Спасибо всем отозвавшимся за доброту, за ласку
Заказчику - grand merci за тему
Исполнение 1. 2/3Встреча закончилась не очень поздно, но ему смертельно не захотелось возвращаться в душную, пыльную и под завязку забитую автомобилями Москву. Можно было поехать на собственную дачу, но до нее пришлось бы пилить километров девяносто, и там сейчас гостила Кира с малышом; он приедет среди ночи, всех перебудит, а девочка так устает за день. Пришлось переступить через железный принцип: по возможности, никого собственной персоной не напрягать, и согласиться на любезное приглашение хозяев – остаться до утра. В гостях пришлось лечь рано, поэтому к восьми часам Александр был бодр, свеж и готов в обратную дорогу.
Добраться до Москвы можно было двумя путями: по вполне приличной, проложенной специально для жителей коттеджного поселка, дороге дать крюк, но выехать сразу на Окружную, либо так, как он ехал вчера: короче, но через несколько деревень, и первая – та, где беседовал с забавным защитником стрекоз. К детям вообще Александр был не только равнодушен, он их, говоря честно, опасался. Давняя история с возможной беременностью Клочковой запомнилась навсегда, и теперь все его женщины с самого начала отношений ставились перед фактом: детей он не хочет. И не допустит, чтобы они появились. Если что – это только чьи-то личные проблемы, а у него осечек не бывает. И вот уже несколько лет это правило успешно срабатывало.
Появлению на свет племянника он был даже рад. Во-первых, потому что этому была безумно рада Кира, у которой наконец-то появился в жизни смысл, а, во-вторых, потому что сестра дала малышу их фамилию. Пусть это смешно и старомодно, но род Воропаевых будет продолжен, а кто на самом деле отец ребенка, Александра волновало мало. Но радоваться продолжателю рода он предпочитал в отдалении: протокольные пятнадцать минут, назначенные самому себе на общение, еще выдерживал, кивая и хмыкая, даже не пытаясь понять не только то, что там дитё бормочет, но и даже того, что оно хочет. Поэтому привозилась очередная коробка с конструктором, побольше, и пока наследник в упоении раскидывал по полу мелкие детальки, можно было просто спокойно посидеть рядом. То, что ребенок пока, кроме как бросаться, ничего с этими деталями сделать не сможет, его абсолютно не волновало. Было неинтересно.
А теперь вдруг поймал себя на мысли, что вчера впервые с увлечением и удовольствием общался с маленьким человеком. Конечно, он несколько старше Кириного малыша и, кажется, не по годам разумен и рассудителен… Но об этом не ему, Александру, судить – кто их знает, этих детей двадцать первого века. Неоспоримо было лишь одно: мальчишка его не на шутку заинтересовал. Поздравляю, Воропаев, в сорок с лишним лет ты узнал, что дети – это не только беспокойство и беспорядок… Может, ну его, это знание?
Но руки сами уже поворачивали руль в сторону деревни, на окраине которой стоял знакомый дом.
Он просто проедет мимо. Просто так. Ничего особенного.
Издали заметил распахнутые ворота и стоящую на лужайке даму, с которой вчера не захотел знакомиться. Та смотрела вверх на крону великанши-березы, махала рукой и, кажется, что-то кричала. Александр, подъехав ближе, заглушил мотор и вышел, держась за приоткрытую дверь машины; теперь стало слышно, как женщина кого-то упрашивает, даже умоляет, и голос ее, донельзя встревоженный, заставил Воропаева подойти ближе. Поздоровался, та как будто его не заметила и продолжила уговоры:
– Санечка, ты держись, держись крепче, не разжимай ручки, дед сейчас что-нибудь придумает! Держись, миленький!
Сверху раздался знакомый голосок, тоненький и испуганный:
– Бабуля, я держусь, ты не плачь, бабуленька, я крепко сижу! Только оно все качается…
– Сейчас, сейчас, мой родной! – И закричала в сторону дома: – Валера, ну где ты, Валер!
Из ворот, прихрамывая, насколько мог быстро вышел пожилой мужчина. Он держал в руках мобильный телефон и на ходу нажимал кнопки.
– Вымерли они там все, что ли? Спасатели чертовы! Не отвечают! Лен, что делать-то? В московское МЧС звонить? Или сразу Андрею?
– Да когда они приедут! Беги в деревню, уговори кого помоложе, чтобы залез и Саню снял. Сорвется ведь малый! – И она, давясь рыданиями, зажала рот рукой. Мужчина сунул мобильный в карман спортивных штанов и, припадая на ногу, заторопился в сторону деревни.
Картинка в голове Александра полностью сложилась. Пожилой человек, который сразу показался знакомым, упомянутый Андрей. Да это же…
Он бегом догнал старика. – Валерий…
– Сергеевич, – автоматически договорил тот. – Мы разве знакомы?
– Виделись. Но об этом потом. Не надо ни за кем бежать, я сам залезу, только, пожалуй, лестница нужна, я до первых веток не допрыгну.
– Я ж нарочно все повыше спилил, чтобы этот шельмец не лез! И лестницу припрятал. А он сообразил – у бабки бельевую веревку утащил, грузик привязал и через нижнюю ветку перекинул, по ней и забрался, он же легкий как щепка. Насмотрелся кино!
– Ладно, где лестница?
– Да-да, пойдемте.
Из-под крыши сарая сняли лестницу, которая, приставленная к дереву почти вертикально, все равно не доставала до ветки, за которую Воропаев смог бы уцепиться. Однако изловчился, подтянулся и полез. Старался выбирать ветки потолще и не наступать на засохшие, но под ногами все равно что-то опасно потрескивало, да и раскачивалось дерево прилично. Пока долез до пленника, успел ободраться о сучки, ладони покрылись белым налетом от коры.
Мальчишка сидел на ветке, прижавшись к стволу и обхватив его руками. Сегодня он был без очков, один глаз косил, нижняя губа заметно тряслась, но держался и не плакал.
– Привет! – Александр старался говорить весело и уверенно. – Высоко сидишь, далеко глядишь? Вниз полезем?
Тот кивнул, но продолжал неподвижно сидеть.
– Ну же, отцепляйся, иди ко мне!
Ребенок не шелохнулся, только прошептал еле слышно: – Я боюсь…
– Да ты что! Ты же защитник и герой! Кстати, будем знакомы. Александр. – И протянул руку.
Мальчик недоверчиво посмотрел на спасателя, потом все-таки оторвался от опоры.
Воропаев с неожиданной для себя ловкостью подхватил его, тоненькие ручки обняли за шею, холодный нос ткнулся в плечо, и дитё прошептало, щекоча ухо:
– А птенчик?
– Какой?
– Он из скворечника выпал, я полез его назад положить. Вот. – Он достал из кармана штанов замызганный узелок, в котором лежал уже окоченевший птенец. – А он умер… – И ребенок наконец заплакал.
Спускаться с ношей на руках было труднее, чем лезть наверх. Но они справились. Почти.
Нижняя ветка, на которую наступил Александр, подвела, и последней четкой его мыслью было: суметь сгруппироваться так, чтобы ребенок упал на него.
Окончание следует
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
