Предгрозового вида пятно расползлось вдоль линии носа, параллельно смещаясь вправо по скуле, и полностью затопило глаз. Он видел такое. По телевизору. В рубрике: катастрофы недели, когда репортеры снимали плескавшуюся в океанских волнах нефть; там кто-то барахтался слипшейся единой массой, а те, кого миновала сия участь, рядышком били тревогу и не знали, как от этого избавиться. Вот и он бил тревогу и не знал, каким средством преобразить собственную подпорченную физиономию, утешаясь только тем, что с ним, по крайней мере, все экологически чисто. Со стороны, наверное, казалось, что, в который раз разглядывая себя в зеркале, Андрей приноравливается поэффектней скорчить рожу, чтобы наверняка раззадорить публику. А, впрочем, зачем ему что-то корчить - он и без лишних ужимок хорош! Между тем, время поджимало, ему необходимо было принять какое-то решение, но какое? Пластырь - не вариант, солнцезащитные очки - тоже, к пластическому хирургу записываться поздно. - Клава! - гаркнул он так, что на узенькой полочке, как раз напротив его носа, зазвенели разнообразные баночки с кремами и косметикой, которые расставила там Кира в качестве воспитательного пособия для будущего мужа, чтобы привыкал и не испугался того момента, когда экспансия ее вещей в его доме узаконится штампом в паспорте. - Клава, что вы молчите?! - Исполняю приказание. - Чье? - Так ваше, Андрей Палыч, - с достоинством заявила Клава. Его?! Ах, да, действительно, всего минуту назад он орал, чтоб она не высовывалась, и даже топал босыми пятками по паркету. Но... одному ему не справиться, неужели не понимает? - Все верно, Клава, - нехотя подтвердил он, думая только о том, до чего же скверный у нее характер, и автоматически беря в руки одну из баночек. Свинтил крышку, заглянул внутрь, но пальцем тронуть белую субстанцию не решился, просто понюхал. Пахло резко, хоть и не отталкивающе. - Я немного перенервничал, не скрою, но и вы поймите, будешь тут спокойным, когда решается судьба, а она у меня именно решается и именно сегодня. Андрей с отвращением поставил крем обратно на полку и вытер абсолютно сухие пальцы о штанину. - Так вы и вправду женитесь? - голос Клавы как будто оттаял. - Да при чем здесь это?! Хорошо, что в этот самый момент он не пил, а не то бы непременно поперхнулся. Почему так, если вопрос жизни и смерти, то обязательно связан с женитьбой, словно им, мужикам, только и дела, что до великих страстей с хэппи эндом впридачу. - При том, что Кира - невеста, вы раньше упомянули, а о том, что стоите на пороге важных событий, признались прямо сейчас, - перечислила свои доводы Клава. - О чем же я могла подумать, кроме скорой свадьбы? Андрей схватился за голову: еще никто и никогда его так не бесил, и еще никто и никогда не был так близок ему, до невозможности разойтись по разным углам. А что он о ней знает? Что вообще они знают друг о друге? - Мне нужна ваша помощь, - вдруг признался Андрей, уставившись в потолок, так ему было почему-то легче подбирать слова. - Вы не ошиблись, мы с Кирой женимся, только, конечно, не сегодня, позже, где-то через полгода. Нашей свадьбы ждут мои родители, ее родня, мы помолвлены чуть ли не сто лет. Ну, не сто, три...с половиной... А сегодня компании, которую основали наши с ней отцы и президентом которой намерен стать я, исполняется 15 лет. Соберутся акционеры, деловые партнеры, журналисты... Он скосил глаза на зеркало: странное ощущение, как будто давал интервью самому себе, от этого сразу же запнулся, на пару секунд потеряв нить повествования, пока не отвернулся, рассеянно потирая переносицу: - Так...И зачем я вам все это рассказываю? - Наверное, потому что хотели попросить у меня помощи, - напомнила она неуверенно. - Только я не знаю, что могу для вас сделать? - Ах, да...Ничего особенного, просто быть женщиной. - В каком...смысле? Ее голос стал настолько перепуганным, что Андрей невольно хмыкнул: неужели, в их положении, можно было предположить, что таким образом он намеревается покуситься на ее девичью честь или пристает с непристойностями. Смешная она. - Видите ли, Клава, мои родители - старомодные люди, они хотят, чтобы я никоим образом не посрамил нашей фамилии, а я хочу, чтобы они уехали в Лондон, без тени сомнения оставив компанию в моих сыновних руках, - Андрей широким жестом развел в стороны эти самые сыновни руки, попутно как бы демонстрируя масштабность будущих планов, а затем, стараясь не касаться кожи, ткнул пальцем в синяк. - Мне этот подростковый эпатаж ни к чему, я бизнесмен, пусть где-то даже и творческий человек, но уж никак не мальчик для битья. Помогите стереть с лица этот ужас, точнее, замазать, заштукатурить или как там у вас, девочек, такой процесс называется, чтобы не бросался в глаза хотя бы в свете клубных софитов. - Но что же я могу? - совершенно растерялась и до того обескураженная Клава. - Как я и сказал: ничего особенного. Заметьте, я же не прошу вас сделать из меня Сергея Зверева, просто дайте парочку дельных советов, и все, - он загремел тюбиками и коробочками, которые сметал с полки, хватая все подряд, как бы уверяя безмолвствующую пока Клаву в том, что дело плевое. - У Киры тут целый парфюмерный арсенал на все случаи жизни. Что там нужно, - тени, румяна, брандспойт? - М-может... п-пудра? - не то спросила, не то, наконец, ответила она после непродолжительной паузы. - Может?! - Андрей возмущенно стукнул очередной баночкой о раковину. - Что вы заикаетесь, Клава, это же ваши женские штучки?! И опять, будто бы слегка онемев, она высказалась кратко, но уже значительно тверже: - Да, пудра.
Вот это по-деловому! Больше не раздумывая ни минуты, он принялся жонглировать Кириной косметикой в поисках пресловутой пудры по весьма противоречивым ориентировкам, даваемым по ходу Клавой. Три раза схватил не то, поставил на джинсах пятно от невзначай капнувшего крема и, в довершении, рассыпал по полке какой-то порошок телесного цвета, вывалившийся из плоской коробочки вместе с металлическим основанием, так как он слишком энергично тряс ее, пытаясь открыть. Принюхался, горка ничем таким не пахла. Клава тихонечко поддакнула: это она, пудра, нашли. С трудом удержавшись, чтобы не чихнуть, Андрей уставился на практически бесцветную панацею, чуть поколебался, но заспешил поскорее воспользоваться ею, не то и вправду чихнет и разметает этот чудо-порошок по ванной. - Чем ее наносить? - поинтересовался, не найдя ничего подходящего. - А-аа... а разве там нет щеточки? а ватного тампона?.. бинта?.. а может?.. - Остановитесь, Клава, здесь вам не полевой госпиталь, а вы не сестра милосердия, и помогаете мне всего лишь замазать синяк, а не перевязать раны. Если, конечно, вообще помогаете, - мрачно заключил он. Андрея все сильней и сильней точило подозрение: что это за девица такая, если даже Малиновский сходу определяет номер помады на вкус, а эта словно слышит о косметике впервые. - Я стараюсь, - возмущенно отмела она на его нападки и поддела, - а если вам не нравится, то обратитесь к кому-нибудь покомпетентней, к своей невесте, например. Смотри, какая обидчивая, и язва к тому же. Андрей издал вздох, похожий на рык, и, больше не отвлекаясь на пустые пререкания, сунул палец прямо в середину хрупкой горки, как следует повозив в ней, разрушая сыпучую конструкцию, и стал разукрашивать черноту под глазом, шипя от болезненных прикосновений, если слишком сильно придавливал кожу. - Ну как, получается? - сочувствующе охнула вместе с ним Клава, явно стремясь к мировой, когда он, уже не стесняясь в выражении эмоций, тер участок над веком. Он не ответил, не из вредности - от досады, от неотвратимого шлепка судьбы. Роскошный фингал как был, так и остался на своем месте, лишь слегка запорошенный невнятными разводами, как будто кто-то расписал его иероглифами. Очень бледными иероглифами. Иероглифами-невидимками. - Мы влипли, Клава, - наконец по-настоящему ужаснулся Андрей. Но, как оказалась, Клава так не считала. - Милый, - промурлыкала она. - Андрюшенька.
|