|
Глава восемьдесят два.
Часы – единственная вещь, которую Катя решила оставить себе при переодевании. Теперь минуты текли еще медленнее, чем в зале показа. К томительному ожиданию добавился и страх. Каждый раз, когда кто-то проходил по коридору, она невольно съеживалась.
Она снова глянула на часы. Прошел один час и десять минут. Андрея Жданова не было. Катя тоскливо посмотрела в окно. Родители ее, конечно, потеряли, и она даже не могла им позвонить: телефон остался в сумке, а сумку она отдала Изотовой.
Ручка повернулась и дверь открылась. В кабинет вошла Юлиана и в изумлении уставилась на непрошенную гостью. Голос Юлианы выдал Жданова с потрохами – он ничего ей не передал.
- Катя? Вы здесь? И что это на вас? Скатерть?
- Занавеска, - сказала она и пустилась в объяснения.
Не пытаясь ничего придумать, Катя рассказала Юлиане всю правду. Без очков она не могла видеть, как менялось выражение лица гения пиара во время ее рассказа, иначе бросилась бы оправдывать своего начальника.
- Почему вы сразу меня не нашли, перед тем, как приступить к маскараду?
Катя потупилась, теребя бахрому своей занавески.
- Мне казалось, чем меньше людей знает о проблеме, тем лучше.
- Вы, конечно, правы, Катенька, но это правило не действует, когда дело касается Андрея Жданова. Когда он обещал вернуться?
- Через час.
Юлиана тихо засмеялась.
- Сколько уже прошло?
- Час двадцать.
- Что и следовало ожидать! – всплеснула Юлиана руками. – Андрей повез свою пассию к ней домой, и вы думали, что он так скоро вернется?
- Что же мне делать? – растеряно спросила она.
- Сейчас я все устрою, - успокоила ее Юлиана.
Через пять минут она принесла платье и велела Кате его надеть.
- Это платье Милко, - сказала Катя, щурясь, - я не могу его надеть.
- Не правильная формулировка, - помахала Юлиана пальцем перед ее носом. – Это мое платье, Милко мне его подарил. Поэтому ничего не бойтесь, надевайте. Платье вернете потом, мы с вами еще не раз увидимся. Такси я вам вызвала, машина подъедет к входу, надеюсь, вы не успеете замерзнуть. К сожалению, я вам даже свитера никакого не могу дать, ничего с собой не взяла. До машины я вас доведу, не брошу, а то вы без очков совсем беспомощны. Надеюсь, от такси до дома вы дойдете? Или мне с вами поехать?
- Юлиана, что вы, конечно, я дойду. В своем дворе и подъезде я и с закрытыми глазами сориентируюсь, - с благодарностью ответила Катя. – Большое спасибо, что возитесь со мной.
- Пустяки, даже не забивайте себе голову. Оделись? Идемте.
Юлиана взяла ее за руку и повела за собой. Катя толком не разглядела платье, она поняла, что оно немного короче привычной ей длины, но было сшито из мягкого уютного трикотажа и было очень удобным. Она шла, пытаясь придумать, как объяснить родителям, почему она вернулась в чужом платье, без верхней одежды и сумки, когда неожиданно врезалась в кого-то.
- Катюш, вы когда-нибудь себе лоб расшибете, - услышала она знакомый голос.
- Андрей Палыч! – обрадовалась Катя и, повинуясь нахлынувшему порыву, бросилась ему на шею. – Вы привезли мою одежду? А очки? А сумку?
Он улыбнулся и кивнул.
- Все ваше со мной, не волнуйтесь.
- Действительно, господин Жданов, с чего Катюше волноваться в одиннадцать часов вечера в чужом кабинете завернутой в простыню?
Юлиана не пыталась скрыть своего недовольства поведением Андрея, и пока он помогал Кате надеть пальто и возвращал ей очки, она не сводила с него пристального взгляда.
- Юлиана, даже не пытайся меня казнить, я знаю, что виноват.
Она махнула на него рукой, обняла Катю на прощание и выпроводила из отеля.
Уже сидя в машине, Катя достала из сумки телефон и включила его.
- Десять пропущенных… - чуть слышно произнесла она. - Даже боюсь перезванивать.
Андрей чувствовал себя отвратительно. Только увидев ее, идущую наугад по коридору за Юлианой в чужой одежде, он понял, в какое нелепом чудовищном положении она из-за него оказалась.
- Катя, простите меня, пожалуйста, - в его голосе звучало самое искреннее раскаяние, на какое он был способен. - Я не думал, что зайдет так далеко. Я не хотел этого.
Катя улыбнулась одними кончиками губ.
- Андрей Палыч, я сама вам предложила фокус с переодеванием, вам не из-за чего извиняться.
- Но я опоздал.
- Пунктуальность не лучшая из ваших добродетелей.
Его брови поползли вверх, он был о себе иного мнения.
- Спасибо за откровенность, Катенька.
Он бросил на нее быстрый взгляд, стараясь не отвлекаться от дороги. Не застегнутое пальто распахнулось, и короткое платье обнажило ее круглые белые колени, но которых лежал ее телефон. Обхватив себя руками, она не сводила глаз с экрана, но он готов был поклясться, что думала она о чем-то совсем ином.
- Все же вы на меня сердитесь, - нарушил молчание Андрей. – Если решили быть со мной откровенной, признавайтесь, в чем еще я перед вами провинился.
- Передо мной? Ни в чем.
- Тогда перед кем?
Катя покосилась на него и запахнула пальто, заворачиваясь в воротник.
- Хорошо, Андрей Палыч, я никогда не стала бы говорить вам то, что собираюсь сказать сейчас. Ведь в сущности я вам никто, вы даже уволить меня не сможете, если захотите, потому что я на вас не работаю, но вы сами попросили меня быть честной, - она сделала паузу, набираясь смелости, и начала говорить, глядя в лобовое стекло. – Я уже сказала, мне не на что обижаться на вас, я знала, на что соглашаюсь, отдавая свою одежду Валерии и оставаясь в кабинете Юлианы, но… - Катя перевела дух и заговорила быстрее. - Кира Юрьевна и Лера, они ни в чем не виноваты! Я понимаю, заманчиво превратить бизнес лучших друзей в семейный бизнес, но не высока ли цена за благополучие «Зималетто»? Ведь платить ее придется не только вам.
Катя осеклась. В голове Жданова промелькнула мысль – Кате в отличии от Изотовой не нужно объяснять, как наличие акций может влиять на любовь. Он, не сводя взгляда с дороги, сухо сказал.
- Вам не кажется, что вы говорите о том, чего не понимаете?
- Отчего же не понимаю? – возразила она. – Понимаю. Вы хотите сохранить хорошие отношения с Кирой Юрьевной, и поэтому не решаетесь на окончательный разрыв. Вы хотите заслужить уважение отца, и поэтому боитесь его расстроить. А что в итоге? Вы играете чувствами живых людей. Это жестоко.
Она замолчала. Андрей остановил машину, и она поняла, что они уже подъехали к ее дому. Она не решалась выйти, ждала его слов, хоть каких-нибудь, но он молчал. Катя прижала к груди сумку, открыла дверь и спрыгнула на асфальт. Не оборачиваясь, она подошла к своему подъезду и потянула на себя дверь. Внезапно кто-то захлопнул ее и развернул Катю за плечи, прижав к двери.
- Постойте! – взвинченно заговорил он. Он был без очков – то ли оставил в машине, то ли потерял, пока бежал за ней. Она ясно видела его глаза, и их лихорадочный блеск пугал ее. – Жестоко? Вы говорите жестоко? Разве со мной поступают не жестоко? Катя, вы сами работаете в «Зималетто», вы видите, что происходит в компании! Воропаев не гнушается никакими методами, а мне вы предлагаете чистоплюйничать? Мне приходится быть жестоким, потому что таков мир бизнеса! Иногда приходится переступать через правила, принципы и живых людей. Да, Катя! И живых людей!
Он был в таком состоянии, что она понимала: с ним нельзя было сейчас спорить, но она сегодня не следовала правилам.
- Скажите, а через меня вы тоже смогли бы переступить?
Они не мигающе смотрели друг на друга, словно пытаясь заглянуть куда-то глубоко внутрь, куда не пускают посторонних. Вдруг его взгляд смягчился, он подался вперед, и она поняла, что он сейчас сделает. Она отвернула от него лицо, и его губы уткнулись в ее шею. Катя сделал усилие над собой и произнесла, как можно более равнодушно.
- Андрей Палыч, возможно я открою вам страшную тайну, но, если вы хотите кого-то поблагодарить, даже женщину, которая только что прочитала вам нотацию, ей достаточно просто сказать «спасибо».
Он отпустил ее и отошел от двери. Катя пробормотала что-то напоминающее «до свидания» и скрылась в подъезде. Немного постояв, Андрей вернулся в машину и еще полчаса сидел, уставившись в одному ему известную точку. Он не заметил маленькую фигурку в окне четвертого этажа, что провожала его взглядом, когда он тронулся с места.
_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Спасибо, ludmimilochka, за такое обширно-информативное продолжение истории. 
