Переписанный роман
Часть 2. Чудовище Пейринг: Катя/Андрей, Катя/Роман.
Герои: Все старенькие и немножко новеньких
Рейтинг: Спросите, что полегче
Примечание: С того момента, как Катя разбила чашку, прошло два года
Часть 1.Одним файлом
http://flyfolder.ru/files/330618271.
Тень...
Тень наводишь на плетень...
День...
День такой же как всегда...
Мне...
Мне с тобой ругаться лень...
Мы...
Расстаемся навсегда
2.
Нас...
Нас с тобой рассудит Бог...
Мы...
Мы друг другу не нужны...
Ты...
Сейчас выйдешь за порог...
Я...
Буду видеть только сны...
3.
Сны...
Сны о нашей жизни той...
Где...
Было хорошо вдвоем...
Там...
Где гуляли мы с тобой...
Мы...
Уже больше не пройдем...
4.
Я...
За тобой закрою дверь...
И...
Сигарету закурю...
Ты...
Ты пойми и ты поверь...
Я...
Тебя больше не люблю...
ХХХ: Лечебный смысл малинового варенья состоит в том, чтобы на день вперед занять себя выколупыванием косточек из зубов. Тем временем забываешь о том, что болен, не обращаешь внимания на микробов, они обижаются и уходят.
- Так что стряслось? – Андрей поставил рюмку на стол и принялся за салат.
- Ты помнишь ту девушку у торгового центра?
- Да.
- Эта была Катя, - Малиновский впился взглядом в лицо друга.
Андрей замер.
- Ну… допустим.
- Не допустим, а это была Катя.
- Хорошо, дальше-то что?
- Дальше… - Малиновский наполнил рюмку и осушил ее залпом, - Палыч, я женюсь.
- Кхм… Мдаа… Это действительно… Ну ты даешь! И кто – эта супер-женщина, которой удалось приручить такого зверя?
- Катя.
- Кто?
- Катя… Екатерина Валерьевна Пушкарева.
Декабрь 2011Отвык он от Москвы.
Двух лет не прошло, а такими дикими кажутся эти заторы бесконечные, просто на ровном месте – только от того, что какому-то козлу скорее всех надо пропихнуться в узкое горлышко не по уму сделанной дорожной развязки, от нерасчищенных улиц, от прозрачных намеков мздоимцев разной величины, которые за просто так ни одной бумажки не выдадут, ни одного вопроса не решат. А проблем было много. И решал их, вопреки его ожиданиям, Жданов. Вчерашним телефонным звонком с печальным известием Роман был поставлен перед фактом – все бросить и немедленно нестись в Москву. Бросил. Помчался. И неизвестно, когда вернется. И, главное, к чему. А Жданов, со слов матери пребывающий в полном неадеквате, как никогда подтянут, идеально выбрит и спокоен как Сфинкс. Если не знать, так сразу и не скажешь, что жена вчера умерла. Неприятно даже: лично для него сообщение о смерти сестры стало если не ударом, то обухом по голове точно. Про родителей и говорить нечего. А этот, с позволения сказать, муж!
Молчит, правда.
Но это ведь не показатель. Может, просто разговаривать с ним не хочет. Что, в общем-то, не удивительно, учитывая все, что между ними произошло.
Сам бы Малиновский с радостью избавил бывшего друга, а теперь родственника, от своего общества. Тем более, что непробиваемое спокойствие Андрея, на фоне собственной нервозности, бесило до невозможности, и сдерживаться от едких замечаний было всё труднее. Но заплаканная Маргарита деликатно отвела его в сторону и, многозначительно указав глазами на сына, тихо попросила:
- Рома, пожалуйста, - не понять, в чем именно заключается просьба, как и отказаться, было невозможно. Вот он и мотался с Андреем за компанию уже почти сутки. Как бы помогал, а на самом деле просто следил, чтобы ему не стало плохо и он не потерял где-нибудь сознание. Хотя сам очень сомневался, что такой момент может наступить: последний приступ у Жданова случился два года назад, перед их с Катей свадьбой. Неделю тогда в реанимации пролежал. С тех пор, если судить по внешнему виду, здоровья у Жданова явно прибавилось – видимо, семейная жизнь впрок пошла. Счастливец. О себе такого Малиновский сказать не мог. Последние два года его существование очень напоминало американские горки. Подъем, спад и снова подъем. Сейчас вот балансировал на верхотуре, чувствуя, что долго не продержится и вот-вот полетит вниз, что падение неминуемо...
***
29 декабря 2009 - Кать! – начал было Зорькин, взяв подругу за локоть. – Кать! Не надо…
Девушка на мгновение замерла, потом, не оборачиваясь, отрицательно покачала головой, подхватила пышные юбки и быстрым шагом направилась к металлоискателю. Стук ее каблуков отдавался в гудящей голове Малиновского колокольным звоном.
Зорькин с шумом втянул в себя воздух, выдохнул, одарил новоиспеченного мужа тяжелым взглядом и пошел к выходу.
- Спасибо, - не глядя, сунул портье первую попавшуюся купюру. Тот расплылся в улыбке, еще раз поздравил со столь знаменательным событием и бочком, не дай бог, задеть такое шикарное платье, протиснулся мимо застывшей на пороге Кати.
Оглядел ее сверху вниз. Взгляд невольно задержался на темном пятне от им же самим пролитого вина. Растрепавшиеся за день локоны, смятое кружево, и вот это вот алое, похожее на кровь пятно. И место такое… Символичное. Слева, под сердцем.
Тряхнул головой, пытаясь прогнать мрачные ассоциации, и тут же сильно пожалел об этом: затихшая было боль застучала в висках с новой силой.
А она всё стояла. Только взгляд растеряно перебегал с предмета на предмет. Боится? Дошло, наконец, что натворила?
- Перенести? – усмехнулся Малиновский.
- А?...- вздрогнула, посмотрела на него непонимающе: о чем он?
- Тебя. Через порог, - и рукой указал на дверь для ясности. – Примета.
- Нет… Не надо… - приподняла подол и осторожно, словно ступала по битому стеклу, а не по паркету, прошла в гостиную.
Запер дверь и пошел следом.
- Это..? – протянула ему фотографию девушки в тяжелой кованной рамке.
-Да, - положил фото на столик, перевернув лицом вниз.
- Ясно, - отошла к дивану и села. Сняла туфли. Вытащила из волос шпильку, одну, другую, потом цветок…
- Так! – Малиновский через силу оторвал взгляд от кучки заколок. – Там кухня, - крутанулся на каблуках, - там спальня, кабинет…
- Одна? – настороженно-вопросительный взгляд.
- Что?
- Спальня. Одна?
- А… - поморщился, - разберемся.
Час спустя, когда Катя ушла в душ, он тихо выскользнул из квартиры, оставив кредитку на видном месте.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
А тут товарищ настроен решительно. Был. 
