Зад саднило. Роман, и без того дышавший через раз, чтобы не было так больно, затаил дыхание и чуть-чуть пошевелился, надеясь, что это принесет ему облегчение. Надежда не оправдалась, и он едва не взвыл от новой волны боли. Собственно, он и взвыл, но Юлиана вовремя заткнула ему рот поцелуем. Глаза у Романа были зажмурены, как в детстве, когда казалось, что если ты ничего не видишь, то и притаившийся в темном углу Бабайка тоже тебя не увидит, однако он и с закрытыми глазами знал, что Юлиана улыбается. За спиной Романа раздался довольный смешок – Воропаев, гад, еще и радуется! Конечно, еще бы ему не радоваться, не его же имеют в зад, причем имеют с явным энтузиазмом.
«И как меня только угораздило?» – спросил он себя, когда Воропаев снова толкнулся в него – нет, все-таки крем для рук, завалявшийся в сумочке Юлианы, оказался паршивой смазкой. Вопрос этот был риторическим, и Роман отлично знал ответ на него, вот только думать о том, что довело его до такой жизни, не хотелось.
Решив, что, несмотря на обстоятельства, он не уронит свою репутацию, – Рома Малиновский никогда не лежал в постели с кем-то бревном! – он экспериментально качнул бедрами, глубже насаживаясь на член Воропаева. Было не так больно, как в начале, и он повторил движение. Воропаев хмыкнул и ускорил темп, а Юлиана, одобрительно похлопав Рому по бедру, обхватила губами его член.
«Все равно не понимаю я Милко. Что они в этом находят?» – подумал Роман, поморщившись, когда Воропаев кончил и вышел из него. Умелый рот Юлианы довел Романа до оргазма пару минут спустя.
– Готовься повторить мой опыт, – сказал Роман Воропаеву. Тот лежал на спине, глядя в потолок, и никак не отреагировал на эти слова.
В коридоре раздался вдруг грохот, и Воропаев заметил меланхолично:
– Не успеешь.
Повернув голову, он посмотрел сначала на Романа, затем на Юлиану, и поднялся на ноги.
– Пора, пожалуй, – сказал он под аккомпанемент доносившегося из коридора громкого шума и стал одеваться.
Юлиана и Роман последовали его примеру – приличия стоит соблюдать даже тогда, когда некому будет это оценить.
Окно в кабинете президента «Зималетто» они разбили заранее – хоть какую-то пользу бронзовая птичка принесла.
– Знаете, – сказал Роман, улыбаясь, когда они подошли к окну, – а все-таки моя идея потрахаться напоследок с огоньком была отличной.
Он бы даже сказал «гениальной», но надо же иметь какую-то скромность. Единственное, о чем жалел Роман, так это о том, что за почти сутки их секс-марафона ему так и не удалось трахнуть Воропаева – просто чтобы отомстить «за все хорошее», раз уж Андрею это так и не удалось. Но они все равно отлично провели время - лучше уж так, чем сходить с ума от беспомощности и страха.
Они как раз уселись на окно, свесив ноги вниз, когда забаррикадированная дверь кабинета не выдержала натиска врага. Последним, что успел увидеть обернувшийся Роман перед тем, как отпустить руки и упасть, было лицо ворвавшегося в кабинет Андрея – уже начавшееся разлагаться, с вытекшим левым глазом, лоскутом содранной кожи на щеке и дыркой во лбу.
«Прости друг, – мысленно сказал ему Роман, – но я не стану твоим обедом».
Полет показался Роману одновременно бесконечным и слишком недолгим. Роман надеялся, что приземлится не на одного из тех зомби, что бродили возле здания «Зималетто». Он еще успел понять, что ему повезло, и его надежда оправдалась.

С любой недавно живой органикой существует вероятность самопереваривания под действием собственных ферментов.
А также банального разложения с выделением тепла. Тупой симбиоз неживой плоти и живых бактерий.
И как же вампиры? у них внутренние органы должны быть анимированы по тому же типу, что и зомби. Различия в анимации мозга, ятакщитаю.