|
Продолжение 2.
Выпроводив излишне рьяных ухажеров, Катя прислонилась к стене и сразу растеряла свою воинственность.
Поведение Жданова ее не удивило: он привык всегда и во всем быть первым. Ему хотелось одного – обойти Михаила, первым прибежать к финишу и взять приз. Порадуется он этому призу несколько минут, а потом поставит на полку к прочим наградам и вперед, к новым достижениям. Кто-то сказал ему, что у Пушкаревой все хорошо, что она замуж собирается и думать о нем больше не думает. Наверное, поэтому он и приехал в Петербург: бирку отвалившуюся на место приклеить. Катя даже догадывалась, кто мог оказаться этим Павликом Морозовым: «Ну, Колька, ну, друг, не получишь ты у меня новогоднего подарка».
А Михаил ее расстроил. Она всегда считала, что ему важны ее чувства и желания, что он хочет, чтобы она была счастлива, а оказалось, что у него свое представление о ее счастье.
Все знают, что ей нужно. «А сама ты, чего хочешь, Пушкарева?».
Она хотела встретить Новый год. Этот праздник был ее самым любимым праздником. С ним у нее были связаны столько теплых воспоминаний. Она никому не позволит испортить ей этот Новый год.
До полуночи оставалось всего несколько минут. Катя подошла к столу взяла в руки бутылку шампанского и задумалась. Дома шампанское всегда открывал папа, в «Зималетто» это ответственное задание всегда поручали Маше. Катя повертела бутылку в руках, перевернула ее несколько раз, встряхнула, потом развернула фольгу, пригляделась к проволоке, сняла ее и остановилась. Дальше нужно было как-то вынуть пробку, но как? Катя села на стул поставила бутылку на колени, нагнулась над ней, и в следующее мгновенье газ вытолкнул пробку из горлышка, и та врезалась в Катин лоб.
От боли и испуга она громко вскрикнула и упала со стула на пол.
Через мгновенье Жданов и Борщов вбежали в комнату, увидели сидящую на полу Катю в залитом белой пеной платье и в обнимку с полупустой бутылкой шампанского и бросились к ней.
-Катя, что с тобой?
- Пробка… от шампанского… в лоб…
- Борщов, ты чего застыл? Беги за льдом, у тебя с пищевыми продуктами взаимопонимание на генетическом уровне, быстро найдешь, что нужно.
Михаил поморщился, но перечить не стал и пошел на кухню. Андрей осторожно поднял Катю и посадил ее на диван.
- Дай я посмотрю. – Андрей убрал Катины ладони ото лба и пощупал ушиб. – Хорошо, что не в глаз, ты легко отделалась. Он подул на намечающуюся шишку, а потом, осмелев, поцеловал ее. Ошеломленная девушка даже не подумала сопротивляться. Андрей улыбнулся. Поняв, что с его любимой не произошло ничего фатального, к нему снова вернулось его боевое настроение.
С кухни вернулся Михаил с брикетом мороженого.
- Ты бы еще кусок сала приволок, - усмехнулся Андрей, отбирая у него замороженный десерт и прикладывая его к Катиному лбу. - Катюш, тебе родители в детстве не объясняли, что с шампанским нужно быть поаккуратнее? Оно же сразу в голову ударяет.
Катя вздрогнула от холода и проворчала:
- Конечно, Андрей Павлович, лучше пить виски, да?
- Конечно, лучше. От виски не пьянеешь, сохраняешь способность ясно мыслить. Помнишь, я в твой день рождения пытался напиться, но бесполезно, не получилось. – Андрей пристально посмотрел в ее глаза, и Катя снова вздрогнула, но на сей раз не от холода. - В ту ночь я выпил другого напитка. Крепче и слаще его я ничего не пробовал. И так опьянел от него, что до сих пор протрезветь не могу.
Андрей продолжал прижимать холодный кусок мороженого к ее лбу, но ее саму бросило в жар, закружилась голова, и она не могла понять от чего: то ли от удара пробки, то ли от его присутствия. Михаил переводил взгляд с Кати на Жданова и обратно, понимая, что ничего не понимает.
- Хватит, - хрипло произнесла Катя, убирая руку Андрея. – Со мной все в порядке.
Она попыталась встать, но он ее остановил.
- Подожди, у тебя на лбу мороженое растаяло. – Второй рукой он обхватил ее голову и коснулся губами ее лба, собирая капли пломбира. – М-м-м, вкусно… я имею в виду пломбир. Ты не возражаешь, если я съем немного, а то так есть хочется.
Оставив Катю в разобранных чувствах на диване, он сел за стол, развернул брикет, выложил мороженое на тарелку и взял ложку.
- Уже первый час ночи, господа! Это самый удивительный Новый год в моей жизни: впервые бой курантов прошел мимо меня, но я не жалею. – Андрей поднял с пола полупустую бутылку шампанского и разлил игристый напиток по бокалам. – Предлагаю почтить появление новорожденного года. Катюш, нельзя, чтобы твои старания прошли зря. Михаил, прекратите стоять столбом, проходите, не стесняйтесь.
Катя встала с дивана и посмотрела в висящее напротив зеркало. Какое убогое зрелище! Платье в бледно-желтых потеках, раскрасневшееся лицо и шишка над бровью. Катя тихо застонала. Миша взял ее под руку и усадил на стул.
- Кать, ты как?
- Как пугало огородное.
- Катюш, ты на себя наговариваешь. Ты прекрасно выглядишь.
Катя взяла бокал и отпила глоток.
- Естественно, Андрей Павлович, вы ко мне в любом виде привыкли. Вас ничем не напугаешь.
Катя посмотрела на уставленный снедью стол и поняла, что проголодалась. Андрей проследил за направлением ее взгляда и положил ей в тарелку один из салатов.
- Угощайтесь, Екатерина Валерьевна, ни в чем себе не отказывайте.
Катя посмотрела на улыбающегося Жданова. Она не понимала, чего ей хочется больше: стукнуть его по голове чем-нибудь тяжелым или обнять, как можно крепче. Наверное, сначала стукнуть, а потом обнять. И поцеловать, и… Катя зажмурилась и повернулась к Мише. Все-таки Андрей прав – шампанское сильно ударяет в голову.
Михаил сел напротив Андрея и мрачно взирал на его довольную физиономию. Он чувствовал себя боксером, пропустившим очень важный удар.
- Миша, - Катя решила переключить свое внимание на Михаила и игнорировать Жданова, в противном случае ей будет сложно отвечать за себя, - ты хочешь чего-нибудь?
- С удовольствием, с прошлого года ничего не ел, - улыбнулся он.
Катя положила ему на тарелку заливную рыбу. Попробовав кусочек заливного, он закашлялся.
- Что-то не так? – с тревогой спросила Катя.
- Нет, ничего, просто эта рыба…
- Неужели хрена не хватает? – посочувствовал Андрей. – Или у кого-то совести?
Михаил сделал несколько жадных глотков шампанского, запивая злосчастный кусок, и зло посмотрел на Жданова.
- Кать, не расстраивайся, я научу тебя готовить настоящее заливное.
Как ей было не расстраиваться? Сначала нетрезвое спящее прошлое в ее постели, потом петушиные бои, затем ранение в голову с последующей гибелью нового платья и хорошего настроения, а напоследок она оказывается плохой хозяйкой. Андрей посмотрел на погрустневшую девушку и разозлился.
- Катя кулинарных курсов не оканчивала, она – финансист, каких поискать надо. Катя была президентом крупной компании, лучшим за последние годы, и до сих пор руководила бы «Зималетто», если бы сама не ушла. А ты не сможешь составить бизнес-план даже для палатки, торгующей шаурмой!
- Я не экономист!
- Так и она не повариха! Женщины, к твоему сведению, Борщов, не рождаются со встроенной функцией глажки, готовки и уборки.
- Я ее ни в чем не упрекаю! Просто притворяться не хочу.
- Ах, да! Ты же у нас честный до мозга костей и порядочный до костного мозга. А правила хорошего тона твой кодекс чести игнорирует?
- О хороших манерах заговорили, господин Жданов? Хотите упрекнуть меня тем, что я чурбан нетесаный, из сибирской глубинки приехавший? Между прочим, Новосибирск – третий по величине город в России!
- Борщов, даже если у тебя в паспорте в графе место рождения Букингемский дворец будет указан, это не дает тебе право…
- Хватит спорить, я прошу вас! – умоляюще воскликнула Катя. – Вы по подъездной лестнице соскучились? Андрей, у тебя телефон звонит, возьми трубку.
Андрей вынул из кармана сотовый, посмотрел на экран, поморщился, сбросил вызов и положил телефон на стол. Катя, наблюдая за его манипуляциями, усмехнулась.
- Малиновскому неймется? Уже отчета требует?
Андрей помрачнел.
- Это не Роман, это мама.
- Вас тоже не учили хорошим манерам, Андрей Павлович? Мама хочет поздравить вас с Новым годом, а вы ее игнорируете.
Андрей натянуто улыбнулся.
- Катюш, у тебя кофе есть? Ты не суетись, я сам приготовлю.
Он встал и вышел из комнаты. Что он должен был сказать Кате? Он не мог ответить на звонок. Простым обменом поздравлениями они бы не обошлись. Родители его наверняка потеряли: он обещал к ним заехать сегодня, точнее уже вчера. Мама начала бы выпытывать, где он, с кем он, и когда он образумиться. Он образумиться, обязательно, когда в его квартире вместо пустоты, холода и одиночества поселиться Катя.
Катя положила руки на стол и опустила глаза в тарелку. Как же она устала! Она провела ладонью по скатерти, и ее пальцы наткнулись на красную коробочку. Катя вздрогнула и посмотрела на Мишу.
- Катя, - вполголоса произнес он, - открой, пожалуйста. Ничего не говори, просто открой.
Она взяла коробочку в руки о открыла ее. На белой блестящей ткани лежало золотое кольцо с бриллиантами. Катя не мигая смотрела на непростое украшение.
- Катя, я люблю тебя, давно люблю. Ты необыкновенная девушка, я сразу понял это, как только увидел тебя. Я знаю, ты не испытываешь ко мне сильных чувств, но… Семья – это не только и не столько любовь. Семья – это дружба, уважение, доверие. А любовь… Поверь, моей любви нам хватит на двоих.
Катя посмотрела на Михаила, такого знакомого, родного, надежного. В голове промелькнули слова, услышанной ею сегодня по радио песни: «Бури бояться вам стоит едва ли, в сущности, буря – пустяк. От бури лишь крепче руки, и парус поможет идти. Гораздо трудней не свихнуться со скуки и выдержать полный штиль». Андрей – это буря, Миша – это штиль. Разве штиль – это плохо? Она не верила Андрею, даже сейчас не верила, а Мише верила.
На столе завибрировал телефон, Катя вздрогнула, захлопывая коробочку. Она машинально протянула руку, взяла сотовый и посмотрела на экран. Это был телефон Андрея, а на экране высвечивалось знакомое женское имя. Катя начала смеяться, сначала она смеялась тихо, потом громче, потом еще громче. Борщов удивленно смотрел на нее, потом перевел взгляд на подошедшего Жданова с чашкой кофе в руке. Продолжая истерически хохотать, Катя повернулась к Андрею.
- Жданов, угадай, кто тебе звонит? Не-е-ет, ты угадай! – она спрятала телефон за спину. – Хочешь подсказку? Четыре буквы. Первая «К», последняя «А».
- Катя, дай мне телефон, пожалуйста, - ровным голосом попросил Андрей, ставя чашку на стол.
Чувствуя, что еще немного, и ее смех смениться слезами, она вложила телефон в протянутую руку своего любимого, взяла бокал и залпом выпила плескавшееся в нем шампанское. Андрей подошел к окну, повернул ручку и швырнул трезвонящий телефон в темноту.
- Красиво. – Катя прижала ладонь к горлу, сдерживая икоту. – Ты всегда был мастером красивых жестов. И легко разбрасывался отслужившими и ставшими ненужными вещами. Я бы так не смогла. Я до сих пор храню подаренный родителями, обмотанный синей изолентой телефон.
- Кать… - начал Андрей, но она не дала ему продолжить.
- Вы можете спорить хоть до утра, решать все равно мне. А я уже все решила. – С этими словами она открыла красную коробочку, вынула кольцо и одела его на палец. – Миша, я буду рада стать твоей женой.
В комнате воцарилась тишина.
- Катя, я надеюсь, это не шутка? – нарушил молчание Михаил.
- Я такими вещами не шучу. У меня нет чувства юмора. Не верите Андрей Павлович? Спросите Малиновского.
Обалдевший от нежданно свалившегося на него счастья Борщов подошел к Кате, обнял ее и поцеловал. Но Андрей не собирался сдаваться. Что-то подсказывало ему: или сегодня, или никогда. Он широко улыбнулся и подошел к новоиспеченным жениху и невесте.
- Михаил, поздравляю вас, поверьте, это искренне. – Он энергично потряс его руку. – Я человек взрослый, умею достойно принимать поражения. Желаю вам счастья с Катериной. Она его достойна, как никто другой. Еще раз поздравляю. – Он отпустил руку Борщова и повернулся к Кате. – Екатерина Валерьевна, поздравляю. Вы сделали хороший выбор. Я желаю вам счастья, пусть не со мной, а с Михаилом… Но что поделаешь? Это ваш выбор. Позвольте вас обнять на прощанье.
Не дожидаясь разрешения, он схватил Катю в охапку одной рукой, пальцами другой руки вонзился в ее волосы на затылке и прижался губами к ее губам. Сминая ее волю, он искал дорогу к ее истинным желаниям, погребенным под слоями обиды и неверия. Ошеломленная его неожиданным натиском она подчинялась его жаркому, страстному поцелую. Ее руки взметнулись вверх, обвивая его шею, пальцы перебирали его густые жесткие волосы. Она неистово отвечала на его поцелуй, прижимаясь к нему всем телом. Они потеряли счет времени. Сколько они стояли, сплетаясь в единое целое: минуту, час, вечность? Только когда в легких кончился кислород, они оторвались друг от друга, но Андрей по-прежнему держал слегка обмякшее тело Кати в своих руках. Катя прижалась лбом к рубашке Андрея, вспоминая, как дышать, чем дышать, для чего дышать. Потом она расцепила его руки, сделала шаг назад, поднесла руки к глазам и посмотрела на обвивавшую один из ее пальцев токую полоску золота. Она сняла кольцо и положила его на стол.
Как глупо. Нельзя так делать выбор. Можно поехать в Турцию, потому что там тихо и безопасно, не смотря на то, что хочется в Египет, где террористы опять захватили самолет. Но выходить замуж за человека, к которому не испытываешь ничего, кроме признательности и благодарности…
- Миша, извини, - глухо произнесла она, - я не могу.
Он посмотрел на поблескивающее желтое колечко на белой скатерти, обвел взглядом комнату, а потом решился посмотреть на Катю.
- Понимаю… Новый год… Все ждут чуда… Но ночь закончиться, карета опять превратиться в тыкву, платье в лохмотья, ливрейные лакеи в мышей, белые лошади в крыс, а принц сядет в самолет и уедет в Москву… Нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Ты его так любишь… так… так… Что же должно было случиться, чтобы ты смогла уйти от него? Через несколько часов взойдет солнце, и жизнь потечет привычным руслом. Что ты тогда скажешь, Катя?
Катя оперлась на спинку стула, опустила голову и помотала ею из стороны в сторону. Михаил сгреб со стола кольцо, коробочку, решительным шагом вышел из комнаты и хлопнул входной дверью.
Андрей подошел к девушке и дотронулся до ее плеча.
- Катюш…
- Андрей, не трогай меня! – она буквально отпрыгнула в сторону. – Миша прав. Ничего не изменилось. Ничего. И ты не изменился.
- Катя, это неправда. Я изменился. Ты меня изменила!
Она смотрела на него и качала головой.
- Ничего не изменилось. Твои родители, Кира, «Зималетто»…
- Катя, послушай…
Она снова перебила его.
- Почему?! Почему ты раньше не приехал? – закричала она. – Если так любишь меня! Если бы Малиновский не запихнул тебя пьяного в самолет, ты бы сейчас был в Москве! Когда ты собирался приехать, чтобы сказать, что любишь меня? На нашу с Мишей свадьбу?
- Ты снова передумала? – мертвым голосом спросил Андрей.
- Нет. Нет. – Она закрыла глаза. – Я не хочу играть ничьими чувствами. И своими тоже. Я не верю тебе.
Он смотрел на нее и не знал, как ей объяснить, что он не хотел мешать ее счастью. Все это время он был уверен, что она забыла его, что у нее началась новая жизнь, что он не хотел снова врываться и все портить. Он не мог ей этого сказать. Сейчас он понимал: предположить, что Катя могла разлюбить его, значит, осквернить то глубокое чувство, которое она испытывала к нему.
- Катюш…
- Уходи, я прошу тебя, - она отвернулась от него к стене. - Я не хочу больше говорить с тобой и видеть тебя.
- Катя, - тихо промолвил он, - наверное, ты права, и Михаил прав, и родители твои правы, и Зорькин, но прошлого не изменить. Я сам не знаю, чего мне ждать от будущего, знаю только, что без тебя любое будущее бессмысленно. Я и мизинца твоего не стою, я знаю это, но… пойми, никто никогда не будет любить тебя так же сильно, как я… Разве что-то еще имеет значение?
Катя продолжала стоять не шелохнувшись. Андрей постоял немного, рассматривая ее затылок, потом развернулся и вышел из квартиры. Входная дверь хлопнула, замок щелкнул. Катя без сил опустилась на диван и закрыла руками лицо: «Что же я наделала? Или все правильно?»
Зазвенел телефон. Катя протянула руку и взяла с полки свой сотовый.
- Алло.
- Катька, ты почему на звонки не отвечаешь? Я тебе уже два часа пытаюсь с Новым годом поздравить.
- Я не слышала.
- Катюха, что с твоим голосом? Кто у тебя умер?
- Здравый смысл.
- А по подробнее?
- Колька-а-а-а… - завыла в трубку Катя, - ты представляешь, кого я сегодня в своей квартире обнаружила?
- Жданова.
- Ты как догадался? – поразилась Пушкарева.
- Во-первых, все сбились с ног, я имею в виду Киру Юрьевну и его родителей, и ищут его, а во-вторых, Малиновский всем довольно сообщает, что отправил его навстречу своему счастью.
- Коль, - тихо позвал друга Катька, - мне кажется, я все испортила. Я его выгнала, и сказала, что ненавижу его.
- Ты сдурела? – Коля на том конце электронного сигнала сел мимо кресла. Он уже давно убедился в искренности чувств Жданова, а потому особо не стал упираться, когда Малиновский выведывал у него адрес Пушкаревой, и сдался после третьей рюмки.
- Коля, я не знаю, что делать! Тогда я поступила правильно, но теперь я не знаю, как правильно: так, как хочется, или так, как правильно. Ведь хочется поступить, так, как хочется, но хочется, чтобы это хочется было правильно!
- Пушкарева, - услышала она встревоженный голос Зорькина, - чем он тебя там напоил.
- Коля! – в голос зарыдала Катя, - Я люблю его!
- Тогда чего ты сидишь?!
…
Андрей стоял в конце длинной очереди ожидающих посадки на самолет пассажиров. Он опять все испортил: Катино настроение, ее отношения с Борщовым и новогоднюю ночь. Почему в его жизни все происходит так бездарно? Андрей подошел к трапу и замер. Неужели он сейчас сядет в самолет и улетит в пустую холодную Москву, в город, в котором есть все, кроме самого главного – его Кати.
- Простите, посадка заканчивается, - торопила его сотрудница аэропорта. – Вы летите?
Да, конечно, - Андрей кивнул и сделал шаг на трап.
- Андрей!!! – разрезал воздух отчаянный звук самого любимого голоса на свете. Он обернулся. В кольце охраны стояла раскрасневшаяся Катя и не сводила с него глаз. Он опрометью бросился к ней.
- Пропустите! Да пропустите же меня! – Андрей расталкивал плывущих во встречном потоке людей. – Катя! Подожди! – Ему казалось, что она – мираж, и если он не успеет, то она исчезнет, как дым. – Отпустите ее! – Андрей возмущенно вырвал Катину руку из цепких лап секьюрити и оттащил ее в сторону, крепко держа, чтобы не вырвалась. Но она не собиралась вырываться.
- Катя, Катя, Катя, - повторял и повторял он ее имя. Он боялся поверить в то, что она рядом, реальная, настоящая, живая.
- Андрей, - выдохнула она. – Ты не опоздаешь на самолет? – Катя разозлилась на себя: «Пушкарева, причем здесь самолет! Скажи же ему!».
- Какой самолет, Катя! – воскликнул Андрей. – Ты зачем пришла!? Попрощаться?
- Нет, - она сглотнула, не отрывая взгляда от лихорадочно блестящих шоколадных глаз, чувствуя, как дрожат его пальцы, до сладкой боли сжимающие ее плечи. – Я пришла сказать. Сказать, что люблю тебя.
Андрей немигающим взглядом смотрел в ее лицо и не верил своим ушам.
- Повтори, - хрипло прошептал он.
Катя почувствовала, что страх уходит из сердца. Она улыбнулась.
- Андрей Жданов, я тебя люблю. И хочу, чтобы ты остался.
- В Питере?
- В моей жизни.
Андрей прижал к себе Катю, крепко обхватив ее руками, запрокинул голову к небу и издал ликующий вопль, пугая охрану и ожидающих своего самолета пассажиров.
- Катя! Моя Катя! – кричал он.
- Андрей, - засмеялась она, цепляясь за его рубашку. Он так крепко держал ее, что у нее затрещали ребра. Но сейчас она скорее согласилась бы умереть, чем освободится из его объятий. – Твоя. И всегда была твоя.
- Катюш, ты выйдешь за меня замуж?
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас.
- Андрюш, - тихо произнесла она, пряча лицо у него на груди, - сегодня первое января, ЗАГСы не работают.
- Ничего, - не смутился Андрей, вдыхая запах ее волос, - подождем да десятого. Я тебя больше одну ни на минуту не оставлю.
- И что же мы будем делать все это время?
- У меня есть целый список, - прошептал он, целуя ее в висок, - но для начала я хочу получше рассмотреть ту родинку у тебя на спине.
Конец.
_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
