Яна
ja_imaka
tatyana-gr
lenushka
Мари
Мурлыча
Спасибо за отзывы
Глава 8 (продолжение)
- Вот, посмотри, что мне дядя Юра подарил, - девочка подошла к небольшому плетеному ящичку, стоящему возле дивана, достала оттуда некое маленькое, рыжее и явно не бодрствующее существо и положила его на пол перед Романом. Животинка недовольно фыркнув, запищала.
- Юрка, что тебе крысу подарил? – внимательно разглядывая зверька, поинтересовался мужчина.
- Дядь Ром, ты чего? – удивилась Хлоя, - Надень очки! Какая крыса? Это же щенок! Такса!
- Щенок? – прищурился Малиновский, - Надо же…. Очень смахивает на крысу.
- Его зовут Бруклин! – гордо заявила племянница.
- Ты назвала таксу в честь моста? – усмехнувшись, покачал головой Роман, - Оригинально…
- Почему, в честь моста? – вопросительно уставилась на мужчину девочка и, ткнув пальцем в направлении висящего на стене плаката, продолжила - Я назвала его в честь Бэкхема.
- А каким образом Бэкхем связан с мостом в Нью-Йорке? – пожав плечами, непонимающе пробормотал Малиновский.
- Да чего ты к этому мосту прицепился?! Просто Бэкхем так назвал своего сына, а я – своего щенка. Сначала, я хотела назвать его Дэвид, но потом подумала, что для собаки это имя не подходит – какое-то оно, уж слишком человеческое. А Бруклин – как раз то, что надо!
- Понятно…, хотя и очень запутано.
Щенок, тем временем широко зевнул, помотал головой с длинненькими ушками. Затем, сделав несколько шагов вперед, уткнулся носиком в Ромины носки и громко чихнул.
- Ой, дядь Рома, а почему ты тапки не одел? – обратила внимание девочка, - Ладно, сейчас я принесу.
Хлоя метнулась в прихожую, а таксик вскарабкался передними лапками Малиновскому на ступню и попытался ухватиться зубами за его штанину.
- Бруклин, фу! – скомандовал щенку Роман, - Не надо трогать мои штаны.
Но собачка на его приказ совсем не отреагировала, даже наоборот, поставила на его ступню еще и заднюю лапку. И, буквально, через секунду, мужчина почувствовал мокроту на своем носке.
- Блин, Бруклин, - скривив лицо, Малиновский резким движением ноги отшвырнул от себя пёсика. Тот, глухо шлепнувшись на паркетный пол, болезненно взвизгнул, после чего, сразу же, жалобно заскулил.
- Дядя Рома, что ты сделал? – возникшая на пороге комнаты девочка, швырнула тапки в сторону мужчины, а сама, бросившись к щенку, взяла его на руки.
- Ты что хотел его убить? – грозно глядя на Малиновского, Хлоя успокаивающе поглаживала щенка по тельцу, - Ты что садист?!
- Да никакой я не садист! Он мне носок описал! – начал возмущенно оправдываться Роман, - И я его оттолкнул. Абсолютно рефлекторно.
- Он же маленький! А ты - вон, какой огромный! Ты же мог его покалечить! И из-за чего? Из-за какого-то вонючего носка!
- Хлось, поверь, ну я же не специально…, - виновато пробормотал мужчина.
- Знаешь, за непреднамеренное убийство тоже срок дают, - покосилась на Малиновского девочка. Потом, нагнув голову, поцеловала скулящего пёсика в макушку, - Не плачь, Бруклин, все хорошо, я больше тебя в обиду не дам. А дядя Рома - он плохой, он собак не любит.
- Неправда! – запротестовал мужчина, - Я очень даже люблю собак. Я просто не люблю, когда они мне на носки писают.
- Ага, - фыркнула Хлоя, - Не любишь, когда они писают, а так же – когда они какают, бегают и гавкают! Значит, ты любишь не настоящих собак, а искусственных. А поскольку любить можно только живое - вот и выходит, что на самом деле ты собак не любишь!
- Хлось, - Роман подошел поближе к племяннице, и присел перед ней на корточки - Да ты, философ. Так загнула, что я даже ничего и не понял. Но все равно – давай мириться. Причем, по бартеру.
- В смысле, по бартеру? – не поняла девочка
- Ну, ты меня прощаешь за Бруклина, - указал мужчина на пёсика, - А я тебя за «Чеширского муфлона». Я, между прочим, очень обиделся, когда Андрей мне это передал.
- Не равный какой-то обмен, получается, - прищурилась Хлоя, - Живой щенок на какое-то несуществующее животное.
- Почему же, несуществующее? Если ты сказала, что это я!
- То есть, ты готов себя признать «Чеширским муфлоном»? – хитро заблестели зеленые глазки.
- Конечно, готов, - лукаво стрельнул ей взглядом в ответ Малиновский, - Вот только сначала подниму за ушки десять раз одну очень вредную девочку, и сразу же признаю. И, шевеля пальцами, мужчина потянул руки к Хлое.
- Только не за уши! – смеясь и, одновременно отбиваюсь от Роминых рук, выкрикнула девочка, - Давай, лучше мириться!
- Вот, так бы и сразу, - усмехнувшись, потрепал её по волосам Роман и, подхватив на руки, серьезно спросил – Ну, что – мир?
- Мир! – улыбнувшись, кивнула племянница, - Только перед Бруклином тоже извинись!
- Хорошо! Ну, что псинка, простишь меня? – мужчина почесал собачку за ушком.
- Тяв, тяв, - несмело отозвалось животное.
- Сие означает «да»? – поинтересовался у пёсика Роман.
- Не, сие означает – «Что ты дурак, но он тебя прощает»
- Ах, вот вы значит как! - Малиновский, подкинув Хлою несколько раз, немного покружил по комнате. Затем, рухнув в кресло и, усадив девочку у себя на коленях, поинтересовался, - И как ты вообще, придумала этого «Чеширского муфлона»?
- Я слышала, как тетя Таня с тетей Лидой о тебе говорили. Тетя Таня сказала, что ты чеширский котяра в разгар марта, а тетя Лида, что ты – козел, как и все мужики. Вернее – муфлон, потому, что так звучит красивее. А я, просто смешала все вместе – и получился «Чеширский муфлон».
- Подожди, - перебив племянницу, сдвинул брови Рома, - Ты хочешь сказать, что они при тебе меня обсуждали? Или ты подслушивала?
- Нет, они ни при мне обсуждали. Но, я не подслушивала - честно! Просто они очень громко говорили - и я все слышала. Ну, не затыкать же мне уши, в конце концов!
- Так, с этим разобрались. А теперь, поточнее, какие именно тетя Таня и тетя Лида?
- Ну, наша тетя Таня, - повела плечом Хлоя, - А тетя Лида - мамина подруга. Ты ее, вроде, знаешь.
- Это та, с которой она вместе в институте училась? – уточнил Роман.
- Ага, - моргнула девочка.
- М…да. Эта может, - тихо пробормотал Малиновский.
- Ась? - оттопырила рукой ухо Хлоя.
- Я говорю, поменьше бы ты взрослые разговоры слушала. Рано тебе еще. Наслушаешься, а потом всякую ерунду придумываешь. И между прочим – обидную. Ладно бы еще лично сказала, так нет – через Андрея передала. Теперь, он при каждом удобном случае будет меня так обзывать.
- А давай, сейчас придумаем что-нибудь смешное про дядю Андрея, - предложила девочка, - И тогда, ты сможешь ему ответить.
- Давай! – развеселился Роман, - Начинай – у тебя, наверняка, уже есть какие-нибудь идеи.
- Есть одна, - закусив губу, прищурилась девочка, - Ну, у дяди Андрей большой нос, он часто корчит из себя важного, хотя на самом деле очень забавный. Так что, думаю, он похож на пингвина.
- На пингвина? – удивлено поднял брови Малиновский, - Не - пингвин это маленькая обаятельная и безобидная псица…. Для Андрея надо подобрать какого-нибудь звэра побольше, помощнее и позлобнее…
- А что если – Пынгвын? – предложила девочка.
- Пынгвын, это уже ближе, - хмыкнул Роман, - Но я больше склоняюсь к медведю.
- Тогда уже лучше – Мэдвэду! – громко рассмеялась Хлоя, - Хотя, Мэдвэд не такой носатый как дядя Андрей. А если скрестить Пынгвына и Мэдвэда? Что тогда будет?
- Что будет? Что будет? – расхохотался ей вслед мужчина, - Андрей Жданов собственной персоной!
Пёсик Бруклин сжавшись в комочек на руках у Хлои, испуганно поглядывал на заливающегося смехом Романа.
- Ой, дядь Ром, совсем забыла, - хлопнула себя по лбу ладонью девочка, - Я же хотела тебя спросить - может ты голодный?
- Есть немного, - потянулся в кресле мужчина, - Но я, думаю, что потерплю, пока твоя мама вернется.
- Моя мама варит классно, может быть – подождем мою маму? – с лукавыми смешинками в глазах, пропела Хлоя слова популярной песни.
- Подождем – твою мать, - слегка щелкнул ее по носу Малиновский.
- Тогда, может, кофе или чай? – предложила девочка
- А вот это, с удовольствием. Чайку бы я, сейчас выпил.
- Окей, - спрыгнула с его колен Хлоя, - Пойду, заварю.
- Да, - поднялся вслед за ней с кресла Малиновский, - А я пока бильярд соберу.
Девочка ушла на кухню, а Роман, распаковав коробку, принялся выкладывать детали игры на диван. Случайно скользнул взглядом по стоящей рядом этажерке с Хлоиными игрушками, и застрял, как будто споткнулся глазами о старого, затрепанного и поеденного молью темно-коричневого медвежонка. Алёнкин любимец - она его все детство за собой таскала. Роман протянул руку и взял игрушку, постучал пальцем по пластмассовому черному носу, а потом, аккуратно подцепил наполовину отпоровшееся ухо.
«Надо бы тебе ушки опять подремонтировать, а то ещё, чего доброго – потеряешь», - прижал к себе мишку Малиновский. Надо же, какой крошечный, а в детстве казался таким большим, даже огромным медведем. Милая добрая игрушка, не по своей воле каждый раз заставляющая Романа вспоминать о самом неприятном событии его детства. Даже более того – о самом горьком и болезненном. Как же он хорошо все помнит, так словно это было вчера, а не двадцать семь с лишним лет назад, когда ему было всего пять, и он первый раз серьезно поссорился со своей сестрой…
…Стоял жаркий летний день. Папа повел их гулять в парк. Там было кафе-мороженое, в которое они всегда заходили. Конечно же, дети сразу потащили отца туда. Прыгая в радостном нетерпении вокруг столика, они ожидали родителя, ушедшего за их самым любимым лакомством. Папа вернулся с двумя порциями мороженного – для себя и Аленки, Рома же получил противное заварное пирожное. На возмущенно недовольные причитания сына, мужчина ответил, что холодного Ромочке нельзя, поскольку у него больные гланды, к тому же совсем недавно была ангина.
Ковыряясь ложкой в гадком пирожном, мальчик исподлобья наблюдал за сестрой. Аленка с большим удовольствием уплетала свое мороженное. Её было весело – она смеялась. И вдруг, в маленьком Роме гадкой болотной жабой начала расти зависть. Вместе с завистью пришла обида, а с обидой злость и неуемное желание на что-то эту злость выплеснуть. Вернувшись домой, мальчик с порога бросился в детскую. Объект мести, словно сам, напрашиваясь на неприятности, сидел на полу прямо посреди комнаты. Плюшевый коричневый мишка – любимая игрушка сестры. Коварный план родился сразу…
Пока сестра с отцом копошились на кухне, а мать болтала по телефону, Ромочка побежал в гостиную и незаметно достал из комода большие ножницы. Вернувшись в детскую, он, кряхтя от напряжения, сжимая ножницы обеими руками, отрезал медвежонку оба уха. Таким его и застала Аленка – раскрасневшимся, запыхавшемся, сидящим на полу с ножницами в руках над изуродованной игрушкой. Девочка опустилась на колени, дрожащими руками подобрала с пола своего мишку и его осиротевшие ушки, потом подняла на брата большие, полные слез серо-зеленые глаза и тихо, сквозь всхлип спросила: «За что ты так его? Что он тебе сделал?». Мальчик резко поднялся, от взгляда сестры ему вдруг стало плохо – в глазах потемнело, а в горле запершило. А еще, он очень сильно испугался - захотелось вернуть все назад. Рома уже готов был извинится перед сестрой за медвежонка, но недавняя обида, неожиданно вспыхнула снова, и мальчик, вместо того чтобы раскаяться громко расхохотался. «Ему без ушей даже лучше», - заявил ребенок сестре. Аленка же, крепко прижимая к себе игрушку, ничего ему тогда не ответила. Только слезы двумя ручейками побежали по её щекам. Тихо всхлипывая, она ушла в другую комнату. Ромку же, за его жестокую выходку на целый час поставили в угол. Отбывая заслуженное наказание, мальчик потихоньку успокоиться. Злость и обида прошли. Стало жаль бедного безухого мишку. Захотелось обнять сестру и попросить у нее прощения, а потом, вместе пойти играть. Когда его, наконец-то, отпустили на свободу – Ромочка сразу же побежал искать Аленку. Нашел – девочка сидела на стуле в гостиной и, сжимая в руках свою игрушку, отрешенным, невидящим взглядом смотрела телевизор. Попытался заговорить – не стала слушать. Молча поднялась со стула и ушла в другую комнату. Догнал – оттолкнула. Еще раз догнал – ударила. Мальчик побежал за помощью к матери – та, не прерывая телефонного разговора, отмахнулась от сына, как от назойливой мухи. Ромочка решил пойти к отцу. Но его дома не оказалось. Спросил у мамы – та, зажав телефонную трубку рукой, прошипела что отец ушел в гараж. Гараж находился в соседнем дворе. Надел сандалии, самому их застегнуть не получилось. Шлепая задниками, пошел так - в не застегнутых. Во дворе споткнулся – упал и разбил сразу обе коленки. Расплакался. Громко всхлипывая, продолжил свой путь. До гаража не дошел – из-за разбитых коленок идти было больно, а сквозь слезы ничего не видно. Уткнулся лбом в яблоню - обнял её. Начал рассказывать о своей нелегкой судьбе – дерево слушало молча, не перебивая.
Здесь его и нашел отец. Отцепил сына от яблони, взял на руки и отнес домой. Там обработал зеленкой Ромкины раны. А после, позвал дочь и, поставив детей друг напротив друга, строго приказал им помириться. Они естественно послушались – сцепившись мизинцами, словно волшебное заклинание пробормотали «Мирись, мирись и больше не дерись». И чудо свершилось – сестра его простила. Ребята улыбнулись, обнялись и сразу побежали играть в свою комнату, вернее побежала только Аленка, а Рома, стараясь не сгибать коленки, медленно поплелся за ней. История закончилась счастливо – на следующий день дети пошли к бабушке, и она аккуратно пришила ушки медвежонку на место.
- Дядя Рома, - позвал Малиновского прочь от воспоминаний звонкий голосок его племянницы.
- Что? – очнулся мужчина.
- Я тебя уже пять минут из кухни зову, - недовольно буркнула девочка, - Ты что, не слышал?
- Задумался, - повел плечами Роман, - А что ты хотела?
- Чай звала пить. Он уже заварился.
- Чай это хорошо, - улыбнулся мужчина, затем протянул медвежонка Хлое, - Надо бы ему ухо подштопать, а то отвалится.
- Ладно, - недоуменно покосилась на него девочка, - Пришью, конечно. Дядь Ром, с тобой все в порядке?
- Со мной все Окей! – заверил ее Малиновский, - Ну чего мы стоим? Пошли, а то чай остынет.
Конец 8 главы
А продолжение следует...
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
У всех , оказывается, есть детский медвэд. Да...Хлоя, прям не по годам развитая девушка. 
- так что, пойду лучше Тайну дописывать, тем более, что ко мне, вдруг неожиданно Муз(тайновский) после четырехлетнего отсутствия вернулся. Наверно к нынешнему Музу (детско-собачьему) приревновал.
А что дальше-то было? А? 
