Рейтинг: PG-13/R
Пейринг: Катя/Андрей
Жанр: романтика, триллер, мистика
Герои: персонажи сериала «НРК» и.. кое-кто посторонний.
Сюжет: президент "Зималетто" и его верная помощница вылетают в солнечный город Майами для заключения контракта с одной перспективной фирмой. Вопрос лишь в том, долетают ли они. А если нет, то смогут ли они выжить в этой адской поездке, которая перевернёт жизнь каждого из них и заставит пересмотреть все принципы. Абсурдная история с инструкцией ещё не случилась. Тогда поможет ли им новый абсурд?
От автора: я понимаю, что подобная идея совсем не нова, но всё гениальное уже было написано. Посему пользуюсь идеей острова, который выступит основным катализатором. Искренне жду ваших комментариев, потому что только вы подскажете, где нужно подсолить, а где подперчить.
1.
- Жданов, может объяснишь? - Роман просто залетел в президентский кабинет, судя по звуку открыв дверь с ноги, и с разбегу плюхнулся в кресло, нетерпеливо взглянув на друга. Но друг молчал, лишь саркастически улыбаясь. Чтобы ещё хлеще выказать своё недовольство, Малиновский порывистым жестом скрестил руки на груди. - Ну что, так и будешь молчать? Или объяснишь, почему ты берёшь Пушкарёву??
- Роман Дмитрич, вы ревнуете? - подначил того Андрей, складывая бумаги в новый кожаный портфель.
- А вот ревную! - выпалил Малиновский, даже стукнул ладонью по столу для пущей убедительности. - Друг, называется! - он вскочил с кресла, и обратился к незримой аудитории, которая вполне могла бы сейчас его пожалеть. - Люди добрые! Этот ирод, - он широким жестом указал на Палыча, - этот бессердечный негодяй забрал у меня лучшие годы моей жизни и отплатил тем, что берёт в Майами свою верную, но чертовски страшную помощницу, вместо лучшего друга детства, который давно хотел понежиться под пальмами!
- Уймись, Малиновский! - рыкнул на него Жданов, всем видом давая понять, что не отменит своего решения. Ситуация действительно была из ряда вон выходящей: "Зималетто" переживало не лучшие времена, постепенно скатываясь в долговую яму. В попытках вывести компанию на безопасный уровень жизнедеятельности, троица энтузиастов просиживала в офисе ночи напролёт, в результате родив идею о создании фальшивой компании, той самой, что была названа "Ника-мода" и теперь не давала покоя всем троим. Этому кошмару наяву - с подправленными отчётами, враньём на Совете и вечными попытками выйти из кризиса, не было конца. Поэтому предложение о сотрудничестве "за бугром" просто ошеломило. Да и не откуда-нибудь, а из солнечного Майами, с безумно увлекательными перспективами. Предстояли долгие переговоры с "Энфер Солюшенс", а соответственно, требовалась предельная концентрация. Ну кто, кроме Пушкарёвой на это способен? Кто кроме Катерины сможет без устали оперировать цифрами, не обращая внимания на манящую красоту экзотической природы? Эти доводы были главным аргументом в споре с Романом. Тем более Андрей не виноват, что приглашение выслали лишь на двоих.
- Ах, значит, так?! - Малиновский насупился и снова скрестил руки на груди, напоминая обиженного мальчишку, которого не пускают в тур-поход с друзьями. Сложно было понять, паясничает он или серьёзно скандалит. Впрочем, Жданову было уже всё равно, вылет состоится через 3 часа, колебаться поздно. Все ждали, что в такую дальнюю поездку, президент возьмёт кого-то из Совета директоров, но не серую мышь, первой реакцией которой на подобное предложение было: "А как же Роман Дмитрич?". Про Киру никто не спросил. Жданов и сам подумал о ней в последнюю очередь. Отношения осточертели настолько, что начинало подташнивать при одном упоминании о предстоящей свадьбе. Яростно хотелось сбежать, на самый край планеты. И он бежит. С Пушкаревой. Какая ирония. Ещё недавно Малиновский капал другу на мозги, подбивая соблазнить нерадивую секретаршу, в руках которой сосредоточилась вся жизнь "Зималетто". Отбиваться от язвительных нападок и безумных идей этого прошаренного ловеласа, Жданову удавалось всё труднее. Он и сам начинал побаиваться угрозы в виде мистического Николая Зорькина, который вполне мог сожрать всю компанию и закусить самим президентом на десерт.
- Ты хоть Кире то сообщил? - каким-то устало-примирительным тоном поинтересовался Малиновский, наблюдая за порывистыми движениями Жданова, который, казалось, желал запихнуть в портфель всю офисную бумагу.
- Сообщил. Она знает, что я лечу с Пушкарёвой. Орала. Но я ведь с Пушкарёвой! - сделав интонационное ударение на фамилии помощницы, Андрей дал понять, что это был главный аргумент в споре с невестой. Честная Катерина просто не позволит дорогому начальнику сосредоточиться на чём-то, кроме работы. По крайней мере сам Жданов верил в то, что это звучит достаточно убедительно.
- Ох, Палыч... не нравится мне всё это. Хотя с другой стороны, вы будете только вдвоём, и тогда наша Катенька падёт в твои жаркие объятия, вернув в эти же самые объятия нашу компанию.
- Ты прекратишь когда-нибудь, энтузиаст?
- Это... судьба, - с придыханием ответил Роман, иронично улыбаясь другу, который едва удержался от того, чтобы запустить в Малиновского что-нибудь тяжёлое. Да хотя бы тот же самый портфель, ощутимо оттягивающий руку вниз.
В целом поездка планировалась недолгой - 3 дня в штатах, после чего можно триумфально возвращаться в Москву с новым контрактом за плечами. Почему то в удачном исходе сделки Жданов ни капли не сомневался. Вернулась какая-то прежняя самоуверенность, заносчивость и абсолютная убеждённость в том, что судьба не оставит такого молодого и перспективного мужчину в дураках. Всё разрешается само собой, и это новое предложение тому доказательство. Не нужно будет думать о провале на Совете, и уж тем более о соблазнении собственной подчинённой. Хотя, думал Андрей, если бы дело касалось любой другой девушки, с более менее приличными данными, он бы согласился на эту авантюру, но только не с Пушкарёвой. Даже его живое воображение с трудом могло изобразить поцелуй с этим брекетированным созданием. К горлу подступала какая-то странная тошнота и безумно хотелось смеяться. Над абсурдностью подобных мыслей. Впрочем, не ценить эту барышню он просто не мог, в конце концов именно в её руки он вложил заряженный револьвер, который в любую секунду мог выстрелить на радость врагам. Кто ждал провала Жданова? Да многие: конкуренты, кредиторы, жаждущие откусить жирный кусок от компании, Воропаев. При мыслях о будущем родственнике действительно хотелось застрелиться, чтобы не видеть эту ухмыляющуюся физиономию, с которой он неизменно являлся на каждый Совет. Преимущественно поэтому Андрей грезил предстоящим триумфом, надеясь размазать по стенке давнего соперника, который не переставал дышать в спину. Поглощенный этими размышлениями, Жданов сам не заметил, как быстро пролетело время, и вот он уже выходит к небольшому частному самолёту, так любезно предоставленному будущими партнёрами, и глазами встречается с эффектной блондинкой, в кашемировом пальто. Длинные ноги, белоснежная улыбка, пшеничные кудри - Этот полёт будет не таким уж тягостным, - отметил про себя Андрей, наконец остановившись перед незнакомкой, которая уже приветливо протянула ему свою изящную кисть с тонкими пальцами.
- Господин Жданов, день добрый, - с едва слышимым акцентом промолвила девушка. - Меня зовут Анна, я из "Энфер Солюшенс" и буду сопровождать вас в этой поездке, если вы не против.
- Совсем.. не против, - промолвил тот в ответ, задержав свои губы на нежной ручке даже дольше, чем следовало.
- Что ж, если все готовы, мы можем отправляться, - она чуть кивнула стюарду, что стоял у трапа, тот моментально поднялся наверх, передавая распоряжение пилотам.
- Секундочку, - вдруг опомнился Жданов, - моя помощница ещё не приехала.
- Андрей Палыч! - сконфузившись, Катя подняла руку вверх, словно она стояла в толпе. - Я здесь.
Повисла неловкая пауза, которую нарушил сам президент "Зималетто", нелепо усмехнувшись. Пушкарёва стояла рядом с Анной, но для Жданова просто сливалась с серой обшивкой самолёта. Он её не видел или не хотел видеть, поэтому, одарив Катерину какой-то утешающей улыбкой, снова сосредоточил свое внимание на красавице-спутнице, что уже неспешно поднималась по трапу. Пушкарёва семенила следом. На борту обстановка была роскошной, что и говорить - частный самолёт. Подобный транспорт предоставлялся только для избранных, о чём Жданов не преминул себе напомнить, поудобнее устраиваясь в большом кожаном кресле приятного кремового оттенка. Напротив него устроилась Анна, с лица которой не сходила лучезарная улыбка, а Катя прошла назад, хорошо понимая, что в данный момент она скорее багаж, чем ценный состав экипажа. Стараясь не смотреть на этот идиллический обмен любезностями, Пушкарёва развязала свой махровый шарф и посмотрела в иллюминатор. Трап уже отвезли в противоположную сторону, дав возможность для разворота и дальнейших маневров. Предстоящий полёт должен был стать первым в катиной жизни. Оттого сосало пол ложечкой, оттого хотелось спрыгнуть на пока ещё твердую землю. Родители были удивлены столь дальней командировкой дочери, но воспротивиться не могли, сами прекрасно понимали, что это отличная возможность для построения карьеры. Однако во время прощания, мама удержала Катерину за руку, вкрадчиво зашептав:
- Катенька, мне сегодня сон приснился.
- Ну мааам, - с тоской протянула Пушкарёва, в душе надеясь, что объектом сна был не горящий самолёт.
- Нет, нет, послушай. Я видела, как ты скатываешься в яму. В яму, понимаешь? Она глубокая и тёмная, - со слезами на глазах Елена Александровна погладила дочь по плечу. - Будь осторожна, я прошу тебя. У меня сердце не на месте.
- Всё будет хо-ро-шо, - Катя ободряюще улыбнулась и снова обняла маму, стараясь не задумываться о мистическом значении снов. "В конце концов, это всего лишь сон, да и мама не Нострадамус", - думала Пушкарёва и сейчас, разглядывая взлётную полосу. Сняв свое старое серое пальто, Катерина постаралась расслабиться, откинувшись на спинку кресла. Через 12 часов они окажутся в тропиках, где нет сырости, холода и надвигающейся московской зимы, которая уже ощутимо накрывала весь город. Стюард попросил пристегнуть ремень безопасности, справиться с которым Пушкарёва едва сумела - руки подрагивали, словно её грозились выкинуть за борт. Велев себе успокоиться, девушка вцепилась в подлокотники из красного дерева, бросив взгляд на сидящего к ней спиной Жданова, вкрадчивая речь которого предназначалась спутнице напротив. Та лишь смеялась и, то и дело, откидывала свои пышные пряди волос назад. Какая привычная картина для секретарши, у которой начальник - ловелас. Самолёт вышел на взлётную прямую и Катя закрыла глаза, прислушиваясь к голосу Андрея. Если на свете и существовала успокаивающая мантра, то для Пушкарёвой это был только его голос. Турбины загудели с удвоенной силой и через несколько мгновений, этот летучий корабль оказался в воздухе. Без происшествий.
~~~~~~~~~~~
Он целовал её нежно, словно боялся потревожить, причинить вред. Его горячее дыхание обжигало кожу и наполняло жизнь смыслом. Он держал в руках её лицо, попеременно целуя каждую губу, словно упивался их ароматом. Она отвечала ему, со всей нежностью и теплотой, на которую была способна. Чувство упоения затапливало с головой, сердце бухало в груди, как сумасшедшее. Воздух с трудом проталкивался в лёгкие, но был уже не нужен, ведь рядом - Он.
- Андрей Палыч..., - шепнула Катя, запуская ладонь в его чёрные, как смоль, волосы. - Андрей...
- Катя.........Катя.... Катя! Кааатяя! КАТЯ!!!!!
Крик выбил Пушкарёву из сна. Он кричал её имя. Её. Не успев обрадоваться этому странному происшествию, Катерина поняла - они падают. В салоне погас свет, как по волшебству, откуда-то сверху, вывалились дыхательные маски. Надеть. Срочно надеть, - стучало в голове, а сердце уже подскочило к горлу. Это конец. Из левой турбины валили чёрные клубы пара, не дающие надежду на успешный исход событий. До слуха долетала брань пилотов и писк бортовой техники.
- Андрей Палыч! - зачем-то крикнула Катерина, хотя прекрасно видела, как он натягивает на себя маску. Жданов резко обернулся, хотя в данной ситуации это было рискованно, и взглянул на верную помощницу. Даже с этого расстояния в его глазах читался ужас. Самолёт сильно тряхнуло и накренило влево. Ремень безопасности больно сдавливал живот, но сейчас это уже не имело значения. Ужас - это последнее, что видела Катя. После этого салон разорвало пополам, словно лист пергамента. Между Ждановым и Пушкарёвой пролегла пропасть, утянувшая их в разные стороны.
Пусть выживет хотя бы он.Удар.
Темнота.
____~~~____