http://krasilovdreams.borda.ru/?1-2-0-0 ... 1292960643
Театр - это маленькая жизнь. (Отзыв в двух частях)
I.
Театралы поневоле.
Театр люблю больше, чем кино. В театре ничего нельзя смонтировать, вырезать, обработать на компьютере, снять несколько дублей. Там все искреннее, честнее, без переигрывания. Там все по-настоящему - и смех, и слезы, и поцелуи. Там актеры на сцене не играют, а живут! Буря эмоций и страстей, которую надо передать жестом, интонацией голоса, взглядом в зал...
И все с первой попытки, с первого дубля, без права на ошибку.
Я видела это в живую, испытывая весь спектр эмоций, который только существует. Это первый раз, когда меня так захватил театр.
Российский Академический Молодежный Театр (далее - РАМТ), спектакль "Эраст Фандорин", по роману Бориса Акунина "Азазель".
Когда ехала, была настроена скептически, потому как имела уже печальный опыт похода всем классом в театр. Тогда все было ужасно - и спектакль, и наше поведение(имеется в виду поход всем классом в Театр Музыки и Драмы).
Однако еще до начала спектакля я поняла, что все пойдет не как в прошлый раз. Мальчики нашего класса увлеченно рассматривали фотографии актеров на стенах, видимо в поисках знакомых лиц, а девочки зависли у одной фотографии, с которой улыбался Петр Красилов. (Исключение составили лишь те, кто стоял в очереди в театральном буфете).
Третий звонок, свет погас, открылся занавес. Мизансцена - дамы в красивых платьях девятнадцатого века (моя слабость), мужчины в костюмах. Действие первое - самоубийство Кокорина (актер Степан Морозов). Кто читал книгу, в суть вникнет, кто не читал - тому перескажу чуть позже.
Уже можно начать благодарить пиротехника Павла Горбунова, за то, что не жалея наших сердец, он сделал так, что на каждый выстрел мы подскакивали с микро инфарктами. Но об этом позже...
Смена декораций проходит без закрытия занавеса. Работники сцены, в костюмах, соответствующих действию. Смена обстановки происходит как бы и не заметно, но в то же время на глазах у зрителей, что придает какую-то особенную динамичность спектаклю.
Следующее действие происходит уже в управлении сыскной полиции, где молодой письмоводитель Эраст Петрович Фандорин (актер - Петр Красилов) печатает что-то на старой печатной машинке под диктовку Ксаверия Феофелактовича Грушина (актер - Юрий Лученко). Есть в этой сцене и смешные моменты, да и вообще, смотреть на ворчливого старика Грушина без улыбки невозможно.
Весь первый акт Петр Красилов, исполнивший роль Фандорина, практически не сходит со сцены, отвлекая от сюжета женскую половину зрительного зала и сводя с ума и без того душевнобольных меня и Марго.
Эти движения (вспомнить хотя бы фирменный бег на месте), жесты, голос, внешность, актерское мастерство... оторвать взгляд от сцены было невозможно, да и незачем. Мы так и сидели, открыв в восхищении рты.
На антракт уходили нехотя, с большим сожалением покидая зал, пусть даже на время. Весь антракт делилась впечатлениями с одноклассниками и Людмилой Сергеевной (классный руководитель), несвязно и невнятно выражая свои мысли. Антракт тянулся, кажется, целую вечность.
Второй акт начался с английского языка. Мне стало жутко стыдно за свой английский, потому как мое произношение далеко от произношения актеров.
Приближение финала чувствовалось - сюжет стал развиваться динамичнее, декорации менялись чаще. Скорый финал меня ничуть не радовал, и даже наоборот - расстраивал.
Но что-то рановато я заговорила о финале. Ведь до финала еще много чего, заслуживающего внимания.
Например - танец Эраста и Лизаньки (именно через "А", как у Акунина). Тут у меня перехватывает дыхание. Во-первых от замечательной пластики Петра Красилова (ох, захвалила)))), от которой действительно сходишь с ума (никогда не видела, что бы мужчина ТАК танцевал). Во-вторых от таланта передать все чувства и эмоции без слов. Тут похвалим и исполнительницу роли Лизаньки Марию Рыщенкову. Желание любить, но страх перед этим желанием, нежность, страсть... и все без единого слова, только танцем. Ну вот, я снова в бреду.
Что-то еще? Ах, да!
Первый взрыв. Конечно, тиканье часов и разговоры о бомбе насторожили, но никто не ожидал, что на сцене прогремит самый настоящий взрыв с огнем, дымом и громким хлопком. Еще раз спасибо, товарищ пиротехник! Предлагаю, что бы у зала дежурила скорая, а то у людей сердце может быть больное.
Еще? Еще поцелуй Эраста и Лизаньки, который я ждала с начала второго акта. Думала, что уже не дождусь. Полный нежности и любви поцелуй. Мне так никогда не сыграть... Мы с Марго на эту минуту (да-да, минуту, я засекала) потеряли способность дышать, говорить и думать, намертво приклеившись к сцене. Элла и Света тщетно щелкали пальцами у нас перед глазами.
К сожалению, это был последний положительный момент спектакля.
Снова раздался взрыв, и мы с Марго заревели практически в голос. Погибла Лизанька.
И вот на сцене, уже без декораций, под лучом единственного прожектора в миг поседевший мальчишка-Фандорин. Тяжелая очень сцена. Он подносит к виску револьвер. Я утыкаюсь в плечо Марго.
- Если я услышу выстрел, я умру прям так, у тебя на плече. - Шмыгнув носом, прошептала я.
Выстрела я, слава богу, не услышала, но легче от этого не стало.
Звучит тревожная музыка. Я все-таки поднимаю глаза. На сцене бегущий Фандорин. Бегущий, но не сходящий с места. Занавес медленно закрывается, скрывая от зрителей сцену.
Несколько секунд зал молчит, а потом взрывается аплодисментами. На сцене, где вновь открыли занавес, все актеры. Все аплодировали стоя, я и Марго утирали слезы. Новая волна истерики на меня накатила, когда я увидела, как Красилов целует поклонниц, принимая из их рук цветы. Мысленно я прокляла Карпухину, из-за которой не купила букет.
Аплодисменты не смолкали очень долго, иногда звучали еще и восторженные вопли и крики "браво". Я, наверное, кричала громче всех, вытирая о белую кофту Марго потекшую тушь. Глаза мои блестели от слез, а ладони уже не чувствовались. Я сорвала голос, но по прежнему кричала громче всех.
Зато Петр Красилов обратил на меня внимание, посмотрел прямо на меня *Сорокина, держи в руках себя*! И это не галлюцинации, потому что Марго и Светик тоже это видели!)))
Зал не стих даже когда закрылся занавес и включился свет.
А в коридоре мы с Марго снова разревелись, зависнув у той же фотографии, что перед спектаклем. Заплакали, потому что все это закончилось, и закончилось грустно.
Несказанно хочется увидеть это вновь, все-таки подарить Красилову букет, посмотреть то, что проревели. Тем более - это театр, а не кино, и каждый раз в одном и том же спектакле видны все новые и новые нюансы, ведь невозможно одинаково сыграть несколько раз.
Ну, теперь подытожу. Театр - это маленькая жизнь. И этой маленькой жизнью жить гораздо приятнее. Там эмоции ярче, игра откровеннее, чувства искреннее. Я полюбила театр, и неприменно вернусь туда.
20 ноября 2010год
II.
Второй раз в одну воронку.
В первый раз я поклялась, что в РАМТ еще вернусь, и я вернулась. Готовилась ко второму походу обстоятельнее и дольше, чем к первому, потому что сейчас все полностью лежало на мне - и билеты, и дорога в театр, и вообще все.
Сначала все было настроено против нас - все вообще чуть было не сорвалось. Когда я совсем отчаялась, фортуна вдруг показала мне свое личико. Все уже было в норме, и в статусах в контакте был отсчет в часах до нашего похода, но...
Утром воскресенья меня ошарашила Марго, своей фразой "Я никуда не иду". Было поначалу желание сказать ей все, что я о ней думала в тот момент, но я удержалась.
В общем, через что мы только не прошли, что бы вчерашний день был таким, каким он был:)
Совершенно не волновалась ни по пороге, ни когда покупала цветы, ни когда ждала Вику у елки напротив метро "Семеновская". Заволновалась, когда театр увидела. Тогда и ноги затряслись, и рука с букетом, и голос задрожал, и в животе как-будто остров возник величиной с Тасманию, никак не меньше!
Я себя чувствовала старше Вики, именно в том плане, что указывала ей, как себя вести, что делать и так далее.
Не буду пересказывать второй раз, что чувствовала во время спектакля. Зная уже, когда готовиться к выстрелам, я не так часто вздрагивала. На моих коленях лежал букет желтых роз, который Викуся старательно пыталась превратить в веник:).
На антракт вышли в буфет, где нам долго мерещилась Людмила Сергеевна.
Думали о чем-то отрешенном, о спектакле старались не говорить.
Но чем ближе финал, тем хуже становилось мне. Снова не хотелось, что бы все это заканчивалось, не хотелось всех этих взрывов, печального конца. Ну еще я боялась дарить букет, очень боялась. Я теребила на руке золотой браслетик, сжимала Викину руку. Ох, Господи, как это было волнительно... А когда занавес закрылся, я на подкашивающихся ногах двинулась к сцене, сжимая букет.
Боже, дальше я не могу описывать... У меня мурашки по спине бегают, когда вспоминаю.
Я помню только, что букет отдала одна из первых, что потом все в глазах на секунду исчезло, и я слышала только биение своего сердца, но только на секунду. Потом я поняла уже, что он меня за руку держит, а я даже не чувствую. Такие руки у него классные - нежные, но сильные... А потом, когда он мне руку поцеловал, я снова была как бы не здесь. Я отошла от сцены, хлопала вместе с залом, а Вика подхватила меня под локоть. Вовремя - не то бы я упала, точно.
Аплодисменты не смолкали долго, мы потом уже из зала когда вышли, я только тогда сообразила, где нахожусь и что происходит. И за спиной будто выросли крылья. Я не шла до метро - летела. Мысли были где-то далеко, поэтому мы немного заблудились. В метро Вика травила мне душу.
- Вот мы сейчас домой едем, а он наверное в гримерке. Переодевается, смывает грим, обсуждает с коллегами прошедший спектакль. Потом он приедет домой, обнимет жену, поцелует ребенка... А твои цветы будут стоять в вазе.
Я слушала в пол уха, думала о чем-то совершенно другом. Смотрела на свою правую руку, где поблескивало мамино золотое колечко. Рука была до сих пор теплая, не смотря на то, что я прошла по морозу. Боже мой, я ж эту руку теперь месяц мыть не буду!
За ночь перечитала "Азазель" еще раз, на протяжении всей книги вспоминала спектакль. И сегодня весь день витала в облаках. Уроки не слушала, рисовала сердечки на полях в тетради. Боже, ну почему это все было так хорошо, но так мало? Но теперь я уверенна, что в театр вернусь. Я хочу, что бы театр был не просто моим увлечением. В будущем я хочу связать свою жизнь с театром, совершенно точно, и не важно - буду я выходить на сцену, или же буду выполнять закулисную роль, но то, что теперь это будет моей жизнью - совершенно точно!
20 декабря 2010