|
Дорогие читатели! Пришло время раскрыть все тайны. Нет смысла тянуть с окончанием. когда уже всем все ясно. Спасибо, что уделили время моему опусу, что переживали за героев, высказывали свое мнение.
Итак, последние главы...
Глава 10.Ради сына…
В компании «Зималетто» уже неделю царило безвластие.
Пушкарева уволилась – прислала заявление, которое, правда, никто так и не подписал.
Павел Олегович в компании не появлялся и не звонил, Андрей после визита к Пушкаревым впал в депрессию, которую глушил спиртными напитками. Закрылся в своей квартире, отключил все телефоны, ключи отдал Малиновскому, чтобы не было соблазна наведаться в бар и устроить там драку, и пил весь день в одиночестве. Вечером приходил Роман, приносил очередную партию бутылок, и они пили вместе – Малиновский пил за компанию, и чтобы другу меньше досталось.
Роман Дмитриевич не хотел «выносить сор из избы», работал за троих, но некоторые вопросы он не мог решить – не в его они компетенции. Пришлось позвонить Ждановым-старшим.
Первой приехала Маргарита. Павел отправился на встречу с банкиром Шнайдеровым. «Необходимо срочно утрясти вопрос с выплатой кредита» - это версия для жены и Романа, а себя обманывать не стоило – он боялся реакции Маргариты, и оттягивал предстоящий разговор. Жена еще ничего не знала, наивно полагала, что Павлу просто удалось убедить сына отказаться от свадьбы. А какие доводы он привел, в это она не вникала. Теперь же придется рассказать ей правду – иначе как объяснить поведение Андрея? Почему он в таком состоянии, если сам отказался от свадьбы с Катей?
В том, что Малиновский в курсе событий, Павел не сомневался – Роман и Андрей так давно дружат, они настолько близки, что ничего не скрывают друг от друга.
Как вести разговор в такой ситуации Павел еще не решил – звонок Романа застал его врасплох. Еще и Маргарита совсем некстати поехала с ним. Ее волновало молчание сына, и то, что он оказывается, не появляется на работе. Не иначе запил – сердце матери – вещун…
Жданову нужно было время для обдумывания ситуации, и он «сбежал» в банк к давнему другу Шнайдерову.
Маргарита Рудольфовна удобно расположилась в кабинете президента – кто бы посмел ее туда не пустить! Но в кресло президента не села, удовлетворилась гостевым диванчиком в зоне отдыха, и велела секретарю сообщить Малиновскому о ее приезде.
Едва он вошел, накинулась на него с вопросами.
- Рома, где Андрей? Что с ним?
- Не волнуйтесь Вы так, жив он и здоров.
- Запил?
- Да, пьет. У него депрессия.
- С чего, Рома? Он же сам решил отменить свадьбу?
- Мне кажется, Вы не в курсе – это Катя отказалась выходить за него замуж.
- Катя!? Отказалась!? Да как она могла! Ей так повезло, ее Андрей полюбил! А она… Она его не любит? Разве это возможно? Как можно не полюбить Андрюшу?
- Она любит. И Андрей любит. А вместе им быть нельзя…
- Но почему? Из-за нас с Павлом? Так мы же… Мы же не принципиально против, мы хотели, чтобы Андрей вернулся к Кире, но если нет, то нет. Мы смиримся. Пусть женится на Кате!
- Маргарита, видимо Вы не знаете главного… Павел Олегович не сказал Вам…
- Ну, так ты скажи, Ромочка! Ты знаешь?
- Я не могу. Это не моя тайна. Пусть Вам муж расскажет.
- Муж… Где он? Сбежал… Теперь мне понятно, что сбежал… Виноват, значит.
- Да, виноват! – они не заметили, как Жданов появился в кабинете. – Я должен был сказать давно... Катя моя дочь!
- Твоя дочь? Каким образом?
- Обычным, - усмехнулся Павел, - Пушкаревы жили в Н-ске, я был там в командировке…
- И давно ты знаешь об этом?
- О дочери знал давно, а о том, что это Катя, догадался, когда смотрели фотографии.
- Почему ты не сказал мне? Почему известил Андрея, не поговорив со мной?
- Я рассчитывал, что все решится без серьезных осложнений. Андрей всегда был такой непостоянный, легко менял женщин. И с Кирой расстался спокойно. А Катя… С ней все по-другому. Сожалею, но никто не может им помочь.
- Ошибаешься! Мать может! Мать готова на все, ради сына.
- Объясни, как ты это сделаешь?
- Скажу ему правду.
- Какую правду? Я уже сказал ему все.
- Такую правду, которой еще и ты не знаешь.
- Ну, говори же!
- Его биологический отец не ты.
- Как?! Не может быть! Столько лет прожили душа в душу… Я любил тебя, а ты…
- Любил, но изменял. А я… я не изменяла тебе после свадьбы.
- Но не любила?
- Полюбила, потом! А вначале…
Маргарита говорила тихо, смотрела в пол – не просто ворошить прошлое!
- Ты помнишь, я встречалась с твоим другом, с Юрой. Я его очень любила, а он, когда узнал, что беременна, велел избавиться от ребенка. Оказывается, у него уже была семья, и дочка Кристина была, и жена тоже беременна.
А ты был влюблен в меня, я это видела. И я решила выйти замуж за тебя. И ни разу не пожалела, кстати.
- Ах, Марго…как же это…
- Паш, о нас мы еще поговорим. А сейчас надо ехать к Андрюше, его надо спасать! И Катю. – Пока они глупостей не наделали! Ромео и Джульетта…
- Рома, – обратилась она к Малиновскому, - ты отвезешь нас?
- Разумеется. Вы только будьте готовы, он в таком состоянии…
- Он может нам не открыть.
- Ключи от квартиры у меня.
- Тогда едем! Незамедлительно.
Роман вел машину необычно осторожно. Услышанное от Маргариты не только удивило его, но и заставило задуматься о жизни, о человеческих отношениях. То, что снаружи, что видно всем – это вовсе не истина! Это только «лицо коллекции» под названием «жизнь».
И как на всякое лицо, на него нанесен макияж: успешность, благополучие, верность, любовь, наконец. А что там внутри, одному Богу известно. Невольно вспомнил своих родителей. Они разошлись, когда сыну исполнилось восемнадцать лет – терпели совместное существование до совершеннолетия сына. Отец много пил, мать вела свободный образ жизни. А что в этом первично, что вторично?
Отец пил от того, что мать погуливала? Или наоборот, матери надоело пьянство мужа, и она искала счастья на стороне? Роман впервые задумался об этом. А еще он вдруг представил себя на месте отца – как бы он повел себя? А на месте матери?
И вообще, что ждет его в жизни? Ведь в нем с избытком присутствуют гены и отца, и матери – и погулять любит, и выпить не прочь.
От таких мыслей можно запросто нарушить правила движения, потому он и ехал предельно осторожно и медленно. Да и зачем торопиться? Андрей явно уже выпил все, что осталось с вечера, и ему нужно время, чтобы быть в состоянии разговаривать с родителями. Интересно, как Андрей отреагирует на сообщение матери?
Никогда бы не подумал, что в жизни такое бывает – латиноамериканский сериал отдыхает!
Ну и Марго! Признаться в таком... А все ради сына! А может она все выдумала? Ради сына…
Только Роман подумал так, как аналогичный вопрос задал Жданов-старший.
- Марго, а как же Кира? Ты так ратовала за их с Андреем свадьбу, а они тогда тоже дети одного отца?
- Кирочка Воропаевым не родная по крови. Ее удочерили, ты разве не знал?
- Никогда Юра не говорил… Нет, я же помню, жена его была беременна, потом Кира появилась. Я даже помню, как Юра жену в роддом отвозил!
- Отвозил, ты прав. Но ребенок родился мертвый. В этот же день родила малолетка, и отказалась от ребенка. Юра договорился с врачом, они девочку и оформили как свою.
Так что с Андрюшей она не родственница, подошла бы ему в жены. Я этого очень хотела, и сейчас хочу, но если сыну нужна только Катя, я смогу быть хорошей свекровью.
- В этом я сильно сомневаюсь. Ты разведешь их, в конце концов.
- Напрасно ты так думаешь. Я ради сына на многое готова! В отличие от тебя.
- А что я? Я…
Неизвестно, чем бы кончилась перепалка, но в это время Роман остановил машину – приехали.
Ожидания Малиновского не оправдались – Андрей не был пьян. Выбрит до синевы, свежая рубашка, новый, не одеванный пиджак. Погладить старый не проблема, он умел это делать виртуозно – не зря с детства околачивался в мастерской Милко. Ольга Вячеславовна научила его не только гладить и пришивать пуговицы, он и на швейной машинке строчил как заправская швея.
Но он надел новый пиджак – видимо, для него это было важно, имело какой-то особый смысл.
Маргарита посмотрела на Малиновского осуждающе – возвел напраслину на ее сыночка!
Андрей, заметивший этот взгляд, поспешил оправдать друга.
- Мамуль, Ромка тебе правду сказал. Я был не в лучшей форме…
- Это ничего, сынок! Главное, ты осознал, взял себя в руки, готов действовать! Ты всего добьешься! А мы поможем.
- Ах, мама-мама…Если бы можно было мне помочь…
- Можно, Андрюша! Я затем и приехала. Если бы ты раньше поделился со мной, не пришлось бы столько страдать.
Из слов матери Андрей уловил только то, что Катя ему не сестра, остальное пропустил мимо ушей – для него это не было важным.
- Так что поезжай, сынок, к своей Кате, обрадуй ее – закончила свой рассказ Маргарита.
- Боюсь, она не поверит мне, решит, что придумал.
- Тогда мы поедем с тобой! Мне-то она поверит?
- Тебе поверит! И просьбу твою любую выполнит…
- Нет у меня к ней никаких просьб.
- А ты попроси, ради меня.
- О чем?
- Пусть переедет ко мне… Сегодня!
- Об этом надо просить Валерия Сергеевича.
- Я поговорю с ним. – Павел, не произнесший до этого ни слова, решил видимо принять участие в судьбе сына.
Глава11. Снова вместе.
Малиновский остался ждать в машине, а семейство Ждановых в полном составе прошествовало в подъезд дома Пушкаревых.
Дверь открыла Катя, она куда-то собралась, была «при параде». При виде Андрея в глазах ее отразилась гамма чувств: испуг, радость, удивление, а появление четы Ждановых-старших повергло в смущение.
Хорошо, что на помощь ей вышла Елена Александровна, она увела гостей в свою «вотчину» - кухню-столовую, где находился и хозяин, Валерий Сергеевич.
Андрей увлек Катю в ее комнатку – «девичью светелку» как называл Пушкарев.
И набросился бы на нее с поцелуями, если бы не суровый вид Кати и вытянутые в защитном действе руки. Но он видел минутой раньше, что она рада ему, и это было главным!
А поцелуи они наверстают! Как только Катя узнает …
- Ты куда-то собралась идти? Я помешал?
- Я…к тебе … Роман сказал, что ты… А ты…
- Все нормально уже! Я, конечно, сорвался, когда ты прогнала меня – я же не могу без тебя, ты знаешь.
- А сегодня решил выкинуть меня из памяти и жить дальше?
- Нет, не так! Сегодня я решил снова завоевывать тебя! Ждал Ромку, он держал меня под замком. А тут родители приехали, и проблема решилась – мама кое-что рассказала мне.
- Это как-то связано с нами?
- У мамы есть доказательства, что мы с тобой не родственники!
- Это правда?
- Правда, Катюш. Я матери верю. Я расскажу тебе все подробно, но потом. А сейчас давай сбежим? Так хочется побыть вдвоем…
- А родители? Они не обидятся?
- Пусть они разбираются со своим прошлым, не будем им мешать.
Но сбежать им не удалось – Валерий Сергеевич заметил и вернул. Елена накрыла стол к чаю, но разговор между будущими родственниками не клеился. Присутствие молодых, по мнению Пушкарева, должно было помочь разрядить обстановку – можно обсудить предстоящую свадьбу, теперь этому ничто не мешает.
Но молодым явно не терпелось остаться наедине, и Павел правильно рассудил, что пора откланяться.
- Марго, нам пора в «Зималетто», там накопилось много работы. Роман один не справляется.
- Па, мы тоже с Катей приедем…чуть позже…
- Мы приедем…скоро…
- Не стоит, слишком много руководства получится. Вам сегодня даю выходной!
Пушкаревы не стали гостей задерживать, но Маргарита вдруг спросила:
- Я хотела только посмотреть фотографию… Ту, с которой все началось…
- Ой, и я тоже! – поддержала ее Елена, - мне тоже интересно!
Павел поморщился, ему явно не хотелось опять ворошить прошлое, но Валерий Сергеевич уже нес альбомы.
- Не помню только, в каком альбоме…
- В этом, - Павел уверенно выбрал альбом, - где-то в конце.
Начали листать с конца, и почти сразу нашли нужную фотографию.
Маргарита внимательно вглядывалась в лицо «соперницы», сравнивая ее с Еленой, что было совершенно бесполезно – такая разница в возрасте…
А Елена вдруг воскликнула:
- Так это же не я вовсе! Это Аленка, соседка наша, с Катенькой сфотографировалась! Еще и фотографию выпросила, очень ей Катенька наша нравилась. Своих-то детей у нее никогда не было…
- Как не было? – у Павла вдруг пропал голос, осип от волнения.
- И, правда, не было, - подтвердил Пушкарев
- Так вот я где Вас видела… К Алене Вы приходили… А я подумала… - Елена печально усмехнулась, передернула плечами, будто стало ей зябко.
- Это я во всем виноват. Ошибся. Простите, что так вышло.
Звонок в дверь прозвучал неожиданно. Ему все обрадовались – хоть как-то прервать тяжелый разговор.
Пришел Малиновский – о нем все забыли.
- Господа-товарищи! Я вам еще нужен? Могу подвезти, и мне пора возвращаться – дел выше крыши.
- Ром, ты родителей захвати, они тоже в «Зималетто». А мы с Катей завтра будем. Потерпят дела?
- А куда они денутся? Срочные мы с Павлом Олеговичем решим.
Уже в прихожей, куда Андрей вышел проводить его, спросил шепотом.
- Как ваши-то с Катей дела? Свадьба будет?
- Будет, Ромка! Я такой счастливый.
- А по виду не скажешь… Я уж бояться начал…
- Перенервничали , вот и вид такой. Все наладится.
- Андрюха, может я не вовремя, вопрос у меня.
- Спрашивай, чего уж.
- Ты вот радуешься, с Катей все хорошо, а как же отец? Не родной выходит…
- Ром, для меня только он и родной. Из того, о чем мать сказала, я только про Катю услышал. А отец … Он всегда был и есть, и будет моим отцом.
- Жданов, ты знаешь кто ты? Ты - Человек! Просто супер!
- Не преувеличивай! Еще вчера помнишь, что со мной было?
- Все нормально! Расслабиться тоже нужно. Так я поехал?
- Давай! Родителей только подожди.
Андрей думал, что как только останется наедине с Катей, увезет ее к себе. И Катя об этом думала, и дала бы себя уговорить.
Но выйдя из подъезда, не сговариваясь, они пошли вдоль улицы. Взялись за руки и пошли. И долго молчали - говорить ничего и не нужно было: ни признаний, ни обещаний. Все уже сказано. Андрей часто останавливался, сжимал будущую жену в объятиях и целовал нежно или страстно, в зависимости от того, какая мысль бродила в его голове на этот момент.
Катя тоже о чем- то думала. Ладошку из руки Жданова не вынимала, даже при поцелуях, иногда же вцеплялась в него и второй рукой и прижималась близко-близко, так что у него дух захватывало.
Сменялись улицы, переулки, аллеи скверов, а он все шли и шли…
О том, что прогулка длится долго, возвестили гудящие от усталости ноги и урчащие от голода желудки. Только тогда они поняли, что день сменился сумерками, и кое-где уже зажглись фонари.
- Кать, может, зайдем в ресторан, пообедаем?
- Давай сразу и поужинаем. Но не в ресторане!
- А где?
- Можно к нам домой …
- А если ко мне?
- Можно и к тебе. А что у тебя есть в холодильнике?
- Скорее всего, там пусто. Но это не проблема, главное, что ты согласилась!
Жданов поймал такси, загрузил пару пакетов продуктами в супермаркете, и через час они уже пили чай в его просторной кухне.
Опустошенные пакеты валялись на полу, стол был завален мясными и сырными нарезками, кусками пиццы, фруктами, конфетами и растаявшим мороженым.
- Андрюш, зачем ты столько всего накупил? Такое количество продуктов весь женсовет не осилит.
- Я не знал, что ты предпочитаешь на обед и ужин.
- Я тоже не знаю, какие ты любишь блюда.
- А я тебе сейчас покажу! – не дожидаясь вопросов и не слушая возражений, он подхватил Катерину на руки и понес в спальню, но донести без приключений не получилось – запнулся обо что-то большое, чего раньше на пути не было. Только тут они заметили дорожную сумку и чемодан
- Ой, Андрей, это мой чемодан… и сумка… Как они здесь оказались?
- Наверное, их привезли родители. Отец выполнил свое обещание, уговорил Валерия Сергеевича отпустить тебя на постоянное место жительства ко мне, а это больше чем штамп в паспорте! Теперь ты моя жена, и этим все сказано.
- Что сказано?
- Ну, не знаю… Ужин будешь готовить… Рубашки гладить.
- Так это и домработница может делать.
- Ты права! Я и сам все могу сделать, главное – мы будем засыпать и просыпаться вместе! Ты готова к этому?
- Готова, - пока Жданов говорил, Катя рылась в привезенных вещах, и теперь стояла перед ним, держа в руках «цыплячью» пижаму - ярко-желтую, с детским рисунком: мячики, воздушные шарики и собственно цыплята пестрели в глазах.
- Ты это оденешь?
- Тебе не нравится?
- Оставим ее для нашей дочки.
- А…другой нет…Мама не положила…
- И не надо! Зачем тебе пижама? Боишься замерзнуть? Так я согрею.
- Не знаю… Неудобно как-то…
- В пижаме еще неудобнее! Пойдем уже! Столько времени потеряли…
***
Тишина и полумрак окутывали их со всех сторон. Они видели только глаза друг друга – очки, сплетенные дужками, покоились на прикроватной тумбочке. Близоруко щурясь, всматривались в лица, пытаясь без слов понять, насколько хорошо любимому человеку.
- Кать… ты хмуришься… Почему?
- С чего ты взял?
- Я чувствую, - он провел пальцем по контуру ее лица, задержался на переносице, стал разглаживать несуществующую морщинку.
Она повторила его движение, всей ладошкой огладила его лицо, и ойкнула:
- Колючий…
- Поцарапалась? Прости, день был длинный, оброс я. - Он поймал ее руку, стал дуть на пальцы, целуя каждый.
От такой его нежности сердце замирало, дышать было страшно – вдруг все изменится? Она хотела бы перестать существовать самостоятельно, а слиться с ним в единое целое.
Андрей неожиданно сел на постели, спросил, тревожно всматриваясь в ее глаза – только там можно увидеть правдивый ответ.
- Катя… мне показалось, или ты не очень рада, что мы можем быть вместе?
Катя тоже села, натянула покрывало до самого подбородка – без пижамы чувствовала себя неуютно.
Она молчала не более минуты, пока ответила, а для Андрея это была целая вечность – так важен был для него ее ответ.
- Я рада, Андрей, очень рада! Но, ты, верно, подметил – мне тревожно…
- Почему?
- Я боюсь прошлого. Оно настигает в самый неподходящий момент.
- Но все обошлось, все хорошо!
- Для нас – да, а для родителей? И твоих, и моих… Как они будут жить с тем, что открылось?
- Нормально все будет! Они будут радоваться нашему счастью, и простят себе то, что случилось в прошлом.
- Ты оптимист.
- Это как сказать… У нас ведь тоже есть прошлое, и его я очень боюсь.
- Ты имеешь в виду инструкцию, и все что связано с ней? Но, я же простила?
- Сейчас простила, а потом можешь припомнить. И будешь права – такое не забывают.
- Жданов! – в голосе Кати проступили начальственные нотки, - если я сказала, что простила, значит это окончательно!
- Как же мне нравится твоя решительность! Ты и дома будешь отличным президентом.
В словах Жданова чувствовался иной подтекст, и Катя его уловила.
- Прости меня, Андрей. Я порой слишком решительно действую. И часто во вред себе…
А президентом я не буду ни дома, ни тем более в компании – на ближайшем Совете акционеров откажусь!
- А вот этого делать не стоит. Мою кандидатуру отец может и не одобрить, а работать под началом Воропаева… Так что пусть все остается так, как есть. Ты только от меня не отказывайся так решительно, как неделю назад… и как перед поездкой в Египет. Я делаю много ошибок, но я очень люблю тебя, Катя!
- Я тоже тебя люблю! Очень-очень! Если бы ты знал, как я страдала, отталкивая тебя… Это характер папы сидит во мне, - она замолчала на полуслове, понимая двусмысленность слов в свете последних событий, и растерянно посмотрела на Андрея.
- Ты все правильно сказала, Кать. Он тебя воспитал, и он твой отец, настоящий! Даже не сомневайся!
Она благодарно прильнула к нему, взяла за руку, прошептала еле слышно:
- Помоги мне, Андрюша, пережить это. Я все еще в шоке.
- А ты мне помоги, - он тоже перешел на шепот, - я только бодрюсь, мне тоже не легко.
Влюбленные так и уснули, держась за руки. В этом жесте была и поддержка, и обещание верности, и согласие идти по жизни вместе, рука об руку. Идти вперед, в светлое будущее.
А прошлое… Они будут так строить свою совместную жизнь, чтобы в их прошлом не было тайн, чтобы могли потом все без утайки рассказать своим детям – они так решили.
Конец.
Июнь 2014г
_________________ Архив Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#Архив
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Спасибо, Людмила, за такой загадочный сюжет вашего повествования. 
