Цитата:
Хочу минифик или зарисовку про то, как Жданов делает предложение Кате в новогоднюю ночь.
Катя ушла из "Зималетто" и уехала с Михаилом в Питер, Кира и Маргарита уговорили Жданова остаться в компании. Андрей поехал в командировку в Петербург, и влюбленные помирились.
Пейринг - Катя/Андрей.
Андрей Жданов и Роман Малиновский сидели в баре аэропорта и с предновогодним упоением налегали на ласково подмигивающую им бутылку виски.
- Ромка, я не понимаю, зачем тебе понадобилось ехать в Питер в командировку 31 декабря. У тебя первая встреча только 2 января. Встретили бы с тобой Новый год вместе по-человечески, а завтра поехал бы…
- С тобой встретишь Новый год по-человечески, как же, - хмыкнул Малиновский. – Ты вспомни, как мы с тобой последний раз Новый год встречали. Ты мне все говорил, «как легко абсент пьется», а потом я очнулся в неизвестно чьей квартире, в неизвестно чьей постели, а на календаре 8 число, хорошо еще, что января месяца.
- С каких пор ты стал возражать против того, чтобы просыпаться в чужих постелях?
- Но не в обнимку с двухметровым амбалом! От храпа которого в серванте посуда звенела. Нет, Андрюха, Новый год в Питере – это м-м-м… - Малиновский закатил глаза и причмокнул губами. - Тебя с собой не зову, знаю, не поедешь. Тем более все Ирочкины подруги уже пристроены, а третий, как говориться, лишний.
- Третий не лишний, третий – запасной, - буркнул Жданов, опрокидывая в себя еще один стакан жгучего шотландского напитка.
В Петербург он, конечно, не поедет. Там Катя. И не одна, а с чудо-поваренком, в котором все Пушкаревы души не чают. Одна радость – Зорькину этот половников начальник и сковородок командир тоже не нравиться. Когда Андрей это понял, то Николай сразу стал ему милей. Уехала его Катенька, провожаемая дружным плачем Женсовета, лишь платочком с перрона помахала, а он здесь остался, как проклятый. Но ничего, все к лучшему. Пусть, пусть Катюшка будет счастлива, выходит замуж за своего Мишеньку, рожает ему детишек, прославляя розовощекий род Борщовых.
- Жданчик, пальчики-то расцепи, ты сейчас стакан задушишь, - встревожился Роман, глядя на насупленного друга. – Давай, лучше еще по одной.
Через полчаса, уговорив еще одну бутылку, президент компании «Зималетто» Андрей Павлович Жданов, положив свою буйную голову на скрещенные руки, сладко посапывал на стойке бара. Время от времени его губы шевелились, беззвучно произнося одно красивое, а главное редкое женское имя. Малиновский, уже не скрываясь, пил чай. Выпить чего-нибудь покрепче сегодня он еще успеет, тем более, что Ирочка действительно ждала его, но не в северной, а в родной столице.
Объявили посадку на рейс Москва–Санкт-Петербург. Роман, крехтя, взвалил на себя дремлющего друга и потащил его к выходу №7.
Они помирились вскоре после возвращения Андрея на президентский пост. Малиновский искренне радовался отъезду Пушкаревой, надеясь, что вскоре все вернется на свои места. Кира больше не висела над Ждановым, как Дамоклов меч, Роман с нетерпением ждал, когда его друг снова вольется в стройные ряды охотников за бабочками и прочими прекрасными представительницами флоры и фауны, но шло время, а Жданов вливаться отказывался. Его работоспособности и неутомимости завидовали все зайцы «Энерджайзер». С понедельника до пятницы Жданов, как привидение с моторчиком, летал по «Зималетто», заставляя работать даже Клочкову, пока та не выдержала и не уволилась, обливаясь горючими слезами. А в вечер пятницы Андрей пускался в загул, опустошая запасы алкогольных напитков окрестных магазинов. Роман верно и преданно составлял ему компанию. Дойдя до кондиции, Андрей начинал расписывать Роману достоинства своей единственной и неповторимой, потом плакал, приговаривая ее имя, после следовал неизменный финал – дурным голосом Жданов начинал орать «Катя, Катерина, маков цвет» и отрубался. Роман долго терпел и решил, что больше так продолжаться не может. Они должны помириться, иначе либо Жданов сопьется, либо сведет его, Романа Малиновского, с ума. Из проверенного источника, коим являлся преданный, но не в меру болтливый после двухсот граммов водки друг объекта пламенной страсти Андрея Жданова, Роман знал, если Пушкарева и выйдет замуж за Борщова, то только назло Палычу. А когда Малиновский узнал адрес съемной квартиры Кати-Катерины, у него созрел коварный план воссоединения страдающих влюбленных.
Погруженное в сладкие грезы тело Андрей внесли в самолет и уложили в кресло. Через час по-прежнему ничего не подозревающего Андрея усадили в кресле зала ожидания аэропорта «Пулково». Один сердобольный работник аэропорта растолкал его и предложил проводить до стоянки такси. Включился автопилот. Жданов добрел до машины, скороговоркой произнес водителю свой домашний адрес: «N-ская улица, дом 23, первый подъезд, третий этаж, квартира 45» - и снова погрузился в сон. Через час машина остановилась у нужного дома и подъезда. Андрей расплатился, зашел в дом, поднялся на свой этаж, остановился у двери и стал открывать дверь. Упрямый замок не поддавался, Жданов рассердился и стукнул кулаком по двери. Замок испугался, щелкнул, и дверь открылась. Андрей ввалился в прихожую, не пытаясь включить свет, на ощупь нашел дорогу в комнату, плюхнулся на гостеприимную кровать и провалился в сон.
…
Катя торопилась домой. В голове был сплошной сумбур. Это был первый Новый год, который она собиралась встретить вдали от родителей. Она очень хотела вырваться на праздники в Москву, но дела не отпускали. Вчера состоялось открытие второго ресторана «Мармеладофф» в Петербурге. И Михаил будто специально еще и еще подбрасывал ей работы. А может, не будто, может, действительно специально? С начала декабря он мучил ее вопросом «где она собирается встречать Новый год» и уговаривал ее отметить этот праздник вместе. Катя не без оснований подозревала, что Миша хочет сделать ей предложение сегодня вечером, но она до сих пор не знала, хочет ли она выходить за него.
Катя остановилась у двери квартиры и вздохнула. Она уехала в другой город, порвала все связи с «Зималетто», но Андрей Жданов продолжал ей сниться. Как она не пыталась, она не могла его забыть. Она по-прежнему любила его. Нет, не по-прежнему. Сейчас она любила его еще сильнее. Возможно, то, что она не поехала в Москву, было к лучшему. Она так соскучилась по нему. Увидеть бы его один только раз, хотя бы издали.
Катя потрясла головой, сгоняя наваждение: «Все, Катя, возьми себя в руки, вспомни, что ты – Пушкарева».
Катя открыла дверь и вошла в квартиру. Она зажгла в прихожей свет, отнесла сумки с продуктами на кухню, повесила пальто на крючок, зашла в спальню и нажала на клавишу выключателя. На застеленном отглаженной скатертью столе стояла заранее приготовленная посуда, свечи в подсвечниках. Катя прислонилась к косяку и вздохнула. Михаил должен прийти через час. Что ей ждать от сегодняшней ночи?
- Какого черта? – услышала она знакомые до сердечного трепета рычащие интонации. – Кому понадобилась включать свет?
Катя вздрогнула, и ее глаза расширились от ужаса. На ее постели под ее покрывалом лежал Андрей Жданов. У Кати закружилась голова, и она медленно осела на брошенное на полу черное кашемировое пальто.
- Малиновский, если это ты, то немедленно погаси свет! – рявкнул Жданов. – Или я тебе голову откручу.
Услышав имя «горячо ею любимого» лучшего друга президента компании «Зималетто», Катя собралась и поднялась на ноги. Она подошла к кровати и ткнула Андрея в плечо пальцем. Плечо было из мяса и костей. Это не бред и не галлюцинация. Андрей Жданов был в ее квартире, и, похоже, был не один, а вместе с Малиновским. Катя включила прикроватную бра и начала трясти дремлющее тело.
- Вставай! Да вставай же, Жданов!
Он приоткрыл один глаз и снова закрыл его.
- Катя, когда же ты перестанешь мне сниться… - пробормотал он, отмахиваясь от нее.
- Андрей Павлович, немедленно просыпайтесь!
Жданов открыл глаза и удивленно уставился на Пушкареву.
- Катя? Что вы делаете в моем доме?
- В вашем?! Это моя квартира! То есть не совсем моя, конечно. Я ее снимаю, но все равно не ваша.
Андрей сел на кровати и оглядел комнату. Не до конца протрезвевший мозг со скрипом анализировал полученную информацию. Это была не его квартира, но и не квартира Пушкаревых. Где же он был?
Катя смотрела на всклокоченного Андрея, на его полурастегнутую рубашку и хмуро кусала губы.
- Зачем вы приехали в Петербург?
- Я? – взвился его голос. – Какой Питер? Катя, вы заболели? Я никуда из Москвы не уезжал.
Они переглядывались, пытаясь понять, кто же из них спятил, думая, что скорую психиатрическую помощь вызвать придется в любом случае.
- Мне все равно, где вы в Питере или в Москве. Выметайтесь, ко мне скоро придут!
- Никуда я не пойду! – возмутился Жданов. – Пока не пойму, что здесь происходит.
Катя понимала, что применение грубой физической силы с ее стороны результата не даст, и, она решила пойти другим путем. Она взяла со стола графин с водой и опрокинула его над головой своего незваного гостя.
- Катя, вы с ума сошли! – завопил Андрей, отфыркиваясь от воды. – Прекратите хулиганить!
- Убирайтесь! И Малиновского прихватите, где бы он ни прятался!
- Да причем здесь Малиновский… - Андрей встал с кровати, тщетно пытаясь отряхнуться от воды, и понимание происходящего начало постепенно овладевать им. – Подождите, Малиновский собирался лететь в Петербург. Я провожал его. Неужели, меня запихнули в самолет вместо него?
Катя всплеснула руками.
- Вы мне еще про баню расскажите! Как вы узнали, где я живу?
- Я не знал! Я назвал таксисту свой домашний адрес: N-ская улица, дом 23, квартира 45, - я не понимаю, почему он привез меня к вам.
Катя похолодела. Он назвал ее Питерский адрес. Она знала, что Жданов в Москве живет где-то на N-ской улице, но точного адреса она не знала. И снимая квартиру, из десятка вариантов она выбрала именно этот.
Жданов тем временем достал чудом не намокший телефон и ожесточенно набирал номер.
- Малиновский, какого лешего я делаю в Петербурге?!
Потом он отнял трубку от уха и включил громкую связь.
- Дорогие мои, - торжественный голос Романа разливался по комнате, - будучи всего лишь жалким орудием провидения или, проще говоря, судьбы, я решил помочь свершиться неизбежному. Катя, простите вы этого пьяного дурака и пожалейте мои измученные барабанные перепонки, я больше не могу слушать в его исполнении оды в вашу честь. Андрюха, тебе уже давно надо было сбежать в Питер, а не спаивать меня каждую неделю. Дети мои, любите друг друга и будьте счастливы. Благословляю вас!
Катя посмотрела на Андрея и покачала головой.
- Все, с меня хватит. Хватит ваших с Малиновским идиотских шуточек. Оставьте меня в покое.
Андрей смотрел на Катю: бледная, красные пятна на щеках, растрепавшиеся волосы, блестящие глаза, вздымающаяся от частого дыхания грудь. Остатки хмеля выветривались. Она была рядом. Совсем близко. Еще один шанс. Возможно, последний. Вознося благодарственные молитвы, он думал, что теперь самое главное – удержать завоеванную высоту. Как пелось в той песне? Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим?
Андрей провел рукой по волосам, отдернул рубашку, и, застегивая пуговицы, произнес:
- Катя, это не шутка, во всяком случае не моя. Полгода назад я уже говорил, что люблю тебя. С тех пор ничего не изменилось.
Катя прижала ладони к ушам и помотала головой.
- Ничего не хочу знать! Уходи.
- Никуда я не пойду! – воскликнул Андрей и сел на стул. – До полуночи осталось всего ничего. Вы мне Новый год предлагаете на улице встречать? Не выйдет.
Катя сощурила глаза.
- Ко мне сейчас Михаил придет.
Андрей широко улыбнулся.
- Отлично. Веселее будет.
Катя чуть не задохнулась от возмущения.
- Прекрасно! Хочешь остаться? Оставайся. Мне все равно.
И Катя фурией стала носиться по квартире, готовясь к появлению гостя: маскировала царивший в комнате беспорядок, носила из кухни заранее приготовленную и купленную в магазине еду. Андрей ходил за ней по пятам, помогая по мере сил, и развлекал ее болтовней.
- Знаешь, Катюш, ты была права, твой Зорькин – настоящий гений. У меня еще не было такого хорошего финансового директора. Не обессудь, это не камень в твой огород. – Катя только зыркнула в его сторону. – А ты очень мило устроилась. Квартирка, конечно, небольшая, но очень уютная. Катюш, давай мне это блюдо, я сам отнесу. – Он отобрал у нее тяжелый предмет и понес в комнату. Катя недовольно засопела, но ничего не сказала. Она решила игнорировать его и не разговаривать с ним. – Как я давно не был в Петербурге! Катя, здесь есть потрясающие места. Я тебе обязательно покажу.
Катя замерла над столом с вилкой в руках.
- Ты надолго приехал в Питер?
- Это зависит от разных обстоятельств, - пожал плечами Андрей.
- От каких?
- Насколько долго ты собираешься оставаться здесь.
Катя повернулась к нему и посмотрела на него в упор.
- Андрей, чего ты добиваешься?
Он подошел к ней вплотную.
- Тебя. Катя, сколько мне еще нужно повторить, что ты нужна мне? Сама по себе. Без каких-либо приложений.
Катя потерла лоб ладонями.
- Выйди.
- Я уже сказал, что никуда не пойду.
- Просто выйди из комнаты. Я хочу переодеться.
Андрей безропотно удалился на кухню. Катя плотно закрыла дверь и позволила себе перевести дух. «Зималетто» давно вышла из кризиса, «Никамода» перестала существовать. От нее ничего не зависит. Тогда зачем Андрей приехал? Только что она стояла перед дверью своей квартиры и мечтала его увидеть. Увидела.
Катя подошла к шкафу и достала из него новое, недавно купленное платье.
В первую очередь нужно успокоиться и поискать плюсы. Во всем нужно искать плюсы. Первый плюс – с Михаилом они будут не одни, а значит, она сможет избежать предложения руки и сердца. Второй плюс… А второй плюс сейчас сидел на ее кухне. Один большой, красивый, нежный, любимый плюс. «Стоп! Стоп, Пушкарева! Тебя опять заносит».
Отвлекаясь от мыслей об Андрее, она стала надевать платье и вскоре поняла, что у нее большая проблема. Это платье она надевала только раз – в магазине. Продавщица тогда сама застегнула «молнию» на спине, и теперь Катя не знала, что ей делать. Она завела руки за спину, но коварное платье издевалось над ней, не поддаваясь. Промучившись минут десять, она поняла, что у нее есть только один выход.
Она приоткрыла дверь и позвала Андрея. Тот мгновенно вырос на пороге.
- У меня к тебе просьба. – Она смотрела на него, изо всех сил стараясь не покраснеть. – Застегни мне платье. И не смей ухмыляться!
Она повернулась к нему спиной, а Андрей и не думал веселиться. Он смотрел на ее белую, чуть ссутулившуюся спину, торчащие лопатки, темную родинку на линии позвоночника. Он не помнил эту родинку. Он вдруг понял, что совсем не знает ее, и дело не в том, что за эти полгода Катя изменилась, стала еще более чужой и далекой. Он никогда ее не знал и не понимал.
Андрей осторожно потянул за язычок застежки, застегивая «молнию». Он случайно коснулся пальцами ее кожи и почувствовал, как по его телу пробежал заряд электрического тока. Катя вздрогнула. Он застегнул платье и опустил ладони на ее плечи.
- Катя, почему ты мне не веришь? – тихо спросил он. Катя замерла. В повисшей тишине было слышно, как бешено колотятся, словно одно два сердца, сливаясь в едином ритме ударов.
Звонок в дверь пронзил молчание. Андрей опустил руки, скользнув пальцами по ее рукам. Катя молча прошмыгнула в прихожую и открыла входную дверь.
продолжение следует...