А я тут вроде как с продолжением...
Исполнение №1, 6/…- Жданов, да что ж тебе не спится в твоей Африке? Что ж ты опять трезвонишь мне с утра пораньше? Если ты еще раз скажешь, что я лечу с тобой в свадебное путешествие, где должен буду охотиться на твоего тестя-крокодила, сделать из него чучело, а затем прибить его к стене на твоей даче между мордами медведя и оленя, то я пошлю тебя в такое путешествие, откуда даже Милко не вернется загорелым и с магнитиками, - Малиновский негодовал. Да что там – он был просто в бешенстве! Мало того, что после вчерашних возлияний с Пушкаревым у него раскалывалась голова, так он еще бездарно проквасил свидание с Алечкой, которого добивался – страшно даже друзьям признаться, засмеют! – больше двух недель. И теперь вместо того, чтобы проснуться в объятиях голубоглазой блондинки с параметрами 100-60-90, он, сидя на кафельном полу, обнимал и пугал белого друга, у которого был только один несомненный плюс – он приятно холодил пылающий с похмелья лоб. Малиновский вообще не взял бы трубку, но входящий вызов был с незнакомого номера, и в глубине ромкиной еще не совсем трезвой души шевельнулась надежда: а вдруг это Алечка? Ну-ну.
- Ромка, мне нужна помощь, - эта фраза была сказана таким безжизненным голосом, что могла бы разжалобить даже доктора Менгеле, восторженно потирающего руки в ожидании сотни свеженьких трупов. Но Менгеле не был знаком с Валерием Сергеевичем, не пил с ним коньяк, не впечатывался лицом в грязный пол Домодедово, не пропускал свидание с Алечкой и – главное! – не дружил с этой ходячей катастрофой по имени Андрей Жданов. Поэтому Менгеле бы проняло, а вот Малиновского – нет.
- Я тебе не доктор Айболит, чтобы срываться по первому зову и мчатся в Африку спасать тебя от Бармалея!
- Ром, мне правда нужна помощь.
- Жданов, иди ты знаешь куда! Каждый раз, как тебе нужна моя помощь, мне потом требуется неотложка вместе с труповозкой! Дай мне спокойно пожить хотя бы две недели, пока вы там с Катенькой бегаете по джунглям!
- Да не в Африке я! В Москве! А Катя осталась в Кении, одна! – услышав дикий рык вмиг взорвавшегося Андрея, Зорькин восхвалил всех существовавших за историю человечества богов – за то, что еще несколько минут назад дядя Валера и тетя Лена ушли в магазин, оставив Колю «поработать в катенькиной комнате». – Давай быстро одевайся и мчись к Пушкаревым!
- Андрюха, я не буду больше пить с твоим тестем! Твой тесть - сам с ним и пей! – Малиновского аж передернуло от мысли, что ему снова придется чокаться с Валерием Сергеевичем, выслушивать его армейские байки, петь гимн СССР и проползать под натянутым над полом шнурком. Однако какое-то подозрение зародилось и робко зашевелилось в его трескающейся на неровные осколки голове. Роман даже понизил свой эмоциональный градус. – Погоди, что ты сказал?
- Катя – в Найроби. Я – в Москве. Сижу тут голый в квартире у Пушкаревых и жду, когда Валерий Сергеевич меня расстреляет.
- Жданчик, ты чего там курил?
- Да ничего я не курил! – Андрей снова вспылил и заорал благим матом на своего друга-недотепу. – Я сексом занимался, понимаешь, сексом! Со своей женой! А потом уснул! И проснулся в шкафу! В Москве! В этом кошмарном катином шкафу!
- Тихо-тихо, старик, успокойся. Я и так понял, что ты ничего не курил. Ну, глупость сморозил, прости. Тут что посерьезнее: либо нюхал, либо кололся…
Это было похоже на дежавю: Малиновский дергался и гоготал в голос, а Жданов сидел, надувшись как мышь на крупу – как очень большая и злобная мышь-мутант из нашего постапокалиптического будущего. С той лишь разницей, что сейчас Роман лежал не на дорогом офисном столе, а на старенькой тахте. Андрей же был одет не в итальянский костюм ручной работы, а в допотопную катину юбку времен долгов, залога и соблазнения – именно этот факт и вызвал столь бурную реакцию Малиновского.
- Жданчик, а ты точно уверен, что не бросил Катюшу ради Милко? – похмельная головная боль стала отпускать, а потому Рома вернулся к своему извечному состоянию оптимиста-пофигиста, который в любой жизненной ситуации умеет находить положительные, да что там – даже веселые стороны. – Только учти, его этим фасончиком не соблазнить – малость старомоден. Слушай, Зорькин, у тебя баян есть?
Коля, который в последние минут пять переминался с ноги на ногу у двери и никак не мог решить, что же ему лучше сделать – остаться здесь или быстренько сгонять на кухню, где наверняка уже остыл пирог со смородиной, который тетя Лена аккурат перед выходом из дома достала из духовки – опешил от столь резкой смены темы.
- К-какой такой баян?
- Обыкновенный! Жданчику вручим – пусть в этом наряде идет в метро, милостыню просит. Вон вид у него какой жалкий – ему столько надают, что «Зималетто» сразу с «Никамодой» расплатится. Андрюха, я твой проход по вагонам на мобильник засниму, потом на ютьюбе выложу – соберешь миллионы просмотров, станешь знаменитостью.
- Я тебя сейчас в окно выложу – с четвертого этажа! – Жданов аж побагровел от бешенства. Его руки тряслись и он с трудом удерживал их на безопасном расстоянии от шеи Малиновского.
- Коля, а чего он такой злой? Вот как женился, так сразу такой злой стал, - казалось, что Роману все было нипочем. – Если это и есть эффект от семейной жизни, то он какой-то побочный.
- Заткнитесь наконец-то! Оба! – Зорькину уже порядком надоел этот цирк. Так надоел, что он даже забыл про пирог, аппетитный аромат которого плавал, вился, клубился вокруг Николая, воздействуя как дудочка гамельнского крысолова на грызунов. – Хоть бы кто задумался: как там Катька?
…«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети» - Андрей снова и снова набирал то катин, то свой номер, но сеть упорно не хотела соединять его ни с одним из телефонов. Роман больше не шутил, нервно измеряя комнату шагами. Николай озабоченно покусывал кончик шариковой ручки, втайне задумываясь о том, что было бы куда лучше, если бы вместо этой ручки он покусывал тетьленин пирог – но сказать об этом в открытую, или, что еще хуже, сгонять на кухню за вожделенным, просто не рискнул.
- Андрюх, погоди убиваться, мы что-нибудь придумаем, - Малиновский растерянно стоял над своим другом и не знал, как себя вести с человеком, который вдруг схватился за голову, завыл, заскулил как подбитая собака, повалился на пол и стал перекатываться с одного бока на другой. – Объясни мне, как ты оказался в шкафу?
- Да не знаю я, не знаю! – подбитая собака подала голос – значит, все было не так уж плохо. И оптимист-пофигист начал выбираться на волю из глубоких недр души Малины.
- Хорошо, давай дальше по порядку. Когда ты проснулся, как ты лежал, в какой позе? Руки, ноги, голова – куда смотрели? Вот так? – Роман залез в шкаф и стал укладываться на то самое место, где еще недавно возлегал перепуганный вусмерть Андрей.
- Не помню я! Что ты ко мне привязался?! Чем это может помочь?! – Жданов в сердцах что есть силы толкнул дверцы шкафа, которые закрылись, укутав в темноту лежащего на мягких вещах Малиновского. – Ну что, Шерлок Холмс, пришла в голову гениальная идея?.. Чего молчишь? Ром?..
Какое-то нехорошее предчувствие влетело в грудь вместе с воздухом и стало раздуваться внутри как опара перед Пасхой. Задохнувшийся от этого гнетущего ощущения Андрей скосил глаза на Колю – судя по виду, и его тоже раздирала грудная жаба. Оба одновременно протянули руки к шкафу и открыли дверки – внутри было пусто…
Продолжение следует…
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Выхожу из засады, ваш заказчик 
Не шкаф, а машина времени какая-то 
Ай, да шкаф! Жданчику надо тоже по быстренькому закрыться в нем, чтобы в Кении оказаться.
Но удержаться от смеха невозможно 
