12.
Кире стало лучше. Поэтому остаться в больнице на ночь Жданову не разрешили. Около часа ночи приземистая пожилая медсестра, строго глядя на Андрея снизу вверх, попросила его покинуть отделение. Ни уговоры, ни обаятельная улыбка, ни «вкуснейший немецкий шоколад» не помогли. На всё был один ответ: «Сейчас вызову охрану!». Чтобы не нарываться на конфликт, Жданову пришлось уехать домой.
Зайдя в квартиру, Андрей прямо в обуви прошёл в гостиную и сел на диван. Стянув пальто, он откинулся на спинку и закрыл глаза. Голова гудела, переварить сегодняшний день казалось невозможным. Внезапно он вскочил, распахнул балконную дверь, впуская ледяной воздух, и принялся мерить шагами комнату. Желание смеяться смешивалось с ужасом. Ему хотелось бежать обратно в больницу, чтобы быть рядом с Кирой, чтобы делать всё, что ей только может понадобиться. Помогать, поддерживать, оберегать…
Кира беременна. Третий месяц. Или как там правильно? Девятая неделя? Жданов, ты станешь отцом. Ты. Станешь. Отцом. Хорошо бы к этому времени перестать быть идиотом.
Андрей усмехнулся, вышел на балкон и посмотрел вниз. От мыслей о Кире, ребёнке, больнице внутри всё вибрировало, ходило ходуном, заставляя дыхание учащаться до каких-то предельных скоростей.
В попытках отвлечься он вспомнил о показе. Полчаса назад Юлиана прислала смс, что всё в порядке. Ей удалось сгладить ситуацию, всё закончилось отлично. Первый шаг успешно сделан. Утром – второй. Совет. Ромка звонил, сказал, что в «Zimaletto», хочет на всякий прогнать отчёт с Катериной.
Катя. После совета она уходит. Хотя любит свою работу и справляется с ней лучше, чем прекрасно. Любит свою работу и своего непутёвого начальника, которому хватило мозгов запудрить ей голову… нет. Скорее не хватило. В какой-то момент ему не хватило ни мозгов, ни совести. И поэтому она уходит. Чтобы оказаться подальше от него. Он уже дал согласие подписать её заявление.
Андрей ладонью разрубил воздух. Его дико злила эта ситуация. Ей теперь уходить, искать другую работу, снова бороться с бесконечной предвзятостью, снова доказывать, что внешность не имеет вообще никакого значения. Начинать всё сначала.
И «Zimaletto» без неё придётся начинать всё сначала. Размышляя о Катином уходе, Андрей был честен с собой. О ней он переживал, конечно, в первую очередь. Но и работу собственной компании без этого юного гения со смешными косичками он теперь представлял с трудом. Найти второго такого же помощника он даже не надеялся.
С момента их с Катей разговора в конференц-зале он всё перебирал варианты развития событий, при которых она могла бы остаться. Обязательным условием было, чтобы ей не приходилось ежечасно сталкиваться с Нежелательным лицом №1 – его лицом. Не самым приятным образом подходящий вариант нашёлся сам. Теперь надо поговорить с Катериной. Главное, правильно всё подать. Он не даст ей с плеча рубить её карьеру топором «Нежелательная влюблённость в Андрея Жданова».
Андрей зашёл в комнату и закрыл балкон. Надо хоть немного поспать. Уже наступившее сегодня обещает быть ничуть не проще, чем вчера.
13.
Малиновский перестраховывался не зря. Представляя доклад, Андрей постоянно как будто отвлекался на свои мысли и сбивался. Роману приходилось перехватывать инициативу, чтобы Жданов, отвлёкшись, не сказал чего лишнего.
Правда, совет проходил в такой атмосфере, что, положи они на стол акционерам реальный отчёт, никто бы ничего подозрительного не заметил. Те из присутствующих на собрании, кто ещё не был в курсе причины, по которой Кира оказалась в больнице, были немедленно посвящены в никакую-уже-не-тайну радостной Маргаритой.
Наутро стало известно, что будущей матери и ребёнку ничего не угрожает, поэтому Кристина отсутствовала на совете - она поехала в больницу забрать сестру.
Ждановы-старшие весь совет тихонько переговаривались, беспрестанно улыбаясь. Воропаев, напротив, был мрачен и постоянно искоса поглядывал на Андрея. Его сжимающиеся кулаки явно не имели никакого отношения к вымышленным или реальным делам «Zimaletto». Милко всё подливал себе валерьянки, а Урядов то и дело восклицал: «Ошеломиссимо!» и тоже подливал Милко валерьянки.
Никаких вопросов, комментариев, замечаний. Только рукопожатие и «Я никогда не сомневался в тебе, сын!» Андрею от Павла Олеговича.
Когда в конференц-зале не осталось никого, кроме троицы заговорщиков, Малиновский с деланным негодованием произнёс:
– И ради этого я прожил на работе последние две недели?
Андрей скептически приподнял бровь:
– Если у тебя недостаток острых ощущений, можешь через пару недель, когда Сашень-ка оправится от шока, представить доклад ему лично. Уверен, он будет рад разобрать его по косточкам. И тебя заодно.
***
Обнародование новости о беременности Киры не произвело на Катю того впечатления, которого она ожидала. Она уже столько раз так явно пережила этот момент у себя в голове. Одним разом больше, одним меньше.
Вещи собраны. Ей осталось распечатать заявление об уходе, оставить его на столе Андрея и выйти за порог «Zimaletto», чтобы вся эта история осталась позади. Какие-то отголоски, конечно, ещё долго будут долетать, но это всё равно лучше, чем находиться в самой гуще событий. Катя заклеила скотчем последнюю коробку и достала из принтера ещё тёплый лист, на котором было от силы строчек пять. Слегка дрожащей рукой она поставила свою подпись. Осталась подпись начальника и дата. Пушкарёва развернулась, чтобы выйти в директорский кабинет, и буквально налетела на Жданова.
– Простите, Катя, мне стоило постучать, – Андрей поднял ручку и заявление, от неожиданности выпавшие из рук девушки. – Вы уже собрались?
– Да. Осталось последнее, – Пушкарёва кивнула на листок в руках почти бывшего начальника.
Жданов не торопился ставить подпись, он пристально смотрел на Катю. Казалось, он пытается на что-то решиться.
– Что-то не так, Андрей Палыч? Совет? Отчёт? Кто-то что-то заподозрил?
– Нет-нет, что вы, Катенька. Всё прошло безукоризненно. Мы отлично сработали. Как настоящая команда… Кать, – Андрей вздохнул и присел на край стола. – Веришь, даже не знаю, как начать.
– Говори, – Кате не нравилась его сосредоточенность, от волнения она даже забылась и перешла на «ты».
Жданов устало прислонился головой к стене позади себя.
– Дурацкая ситуация, Катюш. Я понимаю, что ты человек, которого я в последнюю очередь имею право просить о помощи. И при этом ты единственный человек, который может мне помочь.
Андрей замолчал на какое-то время, но, не дождавшись реакции, продолжил:
– Наш план. План по выведению компании из кризиса. Он идеален. И требует идеального исполнения. Ну, не мне тебе рассказывать. Там ведь всё прописано. От мельчайших до самых масштабных шагов. И если хоть одну шестерёнку заклинит… А, к чёрту эти аллегории! – Жданов буквально спрыгнул со стола, заглянул Кате в глаза и резко выдохнул. – Партнёры в Париже!
– Партнёры в Париже ждут представителей «Zimaletto» для оценки производства, точек сбыта, маркетинговых возможностей и дальнейшего заключения договора франчайзинга, – Пушкарёва на автомате продолжила мысль Андрея.
– Вот именно! Только представлять «Zimaletto» некому.
– То есть? Вы же с Роман Дмитричем собирались уезжать в командировку во Францию буквально на днях.
– Собирались. Только… Только со всей бюрократией поездка затянется на месяц. Из-за некоторых обстоятельств я не могу так надолго уехать из Москвы, – Андрей не хотел прямо говорить о Кире, её беременности и его опасении за неё после случая на показе. Хотя было ясно, что Катерина и так всё поймёт. – Ромка один не справится. Он отличный специалист, но очень невнимателен к мелочам. Ты же сама понимаешь, что его нельзя отпускать одного, Кать. «Zimaletto» снова нужна твоя помощь. Мне снова нужна твоя помощь.
– Андрей, мы же договорились…
Жданов покосился на заявление об уходе, которое всё ещё держал в руках.
– Я помню, что обещал его подписать. И я подпишу. Прямо сейчас. Но я очень прошу тебя, разреши поставить здесь дату на месяц позже. Одна командировка. Мне больше не к кому обратиться, Катюш.
Катя смотрела на Андрея и чувствовала, как внутри всё разрывается на части. Зачем он пришёл? Почему он просто не дал ей просто уйти? Стоит перед ней такой уставший, потерянный, искренний. Почему ей его так жалко? Почему ей его жалко больше, чем себя? Почему?
– Хорошо.
– Катя!..
– Хорошо, я согласна. Я помогу теб… Я помогу «Zimaletto». А сейчас, раз я не иду домой, можно я пойду пообедаю?
– Конечно, Катенька, конечно.
Катерина взяла пальто и стремительно вышла. Когда дверь директорского кабинета хлопнула, Андрей подошёл к своему столу и действительно поставил на Катином заявлении подпись и дату на месяц позже. Потом открыл папку с документами по «Никамоде», которую Пушкарёва отдала ему перед советом, положил бумагу туда и легко улыбнулся, довольный, что его «хитрость во благо» сработала.
– Действительно, какие перспективы и мысли о собственной карьере! Это совсем не аргумент. А вот помощь утопающему – это да, это всегда пожалуйста. Эх, Катерина! – Жданов захлопнул папку. – А что делать с этими бумажками – мы подумаем через месяц.
***
– Нет, Андрюха, ты точно рехнулся!
Роман сделал сотый круг по директорскому кабинету, остановился у окна и, уставившись куда-то в горизонт, задумчиво произнёс:
– Катенька была умненькая, но страшненькая. Поэтому на доске почёта она висела лицом к стене… Как будто с Пушкарёвой шутку писали, честное слово. Ты понимаешь, что это Париж? Напомню – мировая столица моды – а то ты, кажется, забыл. И ты отправляешь туда в качестве одного из представителей модного дома пугало?
– Малиновский!
– Да что о нас люди подумают? Я же за имидж компании переживаю!
– Ничего. Красотой там за двоих ты будешь блистать. А Катерина – умом, – Андрей смерил друга взглядом, – тоже, к сожалению, за двоих.
– Сейчас как обижусь!
– Пожалуйста, обижайся, сколько вздумается. Главное, документы все вовремя подготовь. Улететь вам лучше всего послезавтра. Попроси Шуру заняться билетами и гостиницей.
– Ладно, – по одному тону Роман понял, что спорить со Ждановым бесполезно.
– И учти, Малиновский, если я узнаю, что ты цепляешься к Кате…
– Не переживай, не узнаешь. Да ладно тебе, Андрюха! – Роман примирительно посмотрел на друга, которого аж перекосило от злости. – Я лечу в Париж. В Париж! Ещё раз напоминаю – в мировую столицы моды. Разве мне там до нашей красотки будет?
|
учитывая отсутствие ещё чьих-либо комментариев, скоро надо будет, похоже, делать приписку в теме 'фанфик для одного читателя'
Малиновский - это же конфетка какой получился:)) Некоторые влюбленные в Романа Дмитрича авторы, уж слишком его идеализируют 
А у Вас он такой, какой есть - пакостник и балбес. В нем нет простоты Жданова, хотя он не подлец. В сериале он очень не любит Катерину и не только за нелепый вид, там более сложные чувства, связанные со Ждановым. И вообще это самый нераскрытый персонаж, несмотря на постоянное мелькание на экране. Так вот, у Вас очень захватывающая история может выйти, если не будете торопиться влюблять Романа и Катю. Уж слишком для вице-президента глубокая девушка. Уж слишком поверхностный для Пушкаревой человек. Я даже не представляю, как Вы будете их сводить, что бы было реалистично . Я бы не взялась Но очень интересно. А там еще и редкий для НРК счастливый союз Андрея и Киры - почему то не любят Кирюшу. Просто несчастная женщина, которая ведет себя очень ожидаемо для влюбленной и брошенной невесты. 
на самом деле прода будет намного раньше, чем вы думаете 
Ромка летит вместе с Катей в Париж! 
А я уже верю, что она их сблизит, и отношения их сугубо деловых плавно-плавно перейдут в более тесные дружеские. И через месяц Катя и не вспомнит о своем документе или вспомнит, но с сожалением, и еще не раз подумает, покидать ли ей дорогую и любимую компанию! Очень рада за такой расклад событий, представленный автором! 
Вот, если, как Вы, Daria, в первых главах задумывали - добиваться женщины, которая его отшила - тогда это приключение, охота, соревнование! 
и с огромным нетерпением жду продолжения
