НРКмания

Яна,
Мурлыча,
lady Yu,
tinnka,
galina,
lenushka!
Спасибо всем, бооольшууущее - пребольшуущее, что читаете и комментируете!
Для меня это очень важно!

_________________
Поняла, что мама может гордиться моим воспитанием.Зацепилась каблуком, летела кубарем через всю лестницу и орала:"Ой-ёй-ёй!"

Ух, автор, сердце остановилось.
Марго у Вас непросто МАМА, а МАМА единственного сына, не точто в сериале "Кирюша, Кирюша...", а Андрей как чужой. У Вас она не доверила сына даже любимой Кирочке. И главное не оставила одного. Надеюсь Марго поможит залечить не только физические раны, но и сморальными разберётся.

_________________
Давайте жить дружно!

Marishca
Спасибо!

Я здесь! Продолжаем разговор.

11.
Следующее утро не принесло Эле вожделенного покоя. Где-то около шести утра, когда издёрганная девушка, случайно прикорнувшая на кушетке в процедурной, открыла глаза, то первым и единственным её желанием было желание заорать как можно громче. Над ней склонилась жуткая, наполовину лиловая физиономия с кроваво – бордовыми ссадинами и лихорадочно горящими тёмными глазами.
- Пожалуйста, только не кричи,– прохрипел ужастик. И в лучших традициях триллеров, приложив ладонь к её губам, пугающе вежливо спросил.- Где лежат вещи? Мобильный?
Эля испуганно таращилась, лихорадочно решая: то ли впиться кошмару в руку, то ли подчиниться. Нашла компромисс, дрожащими пальцами достала свой сотовый из кармана, протянула:
- Вот, - пролепетала чудовищу в ладонь.
Он перевёл взгляд на телефон девушки:
- Мой. Мобильный, - раздельно произнёс, пытаясь внятно донести информацию.
- Хорошо, - жалобно согласилась девушка и, поднимая трубку ближе к носу страшилища, повторила, точно копируя интонацию. - Ваш. Мобильный. Дарю…
Андрей застонал. Сам виноват. Напугал эту дурёху до полусмерти. Но ему не до вежливых реверансов. Действовать надо быстро, пока его отсутствие не обнаружил Пётр.
Минут десять назад Жданова разбудила банальная жажда. Язык неприятно прилип к нёбу. Хотя бы глоток воды. Лучше виски. Подкатила тошнота. Нет. Лучше всё-таки воды. Прислушался к другим своим ощущениям. Чёрт. Казалось, слабость просочилась в каждую клеточку тела и пропитала все органы, вплоть до мозга. Мысли зарождались где-то глубоко в подсознании и медленно, тягуче, словно пузыри в сиропе, всплывали на поверхность, где не спеша лопались проблесками воспоминаний. Бар. Хомячки с повадками боксёров. Или наоборот? Боксёры с хомячьими повадками? Стоять. Не о том думает. Машина… Чёрт!! Мама! Вот кто привёз его в клинику! Да ещё к Петру! Готовься Жданов, «и тебя вылечат» (с)! Всё! Ему уже хватило! На протяжении ночи его садистски будили, проверяя состояние. Бежать отсюда! Он поморщился. Попробовал пошевелиться. Нууу… жить можно. Сейчас бы в душ и чашечку крепкого кофе, чтобы окончательно к жизни вернуться. Нет. Сначала литр минералки, потом кофе. Андрей с усилием сел. Неприятные ощущения волной прокатились по всему телу, однако это позволило сконцентрироваться и проснуться окончательно. Слегка повело в сторону. Он сердито тряхнул головой и тут же пожалел об этом. Голова закружилась и неожиданно превратилась в болезненно пульсирующий шар. Взгляд упёрся в голые колени! Чёрт! Совсем забыл! На нём сейчас только дурацкая больничная сорочка, видимо прямиком из костюмерной сериала «Доктор Хаус»! Сжал зубы, преодолевая слабость и тошноту, встал с кровати, направляясь к выходу. Очень старался не разбудить маму, почему-то спящую тут же в палате на диване. Надо только найти вещи, мобильник, вызвать такси, звякнуть Роману, чтобы вырваться из тисков материнской заботы и бульдожьей хватки Петра. Ему хватило вчерашней помощи. Только одни швы, наложенные на бровь, чего стоят. Ещё и отчитали будто подростка! Получил нагоняй от врача за «непомерное содержание алкоголя в крови». В итоге Эля воткнула в него очередную иголку, так как следующим этапом антиалкогольный кампании стала жутковатого объёма капельница. Бежать отсюда!
Пока он раздумывал, медсестра пришла в себя. Да это Жданов из VIP-палаты!
- Андрей Павлович, - вслух вспомнила она, сунула телефон обратно в карман и уже смело отвела его ладонь от лица, бодро села на кушетке. Жданов упрямо не отпускал её, теперь уже положив руки на плечи девушки. Она не торопилась освобождаться. Нет. Она просто достаточно звонко скомандовала:
- Вам нельзя вставать! Пойдёмте в палату! Вам же ещё вчера всё объяснили! Андрей Павлович!
Он тут же отпустил коварную девицу и с мучительной гримасой схватился за голову. От пронзительного девичьего голоса адски заломили виски. Пусть она замолчит! Иначе он потеряет сознание! Тогда уж точно отсюда не вырвется. Говорить надо самому. Лишь бы она безмолвно внимала и сделала то, чего он от неё добивается.
- Тише! Умоляю! – прервал девушку и настойчиво продолжил. - Элечка, чтобы убедить вас отдать мои вещи, видимо, стоило пустить в ход всё своё обаяние. Но поскольку сегодня ночью вы будили меня каждый час, то обаяния у меня, увы, не осталось или оно пока слишком крепко спит. А потому буду несказанно признателен, если вы просто молча встанете и отдадите моё имущество.
Мастерство не подвело. Загипнотизированная проникновенным баритоном, девушка, широко раскрыв глаза, внимательно слушала его витиеватую просьбу. Не заметила, как он побледнел. Андрей покачнулся, упёрся двумя руками в кушетку, восстанавливая равновесие. После чего рухнул, теряя сознание, с высоты своего роста на кафельный пол. Эля коротко вскрикнула. Из-под левой щеки Жданова расплывалось кровавое пятно. От удара разошлись швы.
- Твою…! – не сдержался вбежавший Пётр. Благодаря тому, что пришло время будить Андрея, он уже успел обнаружить отсутствие пациента в палате. - Эля, нашатырь!
***
Спустя несколько часов Жданов зверел от бешенства. Мало того, что сбежать не удалось, так его снова возили по кабинетам. Кололи, шили бровь. Не хуже чекистов на допросе, светили в глаза фонариком и задавали кучу идиотских вопросов. Раздевали, мазали, прощупывали, исследовали. Что заставило его затолкать свой гнев очень глубоко и не разораться, послав ко всем чертям врачей вместе с клиникой? Лишь два мощнейших фактора, в виде мамы и Петра: первая сопровождала его до каждого кабинета, второй чётко курировал происходящее там.
- Мамочка, мамулечка, - взмолился Андрей после очередного визита к очередному важному специалисту. Пётр пока оставался в кабинете, - я вижу, как ты устала. Тебе просто необходимо отдохнуть, выспаться. Езжай домой. И папа будет меньше волноваться.
Марго мягко улыбнулась:
- Папа сейчас беседует с юристом и адвокатами. Как только у него получится - вы поговорите. У него есть хорошие новости. Но подробностей я не знаю, - тот час пресекла она дальнейшие расспросы, заметив, как сын напрягся и привстал. «Хорошие новости для меня, могут обернуться проблемами для Кати!»– мелькнула тревожная мысль. Жданов – младший недоверчиво переспросил:
- Отец вызвал юриста? Что-то решили с адвокатами?
Мама отрицательно покачала головой и повторила:
- Я не знаю.
Они оказались в палате. Сын остался сидеть на кровати, беспокойно хмурился:
- Мне уже давно пора быть в «Зималетто».
Маргарита положила руки ему на плечи, не позволяя подняться. Непреклонно произнесла:
- Нет. Отец приедет сюда, как только сможет.
- Ты привезла костюм? – демонстративно не заметил отказа. Раздражённо дёргал завязки больничного одеяния. Марго ласково потрепала его густую шевелюру.
- Привезла, - она пошла к шкафу. Андрей облегчённо вздохнул, продолжая сражаться с дурацкими верёвочками. Мама вернулась и протянула ему белую футболку и небольшой пакет.
- Что?! Спортивный? – взвыл он.
- Переодеваться будешь?- невозмутимо уточнила она.
- Маам! - раздражённо простонал, едва превозмогая порыв вышвырнуть футболку и пакет с костюмом как минимум в окно, как максимум - за пределы Солнечной системы. Марго сердито осадила:
- Прекрати сейчас же! - и вышла, давая возможность переодеться. За это время смог взять себя в руки. Когда Маргарита вернулась, даже слегка улыбнулся и ласково попросил:
- Мне ещё мобильный нужен, очки. Пожалуйста…
- Всё потом, - так же ласково отказала Маргарита. - И ты останешься здесь.
Жданов-младший с усилием втянул в себя воздух в тысячной попытке сдержать раздражение. Мама укоризненно сощурилась, заметив это. После чего чуть ли не силой вынудила его лечь. Андрей резко откинулся на подушку. И едва не вскрикнул – показалось, что в голове затанцевало стадо взбесившихся зебр-чечёточниц. Мучительно звонко их копытца затюкали по внутренней поверхности черепа. А солистка закружилась прямо перед носом, раздражая зрение резкими вспышками контрастных полосок. Глаза нестерпимо болели от яркого света коридоров и кабинетов. Марго по совету Петра закрыла жалюзи. Палата погрузилась в приятный голубоватый полумрак. Мягкий рассеянный свет давал небольшой светильник на стене. Это принесло некоторое облегчение.
- Пётр сказал, что тебе нужно отдохнуть. Попробуй уснуть,- тихо попросила Маргарита. Сделав над собой колоссальное усилие, он подчинился. Она присела рядом, поглаживая сбитые костяшки сына. Господи, эта жуткая бесконечная ночь закончилась. Она вовремя его нашла, своего мальчика. Марго слегка подняла голову, не позволяя слезам пролиться.
Андрей закрыл глаза только затем, чтобы не выдать своё состояние. Стиснул зубы. Внутри него кипело и бурлило бешенство, подогретое разрушенным планом побега и последующим марафоном по клинике. Теперь в котёл раздражения добавилась невозможность вовремя поговорить с отцом, каверза с костюмом и просто вопиющий отказ мамы отдать ему телефон и очки! Хотелось орать и бросаться тяжёлыми предметами.
- Маам, - протянул он. Не мог не попробовать ещё раз.
- Что? Что? – тут же услышал ответ.
- Была очень тяжёлая ночь. Прошу, нам надо прийти в себя. Зная, что ты дома, я буду спокоен. И не переживай, всё будет хорошо, - он открыл глаза, повернул голову в её сторону, едва заметно поморщился от болезненных ощущений.
- Обещаешь? - мама склонилась, прищурилась, слишком хорошо она знакома со Ждановским упрямством. - Без фокусов?
Сын лихо вскинул правую руку в пионерском салюте:
- Конечно, мамулечка, - а на левой руке, спрятанной под одеялом, скрестил пальцы, как в детстве, чтобы враньё превратилось в военную хитрость. Для усиления эффекта добавил, - здесь же Пётр.
Маргарита на секунду прижалась щекой к его макушке, поцеловала. Андрей ликовал. Согласилась. Удалось.
- Хорошо. Отдыхай. Я вечером приеду. А сейчас к тебе Кирюша поднимается. Она побудет здесь до моего приезда.
Андрей промолчал, снова сцепил зубы, рука под одеялом непроизвольно сжалась в кулак. «Ну, конечно, - вспыхнула язвительная мысль. Едва не откусил себе язык, сдерживаясь, - как же без Кирюши! Поэтому мама и сдалась так быстро.» Потом тоскливо вздохнул: «Может Ромку попросить, чтобы мячики из кабинета захватил?» Снова закрыл глаза.
- Маргарита Рудольфовна, - в палату заглянула медсестра, - вас Пётр Алексеевич просил зайти. Он сейчас у себя.
- Спасибо, - ответила мама и пошла к выходу. Что ж, обезвредить Киру труда не составит, а вот беспрепятственно покинуть клинику…это задачка посложнее. Но у него есть звонок другу. Осталось найти телефон. Жданов-младший облегчённо вздохнул, радуясь одиночеству и возможности спокойно подумать. Однако радость была преждевременной. В палату кто-то тихо вошёл. Андрей ощутил растущее недовольство. Если это Кира, то пусть думает, что он уснул. Разговаривать не хотелось. Но, вдобавок к вящему раздражению, услышал уже хорошо знакомые звуки: хруст вскрываемой ампулы, шелест разрываемой упаковки шприца. Гнев, который он так старательно контролировал вот уже полдня, током крови зашумел в ушах, снося напрочь все усилия воли. Жданов вздохнул, и, не открывая глаза, прохрипел сквозь зубы:
- Эля! – реплика скорее напоминала короткий бархатистый рык хищника. Но девушку это абсолютно не насторожило.
- Даша! – услышал в ответ жизнерадостный щебет. - Точнее Дарья Михайловна. У Эли смена закончилась сегодня утром.
Она говорила и подходила к нему.
- Хорошо, - угрожающе согласился Андрей. Открыл глаза, в упор уставился на медсестру и с нажимом продолжил, - Даша! Умоляю, прекратите!
- Лучше Дарья Михайловна,- кивнула она с беспечной улыбкой. - Поворачивайтесь…
Он выпрыгнул из кровати. Боль, резанувшая от макушки до кончиков пальцев, повысила и без того запредельный уровень адреналина:
- Не подходите ко мне! Оставьте меня в покое! Все! Оставьте меня в покое! – яростно взревел он. Девушка испуганно попятилась, глядя на вскочившего Андрея, от которого, казалось, ощутимыми волнами исходило бешенство. Она залепетала:
- Вам надо лечь…
- Вооон! – не внял пациент.
Девушка выбежала из палаты. Жданов тяжело дышал, как после забега. Покачнулся, сел, пытаясь справиться с накатившей тошнотой. Невероятно выводили из себя мучительные взрывы, сопровождающие малейшее неосторожное движение головы, а так же периодически плывущее изображение перед глазами. Удачно схватил тонкий высокий стакан с тумбочки, плеснул воду на ладонь и провел по лицу, затылку, шее. Холодная жидкость немного успокоила, но облегчения не принесла. В палату снова вошли.
- О, Господи! – воззвал Андрей, поднимаясь и со звоном возвращая стакан на место.
- Всего лишь Пётр Алексеевич, - бесстрастно сообщил врач. Мужчины стояли друг напротив друга. Даша, забыв о страхе, приоткрыв рот, с удовольствием осталась в палате, чтобы понаблюдать битву титанов. Боже! Два льва перед схваткой. Будет что рассказать подружкам. Не смотря на ссадины на лице Жданова, Даша рассмотрела гармоничные черты, тёмные глаза, ямочку на подбородке. Светлая футболка, словно вторая кожа, только подчёркивает рельефность мышц и ширину плеч. Рост, фигура, смоляные волосы. Девушка прикусила губу. А Пётр Алексеевич… Ну, это их классный зав. отделением. В росте и комплекции не уступает молодому сопернику. Чуть тронутая сединой густая каштановая шевелюра, серые глаза. А голоса… Что у Жданова, что у Петра - мурашки по коже… Из созерцательного транса Дашу вывели пресловутые голоса:
- Пётр Алексеевич! Я должен быть …– начал, было, титан помоложе, как тут же был прерван.
- Так, Андрей Павлович, - тот спокойно отреагировал на возмущение,- орать будете у себя в «Зималетто», господин президент! А здесь, во вверенном мне отделении, вы – пациент, который будет подчиняться рекомендациям и требованиям лечащего врача. Расписать в красках последствия твоих травм или поверишь на слово, не вдаваясь в подробности? С каких пор ты перестал доверять моим решениям?
- Пётр… - попытался вставить Андрей хотя бы слово в строгую отповедь. Врач не позволил.
- Есть сомнения в моей компетентности? По-моему, повода я не давал.
- Ну не в этом дело! – кипел Жданов – младший, не оставляя попыток парировать и при этом остаться в рамках приличий.
- Значит, доверяешь,– прервал врач, делая вывод из его реплики. - Если доверяешь, почему не выполняешь, то, что от тебя требуется? Или вчера ты был не в состоянии запомнить пару моих рекомендаций?
Андрей застонал. Чёрт! Пётр иной раз бесит. И это именно тот случай. Зав. отделением, не давая ни секунды на сопротивление, продолжил:
- Повторюсь, - он проскандировал, угрожающе выделяя каждое слово. - У тебя! Постельный! Режим! Какие из этих двух терминов тебе не ясны? – потом понизил голос, слегка наклонился к пациенту и тихо добавил. - И ещё одно, Андрюша… Сбежать не удастся. Я слишком хорошо тебя знаю.
Жданов – младший с негодующим рыком сел на кровать. Пётр развернулся к выходу, нахмурился, заметив не в меру любопытную Дашу, но уже через секунду скомандовал:
- Дарья Михайловна, делайте всё, что я сказал, и не спускайте с него глаз. Если что… - он уже обращался к Андрею, - я услышу – мой кабинет рядом. И, кстати, Марго ещё не ушла.
Завершил врач монолог контрольным выстрелом в голову. Вышел. Медсестра, затаив дыхание, делала всё, что предписал врач. Жданов – младший, в который раз сжал зубы, подчиняясь. Со вчерашнего вечера, каждый, кто входил в эту палату, старательно выводил его из себя. «Когда же это закончится?!» - молча свирепствовал он.
- Здравствуй, Андрей, - прозвучало рядом.
«Никогда», - обречённо ответил сам себе, а вслух произнёс:
- Привет, Кира.
Медсестра вышла из палаты. Кира присела рядом на кровать. Провела ладошкой по его подбородку:
- Жданов, на кого ты похож, - устало выдохнула она. Андрей попытался увернуться от прикосновений. Не тут-то было. Прохладные женские пальцы пробежались по шву, ссадинам на скулах, задержались на синяке под глазом. - Зачем ты это сделал?
Она ещё раз провела по разбитой брови.
- Больно, - невольно вырвалось у него.
Кира снова вздохнула, но руку убрала:
- Ты же сам ввязался в драку, Маргарита говорила. Тебя могли убить.
Андрей криво улыбнулся:
- Меня нельзя убить, ты же знаешь.
- Конечно, - слегка иронично ответила девушка, - ты же супермен. Ну и чего ты этим добился?
Мужчина, в тысячный раз за этот бесконечный день, сцепил зубы. «Благодаря таким усилиям, выйду из клиники со здоровым телом и вставной челюстью», - мелькнула мысль.
- Кира, я не хочу и не буду это обсуждать, - процедил он.
- Почему? – неприятно прозвучало, с нотками железной уверенности в последующем ответе. – Потому что не был готов к тому, что Катя, которой ты безгранично доверял, оказалась лживой и не такой уж бескорыстной…
Андрей угрожающе прервал:
- Хватит, я прошу тебя.
После слов Киры откуда-то появилось ноющее тоскливое напряжение с левой стороны груди. Он попытался перевести тему:
- Ты с отцом разговаривала сегодня?
- Нет. Он с утра в конференц-зале совещается юристом. С ними Саша и Роман. Я поехала к тебе.
Жданов что-то напряжённо обдумывал. Кира внимательно следила за его реакцией. Не о фирме ей стоит говорить. Сейчас ему некуда деваться, он трезв и он выслушает её. Девушка заглянула ему в глаза:
- Андрей, тебе надо успокоиться и посмотреть на всё объективно, - тихо начала она.
Мужчина молчал.
- Катя воспользовалась ситуацией и оставила нас ни с чем. Ненависть делает женщину очень изобретательной,- настойчиво продолжала девушка.
- Киррра! - рокотом разбуженного вулкана прокатилось имя. Андрей ощутил, как отчаяние очередным холодным витком водоворота потянуло сердце куда-то вниз, в темноту. Он не желал обсуждать это ни с кем, тем более с Кирой. Он, вообще, не хотел её видеть. Не хотел, чтобы она с жалостью и ожиданием на него смотрела. Вот как сейчас. Хотя бы на мгновение избавиться от этого невыносимого взгляда. Вскочил, пол закачался под ногами. Резко сел, схватил полупустой стакан, сделал глоток. Теперь они сидели на кровати рядом, что позволило Андрею неподвижно уставиться в стену.
- Не кричи. Я в этом не виновата.
С яростью сжал тонкие стенки стакана. Чёрт, голова кружится всё сильнее.
- Ты обидел её. Что сделала она? Не пожелала выслушать, понять. Исчезла, прихватив с собой нашу компанию. Сколько раз ты делал больно мне? А я до сих пор рядом. Я умею ждать.
Андрей словно застыл. Его окончательно вымотало бесконечное чувство вины по отношению к ней. Ну, сколько можно говорить об одном и том же? Главное не сорваться, скандал позволит ей навязать ему диалог. Молчи, Жданов! Волю в кулак! Не слушать, не смотреть, не отвечать.
-… принимаю тебя таким, какой ты есть, прощаю. А что Катя? Она не умеет прощать. Она растоптала тебя, унизила при всех.
Вкрадчивый голос Киры скальпелем проникал в сознание. Держись, Жданов! И не смей дёргаться, от звука любимого имени. Кира уйдёт, поистерит и уйдёт. Не дай ей ни малейшего шанса. Господи, больно–то как… даже дышать трудно. Получалось же раньше не реагировать! Не дёргайся, Жданов! Не дёргайся!
- Это не любовь, это - реванш. В виде холодной просчитанной мести.
- Господи, Кира! – прохрипел он. Не заметил, когда от усилий треснул стакан. Она тоже. Ладошкой развернула его лицом к себе и, глядя в глаза, убеждала.
- Это я всегда с тобой! Она не хочет тебя не только видеть, но даже слышать. Забудь о ней. Она тебя ненавидит.
Мужчина молчал. Горячие толчки в висках грозили разорвать голову надвое. Каждый невероятно медленный удар сердца не приносил облегчения. Только режущую боль, словно нож с зазубринами раз за разом проворачивали в груди.
- Пойми, Андрюш, не было любви. Ты ошибся. И эта ошибка стоила тебе всего. Катя предала и вряд ли когда-нибудь вернётся. Смирись с этим и всё встанет на свои места. Смирись…
- Хватит! – Андрей с нечеловеческим воплем швырнул стакан в стену. Словно в замедленной съёмке оба следили за кровавой цепочкой, обозначившей на мгновение траекторию полёта стакана. Стекло жалобно звякнуло и разбилось. Красноватые разводы невыносимо ярко расплылись по бежевой стене. По полу вперемешку разлетелись прозрачно – голубые и матово – алые осколки.
Давящую тишину разрушил, уже ставший привычным для Андрея, возглас:
- Твою…!
- Андрюша! Боже мой! – неожиданно присоединился испуганный голос Маргариты. Кира судорожно вздохнула. Жданов повернулся и проследил взглядом, куда смотрели все трое. Его правая ладонь была залита кровью, капавшей на пол, где уже образовалась небольшая лужица. Он растерянно разжал пальцы и уставился на порезы. «Странно, а больно где-то под сердцем». Тяжёлая удушливая волна разливалась слева по всему телу. В ушах шумело, окружающее туманилось и мерцало. Остро ощутил все ссадины и ушибы.
- Марго, уведи Киру отсюда! Андрей, на меня смотри! Даша, зови санитаров! - гремело откуда-то со стороны. Жданову уже было всё равно, словно кто-то разом отключил все ощущения и эмоции. Он закрыл глаза, отгораживаясь от раскачивающегося мира. В ожидании медсестры, Пётр сильно сдавил ему предплечье, пережимая сосуды. Андрей непроизвольно вздрогнул и открыл глаза:
- Я знаю, что неприятно. Но так надо. Терпи. Смотри на меня! - командовал врач. - Что здесь произошло? О чём вы говорили? Отвечай!
Андрей не реагировал. Он апатично смотрел в одну точку и монотонно повторял про себя: «Я – так – больше - не могу.»
Пётр нахмурился, глядя на Жданова-младшего, и заговорил уже очень спокойно:
- Слушай мой голос, боец. Оставайся со мной. Всё будет хорошо. Сейчас больно, но это пройдёт. Обещаю. Ты справишься. Ты всегда справлялся. Борись. Ну же! Посмотри на меня! Говори со мной! Не смей сдаваться, слышишь!
Истерзанный Андрей не желал воспринимать происходящее. Реальность растворялась в странных бело-розовых клубах, удивительно похожих на облака. Показалось, что оттуда доносятся мелодичные переливы птичьих трелей и голос: «Я должна простить тебя…» Катин голос. Он закрыл глаза, желая оказаться там, откуда раздаются эти загадочные звуки. И впервые за последнее время кто-то сверху очень быстро исполнил его желание.

12.
Она стояла в полумраке палаты. Тусклый ночник почти не давал света. Больничная тишина пугала и одновременно давала возможность вовремя среагировать на чьё-либо приближение. Её никто не должен видеть. Она вообще не должна здесь находиться. Ещё шаг. Возникли неясные черты.

_________________
Поняла, что мама может гордиться моим воспитанием.Зацепилась каблуком, летела кубарем через всю лестницу и орала:"Ой-ёй-ёй!"

Неужели Катя приехала?

Автору

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

Кира, конечно, такая Кира здесь...

Ле Ди!!!!

Великолепная проза!
Вы - талантище.
Главы про детсво и юность Андрея - необыкновенно захватывающие.
А последние главы просто переживательные.
Вы так реалистично показали истерзанного морально и физически Андрея.
С нетерпением жду продолжения.

_________________
. Иллюстрированные фики: Hamamelis, jedilady, ludakantl и другие...

12 главу, пожалуйста, пожалуйста!!!

_________________
Тот,кто никогда не смеется над собой,упускает множество отличных способов посмеяться.С.Дункан

Жуткое впечатление от Киры, слов нет... Почему Андрей терпит от неё невыносимое? До такой степени чувство вины? Ну не мазохист же он, очень надеюсь. Кира себя ведёт просто,как садистка, будто специально добивая его, неужели она не чувствует его состояние, женщинам, ведь, в большей степени свойственна эмпатия, а тут, как запрограммированный робот.
В ожидании следующей главы...
Ле Ди!!!

_________________
Понять,значит простить.(с)

Кирюша особой эмпатией никогда не отличалась... но здесь как-то особенно.
Действительно жуткое впечатление.
Автор, спасибо!
Мрррррррррррррррррррррррррррррррррррррр!!!

_________________
Поверь мне, невозможное – возможно,
И быть волшебником совсем не сложно.
Согрей сердца людей любовью, лаской,
И серость будней обернется сказкой!

Так и чешутся ручки автора поспойлерить!


Боже, упаси!(с)


СЯП!
Как в фильме Кирюша Андрея до валерьянки довела перед поездкой в Прагу, а потом так невозмутимо ему: "Андрюша, у нас гости! Алина Кабаева! Алина - это мой жених!"
Кирюхину бы энергию, да в мирных целях!

Яна,
Barbara_s,
вера,
lenushka,
galina,
Мурлыча!
Спасибо!!!!!!!!
Всем-всем-всем!


А вот и она:

12.
Она стояла в полумраке палаты. Тусклый ночник почти не давал света. Больничная тишина пугала и одновременно давала возможность вовремя среагировать на чьё-либо приближение. Её никто не должен видеть. Она вообще не должна здесь находиться. Ещё шаг. Возникли неясные черты. Ещё один. Она уже рядом настолько, что может слышать его неровное дыхание. Он спит беспокойно, мечется по подушке. Повернулся в её сторону, затих, только слабо подрагивали тёмные ресницы. Словно кислотой плеснуло на заштопанное сердце. Треснули и растворились нити заплаток: любовь и боль с током крови жгучими ручейками потекли по всему телу. Жжение. Вот оно добралось до глаз и закипело слезами. Ударило по вискам и застучало там. Губы. Господи, они пересохли от температуры. Кончики пальцев покалывают и дрожат. Ноги слабеют.
«Беги отсюда! Беги! Ну же!..»
«Я… я только посмотрю, как он… секундочку… две...»
«Зачем?! Уходи сейчас же!»
«Почему у него такие измождённые черты? Господи…какие огромные синяки! Это что? Шов? Ссадины на скулах…»
Катя осторожно приблизилась, робко наклонилась, пытаясь рассмотреть.
«Тебе было больно. Как же тебе было больно, любимый мой…»
Она нервно вздохнула, судорожно зажала рот ладошкой, страшась выдать своё присутствие. Заставила себя отвести глаза от его лица. И тут же взгляд предательски упёрся в его руки. Правая ладонь с внутренней стороны заклеена пластырем, а с внешней стороны невыносимо ярко алели израненные костяшки.
«Кулаки сбиты! Андрей… ты дрался? Зачем? Что же это?»
«Дура ты, Пушкарёва! Так и останешься ею! Если будешь вот так стоять и смотреть! Отвернись от него! Беги!» - настойчиво зудело её рациональное начало.
«Ещё минуточку… Только коснусь и уйду!»
«Пушкарёва, возьми себя в руки!»
Катя сильно зажмурилась, чтобы вырваться из невыносимого плена ощущений, но ладошка уже предательски тянулась к его тёмной чёлке, упавшей на лоб. « Я просто уберу волосы, чтобы в шов не лезли»,- убеждала себя. Ощутить на миг упругую шелковистость густых прядей. Хотелось наплевать на всё, присесть рядышком, прижаться щекой к его большой ладони. Поцеловать каждую ссадину, каждый синяк. Легко, невесомо, чтобы не причинить боли.
Жданов не до конца осознавал, от чего он проснулся. Глаза не открывал, пытаясь ухватить за хвост плавающее сознание. «Чёрт, убить бы Петра за его успокоительные и обезболивающие! Не могу проснуться…» - мелькнула быстрой белкой единственная ясная мысль и растворилась в мутной лекарственной дымке. Он тяжело вздохнул и …
«Жданов, поздравляю! Твоя крыша скинула тебе эсемеску: «Буэнос ночес, амиго!» И грустный смайлик.»
Он сделал ещё один глубокий вдох, убеждаясь в своих ощущениях.
«В последнее время, всё никак у людей… Галлюцинации какие, обычно, бывают? Слуховые, зрительные. А у тебя… нюхательные? Нет. Нюхательные – это смеси… или они курительные… а галлюцинации твои… дыхательные, что ли?» Он тихо и зло застонал. «Всё! Завтра ни одного укола, никаких таблеток! Не подпущу ни Элю с её иголками, ни Петра с его требованиями!»
Осторожно поменял положение головы. Аромат усилился.
« Нет, ну, с этим надо что-то делать!»
Открыл глаза. Чёрт! Картинка практически не фокусируется, плывёт, дрожит. Моргнул раз, другой, пытаясь восстановить зрение. Не помогло.
Катя в ужасе застыла, стоя у изголовья кровати, за пределами обзора Андрея.
«Проснулся! Доигралась? Молодец, Катерина! И что теперь? - в голову полезла всякая чушь. – Упадёшь и по-пластунски отползёшь за линию фронта как партизан-любитель?! Нет! Лучше испаришься в пространстве как ниндзя - диверсант!»
Она затаила дыхание, сделала шаг к дверям и сжала кулачки: « Спокойно. Он снова уснёт, и я уйду. Ему ведь колют что-то сильнодействующее. Я сама слышала. Он уснёт. Просто надо подождать».
Андрей кожей ощущал чьё-то присутствие. И этот запах! Слегка приподнялся на подушке, запрокинул голову в поисках источника аромата. Изображение в ответ на его передвижения привычно задёргалось и замерцало.
«О-о-о! Вот и зрительные подключились. Ну, ты же заказывал, чтобы «как у людей»! Доброй ночи, глюки», - интеллигентно поприветствовал он. Около кровати, в двух шагах от него, стоял некто окутанный Катиным ароматом. В голубоватом полумраке палаты разглядел смутный расплывчатый образ в светлых одеждах. Подробности предательски размывались.
«Что это поблёскивает? Очки? Ждаанов! Ты рехнулся. Белые одежды и очки… Ангелы очки не носят.»
Затуманенное сознание никак не хотело возвращаться к действительности и анализировать происходящее.
«Что там, у ангелов, обычно? Нимбы, крылья. А копытца, рожки и хвостики? Это у тех, которые падшие. Точно.»
«А у этого очки, - едко хихикнуло подсознание, - знавал ты одного ангела в очках». И тут же услужливо подкинуло фразочку из далёкого школьного сочинения: « Очаровательные локоны обрамляли её лицо. Ты их где-то видел… ага…во сне… или в облаках…сегодня утром…» Андрей облизал пересохшие губы, нервно сглотнул.
«Неет! Это невозможно!»
Снова моргнул. Легче не стало. Видение никуда не делось. Шея неприятно затекла в неудобном положении. Устало опустился на подушку и закрыл глаза.
«Всё это бред! Не могу сосредоточиться! Мелькнула болезненная и одновременно здравая мысль!» - подвёл неутешительный итог Андрей и сердито выдохнул.
«Спокойной ночи, мираж!» - остался вежливым до конца. Резко отвернулся, голова тут же заявил о себе острым импульсом, вырывая невольный стон.
- Ну что ты? Больно? – вдруг шёпотом заговорило видение.
« Пу-у-ушкарё-ё-ёва! – взвыло её разумное начало. Из последних сил, призывая к порядку, воззвало папиным командирским окриком. - Молчать!»
«Оно тебе отвечает! Поприветствуем ещё и слуховые! Они пришли. Пакет услуг под кодовым названием «Всё, как у людей» подключён полностью! И не глючит же, как часы работает…» - захихикало в мозгах. Если бы мог, заржал бы в голос. Вместо этого, его коварное, накачанное лекарствами сознание, захотело вдруг наладить контакт с окружающим.
- Невыносимо, - не ожидая от самого себя, признался вслух и очень тихо добавил, - ты же знаешь. Ты же ангел.
Тишина в ответ. И без того нежный запах стал слабее.
« Напугал?! Уходит!? - панически запрыгали мысли. - Хотя бы ещё минуточку, это же её аромат!»
- Не исчезай! – вырвалось лихорадочное. Катя с усилием, сжавшись, сделала ещё один шаг к выходу. Догнало и остановило иное – бархатисто-тёплое, проникновенное:
- Я так соскучился. Тебя так долго нет…
Словно обнял. Его голос. Родной, мягкий, медовый.
«Да, Пушкарёва, а ты как муха в нём и залипла!» - язвительно встрял назойливый внутренний цензор. Безрезультатно. Он сегодня бессилен. Катя, не совладав с собой, едва дыша, сделала два шага назад. Ровно столько, насколько успела сбежать. Андрей не открывал глаза. Выражение его лица дрогнуло, словно тень пробежала. Катя осторожно провела по чёрным волосам:
- Я здесь. Засыпай, - прошептала.
Напряжённые черты тут же разгладились.
- Хорошо, - легко согласился он. Секунду спустя неожиданно попросил, - останься.
- Ненадолго, - уступила она, - если будешь засыпать.
Катя перебирала его пряди, хотела убрать руку, но он безошибочно, с закрытыми глазами, потянулся за её ладошкой:
- Ещё, - невнятно попросил и повторил обещание. – Я буду спать.
- Вот и замечательно.
Спустя несколько минут его дыхание стало глубже и спокойней. Катя осторожно убрала руку и на цыпочках вышла из палаты. «Бежать!» - требовал внутренний голос. Вихрем пронеслась через холл, по лестнице вниз. Остановилась только, чтобы забрать пальто из гардероба. Выскочила из клиники. Тяжело дыша, прислонилась к холодной колонне на крыльце, и вдруг обессилев, съехала по ней вниз на ступеньки.
- Пушкарёва! - выговаривала она себе сквозь зубы. - Ты же поклялась больше не плакать! Ничему тебя жизнь не учит!
Резко, чуть ли не сдирая кожу со щёк, вытирала слёзы тыльной стороной ладони.
- Здравствуйте, грабли! Давненько не виделись! А-а, Катенька, уж мы соскучиться успели по твоему лбу! Бамс! Рады взаимно!
- Девушка, что с вами? Вам плохо? – громко спросили откуда- то сверху. Кто-то настойчиво потянул её за плечо, вынуждая встать. – Вас мама в детстве не учила?
- Мама? Чему? – не поняла Катя, поднимая голову и нехотя вставая.
- На холодном не сидеть, - без обиняков заявил высокий мужчина, проницательно заглядывая ей в глаза. Девушка, хоть и тренированная гневными взглядами папы, почему-то ощутила себя перед незнакомцем виноватой школьницей. Так строго и выжидающе он смотрел на неё.
- Вам помочь? Я - врач.
Катя, внезапно онемев, отрицательно покачала головой.
- Может такси вызвать? – не оставлял попыток посодействовать мужчина. Девушка сердито сжала кулачки. Да что с ней такое?
- Глупость какая, - тихо возмутилась она своей неуверенности и уже решительно взмахнула рукой в сторону парковки. - Спасибо, всё хорошо. Меня там ждут!
- Тогда что же вы мёрзнете здесь одна? Бегом в машину греться! У вас руки ледяные, - скомандовал он. Катя удивлённо подняла брови, но ослушаться не посмела. Торопливо пошла к стоянке.
- Катерина! – это папа вышел из машины и машет ей. - Ну, что ж так долго-то? Мы с Колькой уже волнуемся, хотели идти за тобой.
Катя глубоко вздохнула, напряжённо растянула губы в улыбке:
- Всё в порядке, папочка. Надо было уладить формальности, - легко так соврала, как воды глотнула.
- Формальности, - проворчал Валерий Сергеевич, - ну да, вижу: их столько навалилось, что бежать тебе пришлось из больницы. Да так быстро, что обувь в порядок привести было некогда. Садись в машину.
Катя удивлённо опустила взгляд на ноги. Пушкарёва, ты как всегда! Так летела, что одноразовые бахилы снять забыла.
- Паап, ну ты чего?– недовольно протянула она, садясь в автомобиль и уже там стаскивая с сапожек голубое безобразие. Колька с любопытством уставился на подругу.
- Что? Всё настолько плохо? – поинтересовался он.

_________________
Поняла, что мама может гордиться моим воспитанием.Зацепилась каблуком, летела кубарем через всю лестницу и орала:"Ой-ёй-ёй!"

Вон, как..значит...ангел...

_________________
Тот,кто никогда не смеется над собой,упускает множество отличных способов посмеяться.С.Дункан

Молодец Катя что приехала...

Автору

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

а откуда узнала?

Автор - здорово!!!

_________________
Подсела на сериал Женский доктор 2 -
клипы: http://www.youtube.com/playlist?list=PL ... s7IOkzcTJ0

Автор, это просто шикарно! Меня этот фанфик так зацепил, что я решилась зарегистрироваться тут (хотя уже года 3 изучаю творчество по этому замечательному фэндому)! Тема отношений Кати и Андрея раскрыта по-новому, как мне кажется, поэтому это произведение действительно затягивает! Большое тебе спасибо! Очень-преочень жду продолжения!

_________________
Изтубидан!

Сама не нарадуюсь.


Здорово! Очень рады!

Девочки!
lenushka,
Яна,
Olika_Pragli,
RinaIchigo!
Спасибо за ваши комментарии! За ваш искренний интерес!
Автор всем читающим, пишущим безмерно благодарен и страшшшно счастлив!!!!!!!

Читаем дальше?


13.
Маргарита то и дело поглядывала на часы. После инцидента с Андреем, неожиданно позвонил Паша и попросил Киру срочно вернуться в «Зималетто». Разговора с будущей невесткой не получилось. Только к вечеру Марго сдалась под напором Петра и уехала из клиники. Проигнорировав, однако, его требование ехать домой отдыхать. Она отправилась в офис и теперь нетерпеливо ждала, пока Кира поговорит с Милко. Их гениальный дизайнер требовал очередную порцию восхищения и успокоительных капель. Женщина задумчиво отодвинула чашечку с остывшим кофе, перевела взгляд на фото, стоявшее на столе. Счастливые Андрей и Кира. Единственный обожаемый сын Ждановых и любимица всех старших Воропаевых – Кирюша. Их семьи связаны многолетней дружбой, потом добавился общий бизнес. Дети росли вместе. Отношения Андрея и Сашки с самого начала были не простые. Младший Жданов и младший Воропаев обладали абсолютно разными характерами. Андрей эмоциональный, открытый, порывистый. Ему надо было всё решать здесь и сейчас. А Саша спокойный, замкнутый, себе на уме. Если Андрей заражал энергией, то Сашка брал рассудительностью. И ни один никогда не подлаживался под другого. Давно не видев друг друга, они могли некоторое время поиграть мирно. Но уже через пару часов между мальчишками вспыхивали ссоры и драки. Силы были равны. Хотя Саша был старше, это обстоятельство уравновешивалось ростом и мощными кулаками Андрея. Сын ладил с Кристиной, позже появилась Кирюша. Он и с ней отлично поладил. Андрюша умел смешить девочек, непринуждённо играл с ними. Марго видела, как он, выслушав все задумки сестёр, моментально включался в сюжет. Но проходило совсем немного времени, и мальчик незаметно поворачивал ход игры, так как хотелось ему. Даже банальные «дочки-матери» спустя пять минут превращались в невероятное захватывающее приключение с похищением прекрасных дам и их триумфальным спасением. Сказочный принц на танке, разбрасывая гранаты и призывая на подмогу всю авиационную мощь Советского Союза, спасал бедняжек из индейского плена. Забирал их с собой в космический корабль из особо прочных одеял и летел на соседнюю планету.
Маргарита улыбнулась, вспоминая прошлое. Маленькая Кирюша всегда широко открытыми глазами смотрела на Андрея, слушалась его, по-детски бесцеремонно залазила к нему на колени. Сын улыбался, поддразнивал, веселил кроху. Пока, однажды, Андрюша не заявил во всеуслышание, что ему трудно удержать на руках такую тяжёлую большуху. Это был неуклюжий комплимент в пятый день Рождения Киры. Сын только хотел сказать, что она подросла. Девочка разрыдалась и с криками: «Сам такой!» убежала. Десятилетний Андрюша оторопел, но уже через секунду, провожаемый недоумевающими взглядами гостей, бросился за ней. В порыве раскаяния, третьеклассник пообещал подарить Кирюше самое дорогое, что у него было – подарок деда. Девочка, приходя к Ждановым в гости, неизменно клянчила недоступный ей бинокль. Это произошло той самой осенью, после отдыха на море с родителями Маргариты. Она хорошо запомнила ироничный шёпот Петра, склонившегося над ней и Пашей, спустя минуту после ссоры детей: «Вы оба и теперь будете упираться, доказывая, что я зря настоял на футболе вместо математики?» После пресловутого дня Рождения отношения Киры и Андрея слегка изменились. Девочка перестала лезть на колени к Андрею. А сын больше не пытался делать ей комплименты. Прошло много лет. Дети начали встречаться. Ветреный, непостоянный Жданов добился любви солнечной девочки, которая упорно не обращала на него внимания. Марго, в отличие от Павла, нравилось такое положение вещей. Её Андрюшка уже на первом курсе университета оторвался от родительского дома. Он с энтузиазмом пошёл работать в «Зималетто», легко согласился на не слишком престижную должность менеджера низшего звена. Паша в этом вопросе был непреклонен, сколько она не просила мужа. Сын учился, работал и сутками пропадал на квартире Малиновского. Дима на совершеннолетие подарил Роману новенькое BMW, как и обещал. А в довесок, чтобы сын точно не улетел к матери в Америку, купил ему квартиру в центре. Пригрозив, однако, балованному шалопаю, вернуть того домой под надзор, лишив предварительно всех подарков и кредитной карточки в том числе, если Ромка будет плохо учиться. Малиновский был сообразительным мальчишкой, а потому ухитрялся грамотно совмещать учёбу и клубы. Андрею было сложнее. Он ещё и работал. По поводу отдельной квартиры для сына категорически против была сама Марго. Её любимец и так появлялся дома только чтобы выспаться и переодеться. Оставался на ужин, лишь подчиняясь настойчивым просьбам. Привычно чмокал её в щёчку, отделываясь шуточками на все расспросы о делах.
- Мамулечка, у меня всё отлично! Ну, что со мной может случиться? Всё хорошо! Я тебя люблю, было очень вкусно, спасибо, - частил он, попутно сбрасывая звонки нетерпеливого Романа.
Торопливо ел, вскакивал, преклонял перед ней колено, порывисто целовал ладошки, на мгновение покаянно утыкался лбом в её руки, а после вскидывал голову. И с очаровательной улыбкой сообщал:
- Я побежал.
Однако под требовательным взглядом отца задерживался. Откровенно маялся, слушая просьбы быть серьёзнее.
- Я всё понял, папочка, - он картинно вздыхал, - в офисе я регулярно и безропотно получаю от тебя нагоняй, как подчинённый. Заметь, мам, только я и только от папы. А можно, хотя бы дома, побыть просто любимым сыном?
В ответ получал шутливый подзатыльник от Паши:
- Ты – любимый балбес! Можно подумать я тебя так угнетаю! – улыбался Жданов-старший. Наследник стремительно вскакивал, отвешивал шутовской поклон родителям, вылетал в коридор, сгребал с комода ключи от личного новенького «Порше» и убегал.
Сын с таким упоением наслаждался свободой и отсутствием родительского контроля, что иной раз Марго узнавала о его времяпровождении только от общих знакомых или из светской хроники. Не из скандальной, нет. Дед Рудольф, Павел и она сама приложили массу усилий, чтобы манеры Андрея, его умение держаться в обществе были записаны на подкорку, выведены на уровень инстинкта. Но вот статьи о том где, с какими очередными модельками, замечены отпрыск Ждановых вместе с отпрыском Малиновских, частенько всплывали. С таким положением вещей Марго мириться не хотела. Поэтому она была рада появлению Киры в жизни сына. Кирюшу она любила. Как любят детей близких друзей. А та с лёгкостью делилась с Маргаритой тем, что у них происходило с Андреем. Это решало проблему с обилием девочек, позволяло чаще видеть его, тем самым активней влиять на его жизнь и даже в какой-то мере снова контролировать своего мальчика. Поэтому Маргарита снисходительно относилась к рассказам Киры. Хотя, надо признать, что Кирюшу иногда заносило на поворотах, но Марго мудро держала лицо. Не стоило прерывать фонтан откровений. Жданова прекрасно знает: её сын красив, бесконечно обаятелен, харизматичен, общителен, у него огромный потенциал и блестящее будущее. Естественно, девочки на нём гроздьями виснут. Что ж.… Ради него у матери всегда найдутся несколько советов о терпении и прощении. Тем более Кира прислушивается и согласна мириться с непростым характером Андрюши. Такая невестка устраивала и по другим параметрам: ум, красота, образование. Но главное, что Кирюша для Марго - это открытая книга. Благодаря чему, жизнь её обожаемого мальчика всегда как на ладони. И до свадьбы и после.
- Маргарита?
В кабинет вошла Кира. Нервно натягивая манжеты на внезапно похолодевшие руки, беспокойно спросила:
- Андрей, как он?
Маргарита чуть помедлила с ответом.
- Спит, - лаконично сообщила. Напряжение затрещало в воздухе. Девушка медленно подошла, села рядом на диван.
- Это значит, что всё обошлось? – тихо уточнила Кира. Смотрела прямо перед собой, впилась взглядом в колючий белый шарик, лежащий на столике перед ними.
-Это значит, что он спит.
Маргарита услышала её прерывистое дыхание, но желания и сил успокаивать, не осталось. За последние сутки Марго невероятно устала. Страх за сына заслонил собой всё. В последние несколько дней размеренная привычная жизнь делала множество резких кульбитов. Женщина надеялась, что хотя бы личные отношения сын приведёт в порядок. Но Андрей не торопился возвращаться к Кире. И всё же Марго верила, что он одумается, ведь девочка готова всё простить. Просто им надо поговорить. Но всё пошло не так. Не этого она ожидала от прихода Киры в клинику. Ни как не вписывалось случившееся между ними в материнские планы. Марго заглянула к сыну с единственной целью: убедиться, что у детей всё в порядке. Но увиденное настолько потрясло её, что на несколько секунд она застыла. Андрей был неестественно напряжён. Кира, повернув к себе его лицо, тихо и вкрадчиво говорила с ним о Кате. Марго с ужасом видела, как мучительно исказились его черты, а в глазах угасала жизнь. В них снова вспыхнуло то самое безграничное отчаяние. Как тогда перед лифтом. Марго бросилась к ним, чтобы пресечь мучительный диалог. Неужели Кира не видит, что творится с Андреем? Зачем она доводит его до грани, ввергая в ад? Он там уже был! И едва вернулся. Жданову остановил вопль сына, или скорее рёв загнанного животного. Кровь на стене… Марго бросилась за Петром.
За те несколько секунд проведённых в палате, все трое сделали очередной поворот в жизни. И, как минимум, двое в него не вписались. Раньше Кира жаловалась на Андрея, но принимала как данность его сложный характер. Даже гордилась. Ведь такой успешный, яркий мужчина всегда возвращался к ней. А теперь… Сын изменился. Изменился настолько, что Кира, исчерпав доступные ей методы убеждения, выбрала иной путь. Марго сама рассказала ей о той жуткой ночи в надежде на поддержку. Всё сказанное Кирой Андрею, было правдой, вот только, говорилось это, совсем не для того, чтобы поддержать его. Цель была другая: добить. Согнуть его волю окончательно, сломать. Осознавая, что он находится в кризисной ситуации, она решила этим воспользоваться! Так не поступают с человеком, которого любят. Несколько часов назад сын снова захлёбывался от боли. И это дело рук Киры. Пётр справился с ситуацией. А дальше Марго сама. Она готова на всё, чтобы этот кошмар никогда не повторился.
- Мне не стоило приходить к нему, - Кира решилась нарушить тягостное молчание. - Андрей по-прежнему не хочет разговаривать.
Маргарита на секунду поджала губы, не давая резким словам сорваться. О том, что придти как раз стоило, но вот не та тема была выбрана для разговора, не в той тональности и не в то время.
- Мне кажется…- продолжала девушка, теребя кольца на аристократичных пальцах. - Нет. Я уверена, что он не хотел меня видеть.
Женщина, наконец, нашла в себе силы ответить:
- Киронька, нам всем сейчас приходится принимать непростые решения. Это трудно. Порой нужно время. А Андрею оно просто необходимо.
Марго отвела взгляд и в качестве компромисса взяла кофе со столика. Вспомнила, что напиток холодный и поставила чашку на блюдце чуть резче. Фарфор жалобно звякнул. Кира выжидающе смотрела на мать Андрея. Должно последовать продолжение. Марго всегда принимала её сторону. Кира ждала сочувствия, хотела услышать подтверждение своим мыслям и опровержение словам. О том, что Андрей любит её, просто, как обычно, запутался, взбунтовался, вспылил. Так всегда было.
- Я думаю, что ты абсолютно права, - неожиданно Марго согласилась со словами девушки. Та нервно выпрямила спину, вскинула голову. Не это она надеялась услышать. Обычно, Маргарита начинала говорить о мудрости и терпении. Обещала вразумить сына, давала советы, как урезонить его. И сама активно помогала им помириться. Но не сегодня.
- Андрюша обязательно успокоится. Ты придёшь в себя. И, возможно, вам удастся всё обсудить без лишних эмоций. Но позже. Пока приходить к нему не стоит.
Что ж хотя бы так. Кира медленно кивнула. Маргарита не смогла ободряюще улыбнуться, сдержанно попрощалась и вышла из кабинета. Кира коснулась шарика ладошкой. Острые шипы болезненно впились в кожу, послав по нервам неприятное покалывание и дрожь. Точно так же как только что это делали слова Марго. Девушка пугающе чётко осознала, что потеряла очень мощного союзника в борьбе за Андрея. И не только союзника, но близкого человека.

14.
- Не молчи, Кать, - упорствовал Коля.
Она перевела на него недоумённый взгляд:
- Всё нормально, Коль, - раздельно произнесла она, - почти нормально. Врач сказал, что это сильная аллергическая реакция либо на какую-то рыбу, либо на какое-то растение. Извини, названий не запомнила. Пару дней полежит.
- Ааа, - понимающе протянул друг, продолжая вольные рассуждения на тему. - Повар и аллергия. Это из разряда несовместимого: типа, любопытство и сапёр.
Катя удивлённо смотрела на него, потом тяжело вздохнула и обречённо покачала головой. Мало ей было сегодня Колькиных иронично-ревнивых подколок.
- Что так? Рыбка уж слишком заморская попалась или специи подкачали? – не унимался тот.
- Коль, давай про специи не будем, - отмахнулась она и уставилась в окошко. Ей надо подумать.
- Катьк, - тихо продолжил парень, наклоняясь к подруге, - ты чего такая странная, а? И почему так долго в клинике была? Пушкарёва, я же вижу, что-то случилось.
- Коль, давай потом, - попросила. Его проницательность была сегодня очень некстати. Ей надо подумать. Пара часов до полуночи, а её безумный день всё никак не закончится. Бесконечный, трудный, ненормальный, фантастический день.
Утро встретила в Египте. Полное радужных надежд и планов. Сегодня закрытие конкурса – впереди праздник и беззаботная ночь перед вылетом в Москву. Но… Звонок разгневанного отца перечеркнул все мероприятия. Пушкарёвым рано утром позвонил Павел Олегович. После чего Валерий Сергеевич съездил в «Зималетто», где узнал, как он выразился «много нового о своей дочери». Рявкнул в трубку, чтобы она немедленно возвращалась и загробным голосом пообещал, что никому не позволит говорить «такое о Пушкарёвых».
Катя ревела, хаотично двигаясь по номеру, потом без сил упала на кровать:
- Они считают себя вправе звонить ко мне домой и угрожать судебным разбирательством! Говорить, что я украла у них компанию. Павел Олегович, вы же слышали! Я озвучивала своё решение ещё тогда, на Совете! Мне не нужна ваша фирма! А вы Андрей Палыч?! Вы!.. Решили убедить акционеров в своей верности делу и теперь подаёте на меня в суд?! Ну, что же, мне терять теперь нечего! Да я разорву в клочья вашу компанию! Трус! Обманщик! Да гори оно синим пламенем ваше «Зималетто»! Я из вашего «Зималетто» … я сделаю консервный завод! «Зималеччо»! – она захлебнулась слезами, хорошенько пнула подушку, промахнулась с очередным ударом, заехала кулаком в твёрдую спинку кровати. Крошечные алые капельки выступили на нежной коже. Слёзы туманили взгляд. Но уже через секунду очередная волна гнева и обиды подбросила её с кровати:
- Как вы думаете? Какой овощ будет первым? – с нарочито ласковой издёвкой спросила она, сердито сжимая нывшие пальцы. И сама же ответила. - Вы! Вы, Андрей Павлович! Не влезете? Влезете!.. Только нужно нашинковать поменьше!
Горечь, любовь, обида, ненависть – противоречивые зашкаливающие эмоции вдребезги разнесли тот хрупкий внутренний мирок уверенности и покоя, который успела выстроить. Наивно думала, что собрала себя по кусочкам, склеила по-новому… Где там. Ревела та самая раздавленная влюблённая доверчивая Катенька. Неутомимая Юлиана в который раз поспешила ей на помощь. Ласково уговаривала, осторожно убеждала, успокаивала.
Потом была медитация. Бело – розовые облака, тёплый щекочущий ветер на коже, свежий аромат моря, щебет птиц и его образ. Прощение и прощание. Стало легко и горько. Легко, потому что простила. Горько, потому что пришлось отпустить его. Надо было отпустить. Обида прошла, а любовь осталась. Осталась, сцепившись в жутком симбиозе с недоверием.
Катя смогла спокойно и трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию с «Зималетто». Приняли обоюдное решение. К церемонии закрытия у них всё готово, поэтому Юлиана справится одна, а Катерине надо срочно вылетать в Москву. Уголовное преследование – это слишком серьёзно. Поменяли билет. Катя позвонила родителям, сообщила, когда вернётся. Папа сдержанно, выдерживая характер, коротко рыкнул: « Мы тебя встретим!»
Девушка устало вздохнула, положила трубку и решительно застегнула молнию собранного чемодана. Вот и всё. В номер вошла улыбающаяся Виноградова.
- Это тебе, - протянула красивый футляр, - для завершения образа. Пусть немного раньше срока, но в Москву должна вернуться совсем другая Катя Пушкарёва.
- Новые очки! – по-детски восхитилась Катя. Невесомые, в тончайшей оправе, очень стильные.- Спасибо!
Она солнечно улыбнулась, любуясь своим отражением.
- Это ёще не всё! До отлёта у нас есть время. Думаю, не стоит отменять запланированный визит к стилисту! Так, напоследок, - задорно подмигнула Юлиана, - просто чтобы поднять настроение! А потом попрощаешься со всеми! Объяснять ничего не будешь, а только загадочно улыбаться, говоря о сверхсрочных делах в Москве!
Напряжённое выражение лица Катерины, к концу монолога неуёмной пиарщицы, сменилось на лукавое. Девушка бросила взгляд на сложенный чемодан и … согласно кивнула! Пусть её египетская сказка продлится хотя бы на несколько часов. И ничего, что в салоне стилиста.
В этот раз она наслаждалась процессом. Грамотный макияж. Красивые крупные локоны. Новые очки. Стильный костюм. Прощание со всеми, с лёгкой руки Виноградовой, превратилось в стихийную фотосессию. Юлиана настойчиво затягивала Катю в кадр, аргументируя, что все снимки делаются не для светской хроники, а так сказать «для себя».
- Они позволят пережить приятные мгновения ещё раз и ещё! Тем более что на всех предыдущих фотографиях тебя нет! Хватит прятаться.
Фотограф послушно следовал за активной Юлианой и её очаровательной помощницей.
- Это красивые фото на полку или… Улыбаемся! …на рабочий стол, как источник позитивных воспоминаний и положительной энергии!
Катя наслаждалась последними моментами и охотно улыбалась: кадры с участницами, с которыми успела подружиться, с ведущим шоу Александром, даже с телевизионщиками. С ними наладила контакт, благодаря всё той же Виноградовой. Несколько корреспондентов, пара знаменитостей, кое-кто из спонсоров с удовольствием позировали на камеру. Практически на каждом снимке с ней был Миша. Его немало удивил поспешный отлёт Кати, но он всеми силами старался поддерживать её хорошее настроение.
После съёмок и прощаний зашли в бар. К ним присоединился Александр. Приятная беседа подходила к концу. Договорились с фотографом, он пообещал очень быстро обработать фотографии и сбросить их Кате на электронную почту уже завтра утром. Александру тоже обещал какие-то снимки, но девушку отвлёк от разговоров Миша. Он приготовил для неё свой очередной шедевральный коктейль.
Уже в самолёте Катю поджидал ещё один сюрприз. Миша тоже летел в Москву. Он каким-то чудом оказался её соседом. Чуду, видимо, поспособствовала Юлиана - искусница. А Катя, которая неожиданно начала икать от ужаса перед полётом, совсем не обрадовалась такому соседству. Мало того, что она нервно вздрагивала от икоты, так ещё новые лёгкие очки от этого постоянно съезжали на кончик носа, и их приходилось поправлять дрожащими непослушными пальцами. Миша галантно не замечал её нелепых телодвижений. Мило болтал, искренне улыбался. Предложил выпить вина. Катя согласилась. Пусть уж он займётся, наконец, чем-нибудь, иначе её просто стошнит сейчас. То ли от страха, то ли от бесконечно подробного описания меню фуршета, который он с утра помогал готовить. Миша самозабвенно перечислял названия фантастических растений и рыб, о которых эрудированная Катя никогда не слышала, и блюда из них. Однако её страх перед полётом не смог спугнуть даже этот кулинарно – энциклопедический опус. Она в очередной раз икнула, очки сползли. Зомбированная рассказом, потянулась рукой к очкам, в руке бокал, в бокале вино… В итоге - вино на блузке! Миша заботливо предложил ей свою рубашку. Небольшая передышка между лекциями и вот Катя начинает засыпать на его плече под монолог о специях.
А потом кошмар усугубился. Её разбудило беспокойное движение рядом, и непривычная тишина, прерываемая лишь удушливыми звуками. Миша покрылся алыми пятнами и периодически почёсывался. У него покраснели и слезились глаза, нос он спрятал в платок, куда беспрестанно чихал. Судя по почти полному пакету мокрых бумажных салфеток у Миши в ногах – это продолжалось уже некоторое время.
Когда приземлились, начались проблемы с багажом. Ни Мишиного, ни Катиного чемодана не было. Девушку встречали родители и Зорькин. Недовольство отца по поводу внешнего вида дочери, сменилось беспокойством за измученного зудом и соп… слезами Михаила. Валерий Сергеевич согласился отвезти его в клинику. Они уехали. А Катя с Колей и Еленой Александровной остались в аэропорту разбираться с багажом. Мишин чемодан нашёлся, а Катин улетел куда-то в Бангкок. Колька отдал подруге своё пальто, и они втроём добирались домой на такси. Потом позвонил отец, сообщил, что Михаила кладут в больницу. Что в чемодане лежат документы, которые срочно необходимо привезти. Колька ехидничал, уплетая котлетки, в отсутствии дяди Валеры. Тот в порыве гнева отлучил «финансового прохвоста» от кухни. А Катя, наскоро глотнув чаю, разговаривала с адвокатами. Облегчённо бросила трубку на рычаг и заторопилась в душ. Быстрее. Спрятав чудесные локоны в полотенце, подставила плечи под тёплые упругие струйки. Любимый гель освежил и смыл аромат Мишиного парфюма. После долго стояла перед шкафом, решая, что сможет одеть из своего старого гардероба. Ну что ж. Привычная строгая белая блузка, только отрежет от воротничка вязаные завязочки. Юбка молочного цвета чуть выше колен. Ещё со студенческих времён осталась. Папа тогда очень возмущался: «Легкомысленная! Нет ничего лучше: белый верх – тёмный низ! А это! Непотребство короткое!» Придирчиво посмотрела в зеркало. Поправила кудри. Очки. Затем пришла очередь пальто, шарф, сапожки. Проверила Мишины документы, сложила в сумочку. Отец уже ждал внизу, чтобы отвезти её. Колька настоял и поехал с ними. Всю дорогу Валерий Сергеевич отчитывал дочь, периодически прилетало и «дружочку».
Клиника, где остался Миша, оказалась частной, персонал любезным. Катю быстро проводили к нему. Утрясли вопросы с документами, и девушка пошла к выходу. Пока кружила по кабинетам в сопровождении администраторов, всё было понятно. А оставшись одна, спустя минут десять блуждания по коридорам, поняла, что поторопилась отказаться от помощи. Время было достаточно позднее. Коридоры пустынные и тихие. Спасительной надписи «Выход» не замечала. Читала названия кабинетов. Легче не становилось. Она явно находилась в административном крыле. Потому и медсестёр тоже видно не было. В очередной раз куда-то свернула. Оказалось в небольшом уютном холле. Светло-бежевые стены. Встроенный аквариум с крупными разноцветными рыбками. В углу, видимо, сестринский пост. К сожалению, пустой. В центре холла стояли четыре голубых уютных диванчика. Остро ощутила, что страшно вымоталась за этот бесконечный день. Опустилась на мягкое сиденье и устало опёрлась о спинку. Убаюкивающе журчала вода в фильтре аквариума. Пёстрые рыбки сегодня почему-то раздражали, а вот блестящий поток пузырьков воздуха, непрерывно стремящийся к поверхности, завораживал и расслаблял. Она немного отдохнёт в ожидании хоть кого-нибудь, кто помог бы покинуть этот лабиринт. Девушка вздрогнула от неожиданно громкого мужского голоса:
- …так и передай. Будем наблюдать.
Катя обернулась. Звук доносился из кабинета с табличкой зав. отделения. Отлично. Можно обратиться за помощью. Она уже поднялась, как раздался голос собеседника.
- Ты можешь объяснить, что с ним? Она переживает, рассказывает, что он бесконечно рвётся из клиники, злится, нервный. Я же вижу его только в сонном состоянии.
Катин взгляд заметался, она вытянулась в струнку, невольно прислушиваясь к диалогу. Какой знакомый тембр! Не может быть…
- Только в сонном? Его могучий темперамент не позволяет ему такой роскоши! – иронично прервал первый. То ли намеренно, то ли без умысла, уходя от прямого ответа. - Андрей от таких препаратов спать должен, как младенец! Глубоко, спокойно и очень долго! А я то и дело нахожу его где угодно, но только не в палате. Он за сутки ухитрился половину моего персонала обворожить до розовых соплей, а вторую половину запугать до ночных кошмаров.
- Так, ты, поэтому держишь его на седативных? За персонал волнуешься? – в вопросах сквозило заметное раздражение.
- Паша, теряешь хватку. Не смешно. Не так всё просто. Андрей сейчас, как на качелях раскачивается. То резко вверх – и возбуждение зашкаливает, то – резко вниз и апатия! А уж сегодня утром…
Дверь кабинета распахнулась. Девушка испуганно нырнула вниз, усердно делая вид, что поправляет … Что поправляет!? Мужчины прошли через холл, не заметив её, прямо к посту. Она не видела, что они там делают, за то прекрасно слышала.
- Пётр, прекрати уходить от ответа, - встревожено просил Жданов – старший. - Что случилось? Он снова хотел сбежать?
- Нет. Кирюша была у Андрея. Я не знаю, что у них произошло, но ей не стоит больше приходить.
- Ему стало хуже? Из-за Киры?
Катя от напряжения забыла, как дышать. Не бывает таких совпадений! Не бывает! Их просто не должно быть!
- И из-за Киры тоже. Просто всё одно к одному! Но мы справились,– устало ответил врач, потом железным тоном продолжил.- Пашка, прими как данность. Физически он придёт норму довольно быстро. Но для этого Андрею надо успокоиться. И будет лучше, если его перестанут дёргать. Вообще! То есть абсолютно! Только тебе разрешу поговорить с ним, так как вам обоим это необходимо. Андрея из-за стресса не берут обычные седативные! Понимаешь? Сейчас он, наконец, уснул. Но я не буду говорить тебе, какая была дозировка и какого препарата!
- Я всё равно зайду. Обещаю не разбудить.
- Не беспокойся. Сегодня он будет спать очень крепко. Однако ты зайдёшь и тут же выйдёшь! И не вздумай волноваться. Мне хватает тревог Марго.
Мужчины снова пересекли холл, зашли в палату. Катя, с тяжело бьющимся сердцем, медленно выпрямилась. Непослушными пальцами сгребла сумочку. Поправила выпавшие документы. Неловко поднялась.
- Петь, поехали к нам.
Жданов - старший вместе с врачом уже выходили из палаты. Катя рухнула обратно, в спасительную щель между столиком и диваном.
- Спасибо. Но нет. Марго атакует вопросами, а я выжат.
- Поехали. Она уже звонила. Обещает хороший ужин в спокойной обстановке.
- Ну, раз обещает, так и быть. Подождёшь минут двадцать? Мне к нейрохирургам сходить надо.
- Хорошо. Скажу водителю, заберём тебя на крыльце.
Девушка украдкой приподнялась, посмотрела им вслед. Надо же понять, где здесь выход, в конце концов. Покрутила головой в поисках медсестёр и неслышно скользнула в палату, из которой вышли мужчины. Перед глазами вдруг очень ясно встал образ граблей, которые папа купил для дяди Володи на сельскохозяйственной выставке: крупные такие зелёненькие зубья и длинный, жёлтый, отполированный до блеска, деревянный черенок.

_________________
Поняла, что мама может гордиться моим воспитанием.Зацепилась каблуком, летела кубарем через всю лестницу и орала:"Ой-ёй-ёй!"

Шикарные такие грабли! Однако мне кажется, что Катя слишком зациклена на себе (как и в сериале). Естественно, это совершенно отвратная ситуация, но все-таки... Главы как всегда шикарны! Автору бооольшое спасибо! Буду ждать продолжение!

_________________
Изтубидан!

Да, Катюша, это те самые грабли, на которые ты так полюбила наступать.
Спасибо, Ле Ди, за очень увлекательное повествование.

_________________
Вся жизнь впереди, надейся и жди!(с)

Автору

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

Автор,браво

Да, так и влечёт к ним Катюшу, несмотря на все усилия забыть и отпустить Андрея, особенно не хочется отпускать.
Дорогая Ле Ди, спасибо за такую мудрую Маргариту, сын для неё важнее Киры, за человечного, обаятельного П.О., великолепно пишете!

_________________
Понять,значит простить.(с)