НРКмания

Nadushka, спасибо!

В этом фанфике Роман Дмитрич у нас герой.

Спасибо, уважаемые читатели!

Глава 17

Сознание возвращалось медленно. Сначала только ощущения: неразборчивые звуки, тупая боль; потом – спутанные неясные мысли.
Ему казалось, что он спит, неудобно подвернув под себя руку. Роман попытался переменить положение. Резкая боль в вывернутом плече, «разбудила» его и окончательно привела в себя.
– «Здрасти, Роман Дмитрич. С прибытием вас», – по привычке отшутился Малиновский, чувствуя как по мере возвращения к реальности, его охватывает здоровая яростная злость и в первую очередь на самого себя.
– «Кретин. Это ж надо было так вляпаться, ... ...! Какого черта ты один поперся к Воропаеву?! Герой, блин, ... ...! ... ...!»
Выпустив излишний пар, Роман попытался трезво оценить обстановку. Было ясно, что он находится в автомобиле, точнее лежит на спине на его заднем сиденье. Сильно болело левое плечо, то ли от действительно неудобного положения, то ли от неаккуратного с ним обращения. Роман приоткрыл глаза и попытался разглядеть, находившихся вместе с ним в машине людей. На переднем сиденье рядом с водителем располагался здоровый шкафоподобный мужик. Роман мысленно присвистнул.
– «Ничего себе амбал. Это ОН меня что ли?.. – «вспомнил» он затылком удар, нанесенный ему в квартире Воропаева. – Такой и голову напрочь снести мог».
Роман попытался пошевелить руками и ногами. Ноги были свободны, а вот руки – руки связаны. То, что он связан, именно связан чем-то похожим на ремень, а не скован наручниками, давало небольшую надежду на возможность развязать путы и получить относительную свободу.
– «А дальше что? Двери в машине, наверняка, заблокированы».
Роман чуть приоткрыл глаза и посмотрел в окно. Судя по мечущимся за окном белым хлопьям и перебивающему шум двигателя вою ветра, метель разыгралась не на шутку.
– «Значит, у меня есть хоть и маленький, но шанс, попытаться, воспользовавшись непогодой, сбежать от этих костоломов. Отличный план Малиновский», – постарался он подбодрить себя. – Задача номер один – освободить руки».

– Ты что с ума сошел? Какого черта, твои уроды напали на Малиновского? Я не позволю втягивать меня в криминал! – кричал Воропаев, в горячке не замечая, что его домашний вид и босые ноги не совсем соответствуют пафосности его речи.
Именно на его ногах и развевающихся при ходьбе полах халата сосредоточил свое внимание его гость, невозмутимо расположившийся в кресле.
– У тебя выпить найдется? – поинтересовался Хмелин.
– Что?
– Угости выпивкой, говорю, дорогой.
Хмелин оглядел комнату, безошибочно определил наличие бара, подошел, выбрал бутылку, налил и, сделав приличный глоток, повернулся к застывшему от удивления Александру.
– Сядь, – сказал тихо, но так, что у Сашки сразу похолодели кончики ушей.
Он послушно сел, продолжая насторожено следить за своим гостем.
– Поздняк метаться, как говорят в определенных кругах Александр Юрьич. О Малиновском нужно было заботиться до того, как ты мне позвонил, и сообщил, что он едет к тебе на свидание. А теперь мы в одной бригаде, – засмеялся Хмелин. – Да не бойся, ты, – махнул он рукой на побледневшего Воропаева, – не собираюсь я его убивать… Но и от намеченной цели не отступлюсь, - процедил он сквозь зубы.
В кабинете повисла тянущая напряженная тишина, нарушаемая только ходом старинных настольных часов да завываньем ветра за окном.
– Александр Юрьич, а правда, что Жданов с ума сходит от своей жены?
– Я уже говорил, что вы очень хорошо осведомлены об акционерах «Зималетто».
– Значит правда? – недоверчиво покачал головой Хмелин. – Тем лучше. Люблю романтиков.
Хмелин достал из кармана пиджака мобильный телефон.
– Как дела?
– Мы почти на месте шеф, но из-за этой метели... Не видно ничего, пробираемся почти на ощупь.
– Как наш клиент?
– В отключке.
– Отлично. Как только доставите его на место, сразу возвращайтесь и поезжайте по адресу, запиши: набережная Тараса Шевченко,… дом …, квартира…. Когда приедешь, сообщи, я организую, звонок из бара, якобы Малиновскому стало плохо. Выманим из квартиры Жданова, а с его благоверной, я думаю, проблем не будет – мешок на голову и через седло. Давай. Жду.
– Вам не сойдет это с рук, – обреченно выдохнул Воропаев.
Хмелин резко развернулся на каблуках.
– А у меня нет другого выхода Александр Юрьич! – воскликнул он. – Нет!

Роману все-таки удалось с большим трудом, правда, освободить руки и сейчас он незаметно растирал их, стараясь вернуть чувствительность.
Тишину салона нарушил телефонный звонок.
– Мы почти на месте шеф, – отчитывался перед кем-то амбал, – но из-за этой метели… Не видно ничего, пробираемся почти на ощупь.
...
– В отключке.
...
– Чего там Вить? – поинтересовался водитель.
– Шеф приказал, как закончим с этим, вернуться в город.
– Понятно. А куда?
– Набережная Тараса Шевченко. Знаешь?
Роман в последний момент сдержался и не выдал себя, хотя амбал, видимо что-то почувствовал, обернулся и долго его рассматривал.
Когда удалось успокоиться и собрать разбегавшиеся в панике мысли, Роман волновался уже не о себе.
– «Набережная Тараса Шевченко… Адрес Ждановых… Они что-то замышляют против Андрея и Кати. Неужели все так серьезно. Умм… Какой же ты дурак, Малиновский. Почему ты не рассказал обо всем Андрею? Что же теперь делать? Что?.. Стоп. Мобильник! Они могли его не найти. Пиджака на мне нет. В пиджаке был рабочий, а второй – личный, отдельно в кармане джинсов. Только как… Черт! Что происходит?!»

Машина вдруг резко накренилась на левую сторону, юзом стала сползать в кювет и, наконец, опрокинулась на бок. Мужчины, барахтаясь и чертыхаясь, пытались определить, где теперь у нее находится верх, а где низ. Первым пришел в себя Роман. Почувствовав как в открывшуюся от удара дверцу проникает морозный воздух, и колючие снежинки обжигают лицо, он ловко подтянулся на руках, выскочил из машины и бросился прочь, не разбирая дороги.

– Стой! Стой, гад! – пытался выбраться из машины шкафоподобный Витя.
Затем вслед убегающему Роману раздались выстрелы. Один! Второй! Третий!
– Не надо, Витька, не стреляй! – повис у него на руке только что вставший на ноги и изрядно помятый водитель. – Зачем!?
– Черт! – выругался Витька и посмотрел на пистолет в своей руке. – По привычке. Да ладно, это ж не боевое, травматическое, наверняка не достал.

Витька «достал». Роман не слышал свиста пуль, даже не слышал звука выстрелов, он просто почувствовал, как его саданули раскаленной железной палкой по плечу и опрокинули в снег.

Ну воть на самом интересном .....
А дальше где хочу хочу хочу........

Глава 17. Продолжение

«… Поднялся ветер и сделалась такая метель, что он ничего не взвидел. В одну минуту дорогу занесло; окрестность исчезла во мгле мутной и желтоватой, сквозь которую летели хлопья снегу; небо слилось с землею».
А. С. Пушкин «Метель»

Ждановы смотрели телевизор. Катя сидела в углу дивана, поджав под себя ноги, а Андрей лежал на спине, положив жене на колени голову и пристроив у себе на животе любимую Катину игрушечную собаку. Показывали какой-то старый советский сентиментальный фильм. Катюша внимательно смотрела на экран, не забывая, однако, ласкать эту самую, уютно устроившуюся у нее на коленях, симпатичную черноволосую голову. От нежных прикосновений любимых женских рук Жданов таял как кусок рафинада в стакане чая. Он жмурился, блаженно улыбался и даже тихонечко поскуливал и томно вздыхал.
Идиллию семейного просмотра телеэфира, нарушил телефонный звонок. Андрей приподняв голову, посмотрел снизу вверх на Катю и, вздохнув, отправился выяснять, кому не спиться в столь поздний час.

– Малиновский это ты что ли – полуночник? Тебя плохо слышно, ты откуда звонишь?
– Жданов не перебивай меня и слушай внимательно, это очень важно, – вдруг отчетливо прорвался через помехи голос друга.
Андрей очень хорошо знал Романа, и сразу понял – произошло что-то из ряда вон выходящее.
Он повернулся к Кате и жестом попросил выключить телевизор.
– Слушаю Ром.
– Поставь на запись кассету в автоответчике.
Жданов среагировал мгновенно, – он понимал друга с полуслова.

– Я, Роман Дмитриевич Малиновский, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящим заявляю…

По мере того, как Роман говорил, лицо Андрея приобретало все более жесткое и сосредоточенное выражение. Катя, тоже слышавшая все от слова до слова по громкой связи, после первых же фраз Романа сидела, зажав рот рукой, и с ужасом смотрела на мужа.
– Андрей это все. Проверь запись. Я перезвоню.
Жданов нервничал. Даже минутное ожидание звонка давалось ему с трудом.
– Ром, где ты? Куда они тебя завезли?
– Я не знаю Андрюх. Не обо мне сейчас речь.
– Нет о тебе! – заорал Андрей.
– Ну, чего ты кричишь. Ты там Катю своими криками не напугай. И вообще собирайтесь с ней и уезжайте из квартиры и чем скорее, тем лучше.
– Ром ты за нас не волнуйся. С нами все в порядке будет. Сейчас нужно тебя вытаскивать.
– Нет, Андрюх, не нужно.
– Так, хватит. Ты можешь описать место, где находишься?
– Запросто. Снег внизу, снег вверху. Всюду снег.
– Хорошо, пойдем другим путем. Кто может знать, куда тебя везли? Воропаев?
– Вряд ли. Он сам чуть не до смерти перепугался, когда увидел того амбала, что меня сзади приложил.
– Значит Хмелин?
– Похоже, что это его подручные, но я думаю, они его уже предупредили о моем побеге и Хмелин хоть и понимает, что шансов у меня мало, но, наверняка, от греха подальше из дома погулять вышел. Так, что Андрюх, в любом случае мне конец. Пока я сам кого-нибудь найду или меня кто-нибудь найдет, я десять раз замерзну. Знаешь в одном, пусть и стильном свитерочке долго на морозе я не протяну.
Жданов похолодел от ужаса и закрыл глаза.
– Ром ты только не стой на месте, ты иди, слышишь.
– А я и не стою, только вот когда снег выше колен ходить тяжеловато, – Роман хотел добавить «тем более с дыркой в плече», но не стал.
– Жданов, давай прощаться.
– Не смей Ром, слышишь, не…
– Андрей, скоро телефон отключится, и я ничего не успею тебе сказать. Ты слышишь меня Андрей?
– Слышу.
– Ты прости меня, сам знаешь за что. Дурак я был, не понимал ничего.
– Не надо Ром. Я простил давно. Ты меня прости, закопался я в своем счастье, а про тебя забыл. Ты ведь сегодня приходил, что бы рассказать мне обо всем? А почему не рассказал? Можешь не говорить, я и сам знаю, – счастью моему помешать не хотел, да?
– Не казнись Андрей. Я сам виноват. Если тебе не хотел, то ведь мог подстраховаться и кому-то другому сообщить? Нет, это моя собственная глупость, за нее и плачу. Просто не думал я, что так серьезно все с этим Хмелиным, – Роман замолчал. – Ты вот что, ты… скажи Кате, что я раскаиваюсь, что я… Пусть она простит меня. И береги ее Андрей, она у тебя самая лучшая. Рядом с ней всем хочется быть лучше. Я тоже хотел, только вот… И еще ты держись, слышишь, не раскисай. Нельзя, что бы Катя, видела тебя…
В трубке послышалось какой-то шорох, раздался глухой вскрик – и телефон замолчал.
Андрей кричал, звал друга, но ответом ему была тишина.
– Ромка, Ромка, – отбросил он ненужный телефон.
Катя подошла к нему, встала рядом и обняла.

Сплин я надеюсь что при написании данного произведения не один "ромка" не пострадал!

Valkiriya, спасибо!

Я специально еще одну главу сейчас выложу, чтобы разрядить обстановку.

Глава 18

– «Правильно родители говорят – непутевая я. НЕ-ПУ-ТЕ-ВА-Я! Вот что спрашивается, я сейчас делаю? Зачем в такую погоду нужно было ехать за город? К папе с мамой захотелось? Отлично. Удрала с вечеринки – скучно, в квартире одной оставаться тоже скучно, зато сейчас – весело. Отец, когда меня увидит – убьет! Господи, и всего-то грунтовки пара километров, только где она грунтовка? Ничего ж не видно».
Девушка, напряженно всматриваясь в ветровое стекло, пыталась разглядеть хоть какие-то знакомые ориентиры, но сплошная пелена летящего казалось сразу со всех сторон снега, скрывала все очертания знакомой с детства местности. Вдруг она заметила, что с правой стороны от машины снежный сугроб стал резко подниматься вверх.
– «Ура! Это ж откос на повороте, прямо за ним сто метров и въезд в поселок. Так теперь аккуратнее, прижимаясь к правой стороне и…»
Немного успокоившись, она опять попыталась анализировать свое поведение.
– «И не ври себе. Не от скуки ты сбежала с вечеринки, а от Славки Сазонова. Достал уже своими ухаживаниями, – зло подумала она, крепче перехватив руль. – Вот что ты за человек. Славка тебе не нравиться, по нему половина девиц в институте сохнет, а ты нос воротишь. А мне он не нравиться! Я что виновата? И Олег тебе не нравиться и Борис… Да, и они тоже не нравятся. Да ты просто надутая себялюбивая эгоистка. Правильно мама говорит, завыбираешься, останешься одна, старой девой. Тебе уже двадцать два года, через полгода институт закончишь, пора бы уже… Тааак, это что за настроение! Пока свой идеал не найду, замуж не выйду. Все! Точка! А эти все, они даже внешне на идеал не похожи. Вот если бы губы Борьки, – вспомнила она «Женитьбу» Гоголя, – приставить к носу Олега, да взять сколько-нибудь развязности, какая есть у Славки…, – она лукаво улыбнулась, – то получиться… Агафья Тихоновна».
Уже почти объехав откос и ожидая увидеть долгожданные ворота дачного поселка, девушка вдруг увидела, как прямо под колеса ее автомобиля откуда-то сверху, нелепо размахивая руками, падает человек…
Среагировала она мгновенно, резко остановив машину. На такой черепашьей скорости это было и нетрудно, но все равно от страха тряслись руки, и она никак не могла заставить себя открыть дверь и выйти, как будто ждала, что человек встанет сам, раскланяется и исчезнет. Но мужчина не вставал и даже не шевелился, лежал, хорошо заметный в ярком свете автомобильных фар, вниз лицом, наполовину запорошенный снегом и не подавал признаков жизни.
– «Господи, что ж я сижу-то», – опомнилась она, наконец.
Резко дернула дверь, выбралась из салона, инстинктивно закрываясь рукой от порывов резкого, бросающего в лицо снежные заряды ветра, подошла к распростертому на земле человеку и опустилась около него на колени. Перевернула на спину, смахнула с лица налипший снег. Первым делом прижала пальцами артерию на шее, почувствовала пульс – жив! Молодой мужчина. Правильные черты лица, прилипшие ко лбу волосы, красивые, скорбно надломленные брови, плотно сжатые посиневшие губы.
– «Да он замерз совсем. И не мудрено на таком морозе в одном свитере. А это что? – она только сейчас заметила кровь на своих руках. – Он ранен! Срочно нужен врач. Господи, да ты сдурела совсем?! Какой врач? Ты сама без пяти минут врач», – окончательно пришла она в себя и начала действовать.
Захватив из машины аптечку и свою пуховую куртку, сначала укрыла его, затем ловким движением надломила ампулу с нашатырным спиртом и попыталась привести незнакомца в чувство. Он открыл глаза, долго и удивленно рассматривал ее, а потом вдруг спросил.
– Вы ангел?
Девушка почему-то разозлилась и ответила почти дерзко.
– Нет, я не ангел, я человек.
Взгляд мужчины стал более осмысленным, а в глазах даже появились какие-то веселые огоньки.
– Как вас зовут, не ангел? – попытался он улыбнуться.
– «Я на улице не знакомлюсь», – почему-то подумала она и ответила. – Катя.
Молодой человек как-то странно на нее посмотрел, попытался приподняться, потом прошептал отчетливо: – «Не может быть», и опять закрыл глаза.

Андрею и Кате некогда было отчаиваться, от них, только от них зависела жизнь друга, и они должны были сделать все возможное и невозможное, чтобы его спасти.
Катя сразу предложила обратиться за помощью к ее отцу.
Валерий Сергеевич за долгие годы своей офицерской службы подружился со многими людьми. Некоторые из них, заняв высокие посты в армии, не забыли преданного друга молодости. Для себя, для своих нужд, никогда бы не стал Пушкарев пользоваться столь высоким знакомством, но сейчас случай был особый. Выслушав детей, и по старой армейской привычке, проанализировав обстановку, Валерий обратился за помощью к людям, имеющим самые широкие полномочия и почти неограниченные возможности. Машина завертелась. Уже через два часа были задержаны: Воропаев у себя на квартире и на квартире знакомой барышни – Хмелин. Еще через час был найден брошенный джип, на котором Романа везли, как выяснилось, в загородный дом Хмелина. Но сколько не искали, никаких следов самого Романа Малиновского обнаружить, пока не удалось. Двое непосредственных исполнителей похищения Романа скрылись, видимо трезво рассудив, что чем дальше они будут от Москвы, тем для них лучше. Воропаева допросив, отпустили. Улик против него не было, да и Хмелин, не отрицая участия Александра в заговоре против «Зималетто», всю вину за похищение Малиновского взял на себя.

Романа искали уже почти сутки. Надежда найти его живым таяла с каждым часом. Ждановы-старшие, Пушкаревы, Зорькин, собравшиеся на квартире Андрея и Кати, молча переживали постигшее их несчастье, лишь изредка обмениваясь мрачными напряженными взглядами, и сочувственно смотрели на Андрея, неподвижно сидевшего в кресле рядом с телефонным аппаратом. Катя то и дело подходила к мужу, опускалась перед ним на корточки и, ласково поглаживая его руку, что-то ему говорила. Андрей кивал головой, соглашаясь, но, ни его поза, ни выражение окаменевшего лица при этом не менялись.

Он схватил телефонную трубку сразу же после первого звонка.
– Андрюх, – раздался слабый и такой родной голос. – Ты панихиду по мне уже заказал?
– Малиновский, – заикаясь от волнения и не стесняясь выступивших на глазах слез, выдохнул Андрей нечеловеческое напряжение всех последних часов. – Где ты был, черт тебя подери?
- В раю Жданчик. Записывай адрес.

Спасибо ОГРОМНОЕ!!!!!!!! Вот на таком позитиве иду спать......

ухх аж легче стало

Какой все-таки Ромка молодец, "сам погибай, а товарища выручай"(с). Сообщил вовремя Ждановым об опасности, поэтому наверное и ангела по имени Катя послали к нему на выручку. Как романтично они повстречались, и мечты Кати-ангела спохоже сбылись. Очевидно у Ромки оказались и губы Борьки, и нос Олега, и развязность Славки… вот ведь как повезло ей - не успела подумать и вот - нате вам - получайте заказанного субъекта.
Спасибо, Лидочка!!!

_________________
Вся жизнь впереди, надейся и жди!(с)

очень хорошее продолжение после неспокойной "ночки"...

спасибо, Сплин!

и метель так явственно описала... как будто видеокамеру, через которую смотрела, прям там крутили.

_________________
Подсела на сериал Женский доктор 2 -
клипы: http://www.youtube.com/playlist?list=PL ... s7IOkzcTJ0

Спасибо, Лида, что выложили "успокоительную" главу!
И ведь знаю содержание, а все равно переживаю, как в первый раз. Это подтверждает мастерство автора!

_________________
Архив


Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#
Архив

Вот, вроде бы, и знаю, как все будет происходить, и всё равно...читаю и волнуюсь.

_________________
Жизнь прекрасна и удивительна

Сплин, спасибо! Правда произведение продолжает держать напряжение! Это талант! Жду продолжения!!!

_________________
Изтубидан!

Valkiriya, elle, Nadushka, Olika_Pragli, ludakantl, Luda-Mila, RinaIchigo, спасибо друзья за отзывы!


Открою Вам секрет, дорогие читатели - я тоже волнуюсь.
И дело здесь не в мастерстве (спасибо, Люда!), а в магии НРК. Катя и Андрей настолько стали нам близки, что мы, очарованные их историей, готовы переживать ее еще и еще раз.
И чтобы там ни говорили скептики и прагматики - умение над вымыслом обливаться слезами (с), умение чувствовать и сопереживать - великая благодать, она не дает душе состариться.

С праздником Вас, дорогие читатели!


Продолжение чуть позже.

Глава 18. Продолжение

– «Его зовут Роман, и с НИМ все будет хорошо».
Мягкий свет ночной лампы растекался по комнате, пытаясь выгнать из углов серые грустные тени и, самоотверженно борясь с темнотой, охранял мирный сон почему-то вдруг ставшего ей небезразличным человека.
– «Папа, папа – ничего-то ты не понял. Ты решил, что я дежурю у его постели, потому что это моя «первая настоящая ответственность»? Нет, я сижу рядом с этим чужим мне человеком уже почти всю ночь, потому что я… дура».

Катя не ошибалась, представляя реакцию отца на ее приезд. Когда она внезапно появилась перед родителями, отец сразу стал возмущаться, упрекая дочь в безответственности и безрассудности. Но стоило ему услышать, что у нее в машине находится раненый, как переживающий за свое любимое неразумное дитя Антон Семенович исчез и появился профессор, доктор медицинских наук А.С. Малахов.
Все, что происходило потом, – подчинялось его воле, его решениям и его действиям. Они с мамой только ассистировали ему и выполняли его указания.
Сами по себе раны у молодого человека оказались неопасными, а вот состояние его было тяжелым. Она сразу это поняла по сурово сдвинутым отцовским бровям и его напряженному сосредоточенному лицу. Большая потеря крови, в купе с сильным переохлаждением, грозили их неожиданному пациенту серьезными осложнениями.
И то, что этот красивый молодой человек сейчас спокойно спит, набираясь сил, и его жизни уже ничего не угрожает, – в этом заслуга ее обожаемого гениального отца.
Катю всю жизнь смущала принадлежность к знаменитой в медицинской среде фамилии Малаховы. Подумать только – пять поколений эскулапов. Как рок какой-то.
Постоянно слыша у себя за спиной «дочь профессора», она ужасно расстраивалась, понимая – ей никто никогда не поверит, что ее выбор осознан, и что из всех известных на Земле профессий для нее действительно существует только одна – профессия врача.
Но сегодня она была счастлива, и именно потому, что она дочь профессора, что у нее такой замечательный отец и он сделал все, чтобы с НИМ ничего не случилось.

Роман пошевелился во сне и откинул одеяло, укрывавшее его почти до шеи. Катя наклонилась над ним, и, убедив себя, что просто хочет проверить его состояние, осторожно провела ладонями по его обнаженной груди, коснулась широких плеч, любуясь его атлетической фигурой и красивым выразительным лицом.
Это ОН! Она точно знала, что это ОН.
– «Катерина, ты сумасшедшая, – твердил ей разум. – Он ведь может быть женат, у него могут быть дети, или невеста, или любимая девушка, да, в конце концов, ты ему можешь быть по барабану! Завтра придет в себя, поблагодарит за помощь, уедет и никогда больше не вспомнит о тебе!»
– «Нет! – отвечало подсознание. – Нет у него никакой жены и детей тоже нет. И это ОН!»
Вдруг сладким волнением защемило сердце. Она же забыла о семейном предании!
В их семье существовало старинное предание, по которому все женщины, носившие от рождения фамилию Малахова, находили своих избранников при самых загадочных и самых невероятных обстоятельствах.
– «Куда уж невероятней. Прямо с неба упал».
Катя счастливо улыбнулась, погладила молодого человека по голове и заботливо накрыла его одеялом.

Роман проснулся с ощущениями хорошо выспавшегося здорового человека. Потянулся, пытаясь расправить плечи, и ойкнул, почувствовав острую боль.
Лег поудобнее, чтобы не тревожить раненное плечо и постарался восстановить в памяти последовательность произошедших с ним за последнее время событий. Он хорошо помнил все, что было в квартире Воропаева, и что случилось после того, как он пришел в себя в машине. А вот то, что произошло с ним с момента, когда он во время разговора с Андреем вдруг стал стремительно падать вниз, и до того момента как он проснулся в этой комнате – было для него какой-то неразрешимой загадкой. Пытаясь проникнуть в суть этой загадки, он вдруг вспомнил девушку-ангела, привидевшуюся ему в лучах яркого слепящего света.
– «Бред какой-то», – решил Роман.
Потом ему почему-то пришло в голову, что его спасла неизвестно откуда появившаяся Катя.
– «Точно – бред или сон».
Но Малиновский не был бы Малиновским, если бы не был оптимистом.
Вот проснемся – разберемся, решил он и с любопытством стал оглядываться по сторонам.
Небольшая, уютная, освещенная настольной лампой комната. На темном окне белые шторы…
– «Интересно, – подумал Роман, – за окном еще темно или уже темно? И сколько я собственно проспал? Да и где я нахожусь, тоже неплохо было бы выяснить?».
Как будто в ответ на его мысли дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий, представительный человек в белом халате.
– Доброе утро! – обратился он к нему с улыбкой.
– Здравствуйте! – стараясь придать голосу как можно больше бодрости, ответил Малиновский.
– Как вы себя чувствуете Роман?
– Спасибо, хорошо.
– Вот и прекрасно. Позвольте я вас осмотрю. Да, я не представился. Доктор Малахов Антон Семенович, ваш покорный слуга. А вас, извините, как по батюшке? При нашем первом и весьма драматичном знакомстве, мы смогли узнать только ваше имя.
– Малиновский Роман Дмитриевич, – уже не так бодро ответил Роман, напуганный словами «доктор» и «осмотреть».

– Ну, что ж, Роман Дмитрич, – после внимательного осмотра обратился к нему Малахов. – Рана спокойная, температура нормальная и вообще все очень даже неплохо. Вот, что значит молодой здоровый организм, – потрепал его по плечу доктор. – Но кое-что вам все-таки необходимо сделать и срочно.
У Малиновского вытянулось лицо. – «Надеюсь не укол?»
Антон Семенович улыбнулся, должно быть, угадав его мысли.
– Вам нужно срочно и хорошо покушать.
У Романа отлегло от сердца.
– Катенька, – крикнул Малахов в открытую дверь. – Роман Дмитрич проснулся.
– Иду папа.
Бедное Ромкино сердце пару раз испуганно трепыхнулось и с громким стуком упало под кровать…

Глава 18. Продолжение

Вторая ночь в гостеприимном доме Малаховых была для него мучительной. Спать ему не хотелось, беспокоить своей бессонницей радушных хозяев, тоже, поэтому Роман просто тихо лежал и переживал вновь и вновь события минувшего дня.
Когда ОНА утром вошла в комнату, и он узнал в ней ту самую девушку-ангела, которую видел во сне, его потерянное сердце загрохотало так, что не услышать его мог только глухой.
Потом уже, узнав из разговора с Катей подробности своего спасения, удивившись невероятному стечению обстоятельств, бросивших его под колеса ее автомобиля, а так же мистическому совпадению имен, он, пытаясь осознать, как произошедшие события отразятся на его жизни, понял одно, – чтобы теперь не случилось, эта удивительная девушка вошла в его жизнь навсегда.

Услышав легкие шаги и, заранее зная, кому они принадлежат, Роман закрыл глаза и притворился спящим. Катя тихо открыла дверь, подошла к его постели, поставила что-то отозвавшееся характерным стеклянным звуком на тумбочку, и наклонилась над ним. Стараясь не выдать себя, Роман пытался сдерживать стук сердца и не сбиться с ровного дыхания. Катя невесомо коснулась рукой его лба, убирая волосы, потом поправила одеяло, ласково погладила по руке и, задержавшись еще на мгновение, так же тихо вышла из комнаты. Роман глубоко вздохнул, переводя дух. Неизъяснимая нежность растекалась по всему телу. Давно он не испытывал такого чувства. Чувства счастливого покоя. Когда-то мама также укрывала его перед сном и убирала со лба непослушные пряди волос.

Его родители были детдомовцами. Может поэтому они были очень привязаны друг к другу и безумно любили своего единственного сына. Когда их не стало, сначала мамы, а потом, так и не сумевшего смириться с потерей, отца, Роман не плакал. На похоронах, один на один с собой, он, по сути, еще совсем мальчишка, старался быть мужественным, стойко переносил обрушившееся на него горе, наверное, не до конца еще понимая всю его глубину. После смерти отца сначала его каждый день навещали его друзья и сослуживцы, заходили сердобольные соседки, звонили знакомые. Соседки приносили еду, отцовские приятели сидели по часу другому, интересовались его делами, учебой, звонившие сочувствовали, предлагали, если что, свою помощь. Он всех принимал, всем был рад и всем благодарен. С людьми было легче переживать боль потери и страх одиночества. Но постепенно визиты и звонки прекратились, соседи стали ограничиваться при встрече с ним коротким «здравствуй», а он по-прежнему не знал, как жить дальше, пытался сам кому-то звонить, разговаривать. Его слушали, иногда приглашали в гости, но как-то все неохотнее, нерадушнее, Роман не замечал этого, тянулся к людям и только когда однажды позвонил папиному другу и услышал от него раздраженное: – «Ну что еще у тебя случилось?», понял, что остался совсем один. Но даже тогда он не позволял себе плакать. Терпел, шаг за шагом осваиваясь во взрослой жизни, совершая ошибки, получая жестокие удары. Не забывая о родителях никогда, старался меньше вспоминать их и не только потому, что это было очень больно, но и потому, что не мог преодолеть чувства обиды на родителей, обиды за свое одиночество, за безжалостность жизни, которую он так рано узнал, за то, что недолюбили, недоласкали, понимал, что это плохо, осуждал себя за такие мысли и ничего не мог с собой поделать.
И только сейчас, через много лет, почувствовав нежное прикосновение заботливых женских рук, Роман не выдержал. Не в силах больше сопротивляться тому, что взорвалось у него внутри, скрутило судорогой тело, и перехватило спазмами горло, он отвернулся к стене, зажал зубами подушку и глухо зарыдал, впервые дав волю своему горю и отчаянию.

Когда потрясшая его страшная буря стихла, он, наконец, уснул и увидел во сне родителей. Они стояли и как когда-то в детстве улыбались ему. Вокруг было светло как в яркий солнечный день и этот свет и ласковое тепло, согревавшее его, будто снимали с него оковы и открывали навстречу жизни и людям.
«Будь счастлив, сынок», – услышал он родительское благословение. – «Будь счастлив», - отозвалось оно эхом в его сердце.

Вот и Ромашка нашел свою Катю - свое счастье - своего ангела-хранителя. Теперь можно и счастье друга перестать болезненно воспринимать.
Спасибо, Лидочка.

_________________
Вся жизнь впереди, надейся и жди!(с)

Как интересно! Теперь и жизнь Романа изменится! Не устану повторять - замечательное произведение! Жду дальнейшего развития событий!

_________________
Изтубидан!

Ну, наконец-то и Роману повезло,встретил свою Катеньку все-таки... Спасибо за такого Романа-настоящего друга, который и познается в беде.