НРКмания

Не все так просто, как хотелось бы. Даже автору. Канон, канон и еще раз канон. Нужна более веская причина, чем обида, чтобы подтолкнуть навстречу двух совершенно разных людей.
Лучше поздно, чем никогда!!
Спасибо)))

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

* * *
– Роман Дмитриевич, извините, если помешала, – вошла я со словами после стука в кабинет вице-президента. Кажется, он в отличие от Андрея рад был меня видеть. Ну, или очень хорошо скрывал свою неприязнь.
– Не помешали, Катенька, проходите, – Роман непроизвольно обратил на меня внимание. Его довольно спокойный взор и голос несколько порадовал меня. Хоть с кем-то понадеялась я смогу сегодня нормально поговорить. – Муж, значит, послал ко мне, а вы как послушная жена выполнили его прихоть. Что ж, слушаю вас внимательно, – Роман развалился на своем кресле, как дома на диване перед телевизором. В этот момент ему не хватало только чипсов, да и самого экрана с футбольной трансляцией, насколько его вид был расслабленным. Видно я снова рано поспешила делать вывод, что в этом кабинете со мной хотят серьезно поговорить.
– Меня никто не посылал, я пришла поговорить по делу! – ответила я серьезно, хотя кому сейчас я врала? Только самой себе. Все микробы и то слышали, как муж "рад" был пообедать со мной. Что же, и Роман не исключение.
– И по какому же делу? – он вопросительно вскинул бровями.
– О сотрудничестве с фирмой "Адель".
– И что же такого интересного мне хотите поведать?
– Вы молодец, Роман Дмитриевич! Нашли нам хороших компаньонов, потому не надо отменять никакой встречи. Надеюсь, вы будете присутствовать? – намекнула я, дабы понять для себя, что сейчас Роман думает об Андрее.
– Неужели, Катенька, вы так меня не любите? Чтобы выслушать очередную грязь от вашего мужа? Уж, извольте.
– Андрей погорячился. Не знаю, что на него нашло сегодня, – оправдывалась я. Мне очень не хотелось, чтобы Андрюша с Романом снова поругались. – Я поговорю с ним и уверенна он тоже будет придерживаться нашим мнениям.
– Вашими усилиями, Катенька, мне ничего не остается, как только поверить на слово, – он улыбнулся. – Иначе ваш долгий уговор возвращения меня в "Зималетто" был напрасен, – так Роман пошутил, пожав плечами.
– Нет, он был в любом случае не напрасен. Кто бы, если не вы, обеспечивали перспективы нашей компании?
– О, Катенька, из ваших уст такие речи, – протянул Рома. – Я польщен!
– Это правда. Ну, удачи вам завершить сегодняшний рабочий день, – пожелала я и, не ожидая очередной остроумной фразы Ромы, я направилась к выходу, положив руки в карман белого пиджака. Там я нащупала то, о чем забыла с этим разговором. – Роман Дмитриевич, чуть не забыла! – я тут же развернулась спиной к двери. – Это вам небольшой презент из Парижа, – я достала из кармана небольшой пакетик, обвернутый блестящей бумагой.
– Это мне? – Роман удивился от того, что ему что-то дарят. А тем более, если это делает чужой человек. Совершенно чужой. Ведь сколько он себя помнил, он всегда дарил подарки сам, своим девушкам на одну ночь, и то, самым дорогим подарком была розочка при встрече и кофе в постель по уходу. И то не всегда и не всем.
– Вам, конечно! Держите!
Роман взял из моих рук пакетик и довольно бережно стал его распаковывать. Мне даже стало чудно смотреть на то, как мужские руки аккуратно развязали бантик на свертке, отлепили кусочек бумаги и так же исправно ее сложили. И откуда у меня взялось другое впечатление, что Рома Малиновский какой-нибудь неряха? Даже не знаю.
– Катенька, это же брелок для ключей! Вы не забыли! – Рома засиял, словно солнце, а слова бежали, как ручейки от восторга, что их греют. – С Эйфелевой башней!
– Да. Андрей сказал, что вы именно такой хотели.
При упоминании об Андрюше Роман заметно изменился в лице. Похоже, его действительно задели, и он как обычно все это скрывает.
– Спасибо, Катюшка! Даже не знаю, чем вас отблагодарить? – Роман улыбнулся своей очаровательной улыбкой, на которую только способен.
– Ничем. Для меня лучший подарок – мир в нашей компании.
– Наша компания – это само собой. А вы ведь трудились, ездили, искали, потратились. Нет! Вы определенно заслуживаете вознаграждения! – Роман подошел ко мне совсем близко.
"Я даже знаю, чем он хочет меня наградить! Нет! Только не это! – подумала я. – Еще придумает себе что-нибудь!"
– Как на счет дружеского поцелуя?
"Точно! Конечно, ни о чем другом Роман Дмитриевич думать не может! Тем более под конец рабочего дня. Вот именно, пусть раздаривает свои дружеские и недружеские поцелуи где-нибудь в баре или ресторане под покровом ночи, а не у себя в кабинете в присутствии меня".
– Роман Дмитриевич, я замужем! – серьезно произнесла я, не дав ему слабинку и повернулась к двери, хотев уже открыть ее, но тут же почувствовала, как его руки легли ко мне на плечи.
– Катенька, ну вы что, обиделись? Я и не собирался постигать на вашу порядочность и верность. Просто знаю, что денег вы не возьмете, а ничего иного, что могло бы вас заинтересовать у меня в кабинете, к сожалению, нет, – Роман окинул взглядом свой кабинет и наткнулся на бутылку виски, которую успел переставить на шкаф. – Не виски же вам предлагать в конце концов?
– Значит, по вашему мнению, дружеский поцелуй меня очень интересует?
– Нет... Ну... Э-э-э... – Роман как-то думал в этот момент только о своих интересах. – Это же всего по-дружески. Ничего личного. В конце концов надо уметь благодарить человека за то, что он сделал. Вот я и хочу вас поблагодарить, Катенька!
– У вас какие-то нестандартные методы благодарности, Роман Дмитриевич.
"И зачем я только с ним связалась? – пробежало у меня в голове. – Вручила бы мужу такую ответственную миссию, как дарение какого-то брелка и не было никаких проблем и в частности уворотов от дружеских поцелуев".
– Но с чего вы взяли, что они нестандартные? Самые обыкновенные. Вы мне, я вам. Все логично. И просто.
"Да что убудет с меня? Пусть поцелует. По-дружески. Уж раз ему так хочется".
Я немного скривила лицо. Все же мне было бы в сто раз приятнее получить поцелуй от любимого мужа, а не коллеги по работе. Но видно с мужем мне придется еще побороться, объясняя ему, в чем он не прав, а пока нужно отделаться от Малиновского!
– У вас всегда все просто, Роман Дмитриевич.
Он понял, что я сдалась, когда сама отошла от двери, подойдя к нему, желая закончить этот цирк как можно быстрее. Через секунду его нежные губы легко коснулись моей правой щеки.
– Малиновский, Катя у... – бодрый голос Андрея щедро ворвался в просторы кабинета. Его я узнаю из миллиона мужских голосов и вот сейчас я не обозналась. Повернув голову к двери и машинально сделав несколько шагов назад, я стукнулась спиной об стол вице-президента и увидела в дверях его... Моего любимого... Андрюшу...
Боже... Что он увидел? Меня целует Роман Дмитриевич. А я даже не сопротивляюсь. И более того сама позволила ему приблизится ко мне столь близко. А что же Андрей теперь подумал? Господи! У меня внутри все вспыхнуло. А щеки начали гореть будто от вины. Какой – неизвестно мне самой.
– Очень увлекательная сцена! Моя жена целуется с первым бабником "Зималетто"!! – озвучил Андрей то, что, видимо, желал увидеть. – Вы только посмотрите! – на его лице сквозь натянутую улыбку можно было разглядеть не что иное, как презрение. – Извините, что помешал вить любовное гнездышко! – съязвил Андрей.
– Андрей, ты все неправильно понял, – тихо произнесла я, оставаясь на своем месте. – Я все объясню.
– Бабкам на лавке у забора будешь объяснять! А мне рога не позволю наставлять! – закричал он на весь кабинет.
– Андрей, – я беспокойно бросилась к нему, плюнув на рядом стоящего Малиновского, жаль только что в душе, а не на деле, потому что я действительно сейчас прокляла себя за то, что согласилась на его награду, – ты не так все понял. Роман Дмитриевич просто...
Андрей так и не дал мне договорить, а бросив суровый взгляд на Рому, хлопнул снаружи дверью. Календарь снова пошатнулся в стороны, развивая мои волосы. Я стояла спиной к Роме и моим единственным желанием было только взять эту бутылку виски со шкафа и разбить об его дурную голову!
Но разум мне этого не позволил совершить. Греха потом не оберешься. И я, не оглядываясь, освободила кабинет вице-президента от своего присутствия.

* * *
Вот и получилось у меня не усугубить положение. Теперь я его ухудшила и никак иначе это нельзя назвать. Мало того, что мы с Андрюшей поссорились из-за предложения Романа о сотрудничестве с новой фирмой, теперь еще его глупые подозрения ревности оправдалась прямо на его собственных глазах. И никакие мои оправдания он не желал слушать.
Мы сидели теперь как два чужих человека в своих кабинетах, думая, как нам жить дальше. Собственно, думала я. О мыслях Андрея я ничего не могу сказать. Он был ошеломлен увиденным. Да я и сама не ожидала, что муж войдет в такой неподходящий для него момент.
Я тихо плакала над папкой документов под светом лампы, чувствуя себя виновной в ссоре с любимым человеком. Да, ссорились мы и раньше, но тогда были хоть какие-то объяснения, упреки в конце концов, а сейчас Андрей и выслушать меня не захотел. А как же тогда ему объяснить, что я люблю только его, его, и еще раз только его и больше никого!
В дверь постучали. Я даже вздрогнула и застыла на своем кресле.
"Андрюшенька", – любимое имя пронеслось у меня в голове в тон стуку.
Я быстро вытерла слезы руками и со скоростью стрелы бросилась к двери и, распахнув ее, увидела на пороге Николая...
– Это ты... – произнесла я машинально, опустив голову в пол. – Ты чего-то хотел, Коль?
– Нет... То есть да... Хотел... – Николай запинался на каждом слове.
Больше всего мне сейчас не хотелось ни перед кем оправдываться, но, наверное, к лучшему, что Коля зашел. Он всегда меня мог выслушать, всегда умел дать нужный совет, поддержать в трудные минуты.
– Проходи, – я рукой провела в свой кабинет и сразу же закрыла за Николаем дверь. Хватит на сегодня дня открытых дверей.
– Кать, там такое наши девчонки говорили сейчас... – начал Зорькин несколько растерянно.
– Что я целовалась с Малиновским? – четко продолжила я его фразу. Уж наш женсовет я знала вдоль и поперек. Зорькин будто увидел во мне инопланетянина, когда услышал от меня эту фразу, да еще больше удивился, как я ее произнесла. Совершенно спокойно. Мне нечего было скрывать и бояться.
– Чего ты на меня так смотришь? Сядь уже.
Коля нашел стул и быстро сел, пока я ему не произнесла что-нибудь такое, к чему он явно был не готов. Вот видимо к этой новости он был и не готов. Естественно, кому сказать – не поверят. Я и Роман Дмитриевич. Целовались за спиной у мужа. Ведь со стороны женсовет разнес по всей компании именно так.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – Коля все продолжал осознавать где-то в глубине своей головы и эта напряженность на его лице даже заставила меня чуть улыбнуться.
– Нормально говорю. Роман Дмитриевич всего лишь поблагодарил меня за подарок из Парижа. Поцеловал в щеку. А тут вошел Андрей, ну и...
– Что и?..
– То и! Устроил сцену ревности! А ты что подумал, что у меня с Малиновским роман что ли?
Зорькин пару раз кивнул головой.
– И ты туда же! Нашел, кого слушать! – я села на диванчик напротив Коли. – Могу представить, что они там уже себе напридумывали. И потом, ты же Рому знаешь, легче согласиться, чем слушать его упорство и остроумие.
– Нет, Кать, ты не подумай, что я с ними заодно. Просто они так все живо описали...
– Фантазия у них больно живая! Жаль, что только не в то русло направлена.
– Кать, ты не переживай, – Коля подсел ко мне и взял мою руку в свою. – Андрей все поймет. Я же понял. А он тебя любит, доверяет. Знает, что ты верная и честная жена.
– Ты не Андрей, – я глубоко вздохнула, – и он меня не понял. Господи, да что же сегодня за день, одни разборки и оправдания, – я погрузила лицо в свои ладони. – Андрей не хочет даже слышать меня, ревнует к лучшему другу. Коль, но почему так? Он во мне сомневается?
Коля обнял меня за плечи, затем медленно прижал к себе. Я не выдержала, снова капли слез потекли по моим щекам.
– Если бы сомневался, не женился. Наверное... Все-таки не надо было тебе щеку свою подставлять под рот Малиновского.
– Спасибо! – я отклонилась от друга, приняв вертикальное положение. – Умеешь утешить!
– Кать, но ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне. А хочешь, я поговорю с твоим мужем?
– Не надо. Он упрямый и тебя не будет слушать в том числе, – постаралась ответить я как можно спокойнее, хотя в душе у меня кипела боль, непонимание и только единственное желание – понимание со стороны любимого.
– Но почему ты так уверенна? Я же не Ромка, а твой друг. Мужчина мужчину должен понять и уж ради такой женщины, как ты! – Зорькин такими добрыми глазами посмотрел на меня, что я почувствовала себя маленькой беззаботной девочкой, которую обидели мальчишки в песочнице, сломав построенный куличик. Как ни странно, мне хотелось сейчас почувствовать себя таковой. Надоело быть сильной!
– Спасибо, Коль, но Андрей не такой. Ты же его знаешь. Упрямец еще тот.
– У-у, рабочий день уже закончился как целых пять минут назад, – произнес Николай, взглянув на ручные часы. – Ты, подруга, по-моему, сегодня слишком переработала. Тебе надо отдохнуть. И поговорить с Андреем в домашней обстановке, объяснить ему все, сказать правду.
– В домашней обстановке? Да, может быть... И лучше.
Хотя я не очень понимала разницу атмосферы дома и работы. Ведь для меня "Зималетто" и есть второй дом, где так же хорошо и уютно.
– Но до дома надо как-то доехать. А он еще здесь, не знаешь?
– Здесь! Свет в щели под дверью горел. Только не советую начинать разговор прямо здесь и сейчас. Потерпи до дома. Наговорите друг другу еще чего лишнего со спеху, – Коля остановился, словно обдумывая свою дальнейшую фразу. – И вообще, не нужно было тебе Малиновского упрашивать возвращаться в компанию.
– Почему? – насторожилась я.
– А ты не понимаешь? Из-за него ты в свой первый рабочий день после отдыха поссорилась с Андреем. Только не говори, что он злится на тебя, потому что вы вернулись на две недели раньше задуманного. Мне Малиновский никогда не нравился.
– Причем здесь Роман Дмитриевич? – непонимание от меня так и не уходило. – Так глупо получилось, этот нелепый поцелуй был просто не вовремя, не в ту минуту. И Роман Дмитриевич... У него такой образ жизни. И все, – оправдывалась я, понимая, насколько дорога моему мужу дружба с Романом.
– Поэтому и из-за его образа жизни ты должна страдать. Так получается? – в вопросе Зорькина промелькнул упрек. И ведь он прав. Все началось с новой фирмы. Стоп! Новая фирма! А если подойти к этому вопросу с другой стороны, отодвинув на второй план ревность. Почему Андрей так отреагировал на эту новость?
– Нет, не так! Для меня очень важна дружба Андрея и Ромы. Они всю жизнь вместе! И никому не было бы лучше, если бы здесь лежало заявление Романа Дмитриевича об увольнении из "Зималетто"!
– Наивная! Не суди людей по себе! – Коля похлопал меня по плечу. – Ты такая же упрямая, как твой муж! И надо же, находят такие люди друг друга! Ладно, я домой. Тебе тоже туда не помешает.
– Нет, я еще поработаю, – я повернула голову в сторону накопившейся груды документов. – Отчеты надо посмотреть. Кира принесла, а я так и не занялась.
– Вот, вот! – улыбнулся Зорькин. – У тебя уже мозги не тем заняты.
– И чем же, по-твоему, они заняты? – поинтересовалась я.
– Не чем же, а кем-то! Вице-президентом по имени Роман Дмитриевич Малиновский!
– Сумасшедший! – бросила я на Зорькина удивленный взгляд. В ответ он только рассмеялся.
– Какой уж есть! Ладно, Катюх, побрел я восвояси!
Я кивнула и слабо улыбнулась в след Николаю, покинувшему мой кабинет, и вернулась в мыслях к вопросу: "А в чем собственно кроется тайна этой фирмы "Адель"?" Неужели Андрей каким-то образом знаком с ее представителем и имеет что-то против? Тогда почему же он не сказал об этом? Нет! Уж точно, Роман Дмитриевич знает все о своем друге, и тогда не предложил бы сотрудничать нашей компании с этой подозрительной фирмой. Или все же есть что-то другое, о чем я не знаю. Может быть, Андрею и Роме стоит просто поговорить как мужчина с мужчиной, взвесить все как следует и Андрюше, наконец, выкинуть эти дурацкие мысли о ревности...
– Да! Все же Коля прав, – сделала я вывод после раздумий. – Нужно ехать домой и поговорить с Андрюшей по душам.
Я подошла к своему столу, прибралась немного, разложила документы по папкам и положила на край стола. И все с помыслами только о том, как начать разговор с любимым мужем. Мне не хотелось его обидеть очередной своей фразой, которая будет не кстати в такой ответственный момент, не хотелось упоминать о Романе, сейчас это только будет мешать, но поговорить о нем тоже нужно. Андрюша, конечно, и ревновал меня, но никогда дело не доходило до лучшего друга. Почти как друга семьи. Вместе работаем, знаем друг друга больше полугода, а в итоге... И зачем я только повелась на этот поцелуй?
Я послушалась Николая в том, что нам с мужем следует все же поговорить дома, однако, огромное желание увидеть его, обнять, поцеловать, вместе войти в лифт и, обнявшись, пойти на подземную стоянку оставалось до сих пор в моей душе. Но только там, а не на действии.
Проходя по ресепшину я понимала, что еще ко всему дневному разногласию наложится и то, что домой сегодня мы с Андрюшей поедем порознь. Наверняка, он упрекнет меня и в этом, а я глупо сошлюсь на друга Зорькина, мол, тот посоветовал, что так будет лучше для нас. Смешно ли выходит. Я сама не могу решить, что лучше для моей семьи!
Погруженная в свои раздумья я уже ждала прихода лифта, опустив глаза на серый пол. В какую-то секунду я заметила чьи-то знакомые шаги, неспешно приближающиеся ко мне. Я медленно подняла голову и увидела перед собой Андрея...

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

О, Боже, столько ломалась из-за дружеского поцелуя! Узнаю Катеньку!
Что же связывает Андрея с этой фирмой?... Почему-то появилось подозрение, что он ведет какую-то двойную жизнь в тайне от Кати... Ведь не зря говорят, что ревнует только тот у кого у самого рыльце в пушку, а Жданову сейчас бы сам Отелло позавидовал... Аж смотреть противно!..
Целую, жду проду!

_________________
-Вика - просто красивая упаковка, разворачиваешь - внутри пусто.
-Где содержимое, Малиновский?!
-Содержимое у тебя в коморке сидит, правда, без красивой оболочки...

– К Малиновскому торопишься! – объявил он мне недовольным тоном.
– Нет. На стоянку. Собираюсь ехать домой, – ответила я четко и довольно спокойно.
– Ах... Что же это я сразу-то не понял... – Андрей сделал какую-то экзекуцию руками в воздухе и покачнулся с ноги на ногу. – Малиновский ждет уже тебя там! Это вы так ре... решили от меня скрыва... Скры... Скрываться! Вот! – он еще раз покачнулся, сделал шаг вперед, но хорошо уперся рукой об стенку. Лифт, вызванный мной, распахнул свои двери и стал ждать следующей команды.
– Андрей, зачем ты пил? – я подошла к нему. – Чего ты себе напридумывал? – в душе я почувствовала некое облегчение. Может быть, не совсем трезвое состояние мужа будет мне на руку? По крайней мере очень этого хотелось!
– Не подходи ко.. Ко... Мне! – отрезал он, выставив руку вперед. – Не твое собачье дело! Катись к своему Малиновскому! А то он уже вол... волнуется, гад несчастный! – повысил Андрей тон. – Змея ползучая!
– Андрей, Андрюш, ну что ты такое говоришь? – я дотронулась до его руки, потом сделала еще один шаг к нему, положила вторую руку к нему на плечо. – Роман Дмитриевич у себя в кабинете или тоже домой собирается. Меня никто не ждет, кроме тебя!
– Не пудри мне мозги! И не переводи стрелки! И... И... И не сбрасывай с больной головы на здоровую! – Андрей сдернул мои руки и отошел в сторону. – Ты что оглохла?
– Я все слышу. Андрей, тебе нужно выспаться, поедем домой, – сказала я все так же спокойно.
– Никуда я с тобой не... не... поеду! – заявил Андрей, переминаясь с ноги на ногу в коридоре. На мое счастье ни одной из моих подруг на ресепшнине не было, сейчас у меня точно не хватило бы ни сил, ни желания что-либо им объяснять. – Иди! Тебя лифт ждет!
К слову упомянуть, он до сих пор широко ждал посетителей в свою просторную кабину.
– Андрей! Я не оставлю тебя в таком состоянии в "Зималетто"! – произнесла я совершенно серьезно. – Не хватало, чтобы ты еще за руль сел в таком состоянии. Поехали домой.
– Ты ненормальная! – пробубнил он себе под нос и к моему великому счастью вошел в кабину лифта. Я проследовала за мужем.
Ехали мы на подземную стоянку в гробовой тишине. Муж только косо смотрел на меня, видно продолжая упрекать в содеянном.
Как только Андрей увидел свой черный "Порше Кайен", то сразу же ринулся к нему.
– Нет, мы поедем на моей машине! – только успела я спохватиться. – Тебе нельзя в таком состоянии садиться за руль.
– Давай я без тебя как-нибудь решу, как мне доехать до... До... до... ма! –
Жданов огрызнулся в мою сторону и снова пошатнулся.
– Малиновский! – закричал он на всю стоянку. – Ты где?! Пушка... То есть Жданова пришла! Иди! Встречай рыцарь как там... Без страха и упрека! – продолжал он кричать.
– Андрей, успокойся, не кричи! – я схватила мужа за руку и попыталась довести до своей машины. Эх... Это оказалось намного сложнее, чем я думала. Андрюша уперся как бык, и не в моих силенках стало сдвинуть его с места.
– Малиновский! Ну, где тебя черти носят?! – продолжал возникать Андрей. Хорошо, что его здесь никто не слышал, но если только какие-то звуки донеслись до Потапкина... И то с трудом.
– Андрей, все! Тебя здесь никто не слышит. Поехали домой. Пойдем в машину, – я предприняла вторую попытку довести мужа до своего автомобиля, но он сам меня толкнул в сторону. Я чудом устояла на ногах.
– Малина, черт возьми! Не видишь моя жена по тебе уже... Уже... А-а-а!! – осенило тут моего мужа. – Испугался, что Жданов тебе физиономию испортит! Ну ты и сопляк, Малиновский! Где ты там, иуда проклятая?!
– Здесь я, Жданов, здесь! – откуда-то со спины я услышала знакомый голос, а чуть ранее шум тормозов чьей-то машины. – Разорался на всю стоянку. Езжай уже домой.
Наконец, перед моим взором предстала фигура Романа Дмитриевича, вышедшего из своего автомобиля, оставленного прямо напротив нас с мужем. Видно, он тоже собирался ехать домой, но тут такая сцена. Я вздохнула с облегчением.
– Роман Дмитриевич, хорошо, что вы здесь, – я искренне обрадовалась вице-президенту. – Андрей не слушает меня совсем, вы не поможете довести его до моей машины? А то наделает еще глупостей в таком состоянии.
– Не уверен, Катенька, что ваш муж послушает меня, – с этими словами Роман подошел к Андрею. – Жданов! Не расстраивай жену по всякой ерунде, – обратился он к другу, смотря ему прямо в глаза. – Побереги ее здоровьице. Ей еще детей тебе, такому глупцу, рожать. Так что будь хорошим мальчиком, топай в машинку.
Андрей исподлобья смотрел на друга. В этот момент мне стало страшно. Страшно от неизвестности мыслей любимого.
– Чего ты на меня смотришь? Да, это ты сейчас ведешь себя, как ребенок!
"Хотя, откуда мне знать, как себя ведут дети?" – от своей мысли Роман поморщился.
– Мне твоя Катерина задаром не нужна. Так что на этом инцидент исчерпан. Пошли в машину.
Роман попытался взять мужа под руки, но тот, не раздумывая лишней секунды, со всей силой неожиданно ударил друга по лицу. Рома упал на правый бок и ту же сторону локтя на шершавый асфальт стоянки в метрах двух от Андрея.
– Роман Дмитриевич! – испугалась я и тут же подбежала к вице-президенту. – Роман Дмитриевич!
Но он не шевелился.
– Андрей! Ты с ума сошел! – прокричала я мужу и тут же присела перед лицом Ромы и едва дотронулась до его плеча. Мужчина издал слабый стон, а затем попытался подняться.
– Это тебе за твое усердие в кабинете, Малиновский! – Андрей с грозным лицом подошел ко мне и Роме. – Еще раз увижу хоть в метре от моей жены, получишь вдвойне! – пригрозил он с высоты своего роста.
– Ты больной, Жданов, – Роман оперся на меня рукой. Здесь я заметила, как по его губе текла кровь, а рубашка на локте порвана до рассечения кожи, из ссадин которой начала струиться кровь. – Такое твое прощение, – он кашлянул, дотронувшись рукой до рассеченной губы.
Я помогла ему подняться на ноги, взамен получила благодарность и очередной упрек мужа.
– Давай, давай! Вытри слезки бедному мальчику! – съязвил Андрей в мой адрес. Но я постаралась не слышать этого. Я тревожно наблюдала за выражением лица Романа. В нем не было ни капли боли. Только обида. Только подтверждение недоверия со стороны лучшего друга.
– Я полагаю, здесь всем все ясно, – Роман отряхнул джинсы от пыли. – Распускать кулаки, Жданов, ты только и умеешь. Вот и срывайся дальше, сколько влезет. Теперь будешь отрабатывать запрещенные приемы на ком-нибудь другом, а с меня довольно и тебя, и "Зималетто"! – вице-президент подошел к своему серебристому "БМВ" и, открыв переднюю дверь, четко произнес: – Я больше не позволю делать из себя боксерскую грушу для срыва всех твоих желаний, Жданов!
А затем сел на водительское место.
– Роман Дмитриевич! – окликнула его я. – Подождите!
Но он только закрыл дверь на моем восклицании и нажал на полный газ. Машина со свистом тронулась с места, оставляя следы от шин на асфальте.
– Андрей, ты что? За что ты его так? Что он тебе сделал?
– Не ори на меня! Не дома! – все таким же приказным тоном ответил мне муж. – Дома будет с тобой отдельный разговор!
– Конечно! Это же я во всем виновата! Я виновата, что вернула Романа Дмитриевича на работу, я виновата, что он нашел нам партнеров в лице новой фирмы, я виновата, что человек по-дружески отблагодарил меня за подарок. А в чем еще я виновата?
Во мне предательски колотилось сердце, ведь я была сейчас не на стороне любимого мужа. Его поступки в первый же день работы просто перешли грань чего-то человеческого. Я еще могу подумать, что когда-то он защищал меня, ударив Романа за гадкий отзыв обо мне после прочтения моего дневника, который я вела с первого дня прихода в "Зималетто". И хорошо, что я его отложила в далекое место в самый верхний ящик шкафа. Да и не к чему уже стало вести мне в нем записи. Наверное, честнее признаться, я просто его забросила. Ведь я была под огромным впечатлением от каждого дня, проведенного во Франции, что мне было совсем лень их описывать. Лучше просто сесть вечером в теплое кресло и представить весь пройденный день.
– В том, что эта сволочь, – Андрей четко указал в сторону уехавшей машины Романа, – твой любовник с сегодняшнего утра! Поэтому я еще мало ему всадил! – Андрей снова сжал руку в кулак.
– Что?! – я возмущена была до предела. Это как же надо было напиться, чтобы такое взбрело в голову? – Ты пьян! Поэтому и несешь всякую чушь!
– Что? Правда глаза колит? – лукаво усмехнулся Андрей. – Ничего! Будет тебе праздник! – он, переваливаясь с ноги на ногу, побрел к своей машине. – Будет! Обещаю!
Я через силу взяла себя в руки. Нельзя пьяному человеку что-либо доказывать, в чем-то убеждать или тем более перечить. А того хуже говорить, что он не прав. Не лучший, конечно, способ, но главное с ним всегда соглашаться. Пусть хоть на какие-то часы он будет думать, что прав. Он здесь и сейчас царь-владыка и все ему беспрекословно подчиняются.
Я поспешила открыть перед мужем дверь на заднее сиденье, и тот плюхнулся в черный кожаный салон без особого разбора.
Я быстро села за водительское место и поспешила нажать на кнопку автоматического закрытия дверей. Чтобы уж наверняка!
Находиться за рулем машины мужа мне приходилось в первый раз. В чужом салоне все было иначе, нежели в родном "Ниссане". Но времени на разборки что и где находится, у меня не было. Газ, тормоз нашла, остальное по мелочам, что важно при вождении – тоже. Тогда без проблем! Главное, доехать до дома в безопасности и уложить Андрюшу спать.

* * *
Вела машину я нервно. Постоянно смотрела в переднее зеркало, где в отражении видела спящего мужа. Он на вид был довольно спокоен, если бы мне кто сказал, что часом раньше он такую кашу заварил, я бы даже не поверила, насколько милым и умиротворенным было его лицо.
А, подъезжая к посту ГАИ, меня стало колотить. Я разнервничалась еще больше от одной только мысли: "Что говорить, если остановят? Точнее, что врать, да так, чтобы поверили?" Документов на машину мужа с собой я не имела, они если и были, то у мужа где-то в глубинах карманов пиджака, или того хуже, оставленные где-нибудь в завалах документов в "Зималетто". Да еще сзади везу какого-то неадекватно реагирующего мужа. Да кто мне вообще поверит, что я его жена и мы только в пятницу вернулись с курорта?
Выход один – говорить правду при случае, изредка, а может и по чаще вставлять немного того, чего возможно и не было.
К моему великому счастью нас не остановили. Одной проблемой меньше в этой суматошный понедельник. Да, верно все же народ говорит: "Понедельник – день тяжелый". Действительно, просто масса каких-то неприятностей свалилась на мою голову. И почему все сегодня и все сразу? А то ли еще будет? Ой-ей-ей!
Как мы добрались с мужем до нашей квартиры – рассказ отдельный, о котором история умалчивает. Не хочется даже вспоминать, сидя на кухне за столом, погрузив голову в домик из скрещенных рук, которые теребили мои волосы. Андрея я уложила в нашу спальню без всяких бурных восклицаний, что меня несказанно радовало. А я вот, в отличие от нетрезвого мужа, заснуть не могла. Видимо впереди меня ждет бессонная ночка.
Неудивительно, о другой можно было и не мечтать. Если только постелить себе в отдельной комнате и попытаться хотя бы задремать, но, мысли все время оказывались на шаг, а то и на два сильнее меня.
Мы с Андрюшей в ссоре. В серьезной ссоре. И это меня очень настораживало. Казалось порой, что сегодня я приложила максимум усилий, чтобы только усугубить наше положение. Но в тот же момент я не понимала, в чем я провинилась перед любимым?
А Рома Малиновский? В каком состоянии он уехал сегодня из компании? Глупо! Какая же глупая драка! И Роман столько наговорил лишнего, уверенна, что сгоряча. Да, его можно понять, насколько ему было больно увидеть отношение к нему лучшего друга. Но второго увольнения вице-президента мне не надо совершенно! И теперь не только из-за крепкой дружбы, а и фирмы "Адель".
А может ну ее эту фирму? Компаньонов у нас и так достаточно, поставщиков тканей тоже. Нет! О чем я думаю! Как это будет выглядеть по отношению к Роману? Нет! Просто отвратительно! Будто его идеи не в счет. А главное – "Адель", возможно, и правда обеспечит нам прекрасное будущее.
Ох... Но что-то нужно делать. Нужно первым делом помириться с Андрюшей, поговорить с Романом, обсудить все друг с другом и как следует.
Я думала долго... Где-то до полуночи. Но, чем больше я думала, тем хуже давались ответы на все мои вопросы, слова и предстоящие действия.
Заглянув в спальню, я удостоверилась, что муж спит, и тихо поставила на тумбочку чашку с рассолом после малосольных корнишонов на тот случай, если ночью очень захочется пить. А сама побрела в соседнюю комнату, чтобы дать спокойно и себе, и Андрюше отойти от сегодняшних проблем хотя бы ночью.
Мысли так и лезли в мою голову, а сна и не видно было на горизонте. Я переживала за будущее нашей семьи: за Андрея и себя. Ну и, конечно, за компанию. Где-то около часу ночи я задавалась вопросами: "А что будет, если мы не помиримся с Андрюшей? Что будет, если Роман Дмитриевич уволится из "Зималетто" и больше никогда не вернется?"
– Нет! – произнесла я вслух. – Не будет никакого "если вдруг"! Все будет хорошо. Нет, все должно быть хорошо!
С такими убеждающе-позитивными мыслями я не заметила, как над ухом пропищал будильник...

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Ручонки бы его грязные Ждану повыдёргивала бы за Ромочку! Одно радует, что из "Зималетто" ягодка наша не уволиться Катенька его уговорит..
Снимаю шляпу перед автором... Проду!!

_________________
-Вика - просто красивая упаковка, разворачиваешь - внутри пусто.
-Где содержимое, Малиновский?!
-Содержимое у тебя в коморке сидит, правда, без красивой оболочки...

Глава 3

Несколько часиков моего дрема, теплый душ, пару быстрых бутербродов, привычный макияж – вот я и собрана на работу. С этим можно поспорить, что женщина всегда дольше собирается куда-либо, чем мужчина. Но это только касается той ситуации, когда мужской пол немного не в форме.
Андрюшу будить я естественно не стала. Тем более нам предстоит трудный день. Да и мне на работу нельзя опаздывать, поэтому я оставила мужу записку на кухонном столе о своем пребывании в "Зималетто". Вдруг опомнится и начнет еще искать. Да, надеюсь, что он придет в нормальное и пригодное состояние для серьезных разговоров и даже банального доезда до компании. Тем более, машину я оставила мужу. Так спокойнее добраться на метро.

* * *
– Шура, приготовь мне заявление об увольнении! Я подпишу через десять минут! – приказной тон Романа разом просочился в утренние сборы женсовета. На повестке дня подлежало обсуждение вчерашнего поцелуя и отношений шефа Шуры и президента "Зималетто".
– Как? Опять? – с недоумением произнесла Шура, вытаращив глаза на пронесшегося Малиновского. Но тот даже не обернулся.
– Что это с ним? – Мария была в не меньшем удивлении от услышанного.
– Не знаю, девочки, – ответила Амура. – А может это все из-за вчерашнего? А?
– Ты думаешь, он решил уволиться из-за Кати? – спросила Маша. – Но зачем?
– А вдруг у них за ночь что произошло? – строила догадки Шура, то и дело глядя то на Марию, то на Амуру.
– Ты это о чем? – спросила Тропинкина.
– Ну-у, – протянула Шура. – Вы разве не понимаете?
– Нет!! – в один голос ответили секретарши, выпучив глаза на Шуру.
– Ну, сначала поцелуй, потом романтический ужин с мелодичной музыкой при свечах, медленный танец, плавно пересекающий в такую же ночь, – Шура остановилась, видя в изумленных взглядах подруг небывалый интерес к ее истории. – А потом...
– Что потом? – не выдержала Мария.
– Потом... Потом... Ну, а что потом? Потом их застал Андрей Павлович... – как-то смутно договорила свою мысль Шура.
– Где? – не унимала интереса Маша.
– Где?.. Там... Где они были вместе... – попыталась ответить Шура.
– О-о... Я представляю, что же он подумал... – Мария видно слишком наглядно представила вымышленную историю подруги. – Бедный Андрей Палыч... – произнесла она с сочувствием.
– Нет, девочки! Глупости это все! Мы же все знаем, что наша Катюша любит Андрея Палыча, – Амура встала между Шурой и Марией. – И при чем тут Рома?
– Как при чем? При всем том, что он какой-то странный! Да еще это заявление. С чего бы моему шефу ни с того ни с сего увольняться?
– Да... Но... А Катя вчера ушла одна или...? – намек на вопрос Амуры был подругами сразу понят. Но четкого ответа так и не нашлось.
– Не знаю... Я раньше убежала, а Катя в кабинете с бумагами возилась, – ответила Маша.
– И я тоже, – Шура пожала плечами.
– Вот поэтому давайте все спросим у Катюшки! – заверила Амура.
– А про заявление? Заявление? – заволновалась Шура. – Говорить?
– Нет, конечно! Сначала все надо как следует выяснить! Все, девочки, ждем Катю и выпытываем у нее все, что можно! – заключила Амура и присела в центр красного кожаного дивана. Мария и Шура расположились по бокам и веселая троица начала свое ожидание прихода президента компании.

* * *
– У-у-у, – Андрей издал какой-то слабый стон, когда приоткрыл глаза, переворачиваясь с бока на спину. В глаза светили лучи солнца, а в спальне ощущалась не малая духота, да еще в висок отдавала сильная боль.
Он рукой его помассировал, но это оказалось пустой операцией. Андрей попытался вспомнить, где же он так головой стукнулся, что сегодня еле раскрыл глаза и ощутил такое "неземное" состояние? Получилось плохо, но все же кое-что вспомнилось. Катя, его Катя с Малиновским, с его лучшим другом так чудно ворковали в момент его "удачного" захода в кабинет...
– Да, Жданов, до чего ты дошел, – пробубнил он сам себе, поднимаясь с постели. Он окинул взглядом родную спальню, вроде за ночь в ней ничего не изменилось, а вот его паршивое состояние меняло многое. Он взял чашку с тумбочки, отпил немного, так как пить хотелось смертельно, что он даже не задумался, какая жидкость была в чашке, потому как раньше это всегда было Андрею не безразлично.
Затем он встряхнул головой, обхватил ее руками, теребя свои темные волосы, постоянно при этом прокручивая события вчерашнего дня.
Но поняв, что выпитая жидкость памяти особо не вернула, он решил освежить свои мозги под холодным душем.
Спустя около часа водных утренних или, вернее сказать, уже дневных процедур, так как перед заходом в ванную комнату Андрей все же взглянул на часы, на которых ярко светилось время 12:45, Жданов соображал уже намного лучше, что за чашкой крепкого кофе упорно думал, что теперь ему делать, как расхлебывать ту кашу, которую он вчера заварил. Записка Катерины, конечно, не дала ясности в его мыслях, но единственная фраза: "Я ушла на работу" дала ему ответ на вопрос: "Почему же он проснулся один?"
В таких случаях Рома говорил, что перед сложными решениями, будущими действиями всегда надо составить план этих самых будущих действий и своей речи. Но сейчас Андрея это не волновало, тем более тратить время на составление планов он и не собирался. Он и без плана точно знал и прекрасно осознавал только одно: надо поговорить с Катей. А лучше помириться с Катей и простить ей все, что он видел. За любовь к такой женщине надо уметь прощать!
Мысли о любимой жене невольно навели думание Андрея до того, что и с Романом тоже не мешало бы помириться, а лучше нормально поговорить по-мужски и все выяснить не только в личном деле по отношению к Катерине, но и в отношении работы. Хотя то, что произошло вчера вечером на подземной стоянке, Андрей и помнил, но смутно, все же не прибавило ему желания мириться с лучшим другом. Почему-то прежнее воспоминание о чтении дневника с последующим гадким отзывом о Кате Романом все же еще глубоко сидело в его памяти и, словно червяк, грыз его самолюбие, а сейчас всплыло на поверхность. Да, ради Кати он простил; простил на свадьбе, позже перед отъездом во Францию, но вчерашнее слово за слово вновь взбудоражили былое презрение и даже крохотную ненависть. Ведь в тот момент после первой драки Андрей совершенно не вспоминал Рому, будто его никогда и не существовало.
А сейчас Андрей признавался сам себе, что вел себя не правильно. Зачем он усомнился в преданности жены? С чего решил, что уважение к коллеге, обычная деловая дружба может вылиться во что-то серьезное между ними? А, зная Малиновского, он быстрее Родину продаст за ночь с какой-нибудь длинноногой красоткой, чем положит глаз на его Катю.
Оставив недопитым кофе, Андрей так и не пришел к окончательному второму выводу: мириться ли с Ромой. С одной стороны хотел, обязывали дела компании, а с другой – решил разобраться на месте, а именно в "Зималетто".

* * *
Несколькими часами ранее.
Не успев я выйти из дверей лифта "Зималетто", как наткнулась на стену женсовета. Они в прямом смысле слова перекрыли мне дорогу и без моих ответов на их интересующие вопросы точно не собирались меня отпускать.
"Только не с утра по раньше, – сказала я самой себе. – Но видно объяснять все же придется, иначе не пропустят в собственный кабинет".
– Катенька, с добрым утром! – поздоровалась Амура. – Как настроение после вчерашнего?
"Лучше и не бывает", – ответила я самой себе.
– Рабочее настроение.
Но видимо мой ответ женсовет явно не удовлетворил.
– А, почему ты сегодня одна? Без Андрея Палыча на работу приехала? – беспокойно спросила Шура.
У меня не было даже лишней секунды, чтобы обдумать неожиданный вопрос. Хотя подобный я предполагала, поэтому еще в метро придумала то, что можно было бы соврать.
– Андрей Павлович отъехал по срочным делам. Так что, возможно, сегодня не появится в "Зималетто", – ответила я довольно четко. – Девочки, идите работайте. Приедет Роман Дмитриевич и ему не очень понравится ваше безделье.
– Так, он уже здесь! – поспешила обрадовать подругу Мария. – Мы думали, что вы с ним... Ну...
– Что мы с ним? – спросила я с неким упором.
– Вместе вчера были, а, значит, вместе приедете... – закончила фразу Шура.
– Та-а-а-к, – я глубоко вздохнула, понимая намек Шуры. – И что же вы хотите этим сказать?
– Катенька, ты ничего такого не подумай, – Амура на моих глазах взяла инициативу на себя. – Мы же хотим как лучше, мы переживаем за тебя. Не хотим, чтобы ты опять страдала, мучилась.
– Да кто вам сказал, что я должна страдать и мучиться? – эти фразы меня в серьез возмутили. – У меня все в порядке.
"Хотя от кого я сейчас скрываю? По секрету по всему свету! Это же наш женсовет!"
– Кать, ну чего ты в самом деле! Зачем ты от нас скрываешь? – Амура подошла ко мне и взяла меня под руку, а Маша под другую и повели меня к дивану. – Мы же знаем, что вы вчера с Андреем Палычем поругались.
– Девочки, не волнуйтесь за меня... Мы немного погорячились, со всякими бывает и... вам не стоит так переживать, – подбирала я слова, да так, чтобы возникало в глазах подруг как можно меньшего подозрения, что наша ситуация примирения меня с Андрюшей усугублена даже хуже, чем они себе могут представить. – Поэтому сейчас все отправляемся по рабочим местам! У нас много дел. А разговоры оставим на обеденный перерыв!
Как раз в это время я планировала съездить домой и проведать мужа. Все-таки работа работой, а душа волновалось. Да и сейчас главное – оторваться от женсовета, поэтому я и воспользовалась своим статусом президента компании.
Я покинула живую стену секретарш и направилась прямиком в сторону своего кабинета.
– Ну вот, ничего мы не выяснили, – в голосе Шуры звучали нотки огорчения.
– Выясним! А сейчас и вправду, пойдемте работать! – Амура первая направилась в сторону своего рабочего места.
– А заявление? Что делать-то?! – встрепенулась снова Шура.
– Не судьба, – ответила Мария и тоже последовала примеру Амура.
– А-а! Но... Так? – вырвались какие-то отдельные фразы у Шуры, а ее округленные от неизвестности глаза смотрели в след подругам, а мозг так и не решил, что ей делать с приказом шефа.

* * *
Я зашла в свой кабинет только на несколько минут по двум причинам: чтобы у женсовета не возникало новых фантазий по поводу меня и Романа, и для обдумывания предстоящего разговора с Малиновским. Себя в роли уговорщицы для вице-президента остаться в "Зималетто" я не видела, да и не предпочитала видеть, но если придется – буду упертой! Все же не только верного друга, но и ценного работника компания просто не имела права терять!
Подойдя к кабинету, я услышала через дверь четкие голоса Романа Дмитриевича и его секретарши. Он явно был с ней не согласен и слишком громко высказывал свою позицию.
– Роман Дмитриевич, может все же вы подумаете... Может, не стоит...
– Шура, я все сказал! И обсуждать с вами свое решение не собираюсь! – довольно четко доносился до меня голос Романа. Но я решила подождать, пока разговор закончится, не встревая в то, что явно не для моих ушей. По крайней мере, за дверью я думала так.
– Но, а как же мы без вас? Как же "Зималетто"? – Шура не унимала своего волнения.
– Найдут другого. Не я один такой хороший, – ответил Роман все так отрывисто. – Так что, Шура, чтобы через две минуты заявление лежало у меня на столе и затем копия на столе у Екатерины Валерьевны! Так что идите и выполняйте то, что вам говорят!
Все! Пора бы мне вмешаться. Это что еще за заявление? Неужели об уходе? Вчера Роман Дмитриевич, выходит дело, сказал отнюдь не в шутку...
Ох... Хватило бы у меня слов, чтобы отговорить его от такого поспешного решения.
Я постучалась и без особой радости для хозяина кабинета, вошла в него, закрыв дверь. Роман стоял за своим рабочим столом и что-то там искал среди бумаг, а Шура – напротив него возле шкафа с листом бумаги в руках.
"Должно быть, это как раз и есть то самое заявление об увольнении Романа Дмитриевича", – подумала я, глядя на документ.
– Шура! – закричал вице-президент. – Две минуты уже пошли!
Девушка поняла, что мягко говоря, ее попросили освободить территорию кабинета, и она нехотя вышла за его пределы, продемонстрировав мне печальное лицо, полное нерешительности будущих действий.
Я подошла к Роману, встав напротив его стола, в надежде, что он хотя бы поздоровается со мной. Но вместо этого:
– Катя, я не собираюсь выслушивать ваши нотации и уговоры второй раз. Одного дубля мне предостаточно, – быстро произнес Роман, складывая документы в широкую папку, не поднимая на меня глаз.
– Роман Дмитриевич, я не собираюсь читать вам морали. Но поговорить нам нужно, – я подошла к столу, чтобы Рома хоть как-то обратил на меня внимания.
– О чем же? – он поднял на меня голову, а через секунду, другую, снова погрузил взгляд в документы. – Ах, да! Через две минуты я официально оповещу вас о добровольном увольнении.
– Роман Дмитриевич, я прошу вас не делать поспешных выводов. Я все понимаю, и Андрея не оправдываю, но ведь это не повод увольняться, – начала я несколько робко. Все, о чем я думала, что хотела сказать Роману в этот момент, как-то улетучилось из моей головы.
– Не повод говорите? – Рома изрядно удивился. – А, когда, по-вашему, будет повод? Когда ваш муж перемелет меня в порошок после очередной какой-нибудь глупости, которую он себе придумает? Которая ему почудится нежданно-негаданно? Это вы будете называть поводом?
Его серьезные намерения озадачили и меня. Что ответить ему, я немного засомневалась.
– Роман Дмитриевич, но вы же понимаете, что Андрей не давал вчера отчет своим действиям, погорячился, – все же нашла я, что сказать. – Вы же его лучший друг. И без вас Андрею просто никак. И не только ему. Всей компании.
– Не говорите глупостей, – Роман махнул рукой, собрал оставшиеся документы в папку и убрал в шкаф. Теперь на столе был идеальный порядок. – Ваши уговоры напрасны. Я своего решения изменять не собираюсь!
– Но так нельзя! Нельзя так поступать с теми, кому вы нужны!
Роман нашел себе силы, чтобы немного улыбнуться. В то время как душа его кипела от боли, что он покидает любимую компанию из-за конфликта с лучшим другом, который так оскорбил его уже не в первый раз.
– Ха! Кому я нужен? – похоже, сейчас он и не воспринял мои слова в серьез. – Клочковой, если? Перебесится!
– Нам с Андреем! – ответила я ему без капли лукавства. – "Зималетто"! Вы прекрасный специалист и замену вам просто не сыскать!
– Ничего! Захотите – потрудитесь! Никаких проблем с интернетом сейчас нет, – ответил Роман с неким равнодушием. – Объявление дали и вперед с песней!
– Роман Дмитриевич, вы зря иронизируете. Вы не правы. И дело вовсе не в заявлении, а в отношении вас к нашему делу.
– Так! Все! Закончили! – резко отрезал он. – Своего решения я не изменю и можете даже не пытаться! И очередное извинение от вашего мужа мне не надо!
"Упрямый! До чего упертый! Нет! Нельзя этого допустить! Нельзя!"
– Я не подпишу никакое ваше заявление!
– Больно надо... – равнодушие Романа меня просто поразило в данный момент. – Мне и без вашей подписи отлично уйдется! Это вам же она нужна, Екатерина Валерьевна, а мне уже нет!
Роман вышел из кабинета. Видно за заявлением... За чем же еще?
– Шура! Долго я ждать буду? – повышенным тоном спросил Роман у секретарши, которая буквально следила за каждым его словом через стенку.
– Вот... – она робко протянула в руку шефа только что напечатанный документ. – Может не надо увольняться, Роман Дмитриевич... Но как же компания без вас?
– Что-о??!! Увольняться?! – Роман услышал противный голос Виктории Клочковой, которая как всегда сваливается с небес на голову и всех "радует" своим счастливым появлением.
Вот и сейчас она снова отлынивает от своих прямых обязанностей секретарши и пытается просто выудить все, что касается Ромы Малиновского. – Кто здесь увольняется?
– Благодарю, Шурочка, за оперативность, – он быстро взял свое заявление и прямо перед носом Клочковой захлопнул дверь, когда вернулся в кабинет.
– Это что все значит? – Клочкова вытаращила свои глаза на Шуру. – Чего здесь произошло, что я обо всем узнаю последней?!
– Мы сами только что узнали о решении Романа Дмитриевича...
– Он увольняется из "Зималетто"?!! – похоже, до Виктории окончательно дошли обрывки разговора Романа и Шуры. Она рывком открыла дверь кабинета и ворвалась туда, как ошалевшая ворона, которую чуть не пристрелили любители погоняться за птицами.
– Роман Дмитриевич, я прошу вас, – сама того не понимая, я продолжала уговаривать вице-президента не увольняться, – но к чему вам необдуманное решение? Зачем торопиться?
С боку от меня влетела Клочкова и тут же ринулась к Роману, и вцепилась руками в его рубашку.
– Рома!! Ты спятил? Ты умом тронулся? Ну, отвечай! – откровенно требовала Виктория, тряся Романа за воротник. Но он был сейчас совершенно не в настроении видеть свою бывшую девушку, которая засела в его печенки от надоедливости.
– Тебя забыл спросить! – он сдернул ее руки от своего воротника и отошел в сторону к шкафу, где стояла я. Мы оказались с Романом Дмитриевичем в метре друг от друга.
– С каких это пор тебя не интересует мое мнение? Что, жениться собрался на очередной курице? Стыдно людям в глаза смотреть? – подливала Виктория масла в горящую душу Романа.
– С таких пор, что иди и занимайся своими делами! – постарался ответить Роман как можно сдержаннее.
Ведь, если ей что-нибудь надо, она добивалась своего при любых обстоятельствах. Будучи в отличие от остальных девушек на ночь Романа около недели с ним, а то и больше, она возомнила себе, что может стать чем-то большим для Малиновского, однако тот вовсе не собирался отвечать ей какими-либо чувствами. Роман просто не понимал, откуда может взяться любовь к какой-нибудь одной, если по вечерам, в кафе-барах таких, как Клочкова, пруд-пруди! И на целый вечер, а потом и ночь можно стольких красавиц себе найти! Так зачем же зацикливаться на одной?
– И вообще, уйди с прохода! Тебя сюда никто не звал! – продолжил Роман, надеясь хоть как-то повлиять на Викторию.
Он взял ручку со стола и подал мне заявление на подпись. Не успев я слова вставить, как Вика со злостью выхватила из рук Романа бумагу, смяла ее в комок, а затем развернула и упорно начала рвать на части, демонстрируя не только свое удовлетворение, но и некую власть перед Романом. Теперь по ее воле он никуда не денется! Ах... Как же она ошибалась... Роман стоял неподвижно, упорно глядя в глаза Виктории, после того, как она швырнула кусочки бумаги в воздух.
"Ты еще пожалеешь о том, что сделала", – только и пролетела мысль в голове Романа. Он резко развернулся к двери и вышел из кабинета. Мимо Шуры он даже не остановился. Собственно, это было естественно. Клочкова догнала его уже у лифтов, меняя тактику с кнута на пряник.
– Рома, Рома, Ромочка, а как же я без тебя тут останусь? – заурчала Виктория, словно кошка, которая хотела отведать у хозяйки лакомых кусочков любимого паштета в соусе. – Неужели тебе на меня все равно? И ты готов вот так взять и уйти?
– Твои проблемы, – ответил он ей сухо, даже не поворачивая в ее сторону головы. – Ты никто, чтобы я с тобой обсуждал свою личную жизнь!
Клочкова пришла в ярость. Роман давно не уделял ей никаких знаков внимания. На что она надеялась – сама не понимала. Но, как говорится, надежда умирает последней. Вот и сейчас надежда Виктории тонула на дно океана, у которого она мечтала оказаться рядом с Малиновским в солнечной Италии или Бразилии, или Франции, или Испании, впрочем, ей было не важно, где. Главное – с кем! Тонула прямо на ее глазах. Быстро и верно...
– Ну и катись со своей личной жизнью куда подальше! – крикнула она Роме, когда перед ним распахнулись двери лифта. – Идиот! Эгоист! Кретин! – выругалась она в кабину, куда зашел Малиновский. Он, казалось, мирно соглашался со всей той бранью, что произносила Виктория. И от части была права...
Двери закрылись... Лифт уехал... Клочкова через десять минут и забыла, что устроила сцену Роману невозможной жизни без него... А вокруг меня валялись обрывки его заявления... И я ничего не сделала, чтоб удостоверить Романа в обратном...
Просторная кабина с широким зеркалом... Мысли, мысли... Потеря лучшего друга...
Подземная стоянка... Машина... И снова мысли... Но уже совсем о другом...
"Свет клином на вас, дорогой Андрюша и вселюбимое "Зималетто", не сошелся!" – как всегда твердо заверил себя Роман очередной мыслью, то и дело перепрыгивая с одной полосы на другую.

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Ушел! Ушел Ромочка, но я надеюсь поезд еще не скрылся из виду и Катя догонит ягодку у машины, ну или не у машины, но каким-то образом вернет его в компанию...
С замиранием сердца жду проду...

_________________
-Вика - просто красивая упаковка, разворачиваешь - внутри пусто.
-Где содержимое, Малиновский?!
-Содержимое у тебя в коморке сидит, правда, без красивой оболочки...

Ты подаешь очень неплохие мысли автору, жаль, что только перспектива Роминой жизни уже продумана. Вернее она возникала без плана по той простой мысли: "О! Идея! А почему бы и нет!" Но автор опять же исходил из канона, который в процессе написания очень ему мешал. Спасибо!

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

А вот здесь уже точно, просить прощение должен тот, кто был "настоящий друг", тот, кто так обидел своего "брата"...

Спасибо за отзыв! А вот уже кто у кого будет просить прощения - в этой главе)

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Глава 4

Андрей припарковал свою машину на подземную стоянку за два часа до окончания рабочего дня. Впрочем, так поздно сегодня он приехал на работу, преследуя одну цель: помириться с Катериной.
С его появлением на ресепшине никого не было, чему несказанно Андрей был рад. Лишние глаза сейчас не к чему.
Прежде, чем постучаться в кабинет любимой, он еще раз взглянул на букет из чайных роз, дабы удостовериться, что никакой бутончик не помялся, и поправил обвертку.
– Войдите, – произнесла я после стука в дверь, отрываясь от подсчитывания данных о тканях.
Я повернула голову в сторону двери и приятно удивилась. Честно признаться, Андрюшу сегодня я и не надеялась увидеть. Тем более под конец рабочего дня. В былые времена его в это время уже было не застать, но сейчас... Да... Андрюша у меня сильно изменился, как только разобрался в своих чувствах.
Но радости его приход мне не прибавил. Нет, конечно, в душе я была счастлива понимать, что муж пришел с явно положительными намерениями, да его все они прикреплены цветами... Но я обиделась на него! Да! Возможно, это глупо говорить, обиделась, как маленький ребенок, за все то, что он вчера натворил и как поступил. Вон теперь кабинет Романа Дмитриевича по его милости освободился и, похоже, надолго.
– Привет. Это тебе! – он подошел к столу и протянул через него букет роз.
Я, не раздумывая о чем-то еще, подошла к любимому и застыла на месте, смотря ему в глаза, пытаясь понять, а правильно ли вообще я предположила об этом самом мире?
– Спасибо, – я взяла цветы в руки. – Красивые, – окинула я взглядом свежие светло-бежевые бутончики роз.
– Кать, прости меня. Я виноват очень перед тобой.
Я отвернула голову, чтобы только не видеть его глаз, выражения лица, в котором выражалось искреннее раскаяние.
– Прости меня, Катюш. Я не знаю, что на меня нашло. Я понимаю, что обидел тебя и... – его голос чуть дрожал, – готов сделать все, что угодно для тебя, чтобы искупить свою вину. Сделаю все, что ты захочешь!
– Пожалуй, ты уже сделал, – тихо произнесла я, сделав шаг назад, но он тут же взял меня за левую свободную руку.
– Не уходи... Прости, пожалуйста, прости меня, дурака! Ты же знаешь, как я тебя люблю и мне никто не нужен, кроме тебя! Никто!
Какая-то нелепая скованность вдруг охватила меня, и горячее желание выхватить свою ладонь из теплой руки Андрюши овладела мной. И я осторожно высвободила ее.
– Катенька, ты мне не веришь? – продолжал он вымаливать моего прощения. – Ты думаешь, что я сомневаюсь в тебе?
Между нами повисла тишина, но всего лишь секундная. Андрей ее и нарушил.
– Господи, да нет же! Вы с Ромкой для меня самые родные! И ты у меня самая верная жена! Но этот ваш поцелуй... Вывел меня окончательно... Я и сорвался...
– Ты правда подумал, что нас с Романом Дмитриевичем что-то связывает большее, чем дружба?
– Честно? Зная Ромку, ему голову обдурить любой красотке ничего не стоит, – Андрей улыбнулся, вспоминая былые вечера с другом. – А ты у меня просто королева, самая красивая и самая лучшая на всем свете! И я свою жену очень-очень сильно люблю! – он подошел ко мне еще ближе и прикоснулся ладонями к моим щекам. А затем легким поцелуем покрыл мои губы, и я ответила ему взаимностью.
– Андрей, но мы же на работе... – произнесла я, вспомнив после долгих нежностей мужа, где мы находимся. Жаль, что не дома.
– Но и что? Раньше тебя это не смущало! – он снова начал меня целовать, и я безрассудно подчинилась, оставив все свои сомнения и терзания в прошлом.
– Андрюш, я буду окончательно счастлива, если ты кое-что сделаешь.
– Для тебя – любой каприз! Все, что пожелаешь! – восторженно произнес Андрей.
– Поговори с Романом.
– Это все? – на лице мужа не отразилось ни капли радости, а лишь пробежала мысль, как бы сменить тему, несмотря на все то, что он до этого говорил о нем.
– Андрей, он ушел из "Зималетто", – попыталась я достучаться до сознания мужа.
– По случаю встречи с очередной красоткой? В первый раз что ли? Вернется, не маленький мальчик! – усмехнулся Андрей и снова потянулся к моему лицу, чтобы поцеловать. Но я не дала сознательно.
– Ты не так понял. Ты должен его переубедить и объяснить так, чтобы он вернулся. Это очень важно для нашей компании.
– Чего я не понял? Чего я ему должен объяснять? Сколько метров от его дома до собственного кабинета? Я не пойму!
– Он уволился, Андрей.
– Что, значит, уволился? – не поверил он моим словам.
– Ты разве не помнишь вчерашнюю драку?
Андрей почесал затылок, нахмурил брови и поднял голову в потолок.
– Но повздорили немного. Но, а чего ты хотела бы от меня после твоего этого поцелуя? Да еще такого откровенного...
– Глупый! – хлопнула я мужа по плечу. – Ты же знаешь Рому в его этих делах.
– Да, да, я так и поверил... – он улыбнулся мне без капли упрека.
– Я всего лишь подарила ему брелок из Франции. За это он меня и отблагодарил своим поцелуем. А тут ты вошел совсем некстати, – улыбнулась я, вспоминая, как же глупо выглядела в тот щекотливый момент. – Вечером на стоянке вы подрались немного. А сегодня Рома заявление об увольнении по собственному желанию подписал.
Я посчитала не нужным сообщать мужу, что Виктория его порвала на кусочки. Но факт оставался фактом.
– Ну и дурак, что так сделал. Но, а я-то здесь при чем? Я что ли виноват в том, что он решил? – Андрей все равно не понимал, чего я от него хочу.
– Вы же лучшие друзья, вы же понимаете друг друга с полуслова. Неужели тебе безразлична его судьба?
– Нечего было приставать к моей жене! – нашел, чем выкрутиться Андрей. Казалось, он не горел особым желанием мириться с Романом.
– Он не приставал. Я Романа Дмитриевича еще никогда не видела в таком угнетающем состоянии. И только ты сможешь ему помочь.
– Слушай, а тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? – Андрею стало немного обидно, что такое упорство его супруги шло в ущерб их отношениям. – С чего ты так за Малиновского волнуешься?
– Андрей, ты опять?
– Кать, да ладно тебе, не обижайся, – он прижал меня к себе. – Помиримся мы с Ромкой. Не беда! Ты же сама говорила, мы лучшие друзья. Чего нам стоит? Он и сам, небось, уж смеется над собой от своих глупостей!
– Хорошо бы, если так... – все же смутные мысли меня терзали. Я прекрасно помнила состояние Романа Дмитриевича сегодня с утра. Его решимости не было предела. И отточенная четкость действий. Но в муже я была уверенна! Раз сказал, значит, непременно выполнит.
– Да, так и никак иначе! – заверил Андрей. – Так что можешь не волноваться!
– Надеюсь. Андрюш, а чего тебе так не понравилось предложение Ромы по поводу новой фирмы и нашего сотрудничества с ней?
– А ты не понимаешь?
Я покачала головой в стороны. Казалось, все варианты я уже перебрала. Но то, какой ответ дал мне муж, мне и в голову даже не приходил.
– Во-первых, у нас и так достаточно партнеров. А, во-вторых, и самое главное – что этот президент новой фирмы окажется каким-нибудь заморским красавцем и ты, недолго размышляя, положишь на него глаз со всеми вытекающими из этого последствиями!
– Это какими же? – удивилась я.
– Ну... – протянул Андрей, придумывая на ходу, что бы сказать. – Сначала деловые переговоры, потом дружеские симпатии, затем романтические обеды в тайне от мужа...
– Чокнутый! Совсем! – я повернулась к нему спиной, таким самым отреагировав на его дурацкую шутку.
– Я знаю! От любви к тебе совсем голову потерял! – он стал целовать мою шею, обняв при этом за талию.
– Это заметно, – повернулась я к нему. – Я надеюсь только на тебя! А теперь по рабочим местам!
– Каким местам? – Андрей явно не ожидал от меня такой суровой фразы. Ведь сегодня работать он уже явно не собирался. – Ты издеваешься?
– Ни чуть! Ты же ведь работать сюда приехал как никак.
– Вовсе не для этого! Кать, ну какая может быть работа под конец дня? – он посмотрел на меня умиляющими большими глазами, что отказать мне стало не в силах.
– Самая обыкновенная. Разве тебе не чем заняться? – продолжала настаивать я на своем.
– Есть! Например, пригласить тебя в ресторан! – восторженно произнес Андрей.
– Вот после работы и пригласишь.
– Нет! Это никуда не годиться! Я совершенно не согласен!
– А на что ты согласен?
В ответ он нежно поцеловал меня в губы, и мы слились в долгом поцелуе.

* * *
Наш ресторан был благополучно отложен на момент скрепления нашей дружбы, а именно меня, Андрея и Романа Дмитриевича. Андрюша, конечно, не ликовал от счастья провести сегодняшний вечер не со мной, но их отношения с вице-президентом для меня сейчас были важнее всего.

* * *
Рома смотрел какой-то фантастический фильм одновременно с бутылкой дорогого виски. Такой способ неоднократно отвлекал его от насущных проблем, но только не сегодня. Во-первых, этот первый попавшийся диск, который он воткнул в проигрыватель, был далеко просмотрен уже не раз, и даже не два, поэтому следить за сюжетной линией героев ему не представлялось никакого удовольствия, а, во-вторых, вторая бутылка виски шла к концу, что означало отнюдь не веселую ночь. Напиться и забыться – именно такую фразу, пожалуй, можно было сказать сейчас относительно Романа.
На звонок в дверь он даже не среагировал. Ведь он уже никого не ждал. Однако, настойчивая "птичка" звонка все же мешала его спокойствию, поэтому он с великим нежеланием все же открыл дверь. На пороге стоял Андрей с небольшим пакетом.
– Ты чего здесь забыл? – твердо спросил Роман.
– И это вместо "добрый вечер" лучшему другу? Ромио, где твои манеры?
– Тебя никто не приглашал. Так что освободи меня от удовольствия видеть тебя! – Роман скрестил руки и облокотился на дверь.
– Правильно, я сам пришел. С каких это пор я должен спрашивать у тебя, зайти ли в гости? Помниться еще пару недель назад ты был несказанно рад моему визиту.
– Зато я не рад! – все так же твердо и неприветливо ответил Роман. – Я хозяин своей квартиры и сам буду решать кого, когда и по какому случаю приглашать! И ты в мои планы никак не вписываешься!
– Да ладно тебе, Малина! – в голосе Андрея слышалось удивление. – Чего ты в самом деле? – он похлопал друга по плечу. – Я не узнаю тебя! Ты что и вправду обиделся? Да, брось, мы с Катей уже помирились, с кем не бывает. Ну, мы так и будем стоять вот здесь, на пороге? – заметил Андрей свое местоположение.
– Я рад за вас с Катей. Но с сегодняшнего дня меня больше не интересуют ни ты, ни твои отношения с Катей, ни твоя жизнь и "Зималетто" в том числе. Так что, Андрей Павлович, всего хорошего! – Роман приготовился закрыть дверь, но Андрей специально вошел в гостиную, продолжая принимать слова Романа за шутку.
– Ромио, да что с тобой в самом деле? Я оценил твой розыгрыш! Так что можем его отметить! – Андрей достал из пакета бутылку виски и направился на кухню.
Роман терпел. Терпел присутствие когда-то лучшего и единственного друга. И восхищался его наглостью. Порой он ее и не замечал, раз сегодня Андрей так властвует в его квартире, как в своей и даже не считает себя виновным в произошедшем. Почему-то именно сегодня у Романа возникла мысль, которую он совершенно раньше не понимал: "Вечной дружбы не бывает даже между самыми верными друзьями". Казалось, его отношения с Андреем уже ничто и никто не порвет, никакие ссоры уже не встанут между ними стеной. А сейчас... Сейчас все оборвалось. Простить Андрея еще раз за снова такой же негуманный поступок Роман был не готов. Даже с просьб Катерины.
– Ты что правда решил уйти из "Зималетто"? – донесся голос Андрея с кухни в гостиную, где все еще находился Рома, не желая видеть физиономию Жданова. – А ты знаешь, я сегодня спросил у Кати про эту твою фирму, которую ты нашел, и очень даже ничего. Молодец! Расширения, новые филиалы, я так подумал, очень даже неплохо!
Андрей, попутно говоря, разлил виски по бокалам, которые взял из шкафа.
– Малина, ты меня слышишь? Где ты там? Иди сюда! Давай выпьем за мир в наших отношениях!
"Еще раз понять его поступки, чтобы потом получить подобное? Простить, только потому, что наверняка этого хочет Катя? И принять Жданова таким, какой он есть, я почему-то больше не желаю!" – с такими мыслями Роман вошел на кухню.
– Для тебя, Жданов, наши отношения закончились еще со вчерашнего вечера! – он подошел к столу. – Так что забирай свою бутылку, – Роман взял бутылку с виски за горлышко и всунул Андрею в руку, – и катись куда подальше со своим миром! Я больше не позволю, не разобравшись, так со мной обращаться!
Андрей опешил, что Рома буквально выгоняет его. Кажется, только сейчас до него дошло, что Малиновский вовсе и не собирается его прощать. И не из-за упрямства, а каких-то своих принципов. Почему-то Андрею даже и в голову не пришла и мысль, что Роме может быть и правда больно. Ведь он никогда свои слабости не показывал на всеобщее обозрение. Даже лучшему другу.
Вот вам и знакомство с первых куличиков в песочнице чем обернулось.
– Сам виноват! Нечего было лезть со своими поцелуями к моей жене! Тебе что, барных девок мало? – разошелся Андрей.
– Ха! Можно подумать, сам далеко ли ушел! Давно ли ты перестал по бабам шляться? Что устраиваешь жене сцены ревности на пустом месте! Все, Жданов, разговор с тобой закончен раз и навсегда! – Роман указал на дверь.
– А я даже рад, что наша компания избавилась от такого эгоиста, Малиновский, как ты! – Андрей взял свою бутылку и, толкнув, Романа в бок, вышел в гостиную.
Рома, сев за стол, услышал, как захлопнулась дверь, и уставился на два бокала, наполненных золотистой жидкостью. Не тогда, так неделями позже это случилось. Так бывает. Это все равно когда-то должно было произойти.
Роману было трудно отпустить друга, чего не сказать об Андрее: тот сейчас был вообще рад не видеть Романа в ближайшие дни, а может и недели. Потому что в серьез реальный уход Малиновского он так и не воспринял.
В этот корявый вечер Рома сам себе признавался, что решение принял, не обдумав, как будет жить дальше. Впрочем, уверенности у него не убыло. Чем и как жить дальше – покажет завтрашний день. А сейчас остаток вечера и ближайшую ночь он планировал провести в компании с телевизором.
Рома опрокинул в себя залпом по очереди оба бокала с виски и вернулся в комнату для продолжения просмотра фильма.

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Да, только Ждан даже не разу не сказал другу простого "прости"... Наплевать мне кажется Андрею на их дружбу...
А про эту "Адель" нет слов... Неужели Жданов такой придурок??? И из-за этого он поссорился с женой и лучшим другом.. Мда, так хочется выругаться сейчас, ей Богу...

_________________
-Вика - просто красивая упаковка, разворачиваешь - внутри пусто.
-Где содержимое, Малиновский?!
-Содержимое у тебя в коморке сидит, правда, без красивой оболочки...

Кажется, завязывается на этой ссоре узелок...
Ну неужели ты так Жданова не любишь? Мы все знаем, что у него вспыльчивый темперамент... Вот он от этого и страдает немного... Выругайся, мне в личное сообщение вк. Автор все примет!

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Нет, я его люблю... Вернее, наверное, уже сказать "не ненавижу"... Но я думала, что у него есть какая реальная причина подозревать эту фирму в нечистоплотности... а он просто решил поссориться с родными людьми из-за того, что, видимо, приключений ему ещё захотелось на свою задницу! (пардон) мало их в сериале было! Тебя что, Жданов, твою маму, оса в одно место укусила???
Простите, я люблю и уважаю Маргариту Рудольфовну, просто выбил меня Жданчик. Все претензии ему...

_________________
-Вика - просто красивая упаковка, разворачиваешь - внутри пусто.
-Где содержимое, Малиновский?!
-Содержимое у тебя в коморке сидит, правда, без красивой оболочки...

Эх потребительское всё же у Жданова отношение к жизни и окружающим его людям... Привык, что рядом с ним, всегда прикрывает его спину его вице-балбес.., не требуя ни чего взамен.
Обычно по-жизни такие люди очень сильно удивляются и так никогда и не понимают, почему вдруг что-то произошло с их "балбесом", почему вдруг тот стал другим...и уходят, бросив друга/любимую с чувством полной обиды и оскорбления в "своих чувствах". Печалька

Интересная характеристика Романа: для кого-то он вице-балбес, для кого-то ягодка... А ведь Ромка правда в сериале ничего не требовал от Андрея взамен, будучи всегда рядом, всегда помогая, поэтому автор решил здесь показать его чувства, которые не слишком уж показывали в сериале.
Автору даже стало стыдно Что Андрей выходит таким... грубым, наверное, и непонимающим, думающим только о себе любимом.

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Глава 5

Конечно, я предполагала такого печального исхода между Андрюшей и Романом где-то в глубине души, но все же надеялась, что друзья найдут общий язык. Но, как показало время, мои опасения оправдались. И что на этот раз делать, я не знала, поэтому приняла решение – подождать несколько дней, чтобы все непонимание хотя бы немного улеглось.
Рабочий день середины недели прошел как-то сумбурно. С утра ко мне зашел довольно радостный Зорькин, подкрепляя свой визит счастливыми восклицаниями об увольнении Малиновского. Потом всей гурьбой ввалился женсовет, выясняя все, что можно в отношении меня, Андрея и Романа, перед обедом я выслушала очередное недовольство Клочковой, что Андрей заставляет ее работать, вбивая данные в компьютер, чем категорически не желала заниматься Виктория.
В итоге все планы по составлению отчета были благополучно отложены на обеденное время, потому что есть мне совершенно не хотелось, да и к тому же это был час, когда можно было спокойно поработать, когда к тебе в кабинет никто уж точно не заглянет. Но, увы, я ошибалась.
Все же моему мужу удалось вытащить меня в соседнюю кафешку и заставить меня съесть салат с французскими булочками и чаем, где он мне сообщил, что завтра в полдень к нам приезжают поставщики тканей, с которыми я обязательно должна встретиться. И спасибо моему любимому за то, что заморил в моем желудке уснувшего червячка, потому что к концу рабочего дня я так и не составила отчет, зато жутко проголодалась.
Вечер после работы мы провели с мужем в очень романтической обстановке. Зашли в уютный ресторанчик, где посетителями были только мы вдвоем. Андрюша у меня просто знает такие места, где можно почти уединенно провести время.
А потом мы весь вечер гуляли в парке, недалеко от нашего дома, болтая на самые разнообразные темы и запечатлевая наше чудесное настроение совместной фотосессией. Андрей будто знал заранее, чем займет наш вечер, поэтому взял с собой фотоаппарат, который и стал главным героем сегодняшней прогулки. Вот кадр, где я сижу на расписной лавочке, счастливо улыбаясь в экран, потом стою возле березки, наслаждаясь ее бархатистыми ветками, а вот нас с Андрюшей запечатлели под аркой с диким виноградом.
Немного уставшие, но в прекрасном настроении где-то ближе к полуночи мы вернулись домой, полные гармонии в наших отношениях и сердцах.

* * *
Но в отличие от жизнерадостного дня и еще более оптимистичного вечера Жданова, вечер Малиновского был отнюдь не таким уж и противоположным по настроению. Его он провел в своем любимом баре, заливая свое увольнение дорогим алкоголем в лице виски в компании симпатичных красоток. Как и прежде сегодня они служили для него средством отвлечения от работы и в какой-то мере являлись смыслом всей жизни. Нет, возможно, если покопаться в его душе, он бы и сам нашел более приличный смысл своей жизни, например, пойти по примеру Андрея и, наконец, найти женщину-спутницу. Но для теперешнего Романа, впрочем, как и прежнего, менять свой начерченный жизненный путь не являлось необходимым. Тем более, когда он с некоторых пор никому ничего не должен, не обязан как только самому же себе.
В его телефонной книжке была забита масса номеров чудненьких моделек, длинноногих блондинок, элегантных шатенок и прочих просто обаятельных девиц. Вот и сегодня, вернувшись из бара, его список мобильных контактов пополнился еще на один номер некой Маргаритки, которой он обещал завтрашнюю встречу.
Как же Роман любил рисковать и играть с собственной жизнью. Наверное, без этого адреналина она для него не имела смысла в той полной мере, в которой он проживал. Уже несчитанное количество раз он садился не в трезвом состоянии за руль, оставаясь при этом незамеченным для полиции, которая любила по ночам штудировать его район.
Вот и сегодня был один из таких счастливых дней. Он отмечал свою свободу и независимость, одновременно ликуя от счастья, что столько лет ошибался в Андрее, считая его за лучшего друга. Но и наряду с наступившей неожиданной радостью его постигала душевная боль от той самой дружбы с детства. Никогда он и подумать не мог, что их отношения так плачевно закончатся.
Впрочем, все его упаднические мысли были прерваны глубоким сном, настигнувшем его уже далеко за полночь после последней, пожалуй, единственной для него хорошей мыслью, что завтра он проведет свое утро, а там и день и ночь в компании его новой знакомой.

* * *
Мой новый рабочий день сегодня начался без пяти минут десять, когда я еще возле лифтов услышала звук настойчиво звонящего рабочего телефона.
Мария что-то крикнула мне по пути типа того, что телефон у меня разрывается уже битые пятнадцать минут.
"И кому я так понадобилась с утра по раньше?" – помыслила я, поднимая трубку черного аппарата.
– Здравствуйте.
Далее меня спросили, дозвонились ли именно президенту "Зималетто"?
Вопрос был сразу же решен, так как у аппарата была я – президент собственной персоны – Жданова Екатерина Валерьевна.
– С кем я говорю?
В ответ женский голос мне представился медсестрой тринадцатой городской больницы и сообщил мне довольно печальную новость.
– Что? Роман Дмитриевич в больнице?! Возможна операция? – взволнованно отреагировала я на ее слова.
Далее девушка стала как-то сумбурно объяснять, что узнала поступившего пару часов назад пациента, которого она видела по телевизору. И этот некий пациент, поступивший только с правами на машину и, слава Богу, паспортом, является вице-президентом той компании, куда она и сейчас звонит, и сообщивший, что в помине не имеет никаких приятелей, либо друзей, уж не говоря о близких родственниках.
– Спасибо вам большое. А операция сегодня? Все так серьезно?
Девушка начала сыпать меня обилием медицинских терминов, суть которых, естественно в силу своего экономического образования я не понимала, но осознала одно – алкоголь сыграл с Романом Дмитриевичем злую шутку.
– До свидания... – только и успела сказать я, когда уже в трубке услышала прерывистые гудки, так как девушка быстро распрощалась со мной.
"Господи, Роман Дмитриевич, как же вы так? Да, не о том это я. Вы не правы! Друзья у вас были и всегда останутся!"
С этими мыслями я покинула свой кабинет.

* * *
– Андрей! – без стука я влетела в кабинет мужа. – Рома в больнице! Ты должен поехать туда!
– Катя, успокойся! Не пожар, ничего трагичного в этом нет, – совершенно спокойно ответил мне Андрей, отрываясь от экрана компьютера.
– Да, но… Но ты, как друг, должен поехать, навестить его. Мне только что позвонила медсестра, сказала, что ему возможно предстоит операция, – продолжала волноваться я. – Он сейчас в тринадца…
– Я? Навестить? Зачем? – с превеликим удивлением произнес Андрей.
– Той… – договорила я несколько обрывисто, но не обратила внимания, что муж меня оборвал на полуслове. – Вы же друзья! И должны поддерживать друг друга, тем более в такой ситуации. Так ты едешь?
– С какой стати? – он продолжал отвечать на мои вопросы вопросами. – Мы с некоторых пор больше не друзья. И тем более сегодня у нас важная встреча. Мне совершенно нет дела до Малиновского!
– Нет, Андрей! Ты не прав. Ваша ссора – это не показатель твоей упрямости. Тем более навестить друга в больнице – лучше всяких лекарств.
– Катя, а ты то чего так переживаешь за Малиновского, а? Тебе то какое до него дело? – Андрей вальяжно откинулся на спинку стула. – Ну, в больнице, ну, операция. И что из этого? Значит, заслужил он свыше свою операцию. Но уверен, что долго он там не задержится. На следующий день будет бегать как зайчик! Так что не вижу повода для волнения.
– Андрюша, да что с тобой? Как тебе может быть все равно? – я вытаращила на мужа удивленные глаза.
– А как мне должно быть, Катя?! – он чуть повысил на меня тон. Видно было, что тема Малиновского для него слишком противна для восприятия. – Как мне должно быть после всего того, что он натворил? Я вообще был полным идиотом, что простил его! Спрашивается, зачем? Чтобы потом выслушивать от тебя, что я должен куда-то ехать, чтобы сидеть и хныкать в коридоре перед операционной: "Ох, бедный Ромочка! Ах, какая жалость! Попал в больничку! О, горе то какое!"
– Андрей! – осекла его я, не в силах слушать его бездушные слова.
– Что, Андрей? Ты считаешь иначе? Все, закрыли тему Малиновского! А если тебя так волнует его судьба, вон, пошли Клочкову! Все равно бездельничает.
– Андрюша, я не узнаю тебя... Что с тобой случилось? – я медленно подошла к его рабочему столу. – Как же ты так безразлично можешь говорить о живом человеке?
– Значит, он поливать тебя грязью имеет право, а я высказать свое мнение – уже нет? Так?
– Это все в прошлом! Роман Дмитриевич извинился перед тобой! И я на него не держу зла! Поэтому ты просто не имеешь права так о нем судить! Ты понимаешь, у него никого нет, кроме тебя и нашей ком...
– Да мне плевать! – закричал Андрей. – И я не желаю больше слышать о нем! Ничего! – Андрей снова уткнулся в монитор. – И тем более от тебя! Довольно! Тем более через два часа у нас важная встреча.
– Ах... Встреча... – дошло, наконец, до меня. – Значит, встреча для тебя важнее жизни лучшего друга? Да? – я так же медленно, но уже теперь осознанно и решительно двигалась пока спиной к выходу. – Клочкову говоришь? Вот пусть она, – выделила я это личное местоимение, – присутствует на твоей встрече!
– Катя...– Жданов обернулся в мою сторону, услышав исказившие его слух слова о присутствии Виктории на встрече.
– Без меня прекрасно обойдетесь!
– Катя! – прокричал он мне, когда я уже оказалась по ту сторону кабинета мужа. – Вернись!
Он тут же вышел следом за мной и успел преградить мне дорогу. Его взгляд не предвещал относительно меня ничего положительного. Но сказанные им последние слова дали мне ясность в моем решении.
– Я никуда тебя не отпускал! Мы не договорили! Если ты забыла, такие встречи с поставщиками проходят в присутствии президента, а не секретарши. И не мне тебе об этом напоминать.
Я выдержала небольшую паузу, собираясь спокойно выдохнуть то, что, надеюсь, заставит Андрея задуматься и понять, что он снова не прав.
– Ты не понимаешь, что это такое – знать, что тебе предстоит операция. Ты даже не представляешь, какого это знать, что на несколько часов тебя отведут в какой-то потусторонний мир, а открыв глаза, понимать, что тебя никто не ждет, за тебя никто не волнуется, не переживает. Когда нет родных, а лучший друг считает первым врагом, ведь так теперь у тебя получается?
– Будто ты знаешь, что такое операция со всеми вытекающими из нее последствиями! – отговорился Андрей. – Катя, да успокойся ты. Чего ты так распереживалась за Ромку, честное слово?.. – более спокойно произнес Андрей, дотронувшись руками до моих плеч. Но мне стало слишком противно осознавать, что близкий мне человек настолько низко опустился сейчас на моих глазах, что я ни в коем случае не приняла его прикосновения как знак принятия общего решения.
– Знаю! Прости, мне надо ехать, – я развернулась в сторону лифтов.
– Вернись! – прокричал он мне вслед. Но я оборачиваться не стала. А он за мной так и не пошел. – Ты еще пожалеешь об этом! Слышишь?!

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Простите, Автор, но я совершенно не верю в такого Андрея .

_________________
Время от времени следует говорить глупости, это способствует созданию теплой дружеской атмосферы. (Макс Фрай "Лабиринты Ехо")

Да не за что вам просить прощения. Ведь каждый имеет право на свое мнение и видение героев.

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Да... Мне тоже не по себе от такого Андрея... Вспоминаю, каким он был в "Браке по расчёту" Lorelin.... Только там нас поставили перед фактом, вот мол Андрей такой и все... атмосферу больше не накаляли, а здесь Жданов с каждой главой всё чудесатее и чудесатее, зверее и зверее... Что же будет к концу фанфика?
Ну, конечно, куда больше меня волнует судьба ягодки.. Что же это за операция? Надеюсь, что банальный аппендицит... И эту надежду буду хранить до следующей проды..

_________________
-Вика - просто красивая упаковка, разворачиваешь - внутри пусто.
-Где содержимое, Малиновский?!
-Содержимое у тебя в коморке сидит, правда, без красивой оболочки...