НРКмания

_________________

Андрей решил соответствовать Катиному идеалу?

Спасибо за продолжение!

решила отметиться, что все еще жду продолжения

Желаю автору поменьше проблем в реале и побольше вдохновения

_________________

Присоединяюсь!

Всем ждущим продолжения и комментирующим очень благодарна)

50. Наполнять свою жизнь сама.

— Кать, Катенька-а-а, — Кате снилось что-то приятное, и она никак не хотела просыпаться.
— Ну какая засоня. А завтрак-то остынет, я похоже зря старался, — разочарованно бормотал Андрей. Катя все-таки нехотя разлепила глаза и увидела перед собой поднос с тарелкой пышных еще горячих оладушек и двумя чашками кофе, а ее муж стоял рядом с кроватью и держал небольшой букетик нежно лиловых тюльпанов.
— Ну и какой сегодня день?
— Воскресенье, —Катя помотала головой, прогоняя остатки сна, и пыталась сфокусировать зрение.
— Ну правильно, — усмехнулся Андрей, — воскресенье. А число сегодня какое?
— Восьмое, — Катя непонимающе уже уставилась на него.
— Пра-а-авильно, — утвердительно проговорил Жданов, — восьмое марта, праздник значит, а это тебе, Катя, — он протянул ей букет и поцеловал в щеку, — с праздником.
— Спасибо, — смущенно проговорила Катя и уткнулась носом в цветы.
— Ну так вот, в честь такого случая у нас и завтрак в постели, —
Андрей неосторожно прыгнул в кровать, чуть не опрокинув поддон с едой, достал из-под кровати банку с клубничным джемом, открыл ее и поставил на поддон.
— Может я розеточку для джема принесу? Отольем часть? — спросила Катя, глядя как Андрей потянулся уже к оладьям.
— Зачем? — недоуменно спросил он, обмакивая уже оладью в варенье. —
Тебе разве никогда не хотелось поесть варенье из целой банки?
— Хотелось, — Катя как-то тепло посмотрела на него.
— Ну вот, я разрешаю, — он уже вовсю аппетитно жевал. — Я похоже молодец. Давай пробуй, чего сомневаешься?
— Я не сомневаюсь, — Катя осторожно потянулась к тарелке, — я не очень голодна.
— Похмелье мучает? — усмехнулся Андрей. — Ой, что же жизнь-то столичная делает с маленькими девочками. Водку пьем, пляшем до упаду, просыпаемся в одной постели со всякими нехорошими личностями. Ужа-а-ас! — его улыбающиеся глаза пристально наблюдали за катиной реакцией.
— Ты вчера почти все сам выпил! — вдруг возразила она и все-таки решилась откусить оладью. — Как вкусно! Я так не умею.
— Еще полно времени научиться. Спасибо! — Андрей с видом полного удовлетворения откинулся на подушки и медленно пил кофе.
После завтрака, Катя пыталась сразу же пойти отмывать посуду, но была отправлена в ванну, а появившись уже позже на кухне, обнаружила и чистую посуду, и Андрея стоявшего у стола, на котором расположился в обычном ведре букет шикарных роз. Катя удивленно посмотрела на данную картину, улыбнулась и, смутившись, спросила:
— Андрей, ты так прячешь цветы? Почему не в вазе?
— Да это Тамарке, скоро я отлучусь на пару часов. Ты же сможешь побыть без меня?
— он, сощурившись, взглянул на нее. — И у тебя же нет на сегодня никаких планов?
— А-а-а, понятно, — ей все-таки не удалось скрыть в голосе нотки разочарования. — Нет, не было. А что?
— Вот и славненько. Я вернусь, и планы появятся.
— Андрей, да я найду чем себя занять. Ты будь со своими друзьями. И тебе же нужно, наверное, многих девушек поздравить? А я тебе очень благодарна.
— Так, что за настрой с утра пораньше? Я вернусь максимум через два часа. Нос не вешать. Вернусь без Тамарки, если что! —
он ее щелкнул по носу, вытащил из ведра цветы и убежал в прихожую.
— Андрей, давая завернем? Они же замерзнут! Жалко, — Катя кинулась за ним.
— А точно, я не подумал. Принеси, пожалуйста, какой-нибудь бумаги.

Андрей Жданов на самом деле вернулся через два часа с небольшим с видом очень довольного собой и жизнью человека.
— Катенька, — крикнул он, — я обещал тебе насыщенную программу, а еще показывать пригороды Питера! Так что вперед!
Катя, уже одетая в нарядное платье, сидела в гостиной и читала книгу.
— А тебе идет, — улыбнулся Андрей, когда вошел в гостиную. —
У Аленки секреты макияжа выведываешь? Ну так куда поехать желаете? Предлагаю Петергоф.
— А ? Что идет? — Катя засмущалась. — Ой, я так мечтала побывать в Петергофе, —
она вскочила и принялась излишне суетливо собираться дальше. Когда они уже стояли в дверях, Катерина внимательно посмотрела мужу в глаза и спросила:
— Андрей, а ты бы мог сейчас провести время куда лучше? Куда лучше, чем поехать со мной…
— Не понял, — Жданов удивленно вскинул бровь.
— Ну мне кажется, что…— Катя запнулась, подбирая слова.
— Так, Катенька, — излишне грозно проговорил Андрей, —
если ты не хочешь ехать со мной, тогда скажи об этом прямо. Все какие-то «Кажется» я не воспринимаю.
— Нет-нет, очень хочется! — возразила Катерина.
— Ну тогда вперед! — и Андрей с силой толкнул перед ней входную дверь.
Петергоф их встретил холодным пронизывающим ветром и застывшей на века красотой дворцового ансамбля. Но Катин восторг был приглушен ее же нехорошими мыслями. Она вроде бы и радовалась, что Андрей проводит с ней время, но одновременно было так нехорошо, она уже готова была провести этот день наедине с собой, побороться со своими внутренними Катеньками, и не чувствовать вину в том, что Андрей ради нее чем-то жертвует. «Андрей хороший человек, и он переживает за меня, беспокоится о том, чтобы я не ощущала себя одной. Точно. Он пытается дать мне то, чего у меня нет. А я не хочу у него забирать его жизнь, его радости, поэтому мне нужно все-таки самой наполнять свою жизнь. Ведь на самом деле, я же изредка общаюсь только с Аленкой, а так все с Андреем и его друзьями. А если бы их не было, я бы предпочла сидеть дома, но Андрею не приемлем такой образ жизни.» — такие мысли формировались в Катиной голове.
— Ну и как тебе Петергоф? Жаль только, что еще холодно. Фонтаны не работают. Летом тут вообще шикарно, — отвлекал ее Андрей.
— Мне он и сейчас нравится, — задумчиво говорила Катя.
— Что-то вижу, что ты полностью закопалась в свой восторг, — прозвучало от него почти как шутка.
Катя стиснула зубы и усилием воли натянула на себя радостную улыбку:
— Да я тут что-то о предстоящей олимпиаде задумалась…
— И в такой день учеба не дает тебе покоя. Хотя да, понимаю, всероссийская олимпиада. Но Катенька, пойдем смотреть дворец, — Андрей схватил ее за руку и потянул за собой.
Сияющее сусальное золото интерьеров дворца затмило все остальные Катины мысли, и она уже с неподдельным восхищением разглядывала покои императоров.
— Знаешь что, Катенька, — говорил ей Андрей, — меня всегда удивляло, как они отапливали такие большие залы такими небольшими печами. Или может им в их многослойных нарядах не было так холодно?

Катя лишь пожимала плечами и продолжала любоваться красотой вокруг.
Следующие недели выдались вновь напряженными. Катерина была усиленно занята подготовкой к олимпиаде, а еще она усиленно отстранялась от своего мужа, делая вид, что у нее помимо учебы появился свой круг общения, хотя она просто стала просиживать вечера в школьной библиотеке, а потом перемещалась в библиотеку недалеко от их дома. Андрей настороженно наблюдал за Катей, приходящей иногда в девять вечера, подсовывал ей самоприготовленный ужин и недовольно мотал головой, но ночами перестал докучать, так как видел, что его жена все-таки сильно устает и почти мгновенно засыпает, очутившись в постели. В одно утро Катя очень долго не могла проснуться, а Андрей решил ее не тревожить и уселся завтракать в гордом одиночестве, но на кухне все-таки появилась заспанная и недовольная жена:
— Почему ты меня не разбудил? Я ж так могла проспать гимназию! — она плеснула себе горячий чай в кружку.
— Катенька, а если ты займешь не первое место на олимпиаде, ну или даже не третье, как ты на это отреагируешь?
— Я должна попасть в тройку! — она отхлебнула горячий чай и закашлялась. — Я все делаю для этого!
— Катенька, иногда бывает всего недостаточно, иногда этим всем становится хороший отдых. Вот что бы случилось, если бы ты пропустила сегодня первый урок?
— Катастрофа! Первым алгебра!
— Ну и что. Ты явно уже очень много знаешь по ней, а до отъезда твоего осталось три дня. И, кстати, ты знаешь, что даже спортсмены перестают интенсивно тренироваться перед соревнованиями? Нужно накопить силы, — Андрей говорил медленно и, как ему казалось, мягко.
— В поезде накоплю, — Катя, не допив чай, убежала одеваться.
Олимпиада должна была состояться в Нижнем Новгороде, куда команда из Санкт-Петербурга отправлялась на поезде. Катерина стояла на перроне предельно собранная и не обращала внимание на нервно шагающего позади нее мужа. Она его уже несколько раз хотела отправить домой, заверив, что прекрасно сама сядет в поезд. «А кто чемодан с книжками затащить поможет?» — парировал он.
—Андрей, — вдруг опомнилась она и обернулась, — я забыла тебе сказать, что если я попаду в первую тройку, то мне сразу полагается стажировка в математическом лагере. Я слышала, что он будет где-то недалеко от места проведения олимпиады.
— А сколько по времени? Ну ты мне позвонишь или напишешь?
— Не знаю, — она потупилась. — Андрей, я хотела тебе сказать, что я зато не буду тебя обременять недели три точно.
— Катька, — недовольно фыркнул Жданов, — ой какая деловая тут стоит. Ну ладно, заведу себе штук пять любовниц на недели три.
Катя никак не отреагировала на его слова и продолжала ожидать поезда.
— Я собирался в Москву съездить, так что если что-то срочное лучше звони и сразу Вано.
— Что может быть срочное? Я не буду звонить, да и скорее всего неоткуда будет. Ну и потом, не надо обо мне так беспокоится. Я не маленькая, — она почти зло топнула ногой.
В это время подошел поезд, и из толпы ребят, стоявших вперемешку с провожающими родителями, вышел рослый мужчина и громогласно произнес:
— Участники олимпиады и их сопровождающие, прошу подойти ко мне для пересчета.
И в этот момент Катя обнаружила для себя, что многие ребята ехали с родителями, но она гордо вздернула подбородок, почему-то потрогала кольцо на пальце и вышла вперед.
Когда Андрей ей заносил чемодан в поезд, она продолжала вести себя подчеркнуто отстраненно и уверенно шла в поисках своего места. Ее соседями оказалась худенькая забитая девочка в сопровождении отца и матери, которые уже активно принялись обживать полки плацкарта. Андрей сухо поздоровался с ними, разместил Катин чемодан под сиденье и притянул к себе принявшуюся вырываться жену.
— Катюш, ну ты чего?
— Тут людей много.
— И что? Хочу тебя просто обнять на прощание, — ему все-таки удалось это сделать, и он даже чмокнул ее в макушку, а потом зашептал что-то на ухо, а Катя смущенно спрятала лицо у него на груди, вдыхая такой все-таки любимый аромат и заметив, неодобрительные взгляды ее попутчиков.
— Кать, все будет хорошо, а если что сразу звони или пиши. И да, я жду новостей! И будь осторожна и внимательна! Все пока! — Андрей потрепал ее по щеке и удалился из вагона.
— А вы тоже на олимпиаду в Нижний Новгород? — робко спросила она уже рассевшихся на полке мать с дочерью.
— Да, и ты тоже? — ответила ей немолодая полная женщина с излишне строгими чертами лица и показавшаяся Кате полной противоположностью ее мамы.
— Ага.
— Ты одна едешь? Ты замужем что ли? — женщина как-то излишне пристально вглядывалась в ее лицо, в то время как ее девчушка уже уткнулась носом в книгу и не проявляла никакого интереса к разговору.
— Да, и замужем да, — Кате уже хотелось прекратить разговор.
— Во молодежь то пошла, все успевают, — вдруг подал с верхней полки голос отец семейства.
— Как тебя родители-то так рано замуж отпустили? — интересовалась женщина.
Катерина потупилась:
— Ну так пришлось.
— Как так пришлось?
— Ну что ты не знаешь, как так приходится жениться, — усмехнулся мужчина.
— Ты мне тут что такое говоришь! При ребенке! — гневно вскрикнула женщина.
— Нашему ребенку семнадцать лет от роду…
— А мне шестнадцать… — удивленно вырвалось у Кати.
— Замужем-то уже сколько?
— Три месяца почти.
— А Петербург твой родной город?
— Нет, у меня родители в Забайкалье, — сразу ответила Катерина.
— Ну тогда все понятно, — хором ответили родители продолжавшей молчать девчушки.
— Ну да, — и Катя полезла в свой чемодан, надеясь достать тоже книжку и прекратить эти неудобные разговоры. Вопреки ее опасениям, попутчики ей особо не докучали, она точно так же, как и их дочь, проводила время с книжкой и только замечала излишне сильную заботу матери о той девчушке, и отметила про себя, что так девочка по имени Леночка совсем не самостоятельная и полностью увлеченная цифрами. «У меня так не получается, мне приходится думать о других вещах,» — размышляла Катя, засыпая под мерный стук колес поезда.
Олимпиада прошла для Екатерины Ждановой почти успешно. Она заняла третье место, что было для нее несомненно хорошо, и, в первую очередь, отправила телеграмму родителям, потом немного подумав телеграфировала и Андрею: «Заняла третье место. Еду в лагерь. Наверное, на две недели.»
Призеров и победителей действительно отправляли в специальный лагерь для занятий уже с университетскими преподавателями на две недели. Катя была несказанно рада этому факту, так как ей казалось, что таким образом, она не будет дольше «докучать» своему мужу, о котором она себе запрещала думать, но безумно скучала. Во время олимпиады всех участников поселили в общежитие, и Кате повезло жить одной в комнате, потому что при распределении селили парами, а перед ней как раз оказалась Леночка с родителями, которых заселили втроем. Леночка была уже десятиклассницей из какой-то другой гимназии и тоже заняла призовое место, но это ничуть не обрадовало родителей, которые не представляли, как ее одну отправить в лагерь. В вечер перед отъездом из общежития к Катерине постучалась Леночкина мама.
— Катя, прошу прощения, если займу твое время, но очень хочу с тобой поговорить.
— Да конечно, ничего страшного, проходите, — она уже почти собрала вещи, поэтому небольшой разговор не мог помешать никаким ее планам.
— Катюша, извини, что так тебя буду называть, — женщина осторожно присела на край кровати, — я хотела попросить тебя немного подружиться с моей дочкой. Видишь ли, мы ее до этого момента никуда не отпускали одну, а теперь вот этот лагерь, и мы очень сильно переживаем. Ты сама была когда-то в лагере?
Катя вспомнила свою одну единственную поездку и кивнула.
— Наша девочка совсем не приспособлена к жизни, у нее совсем нет друзей, и на самом деле я считала такое положение вещей правильным, чтобы она не отвлекалась на всякие пустяки, но жизнь вносит свои коррективы.
— А почему вы переживаете, что в лагере ей будет трудно? Там же будет учеба, будут кормить, это не обычный лагерь, — Катя откуда-то набралась уверенности и принялась успокаивать женщину.
— Катюша, тебе, наверное, этого не понять. Ты вон уже в шестнадцать лет замужем и за таким мужчиной и однозначно на жизнь смотришь по-другому. Ты когда первый раз уехала одна от родителей?
— Вот только в этом учебном году.
— Да ты что! — женщина широко раскрыла глаза, и Катя принялась рассказывать ей всю свою историю, и даже про то, что Андрей не совсем настоящий муж.
— Катюша, — женщина смахивала выступающие слезы, — теперь я еще больше боюсь за Леночку и еще больше удостоверилась, что деток нельзя рано отпускать. Вы совсем несамостоятельные. А тебе, я думаю, очень повезло. И Андрей у тебя настоящий муж. Просто придет время. Но тоже будь очень осторожна. И все-таки я надеюсь, что ты сможешь разговорить мою Леночку, и вы поселитесь в одной комнате. И если что, — женщина увидела у Кати чистый лист бумаги на столике и написала туда номер телефона и адрес, — если что-то тебе будет нужно, не сейчас, в Петербурге, всегда можешь обратиться к нам. Муж- это хорошо, а родителей никто не заменит. Спокойной ночи! — и женщина вышла из комнаты, оставив Катю со странными мыслями.
На следующий день все светлые умы погрузили в небольшой желтенький автобус и увезли в бывший пионерский лагерь в пригороде Новгорода на специализированную смену. Леночка действительно прибилась к Кате, но всю дорогу предпочитала молчать, а комнаты в лагере были шестиместными, и к ним подселили еще четырех разных девчонок, которые были более коммуникабельными, и которых больше интересовала персона Катерины, так как не похожа она была простую заучку, а те девочки хоть и любили учебу, но дух свободы от родителей, весна и закончившаяся удачно олимпиада пьянили голову, тем более занятиям в день было посвящено от силы часов пять. А остальное время – это был обычный лагерь с вожатыми, привычными эстафетами, мероприятиями и вечерними дискотеками. И во всей группе девчонок Катя считалась самой «крутой», потому что во-первых, была из престижной гимназии, во-вторых, у нее были классные платья и да, у нее была косметика не с перехода у метро, и она немного умела ей пользоваться. А это был самый весомый повод для зависти и восхищения.
Вожатым их отряда математиков и не только, так как в этом лагере в итоге собрали всех призеров олимпиад, был высокий блондинистый очень общительный парень Евгений на вид примерно лет девятнадцати от роду. Его излишне правильные черты лица, голубые бездонные глаза и улыбка сводили с ума не одно девичье сердце. Кате же он не показался излишне красивым, что-то было такое неуверенное и скользкое в его облике, и за маской улыбки таилось нечто опасное. Но на первой же дискотеке, где присутствовали и все вожатые, Катерина удостоилась танца с ним.
— Я не удивлен, почему вы замужем, — он к ней единственной сразу же стал обращаться на «вы», — вас нельзя оставлять одну, — он излишне сильно сжимал ее талию, а ей хотелось освободиться.
— Вот поверьте, я замужем вовсе не по этой причине.
— Догадываюсь.
— Вы не можете догадываться.
— Почему же? Я уж могу с уверенностью сказать, что что-то понимаю в отношениях.
— Могу признаться, что я замужем из-за необходимости, — отчего-то решила брякнуть Катя.
— Из-за необходимости?
— Да, все банально. Мне нужна была прописка для продолжения учебы, а мой теперь уже муж слишком великодушный человек, что предложил решить проблему таким способом.
— Катя, а может вы его тайно соблазнили ради прописки?
— Что? — Катя вспыхнула.
— Все-все-все, неудачно пошутил. Но поверьте, мужчины не женятся из-за великодушия.
— Вы не можете судить о всех, — отрезала Катя.
Леночка так и не появилась на дискотеке, а остальные соседки по комнате полночи шушукались, обсуждая, что Евгений, а по-другому его никто не решался называть, точно положил глаз на Катю.
— Кать, а Кать? — к ее кровати вдруг подползла Маша, рыжая девушка с веснушками и идеально заплетенными двумя косичками. — А ты целоваться умеешь?
— Наверное, да, — смущенно ответила Катя.
— Что значит наверное? Ты же целовалась?
— Да. Просто я не уверена, что я делаю это, как надо.
— Катя, а я вот вообще не целовалась и не знаю, как это. А… — Маша замешкалась, — ты можешь рассказать, как это лучше делать? И какие ощущения испытываешь?
— Как лучше… не знаю. Оно как-то само собой. Ощущения, — Катя вдруг мечтательно закатила глаза к потолку. — Ты улетаешь!
— Ой как здорово… Я так хочу, чтоб меня целовали, — взволнованная Машка вновь ушла в свою кровать, а Катя вспомнила Андрея. Не просто Андрей, а его поцелуи, такие нежные, и сердце заныло. « Нет, нет, нет, — она стискивала зубы. — Так, все говорят, что я понравилась Евгению. А может стоит попробовать?» В груди стало неприятно, но она стала считать логарифмы, чтобы быстрее заснуть.
На обеде следующего дня Евгений подсел за столик, где кушали Катя и ее соседки по комнате. Неразговорчивая Леночка сразу потупила взор, а другие девочки мигом оживились.
— Как вам тут у нас, юные создания? Вкусно кормят? — спрашивал он.
— Да. да, да, — наперебой отвечали все.
— А не скучно ли?
— Нет- нет-нет, — щебетали девичьи голоса.
— А чтоб было совсем нескучно, к нам сегодня приедет диджей из города на дискотеку. Будет новая музыка.
— Как здорово, — почти все хлопали в ладоши, лишь только Катя и Леночка молча занимались обедом. Вернее, Катя вяло выражала реакцию радости и продолжала есть суп.
— А что Катя не рада такому? Или кстати вы все из каких городов? Может вы пресытились дискотеками?
— Тверь.
— Иркутск.
— Нижний Тагил.
— Орел.
— Санкт-Петербург, — тихо подала голос Леночка.
— И я тоже, — поддакнула Катя.
— А-а-а, ну тогда все понятно. Вас, петербуржцев, сложно чем-то удивить. Ну-ка, расскажите, Екатерина, как у вас там дискотеки проходят?
— А она, думаешь, там часто бывает на дискотеках? — хихикнула Маша.
— Почему же, бываю, — возразила Катя.
— Умница, красавица, математик, и еще и на дискотеках бывает! — вскинул руками Евгений.
— Так, ты чего от вожатского коллектива отбился? — к ним подошел вожатый другого отряда и стукнул Евгения по плечу.
— Зато я не отбился от своего отряда.
— А-а-а, — ухмыльнулся парень, — все пытаешься. Ну ладно удачи, — он подмигнул девочкам и удалился.
Вечером Катерина опять танцевала с Евгением и даже начинала проникаться к нему симпатией. Он всегда был весел, учтив и действительно обворожительно улыбался, а потом провожал ее до ее корпуса, несмело держа под руку, и это Катю удивило. Но ночью она думала об Андрее, и о том, что на самом деле он даже не знает, где точно она сейчас находится. «Да ему и не надо, и ему поди и не до этого, — зло отметила она про себя. — А интересно, понравился бы Евгений Андрею? Вернее, одобрил ли он, его как моего парня?» — Катя сама удивилась своим мыслям. С каждым днем Катерина все отчетливее стала понимать, что Евгений за ней ухаживает, причем как ей кажется, серьезно, и это стало вызывать у нее некую панику. Она ощущала его интерес к ней, он старался находиться ближе к ней, на дискотеках обнимал крепче, даже позволяя некоторые несмелые вольности, сильнее вглядывался в глаза, ненароком касался, а еще за завтраком подкладывал на ее стол шоколадку. Девочки все смотрели на Катерину с завистью и во время завтрака или обеда, когда Евгений подсаживался к ним за стол, наперебой щебетали, стараясь затмить их соседку.
— Катя, — однажды ей сказала Маша, — так-то с вожатыми нельзя же. Его же выгнать могут, если узнают.
— Что узнают? — удивилась Катя.
— Ну что за тобой ухаживает он.
— Ну он, наверное, про это знает, — безразлично ответила она.
Был вечер воскресенья, намечалась очередная дискотека, но Катя решила ее пропустить и провести вечер в тишине комнаты, как это делала Леночка все вечера. В этот же вечер она обнаружила, что Лена куда-то ушла, и Катерина лежала одна и обдумывала сложную задачу с сегодняшних занятий. Вдруг послышался стук в дверь, и на пороге появился Евгений.
— Катюша, почему ты не пошла танцевать? Ты не заболела?
— Нет, просто не захотела.
— Катюша, а я тоже, как видишь, не пошел. А пойдем гулять тогда?
— Так нельзя же, а если заметят?
— Я знаю места, где не заметят. И я же ваш вожатый.
— Я не очень хочу.
— Ну Катя-я-я, — протянул он.
— Ладно, — махнула она рукой. Почему-то в крови бурлило желание сделать что-то запретное. «И пусть Андрей не думает, что у меня одна математика на уме», — она гордо повела носом и встала с кровати:
— Подожди пять минут, я сейчас.
— Хоть десять, — и Евгений остался ждать ее за дверью.
Он повел ее куда-то за старый заброшенный корпус лагеря, объясняя тем, что там тоже есть территория, которой просто никто сейчас не пользуется, и крепко держал ее за руку, перебирая пальцы.
— Катюш, — он остановился и взглянул ей в глаза, когда они отошли на безопасное расстояние от основных корпусов лагеря и не могли быть замеченными, — я, наверное, глупый влюбленный сентиментальный романтик, но ты мне очень нравишься, нет, мне нравятся твои глаза.
—Евгений, — возразила она.
— Тшш, ничего не говори. Катюш, я понимаю, что не особо вправе рассчитывать на взаимность, но я хочу подарить тебе этот чудесный вечер, и хочу, чтоб ты его провела со мной. Ведь я тебе хоть чуточку понравился?
— Хоть чуточку да, — у Кати в глазах загорелся огонек, и она кокетливо улыбнулась.
— Ура! — Евгений приобнял ее за талию и повел дальше. Пока шли, он нес всякую ерунду про свою собаку, про то, что никогда и никого до этого не любил, и что он смел бы надеяться, на нечто большее.
— Мне кажется, там идут люди, — Катя вдруг встала вглядываться в темноту.
— Может быть, а пойдем зайдем в старый корпус. Там точно никого нет.
И Катя пошла за ним. В старом корпусе лагеря сквозь темноту были различимы пустые помещения с облазящими стенами, но в некоторых комнатах стояли панцирные кровати.
— Кать, ты не боишься?
— Нет, даже интересно! — у Кати все трепетало внутри от ощущения какого-то приключения.
— Кать, а иди сюда, смотри, что тут есть, — она завел ее в какую-то комнату, где стояла печка-буржуйка, а подле нее лежали дрова. — Давай затопим и чуть погреемся.
— Давай, — согласилась она.
Евгений мигом разжег печку, и неровный оранжевый свет от пламени осветил их лица.
— Катюша, ты очень красивая, — Евгений пристально смотрел в ее лицо и приближался к ней, а Катя, Катя в этот миг закрыла глаза, решив, что он сейчас ее робко поцелует, а она поймет каково это целоваться с тем, кому ты нравишься. Сердце пыталось правда отстукивать тревожную мелодию, но разум, упрямство и адреналин были сильнее.
Евгений сначала нежно коснулся губами ее щеки, а потом вдруг жадно подмял ее всю под себя и принялся скидывать с себя одежду.
— Нет, нет, нет, — пыталась выскочить из его крепких объятий Катерина.
— Катюша, я так хочу тебя, — хриплым голосом говорил он, отчего Кате было страшно, ей удалось отвернуться от его поцелуев, но при этом она взглянула вниз, пытаясь ухватить свое пальто, и обнаружила, что Евгений уже был без брюк. Она в ужасе вскрикнула и с силой оттолкнула его.
— Катя, Катя, пожалуйста, будь со мной! — он срывался на хрип, полураздетый стоя на коленях.
— Что, любимец всех женщин, хотел опытную, замужнюю? Чтоб чисто! Думал легко получится? Чтобы лишиться девственности недостаточно поносить брекеты и иметь смазливенькую мордашку! — из темноты вырисовывались фигуры отдаленно знакомых молодых людей.
Катя слышала эти слова, будто влетающие осколки в ее грудь. Она сначала пятилась назад, забыв про падающее пальто, а потом кинулась к окну, и выбив остатки стекла, бросилась прочь на улицу.
— Ка-а-атя, стой! — слышала лишь она сдавленный рык Евгения.
Как она добежала до своей комнаты, и почему ее никто не остановил в таком состоянии она не помнила, она лишь упала навзничь в кровать и зарыдала. Ночью она слышала, что кто-то тормошил ее, а потом укрыл, а наутро она проснулась с диким жаром и ломотой во всем теле.
— Кате плохо, — лишь слышала она. Потом смутно видела, что пришла медсестра, ей мерили температуру, дали какие-то таблетки и оставили лежать. Нестерпимо хотелось пить, но никого из девочек не было, она попыталась встать, но голова закружилась, и она вновь рухнула в кровать. В обед девочки ей принесли компот и немного еды и вновь вызвали медсестру, которая опять померила температуру. Никто не спрашивал, что случилось, все думали, что это простуда или грипп. К вечеру стало еще хуже, и Катю заставили перейти в медицинский кабинет, где она осталась на ночь в присутствии все той же медсестры.
— Если будет еще хуже, завтра вызовем скорую, — сказала ей медсестра.
Хуже стало, температура держалась около сорока, и Катя начинала бредить, поэтому скорую вызвали, и ее увезли в больницу в Нижний.
Вернувшись с Москвы, Андрей как-то особенно ощутил холод в пустой квартире и бесцельно прослонялся весь вечер и не раздеваясь завалился спать. Утром, недовольно бурча почистил зубы, сварил кофе и разбил пару яиц на сковородку. Погипнотизировал телефон. Катино возвращение непонятно затягивалось, и от нее не было никаких новостей, а еще его что-то беспокоило. Что именно, он не мог себе объяснить. Перед отъездом на олимпиаду Катя была какая-то странная и вновь внушала ему, что они чужие люди, и ему не о чем беспокоиться. Он почти поверил позже в эту идею, потому что за время пребывания в Москве, он испугался от осознания того, насколько много места и времени в его жизни занимала его жена. Это показалось ему ненормальным, и он признал ее правоту и не пытался наладить связь с ее новым местопребыванием. Но в последний день его небольшого отпуска у родителей, Маргарита случайно наткнулась в серванте на набор серебряных ложечек, которые его бабушка хотела подарить его будущей сестренке, и щемящая боль пронзила сердце. В поезде он пытался отвлечь себя чтением, глас совести пытался ему объяснить, что он вел себя с Катериной вовсе как не с сестрой, но ничего не выходило, а любимая питерская квартира никогда не казалась ему такой холодной.
Выйдя из парадной и сев за руль, Жданов направился сначала не в свой институт, а в гимназию, где ему посчастливилось поймать Татьяну Алексеевну и даже узнать местонахождение лагеря. Лагерь находился под Нижним Новгородом, как туда звонить никто не знал, а по расчетам смена должна была закончиться еще через неделю.

Катя лежала на скрипучей старой больничной кровати, и, как казалось ей, медленно умирала. Хотелось только увидеть Андрея. Она уже успела проклясть себя последними словами за то, что не сказала ему ничего про лагерь и не написала ему отсюда ни единого письма. «Маленькая глупая дурочка. Так и есть. Маленькая и глупая. Катя, ты, видимо, не можешь жить самостоятельно. С тобой постоянно что-то случается. Ты просто неудачница. С тобой случилась самая большая удача в виде Андрея, и то ты ее упустила. Вот думаешь, и в этот раз он сможет тебя спасти? Не-е-ет, он итак слишком много для тебя сделал. А сейчас будешь умирать в этой больнице из-за своего чертового желания самостоятельности». — она попыталась, что есть силы зло сжать подушку, но поняла, что пальцы слишком слабы.

У-р-р-р-а-а!!!
Аффтар вернулся

_________________

51. Эти глаза напротив.

После посещения гимназии Жданов в раздумье простоял несколько минут около своего автомобиля, нервно тарабаня пальцами по крыше, затем сел за руль и направился в институт. Выдержав там всего две пары и взяв всевозможные задания, он по дороге домой заскочил в супермаркет, где пополнил запасы домашнего бара и уже было настроился прекрасно провести вечер в одиночестве, решив, что его жена, если захочет сама напишет или позвонит, и скорее всего ей очень интересно в лагере, что вовсе нет смысла помнить про мужа. Дома его ждал непрерывно пиликающий телефон.
— Да кого же это там. Ни с кем не хочу… Неужели Катя?— он не снимая ботинок прошел к телефону и поднял трубку: — Да! Да это я. А что случилось?....И как давно?... Какая температура? Сорок? …Нет, такого не припомню… Что-то по неврологии?... Ну так ничего не было… А не говорит, что произошло?.... Да, смогу приехать… Нет, нет, родителям не нужно. Я сам сообщу. До свиданья, спасибо. А нет, подождите минуточку… Чер-р-рт, — Андрей в сердцах бросил трубку. — И что же на этот раз стряслось? — он в задумчивости достал из пакета бутылку вина и крутил ее в руках. — Та-а-ак, — он вновь схватил телефон:
— Вано, здравствуй друг!... Да, я соскучился. И даже хотел пригласить тебя разделить со мной этот вечер, но увы не могу… Что случилось? Случилось то, что мне нужно срочно уехать… Куда? В Нижний… Может на машине, еще не решил… Я бы рад был тебе, но кто-то должен прикрывать меня в институте. А нас двоих точно не прикроют… Да ты на редкость проницателен. Конечно же, опять стряслось. Вот назови мне, светило медицины, причины по которым у человека может держаться высокая температура… Нет, друг мой, говорят, что никакое не воспаление и не грипп. И все анализы в норме… Вот мне тоже так сказали, что скорее всего нервное… Да знал бы я еще… Ладно поедем разбираться. Думаю, что сначала скатаюсь до аэропорта и попробую взять билет на ближайший рейс. Все-таки полтора часа в пути мне нравится больше, чем одиннадцать. Пока! — Андрей положил трубку, быстро растолкал содержимое пакетов по кухонным шкафчикам и холодильнику, оставив себе несколько свертков, потом ухмыльнулся тому, что не успел разобрать сумку после Москвы, но все-таки заменил в ней несколько вещей и выбежал из подъезда.
Билет на самолет взять удалось, и через каких-то три часа он уже нетерпеливо стучал пальцами по обивке двери старой желтой «Волги», везущей его по направлению к больнице.
— Время посещения окончено! — заявила ему дежурная, как только он ворвался в вестибюль больницы.
— Мне ничего не говорили про ваше время, мне звонили и просили быть обязательно, — Андрей буравил взглядом женщину средних лет в белом халате.
— Сейчас разберемся. Сколько ребенку лет? Как фамилия?
— Жданова. Шестнадцать, — отчеканил он.
Женщина с неподдельным удивлением уставилась на него:
— Вы кто будете? Отец что ли?
— Муж, — и постарался улыбнуться.
— У нас детская инфекционка. Тут только родителям положено. Мужья еще сюда не приходили, — дежурная ехидно заулыбалась.
— Ну мне звонили, и моя кандидатура всех устроила, а родители все равно не смогли бы быстро приехать.
— А кто вам звонил?
— Как-то не представились. И кстати вам очень идет белый халат.
— Ой, лучше жене своей комплименты делайте, — фыркнула женщина.
— Я вам сказал искренне и абсолютную правду. Вот не всем идут халаты. Между прочим, я ваш коллега.
Женщина опять удивленно на него уставилась.
— Я учусь в институте имени Павлова.
— А-а-а, ну еще значит не совсем коллега.
— Но я же близок к этому.
— Раз уж вы близки и почти коллега, то думаю, знаете, как управиться вот с этим, — она вытащила из шкафчика ему белый халат и шапочку. — Провожу вас к вашей жене, только помните, что посещать больных уже только завтра, а вы сейчас все-таки мой коллега. Только не совсем мой, сейчас позвоню Анатолию Павловичу, пойдете с ним.
Андрей радостно кивнул.
Анатолий Павлович, седовласый мужчина с добродушной улыбкой возник из недр больничного коридора достаточно быстро, крепко пожал Андрею руку и увлек его за собой.
— Как хорошо, что вы так быстро приехали. Тут главрач истинный талант, вот ей богу, истинный. Она сразу же поняла, что температура здесь не от инфекции и вызвала меня. Скажите мне, как Екатерина раньше реагировала на нервные потрясения?
— Ну… — Жданов задумался, — довольно стойко.
— Это хорошо и нехорошо одновременно, — врач поправил свою шапочку. — А какие-то признаки неустойчивой психики наблюдались?
— Как сказать… — Андрей не знал, что ответить. — У нее этот год очень тяжелый.
— Да-да-да…. — видно было, что Анатолий Павлович о чем-то крепко думает.
— А она не говорит, что случилось?
— Дело в том, что нет. Сейчас вечером даже психолог приходил, но она лишь сказала, что ей тяжело и начала плакать. Но у нее еще очень высокая температура. Как хорошо все-таки, что вы быстро приехали. С ней должен поговорить близкий человек. Ну и еще с температурой нужно бороться. Жаропонижающие не очень помогают. Вы же ей близкий человек? — мужчина остановился и посмотрел Андрею прямо в глаза.
— Может быть, да, — неуверенно ответил Жданов.
— Она может поделиться с вами сокровенным?
— Я могу ее разговорить.
— Знаете, лучше пока не давить и не задавать лишних вопросов. Лучше облегчить ее жар. Я думаю, все равно через день-два температура пойдет на спад.
— Как облегчить? — спросил Андрей.
— Ну как, традиционными способами. Водка, обтирание. Вот поверьте, ничего лучше не помогает.
— А-а-а, ну да. Только я не подготовился.
— Я уж вам на эту ночку бутылочку выделю, но вы мне потом должны будете, — Анатолий Павлович хитро подмигнул.
— Да конечно, конечно.
— Надеюсь справитесь?
— Разумеется. А скажите, к Кате сегодня никто не приходил? Или вообще?
— Нет, ее же только сегодня утром привезли, и врачи стали разбираться, что произошло. Фельдшер из лагеря в панике была, что жаропонижающие не помогали толком и точно была уверена, что воспаление легких.
— А вы точно исключили воспаление?
— Легких точно, — они остановились около двери в палату.
— Ну что, —Анатолий Павлович ободряюще моргнул, — идите, а я за дверью постою немного.
Андрей, мягко и беззвучно, как кот, вошел в палату, остановился около кровати с Катериной и задумчиво потер переносицу.
— Катюш, Кать… — он тихо позвал. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку и немного подрагивала.
— Кать, сильно плохо? — Андрей дотронулся до ее затылка и ощутил высокую температуру. — Ой, горе ты мое. Спишь?
Катя, видимо, все-таки почувствовала знакомые прикосновения и всхлипнула.
— Ну что такое? Кать, повернись, посмотри на меня, — тут до сознания девушки, вероятно, стала доходить реальность происходящего, и она со стоном перевернулась на спину и разлепила глаза.
— Андрей? Что ты тут делаешь? — еле слышно выдавила она.
— Приехал тебя лечить. А то позвонили и сказали, что без меня ты тут умираешь, — он гладил ее горячий лоб и пристально наблюдал за ее взглядом.
— Я бы сама…
— Угу-угу, вижу. Все сама и сама. Самокатя какая-то у меня.
Катя чуть улыбнулась.
— Смотри, что у меня есть. Для быстрого излечения, — он показал ей бутылку водки.
— Водка? Зачем? Я не буду пить, — Катя говорила медленно, с трудом произнося слова.
— Я тоже не буду, — ухмыльнулся Андрей. — Тебе разве никогда так водкой температуру не сбивали?
Она отрицательно помотала головой.
— Ну вот сейчас опробуем самый действенный метод лечения, — Жданов засучил рукава. — Катюш, давай разденемся. И тише, тише, — он откинул одеяло, обнаружил на ней лишь больничную сорочку, которую с легкостью стянул, — скоро тебе полегчает. И мы поедем домой. Ага? — его взгляд задержался на лежащем на тумбочке фонендоскопе.
— Катюш, а покажи горло?
Катя находилась в каком-то безвольном сомнамбулическом состоянии, что без лишних вопросов и не проронив толком ни слова дала себя и осмотреть, и послушать, и натереть водкой, и завернуть в одеяло.
— Раз это не грипп, и не воспаление, то поправишься ты быстро, — самоуверенно сделал выводы Жданов, — главное, хорошо спать и кушать. Кстати, как тут кормят?
Но Катя только помотала головой, показывая тем самым, что принимать пищу она не хочет.
— Ладно, поспи, малыш, скоро легче будет, а я пойду узнаю насчет ужина, — Андрей направился к выходу и столкнулся в дверях с Анатолием Павловичем.
— Ну как?
— Методы применил, полбутылки еще осталось, — Жданов все-таки закрыл дверь в палату и непроизвольно вытолкал врача в коридор, — надеюсь поспит, и полегче станет. Что-то однозначно случилось в лагере. У вас же есть телефон и адрес?
— Да-да, конечно. Пойдемте в приемную.
— Я бы хотел сейчас туда съездить.
— Сейчас? — мужчина слегка опешил. — Уже же вечер поздний. Отложите лучше это на завтра, а ночь побудьте все-таки с Катей.
— Это возможно?
— Конечно, — улыбнулся глазами Анатолий Павлович.
— Тогда я бы хотел где-нибудь перекусить, здесь есть кафе поблизости или магазины? Кстати Катя что-нибудь ест?
— Нет, она отказывается от еды, но мы пока и не настаиваем. А кафе хорошее есть прямо напротив больницы, и продуктовый там же увидите. Ну и у нас буфет есть.
— Спасибо, но это нехорошо…— Андрей в задумчивости посмотрел на доктора, — но ничего, я попытаюсь ее завтра накормить.
В этот момент со стороны приемного отделения послышались какие-то крики и ругань.
— Поздно уже. Что такое, — Анатолий Павлович поспешил туда, а Жданов инстинктивно последовал за ним.
— Молодые люди, вы не в ту больницу приехали! Это инфекционная! Я вам еще раз объясняю! — знакомая уже женщина дежурная втолковывала странной компании из трех парней и одной девушки-подростка, у которой одежда была заляпана кровью, на лице красовался синяк и что-то было не так с ногой.
— Ну сделайте же что-нибудь, вы же все равно больница! Видите же, что ей плохо! Мы дальше не поедем! И другу моему плохо. — кричал один из молодых людей.
— Да откуда вам в голову взбрело сюда ехать? Самая ближняя больница что ли?
— Нет, мы других просто не знаем, — отвечал другой парень.
— Вы откуда такие будете? — в вестибюле возник Анатолий Павлович.
— Мы…мы из лагеря. Мы вожатые. Вот у нас девушка упала и покалечилась. А друг побежал ее спасать, и сам тоже. А к вам уже увезли одну от нас, и мы только ваш адрес знали, вот и поехали сами.
— Скорую –то почему не вызвали? И где фельдшер или медсестра из лагеря? Мы же не можем вас принять, — расспрашивал Анатолий Павлович.
— Так страшно было, и все узнают. А фельдшер еще пока не знает. Вот у Лехи машина есть, и мы сами поехали, — они все указали на парня повыше и постарше.
— Так, а чего фельдшер то должен узнать? Значит, что-то набедокурили? Девушки вон просто так в крови вымазанные не оказываются.
— Ну… — парни начали мяться.
— Из какого вы лагеря, черт подери? — Анатолий Павлович взял заботливо подсунутый дежурной телефон.
— Новгородский Орленок. Ну там сейчас олимпиадная смена.
— Как ты сказал? — вдруг подал голос Жданов. — Смена для олимпиадников? Да?
— Ну да.
— Андрей, вы хотели до кафе сходить, — Анатолий Павлович вдруг напомнил ему. — Так, а ты, — обратился он к дежурной, — найди Митьку, пусть их перевезет куда полагается. И лагерю сообщи, и всем кому положено.
Андрей еще раз пристально посмотрел на странную компанию и отправился на поиски ужина.
Вернулся он спустя час с пакетом еды, но Катя, казалось, что крепко спала, поэтому спрятав весь провиант в небольшой холодильник в палате, Андрей огляделся. Палата была двухместной, и второе место пустовало, но его недолги раздумья были прерваны появлением медсестры.
— Доброй ночи! А вы кто? — уставилась она на него.
— Доброй. Муж. Мне Анатолий Павлович разрешил, — и Жданов мученически закатил глаза, ожидая расспросов, что делает муж в детской больнице.
— А-а, так может вам постель принести? Поспите на второй кровати. Я сейчас. Только жену разбудите, укол надо поставить.
— Хорошо, спасибо, — кивнул Андрей.
Катя просыпаться полноценно отказывалась, лишь недовольно стонала, поэтому Жданов ее сам перевернул на живот, чтобы медсестра могла беспрепятственно совершить все манипуляции.
— То что спит- это очень хорошо. Прошлую ночь все было наоборот, — сказала медсестра. — И вы тоже спите. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — Андрей, стараясь не скрипеть больничной кроватью, осторожно растянулся за ней и не заметил, как заснул. Ночью он проснулся от того, что кто-то всхлипывал и тыкался ему в грудь.
— Катюш, что случилось? Что такое? — он обнаружил, что Катя перебралась к нему в кровать и как маленький ребенок слепо прижимается к нему и плачет. Он накрыл ее одеялом и прижал к себе, обнаружив, что температура спала.
— Кать, Катюш, ну что такое? — он целовал ее в висок и слегка укачивал.
— Спасибо, что ты приехал. Я бы умерла без тебя.
— Ну-ну, что ты такое говоришь. А кто-то мне ничего не писал, не звонил. Все сама-сама. Место то такое заняла?
— Прости, прости меня. Третье.
— У какая молодец, поздравляю, — он крепче обнял ее. — Катюш, может на ушко шепнешь мне, что случилось-то у тебя? Кто тебя обидел? Я же знаю, что температура у тебя от стресса. Или плакать пока будешь?
— Угу.
— Ну ладно, утром расскажешь. И давай успокаивайся, дальше спать будем.
Катя и вправду спустя некоторое время затихла у Андрея на груди, и проснулись они лишь от стука медсестры утром в дверь.
Температуры утром совсем не было, но Катя была очень сонная и вялая и почти не реагировала на медсестру, сидя на кровати и уставившись в одну точку.
— Таблетки вот эти ей перед едой дайте, — медсестра обратилась уже к Андрею и вышла.
— Катюш, ну видишь как хорошо, старые способы помогают. Ты же сегодня лучше? — Андрей вновь завалился на кровать и водил пальцами по спине сидящей Кати.
— Угу.
— Угу-угу. Похоже тебе какие-то нехорошие таблетки дают. Ты что как истукан.
— Не выспалась.
— Так ложись, доспим, — он потянул ее на себя, и она упала ему на грудь, но глаза не закрыла и долго смотрела ему в лицо.
— Катюш, ты чего на мне разглядываешь? А ты знаешь кстати, вчера вечером какая-то компанию с вашего лагеря в больницу приезжала. Парни и худенькая такая девушка. Она похоже куда-то упала и поранилась. Ну почти как ты тогда. А еще она очень похожа была на твою соседку в поезде. Я вот сейчас точно даже уверен, что это была она.
— Лена? Что с ней случилось? — встрепенулась Катя.
— Да я толком не понял, меня врач выпроводил. Ну что-то с ногой у нее, а еще она сидела со стеклянными глазами и не плакала. Кстати на ней футболка розовая с осликом была.
—Точно она. О ужас. А как парни выглядели? — дрожащим голосом спросила Катя.
— Ну они разные были. Один такой прямо высокий и старше. Другой светлый, с разбитой губой, синяком на скуле и еще ссадинами. Его вроде Женька звали, а другого Леха.
— Женька с разбитой губой?
— Да вроде, — Андрей нахмурился и внимательно наблюдал за Катей, которая спрятала лицо у него на груди и комкала пальцами его футболку. — Он тебе что-то плохое сделал?
Катерина всхлипнула.
— О господи. Вот он не зря мне странным показался. Кать, — Андрей присел на кровати, заставил сесть жену и взял ее за плечи, пристально вглядываясь в глаза, — что он тебе сделал?
Она опять заплакала и прижалась лицом к груди мужа.
— Ну-ну…Катюш. Хочешь я его побью? Хотя похоже итак его кто-то вчера.
— Я…думала… что я ему нравлюсь. А он просто хотел меня. Андрей, — она отстранила заплаканное лицо и взглянула ему в глаза, — почему?
— Что почему? — опешил немного Жданов, осознавая только что услышанное.
— Почему для многих женщина лишь самка? Для сношения?
— Кать, что ты такое говоришь?
— То, что увидела, что вижу. Андрей, почему это так?
— Кать, тише-тише. Ну ты же, наверное, сама понимаешь. Ну у кого-то мозги просто в другом месте находятся.
— Вот так ты все просто считаешь. А как с этим жить? Как понять?
— Что понять?
— Ну что ты нечто больше, чем средство удаления желаний?
— Кать, — Андрею в данный момент сложно было бы описать свои чувства, он вновь ощущал себя канатоходцем или допрашиваемым в кабинете следователя, и сейчас он лишь смог обнять Катю и прижать к себе.
— Ну вот ты сейчас скажешь, что я маленькая, что встречу еще хорошего человека, так он может и хороший будет, только нужно ему будет все равно одно. Ты же сам говоришь. Физиология!
— Катюш, что от тебя хотел этот Женька? Что он сделал?
— Все просто. Пытался ухаживать, а потом повел в заброшенный корпус и показал свои истинные намерения.
— Кать, так ему не только морду надо набить. Кать, и ты сейчас уверила себя в том, что все мужчины такие? Это же просто редкий случай подонка.
— Нет, не уверила. Я знаю, есть ты. Ты не такой.
— Ммм. Ну на мне же свет клином не сошелся. И чем я отличаюсь? — Андрей наклонил голову чуть набок и улыбнулся.
— Ты отделяешь мухи и котлеты. И я тебе поэтому верю, потому что ты не обманешь…
— Катюша, ну наконец-то. Ты мне стала верить. И ты не хочешь от меня сбегать теперь, жить отдельно?
— Я поняла, что нет.
— Для этого стоило занять место в олимпиаде. А позволь поинтересоваться, что такое мухи, а что котлеты?
— Ну чувства и физиология. Ты что такой не понятливый, — Катя успокаивалась и даже пихнула его легонько кулачком.
— Да я уточнить хотел просто. Катюш, а Женька этот, он кто? Вожатый?
— Да. Андрей! — вдруг воскликнула Катерина, — я боюсь, он к Леночке приставал. А у меня телефон ее родителей, они просили, вдруг что…
— Сразу позвонить?
— Ага, только бумажка с телефоном и вещи в лагере.
— А мне кажется, тебя сегодня выпишут, и мы съездим в лагерь, а потом домой. Только тебе покушать надо. Кстати в холодильнике я к завтраку вкусной еды припас.
Катя действительно с аппетитом поела йогурт и запеканку из кафе, а от больничной каши отказалась, потом в палату зашел Анатолий Павлович, был очень доволен Катиным состоянием, постоянно подмигивал Андрею, потом увел Катерину на какое-то обследование, а после вернул со словами, что можно выписываться. Обедали Ждановы уже в уютном ресторанчике в центре Нижнего Новгорода и думали, на чем бы добраться до лагеря. В итоге, сидя в душном автобусе, Андрей сильно жалел, что не решился ехать сюда на машине. Катю же автобус ничуть не смущал, после сытного обеда к ней вернулась энергия и вкус к жизни, поэтому всю дорогу до лагеря она занимала своего мужа рассказами про сложные задачки на олимпиаде и потом занятия в лагере. Когда почти доехали до пункта назначения, она выпалила:
— Я непротив, чтоб ты побил Евгения, только так, чтоб ты сам не пострадал. А то я буду очень переживать, и мне будет плохо.
— Кать, так надо было мне бронежилет купить, — усмехнулся Андрей.
В лагере стояла суматоха, вызванная недавними происшествиями. Катю чуть было не увели на допрос, но Жданов зло всех отстранил, сказав, что сейчас противопоказаны какие-либо волнения, а на все вопросы Катенька будет готова ответить через недели две, как полностью поправится. в итоге их проводили до катиной комнаты, она быстро собрала вещи, попрощалась с девочками, в то время как, Жданов все-таки ответил на некоторые вопросы и директору лагеря, и прибывшим милиционерам и заполнил какие-то бумаги.
Обратно в город их привез водитель лагеря Матвей Васильевич, который по дороге поведал, что, дескать, как-то раньше парни- вожатые поласковее что ли были, если уж водили шуры-муры с девочками, то никто не знал, и все было обоюдно, а тут вон оно что, совсем от рук отбились. Женьку, кстати, Андрей в лагере видел, только Кате об этом не сказал. Просто тот сидел в затравленном состоянии итак, после допроса милицонерами, а когда подошел к нему Жданов со словами «Привет, я катин муж», то тот побелел, и Андрей был уверен, что еще чуть-чуть, и он тоже заимеет нервный срыв. и Леночкиных родителей он тоже видел, и даже обещал, что Катя обязательно позвонит им из Петербурга и будет дружить.
Был уже вечер, и Андрей решил не нагружать катину психику полетом домой и благоразумно снял номер в гостинице еще и с раздельными кроватями. Катя с аппетитом ужинала, была в меру весела и вечером вновь занимала Андрея рассказами и даже вопросами. А он был рад скорому выздоровлению Кати и такому простому общению, когда его жена не строит из себя очень самостоятельного подростка, а еще был рад невероятно хорошей качественной кровати, что, пожелав спокойной ночи, мигом уснул, но проснулся как и в прошлую ночь оттого, что кто-то у него под боком возился.
— Кать, что такое? Бабайки в твоей кровати поселились?
— Одной страшно.
— Че-его? Я же тут в паре метров от тебя.
— Андрей!
— Мм?
— Я… — он почувствовал, что прохладные пальцы перебивают волоски у него на груди.
— Горе ты мое, руки то холодные, давай под одеяло.
Катя радостно забралась под одеяло и крепко прижалась к нему.
— Ну что? Так лучше? Так бабайки не покусают?
— Андрей, я соскучилась.
Андрей шумно выдохнул и пожалел, что сейчас почти кромешная тьма, и он не видит ее глаз.
— Я тоже, малыш. Давай спать.
— Ага, — ему показалось, что Катя чуть разочарованно вздохнула, покрутилась у него под боком и примостила голову на плечо. Он вновь закрыл глаза, но спустя пару минут ощутил несмелые прикосновения пальцев у себя на животе. В этот момент он даже на секунду позволил себе усомниться в правильности приезда в Нижний. «Жданов, ты дурак. Ну ладно, лежи и получай удовольствие. Ага, думал, что все так просто. Да ничего ты не думал, черт побери. А вот сейчас может крепко подумаешь?» Он ощущал, как пальцы изучали его живот, спускаясь все ниже, постарался незаметно сильно вздохнуть, потом левой рукой, которой обнимал Катю, приподнял на ней футболку, и принялся тоже вычерчивать узоры у нее на спине, ощущая, как подрагивает кожа от прикосновений. Он не знал, сколько прошло так времени, по крайней мере ему казалось много, как ощутил, что на него закинули ногу, и тут вовсе его несносная жена почти полностью вскарабкалась и легла на него.
— Катюша, ты решила, что я мягче перины?
— Ага, — сказали ему и поцеловали куда-то в ключицу.
— Ну Кать, ну что это такое? — он уже сам не понимал, как ласкает ее, спускаясь ниже и ниже поясницы. — Кать, мы же спать хотели.
— Ага, — его целовали куда-то в шею.
— Ага? — переспросил он и легко поцеловал ее в губы.
— Кать, сама напросилась, — и Андрей ловко перевернул ее и оказался над ней сверху, уже вовсю целуя.
Утром Жданов проснулся, как ему показалось, невероятно рано и долго разглядывал сладко сопящую у него на плече жену.
— Ой, Катюша, — вырвалось у него, — какая ты еще маленькая. А ты Жданов кретин, —добавил он про себя.
В Петербург они вернулись поездом, так как из-за непогоды рейсы были все отложены, а еще Катя не очень рвалась полетать на самолете.
В следующий месяц так точно в доме Ждановых воцарился тот мирный уклад жизни, присущий парам глубоко и давно женатым. Катя перестала желать самостоятельности и считать себя препятствием в отношениях Андрея с Тамарками и другими девицами, поэтому как-то Тамарки стали существовать отдельно от вечеров дома с традиционным ужином, разговорами и просмотрами фильмов.
«Я поняла, что в данный момент жизни Андрей —это лучшее, что могло со мной случиться. Пусть между нами нет взаимной любви, но между нами есть тепло, доверие и взаимопонимание. Так зачем пытаться бежать от всего этого? Мне хорошо, ему удобно , нам есть о чем поговорить, нам комфортно проводить время вместе. Иногда мне кажется, что мы правда настоящая семья. Мы поддерживаем друг друга. Я помогаю переписывать ему конспекты, слушаю про его учебу, хотя вот в отличие от меня, Андрей полностью самостоятельный. но самому самостоятельному и независимому человеку все равно нужна поддержка и любовь. И я рада дарить ему это, и я благодарна ему. Очень благодарна,» — писала Катя в дневнике.
Весна в сером городе набирала обороты. Становилось больше солнечных дней, вылезала зеленая травка, набухали и распускались почки. Катерина с трепетом в груди осознавала, что через пару дней настанет так почитаемый отцом День Великой Победы. « В Петербурге будет, наверное, грандиозный парад», — думала Катя. Она заранее купила открытки и книгу о Великой Отечественной и отправила родителям. В гимназии они участвовали в торжественных митингах, а потом от Андрея с Вано она услышала, что все-таки, да они идут на парад. И в вечер перед Девятым Мая Вано принес для Кати гимнастерку, что привело ее в неописуемый восторг. Наблюдая за шествием военных, она мечтала о том, что обязательно привезет своего отца сюда, может даже в следующем году, и он точно будет очень сильно рад. После парада Вано всех позвал на выставку «Автографы войны» художника Геннадия Доброва.
— Не слышал даже про такого, — говорил Жданов.
— Да я, каюсь, тоже. Тут на митинге с девушкой одной прекрасной познакомился. И она обязательно велела сходить.
—А-а-а, значит мы идем на свидание, Кроненберг?
— Ну почти, она там смотрительницей работает.
— Ух, Вано, — цокнул Жданов, — ну у тебя и разнообразие.
Выставка проходила в небольшой галерее, недалеко от Невского. Вано действительно быстро обнаружил свою новую знакомую и увлекся ей, а Катя с Андреем направились смотреть картины, выполненные простым карандашом. На выставке были одни портреты, и они били в самое сердце, до слез и дрожи, потому что на них были изображены изувеченные инвалиды, каждый со своей историей, которые доживали свой век в интернате на Валааме. Катя, затаив дыхание, лишь крепко сжимала руку Андрея, всматриваясь в эти лица и до холодного пота осознавая весь тот ужас, что пришлось пройти этим людям. Вдруг она остановилась у одного портрета и вскрикнула, глядя на него немигающим взглядом. Андрей подошел к ней и тоже на несколько мгновений остолбенел. Работа называлась «Портрет женщины с сожженным лицом», на нем была изображена женщина, у которой на лицо была накинута холстина, а в руках она держала маску, не театральную, а ее лица, выполненную специально для нее, и эта маска… очень сильно была похожа на Катю. На ней даже были такие же очки, которые разбились в том несчастном падении в канаву, но еще одни такие же очки оставались у катиных родителей.
— О боже, девочка! — рядом проходившая пожилая женщина тоже заметила это невероятное сходство. — Но это к счастью твоему, милая, — она заглянула в испуганные глаза Кати.
— Катюш, — Андрей нашел силы разлепить губы, — пойдем. Бабушка и правду говорит, к счастью.
Они не заметили, как за ними стоял изумленный Вано со своей новой подружкой.
— Если бы…если бы с тобой что-то случилось, я бы тоже бы упала… как она…— Катя пыталась сдержать слезы.
— Ну-ну, тихо, ничего со мной не случится, пойдем на свежий воздух. Это слишком тяжело, — Андрей вывел Катю на улицу, и там она дала волю слезам, а Жданов в задумчивости стоял и смотрел в небо.
— Кать, я вот сейчас, наверное, как Андрей Болконский, смотрю в небо, и мне это кажется прекрасным, ведь правда?
— Правда, — Катя обняла его и, сощурившись, стала смотреть в голубую бездонную гладь.
— Други мои, — за ними возник Вано, — простите, что мешаю, но не хотите ли вечером сходить на концерт?
И други как-то синхронно ответили «нет». Их слишком, чересчур слишком потрясла выставка, что хотелось побыть в одиночестве. Такие впечатления нельзя перебивать чем-то еще, им нужно просто дать время лечь в душу. До дома Катя с Андреем шли почти молча, думая каждый о своем. Очутившись в квартире, тоже какое-то время молчали, потом Андрей открыл нижние дверцы серванта в гостиной и достал оттуда несколько пластинок.
— Катюнь, мои дедушка с бабушкой, да и мама очень любили пластинки. Я их тоже сохранил. Не хочешь послушать?
— Конечно, мои родители тоже очень любят старые пластинки.
— О, Ободзинский. Мне его бабушка в детстве крутила, — Андрей стряхнул пыль с магнитофона и поставил иглу на пластинку.
Эти глаза напротив калейдоскоп огней.
Эти глаза напротив ярче и все теплей.
Эти глаза напротив чайного цвета.
Эти глаза напротив что это, что это?
Пусть я впадаю, пусть
В сентиментальность и грусть.
Воли моей супротив эти глаза напротив.
Вот и свела судьба, вот и свела судьба,
Вот и свела судьба нас.
Только не подведи, только не подведи,
Только не отведи глаз. —
играла пластинка. Катя тихонько подпевала и зачарованно смотрела на Андрея.
— Кать, у меня отец очень любил раньше эту песню. Когда мама была жива. Он всегда ее включал, и они танцевали, и он так на нее смотрел. Я думал, это навечно… — голос его чуть надорвался. — Кать, потанцуй со мной.
— Конечно.
Эти глаза напротив пусть пробегут года
Эти глаза напротив, сразу и навсегда
Эти глаза напротив и больше нет разлук
Эти глаза напротив мой молчаливый друг
Пусть я впадаю, пусть
В сентиментальность и грусть
Воли моей супротив, эти глаза напротив.





Про работы Г. Доброва: https://topwar.ru/13880-frontoviki-kara ... brova.html

_________________
Что бы ни случилось, человек должен продолжать жить. Хотя бы из любопытства.
© Зиновий Гердт

Неожиданный сюрприз,но очень приятный.
Спасибо автор,надеюсь вы не исчезните. Так интересно наблюдждуать
за взрослением Кати и развитием отношений с Андреем.
С нетерпением жду продолжения.

Дорогой Автор, ваша работа - просто луч света в темном цартсве.
Спасибо огроменное за такую добрую, светлую, искреннюю, не слащавую, думающую работу.
После каждой главы хочется читать еще и еще.
И перечитывать...
И герои как родные.
Вл=дохновения вам и всего-всего хорошего.
Очень ждем новых глав. Не торопим, но очень надеемся, но не забудите и не разочаруетесь.

_________________
"Я... боюсь художников. Очень уж легко их брата обидеть, проще, чем коту на хвост наступить." (с) МФ.

52. Ревнивое чудовище.

До июня оставались считанные дни, у Кати был не сдан всего лишь один экзамен, и она все больше осознавала скорое приближение каникул, а, значит, и поездку домой. В иной ситуации это бы вызвало у нее невероятную радость, но сейчас присутствовал необъяснимый страх и тоска. Она несомненно скучала по родителям, по той своей старой жизни, но эта скука переросла в какое-то отдаленное чувство, вытесняемое более яркими эмоциями и впечатлениями от жизни нынешней. А еще она была уверена, что случившиеся с ней перемены не останутся незамеченными для родителей, а их реакция была предсказуема и так нежеланна для нее. В последнем письме родители просили ее приехать так скоро, как она сможет и не менее чем на два месяца, но это было не выполнимо, потому что в гимназии планировалась летняя школа в начале июня, о чем она сообщила в ответном письме.
А еще ей очень не хотелось расставаться с Андреем, но это нежелание Катя старалась силой упрятать далеко внутрь.
— Андрей, какие планы на лето? — совсем непринужденно спросила она его в один из тихих вечеров, когда ее муж видел на диване и делал вид, что читает учебник, а она готовилась распечатать очередное письмо из дома, только от Коли Зорькина.
— Ну-у в июне у меня сессия, в июле практика, а вот в августе можно и отдохнуть наконец-то, — ответил он.
— Ты ждешь каникул?
— А то, — усмехнулся Андрей. — Вот лучше скажи мне, кто их не ждет?
— Не знаю, — покачала головой Катерина.
— Ты домой, к родителям на каникулы?
— Видимо, — грустно вздохнула она.
— А что так печально? — понимающе улыбнулся Жданов и продолжил:
— Тебе придется прятать паспорт. И грамотами последними не похвастаешься. Или ты собираешься все рассказать?
— Если я все расскажу, то мне не жить, и тебе кстати тоже. Мой папа знаешь….
— Наслышан уже.
— Вот, он приедет и отправит тебя на гауптвахту.
— Вместе с тобой? — улыбнулся Жданов.
— Вот что ты смеешься. Между прочим, я серьезно. Надо будет выкручиваться. Надеюсь, Колька поможет.
— Как Колька поможет? Вместо тебя на гауптвахту пойдет?
— Ну ты что. Поможет мне лучше скрывать произошедшее. О, — Катя уткнулась в развернутое письмо. — А он приехать хочет.
— Куда?
— Сюда. К нам.
— Сюда. К нам. В квартиру? — Андрей удивленно переспросил.
— Да нет. В Санкт- Петербург. Он ничего не знает. Я ему даже и не писала ни про тебя, вообще ни про что. А то, не дай бог бы родителям моим письмо попало.
— А-а-а, и когда он хочет приехать?
— Планирует в середине июня на две недели, а потом мы с ним вместе назад уедем.
— И ты его посвятишь во все тайны? Или мне нужно будет прятаться? —
Андрей смотрел на жену с нескрываемой иронией.
— Придется посвятить. Но, Андрей, знаешь, Колька умеет хранить тайны. Я в нем уверена.
— А пять минут назад говорила, что ему специально ничего не писала, чтобы родители не узнали.
— Так понимаешь, письмо могло попасть им в руки вперед, чем он бы успел его прочитать.
— Понимаю-понимаю. Ну и что ты будешь делать со своим Колькой? Где он будет жить?
— Он пишет, что хочет снять гостиницу и просит посоветовать недорогую.
— Асторию или Англетер посоветуй. В самый раз будет, —
Жданов недовольно захлопнул учебник и пошел на кухню.
— Андрей, ну я серьезно. Ты мне не поможешь? Я не знаю, что ему посоветовать, —
Катя направилась вслед за ним.
— Кать, да я серьезно не знаю, что посоветовать. Сколько денег у него есть на жилье?
И у меня от предстоящих экзаменов голова кругом.
— Ладно, извини, что отвлекла тебя. Я думаю, у него совсем немного денег. Откуда им взяться. А сколько стоит самая дешевая гостиница?
— Я не в курсе. Могу поинтересоваться у друзей.
— Я просто боюсь, что он излишне хорохорится и не понимает, сколько может стоить тут жилье. А у родителей лишних денег не попросит.
— Катя, ну на худой конец этот неудобный диван в гостиной может послужить ему местом для ночлега.
— Андрей, спасибо тебе, — Катя обняла его и поцеловала в щеку. — Фу, колючий.
— Предстоящая сессия и не до такого доведет.
— Давай чай сделаю и пирог испеку?
— С чем пирог?
— С чем хочешь? Есть творог и джем абрикосовый.
— Все вместе можно?
— Конечно, — и Катя радостно принялась возиться на кухне.
— Кать, кстати Анатоль кассету с Титаником подкинул. Почему-то мы его в кино пропустили. Посмотрим перед сном?


Фильм произвел на Катерину огромное впечатление, вернее потрясение, если можно было так выразиться. Именно произвел потрясение, потому что, если до этого Андрей был точно уверен, что неплохо уже изучил все проявления эмоциональных реакций своей жены, то сейчас, он хоть и изображал в течение просмотра абсолютное равнодушие, порядком устав от учебы и наслаждаясь вкусным пирогом, то куда больше фильма его удивляло поведение его жены. Сначала она следила за происходящими событиями слегка открыв рот от удивления и восхищения и иногда радостно восклицала, но потом все действие настолько выдернуло ее из реальности, что она подскакивала к телевизору, нервно переминалась с ноги на ногу, рыдала, потом успокаивалась, а в конце фильма опять залилась самыми горькими слезами. Андрей сначала подумывал ее возвращать в реальность, но быстро оставил эту затею, понимая, что на это время его Катю захватил другой мир. Сам же он слукавил, что пропустил этот фильм в кино, так как посмотрел его еще зимой в кино с Тамаркой, и был очень впечатлен, теперь же он уже более внимательно всматривался в мелочи, подмечал какие-то детали, ранее упущенные и анализировал, продолжая изображать полное спокойствие.
Когда отзвучала бессмертная песня, и прошли титры, Катя попыталась вытереть слезы и отчаянным взглядом посмотрела на Андрея.
— Почему? Почему Джек не остался жив? Почему любовь не победила смерть? Почему так?
— Разве здесь была любовь? Разве она должна была победить? — Андрей повернулся к ней и увидел в глазах искры непонимания.
— Как не было любви? Почему ты так говоришь? Они так любили друг друга….
— Разве? Почему ты уверена, что это любовь? Джек ведь ни разу не сказал, что любит Роуз.
— Почему он должен был обязательно сказать? Все итак было понятно. Что это еще было?
— Увлечение, влюбленность, да называй как хочешь. Любви точно не было.
— Я не согласна, — Катя отчаянно взмахнула руками. — Если ты говоришь про Джека, но Роуз его точно любила.
— Не уверен, но, возможно, ей это казалось. Ее чувства не успели стать любовью.
— Да почему ты так говоришь? У них была самая настоящая любовь. Я бы тоже так хотела…
— Что? — Андрей внимательно посмотрел на Катеньку.
— Чтобы меня так любили и любить, — смутившись, ответила она.
— А что для тебя любовь? Что это такое?
— Любовь – это, когда ты готов умереть ради любимого человека! Это настоящая любовь. И почему, Андрей, ты считаешь, что Джек не любил Роуз?
— Катюша, подвергаться риску смерти можно и не ради любимого человека. Вот скажи мне, когда на войне, очень часто один солдат встает на защиту товарища и погибает. Это тоже любовь?
— Ну здесь чувство долга.
— Вот, и почему ты думаешь, что именно любовь двигала Джеком? Я тебе скажу, любой бы порядочный мужчина в первую очередь спасал девушку, особенно понравившуюся девушку, к которой есть чувства. А вы, девушки, сразу ой, любовь такая.
Катя вновь хлюпнула носом, а глаза наполнились слезами.
— Ты просто хочешь верить в сказку, Катюша. В прекрасную сказку, происходящую в фильме. Верь, только не думай, что жизнь играет по тем же правилам. Ладно, давай спать собираться.
Катя хотела еще что-то сказать, но Андрей ушел на кухню. Ночью ей так и не удалось уснуть, прокручиваемые в голове события фильма и мечты не давали. А днем, после гимназии, она направилась к берегу Невской губы и долго смотрела на круизные лайнеры, представляя себя на нем, конечно же, вместе с Андреем.
Несмелое лето Петербурга постепенно наполняло город. Деревья шелестели ярко-зеленой листвой, на клумбах в парках красовались разнообразные цветы, а на небе все чаще сияло солнце. Экзамены в гимназии закончились, более строгая школьная одежда была припрятана далеко в шкафах, и ребята, наряженные в цветастые футболки и джинсы, появлялись на занятиях летней школы. Это все еще были школьные занятия, но былая серьезность учеников и учителей осталась позади, все чаще слышался веселый смех , а в глазах загорался неподдельный интерес к учебе. Домашних заданий больше не было, и ребята после занятий часто проводили время, беззаботно гуляя. Катю несколько мучила совесть от такого времяпрепровождения, потому что ее муж был подзавален рефератами, и она часто с прогулок быстрее спешила домой, чтобы помочь ему. Да и в дневнике она несмело признавалась себе, что проводить время с Андреем ей нравится куда больше. Медицинские термины ее не очень увлекали, и многое оставалось непонятным, но она старалась разобраться в том, в чем разбирался дорогой ей человек. Дорогого же человека несколько стало угнетать состояние домашнего затворника под кипой бумаг, когда лето манило на улицу и будоражило кровь. В какие-то вечера он стал исчезать на полночи, но Катя была уверена, что он продолжает учиться с друзьями.
— Катенька, — в очередной вечер ее муж улыбнулся самой обескураживающей улыбкой, — меня сегодня не будет ночью дома.
— А…а…— Катя не могла подобрать правильные слова, — а вы куда-то едете с друзьями, да?
— Ну да. Идем. В клуб. Не все ж учиться.
— Хорошо, — задумчиво ответила Катя и не посмела напроситься вместе с ними.
Когда квартира опустела, она устроилась в кровати с книжкой, но телефон отвлек ее от чтения.
—Катенька, а позови к телефончику дона Андре, — звонил Кроненберг.
— Почему дон Андре, — усмехнулась Катя, — так его дома нет. Он уже ушел.
— Что значит уже ушел? Куда ушел? Я не понял.
— Ну куда вы там идете? В клуб какой-то.
— Мы идем в клуб? Катенька, ты ничего не путаешь? У нас завтра конференция и доклады. Я тут хотел напомнить твоему благоверному про нее. Мы все сидим у Анатоля и готовимся к ней в поте лица.
— Нет, я ничего не путаю. Он мне сказал, что не будет ночевать дома и идет в клуб.
— Какой к черту клуб! С кем он идет? Куда идет?
— Я не знаю. С Тамарой может.
— Тамара сидит напротив меня. Он что других каких-то друзей завел?
— Нет вроде. Ну я не знаю, мне он не рассказывал.
— Катенька, ты как его жена должна все знать про него! Так, погоди, он так и сказал, что дома не ночует и идет в клуб?
— Да, все верно, — Катя нервно начинала комкать юбку.
— Когда он последний раз не ночевал дома?
— Ну пару раз, недавно было, но быстро возвращался. Я думала, он с вами.
— Ну-у-у Жданов, — зло протянул Вано.
— Может он к вам едет? А мне просто так сказал?
— предположила Катя.
— Да откуда ему знать, что мы все здесь. Мы его не звали, думали под присмотром жены сам доклад напишет.
— Так может он и написал.
— Так если написал, почему мы ничего не знаем? У нас есть общая канва выступлений, и мы договаривались вместе обсудить наши доклады. Просто Катенька он похоже забыл или не знает, что конференцию перенесли. Память ему, видимо, отшибло. Только вопрос кем или чем.
— Ваня, подожди, я сейчас посмотрю, что он делал по учебе, — Катя направилась в гостиную, — нет, только реферат какой-то и билеты…— она задумчиво перебирала бумаги.
— И ничего похожего на доклад?
— Точно нет.
— Так, Катенька, мы едем к тебе. Можно?
— Конечно, — Катя в растерянности опустила трубку и закусила губу.
Шумная толпа ввалилась в квартиру вместе с пакетами с едой и выпивкой, которую Катя стеснялась принимать, но ее никто не слушал.
— Вот , Жданс, вот черт… — Анатоль нервно курсировал по комнате.
— Да погоди, успокойся, может он все сделал, — одернула его Тамарка, — Кать, а скажи в чем Андрей ушел?
— В рубашке, в джинсах.
— Да что ты ее допрашиваешь, как следователь, — бросился на защиту Вано, — будто тебе станет яснее. Еще спроси в каких трусах и каких носках. Ясное дело, что Андрюша сбежал куда-то развлекаться, не выдержав груза ответственности учебы, про доклад он забыл. Вернется ночью или под утро, а конференция завтра.
— Искать его смысла нет, только время потеряем, — продолжил мысль Анатоль.
— И что же делать? — спросила Катя.
— Я не знаю, но я курить, — Тамарка не выдержала и ушла в коридор.
— Только на улицу, Томочка, — крикнул ей вслед Анатоль, — нам еще нужен свежий воздух.
— Видимо, самим писать за Жданова доклад, — подытожил Вано.
— Я могу помочь, только скажите на какую тему, — засуетилась Катя, принявшись разбирать бардак на столе Андрея.
— О, Катенька, ты как солдатская жена, нет, чтоб пойти как Тамарка нервишки полечить, сразу зад неверного мужа спасать.
— Вот еще! Нервишки лечить, — но как-то у Кати не получилось показать безразличия и спокойствия, голос плаксиво дрогнул.
— Ладно-ладно, — Вано ободряюще похлопал ее по спине, — что мы Жданова не знаем. Друг он хороший, муж неверный, но никто от него другого и не ожидал, поэтому надо спасти его.
В итоге за каких-то три часа коллективными усилиями доклад был написан, даже Тамарка, заправившись никотином, принимала в этом самое активное участие, и ребята, оставив на столе увесистую папку с бумагами и груду мусора от еды, довольные удалились по домам, а Катя упала на кровать и дала волю слезам. Успокоившись уже под утро, она задремала и не слышала, как рядом с ней повалился на кровать ее невозможный муж.
— Андре-е-ей, — Катя недовольно трясла за плечо не желающего просыпаться мужа. — Ты слышишь меня?
— Да, солнышко, — пробурчал он.
Катя отчаянно закусила губу и хлюпнула носом:
— Ну ладно, твои ж проблемы, что тебя до сессии не допустят.
В прихожей уже вовсю противной трелью заливался телефон.
— Алло, доброе утро, — она зло подняла трубку.
— Доброе утро, Катенька. Боюсь сразу задавать неудобные вопросы, но ваш муж в вашей постели? — голос Вано на другом конце трубки хотелось заглушить.
— Да.
—Это уже хорошо. Очень хорошо. А в каком он состоянии?
— Нестояния.
— Понятно…понятно. Какие признаки нестояния? Алкогольное опьянение?
— Сексуальное помутнение, — выпалила Катя, тут же покраснела и зажала рот рукой.
— Не понял… А можно поподробнее? Как себя ведет пациент?
— Ваня, я сейчас не готова описывать тебе всю клиническую картину. Ваня, он вставать не хочет.
— О, стоило какое-то время провести в кругу врачей, и результат на лицо, — засмеялся Вано. — А можно уточнить, кто вставать-то не хочет?
— Ваня! — зло крикнула Катерина, — Андрей не хочет вставать. Он меня солнышком обозвал.
— Вот беда. Это разве плохо?
— Он меня так никогда не называет. По утрам.
— Скорая помощь нужна? Выезжать? Только у нас через час уже конференция. Но ради жены друга…
— Нет, такая не нужна. Справлюсь сама. Только вот друга на конференции тоже не обещаю.
— Ну Катенька! Точно набралась опыта семейной жизни.
— Ваня, пока, мне некогда, — и Катя бросила трубку.
Андрей продолжал мирно сопеть, уткнувшись лицом в подушку. «Катя, ты же Пушкарева, и вообще это не должно тебя расстраивать. Какое тебе вообще до этого дело?» - Катерина стояла у кровати и читала про себя мантру. «Так, сейчас его нужно поднять на учебу, и нужно чтобы он участвовал в конференции, иначе его не допустят до экзаменов. Вот, что важно. Так, — она открыла дверцы шкафа, — пойдет он в рубашке и брюках. Завтрак нужно с собой. Такси. Хорошо, соберись Пушкарева.»
— Жда-а-анов! — что есть мочи закричала она.
— Ой….— Андрей разлепил глаза. — Катюша, это ты? А что ты так кричишь? Что случилось?
— Что случилось? — Катя для придания грозного вида уперла руки в бока. — Ты забыл про конференцию в институте, ты сейчас счастливо спишь, а твои друзья за тебя работали полночи. Ты через сорок минут должен быть на учебе вот с этим докладом! — она бросила в него папкой.
— О госпо-о-оди, — застонал Андрей. — Как? Какая конференция? — он вскочил с постели. — Я думал, она через два дня.
— Быстро одевайся, почитаешь все по дороге, — Катя кинула в него одеждой.
— Катюша, господи, я что-то совсем… Да я идиот, — Андрей пытался попасть в рукав рубашки.
— Про это поговорим, когда к экзаменам допустят тебя. Все, я такси вызывать. Кофе на кухне, завтрак в пакете. Съешь по дороге. И доклад не забудь!
— Катюша-а-а, — Андрей продолжал бороться с пуговицами на манжетах.
Пока ее муж крутился в прихожей и пытался задавать ненужные вопросы, Катерина продолжала героически держать себя в руках. Перед выходом хлопнула его по спине и пожелала удачи, но тут Андрей повернулся к ней, крепко обнял, приподнял и поцеловал… В губы.
— Катенька, спасибо, — и она видела лишь, как он спешно убегал по лестнице.
— О господи, — она закрыла дверь и обессиленно упала на пуф в прихожей.
« Подожди, Пушкарева, ты итак уже достаточно сегодня плакала, хватит, — говорил ей внутренний голос. Ты разве не успела понять, что Андрею очень нравится проводить время с девушками. С разными девушками. Почему тогда это должно влиять на ваши с ним отношения? Он не признавался тебе в любви, он не поступает с тобой плохо. Он не заслуживает твоих слез и истерик. Ты не имеешь права устраивать ему допрос даже, это его жизнь, его свобода. Ух, надеюсь, сегодня у него конференция пройдет гладко. Но почему так хочется рыдать? Наверное, потому что не выспалась. Хотя я и не усну сейчас, надо собираться в летнюю школу.» Она встала, отряхнула юбку и направилась в ванную. Горячий душ еще сильнее привел ее в чувство, и Катя даже гордая собой, что смогла взять себя в руки и не удариться в напрасные переживания, направилась на учебу.
В белоснежной рубашке и с виноватым выражением на лице Жданов появился на пороге института. Его друзья уже стояли в холле, несмотря на то, что до начала конференции оставалось еще двадцать минут.
— Ну Жданс, у тебя золотая жена. Привела тебя все-таки в чувство, — пожал ему руку Анатоль.
— Сам не ожидал, — чуть стушевался Андрей, — друзья мои, а кого мне благодарить за доклад?
— А вот жену свою и благодари, ну и нас немного, — ответил Вано.
— Я у вас в долгу. С меня загородный клуб с баней.
— И девочки? — поинтересовался Анатоль. — Без жены?
— Тамара, привет, — Андрей проигнорировал его вопрос и чмокнул в щеку свою подругу.
— Я с тобой не разговариваю, — она отвернулась.
— Ну Тамара, я все объясню. Поедешь с нами после конференции сегодня?
— Нет, я занята.
— Андрей, мы тоже не поедем, если ты не возьмешь Катю, — сказал ему Вано, — и вообще, давайте к конференции готовиться, пока время есть. Жданов, ты хоть доклад прочитал?
— Да, успел на один раз в такси.
— Давай, читай еще раз, а то мозг после бурной ночки не так резво работает, — ткнул его в бок Кроненберг.
Конференция прошла на удивление успешно, кратковременная память не подвела, и Андрей даже почти весь доклад рассказал без бумажки, что было высоко оценено профессурой. И спустя полчаса после окончания конференции, успев сделать несколько важных звонков с телефона-автомата, он как юный десятиклассник с букетом нежно лиловых роз переминался с ноги на ногу около дверей гимназии.
— Катюха, я поражаюсь вашим отношениям. Посмотрите, какая красота, — почти у выхода Катю догнала Аленка, — принц ждет свою принцессу. Я тоже так хочу. За что цветочки ?
— Провинился, — гордо ответила Катерина, поправила волосы и толкнула стеклянную дверь на улицу.
— Ну Катюха, ну даешь! — только смогла молвить Аленка.
— Вижу конференция прошла успешно, — Катя сначала прошла мимо опешившего Андрея, а потом как бы невзначай притормозила.
— Да. А это тебе, — протянул он цветы.
Кате хотелось еще съязвить, но она лишь со счастливой улыбкой уткнулась в букет.
— Мне сказали, что я своим спасением обязан только тебе.
— Ну не совсем. Вообще-то мы все вместе за тебя доклад писали. Андрей, как ты забыл?
— Не знаю, замотался видимо сильно. Кать, спасибо –преспасибо тебе прямо, огромное!
— Да уж не за что.
— А поцеловать тебя можно хоть?
— Вот, — она подставила ему щеку.
— Ну хоть так, — Жданов нежно прикоснулся к ней губами.
— Андрей, вот не имею права задавать таких вопросов, но где ты был полночи?
— Могу я тебе ответить честно?
— Конечно.
— Только тебе не понравится ответ.
— Да я уж догадываюсь каким он будет, не маленькая, и про тебя уже кое-что поняла.
— Что же ты поняла?
— Что тебя иногда заносит. И ты не ответил.
— У девушки я одной был.
— И это была не Тамара, — с упреком сказала ему Катя.
— Ну да… а впрочем…
— Тамара на тебя зла.
— Да, она со мной не разговаривает, но это пройдет.
— Андрей, а вот ты .., когда с девушками проводишь ночи, ты не боишься за их чувства? Ведь смею предположить, что с твоей стороны их нет.
— Почему я должен бояться за то, чего нет? Я всего лишь пытаюсь провести хорошо время, разгрузиться, так сказать.
— А для разгрузки, так сказать, тебе нужны разные девушки?
— Ну скажем, разнообразие не мешает.
— При этом ты боишься до смерти, что мне кто-то вроде тебя может сделать больно?
Поэтому тоже для разнообразия предпочел быть у меня первым вместо врача?
— Кать… пойдем отойдем от твоей школы.
— Да нас никто не слышит, мы далеко стоим.
— Кать, я правда очень за тебя боюсь и переживаю. Видишь ли, все девушки, с которыми я так сказать бываю, они немного из другого теста, они еще сами кому хочешь сделают и плохо, и больно, и они привыкли лишь получать удовольствие от жизни и от мужчин. Ты другая. Ты по-другому воспитана, ты веришь в другие идеалы. Я бы вообще был рад тебя уберечь от всего непристойного, что есть в жизни, но от жизни не убережешь. Ты слишком много итак пережила за этот год.
— Андрей, а если я захочу стать другой? Из другого теста? Что для этого нужно сделать?
— Кать, зачем? Ты замечательная. Ты милая, добрая, наивная девочка, я даже обожаю, когда ты меня так по-детски ревнуешь.
— И ничего я тебя не ревную, я пытаюсь добраться до истины, — Катя повела плечами и гордо вздернула подбородок.
— Зачем? Просто осознай, что есть другая реальность, но ты уникальная, ты веришь, что в Титанике была любовь, для тебя слово «секс» что-то постыдное и грязное, и это здорово, Катенька. Но еще признай то, что твой муж не очень хороший дяденька, который иногда спускается в грязную жизнь, но помни то, что он же всегда готов прийти тебе на помощь, никогда не даст никому тебя в обиду, и ему ты можешь доверить самые свои страшные тайны, и он постарается оправдать твое доверие. Просто не принимай мою темную сторону, тебе незачем.
— Темную сторону? — Катя задумчиво посмотрела на него.
— Ну да, никто же не идеален, — усмехнулся Андрей. — Катюш, я тут позвал всех друзей сегодня в загородный клуб, за помощь мне. Поедешь?
— А что там будет?
— Баня и вкусная еда, а еще природа.
— Не могу отказаться. Правда хочу в баню.
— Ух ты.
— А чему ты удивляешься? Мы часто с папой ходили в баню.
— Ну вот и здорово.
Они быстро заскочили домой за вещами, погрузили все необходимое в машину и направились на берег Ладожского озера.
К катиному удивлению вместо Тамарки были незнакомые никому Женечка и Мариночка: так их представил публике Жданов. Женечка бросала на Андрея вызывающие взгляды, а Андрей беспокойно оглядывался на Катю. Ее же присутствие не очень-то ее и смущало.
— Жданс, молодец. К бане и вину девочки! Все как мы любим, — похлопал его по плечу Анатоль, — Катя, не беспокойся, ему они сегодня не достанутся. Тут есть другие голодные волки.
Вечер прошел в целом хорошо, Катя старалась не обращать внимания на то, что кто-то из девушек регулярно пытался повиснуть на ее муже, пила вино вместе со всеми, и наслаждалась хорошей баней и особенно тем, что банщиком у нее был Андрей. На ночь у ребят был снят деревянный коттедж, а прошлая бессонная ночь давала о себе знать, поэтому Катю не очень волновало с кем собирается проводить ночь следующую ее муж, она лишь хотела побыстрее оказаться в мягкой кровати.
— Андрей, я спать хочу, — шепнула она ему на ухо.
— Уже, еще же время детское.
— Я прошлую ночь не спала, — призналась она ему.
— Почему?
— Ну сначала доклад, потом за тебя переживала.
— Кать, я не думал, что, если я куда-то ухожу на ночь, ты не спишь.
— Не получается, — Катя чуть всхлипнула.
— Ну-ну. Что же со мной может случиться, — он прижал ее к себе и обнял.
— Женечка, — Анатоль обнял красивую блондинку, которая с презрением на лице наблюдала перешептывания Ждановых, — я тебе говорил, что Андрюша сегодня не твой, поэтому не отворачивай свой носик от меня.
— Он разве с ней спит? У них такие странные отношения.
— И спит, и ест.
— Ну не в том же смысле? — скривила она губы, — прошлой ночью я бы так точно не сказала.
— Поверь мне, детка, сегодня он точно не будет ночевать с тобой. Вот просто поверь, потому что сегодня его Катенька пускает слезы, а ее слез он не выносит, поэтому будет оберегать ее сон.
— Друзья мои, сегодня был тяжелый день, — Жданов обратился ко всем, не выпуская Катю из объятий, — я очень благодарен всем, что помогли мне, и мы все, — он посмотрел на жену, — допущены до экзаменов. За это хочу поднять бокал. И хочу всем пожелать хорошего продолжения вечера, а мы устали, и мы в номер. Предыдущая ночь, знаете ли, была бессонной, — он бросил быстрый взгляд на Женю.
Пока Андрей ходил по комнате, допивая вино, которое успел прихватить с собой, Катя забралась чуть ли не с головой под одеяло.
— Катюш, — Андрей потеребил ее за плечо.
— Что? — она повернулась к нему.
— Еще же рано. Ты так сразу и спать? — он улыбнулся самой обворожительной улыбкой.
Катя прикрыла глаза, сглотнула и самым безразличным тоном ответила:
— Да, а что?
— Ну-у, — Андрей в этот момент успел поцеловать ее в ушко и устроиться рядом.
— У тебя есть Женечка, — ответила ему Катерина и отвернулась, — для темной стороны.
— Маленькая ревнивая девочка… Ладно спи. Ой, и не сладко будет твоему будущему парню, если ты меня так ревнуешь уже.
— Не ревную, — буркнула Катя.
— Ну-ну. А тогда что такое? Не хочешь разве?
— Я сама тут попробовала, — Катя повернулась к нему и уткнулась в грудь, — и больно потом стало. Я боюсь теперь.
— Что – что? Как сама? — Андрей обнял ее.
— Да девочки в туалете обсуждали, как можно,.. и одна покупала….ну заменители…где-то, и нам предлагала купить…Мне любопытно стало, и я купила, но он большой.
— Катенька, господи, правда, что ли?
— Да… мне стыдно…
— Кать, почему стыдно. Кать, я понять не могу, зачем? Когда я есть…
— Ну расхвалили, что классно будет…
— А я значит, уже нет? И еще главное, мне ничего не сказала. Ой, Катька… Я ж глазу теперь с тебя не спущу. И сильно больно? До сих пор что-то болит?
— Нет, но, когда пробовала, было больно, — она спрятала лицо в одеяле.
— Ага, значит, пока муж тут весь в учебе, жена вон что удумала, — Андрей уже заулыбался и подтянул Катеньку к себе ближе.
— Пока муж с другими девушками развлекался.
— Катюш, прекрати. Это не мешает мне быть с тобой, если ты хочешь. Так давай сегодня, я тебе так доставлю удовольствие, чтоб точно не больно было. И, слышишь, если хочется, у тебя всегда есть муж, который даже, наверное, такими штуками получше неопытной девочки сможет управиться.
Катя закрыла покрасневшие уши руками.
— Ну что такое. Ой, Катюша, не могу я от тебя. Посмотри на меня, ревнивое ты мое чудовище.
Она лишь зарылась у него еще сильнее на груди, а он крепче обнял ее одной рукой, а другой принялся выписывать по ее телу танец страсти и нежности, поражаясь тому, как тонко реагирует ее кожа на прикосновения.
Катя, мирно сопела уже часа два на груди у мужа, чему-то улыбаясь, а к нему все никак не шел сон. Разные мысли одолевали разум, он их пытался прогнать, но понял одно, что его действительно волнуют очень сильно чувства и переживания этой маленькой девочки, и он точно готов пожертвовать своей ночной жизнью, которая стала редкой, чтобы она спала ночами, правда он уговаривал себя, что он лишь заботится об юной девушке, и как она чуть повзрослеет, то все вновь станет в порядке. «Жданов, а сколько ты еще собираешься ее опекать? — спросил он себя. — Ну следующий-то год точно. Куда уж ее. А потом? Потом она поступит в университет, ты его закончишь. Она повзрослеет и не будет вот так краснеть у тебя на плече. И, наверное, даже придет и расскажет про своего парня, а у тебя вновь будет полная свобода жизни, или родители заставят жениться. А да, еще надо будет с Катей для начала развестись». Еще разгоряченная плоть требовала разрядки, но сейчас бы он точно не посмел оставить это сопящее чудовище, поэтому сам спокойно лежал и, когда удавалось откинуть мысли, пытался считать овец и молился о сне.

Спасибо за долгожданное продолжение! Андрюша - канонный герой-любитель дев, но у Вас он где-то даже милым получился со своей "осознанностью" случившегося. Жду с нетерппнием продолжения!!!!!

_________________

Когда я хорошая - я очень-очень хорошая, а когда я плохая - я ещё лучше!

Автор, это потрясающе!!!! Очень интересно! Как жаль, что не увидела раньше этот шедевр. Читала не отрываясь. Жду продолжения

_________________

Фик перенесен в СпецХран.

_________________
Все мои фики тут https://archiveofourown.org/users/Bathilda