НРКмания

А Катюша уже шагает...

Ой, какая красота!

Дорогой друг, Колька! Все понимает!

_________________
Под масками благообразных людей скрывались обыкновенные фашисты
http://www.youtube.com/user/FUTLARE

Всем-всем огромное спасибо!
Глава получилась маленько депрессивная, писалась, когда я была в упадническом настороении,но надеюсь, что в следующей, последней части,герои,наконц-то, обретут душевный покой.


Часть 7.

"Нельзя привыкнуть к дьявольскому зною,
Все вытерпеть, сжать зубы, не упасть,—
Мы каждый раз бредем, как целиною,
По той стране, что называют "Страсть"...
Где невозможно досыта напиться,
Где ветер пыль горячую кружит,
Где падают измученные птицы,
Где манят и морочат миражи..."

Катя сидела в ресторане напротив Миши. Он держал её руки в своих и что-то говорил, но она ничего не слышала. Её мысли занимал только один вопрос: «Где Андрей? Почему уже второй день она его не видит?».

А Андрею было плохо, вернее – не просто плохо, ему казалось, что он горит заживо и всё никак не может сгореть наконец-то, кто-то «щедрый» всё подбрасывает и подбрасывает дровишек в огонь, тот разгорается с новой силой, жжёт всё сильнее, охватывает тело целиком, так, что уже мечтать начинаешь, чтобы это скорее закончилось смертью, но вот спалить до спасительного конца никак не может, затухает на какое-то время, и всё начинается заново.

Началось всё с внезапного появления родителей у него в квартире вечером в пятницу.
Андрей, после звонка частного детектива, что «заданный объект» уехал к себе домой и судя по всему больше никуда выходить не собирается, решил дать себе немного отдохнуть и остаться дома. Этот месяц дался ему с огромным трудом, он жил в ужасном напряжении: постоянно готовый после звонка детектива сорваться и ехать туда, где находилась сейчас Катя, держать себя в руках и делать вид, что ему всё равно, если Катя была в обществе Борщова, стоять в любую погоду, под её окнами, если она оставалась дома и мечтать о том, что он мог бы сейчас быть там рядом с ней, а на работе спокойно проходить мимо, не обращая на Катю никакого внимания. Хуже всего было в последние дни: Катя почти перестала проводить дни с родителями, постоянно «выходила в свет», а на работу стала приходить в таком виде, что Андрею оставалось лишь скрежетать зубами, наблюдая, как мужики буквально выворачивают шею, чтобы посмотреть ей вслед. Самым страшным испытанием для него стали встречи с Катей наедине в президентском кабинете: когда Катя садилась на низенькое кресло, изящно выставляя свои ножки, так, что юбка открывала их почти до самой опасной черты, у него мутилось в глазах, руки он поспешно засовывал в карманы, сжимая кулаки так, что ногти расцарапывали ладони в кровь, слова застревали в горле и он, в последнем усилии, как мог быстрее закруглял разговор, чтобы прямо здесь, в бывшем своём кабинете не наброситься на неё и …гори всё в синем пламенем! После таких «разговоров» он влетал в кабинет, который теперь делил с Малиновским, как подкошенный валился на стул и дрожащими руками принимал от непривычно молчаливого друга стакан с виски. Пил, не чувствуя вкуса и почти не получая никакого облегчения. Ромка лишь вздыхал и на какое-то время оставлял его в покое, что-то бормоча себе под нос. А один раз Андрей не выдержал, когда вот в таком состоянии услышал из-за неплотно закрытой двери голос Шурочки, которая с кем – то из своих подружек обсуждала, что Миша – лучшая кандидатура в Катины мужья, а вот некоторым – так и надо! Рванул к двери как оголтелый с одной мыслью, что он сейчас ворвётся к Кате и покажет той, кому и что надо и кто – лучшая кандидатура! Спасибо Ромке – успел перехватить и врезать как следует.
_Идиот! Хочешь всё испортить?! Терпи, если не хочешь потом всю жизнь себя поедом есть за этот свой порыв!
_Я больше не могу, Ром, не могу, видеть её с другим и ничего не делать, я как представлю себе, что она всё – таки назло мне согласиться выйти за него замуж или решит отомстить мне, сам понимаешь как!
_Но детектив же тебе всё докладывает, где она, с кем и так делее.
_Но я каждую минуту боюсь, вдруг не уследит, вдруг я не успею!
_Пока Бог миловал, с чего тебе думать, что решит? Если пока не надумала мстить, будем надеяться, и дальше так пойдёт. А вот если ты сейчас всё испортишь, то точно потеряешь нашу Катерину навсегда.

И вот сегодня, когда он решил дать себе короткую передышку в этом жутком марафоне, родители решили «осчастливить» его своим визитом.
Конечно, они волновались, они не понимали, почему Кирочка ушла от него (та отказывалась толком объяснять, твердила лишь, что она наконец-то поняла, что Андрей – не её мужчина и всё), они хоть и рады были, что Андрюшенька остепенился, перестал напиваться и везде мелькать в обществе различных девиц, и о нём теперь не судачили на светских «суаре», но понять не могли, так куда их сын девается каждый вечер один и без Малиновского (тот тоже ничего не объяснял, не знаю, и всё тут), почему так похудел, побледнел и ведёт себя очень странно?
Конечно, это всё мама озвучила, едва переступила порог его квартиры. Отец – молчал, лишь выжидающе смотрел на сына. Андрей поначалу как всегда начал что-то придумывать, выкручиваться и с матерью этот номер бы, как обычно, прошёл. Но вот обмануть отца в этот раз – вряд ли. Да и самому надоело врать, перерос уже. И, не щадя себя ни капли, не взваливая вину на Малиновского, Андрей рассказал родителям всё: и про Инструкцию (они же до сих пор не знали, почему Катя на том Совете так поступила), и про то, что по-настоящему полюбил Катю, и про то, что она ему не верит, хоть он и надеется, что тоже любит, и даже про Клуб (без подробностей, конечно) и что он не знает, как же теперь всё исправить, но жить без Кати – не может. Сказать, что родители были в шоке – значит ничего не сказать. Мать сначала рыдала :»неужели это всё-таки правда, Кирочка мне тогда сказала, но я не поверила в такую твою жестокость, как же так, Андрюшенька, ты был всегда таким хорошим мальчиком, ты на себя наговариваешь, это всё она, Катя, её происки, она сразу не понравилась, да как она теперь имеет право тебе не верить, как может так издеваться над тобой, тебя невозможно не любить, она должна радоваться, что ты её выбрал, я с ней сама поговорю» и т.д. и т.п. и всё в одну кучу! И так – до бесконечности, пока отец, до того молчавший вдруг не рявкнул :-Хватит!
Мать буквально захлебнулась словами и прижала руку ко рту, испуганно глядя на своего всегда вежливого и выдержанного в любой ситуации мужа.
_Я всегда знал, что мой сын – легкомысленный человек, но вот что он ещё и подлец, этого я не мог себе представить даже в страшном сне! Я не буду сейчас выступать перед тобой с обличительной речью, я не буду говорить о том, как ты низко пал в наших с матерью глазах, о том, что ты сам себя наказал и теперь страдаешь. Я лишь скажу, что если ты не вернёшь Катю – ты никогда не будешь знать покоя, то, что тебе сейчас кажется адом – мелочи, по сравнению с тем, что ты будешь чувствовать без неё, и дело даже не в том, что будет плохо именно ТЕБЕ, дело в другом, ты всю жизнь будешь мучиться от того, что без тебя будет плохо ЕЙ, и ты будешь знать, что в её исковерканной жизни виноват только ты, а сделать уже ничего не сможешь!
_Паша, ну как ты можешь такое говорить! Мальчик итак уже наказан…
_Мальчик?! Марго, какой мальчик? Ты, да что скрывать, и я тоже, не заметили, как мальчик вырос давно, в этом наша с тобой ошибка, мы долго закрывали глаза на всё его поведение, а он уже – не ребёнок, он давно уже – взрослый человек, а то, что ещё простительно мальчику – никак нельзя прощать мужчине!
_Папа! Я это уже давно понял, я, как никто другой хочу всё изменить, хочу вернуть Катю, сделать её, даже не самого себя, самой счастливой женщиной на свете! Мама, поверь, она этого заслуживает, она – лучшее, что есть на этом свете, она изменила мою жизнь, у меня как бы глаза открылись :как я жил до этого? День прошёл в удовольствиях – и ладно. А с Катей- всё по – другому, я стал радоваться каждой мелочи, каждому мгновению, я стал замечать то, на чтобы раньше не обратил бы никакого внимания, она – удивительный человек, она способна даже в сущей ерунде разглядеть нечто прекрасное.
_Ты так её любишь?
_Да отец.
Повисло молчание, мать переводила взгляд с сына на мужа, но ничего не говорила.
_Я верю тебе, Андрей и, не смотря ни на что, я люблю тебя. Что ты намереваешься делать?
_Папа, я сейчас знаю, как поступить, поверь мне.
_Только не наломай опять дров, тебе сейчас очень тяжело, невыносимо, я понимаю, но если ты не справишься с собой, если опять что-то натворишь, напугаешь Катю, то тогда всё, это будет уже окончательно. _Пошли, Марго!
_Паша, ну как же, как мы оставим Андрея, его сейчас нельзя оставлять одного!
_Марго, наш сын, пойми же наконец, уже вырос и он должен сам отвечать за свои поступки, сам нести за них наказание и сам должен всё исправить.

Родители ушли, а Андрею, впервые за много дней стало легче. Он, наконец-то рассказал им всё и скрывать больше было нечего. Один тяжёлый груз свалился с его души и он, впервые за долгое время уснул спокойным сном и проспал достаточно долго.
Субботнее утро началось как обычно со звонка детектива: «Екатерина Валерьекна пока дома, никуда не уходит, сидите и ждите дальнейших известий».После визита родителей и слов отца, что он его всё-таки любит, даже после того, как узнал обо всём, Андрей поверил, что у него всё получится и Катя будет с ним. Как же он хотел, чтобы она сама всё поняла, чтобы сама решила к нему вернуться, он не хотел на неё давить, боялся спугнуть и в последнее время у него появилась, хоть маленькая, но надежда на это. Он видел, как она оглядывалась на него в местах их «случайных» встреч, как пыталась прочесть по его глазам, что он думает, он сознавал, что ей странно это его непонятное поведение, но главное – она о нём думала. Как же ему хотелось порой на всё плюнуть, подойти к ней, обнять и всё объяснить. Но он держался. Он уже не представлял, что ещё можно сделать, чтобы она сама поняла, что они – только друг для друга, что забыть им их любовь – никак нельзя, иначе как же им дальше можно будет жить, просто жить?
Он с пристрастием маньяка выспрашивал цветочного курьера, как Катя принимала его цветы и буквально млел от того, что Катя стала им радоваться, буквально выхватывала букеты из рук и прижимала к себе. Как же он хотел быть этим самым букетом, что бы это его она прижимала к своей груди!
Когда он рассказывал обо всём Малиновскому ( а куда от него деться!), тот начинал суматошно бегать по кабинету, потирая руки и орал, как сумасшедший:
_Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! Осталось совсем немного, и мы её дожмём, победа будет за тобой, Андрюха!
_Эх, Малина, мне бы твою уверенность!
_Да куда она денется, от техники удава спасения нет, как специалист тебе говорю!
_Ромка, Ромка, счастливый ты человек, не знаешь , что такое – жизнь без самого любимого и дорогого тебе человека!
А Малиновский вдруг притих странно, сел за стол, как-то ссутулился, помолчал и вдруг выдал:
_Куда уж мне. Ведь кто я для всех – шут гороховый, без единой извилины в голове, которого интересуют только девочки, выпивка и вкусная жратва. Ни на что больше не способный и ничего не чувствующий. А ты знаешь, что я понял, глядя на вас с Катериной? Что я вам завидую! Да, да именно завидую, и не надо на меня так изумлённо таращиться, очки спадут. Ведь меня никто никогда так не любил, а я – хочу! И, главное, я сам хочу в кого – нибудь так влюбиться, чтобы вдрызг, чтобы – по нервам, чтобы – как в омут, чтобы понять, наконец-то, что такое ЛЮБИТЬ!
Замолчал. А когда Ждановское изумление достигло предела, ехидненько так произнёс:
_Что, поверил? Да никогда, не дай Бог, «моё сердце – кремень, а нервы – из стали, мне любовь не нужна, мне и так хорошо».
Вот и пойми его, когда он говорит серьёзно, а когда – дурью мается. Но что-то подсказывало Андрею, что тот Ромкин монолог был как никогда искренним.

Об этом и думал Андрей после утреннего звонка детектива. Он с забытым в последнее время аппетитом позавтракал, поработал с бумагами, выслушал очередной звонок от сыщика, что объект пока дома, и решил посмотреть телевизор. Тут и накатило!
Пощёлкав пультом по разным каналам и не найдя там ничего интересного, Андрей решил остановиться на новостном канале. Всё как всегда: обсуждение бюджета, предстоящие выборы, наш президент посетил, ВВП достиг теперь, лето будет непривычно жарким и что-то ещё…Он уже хотел выключить телевизор совсем, как вдруг услышал:
«А теперь передаём информацию для любителей высокой гастрономии. В самом сердце северной столицы скоро откроется новый ресторан «Мармеладофф». Подобный ресторан уже открыт и работает в Москве и пользуется огромным успехом у избалованной московской публики. Новый «Мармеладофф» будет идеально соответствовать запросам жителей Петербурга. Здесь можно будет пообедать с коллегами или деловыми партнерами, устроить романтический ужин за столиком у окна на втором этаже или приятно провести время с друзьями: удобный режим работы с 11.00 до 6.00 располагает ко встречам по любому поводу и в любое время.
Владельцем новой сети ресторанов является молодой, но уже широко известный бизнесмен Михаил Борщов. Совсем недавно он переехал в Москву из Новосибирска, но уже успел завоевать широкую известность своим рестораном среди любителей вкусной еды и спокойной обстановки.
Михаил холост, но по непроверенным пока слухам, в Москве, куда он сегодня рано утром улетел на несколько дней, у него осталась горячо любимая невеста, которая ему во всём помогает и собирается вместе с Михаилом переехать в Петербург, чтобы и здесь всецело поддерживать своего жениха».
Далее Андрей ничего не слышал. Казалось бы уже забытая чёрная волна отчаяния, злобы и бессилия внезапно нахлынула на него. »Опоздал! С этим дурацким своим планом – опоздал! Дожал называется, это этот…её дожал!».Сердце, казалось, остановилось, а потом начало вытворять какие-то неимоверные кульбиты, то подкатывая к горлу, то опускаясь куда-то вниз, в глазах – потемнело, печаль и боль, тоска и неутоленная страсть заполнили эту темноту. «Конец, конец всему – моим надеждам, мечтам, любви. Катя, что же ты делаешь? Зачем всё рушишь? Как ты сможешь всё забыть: наши встречи, наши желания, наши ночи? Ты же – моя половинка, а я – твоя, нам так хорошо было вместе, я не мог ошибиться, ни тогда, в той нашей прошлой жизни, ни сейчас, в Клубе. Я чувствовал, как ты открывалась мне на встречу, как твоё тело отзывалось на мои ласки, ты сама хотела меня, так же, как и я тебя, ты любишь меня, Катя, как ты сможешь жить без меня с этим…!» . Это были последние связные мысли, которые пронеслись в голове Андрея, а дальше начался ад.
Тёмная пелена заполнила сознание, нежность к Кате перемежалась неистовой злобой, желание обладать сменялось таким же желанием избавить себя от мучительной боли сначала в сердце, потом в голове, во всём измученном за последнее время теле. Он не понимал, где он, кто он, в мозгу словно молотом выбивали :»Опоздал! Теперь ОН, а не ты будет с нею жить, спать, растить детей. ОН, а не ты, будет обладать ею.Он лучше тебя, честнее, он не предавал её и никогда не предаст.Да, сейчас она его не любит, но вполне может полюбить его потом. С чего ты, неудачник, решил, что она сама к тебе придёт? » И чей-то хохот, звон в ушах, дрожащие мокрые руки, обжигающее пламя в груди, картины, как Борщов раздевает Катю, наваливается на неё, а она покорно принимает его ласки.
Андрея будто трясло в лихорадке. Глаза не могли остановиться на одной точке, а постоянно бегали, мечась от одного предмета квартиры, к другому, не могли сосредоточиться, он не видел перед собою ничего другого, кроме жутких видений. Он медленно сходил с ума, находясь в своей невидимой, но настолько осязаемой клетке...То ему казалось, что он бредёт по пустыне, мечтая хотя бы об одном глотке воды, но воды всё нет, только песок вокруг, солнце, которое дотла уже спалило его кожу и нутро, которые горят огнём, а воды всё нет. И вдруг в дали показался силуэт Кати, которая манит его за собой рукой, обещая дать напиться. «Катя!»,- молит он, «Катя! Подожди меня, не убегай!» Но Катя уходит постепенно всё дальше и дальше, а он устал настолько, что не в силах её догнать, он пытается бежать, но песок не пускает его, он падает на колени, чтобы ползти за ней – но её уже нет, ушла, оставила его одного умирать в этой пустыне под безжалостными солнечными лучами. А они жгут его, прожигают уже насквозь, и нет ему спасения.
То он на морском берегу, рядом Катя, улыбающаяся, обещающая подарить ему незабываемые наслаждения, он целует её, она отвечает тем же, его руки гладят её нежное тело, ветерок ласково треплет причёску и пряди её волос нежно щекочут ему лицо. Катины руки обвиваются вокруг его тела, пальцы медленно пробегают по его позвоночнику так, что вожделение становится почти невыносимым, он уже в нетерпении опрокидывает Катю на белый песок, в стремлении как можно быстрее войти в неё, показать, как сильно он любит её, как вдруг она неуловимым движением, вырывается , вскакивает и начинает убегать от него, весело смеясь и дразня своим обнажённым телом, а он бежит за ней, бежит, вот почти догнал, схватил, но нет, это просто воздух, а она – неуловима, она убегает всё дальше и дальше, всё так же уворачиваясь от него и смеясь, пока не скрывается совсем. А он остаётся один на берегу в диком возбуждённом состоянии, бросается в ярости и беспомощности на песок, безмолвно крича от боли, неутолённой страсти и жгучего разочарования.
Андрея шатало, он слепо метался по квартире, сшибая всё на своём пути. Его как будто вывернули наизнанку, так что оголённые нервы оказались снаружи. Телефонный звонок буквально полоснул по ним и на краткое мгновение Андрей выпал в реальность. «Андрей Павлович! Екатерина Валерьевна приехала в ресторан «Мармеладофф» и сейчас находится там в обществе Михаила Борщова». Как он оказался у входной двери, как он в ярости крутил замки , распахивал дверь, и вылетал в холл, Андрей не помнил, он помнил только жгучее желание куда-то бежать, схватить Катю, приволочь сюда, буквально привязать её к кровати и никуда никогда не отпускать. Он остановился в последний момент, когда явственно прозвучали слова отца: «Только не наломай опять дров, тебе сейчас очень тяжело, невыносимо, я понимаю, но если ты не справишься с собой, если опять что-то натворишь, напугаешь Катю, то тогда всё, это будет уже окончательно.» Чувствуя, как опять накатывает этот тяжёлый дикий морок и ещё секунда промедления и он не справится с собой, сотворит непоправимое, Андрей ввалился обратно в квартиру и трясущимися рукми захлопнул за собою дверь. Еле успел, так как в следующее мгновение его опять подхватило и завертело в своих фантазиях слепое неконтролируемое безумие.
Космос, чёрный равнодушный Космос. Он там один в этом безвоздушном пространстве и только миллиарды и миллиарды звёзд рассыпаны в этой бездонной темноте. Он растерян, он песчинка здесь, где время не имеет своего значения, а все желания стёрты из памяти одним леденящим душу - ВЕЧНОСТЬ.
«Катя! Где ты, отзовись, найди меня, приди!»- кричит он, но только звёзды холодно мерцают повсюду и ,будто издеваясь, меняют свои траектории, выстраиваясь в слово – ОПОЗДАЛ.
«Господи, за что ты меня так наказываешь?» - пытается он прошептать потрескавшимися губами. И сам себе отвечает: »Ты думаешь – не за что? Ошибаешься, ещё как ошибаешься. Как ты жил раньше: не задумываясь о своих поступках, тебе всё давалось легко, ты перешагивал через людей, не замечая этого, брал, не задумываясь то, что как тебе казалось, само ложилось в руки. Разве хоть раз в жизни ты задумался, что чувствуют те женщины, с которыми ты был близок, а потом безжалостно вычёркивал их из своей памяти? Ты был на сто процентов уверен, что для них ваши отношения так же легки, как и для тебя. А если нет? Скольким из них ты сломал или мог сломать жизнь своим бездумным поведением? А Кира? Зачем ты её так мучил? Ах, она сама виновата, что не оставляла тебя в покое! А зачем ты давал ей бесплодные надежды? Зачем ты делал ей предложение, зная, что от неё тебе нужен только голос в твою поддержку? Зачем приходил к ней, не имея ни сил, ни желания что-то дать ей? И потом, когда Катя от тебя сбежала, зачем ты вернулся к Кире, всё равно не любя её? А сейчас, разве это ты разорвал с ней отношения? Нет, ты по-прежнему трусил и тянул с разрывом, пока она сама не оставила тебя. Про Катю ты сам всё понял и это даёт надежду, что не всё в твоей душе потеряно, и может быть, ты ещё сможешь заслужить прощение».
«Катя!» - в последний раз прошептал Андрей и провалился в спасительное забытье.

Ужас...

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

Дааа... Что же будет дальше ...

Ох, Ромочка...

Мама дорогая!

Да уж, елки... Всегда так помолчит помолчит а потом шарах!

Это куда это он, в обморок что-ли или просто уснул?

_________________
Под масками благообразных людей скрывались обыкновенные фашисты
http://www.youtube.com/user/FUTLARE

Бедный Андрей. Впрочем, ему такое потрясение должно пойти на пользу. Многое осознал.
Спасибо!

Странный режим для ресторана...
Автору -

_________________
Архив


Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#
Архив

Уважаемый автор, спасибо за проду!
Только с этими страстями не сведи ГГ с ума. Пожалуйста. Такой выход нерастраченной энергии и страсти нам не подходит.

_________________

Спасибо!
А почему странный режим?С 11 утра до 6 утра след.дня?Рядом с домом именно так ресторан и работает

Ага... А то как бы он не того... *неопределнный жест у виска*

Автору

_________________
Не делайте из мухи слона - не прокормите.

Часть 8.



Глаза в глаза, разряд желанья,
Одежда в клочья, дрожь по коже,
Сомкнулись губы, рук касанье,
Сегодня страсть любви дороже!

Прогулка пальцев - нежно очень,
Изгиб спины и капли пота,
Глубокий вдох, движенья точны,
Слиянье тел в пол-оборота!

Порочный стон, под ритмы марша,
Губами воздух - не хватает,
Лишь до победы - без реванша,
Все предрассудки страсть сжигает!

Внутри огонь, объятья дики,
Темп до предела нарастает,
Дыханье чаще, стоны - в крики,
Вокруг ничто - все исчезает...


Катя продолжала сидеть напротив Михаила, думая об Андрее. Из задумчивости её вывел звук мобильного телефона. Извинившись, она вышла из-за столика и ответила на звонок.

_Алло.
_Пушкарёва, ты где?! (Колька, как всегда, орал в телефон).
_Я с Мишей, в его ресторане.
_А твоего Чайлд Гарольда рядом не видно?
_Ты так Андрея называешь? Нет, Кольк, я его уже несколько дней по вечерам не вижу. А что случилось?
_Да его все потеряли! Мне сейчас Малиновский звонил, что-то невразумительное вещал, мол, ему дозвониться никто не может, а какой-то знакомый всё же дозвонился, так Андрей, по его словам, был невменяемый, что-то невнятное пробормотал, следом в трубке грохот раздался и связь оборвалась. А потом на телефонные звонки просто отвечать перестал. Малиновский твой номер требовал, я не дал, сам тебе звоню. Он ждёт моего ответа, и, если рядом с тобой Жданова нет, поедет к нему домой. Кстати, а откуда он знает, что Жданов рядом с тобою везде в последнее время крутится?
_Коль, не знаю. Да Бог с этим. Главное, что с Андреем? Неужели что-то плохое случилось? Кольк, будешь Роману Дмитриевичу перезванивать, узнай у него адрес Андрея, я тоже туда поеду.
_Кать, ты что, ты опять хочешь вляпаться, после всего?
_Я его люблю и мне всё равно. И, знаешь, я всё таки верю ему, вот после всего – и верю! Так ты узнаешь адрес?
_Узнаю, куда же от вас, Екатерина Валерьевна, денешься. Прямо передатчиком себя каким-то чувствую, а у меня, между прочим, свидание, с Викой. И не смейся, Пушкарева, она меня сама сегодня в кафе пригласила. Да, ты не ослышалась: Вика пригласила меня в самое обычное кафе, выбрала даже не самые дорогие блюда и…попросила у меня прощения за своё прошлое поведение. Вот так вот. И, Кать, я хочу её простить и начать всё заново, но не знаю, стоит ли? Хоть я и люблю её, очень, ты же знаешь, она – моя мечта, ожившая.
-Коль, прости её, конечно. Я сама только недавно поняла, что если любишь, то надо суметь вовремя понять и простить, иначе потом будет поздно!
_Спасибо, Кать и жди моего звонка.

После разговора с Колей, Катя минутку помедлила, собираясь с силами, и вернулась к Мише.
«Я должна ему сказать всё прямо сейчас, я не имею права дальше тянуть и мучить его».
_Миша, прости меня, но я…
-Катя, не говори ничего. Я сам уже всё давно понял о тебе и о…Жданове. Я же видел, что он каждый раз, когда мы встречались, был рядом, видел, как он смотрел на тебя, как ты реагировала на его взгляды. Вы любите друг друга, а я – лишний. Я надеялся, до последнего надеялся, что ты сможешь забыть его. Но – видно не судьба. Я только прошу тебя – будь счастлива, пусть и без меня, но просто – стань счастливой!

Звонок от Кольки раздался, когда Катя уже была на выходе из ресторана.
_Кать, записывай адрес, только учти, Малиновский уже туда выехал и он злой, как сто чертей!
_Коль, мне уже никто не страшен, спасибо, и удачи тебе с Викой!

Катя подъехала к дому Андрея одновременно с Романом. Они вышли из машин и направились друг к другу.

_Здравствуйте, Роман Дмитриевич!
_Катенька, здравствуйте! Что, подъехали добить Андрея окончательно? Так я вам не позволю, хватит, вы ему уже отомстили достаточно, хотя это мне вы должны были мстить в первую очередь, ведь инструкция – моя заслуга, целиком и полностью!
_Нет, Роман Дмитриевич, всё это в прошлом, я уже не помню ничего из той жизни. Я…люблю Андрея и всегда его любила, вы же знаете, вы – первый это заметили. И я , я одна виновата в том, что сейчас с нами происходит, виновата, что не поверила ему. Пойдёмте скорее, вдруг с ним что-то случилось!

Они вошли в подъезд и поднялись к нужной квартире. На звонки в дверь и на бешенные удары кулаками Малиновского квартира отвечала ужасающей тишиной.
_Чёрт, чёрт, Андрюха, открывай, что ты натворил, дундук эдакий! Блин, где ключи, у меня же были ключи от его квартиры!
Роман судорожно искал ключи по своим карманам. Наконец-то они нашлись, дрожащими руками Малиновский открыл дверь и, отодвинув Катю в сторону, первым зашёл в квартиру друга. Картина, представшая перед ним, пугала до боли: перевёрнутые кресла, раскиданные по полу какие-то бумаги, книги…

_Андрюха!, -пересохшими губами и почему-то шёпотом позвал Ромка. _-Жданчик, ты где?

Катя, перепуганной птицей, влетела вслед за ним, ринулась в глубь комнаты и замерла.
Андрей сидел на полу, головой привалившись к дивану и пустым взглядом смотрел на камин. Лицо его было какое-то перекошенное, очков не было, волосы взъерошены, голубая футболка мокрая, то ли от воды, то ли от пота. На явление друга и Кати он никак не отреагировал, и только тяжёлое дыхание позволяло понять, что он – жив.

_Андрей!,_ -опять позвал Малиновский.

Катя обернулась к нему.

_Езжайте домой, Роман Дмитриевич, я останусь с ним, не волнуйтесь ни о чём.
_Катя, но как же…
_Успокойтесь! Я теперь всегда буду с ним, чтобы не случилось!
_Кать, простите меня, только я во всём виноват, Андрей – он вас так любит и полюбил вас ещё тогда, когда вы были, ну, это….
_Я всё понимаю, Рома, я знаю…

Катя впервые назвала Малиновского так просто, по имени. Она внезапно поняла, что если у них с Андреем в дальнейшем всё будет хорошо, то этот человек станет и ей верным и хорошим другом.

_Удачи вам, Катя! Я так хочу, чтобы у вас с Андреем всё получилось!
_У нас получится, Ром, обязательно получится!

Катя закрыла за Романом дверь и подошла к Андрею, который всё так же безучастно сидел около дивана. Она присела перед ним на корточки и провела рукой по его влажным волосам.

_Бедный мой, что же я с тобою наделала! Как же тебе плохо было без меня! А мне? Я же сама чуть не умерла, пока тебя не было рядом! Андрюша!

«Катя! Неужели это Катя, настоящая? Нет, это опять мои сны, она снова пришла ко мне, чтобы мучить меня, дразнить и убегать! Сколько можно, это уже не выносимо, я больше не могу! Я не позволю ей опять издеваться надо мной, не позволю убежать, пусть и здесь, в бреду, я хочу быть с ней, пусть хоть раз, пусть умру потом, но буду с ней!»

Катя вдруг почувствовала, как железные руки обхватили её запястья. Одним рывком Андрей вскочил на ноги и рванул её вверх. Его взгляд был безумен, он никак не мог его сфокусировать на ней, он весь дрожал от какого-то животного нетерпения.

_Не убежишь, теперь ты никуда не убежишь!,- рычал он.

Он почти швырнул Катю к стене, повернул её к себе спиной, одним движением руки задрал вверх её юбку, другим – содрал с неё трусы и откинул куда-то в сторону, при этом говорил что-то бессвязное, сумбурное, невнятное.

_Моя, пусть только здесь, сейчас, на мгновение - но ты моя! А потом я умру, я очень хочу потом умереть!

Одной рукой удерживая Катю, которая была просто ошарашена случившимся, но – не сопротивлялась, другой - он выпустил из брюк свой напряжённый до предела член на волю, ногой как можно шире раздвинул Катины ноги, обхватил её двумя руками за бёдра и насадил на себя так глубоко, как только мог.
Мозг не работал, только звериное наслаждение от свершившегося. Глубже, ещё глубже, резче, до самого дна…
Всё закончилось очень быстро, да и не могло быть по-другому после стольких месяцев вынужденной неудовлетворённости. Андрей дёрнулся последний раз и затих. Сознание медленно возвращалось к нему. «Боже, что же я наделал, это же Катя, настоящая Катя, а не фантом из моих ведений. А я , как последняя скотина, как дикое похотливое животное, изнасиловал её. Всё, на сей раз, действительно всё кончено.Теперь – только головой в петлю!». Андрей вздохнул, выпрямился, каким –то неживым движением поправил брюки и молча стал смотреть на Катю, которая повернулась к нему лицом, оправляя на себе одежду. »Сейчас приведёт приговор в исполнение и нет на свете Андрея Жданова».
Катя, поправив юбку, смотрела в такие любимые глаза и улыбалась про себя, так как в этих глазах прочитала такую любовь, такое отчаяние, боль, вину, надежду, что всю её ошеломленность таким Ждановским натиском сняло, как рукой. «Дурачок, какой же он дурачок всё же, думает, что я откажусь от него, убегу теперь. Нет, Андрюша, никуда я от тебя не денусь, как и ты от меня, никогда и ни за что!».
Она взяла руку Андрея и прижала к своим губам.

_Каать! Я…прости меня за всё, я уже ничего не соображаю, я не знаю, на каком я свете, жив ли? Ты со мной?,- в голосе Андрея звучала радость вперемешку с испугом, а в глазах разгорался огонёк жизни и надежды. – Я так тебя люблю! Но я так виноват перед тобою, я думал, ты никогда не простишь меня за инструкцию, за Клуб и…
_Ничего не говори Андрей, ничего не было, я всё забыла. И это я виновата сейчас перед тобой, я не верила тебе и себе, я так тебя измучила и измучилась сама, я даже не знала, что могу быть такой жестокой.

Катя целовала каждый палец Андрея, смотря прямо в его такие родные глаза и видела, как в них, сначала робко, потом всё сильнее и сильнее появляется желание, как боль уходит из них и из тёмно-ореховых они становятся чёрными, бездонными, магическими и безумно сексуальными. Дыхание у Кати стало более глубоким и она уже не столько целовала пальцы Андрея, как немножко облизывала их.
Желание обладать Катей, которая каким-то чудом сама пришла к нему, простила ему всё прошлое и настоящее, и, главное, не оттолкнула его, а явно и сама хочет того же, что и он, волной прошлось по телу Жданова.

_Кать, ну что ты делаешь?...Я же не железный, ты знаешь, я же могу не справится с собой…Ты не боишься меня после всего?,_ он притянул к себе Катю, глядя ей прямо в глаза, а она почувствовала, как он возбуждён. Катя осознала вдруг себя такой смелой, лёгкой, раскрепощённой, какая-то хмельная радость и гордость от того, что этот красивый, умный, желанный для многих других женщин мужчина, принадлежит только ей, что он так любит и хочет только её, Катерину Пушкарёву, бывшую «серую мышку». Все эти мысли вскружили ей голову. Захотелось сделать что-то эдакое, такое, чтобы ещё больше свести его с ума, такое, чтобы он буквально изнемог от желания.

_Андрей, тебе теперь всё можно, всё, что захочешь, но…потом, а сейчас - молчи, я – сама.

Катя отошла от него на некоторое расстояние, повернулась к нему лицом и, глядя прямо в его глаза, стала медленно – медленно расстёгивать пуговки на блузочке. Когда блузка была вся расстегнута, она также медленно сняла её и стала поглаживать себя по груди, прикрытой нежной тканью белоснежного кружевного лифчика.
Андрей тяжело дышал, глядя как загипнотизированный на такое чудо – его нежная и робкая когда-то Катенька сама соблазняет его, да ещё как!
Она расстегнула юбку, стянула её вниз и перешагнула через неё. Затем
ласкающими движениями спустила бретельки с плеч и расстегнула лифчик. Он плавно упал к её ногам и она осталась перед до предела возбуждённым мужчиной только в одних телесного цвета чулочках. Андрей судорожно всхлипнул и сжал кулаки, чтобы тут же не броситься к женщине, которую так жаждало его тело. Казалось, каждая его клеточка требовала наполнить себя Катей, в паху разгорелся настоящий пожар, член вздыбился и пульсировал адской болью, вены на руках вздулись, а улыбка превратилась в оскал волка. Он сдерживал себя последними усилиями, но одновременно не мог сделать и шага, так его притягивало завораживающее действие перед его глазами.
А Катя продолжала окончательно сводить его с ума: она сначала нежно поглаживала свои великолепные груди, потом стала пощипывать свои соски, крутить их, сминать пальцами, а когда соски взбухли окончательно, она оставила их в покое и опустила руки вниз, на бёдра, медленно провела по ним руками, немного прогнулась назад и стала водить пальцами промеж ног, там, где находится самое желанное место для любого мужчины. Она уже сама была возбуждена до ужаса, дрожала под своими же ласками, тем более, глядя в глаза Андрея, она чувствовала его дикое и уже почти неконтролируемое желание.
«Пушкарёва, что ты творишь?!», - пронеслось у неё в голове. »Неужели это ты – робкая, стыдливая когда-то девочка, которая и раздеться при свете стеснялась перед любимым человеком. А сейчас? Ты ведёшь себя как какая-то куртизанка.» Катя мысленно тряхнула головой, отгоняя от себя такие непрошенные мысли. »Ну и что! Если я люблю и хочу его, что в этом такого? Когда двое любят друг друга, между ними нет и не может быть никакого стыда. Разве это не прекрасно доставлять друг другу высшее наслаждение? Я так долго ждала этого момента, представляла, хотела, мучилась, мне теперь всё равно, я хочу продлить эти мгновения, как можно дольше, хочу полностью прочувствовать его и своё желание».
Катя продолжала гладить себя между ног, потихонечку вводя туда палец, но стараясь не довести себя раньше времени до оргазма. Её рот приоткрылся, зубки блестели между губ, а дыхание стало резким и прерывистым.
Андрей понял, что ещё чуть – чуть и он сорвётся: или бросится на Катю, или кончит прямо так, только глядя на неё. Ни одна самая крутая порнография, которой, чего уж скрывать, они баловались в юные годы на пару с Малиновским, не заводила его так, как Катя сейчас. Но в том – то и дело, что тогда и потом с его многочисленными женщинами, на всё реагировало только одно его тело, мозг и сердце не участвовали во всём происходящем, а сейчас, сейчас он весь, полностью, принадлежал этой маленькой, хрупкой, самой прекрасной и желанной женщине на свете.
Катя, почувствовав состояние Андрея, поняла, что он держится из последних сил, да и сама уже терпеть не могла, повернулась, к Андрею спиной и нагнулась, чтобы снять аккуратно чулочки. Ножки она слегка раздвинула при этом и Андрей увидел её круглые вызывающие ягодицы и нежные половые губы между ними.
«Крышу» снесло напрочь! Молча, одним гигантским прыжком он оказался около желанной добычи и повалил на ковёр, одновременно стаскивая с себя брюки. Но сегодня был поистине день сюрпризов для Жданова. Он не понял, как Катерина вывернулась из под него, но на спине оказался именно он, а Катя уселась на него верхом, насадив себя на его член и сразу задала бешенный темп. Она, как прекраснейшая амазонка древности, гордая, смелая, управляла его и своими движениями. Откинувшись немного назад, но при этом не отрывая взгляда от его лица, она гладила и мяла свои груди, при этом крепко сжимая бока Андрея своими согнутыми в коленях ногами. Он подчинился этой женщине, подчинился, хоть и с недоумением, но с радостью, он гладил руками её ноги и не мог отвести глаз от её рук, ласкающих свои соски. Они вместе почувствовали приближение взрыва, Катя на последнем вздохе наклонилась к нему, развела его руки в стороны, прижала их к полу и сама поцеловала в губы. »Ведьма моя!»-выдохнул Андрей и освобождение накрыло их с головой.
А потом Катя лежала на Андрее, тесно прижавшись к нему, а он гладил её по волосам, по спине, они были обессилившие, пьяные друг от друга.
И что тут можно сказать? Когда сердца переполняют не слова, и даже не мысли... Ощущения, которые нельзя облечь в словесную форму. Когда каждой клеточкой своего тела чувствуешь прикосновение, которого как бы и не было в реальности. Но здесь и сейчас оно существует и кажется самым желанным, как последний глоток воздуха для приговоренного к смерти. А они и были совсем недавно такими приговорёнными, причём приговорили к смерти сами себя и друг друга. Но сейчас у них так сладко кружились головы, и они забыли обо всем. Где-то там, в прошлой жизни, остались и взаимное предательство, и непонимание, вся их боль, отчаяние, грусть, страдания. Этого больше с ними не было. Были только вновь рождённые своей любовью и страстью новые мужчина и женщина, новые Андрей и Катя.

- Ведьма моя!,- прошептал опять Кате Андрей.
_Да, я стала ведьмой, как Маргарита у Булгакова. А ты - мой Мастер. Ведь это ты разбудил во мне женщину, только с тобой я поняла, что значит любить и желать мужчину.
И, -тут Катя лукаво улыбнулась,- я же говорила тебе, что я - твой президент.
Она опустилась на бок рядом с Андреем и забралась рукой под его окончательно промокшую от пота футболку, провела пальчиком по его груди сверху до низа живота.

_Катька, прекрати, или я покажу тебе всё же, кто и где президент!
_Ой, я уже так боюсь!, -Катя засмеялась своим чуть хрипловатым смехом, который и раньше действовал на Жданова как красная тряпка на быка.
_Ну всё, Екатерина Валерьевна, я вас предупреждал и вы сами дали мне карт-бланш: делать с вами всё, что я захочу.

Андрей встал, поднял Катю на руки и понёс в спальню. Чувствуя её нежное тело в своих руках, неся её на свою кровать, Андрей не мог поверить, что это происходит с ним наяву, что его Катя с ним, что она любит и так же желает его, и что он может, наконец-то, делать с ней то, что до этого ему только снилось-виделось в его безумных, и, как ему казалось, несбыточных мечтах. От таких мыслей он возбуждался всё больше и больше, и сам удивлялся, что пережив только что такой мощный оргазм (можно сказать даже два, хотя то, что с ним произошло, когда Катя только вошла в его квартиру, полноценным оргазмом назвать всё же было нельзя), он так быстро снова безумно захотел эту женщину. А его возбуждение передавалось и Екатерине: она чувствовала, как руки Андрея, прижимавшие её к груди, налились будто свинцом, дыхание его стало горячим, а у неё самой снизу, из самого естества, стала подниматься жаркая волна, которая кружила голову и вызывала нестерпимое желание. Андрей опустил Катю на кровать, она попыталась тут же притянуть его к себе, но он отстранился и отошёл немного назад. Он был в одной футболке и Кате прекрасно было видно, как он возбуждён. Член Андрея притягивал к себе её взгляд, она судорожно вздохнула и облизала губы. Мужчина снял футболку и осторожно, как большая дикая кошка стал приближаться к женщине. Его движения полностью загипнотизировали Катю, она чувствовала, что готова полностью подчиниться этому мужчине, в ней ни осталось никакого другого желания, как только быть целиком его.
Андрей навис над ней и глядя ей в глаза произнёс:

_Ты…только…моя. Я хочу тебя, я сейчас буду делать с тобой то, что давно желаю. Ты не боишься, ты хочешь этого?
_Да,- прошептала она.

Андрей приподнял Катю, перевернул её и поставил перед собой на колени. Затем он заставил её прогнуться перед ним так, чтобы её зад был поднят как можно выше перед ним, а она опиралась на кровать только согнутыми в локтях руками. Своими руками он как можно шире раздвинул её ноги и несколько минут молча, только взглядом, наслаждался полностью раскрытой перед ним женщиной. Затем он провёл лёгкими массирующими движениями по её спине, заставив прогнуться её ещё больше, встал на колени между её широко раздвинутых ног, лёг на женщину, и стал ласкать её грудь, пропуская соски между пальцами и нежно пощипывая их, потом всё сильнее стал сжимать грудь, соски и как можно теснее прижиматься к Кате, так, что его член тёрся об её ягодицы и между ними. Катя глухо застонала. Андрей прекратил ласкать грудь, приподнялся с Катиной спины и стал гладить её круглый зад. Руки его дрожали, они были такими горячими, что Кате казалось, что они сейчас прожгут её кожу. Она ничего не соображала, так сильно она ещё ни разу не хотела Андрея, даже в самых своих откровенных снах.
Андрей гладил Катины ягодицы, мял их, сдвигал, раздвигал, он никак не мог поверить, что то, о чём он так долго мечтал, наконец-то осуществилось, вот она, его Катя, вся перед ним, жаждущая его, желающая того же, что и он, изнемогающая под его ласками. Продолжая одной рукой гладить Катину попку, другой рукой он стал ласкать её сокровенное место, подбираясь к клитору, и вот он, под его пальцами. Тихонько нажал и почувствовал, как Катя вся задрожала под этим его движением. Он отдёрнул руку и стал гладить снизу её живот, постепенно опять подбираясь к прежнему месту. Опять дотронулся до клитора и стал тихонечко нажимать на него. Катя стонала уже громче, а пальцы её рук стали судорожно сжимать простыню.
Андрей опять прекратил ласкать клитор, наклонился к Катиным ягодицам и стал покрывать их лёгкими ласкающими поцелуями, затем поцелуи стали более жёсткими, он даже слегка покусывал ягодицы, сжимая бёдра женщины двумя руками. Катя начала извиваться под ним, она уже почти не могла терпеть из-за испепеляющего её желания, руки мяли простыню, а губы были почти до крови прикушены зубами. Но Андрей и не думал прекращать такую сладкую для них двоих пытку:

_Потерпи, Кать, ещё рано, ох как рано!,_ шептал он женщине.

Находясь между Катиных ног, он не давал им сжаться и, резко прекратив целовать попку, он вдруг, со всего размаху шлёпнул по ней рукой раз , другой, третий. Катя испуганно дёрнулась под ним, при этом испытав ни с чем не сравнимое острое удовольствие, а Андрей, не дав ей опомниться, прижал её как можно плотнее к постели одной рукой, другой снизу стал гладить её между ног, всё больше запуская свои пальцы внутрь, сначала осторожно, а потом всё смелее и глубже, то поглаживая её изнутри, то вынимая, давая ей чуть передохнуть. Он сам уже был на грани и, видя, как Катя сама уже подаётся к нему задом, как она ещё шире пытается раздвинуть ноги, хотя дальше уже было некуда, как бы прося пощады, еле сдерживал себя.
Катя не выдержала первой:

_Андрей!- простонала она, -я больше не могу.
_Скажи…мне…,-еле смог выдохнуть он, продолжая свои неистовые ласки.
_Я…хочу тебя, возьми меня скорее, Андрей!
_Да, Кать, да…моя ведьма…

И Андрей всадил себя как можно глубже в такую желанную для него женщину.

_Ещё, ещё, сильнее, да, так, ещё.!

Он не понимал, он ли это кричит, или Катя, как не понимала этого и она. Только одно знали эти двое: они отдают один другому всю свою страсть, взамен получая друг друга.
Когда оргазм был уже почти готов накрыть их, Андрей вышел из Кати, перевернул опять её, уложил на спину, вошёл в неё, и быстрыми глубокими толчками довёл до завершения. Катя выгнулась, закричав, и почти без сил опустилась под ним. Андрей всё это время смотрел ей в лицо. Он раньше даже не подозревал, как же это здорово видеть в глазах любимой женщины приближение оргазма, который сам же ей подарил . Его никогда до встречи с Катей не волновало хорошо ли женщинам с ним, главное – самому побыстрее получить удовольствие. Но теперь – всё по-другому, ему больше хотелось доставить незабываемое наслаждение Кате. Почувствовав, что Катя обессилила, Андрей отпустил на волю и себя, при этом он прижал женщину к себе и впился своими губами в её рот.

Ничего на свете больше не существовала, кругом был вакуум и в этом вакууме были только они одни счастливые, до краёв наполненные друг другом, умиротворённые. Где-то пробуждались вулканы, извергая из себя массу разгорячённой лавы, огромные океанские волны выходили из берегов, погребая под собой древние берега, появлялись на свет дети, оглашая мир громкими криками, во Вселенной рождались новые планеты, а высоко в Космосе звёзды выстраивались только для этих двоих в такие простые и прекрасные слова : »ВМЕСТЕ НАВСЕГДА!».


Был дурацкий каприз,
Не иначе как блажь –
Свой больничный продлить на полвека,
И шагнуть с неба вниз,
В роковой пилотаж,
Превращаясь дождем в человека…

Захотелось любви,
Захотелось – как все,
Чтобы сердце от страсти горело,
И в объятьях судьбы
На шершавом кресте
Дать распять свое бренное тело.

Не в беспечный отрыв,
Ни в запой, ни в загул –
Мне б обжечься о жадные губы,
И в тебя как в обрыв –
До сведенности скул,
И до сладкого стона сквозь зубы…

Сном в звенящий рассвет
Твое тело украсть,
Укрывая нагую крылами,
Чтобы влажно в ответ
Пролилась твоя страсть,
Чтобы руки сплетались с руками…

И навстречу – как в крик,
Все на свете забыть,
Отдаваясь безумию тела,
И понять в этот миг –
Вот что значит – любить
Безрассудно, неистово, смело.

И, уставшим, уснуть,
Прижимая к груди
Свой случайный осколочек счастья…
Мне б пройти этот путь
От зари до зари -
До последнего в жизни причастья.

А когда нас найдут,
Скажут тихо – пора!
Нам всегда есть куда возвращаться…
Попрошу – ведь поймут,
И решусь навсегда
Я от крыльев своих отказаться…

КОНЕЦ.

(стихи не знаю чьи, в Сети лежат без подписи).

Ух ты, прода!:Wink:
Ушла читать.

такая страсть...

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

Ну, наконец-то, ты дала героям возможность насладиться друг другом.
Спасибо!!!

_________________

Даже не знаю, что сказать. И смех, и слезы, но, увы, не любовь.
Всю дорогу никак не получалось прогнать от себя мысль о просто чудовищной нелогичности поступков героев. А к концу поняла, что ненароком забрела на порносайт. О приятностях восприятия промолчу.

А теперь кидайте в меня тапками. Знаю, что на этом сайте критиковать авторов не принято, но это ж ужас что такое.

Соглашусь на 100%

Простите, пож-та, но что вы ожидали от фика с таким названием и рейтингом???


http://fff.flyfolder.ru/viewtopic.php?p=125631#125631

Другое дело, что и порнография, как это не удивительно, тоже бывает разной по качеству исполнения... Вообще, думаю, писать порнографию, чтобы было ....ммм... возбуждающе, а не смешно или противно - это тоже нужно уметь.

_________________
Парадокс чтения: оно уводит нас от реальности, чтобы наполнить реальность смыслом. © Даниэль Пеннак

Прям как в романах Робин Шоун и Роксаны Морган... Но для этой концовки я предпочла бы Сандру Браун.
Ёлка, большое спасибо!

_________________
Под масками благообразных людей скрывались обыкновенные фашисты
http://www.youtube.com/user/FUTLARE

Сорри заранее за оффтоп, у Фассбиндер, помню, был заявлен рейтинг R, но там NCшка полноценная по сути, ИМХО И при этом сокрушительная и четкая логика происходящего и такой внутренний психологизм, что ОН сражал, а не детали "куда, чем и во что", ИМХО

Для меня тут тоже перехлест, мягко говоря, со страстью и с "логикой", но автор имеет право видеть так, как видит.


А вот за это вообще спасибо Это личное

_________________
Не простая птица ёж. Не взлетит, пока не пнёшь.