|
ГЛАВА 15
Все возмущение Андрея сдулось словно воздух из дырявого шарика. Ладони стиснули руль, он завернул во двор и остановил машину.
- Кать, я..
Долгая пауза, он собирался с мыслями, а она, умирая от ревности, хотела испариться, или очутиться где-то далеко. " Больно, как же больно-то.. Но я же все знала! Всё, но позволила себе влюбиться, и даже на что-то надеяться. Глупая, глупая птица летящая навстречу божеству-солнцу, и даже насмерть обожжённые крылья тебя не остановят...."
- Катя, Вы же как никто знаете положение, в котором оказалось "Зималетто", я не могу оставить Киру, иначе все откроется и рухнет, а нам нужно ведь совсем немного времени.
- Да, Андрей Палыч, я все знаю! Больше того, я думаю, что Вам нужно быть там, рядом с ней.
- Может, Вы и правы, но... Я не знаю как это объяснить, но мне необходимо видеть Вас, ощущать рядом, знать, что у Вас все хорошо, понимаете.
- Я понимаю, как друга, да? Я все понимаю, Вы, оказались трудной ситуации, я была рядом, помогла, это просто благодарность, да? Так бывает!
- Не совсем... Я переживаю, понимаете, все так запуталось, я, правда, думал о Вас, хотел быть рядом, я, правда, скучал, Кать...
И он потянулся к ней, почти сердито прижал к себе, будто гневаясь на ее непонятливость. И словно завороженная Катя посмотрела на его ухоженные, длинные пальцы, которые касались ее рукава, подняла голову и посмотрела в лицо. И все вокруг пропало: город, снег, холод, люди, проблемы, страхи, нерешительность, как тогда, когда они целовались в первый раз. Были только он и она, в целом свете, только они двое. Андрей тихо застонал и еще сильней притянул ее к себе, его руки стянули шапку, попытались расстегнуть пуговицы зимнего пальто, запутались в длинном шарфе. Ей было все равно, где она, зачем, она забыла почему нельзя и почему надо бежать, ей безумно хотелось хоть раз почувствовать себя желанной им. Желанной Андреем Ждановым. Он жарко коснулся ее губ, и лавина чувств накрыла их с головой. Прикосновения, он гладил ее лицо, ерошил волосы, а губы творили безумие. Она гладила его грудь обтянутую пиджаком, ее ладонь скользнула под рубашку, как же бьется сердце. "Это мое или его?" - мелькнула мысль. А потом вообще все смешалось. Как они вышли из машины, как он нес ее на руках, чтобы не упала, как проскользнули мимо консьержа, Катя не вспомнила бы даже под страхом смертной казни. И вот вокруг темнота комнаты, его руки нежно обнимающие спину, реальность полна восторга и предвкушения. Страсть разливалась и несла их бушующим водоворотом к порогу спальни. Все было так естественно, словно они делали так всегда: и сегодня, и вчера, и сотни лет назад. Словно, нет ничего более правильного на Земле, чем они вместе здесь и сейчас. Пальто и обувь остались сиротливо лежать в прихожей. Свет не зажигали, зачем, если руки знают, а губы помнят. Андрей немного отстранился, продолжая целовать, а она недовольно застонала, протестуя. Он легко рассмеялся:
- Я хочу тебя, но только без одежек, можно?
Словно выныривая из под толщи воды, она с трудом кивнула, сделала короткий шаг назад. Его теплые руки стали расстегивать пуговицы, платье упало к ногам, она потянула вниз пиджак, расстегнула последние пуговицы рубашки. " Какая нежная кожа! "- Думал он, проводя руками по спине, снимая последний оплот обороны. Серебряный ангел на тонкой цепочке подмигнул легким бликом. "На удачу!" - Подумал Андрей. Повернул ее спиной к себе, прижал к своей обнаженной груди, ее полная грудь легла в его ладони, она застонала и выгнулась. Поцелуй в шею, там где самые чувствительные местечки, маленькие ушки, она опять выгнулась и прижалась к его паху, это было последней каплей. Слава богу, кровать рядом, они рухнули на нее. Он навис сверху, а она открылась ему так естественно, словно знала, как именно он любит. Это снесло последние преграды, его губы вновь накрыли ее, она сделала движение вперед, впуская его в себя. Ритм сначала медленный, потом все быстрее, он ждал ее, но понимал, что сам близок, замедлился, лизнул твердую вершинку груди, она прижала его к себе сильнее, словно требуя чего-то.
- Кать, если будешь торопить, все случится очень скоро, у.. меня..скоро...
Немного отстранился, губами коснулся шеи, сегодня она пахла новогодними апельсинами, а рука начала путешествие, нежно, но уверенно, погладила грудь, живот, повернула на бок, чтобы огладить бедра и сжала ягодицы. От всех этих его странствий Катя стонала все сильнее, и, наконец, Андрей скользнул в самое потаенное место. Влажно, жарко, необыкновенно красиво, она была настолько естественна, что он чувствовал себя чуть ли не богом ее вселенной.
- Андрей, не могу больше, иди ко мне...
Он повиновался, вошел, ах, как влажно, горячо, тесно, ее ладони на его ягодицах, и, всё, плотину сорвало. Ускоряя ритм, сдерживаясь из последних сил, почему-то было очень важно, подарить наслаждение сначала ей, легкий вскрик-стон, судороги удовольствия, вот теперь можно. Ярчайший взрыв, сладкая разрядка, его стон, почти рык, обессиленный упал рядом, не отпуская ее. Притянул, прижал к себе плотнее, продолжая ласкать грудь, обжигая дыханием шею. Как же это хорошо, когда тебя так чувствуют, так словно они две части одного целого.
Счастливого, бездумного молчания хватило на несколько минут, чтобы отдышаться. А потом реальность обрушилась на них как камнепад в горах.
- Андрей Палыч...я...
- Катя, ты необыкновенная, я так хотел тебя с тех пор, как мы целовались в подъезде твоего дома.
- Это неправильно, так не должно быть. У Вас ведь Кира есть. А у меня...
Она хотела сказать "Коля", но язык не поворачивался, это ведь неправда. Только опыт прошлых поражений, говорил о том, что жизнь не может просто так дарить подарки, за все надо платить, болью или чем-то пострашнее. Повернула голову к нему, в голове паника, надо бежать, с что же она натворила, одна рука Андрея продолжала гладить ее с нежностью, другой рукой он прижимал ее к себе.
- Кто, Кать, кто у тебя есть? Коля? Николай Зорькин? Только прости я тебе не верю! После всего, что сейчас было, не верю.
- Хорошо, ладно, Вы правы.
- Скажи "ты"!
- Ты прав, Андрей, Коля мне только друг, лучший друг. Но у тебя ведь все по другому, у тебя невеста и зовут ее Кира! Не забыл? И ты скоро женишься. Андрей, а я... Мне надо домой, мама будет переживать. Скажи, где мы?
- У меня дома, не бойся, все хорошо. Теперь все хорошо! А с Кирой надо немного подождать. Я думаю, что после совета директоров я с ней расстанусь. Ты мне веришь?
- Я хочу тебе верить, и себе верить хочу! Хочу, но...
Катя отвернулась, затихла, в мыслях творился такой хаос, с одной стороны она была счастлива, а с другой, обман опять продолжался. Разрушать чью-то жизнь ей не хотелось, но любовь к Андрею билась и резонировала в каждой клеточке ее тела, а произошедшее сегодня только подтверждало это. В призрачном ночном свете из окна, с незакрытыми шторами, комната казалась таинственной, незнакомой, но свет включать не хотелось. Ведь свет беспощаден в своей правде. А правда в том, что все произошедшее ошибка. Сладкая, красивая, большая ошибка." Так не бывает, я просто слишком люблю его, чтобы отказать себе в этой малости.. "Я" слишком "его", чтобы сказать "нет". - Думала Катя, блаженно закрыв глаза. - И пусть будет, что будет. Эта ночь закончиться, а память останется."
- Катя, Катя моя..- Шептал Андрей, продолжая гладить ее. Сон почти сморил его, перелет, предшествующая ему почти бессонная неделя, наполненная муками совести, тяжелый вечер сделали свое дело. Катя смотрела как любимый спит, ловила его тихое дыхание, впитывала запах его кожи, слегка коснулась плеча, мужчина вздрогнул и притянул ее к себе еще ближе, завозился, затих.
Осторожно, очень осторожно, с большим сожалением Катя начала освобождаться. Кинула на него последний взгляд, тихо собрала свои вещи и вышла.
Водитель такси был молчалив, и поэтому Катерине повезло проехать до самого дома, прокручивая в голове вновь и вновь самые лучшие моменты этой ночи, баюкать в сознании слова Андрея, теплоту и нежность его прикосновений, мурашками отзывающимися во всем теле. Дома было тихо, все спали, поэтому она быстро посетила ванную, и юркнула в заботливо расправленную мамой кровать. " Спасибо тебе, судьба, за такой подарок, и пусть завтра все останется по-прежнему, я буду хранить каждое мгновение этой волшебной ночи." Сон пришел легкий, волшебный, с примесью горечи....
На часах было три ночи, когда Кира открыла своим ключом квартиру Андрея. Она хотела убедиться, что ее подозрения верны, ей надо было понять, что происходит. И кто ее соперница. После трех десятков звонков без ответа и, казалось тысячи прослушанных: " Телефон абонента выключен, или находится вне зоны действия сети..." Ее терпение лопнуло. Мерещилось наглое лицо Лариной, ее злорадная улыбка. Злость, ревность переполняла Киру до краев. В квартире было темно и прохладно, тихо. Легко ступая, она вошла в спальню. Облегчение окатило ее с ног до головы, один. Значит все хорошо? Почувствовала безумную усталость, словно марафонец, только что пробежавший огромную дистанцию. Андрей пошевелился во сне, повернулся на другой бок, одеяло сползло и Кира увидела, что он полностью обнажен. Это было на него не похоже, при любых обстоятельствах Андрей старался спать в нижнем белье, какая бы страсть их не соединяла, каким бы усталым он не был, он всегда одевался, как бы держа дистанцию. Она краем сознания отметила эту странность. Подошла ближе, стала смотреть, ища следы преступления, жаль, что света не хватало. Ах, как хотелось верить, что все в порядке, что легкий запах страсти ей только померещился. Скрипнула форточка, запахло морозом и зимой. Кира вдруг почувствовала такую усталость, та злость, что еще давала ей силы, истончилась, утекая песком сквозь пальцы. " Завтра, все завтра! - Подумала она, раздеваясь. - Я разберусь с этим завтра!" Легла в кровать, укрыла себя и Андрея.
Маша Тропинкина, секретарь ресепшена, зевая, сидела на своем рабочем месте. Она сегодня встала ни свет ни заря, сын Егорка прибежал к ней в комнату в шесть утра с требованием срочно везти его к дяде Феде, так как у того есть мотоцикл, на котором Егорка вчера немного покатался. Это внесло такую сумятицу в настроение сына, что Маша еле уложила того вчера вечером в кровать, а сегодня он вскочил раньше будильника на целый час. Ранний подъем привел к тому, что Маша пришла на работу чуть ли не первой. И теперь с нетерпением ждала подруг для обмена свежими новостями и сплетнями. Пришел Малиновский, сумрачно кивнул, пошел к себе в кабинет. " Странно, -подумала Маша,- Роман Дмитрич даже не улыбнулся, не заглянул в декольте. Непорядок." Проверила в зеркале, да нет все как обычно, красиво и соблазнительно, недаром Потапкин даже споткнулся, пропуская ее. Пожала плечами, может у Малиновского просто перенасыщение? Шутка ли сколько у него опыта?
Милко влетел яркой стрелой из арбалета, как обычно не замечая никого вокруг. Следом Ольга Вячеславовна кивнула, последовав за ним. " Ой, ну, прям мама и сыночек! - Привычно осмотрела их Маша. - Где же, Амура? У меня столько есть вопросов про Федьку, а она...."
Что "она..." Маша додумать не успела, звякнул лифт, открылись дверцы и вошла смутно знакомая девушка. Темное кашемировое пальто облегало фигуру с узкой талией, высокой грудью. Яркий шарфик, стильная сумочка и сапожки в тон на устойчивом каблучке. Образ один в один как в журнале "Вог", который Маша намедни листала дома, глаз не отвести. Стрижка каре с прядями медового оттенка, очки в тонкой оправе, нежный дневной макияж.
- Девушка, Вы к кому? Из начальства только Роман Дмитрич.
- Маша, это я! Катя! Катя Пушкарёва! Ты чего?
_________________
Жизнь можно начать с чистого листа, но почерк изменить трудно.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Хотя Андрюша - наше всё 
!
И сейчас он снова один. Он снова никому не нужен, вернее, нужен, конечно. Компании, Андрею, Кате, но только в качестве друга и хорошего специалиста и не более. А ведь Катюша ему нравится, только взаимности уже не ждать. 
Но он, надеюсь, примет ее выбор.
Спасибо, АннаМария, за напряженно-психологическое продолжение повествования.