2. Прилетит вдруг волшебник…
Утро выдалось суматошным и нервным. Да просто адским оно было, это утро. Из Лондона неожиданно приехал отец. Он явился в компанию один, без матери, и, не обращая внимания на традиционные восторги встречающих его сотрудников, сразу же прошёл в кабинет сына.
– Отец?
Андрей вчитывался в текст очередного кабального для «Зималетто» кредитного договора. Голова пухла от дополнительных условий и тех гарантий, которые требовал банк.
Катя сидела рядом, сложив руки на коленях как примерная ученица. Школьница, вызванная в кабинет директора школы. Эта иллюзия усиливалась её причёской – две косички и ровный-ровный пробор на одинаковом расстоянии и от правой, и от левой, забавный кургузый костюмчик, тоже почти школьный. Смешные очки. Но сегодня Андрея это не удивляло и не забавляло: – Катя, а если мы не сможем… – именно на середине этой фразы его прервал зашедший в кабинет отец.
– Здравствуйте, Андрей… Катерина Валерьевна!
Сухой тон Жданова – старшего ничего доброго не предвещал. Андрей поморщился, передал Кате недочитанные бумаги, встал и подал отцу руку для приветствия. Тот руку пожал, что Андрея порадовало, и сказал: – Я жду тебя и твою помощницу в конференц-зале, – что не порадовало Андрея совершенно.
Посмотрел на Катю, та сидела ни жива, ни мертва, испуганная и побледневшая.
«Надо что-то с этим делать. То краснее, то бледнеет. Еще в обмороки падать начнёт. Героиня романа просто». Эти мысли и наблюдение за Катей Андрея немного отвлекли, и он сказал отцу почти совершенно спокойно: – Мы идём вслед за тобой.
Дальше и начался ад. Их с Катериной будто черти поджаривали на медленном огне – отец оказался в курсе бедственного положения компании. Андрей при поддержке Кати пытался объяснить, что трудности – временные, что разработан антикризисный план, что… Слова казались ему самому неубедительными. А Катя сбегала в свой кабинетик, принесла ворох бумаг, подсела ближе к старшему Жданову и, вооруженная цифрами, принялась тихим, размеренным голосом, который использовала в убеждении трудных и несговорчивых партнёров, повторять всё то, что Андрей только что сам говорил отцу.
Павел Олегович внимательно слушал, задавал вопросы, иногда переводил взгляд на сына и чуть хмурился. Но, как и многие до него, как и сам Андрей, поддавался, поддавался Катиному «экономическому обаянию».
К концу встречи с отцом Андрей был зол и потрёпан, Катя же, казалось, стала ярче, веселее, глаза её сияли, и ничего не оставалось в ней от той невзрачной маленькой дурнушки, которая каждое утро переступала порог «Зималетто».
Конечно, большую часть идей Андрея и Катерины отец отверг как преждевременные, добавил свои соображения и что было не менее ценно, а для компании и неизмеримо более – обещал задействовать все свои связи и часть личного капитала для погашения долгов. Кроме того, они договорились, что вопрос о тканях, задержанных на таможне, завтра Ждановы вместе поедут обсуждать к старому другу Павла Олеговича и, по совершенно случайному совпадению, крупному чину в МВД – тому самому, к которому Андрей не смог обратиться по причине затянувшегося третьего медового месяца. Медового месяца у чина из МВД, конечно.
Андрей понимал, что беседа с отцом имела смысл и была для компании жизненно необходимой, однако выжат был после этого как лимон и лайм в цитрусовом фреше. Как все выжатые цитрусовые в мире вместе взятые!
Катя ушла в свою каморку значительно раньше, чем Жданов-младший попрощался с отцом. Поэтому после его ухода Андрей сразу, не задерживаясь в своём кабинете, прошёл к Катерине.
Его верный паж, наперсница и помощница, такая оживлённая и энергичная ещё полчаса назад, сидела в офисном кресле, сжавшись в комочек, и испуганными глазами с ожиданием смотрела на Андрея.
– Катя-Катенька-Катюшка, – при виде Кати усталость Андрея прошла как по мановению волшебной палочки.
Он улыбнулся, присел на корточки рядом с Катей, взял её за руки: – Всё нормально теперь, Катька! Всё нормально. Я уверен, теперь – мы вытащим «Зималетто»!
Катя кивала головой как китайский болванчик, глаза из испуганных стали грустными-грустными, и она вдруг напомнила ему маленькую глазастую собачку из тех собак, которых светские дамы любят таскать с собой под мышкой и надевать на них нелепые костюмчики. Однако размышлять об этом Андрею было и не интересно, и не ко времени, к тому же в президентский кабинет кто-то зашёл. Андрей, напоследок ещё раз сжав Катины ручки, легко выпрямился, подмигнул ей и быстро вышел из каморки.
– Жданчик, что я вижу? Ты сегодня весел и доволен жизнью? – Малиновский с разбега плюхнулся в кресло и положил ноги на стол президента. – Рома, зато ты никогда не унываешь. – Не увиливай, Палыч! Твои вечерние прогулки последний месяц…
– Ты о чём? – Целый месяц сидишь в офисе до ночи, целый месяц без выходных и расслаблений, рычишь на друзей, не замечаешь подруг. Серьёзно, у нас проблемы продолжаются? Что сказал Пал Олегыч? Следует волноваться о будущем и занимать очередь на бирже труда?
– Всё нормально, Ромка, всё хорошо… теперь. Отец в целом одобрил наш план и обещал помочь. – О-о-о! Это надо отпраздновать! Монашеское бдение отменяется. Вечери заменяются походами в ночное? Палыч, гуляем!
Андрей оглянулся на прикрытую дверь в каморку: – Ну, сегодня, наверное, нет. Мы с Катей должны доработать антикризисный план с учётом предложений отца, так что…
– Айн момент. Катя! Катенька!
Катя высунула голову из-за двери. – Здравствуйте, Роман Дмитрич. Вы меня звали? – Катенька, Вы ведь выручите нас сегодня? Отпустите Андрея Павловича? Катя практически ввалилась в кабинет, растерянно взглянула на Андрея, на Романа. – Да, конечно, я…
Андрей, воодушевлённый перспективой весёлого вечера, очаровательно улыбнулся: – Катенька, ты ведь справишься?
Катя молча кивнула. Огромные глаза за стёклами смешных круглых очков вдруг показались Андрею загадочными и совершенно неземными. Не выдержав их взгляда, он моргнул. Катя опустила глаза.
– Конечно, Андрей Павлович, Роман Дмитриевич. Я всё сделаю, – тихо произнесла Катерина, шагнула назад и плотно прикрыла за собой дверь в каморку.
Мысль о том, что он сейчас совершает предательство, небольшое, незначительное, но предательство, не пришла в голову Андрея Павловича Жданова. Слишком рад он был тому, что напряжение, копившееся несколько недель, сброшено. Он заслужил отдых.
Но отдохнуть у него не получилось…
_________________ Многое - но не всё! - из написанного складировано тут: Я на «Книге фанфиков»И по-прежнему: "Сознание царствует, но не управляет". Поль Валери
|