разобраться в том, в чем разбирался дорогой ей человек. Дорогого же человека несколько стало угнетать состояние домашнего затворника под кипой бумаг, когда лето манило на улицу и будоражило кровь. В какие-то вечера он стал исчезать на полночи, но Катя была уверена, что он продолжает учиться с друзьями.
— Катенька, — в очередной вечер ее муж улыбнулся самой обескураживающей улыбкой, — меня сегодня не будет ночью дома.
— А…а…— Катя не могла подобрать правильные слова, — а вы куда-то едете с друзьями, да?
— Ну да. Идем. В клуб. Не все ж учиться.
— Хорошо, — задумчиво ответила Катя и не посмела напроситься вместе с ними.
Когда квартира опустела, она устроилась в кровати с книжкой, но телефон отвлек ее от чтения.
—Катенька, а позови к телефончику дона Андре, — звонил Кроненберг.
— Почему дон Андре, — усмехнулась Катя, — так его дома нет. Он уже ушел.
— Что значит уже ушел? Куда ушел? Я не понял.
— Ну куда вы там идете? В клуб какой-то.
— Мы идем в клуб? Катенька, ты ничего не путаешь? У нас завтра конференция и доклады. Я тут хотел напомнить твоему благоверному про нее. Мы все сидим у Анатоля и готовимся к ней в поте лица.
— Нет, я ничего не путаю. Он мне сказал, что не будет ночевать дома и идет в клуб.
— Какой к черту клуб! С кем он идет? Куда идет?
— Я не знаю. С Тамарой может.
— Тамара сидит напротив меня. Он что других каких-то друзей завел?
— Нет вроде. Ну я не знаю, мне он не рассказывал.
— Катенька, ты как его жена должна все знать про него! Так, погоди, он так и сказал, что дома не ночует и идет в клуб?
— Да, все верно, — Катя нервно начинала комкать юбку.
— Когда он последний раз не ночевал дома?
— Ну пару раз, недавно было, но быстро возвращался. Я думала, он с вами.
— Ну-у-у Жданов, — зло протянул Вано.
— Может он к вам едет? А мне просто так сказал?
— предположила Катя.
— Да откуда ему знать, что мы все здесь. Мы его не звали, думали под присмотром жены сам доклад напишет.
— Так может он и написал.
— Так если написал, почему мы ничего не знаем? У нас есть общая канва выступлений, и мы договаривались вместе обсудить наши доклады. Просто Катенька он похоже забыл или не знает, что конференцию перенесли. Память ему, видимо, отшибло. Только вопрос кем или чем.
— Ваня, подожди, я сейчас посмотрю, что он делал по учебе, — Катя направилась в гостиную, — нет, только реферат какой-то и билеты…— она задумчиво перебирала бумаги.
— И ничего похожего на доклад?
— Точно нет.
— Так, Катенька, мы едем к тебе. Можно?
— Конечно, — Катя в растерянности опустила трубку и закусила губу.
Шумная толпа ввалилась в квартиру вместе с пакетами с едой и выпивкой, которую Катя стеснялась принимать, но ее никто не слушал.
— Вот , Жданс, вот черт… — Анатоль нервно курсировал по комнате.
— Да погоди, успокойся, может он все сделал, — одернула его Тамарка, — Кать, а скажи в чем Андрей ушел?
— В рубашке, в джинсах.
— Да что ты ее допрашиваешь, как следователь, — бросился на защиту Вано, — будто тебе станет яснее. Еще спроси в каких трусах и каких носках. Ясное дело, что Андрюша сбежал куда-то развлекаться, не выдержав груза ответственности учебы, про доклад он забыл. Вернется ночью или под утро, а конференция завтра.
— Искать его смысла нет, только время потеряем, — продолжил мысль Анатоль.
— И что же делать? — спросила Катя.
— Я не знаю, но я курить, — Тамарка не выдержала и ушла в коридор.
— Только на улицу, Томочка, — крикнул ей вслед Анатоль, — нам еще нужен свежий воздух.
— Видимо, самим писать за Жданова доклад, — подытожил Вано.
— Я могу помочь, только скажите на какую тему, — засуетилась Катя, принявшись разбирать бардак на столе Андрея.
— О, Катенька, ты как солдатская жена, нет, чтоб пойти как Тамарка нервишки полечить, сразу зад неверного мужа спасать.
— Вот еще! Нервишки лечить, — но как-то у Кати не получилось показать безразличия и спокойствия, голос плаксиво дрогнул.
— Ладно-ладно, — Вано ободряюще похлопал ее по спине, — что мы Жданова не знаем. Друг он хороший, муж неверный, но никто от него другого и не ожидал, поэтому надо спасти его.
В итоге за каких-то три часа коллективными усилиями доклад был написан, даже Тамарка, заправившись никотином, принимала в этом самое активное участие, и ребята, оставив на столе увесистую папку с бумагами и груду мусора от еды, довольные удалились по домам, а Катя упала на кровать и дала волю слезам. Успокоившись уже под утро, она задремала и не слышала, как рядом с ней повалился на кровать ее невозможный муж.
— Андре-е-ей, — Катя недовольно трясла за плечо не желающего просыпаться мужа. — Ты слышишь меня?
— Да, солнышко, — пробурчал он.
Катя отчаянно закусила губу и хлюпнула носом:
— Ну ладно, твои ж проблемы, что тебя до сессии не допустят.
В прихожей уже вовсю противной трелью заливался телефон.
— Алло, доброе утро, — она зло подняла трубку.
— Доброе утро, Катенька. Боюсь сразу задавать неудобные вопросы, но ваш муж в вашей постели? — голос Вано на другом конце трубки хотелось заглушить.
— Да.
—Это уже хорошо. Очень хорошо. А в каком он состоянии?
— Нестояния.
— Понятно…понятно. Какие признаки нестояния? Алкогольное опьянение?
— Сексуальное помутнение, — выпалила Катя, тут же покраснела и зажала рот рукой.
— Не понял… А можно поподробнее? Как себя ведет пациент?
— Ваня, я сейчас не готова описывать тебе всю клиническую картину. Ваня, он вставать не хочет.
— О, стоило какое-то время провести в кругу врачей, и результат на лицо, — засмеялся Вано. — А можно уточнить, кто вставать-то не хочет?
— Ваня! — зло крикнула Катерина, — Андрей не хочет вставать. Он меня солнышком обозвал.
— Вот беда. Это разве плохо?
— Он меня так никогда не называет. По утрам.
— Скорая помощь нужна? Выезжать? Только у нас через час уже конференция. Но ради жены друга…
— Нет, такая не нужна. Справлюсь сама. Только вот друга на конференции тоже не обещаю.
— Ну Катенька! Точно набралась опыта семейной жизни.
— Ваня, пока, мне некогда, — и Катя бросила трубку.
Андрей продолжал мирно сопеть, уткнувшись лицом в подушку. «Катя, ты же Пушкарева, и вообще это не должно тебя расстраивать. Какое тебе вообще до этого дело?» - Катерина стояла у кровати и читала про себя мантру. «Так, сейчас его нужно поднять на учебу, и нужно чтобы он участвовал в конференции, иначе его не допустят до экзаменов. Вот, что важно. Так, — она открыла дверцы шкафа, — пойдет он в рубашке и брюках. Завтрак нужно с собой. Такси. Хорошо, соберись Пушкарева.»
— Жда-а-анов! — что есть мочи закричала она.
— Ой….— Андрей разлепил глаза. — Катюша, это ты? А что ты так кричишь? Что случилось?
— Что случилось? — Катя для придания грозного вида уперла руки в бока. — Ты забыл про конференцию в институте, ты сейчас счастливо спишь, а твои друзья за тебя работали полночи. Ты через сорок минут должен быть на учебе вот с этим докладом! — она бросила в него папкой.
— О госпо-о-оди, — застонал Андрей. — Как? Какая конференция? — он вскочил с постели. — Я думал, она через два дня.
— Быстро одевайся, почитаешь все по дороге, — Катя кинула в него одеждой.
— Катюша, господи, я что-то совсем… Да я идиот, — Андрей пытался попасть в рукав рубашки.
— Про это поговорим, когда к экзаменам допустят тебя. Все, я такси вызывать. Кофе на кухне, завтрак в пакете. Съешь по дороге. И доклад не забудь!
— Катюша-а-а, — Андрей продолжал бороться с пуговицами на манжетах.
Пока ее муж крутился в прихожей и пытался задавать ненужные вопросы, Катерина продолжала героически держать себя в руках. Перед выходом хлопнула его по спине и пожелала удачи, но тут Андрей повернулся к ней, крепко обнял, приподнял и поцеловал… В губы.
— Катенька, спасибо, — и она видела лишь, как он спешно убегал по лестнице.
— О господи, — она закрыла дверь и обессиленно упала на пуф в прихожей.
« Подожди, Пушкарева, ты итак уже достаточно сегодня плакала, хватит, — говорил ей внутренний голос. Ты разве не успела понять, что Андрею очень нравится проводить время с девушками. С разными девушками. Почему тогда это должно влиять на ваши с ним отношения? Он не признавался тебе в любви, он не поступает с тобой плохо. Он не заслуживает твоих слез и истерик. Ты не имеешь права устраивать ему допрос даже, это его жизнь, его свобода. Ух, надеюсь, сегодня у него конференция пройдет гладко. Но почему так хочется рыдать? Наверное, потому что не выспалась. Хотя я и не усну сейчас, надо собираться в летнюю школу.» Она встала, отряхнула юбку и направилась в ванную. Горячий душ еще сильнее привел ее в чувство, и Катя даже гордая собой, что смогла взять себя в руки и не удариться в напрасные переживания, направилась на учебу.
В белоснежной рубашке и с виноватым выражением на лице Жданов появился на пороге института. Его друзья уже стояли в холле, несмотря на то, что до начала конференции оставалось еще двадцать минут.
— Ну Жданс, у тебя золотая жена. Привела тебя все-таки в чувство, — пожал ему руку Анатоль.
— Сам не ожидал, — чуть стушевался Андрей, — друзья мои, а кого мне благодарить за доклад?
— А вот жену свою и благодари, ну и нас немного, — ответил Вано.
— Я у вас в долгу. С меня загородный клуб с баней.
— И девочки? — поинтересовался Анатоль. — Без жены?
— Тамара, привет, — Андрей проигнорировал его вопрос и чмокнул в щеку свою подругу.
— Я с тобой не разговариваю, — она отвернулась.
— Ну Тамара, я все объясню. Поедешь с нами после конференции сегодня?
— Нет, я занята.
— Андрей, мы тоже не поедем, если ты не возьмешь Катю, — сказал ему Вано, — и вообще, давайте к конференции готовиться, пока время есть. Жданов, ты хоть доклад прочитал?
— Да, успел на один раз в такси.
— Давай, читай еще раз, а то мозг после бурной ночки не так резво работает, — ткнул его в бок Кроненберг.
Конференция прошла на удивление успешно, кратковременная память не подвела, и Андрей даже почти весь доклад рассказал без бумажки, что было высоко оценено профессурой. И спустя полчаса после окончания конференции, успев сделать несколько важных звонков с телефона-автомата, он как юный десятиклассник с букетом нежно лиловых роз переминался с ноги на ногу около дверей гимназии.
— Катюха, я поражаюсь вашим отношениям. Посмотрите, какая красота, — почти у выхода Катю догнала Аленка, — принц ждет свою принцессу. Я тоже так хочу. За что цветочки ?
— Провинился, — гордо ответила Катерина, поправила волосы и толкнула стеклянную дверь на улицу.
— Ну Катюха, ну даешь! — только смогла молвить Аленка.
— Вижу конференция прошла успешно, — Катя сначала прошла мимо опешившего Андрея, а потом как бы невзначай притормозила.
— Да. А это тебе, — протянул он цветы.
Кате хотелось еще съязвить, но она лишь со счастливой улыбкой уткнулась в букет.
— Мне сказали, что я своим спасением обязан только тебе.
— Ну не совсем. Вообще-то мы все вместе за тебя доклад писали. Андрей, как ты забыл?
— Не знаю, замотался видимо сильно. Кать, спасибо –преспасибо тебе прямо, огромное!
— Да уж не за что.
— А поцеловать тебя можно хоть?
— Вот, — она подставила ему щеку.
— Ну хоть так, — Жданов нежно прикоснулся к ней губами.
— Андрей, вот не имею права задавать таких вопросов, но где ты был полночи?
— Могу я тебе ответить честно?
— Конечно.
— Только тебе не понравится ответ.
— Да я уж догадываюсь каким он будет, не маленькая, и про тебя уже кое-что поняла.
— Что же ты поняла?
— Что тебя иногда заносит. И ты не ответил.
— У девушки я одной был.
— И это была не Тамара, — с упреком сказала ему Катя.
— Ну да… а впрочем…
— Тамара на тебя зла.
— Да, она со мной не разговаривает, но это пройдет.
— Андрей, а вот ты .., когда с девушками проводишь ночи, ты не боишься за их чувства? Ведь смею предположить, что с твоей стороны их нет.
— Почему я должен бояться за то, чего нет? Я всего лишь пытаюсь провести хорошо время, разгрузиться, так сказать.
— А для разгрузки, так сказать, тебе нужны разные девушки?
— Ну скажем, разнообразие не мешает.
— При этом ты боишься до смерти, что мне кто-то вроде тебя может сделать больно?
Поэтому тоже для разнообразия предпочел быть у меня первым вместо врача?
— Кать… пойдем отойдем от твоей школы.
— Да нас никто не слышит, мы далеко стоим.
— Кать, я правда очень за тебя боюсь и переживаю. Видишь ли, все девушки, с которыми я так сказать бываю, они немного из другого теста, они еще сами кому хочешь сделают и плохо, и больно, и они привыкли лишь получать удовольствие от жизни и от мужчин. Ты другая. Ты по-другому воспитана, ты веришь в другие идеалы. Я бы вообще был рад тебя уберечь от всего непристойного, что есть в жизни, но от жизни не убережешь. Ты слишком много итак пережила за этот год.
— Андрей, а если я захочу стать другой? Из другого теста? Что для этого нужно сделать?
— Кать, зачем? Ты замечательная. Ты милая, добрая, наивная девочка, я даже обожаю, когда ты меня так по-детски ревнуешь.
— И ничего я тебя не ревную, я пытаюсь добраться до истины, — Катя повела плечами и гордо вздернула подбородок.
— Зачем? Просто осознай, что есть другая реальность, но ты уникальная, ты веришь, что в Титанике была любовь, для тебя слово «секс» что-то постыдное и грязное, и это здорово, Катенька. Но еще признай то, что твой муж не очень хороший дяденька, который иногда спускается в грязную жизнь, но помни то, что он же всегда готов прийти тебе на помощь, никогда не даст никому тебя в обиду, и ему ты можешь доверить самые свои страшные тайны, и он постарается оправдать твое доверие. Просто не принимай мою темную сторону, тебе незачем.
— Темную сторону? — Катя задумчиво посмотрела на него.
— Ну да, никто же не идеален, — усмехнулся Андрей. — Катюш, я тут позвал всех друзей сегодня в загородный клуб, за помощь мне. Поедешь?
— А что там будет?
— Баня и вкусная еда, а еще природа.
— Не могу отказаться. Правда хочу в баню.
— Ух ты.
— А чему ты удивляешься? Мы часто с папой ходили в баню.
— Ну вот и здорово.
Они быстро заскочили домой за вещами, погрузили все необходимое в машину и направились на берег Ладожского озера.
К катиному удивлению вместо Тамарки были незнакомые никому Женечка и Мариночка: так их представил публике Жданов. Женечка бросала на Андрея вызывающие взгляды, а Андрей беспокойно оглядывался на Катю. Ее же присутствие не очень-то ее и смущало.
— Жданс, молодец. К бане и вину девочки! Все как мы любим, — похлопал его по плечу Анатоль, — Катя, не беспокойся, ему они сегодня не достанутся. Тут есть другие голодные волки.
Вечер прошел в целом хорошо, Катя старалась не обращать внимания на то, что кто-то из девушек регулярно пытался повиснуть на ее муже, пила вино вместе со всеми, и наслаждалась хорошей баней и особенно тем, что банщиком у нее был Андрей. На ночь у ребят был снят деревянный коттедж, а прошлая бессонная ночь давала о себе знать, поэтому Катю не очень волновало с кем собирается проводить ночь следующую ее муж, она лишь хотела побыстрее оказаться в мягкой кровати.
— Андрей, я спать хочу, — шепнула она ему на ухо.
— Уже, еще же время детское.
— Я прошлую ночь не спала, — призналась она ему.
— Почему?
— Ну сначала доклад, потом за тебя переживала.
— Кать, я не думал, что, если я куда-то ухожу на ночь, ты не спишь.
— Не получается, — Катя чуть всхлипнула.
— Ну-ну. Что же со мной может случиться, — он прижал ее к себе и обнял.
— Женечка, — Анатоль обнял красивую блондинку, которая с презрением на лице наблюдала перешептывания Ждановых, — я тебе говорил, что Андрюша сегодня не твой, поэтому не отворачивай свой носик от меня.
— Он разве с ней спит? У них такие странные отношения.
— И спит, и ест.
— Ну не в том же смысле? — скривила она губы, — прошлой ночью я бы так точно не сказала.
— Поверь мне, детка, сегодня он точно не будет ночевать с тобой. Вот просто поверь, потому что сегодня его Катенька пускает слезы, а ее слез он не выносит, поэтому будет оберегать ее сон.
— Друзья мои, сегодня был тяжелый день, — Жданов обратился ко всем, не выпуская Катю из объятий, — я очень благодарен всем, что помогли мне, и мы все, — он посмотрел на жену, — допущены до экзаменов. За это хочу поднять бокал. И хочу всем пожелать хорошего продолжения вечера, а мы устали, и мы в номер. Предыдущая ночь, знаете ли, была бессонной, — он бросил быстрый взгляд на Женю.
Пока Андрей ходил по комнате, допивая вино, которое успел прихватить с собой, Катя забралась чуть ли не с головой под одеяло.
— Катюш, — Андрей потеребил ее за плечо.
— Что? — она повернулась к нему.
— Еще же рано. Ты так сразу и спать? — он улыбнулся самой обворожительной улыбкой.
Катя прикрыла глаза, сглотнула и самым безразличным тоном ответила:
— Да, а что?
— Ну-у, — Андрей в этот момент успел поцеловать ее в ушко и устроиться рядом.
— У тебя есть Женечка, — ответила ему Катерина и отвернулась, — для темной стороны.
— Маленькая ревнивая девочка… Ладно спи. Ой, и не сладко будет твоему будущему парню, если ты меня так ревнуешь уже.
— Не ревную, — буркнула Катя.
— Ну-ну. А тогда что такое? Не хочешь разве?
— Я сама тут попробовала, — Катя повернулась к нему и уткнулась в грудь, — и больно потом стало. Я боюсь теперь.
— Что – что? Как сама? — Андрей обнял ее.
— Да девочки в туалете обсуждали, как можно,.. и одна покупала….ну заменители…где-то, и нам предлагала купить…Мне любопытно стало, и я купила, но он большой.
— Катенька, господи, правда, что ли?
— Да… мне стыдно…
— Кать, почему стыдно. Кать, я понять не могу, зачем? Когда я есть…
— Ну расхвалили, что классно будет…
— А я значит, уже нет? И еще главное, мне ничего не сказала. Ой, Катька… Я ж глазу теперь с тебя не спущу. И сильно больно? До сих пор что-то болит?
— Нет, но, когда пробовала, было больно, — она спрятала лицо в одеяле.
— Ага, значит, пока муж тут весь в учебе, жена вон что удумала, — Андрей уже заулыбался и подтянул Катеньку к себе ближе.
— Пока муж с другими девушками развлекался.
— Катюш, прекрати. Это не мешает мне быть с тобой, если ты хочешь. Так давай сегодня, я тебе так доставлю удовольствие, чтоб точно не больно было. И, слышишь, если хочется, у тебя всегда есть муж, который даже, наверное, такими штуками получше неопытной девочки сможет управиться.
Катя закрыла покрасневшие уши руками.
— Ну что такое. Ой, Катюша, не могу я от тебя. Посмотри на меня, ревнивое ты мое чудовище.
Она лишь зарылась у него еще сильнее на груди, а он крепче обнял ее одной рукой, а другой принялся выписывать по ее телу танец страсти и нежности, поражаясь тому, как тонко реагирует ее кожа на прикосновения.
Катя, мирно сопела уже часа два на груди у мужа, чему-то улыбаясь, а к нему все никак не шел сон. Разные мысли одолевали разум, он их пытался прогнать, но понял одно, что его действительно волнуют очень сильно чувства и переживания этой маленькой девочки, и он точно готов пожертвовать своей ночной жизнью, которая стала редкой, чтобы она спала ночами, правда он уговаривал себя, что он лишь заботится об юной девушке, и как она чуть повзрослеет, то все вновь станет в порядке. «Жданов, а сколько ты еще собираешься ее опекать? — спросил он себя. — Ну следующий-то год точно. Куда уж ее. А потом? Потом она поступит в университет, ты его закончишь. Она повзрослеет и не будет вот так краснеть у тебя на плече. И, наверное, даже придет и расскажет про своего парня, а у тебя вновь будет полная свобода жизни, или родители заставят жениться. А да, еще надо будет с Катей для начала развестись». Еще разгоряченная плоть требовала разрядки, но сейчас бы он точно не посмел оставить это сопящее чудовище, поэтому сам спокойно лежал и, когда удавалось откинуть мысли, пытался считать овец и молился о сне.