|
Обещанный эпилог.
В этот вечер утомленная духотой и скукой сонная, летняя, вялая светская Москва была необычайно бодра и деятельна. Шикарный отель с радостью принимал у себя гостей - партнеры Зималетто, нынешние и будущие приехали не только из Европы, но и разных городов страны. Журналисты толпились у входа, а особо шустрые и в коридорах, уже с обеда - где еще можно было отловить столько всяких разных звезд сразу?
Катю Жданов к подготовке не допустил, отчитывался по телефону - в конце концов, деньги за организацию мероприятия платят Юлиане. Предполагалось, что президент будет целый день красоту наводить, но это было скучно и маятно, поэтому Пушкарева из салона красоты сбежала и сразу в Зималетто рванула. В отель, Андрею под горячую руку соваться не стоило.
Чтобы перестать волноваться перед показом погрузилась в отчет - на днях был назначен очередной Совет акционеров, благо Ждановы-старшие как раз на показ прибыли из Лондона.
Вот встречи с ними Катя и боялась прежде всего.
Маргарита Рудольфовна. Будущая свекровь. Нашедшая дочь себе в Кире, а никак не в Кате.
Прошлые месяцы были так под завязку заняты подготовками к двум коллекциям, переговорам и уговорам, времени катастрофически не хватало, Милко психовал и срывался, и однажды Катя даже вылила на гениальную голову маэстро кувшин с водой. Дизайнер ошалел и долго дулся на президента, а потом заявился и сообщил, что платье от Vionnet он сам Катерине по фигуре подгонит - не доверять же такое чудо кому ни попадя!
Но когда она заикнулась о свадебном наряде, отрезал:
- От Киры осталось - пользуйтесь. Вы же подбираете чужие объедки.
Хорошо, что Жданов не слышал.
Но пока Андрей был в Москве еще было терпимо - и пересуды женсовета, и презрительная холодность Киры, и завистливый шепоток моделей, и неприязнь Милко. Все было терпимо, а потом Андрей уехал и стало невыносимо.
Он отправился в командировку сразу после выхода весенней коллекции, и его не было целый месяц, и у Кати было много-много часов, чтобы переоценить и переосмыслить происходящее. В дорогу, чтобы ему тоже было над чем подумать, она отдала свой старенький потрепанный дневник.
Наверное, Жданову не обязательно было уезжать самому, но им нужен был этот месяц, чтобы окончательно разобраться в своих чувствах. И ему - спятившему где-то под Иваново, дочитавшему дневник. И ей - оставшейся в Зималетто вдруг в одиночестве, у пустой каморки, понять, какого же было ему - одному и у пустой каморки.
Бесконечные счета за телефонные разговоры. Бесконечные пустые дни. Бесконечные тоскливые ночи.
И однажды на рассвете Катина обида растворилась совсем, навсегда, когда она представила вдруг бесконечную ненужность своей жизни - без Андрея. И стало так страшно, что она позвонила ему в пятом часу утра, и плакала и говорила о том, чтобы он больше никогда, ни за что так надолго её одну.
И Жданов приехал уже к вечеру, сорвав переговоры и отменив следующие по списку города, потому что никакой бизнес не стоит того, чтобы твоя женщина так плакала в пятом часу утра.
А на следующий день они пошли и подали заявление в ЗАГС, и отсчет пошел совсем по другому поводу.
Но до свадьбы было столько дел - и показ, и Милко, который заявил, что таких тканей, какие ему нужны, уже давно не делают, и ему нужна машина времени, а Катя вдруг нашла ему эти ткани, чудом нашла, остатки с советских времен еще. И Милко махнул на неё рукой, а Ольга Вячеславовна прибежала вечером и шепотом сказала - свадебное платье рисует, уже сто листов изрисовал, всё не нравится, для царевны-лягушки нужно совершенно особенное!
И все было не готово, и не хватало, как всегда, двух дней, но день икс уже наступил, и крестная-фея вовсю махала зонтиком на нерадивых флористов и дизайнеров.
Катя отодвинула отчет - бесполезно. Позвонила Жданову:
- Катька, - сказал он очень близко, очень бархатно. - Все в порядке, не сходи с ума.
- А модели готовы?
- Кать!
- Я не схожу. Я...
- Кать. Я тебя люблю. Но ты сходишь с ума.
Послонялась по компании, но только всем мешала. И пошла наряжаться, и казалось, что бахрома на ней трясется вместе с сердцем. И чуть не упала в обморок, когда Ольга Вячеславовна принесла ей подарок от Юлианы - изумительные туфли. Те самые, от Лабутена. Хрустальные.
Символ сбывшихся надежд и мечтаний от обувных дел гения.
Для Кати Пушкаревой.
Раз-два-три, раз-два-три.
Считай, Катерина, считай. Цифры - это единственное, что тебя никогда не подводило. Еще не хватало сбиться - на глазах у всего города.
Раз-два-три. Раз-два-три.
Андрей ведет в танце уверенно, властно, спокойно. Он привык к такому вниманию к себе, он не обращает внимания на вспышки фотоаппаратов и разговоры.
- Новая невеста Жданова...
- Ну наш Андрюша снова выкрутиться...
- Знаете, я пробовала, а он говорит - Катеньку люблю...
- Да ты что? Так и сказал?
- И я пробовала.
- Говорят - его секретарша.
- Да вы что! Та страшная была!
- Девочки, а ведь и правда она.
- Это какая-то сказка... Красавец и чудовище!
Раз-два-три. Раз-два-три. Катя перестает паниковать. Её ведет Жданов, а значит, он не позволит ей оступиться или упасть.
И пусть впереди еще беседа Маргаритой и Павлом, и показ - ах, этот показ! Наутро он взорвет модный мир России и Европы, и Милко проснется не просто известным - а вехой в истории моды. И Зималетто станет тем самым брэндом, который войдет в учебники. Но это завтра.
А сейчас: раз-два-три, раз-два-три.
...Тихая девочка в костюме официантки, не сводит с этой пары глаз. Она уже все расспросила о Пушкаревой, и теперь на душе тепло и волнительно. Потом девочка переводит взгляд на высокого красавца с бокалом мартини в руках. Он флиртует и шутит, и ему нет никакого дела до робкой официантки, подающей ему кофе по утрам. Но почему-то ей в эту минуту кажется, что и её сказка обязательно сбудется.
_________________
Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость. (с)
Последний раз редактировалось tapatunya 20 май 2012, 02:13, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
если еще не выкладывали, то на 
Интересно, как он с красной подошвой вывернется. 
