НРКмания

Крупье

Добавлено: Ср Окт 17, 2007 11:43 pm Заголовок сообщения: Тридцать восьмой раунд.

Список предполагаемых авторов:
Della
glenn
Дуся
Лёлька
Ликантра
Люта



- Жена! Я дома
Сколько времени прошло после свадьбы? Неделя, месяц, год? А до сих пор приятно произносить это слово «жена» и в груди при этом что-то ёкает. Знать, что они женаты и она никуда теперь от него не денется, не сбежит, не уйдёт, даже отвернуть голову не сможет. Потому что он немедленно повернёт её голову обратно. И поцелует. В качестве наказания за непослушание. И просто так. Потому что очень хочется.
Он пошёл к двери в их спальню, прислонился спиной к косяку двери и с улыбкой посмотрел на кровать. Там лежала Она. Уютненько так свернувшись клубочком под одеялом и уткнувшись своим таким милым носиком в… Грудь Малиновского?!!!! Он во все глаза смотрел на то, как рука его некогда лучшего друга прорисовывается под покрывалом, находясь там, где должна была находиться грудь его… благоверной? Или?… Все строчки о розах, звёздах, лунах и солнцах моментально выветрились из головы, а их место прочно заняла цитата из широко известного в узких и не очень узких кругах произведения, кою он и не замедлил озвучить. Причём в полный голос. Ну, в очень полный.
- Это как же вашу мать, извиняюсь, понимать?!
- Здесь не Франция, Андрюша, неча на меня орать, - моментально отозвалась жена.
- При чём здесь Франция? – вовсе не ожидавший подобного ответа Андрей, взвился на дыбы.
- А ты разве не из Франции вернулся? – максимально наивно осведомилась эта… эта… В голове крутилось несколько мыслей, совершенно нехристианского направления. «Убью. Обоих. Нет!. Сначала выслушаю. Её. А потом убью. Малиновского. А её уволю. Запру в квартире, забью все окна, заберу мобильный, отключу домашний телефон и сменю замки в дверях, а ключ будет только у меня! Но сначала…»
- Палыч, я, это, пойду? – Малиновский уже стоял, завернувшись в покрывало, как римский сенатор в тогу.
- Иди, Рома, иди, - голос Андрея был тих и даже ласков, но отчего-то от этого становилось ещё страшнее.
Горящие глаза Жданова остановились на фигурке жены, всё ещё лежащей под одеялом, правда, уже не спящей, а смотрящей на него широко открытыми глазами. Андрей на секунду отвлёкся, вспоминая, как она постоянно мёрзла и под это одеяло пряталась, после того, как… Так, что, и Малиновский теперь это знает?! Кулаки стали непроизвольно сжиматься, крылья носа побелели. Девушка меж тем выбиралась из кровати, тщательно завернувшись в одеяло. Причём настолько тщательно, мельком отметил Андрей, что за всё это время ни одному из находящихся в комнате не было показано ни одного участка оголенной кожи, за исключением, пожалуй, пальцев ног и рук, державших одеяло почти у самого горла.
- Ром, я тебя провожу, - она попыталась пройти к выходу.
- А вас, Екатерина Валерьевна, я па-апрашу остаться, - голос хлестанул, как плёткой. Катерина тяжело вздохнула, остановилась и потупилась.
- Значит, вот о каком сюрпризе намекала по телефону Кира, - задумчиво протянул Жданов.
- Предательница, - чуть слышно прошептала Катя
- Палыч, Палыч, я всё могу объяснить!
- Малиновский, сгинь, - Андрей даже не потрудился повернуть голову в сторону Романа, его горящий негодованием взор был прикован к ней. Только к ней. К ней одной. Именно по этой причине он не заметил, как, уходя, Малиновский подмигнул Катерине, - Кстати, закрой за собой дверь. И входную тоже, - добавил он, нимало не обеспокоясь тем, что скажут или подумают соседи, увидев на лестничной площадке мужика, облачённого в одно лишь покрывало. Он думал о другом. Он просто пытался найти в её глазах хоть тень стыда или раскаянья. И не находил. В этих глазах можно было увидеть лишь живейшую заинтересованность в происходящем и… Улыбку? Да, пожалуй, её. И это ошарашивало и сбивало с толку.
Он дождался щелчка входной двери и только тогда заговорил
- Ну-с, дорогая жена? И что Вы имеете мне сказать по данному поводу? И как же это называть? А?
- Шоковой терапией, - спокойно ответила Катя, всё так же прижимая одеяло к горлу.
- Чего?!!!

_________________
Кукусики, дядьки и тетьки!