Простите за долгое отсутствие! Личные неурядицы. Всем привет!
Андрей был не частым посетителем больниц, он их с детства побаивался. Если посчитать, то за свои двадцать семь лет, он побывал в больницах четыре раза. В детстве его мама, конечно, таскала по поликлиникам, но он этого не помнил. Первое посещение больницы, которое он запомнил, произошло в день, когда ему исполнилось тринадцать. Он чем-то отравился, и его увезли на скорой прямо из кафе, где проходил праздник. Его тошнило, сильно болел живот, врачи отправили его на мерзкие процедуры, и ещё в тот день он уяснил - ему не понравилось в больнице и болеть он больше никогда не будет, чтобы не оказаться здесь снова. С тех пор на всякого рода медосмотры, запланированные школой, Андрей не ходил, а родители его и не заставляли, ведь он практически никогда не болел.
Второй раз он посетил медицинское учреждение вместе с мамой, у неё болел зуб и она пошла к стоматологу, а Андрея взяла с собой для моральной поддержки. Ему тогда было пятнадцать. Никакой поддержки он маме не оказал, просто сидел с ней в очереди, а когда она вошла в кабинет, отошёл к стенке, чтобы не занимать стул и рассматривал дурацкие стенгазеты. Маме у стоматолога тоже не очень понравилось – ей удалили не тот зуб. Какой скандал она тогда закатила в поликлинике… Уверенность Жданова в том, что от посещения мед. учреждений ничего хорошего не жди, только усилилась.
Долго ему удавалось избегать больниц – целых семь лет. На четвёртом курсе, когда все студенты отмечали окончание сессии, они с Ромой, пьяные вдрызг, полезли к девчонкам в общагу по пожарной лестнице. Зима, третий этаж, лестница скользкая: Малиновский благополучно влез в гостеприимно распахнутое окно, а вот Андрей сорвался и вывихнул плечо. И снова белые стены больницы, и снова неприятные ощущения и ненавистный больничный запах. Ему вправили плечо, а это адская боль, плюс алкоголь – короче его вырвало в стерильном кабинете, на медсестру, которая его принимала. Закончилось всё в токсикологическом отделении.
И вот четвёртое посещение ненавистных белых стен. Предчувствие было плохое, уж так повелось. Он понятия не имел, где ему искать Валерия Сергеевича и к кому нужно обращаться за помощью. Спросил в регистратуре, нелюбезная тётка в окошке сказала, что с такими вопросами не к ней, а на другой этаж.
- На какой?
- Вот же странные люди, а!- Закатила глаза тётка. – Смотря куда его привезли, молодой человек. Откуда я знаю? Инфекция, травматология, кардиология…
Андрей её не дослушал, отошёл от окошка. Этих тёток по спецконкурсу на работу набирают, что ли? Умеешь людям грубить – принят. Вспомнил, что ему из больницы звонили, номер должен был остаться во входящих. Нашёл, перезвонил, ему, оказывается, нужно было на третий этаж, в кардиологию.
За стойкой регистрации сидела молоденькая дежурная сестра.
- Здравствуйте. Я Жданов, вы просили приехать.
- Ой, здрасти, - улыбнулась ему девушка. – А это не мы, это Пушкарёв попросил вас вызвать.
- Что с ним? Где он?
- А я не знаю, - продолжала улыбаться медсестра и полезла открывать какой-то журнал. – Его только привезли… Я не так давно работаю, ещё не освоилась.
Она замерла и посмотрела куда-то ему за спину.
- Что это там за столпотворение?
Андрей обернулся вслед за ней. В коридоре, ведущем в отделение, вокруг кого-то, кто сидел на полу, действительно собралась небольшая толпа. Он подошёл ближе и разглядел в тесном кругу знакомую зелёную шапку с помпоном. Да это же Катя.
Пришлось растолкать зевак, чтобы подобраться к ней. Катя сидела на корточках, покачивалась и тихо ныла, обхватив голову руками. Всё, что он делал дальше, было на уровне рефлексов. Ей плохо, она не в себе, Андрей поднял её за руку и обнял. Когда человеку плохо, его обнимают и успокаивают. Погладил по голове, приговаривая что-то успокаивающее, Катя не сопротивлялась, но смотреть на него не стала, хоть он и просил. Усадил её на стул, а сам присел перед ней на корточки. Кто-то побежал за успокоительным, люди понемногу расходились.
- Чего ты ноешь? Ещё ничего плохого не случилось. Твой папа вызвал меня сюда, значит, может говорить, значит, всё наладится.
Руки у неё были холодные, Катя плакала и ничего ему не отвечала. Прибыло успокоительное, она выпила его и выдохнула.
- Это я виновата.
В чём виновата, Андрей пока не понял. Чтобы делать какие-то выводы, неплохо было бы узнать, как там Пушкарёв.
- Сиди здесь, я сейчас.
Он ушёл выяснять ситуацию, вернулся к регистрационной стойке, но у медсестры новых сведений не появилось.
- Наверное, он в реанимации, раз его на скорой привезли, - с сомнением пожала она плечами. – Хотите я выясню?
- Хочу.
Девушка убежала спрашивать, а Андрей вернулся к Кате. Она и не пошевелилась, так и сидела, сцепив руки, там, где он её оставил. Спрашивать, что произошло, не стал. Ей и так плохо. Просто сел на соседний стул, снял пальто и накинул ей на плечи, почему-то казалось, что ей холодно. Он не видел её неделю, за это время Катя ещё больше осунулась и стала похожа на утопленницу – такая же бледная, с мёртвыми глазами. Но, стоит заметить, выглядела она получше Киры. Они просидели вот так, не разговаривая минут двадцать, за это время Андрею позвонили с разных номеров Зималетто раз десять. Трубку он не брал, всё равно пока не выяснит, что с Пушкарёвым, на работу не вернётся.
Когда дежурная сестра подошла к ним, Андрей успел немного запаниковать: почему так долго? Неужели произошло что-то непоправимое?
- Всё в порядке, - выдохнула девушка. – Небольшая транзиторная ишемическая атака, но сейчас ему лучше, давление стабилизировали…
- Какая атака? – поднялась на ноги Катя.
Выглядела она испуганно, и из слов медсестры ничего не поняла.
- Ты не туда слушаешь, Кать, - попытался успокоить её Андрей. – Девушка говорит, что всё в порядке. Я прав?
- Ну, сейчас он в палате интенсивной терапии, его нужно понаблюдать…
- К нему можно? – снова перебила Катя.
- Нет. Пока нельзя.
Телефон Андрея разрывался в кармане, он взглянул на часы. Хорош начальник, вытащил народ в выходной, а сам укатил в неизвестном направлении.
- Нельзя, так нельзя, – он взял Катю под локоть. – Мы тогда поедем пока, а когда к нему пустят, нам сообщат. Сообщите же?
- Я не поеду, - запротестовала она и глаза её снова стали слезиться.
- Поедешь. Сейчас здесь делать нечего. Вы ведь позвоните нам? – обратился он к медсестре.
Может это и не входило в её обязанности, но девушка кивнула и улыбнулась Андрею. Есть свои плюсы в том, что ты производишь на женщин определённое впечатление.
Катя всю дорогу к машине спорила с ним, хотела сидеть там, в коридоре, и ждать, когда её пустят к отцу.
- Я сказал – нет. Твой папа не зря попросил медперсонал со мной связаться, значит, сейчас я за тебя отвечаю. Отвезу тебя домой.
- Я не хочу домой!
Телефон опять зазвонил, игнорировать Андрей уже не имел права.
- Подожди-ка, - он открыл ей дверцу машины и приглашающе кивнул, а сам ответил на звонок. – Я уже еду.
- Где тебя черти носят? – кричал Ромка. – У нас завал, завтра показ, везде нужна твоя подпись!
- Я же сказал – еду. Мне некогда, я за рулём, буду минут через пятнадцать.
Он отключился и взглянул на Катю, которая разглядывала окна больницы. Времени на препирательства у него не было, не хочет домой – поедет с ним в Зималетто.
- Едем ко мне на работу.
- Зачем? – нахмурилась она. – Слушай, оставь меня здесь и езжай, куда тебе надо. Здесь мой папа и я…
- И ты ничем ему сейчас не поможешь, - перебил её Жданов и завёл машину. – Не надо со мной спорить, поедем в Зималетто, посидишь у меня в кабинете, съешь что-нибудь.
- Что я должна съесть в твоём кабинете?
Андрей усмехнулся, но отвечать не стал, выехал с больничной стоянки. В конце концов, не выпрыгнет же она на ходу из машины. Всю дорогу Катя молчала. Наверное, это не самый лучший вариант, лучше бы поспрашивала что-нибудь, но ей было либо не интересно, куда конкретно её везут, либо просто не до этого. Он тоже вопросов не задавал, создавалось ощущение, что она не в том состоянии, чтобы рассказывать, что случилось. Так и доехали в абсолютной тишине.
Высокое здание компании не произвело на Катю никакого впечатления. Она поплотнее укуталась в его пальто, которое всё ещё было на ней, и вместе с ним прошла мимо охраны.
- Ты номер медсестре оставил? – опомнилась она уже в лифте.
- Да.
- Свой или мой?
- Свой. Твоего я не знаю.
- А, ну да, - кивнула Катя и снова погрузилась в свои размышления.
Как только они вышли из лифта, к Жданову бросилась плотная толпа сотрудников, состоящая в основном из женсовета.
- Андрей Палыч, мы вас обыскались!
- Вы на звонки не отвечаете, все вас требуют!
- Андрей Палыч, Роман Дмитриевич ждёт вас в кабинете с Виноградовой.
- Спокойно! – осадил он эмоциональных дамочек. – Я здесь, сейчас всё решим. Катя, пошли.
Он взял её под локоть и повёл в свой кабинет. Секретари, которые сразу на неё внимания не обратили, а может и вовсе не заметили, смолкли и проводили их любопытными взглядами.
- Это ещё кто? – услышал он взволнованный шёпот Тропинкиной.
Катя, кажется, тоже услышала, обернулась на них.
- Не обращай внимания, им всегда всё интересно, - заверил её Андрей.
Любочки за столом в приёмной не было, а в кабинете его действительно ждали Рома с Юлианой.
- Жданов, так дела не делаются! – с порога накинулась на него Виноградова.
Малиновский просто пыхтел от негодования.
- Знаю, я виноват, но у меня была уважительная причина. Кать, проходи.
Он вытащил её из-за своей спины, где она решила спрятаться, и усадил на диванчик. Рома с Юлианой переглянулись и посмотрели на него с одинаковым недоумением. Катя послушно села и стала рассматривать стену за отцовским столом.
- Чай выпьешь?
Она помотала головой, помпон на шапке смешно заколыхался.
- Выпьешь, куда денешься. Сейчас я распоряжусь, тебе принесут.
Взял Малиновского с Юлианой под руки и вытащил из кабинета в приёмную.
- Пошли решать ваши вопросы, чего стоим?
- Палыч, это что такое? – усмехнулся друг. – Мы тут тебя с собаками разыскиваем, а ты девочек катаешь?
В приёмную вошла Люба, глаза у неё были красными, наверное, плакала. Вот этого ему только не хватало для полного счастья - девичьих переживаний. Попросил её, чтобы занесла в кабинет чай и какие-нибудь бутерброды, Люба кивнула.
Роме с Виноградовой он объяснять ничего не стал, хоть они и засыпали его вопросами. Где, говорят, ты это чудо раскопал, в каком притоне, и зачем притащил в Зималетто?
- Это родственница твоя, что ли? – страшным шёпотом спросила Юлиана.
- Слушайте, отвалите оба. Вы меня хотели, вот он я! Или все проблемы уже разрешились?
Нет, конечно, не разрешились. Допрос друзья отложили и переключились на дела. Провозились с организацией до самой темноты, всё это время Андрей время от времени забегал в кабинет, проверял Катю. Она ведь и сбежать могла.
Не сбежала. Сидела на диванчике у дверей, не шевелилась, даже его пальто и свою любимую шапку не сняла. Чай с бутербродами тоже стояли на столе нетронутыми, он её как только не уговаривал поесть, она ни в какую.
- Если ты начнёшь падать в голодные обмороки, никому легче не станет. Ни тебе, ни мне, ни твоему отцу, - заявил ей Андрей, во время своего последнего визита.
Похоже, рычажок воздействия на неё он нашёл, потому что когда зашёл в следующий раз, на тарелке не осталось ни одного бутерброда, а Катя спала, подобрав под себя ноги, и укрываясь его пальто. Усмехнулся. Хлеб с колбасой ради отца она съесть готова, а вот наркотики бросить – нет. Это печально.
Он осторожно снял с неё шапку и поправил импровизированное одеяло. В кабинет влетел Малиновский.
- Палыч, номер нашего консалтингового агентства…
Андрей шикнул на него.
- Чего ты орёшь?
- Номер нашего агентства дай, идиот, - шёпотом продолжил Ромка. – Нянька блин.
Андрей покопался в ящиках стола, нашёл нужную визитку и сунул Малиновскому в руку. Друг тем временем рассматривал спящую Катю.
- Ты скажешь мне кто она такая, и почему спит в твоём кабинете?
- Потом. У тебя что, дел других нет?
- Нет, - пожал плечами Рома. – Мы закончили, вот сейчас Юлиане отдам визитку и всё – остальные мелочи завтра с утра успеем. Где ты её нашёл?
Пришлось Роме рассказывать, правда, вкратце. Мол, так и так, это Кирина подружка-наркоманка, у неё проблемы с отцом и Андрей её временно опекает. Рома очень удивился и выразился не очень прилично. Если перевести на нормальный русский язык, друг спросил, зачем ему это нужно.
- Не твоего ума дело.
Малиновский ушёл недовольный. Жданов выглянул вслед за ним в приёмную, секретарши на месте уже не было. Жаль, он бы не отказался от кофе, с утра ничего не ел.
Катю нужно было будить и везти домой. Просыпалась она неохотно, как только приняла вертикальное положение, сразу спросила:
- Из больницы не звонили?
- Нет.
- Может заедем по дороге домой?
- Катя, успокойся. Как только что-нибудь будет известно, нам позвонят. Сейчас ночь на дворе, тебя всё равно никто к отцу не пустит.
- Это ещё почему?
- Ты про часы посещения что-нибудь слышала?
Она не успокоилась, но и немедленно отправляться в больницу передумала. Попросилась домой. Пока ждали лифт, Катя отдала ему его пальто и надела свою шапку.
- Андрей, ты уже уезжаешь?
К нему подошла Лера. Не обняла, под руку не взяла – видимо, всё ещё злилась на него. На Катю она взглянула бегло и свысока.
- Я слышала у тебя сегодня гости?
Где это она уже слышала? Лифт подъехал, Катя сразу вошла.
- Я сама могу доехать. Пока. – Натянуто улыбаясь, сказала она.
- Стой! – пришлось останавливать закрывающиеся двери ногой. – Лера, я тебе позже позвоню. Мне нужно отвезти Катю домой.
- А меня не нужно? – ахнула Изотова. – Жданов!
- Разве ты не на машине?
Она даже не нашлась, что ответить. Двери сомкнулись, лифт пополз вниз. Андрей прекрасно понимал, что поступает, наверное, не очень правильно. Это было странно, но за Катю он чувствовал ответственность. С Лерой можно и потом объясниться, а можно и не объясняться. В конце концов, ничего криминального он не делает. Просто ему доверили эту девочку, значит, он должен проследить, чтобы с ней ничего не случилось, пока Валерий Сергеевич не поправится. И ничего, что даром она ему не сдалась - нельзя подводить хорошего человека.
- Это твоя девушка была, там, у лифта? – уже в машине спросила Катя.
- Да.
Больше она ничего не спрашивала до самого дома. Андрей поднялся вместе с ней, проследил, чтобы Катя благополучно вошла в квартиру, а сам остался в коридоре.
- Надеюсь, ты ночью не побежишь к папе?
- Не побегу.
- Если завтра с утра мне не позвонят, я заеду за тобой в обеденный перерыв, съездим в больницу.
- Хорошо.
- Расскажешь, что произошло, тоже завтра.
Катя кивнула. Её скупые ответы Андрею не нравились. Она смотрела себе под ноги и часто моргала. Вот чёрт! Он едва не заскрипел зубами.
- Ну что ещё?
- Ничего, уезжай домой, - сквозь всхлипы ответила ему Катя и ушла на кухню.
Проклиная себя и своё дурацкое чувство ответственности за чужого человека, Андрей разулся и пошёл за ней. Катя сидела за столом, а когда он вошёл, недовольно цокнула языком и стала вытирать мокрые щёки.
- Выкладывай давай, - потребовал Жданов, подвигая стул, чтобы сесть с ней рядом. – У тебя что-то болит? Или ты всё ещё из-за отца плачешь?
- Это всё моя вина. Папа узнал, что я… Ну, узнал кто я, понимаешь? И ему стало плохо, так что если с ним что-нибудь случится, это будет моя вина. Я так не смогу…
Она перестала сдерживаться, сложила руки на столе, уткнулась в них лицом и стала громко рыдать. Андрей скривился. В принципе, ничего удивительного. Валерий Сергеевич когда-то должен был узнать, как обстоят дела.Если подумать, чем раньше он узнал - тем лучше. Может Катя задумается. Вот сейчас например, она сидит и плачет, а не ругается и нервничает, как обычно. Прогресс. Посмотрел на время – ему бы сейчас дома быть, проводить приятно время, а он должен утирать сопли девушкам, страдающим от чувства вины. Что же: назвался груздем – полезай в кузов.
В первую очередь он отправил Катю в ванную, причём закрывать дверь на задвижку запретил.
- Ты сейчас порежешь себе вены, а я потом что твоему отцу скажу? Не бойся, заходить не буду. Без надобности.
Пока она принимала душ, Андрей поставил чайник и ушёл искать в коридоре тапочки. Холодно было у Пушкарёвых, как будто помещение не отапливалось. Приготовить что-нибудь Кате он не смог, да и не пытался. Максимум его кулинарных возможностей – это хлеб с маслом. Даже яичницу он жарить не умел. Так что, когда она вышла из ванной, и, вроде, больше не плакала, он перепоручил ужин ей.
- Только не реви, пока готовишь, а то пересолишь.
Она, кажется, улыбнулась. Пока Катя готовила, Андрей смотрел телевизор. Маленький такой, непривычный. У них такой на старой даче стоял, на кухне. Когда всё было готово, он выключил телик, развернулся к столу и уставился на Катю.
- Ну?
- Что? Я тебе уже всё рассказала.
- Знаю. Мне интересно, сделала ли ты какие-нибудь выводы?
- Какие?
- Вот я и спрашиваю.
Кате разговор не нравился, она вяло ковыряла вилкой в тарелке и как будто собиралась с духом. Молчала, наверное, минут пять. Андрею хотелось поторопить, но он боялся спугнуть её. Вдруг сейчас передумает рассказывать.
- Эмм… - неуверенно начала она, - Помнишь, ты говорил, что если я захочу бросить…это, я могу рассчитывать на твою помощь?
Что именно «это», он понял сразу и кивнул. Катя, наконец, посмотрела на него, а не в свою тарелку, и выглядела очень решительно.
- Я хочу.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Но приятно-то как.
