|
7.
Катя поёжилась от холода. Удивительное дело - жаркий тропический день с палящим зноем и сухим ветром плавно превратился в леденящую ночь, насыщенной влажным, холодным воздухом. Эта категоричность погоды, напоминающей барышню, не способную решиться на что-то одно, выбивала из колеи ещё больше.
Андрей разводил костёр, умело орудуя найденной в чемодане зажигалкой, попутно раздувая красные искры воспламеняющихся прутьев. Огонь начинал робко лизать деревяшки, плавно переходя в наступление. Это действо давало отсрочку перед чем-то неизведанным, чему начальник и его помощница были крайне рады. В этом заключался весь парадокс: они так страстно старались найти друг друга, словно это могло избавить от всех бед на свете, продирались сквозь тернии, приносили в жертву самих себя, а теперь молчали, страшась посыпавшихся открытий. Жданов чувствовал, как Катя сверлит взглядом его спину, прожигая в ней невидимую, но столь ощутимую дыру. К горлу подкатывал какой-то комок каждый раз, когда Андрей собирался нарушить повисшее молчание и разорвать это обоюдное чувство неловкости. Здесь не было места для привычных формальностей, предубеждений, смущения. Время инстинктов. Доверия. Верности.
Каждый это понимал, но боялся признать. Начать новый этап.
- Мы ведь можем остаться здесь навсегда, - внезапно разорвала тишину Катя приглушённым, хрипым голосом, какой обычно бывает после долгого молчания. Она лежала на расстеленной старой одежде, прикрывшись своим зимним пальто, которое сейчас казалось очень уместным. Тем не менее холод просовывал свои ловкие щупальца, заставляя кожу покрываться мурашками.
Жданов медленно выпрямил спину, медля перед ответом. Обернувшись к лежащей помощнице, он встретился с ней взглядом и мгновенно понял, что она не адресовывала сказанное ему лично. Это был скорее отрывок из ее размышлений, вывалившийся в воздух. Взгляд Пушкарёвой оставался задумчиво рассеянным, уже давно перестав сверлить спину Жданова, в такие моменты девушка выпадала из реальности, как когда-то перед очередным советом директоров. Ей приходилось жертвовать собственным сном, здоровьем и моральным спокойствием, корпя над отчётом. Андрей внезапно вспомнил этот момент, когда задал ей вкрадчивый вопрос о возможном крахе компании. Тогда взгляд Пушкарёвой был именно таким - отрешённым. Словно она заглянула в будущее и оно её совсем не обрадовало.
По телу побежали мурашки.
- Перестаньте, Кать, - в собственной успокоительной манере ответил Жданов, поправляя очки. Он старался привыкнуть к тому, что открыл дверь в мир собственной помощницы, ранее скрывавшейся за всем этим маскарадом. Ей было достаточно нацепить древние очки и облачиться в костюм прабабушки, чтобы он, Андрей Павлович Жданов, перестал смотреть. Перестал пытаться увидеть. Чтобы сморщился от отвращения, отвёл взгляд от безразличия. "Кто ты такая?" - с трепетом вопрошал внутренний голос. А глаза всё смотрели, скользили по женщине, укрытой таким старым и знакомым пальто, что уже давно висело на вешалке в запылённой каморке. Андрей сам запер её в этот сундук, наивно полагая, что неприметному тряпью там самое место, вместо того, чтобы развернуть грустный фантик, прочитать содержание. Но внешность... обманчива и подвержена метаморфозам.
- Что? - извиняющимся, растерянным тоном переспросила Катерина, привычно заморгав. Однако мутная пелена перед глазами не рассеялась, что очень огорчило. Мир начинал пугать ещё больше, в очередной раз доказывая, какой беспомощной можно стать в одно мгновение. Катя сосредоточилась на Андрее, который уже придвинулся к ней, проделав короткое расстояние от костра до девушки на коленях. Эта новая, внезапная близость ошпарила Пушкарёву, снова окрашивая нежную кожу лица в розовеющий цвет.
- Катя, послушайте, - начал он, словно баюкал психически больного, - Мы потерпели крушение, пропали с радаров, пилоты наверняка успели подать сигнал бедствия. Это означает, что за нами уже выслали спасательную группу.
- Нет.
- Что?
- Нет. Не выслали. Это было бы слишком большой удачей, - Катя приподнялась на локте, принимая сидячее положение. Это движение ещё больше приблизило её к Жданову, который и не подумал отшатнуться.
- Когда вы успели разувериться в чуде, Катя? Мы оба живы вопреки здравому смыслу.
- Но мы здесь. В глубине джунглей, пытаемся выжить в ночном холоде, вместо того, чтобы выкладывать слово SOS из горящих веток на берегу.
Андрей замолчал. Они оба пошли навстречу друг другу сознательно. Кого винить в том, что их жизнь теперь зависит от воли острова?
- Я буду бороться, Катя. Хотите вы того или нет. Мы выберемся отсюда, я обещаю.
"И этот человек неделю назад напился, будучи в депрессии от очередного неутешительного отчёта о делах компании", - с удивлением думала Пушкарёва, пытаясь уловить момент резкой перемены в характере начальника. В результате иных перемен заметить она не успела - кожу обожгло. Внезапно, неистово, словно ко всей правой стороне тела приложили ворох горящих углей и впечатали решительным движением. Жданов уже сидел, укрываясь пальто, в непосредственной близости от Кати и сводил её с ума, сам не подозревая о силе воздействия. Он успел изрядно замёрзнуть, холодная голая кожа обнажённого торса прожигала Пушкарёву насквозь, минуя хлопковую ткань блузы, так внезапно показавшейся лишней деталью.
Он молча обнял ее. Левой рукой, будто сгрёб в охапку. Тепло начало расходиться мелкими искрами, как пламя костра, горящего перед ними.
- Нам нужно держаться рядом. Хочу дожить до момента спасения, - низким голосом проговорил Жданов почти в самое ухо девушки, что уже пошла пунцовыми пятнами.
"Да что же тебя так трясёт то, трусишка", - с улыбкой подумал Андрей, разглядывая помощницу, каждая мышца которой напряглась, как перед стартом в олимпийском забеге. Катя действительно была готова сбежать. Собственно, это и было первым инстинктивным движением, но решительная хватка начальника просто не позволила сдвинуться с места. Или дело было не только в хватке? А, Пушкарёва?
- Я..я...согласна с вами, Андрей.. Палыч, - промямлила она, тем не менее не решаясь хоть как-то пошевелиться. Тепло его тела волной окутывало Катерину, ускоряя биение молодого сердца, готового выпрыгнуть из груди. "Он просто пытается согреться, просто согреться... он может умереть на холоде, не будь такой дурой, Пушкарёва", - внутренний голос был прав как никогда.
Андрей смотрел на огонь, красное пламя которого прорезало ночную мглу, и думал о том, как устал быть собой. Устал быть тем, кто совершает только ошибки. Тем, кого боится собственная помощница, замеревшая, как испуганная лань перед прыжком. Невозможно всё портить с таким талантом, как это делал Жданов - отношения с Кирой, дела в компании, репутацию. В конце концов он ничего хорошего не сделал для своей собственной секретарши, а лишь взвалил на неё всю ответственность за очередное провальное дело, которое непременно утянет её в пропасть. Жданов прикрыл глаза, втягивая носом прохладный воздух. Бояться нужно было не кредиторов, а злого рока, расплаты за всё совершенное ранее. Только зачем нужно было губить вместе с ним столько жизней? Зачем нужно было утягивать в эту бездну невинную Катю Пушкарёву?
Он не знал о том, что Катя давно была готова прыгнуть за ним в любую пропасть.
_________________ Катя пришла в этот мир, чтобы страдать. (с) youtube ~~~~Терра инкогнита
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Ошеломиссимо, а не встреча, и каморка далеко - не сбежишь 
