|
Часть 2. Андрей.
Из клиники Жданов вышел совершенно обескураженный. Никогда не куривший всерьез, попросил сигарету у охранника на выходе из клиники, закурил на крыльце. Но это не помогло успокоиться и привести мысли в порядок – в голове был полный сумбур.
У его жены вовсе не роман с доктором, у нее сильнейший невроз! У его Кати, спокойной, уравновешенной, не повышающей ни на кого голоса, нервы не в порядке!
Как такое могло произойти? Неужели виной всему операция? Но ведь все закончилось благополучно…
На автопилоте доехал до Зималетто, прошел, не замечая никого вокруг, в свой кабинет.
Даже не поздоровался ни с кем! Ни с Тропинкиной на ресепшине, бросившей все телефоны, по которым разговаривала одновременно, и продемонстрировавшей ему всю прелесть своего декольте в приветственном наклоне. Ни с собственной секретаршей в приемной, увлеченно раскладывающей пасьянс на компьютере.
Испуганная таким его поведением, секретарша тут же материализовалась в проеме двери (дальше пройти она не решилась), доложила о звонках в его отсутствие, и, не дождавшись ответа, робко предложила кофе или таблетку аспирина.
Он вежливо ее поблагодарил и попросил ни с кем не соединять – у него важное дело! Разумеется, ни о какой работе думать он не мог. Мысли возвращались к походу в клинику.
А доктор – то не дурак… Сразу все понял! «Что,- спросил,- морду пришел бить? Ревнуешь? Думаешь, что все пациентки влюблены в лечащего врача, как секретарши в своего начальника?»
Ответить было нечего, он именно так и думал. Насмешливая доброжелательность доктора его отрезвила, и они смогли спокойно поговорить.
Говорил, собственно, врач, а Жданов только слушал, не в силах даже осмыслить услышанное: у Кати сильнейший невроз. И это не результат операции. Операция стала последней провоцирующей каплей, а истоки надо искать глубже, может быть даже в детстве.
- Скажите, доктор, а это лечится?
- Разумеется! Но требуется время, возможны рецидивы.
- Посоветуйте, в какую клинику обратиться? Какие лекарства нужны? Или может быть увезти ее за границу?
- Да, конечно, лечение за границей, в Швейцарии, например, даст хороший эффект. Особенно если это будет курорт, а не клиника – Ваша жена очень негативно реагирует на все, что связано с больницей.
А вообще, я Вам честно скажу: невроз не излечивается лекарствами. Его можно победить только любовью.
- Но я же…мы же…У нас хорошая семья!
- Я не сомневаюсь в этом. Но все равно, подумайте над моими словами – где-то есть трещинка в ваших отношениях. Чего-то в них не хватает…
Слова врача терзали душу, Жданов не мог думать ни о чем другом.
Хотел поделиться с Малиновским – друг всегда находил выход из сложных жизненных ситуаций, он мог предложить неординарное решение проблемы, но Романа на рабочем месте не было, уехал на встречу с поставщиками тканей. Вообще-то это он, Жданов, должен был поехать, но он совершенно забыл о встрече, а секретарша, напуганная его состоянием, не решилась напомнить, обратилась к Малиновскому, и тот благоразумно решил поехать сам – он был в курсе проблемы и вполне мог ее решить.
На худой конец можно было поговорить с Зорькиным. Он давний друг Кати, он многое может рассказать о ней, прояснить те моменты, о которых сам Жданов не знал, особенно из детства, из юности – с Катей они об этом не говорили.
Но и тут Андрею не повезло – у финансового директора были представители налоговой инспекции.
Жданов вернулся в кабинет, походил из угла в угол, понял, что находиться в замкнутом пространстве кабинета больше не может, дал распоряжение секретарю, и спешно покинул офис компании.
Вопроса, куда ехать, у него не возникло – просто ехать! Не домой, разумеется – там Катя(она же осталась утром дома), а он не готов еще говорить с ней, слишком резко перевернулось все в его сознании.
Езда на машине всегда действовала на него благоприятно, успокаивающе.
За рулем невозможно думать о чем либо, кроме дороги, иначе можно вообще распрощаться с этой способностью.
Нынешняя ситуация была сродни той, что произошла с ним теперь уже в довольно далеком прошлом. Тогда он проиграл Александру на выборах должность президента компании. Виноват был сам - пил, куролесил, потеряв доверие Катеньки, а близкие люди, в том числе Кира, еще считавшаяся его невестой, а главное – отец! – не поддержали его. Наверное, они были правы – он развалил компанию, не оправдал надежд.
Он был зол тогда на весь мир, а на себя больше всего! Всю ночь провел в машине. Вначале просто ездил, потом стал подвозить людей – «бомбил». Этим людям и изливал душу. И от них же питался сочувствием, поддержкой. У них тоже были свои проблемы, и это делало его равным им, одним из массы людей, а не избранным, не тем, кто возвысился и упал. И это успокаивало, давало силы, примиряло со случившимся. Ночь с незнакомыми людьми помогла ему пережить неудачу, и осознать свое место в дальнейшей жизни.
Сегодня Жданов не колесил по улицам города, выехал за его пределы, обосновался в придорожном кафе, заказал виски.
Он почти не пил, думал…
Разговор с врачом - тот же проигрыш, но уже в семейном плане. Он не оправдал надежд жены – она ведь наверняка ждала от него помощи, сочувствия, понимания…
А он не понял, не увидел ее проблему, он допустил разлад в ее душевном состоянии…
А еще он ее ревновал - большей глупости и не придумать! По себе мерил…
А она …Она-то его всегда понимала. И всегда брала все самое трудное на себя! Оберегала его, подставляла плечо.
В бытность свою секретаршей она не раз спасала его репутацию перед невестой, служила громоотводом в его запутанных делах, как в компании, так и на личном фронте.
Только благодаря ей удалось спасти компанию от банкротства – роль президента компании она исполнила блестяще, и могла бы остаться в этой должности. Но нет, она ушла в тень, давая возможность ему, Андрею, проявить себя. А помогать – помогала. Трудилась, как пчелка сама, и хороших профессионалов привлекла к работе: друга своего Зорькина, и отца, Пушкарева Валерия Сергеевича. И Кире не дала уволиться, и Малиновского вернула в компанию – без них они бы не справились, не вытянули компанию из кризиса.
Катя Малиновского простила. Наверняка помнила его мерзкую инструкцию, но вида не подавала. И на свадьбу пригласила – лично! И после свадьбы позволяла ему быть другом семьи - он же друг Андрея, а Катя дружбу ставила на первое место!
И друзей ценила, прощала им их недостатки и слабости. Никогда не считала она себя вправе осуждать их!
Взять того же Зорькина – два раза женился, и столько же раз разводился. А все потому, что любит Зорькин Викторию! Неправильная это любовь, не тот человек Клочкова, но… Это же его любовь!
Или Марию Тропинкину – она больше всех с Катей общается. Ветренная, непутевая, склонная к изменам. Федор ее любит, а она его? Давным-давно они женаты, кроме Егорушки еще двоих детей родили, а она все еще ищет любовь на стороне - необыкновенную…Нехорошо это! И Катя так считает, но когда подруги стыдят Марию, она молчит. Семья и любовь не всегда одно и то же…
Что говорить о друзьях, Катя и врагов своих не осуждает, прощает их.
Милко, Урядов, Воропаев, Кира – все они не стеснялись выражать ей свое презрение. И куда девалась их интеллигентность в такие моменты? А Катя к ним с уважением - деловые качества их ценила.
Ах, Катя-Катя…Сколько же ты вытерпела в жизни! – Андрей залпом осушил стакан с виски, но легче не стало. Чувство вины и неоправданных ожиданий продолжало свое судилище.
Он перетасовывал в уме факты из жизни Катерины, раскладывал их перед мысленным взором, как карточный пасьянс, пытался найти причины ее нынешнего состояния – доктор ведь сказал, что причины лежат глубоко.
Ничего у него не получалось – пасьянс не сходился! А все потому, что он, оказывается, совсем мало знал свою жену. Как женщину – знал. Все ее изгибы и выпуклости, все родинки и пульсирующие жилки знал – руками их огладил множество раз, поцелуями вкус их прочувствовал.
И как человека знал: порядочная, преданная, трудолюбивая и заботливая.
А вот что в душе ее таилось, этого он не знал.
Было ли ее детство счастливым и беззаботным? Или тень грозного отца преследовала ее?
А юность? Пролетела ли она ласковым майским ветерком, напевающим ей: «Я самая…я самая…»?
Или оглушила громовыми раскатами, а потом заморозила непредвиденным снегом?
Скорее второе…О юности она рассказывала, и про Дениса, и про насмешки однокурсников и дворовой шпаны, во главе с Витьком.
Витька и его друзей он поставил на место, пришлось с ними подраться – такие молодчики только силу и уважают.
Хотел бы он и с Денисом расправиться, да только тот был уже недосягаем. Вместо него пришлось с собой расправляться – он ведь был ничем не лучше. Расправа вышла неожиданной – он влюбился в Катю! Но пока любовь эта стала счастливой, много воды утекло…Оба они страдали, впадали в отчаяние, вновь надеялись.
Для него испытания закончились со свадьбой, он забыл прошлое и был счастлив все эти годы. Где-то в уголке его сознания засела видимо подлая мыслишка, что осчастливил он Катю, своей женитьбой, и будет теперь до конца жизни пожинать плоды ее любви.
До нынешнего года он был в этом уверен, до того момента, когда разуверился в Катиной любви. И… И испугался! И кинулся в прежние спасительные загулы. До серьезного, до измен пока не дошло, но с девицами Малиновского пьянствовал, и Ларину на работу принял. Она в баре его подстерегла, плакалась, что нет работы – никто не берет, старовата она для модели, - он и взял, просто так, из жалости. Ну, может за былые заслуги…
А в компании, наверное, уже судачат. И до Кати слухи могли дойти. А для ее невроза – это дополнительная пища.
Все-таки эгоист он! Все о себе, да о себе печется.
А для нее? Чем были годы брака для нее?
Кроме любви, ради любви, ей пришлось со многим смириться, многое изменить в себе.
Новый имидж, новое окружение, статус – он никогда не задумывался, каково ей это дается.
Вот попробовал бы он сам надеть, предположим, офицерскую форму, провести пару вечеров в офицерском клубе – найти себе там друзей, пообщаться с ними, найти темы для разговоров – это тебе не с тестем байки травить!
А тут еще Гела… Сколько они натерпелись от ее характера! И больше всех – Катя.
Он не выдерживал, готов был отдать ее в интернат или отправить в Лондон к родителям. А Катя терпела, улаживала конфликты, убеждала его, что девочка не виновата – ее так воспитали. А Лондон – это не выход из положения. Отправив девочку туда, они переложат груз своих проблем на плечи родителей, а это стыдно в их возрасте. Ошибки прошлого надо исправлять самим.
Права была Катя. Это его прошлое догнало и ударило! Но не только по нему, но и по ней.
Ей было больнее – она такого не заслуживала.
Впервые за восемь лет супружества Жданов так скрупулезно анализировал события и факты их с Катей жизни. И вывод его был неутешительный: семью тянула Катерина. Неравномерно распределились обязанности и чувства между супругами.
К обязанностям они оба относились серьезно, исполняли их каждый на своем уровне: он - муж, мужчина, обеспечивал материальное благосостояние, она - жена, женщина создавала уют и тепло в доме. Здесь все было правильно.
А вот с чувствами было сложнее…
Он узурпировал чувства позитивные, любовь главным образом.
Любил жену, свою ненаглядную Катеньку: порой день тянулся так долго, так жаждал он ночи! И ночи порой было мало…
Любил детей: и смешливую кроху Маргаритку, и серьезного не по годам Валеру, и колючую как еж Ангелину – Гелу. Он их баловал без меры – покупал дорогие игрушки, не всегда по возрасту, в которые и сам играл с удовольствием. С еще большим удовольствием он катался с ними на лошадях – было такое развлечение в элитном загородном клубе! Катя ездила с ними в клуб редко – дома столько дел. Управиться бы с ними, пока детей нет дома. Да и лошадей она боялась, и за детей на лошадях боялась, постоянно нервничала.
Признайся себе Жданов, честно: жена редко участвовала в увеселительных мероприятиях. То у нее домашние дела, то рабочий отчет не доделан, то родителей пора навестить.
Любил Андрей Павлович и свой дом, свой семейный очаг – посидеть в кресле с толстой, многостраничной газетой, полежать на диване, посмотреть футбол, закрывшись на ночь в кабинете – с пивком, сухариками и соленой рыбкой; а то и со стаканчиком виски…
Такая вот у него была семейная жизнь. С любовью на первом плане!
Катя тоже любила! И дом, и детей, и мужа, но…
Дом нужно было содержать в порядке. Были у нее помощницы: и повариха, и домработница и няня – все приходящие. Но без хозяйки, без ее участия, ни уюта, ни тепла в доме не будет! Будет казенное помещение.
А дети… Она была безумной матерью! Боялась отпустить их от себя даже ненадолго, даже к собственным родителям. Отпускала, конечно, куда денешься – дела. Но беспокоилась ужасно. Она их любила. Но кроме любви им требовалось и строгое воспитание – нужно было наказывать за непослушание, за неблаговидные поступки. Их приходилось лечить и заставлять пить горькие лекарства. Это были целиком ее прерогативы!
А ее любовь к мужу – это вообще альфа и омега всего, что с ними произошло! С нее все началось. Только не умела она проявлять свою любовь открыто, не смущаясь. Стеснялась она не только родителей (и его, и ее), не только друзей и сослуживцев. Она и саму себя стеснялась! А Андрея тем более – вдруг подумает, что она навязывается, вдруг какие-то ее желания покажутся ему неприличными…
Почему же эти мысли не приходили ему в голову раньше? Почему он принимал все как должное? Ответ очевиден: ему было так удобно! Комфортно было ему так жить!
И если бы ни разговор с Борщенко… Он ведь и отчужденность жены понял неверно! На свой аршин мерил…ревновал…
Хорошо, что Михаил открыл ему глаза! И лекарство от ее страха посоветовал!
Он все исправит. Он вылечит Катю. Своей любовью вылечит.
Решено! С сегодняшнего дня все будет по-другому! Он оградит ее от всех трудностей. Он окружит ее вниманием и заботой. Он будет любить ее еще крепче и нежнее - так, чтобы она забыла все страхи!
От принятого решения у Жданова отлегло от сердца. Он враз успокоился, откинулся на спинку стула, закрыл глаза, и мечтательная улыбка заиграла на его губах…
Радужные картины проплывали перед его мысленным взором, затуманенным дремой и алкоголем.
…Берег океана…пальмы…белая яхта вдали…а рядом теплое и нежное…ласковое и волнующее…
…Искристый снег…он несется на лыжах вниз… ветер в ушах от скорости… ощущение полета и в то же время – страх неминуемого падения…И теплые, нежные руки, которые обнимают,удерживают, ласкают…
… Белый дом-замок на изумрудной зелени газона…праздничный стол в тени трех раскидистых яблонь…дети…их много! …всех возрастов! Или это уже внуки?
С высокого крыльца дома-замка спускается пара: жених и невеста… Это его дочь? Гела? Или Рита?
Он старается разглядеть, снимает и вновь надевает очки, прищуривается, но не может разглядеть… И вдруг понимает, что это они с Катей! Подхватывает ее на руки, кружит, кружит… А она отбивается, бьет его кулачком по плечу…
Он открывает глаза – официант трясет его за плечо…
- Мужчина! Мы закрываемся… Мужчина, проснитесь!- Увидев, что посетитель смотрит осмысленно, официант отходит, оставив счет, и бурча сам себе, но так, чтобы слышал и гость заведения, - Здесь не вокзал, между прочим…Закажут всего-ничего, и сидят всю ночь…
Жданов оглянулся на окна – брезжил рассвет…Он торопливо достал деньги, положил на стол, подумал минуту, и добавил еще купюру – за «вокзал»
Ночь пролетела, он и не заметил. И не позвонил Кате… она беспокоится… а он свинья!
Достал мобильник, чтобы позвонить, но тот разрядился совсем, и тогда он с досады швырнул его на пол, и быстрым шагом вышел из кафе.
Машина не заводилась – стрелка указателя уровня топлива застыла на нуле. Бензин закончился… Когда? Наверное, он и остановился здесь, потому что машина отказалась ехать без топлива?
Возвращаться в кафе, чтобы вызвать такси, было бесполезно – свет уже погашен, дверь заперта.
Жданов пошел пешком. Голосовал. Но машин в это время еще мало, и долго никто не останавливался. Наконец ему повезло, хмурый, не выспавшийся водитель-дальнобойщк подкинул его до первой станции метро.
_________________ Архив Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#Архив
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
