Нюрчик придет . Усё поправит. Не могу я не видеть энту темку. Надеюсь мы, к её прыходу и текст восстановим и на заваленке нафлудим. Ага?
Ну..а ето...
Ну..орхия же пачти была.
| НРКмания http://nrkmania.ru/ |
|
| Сняты "Dolce & Gabban"ы... http://nrkmania.ru/topic3781.html |
Страница 1 из 17 |
| Автор: | lenushka [ 07 фев 2011, 15:38 ] |
| Заголовок сообщения: | Сняты "Dolce & Gabban"ы... |
Нюрчик придет . Усё поправит. Не могу я не видеть энту темку. Надеюсь мы, к её прыходу и текст восстановим и на заваленке нафлудим. Ага?
Ну..а ето... Ну..орхия же пачти была.
|
|
| Автор: | Antonella [ 07 фев 2011, 15:39 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Так выкладывать текст или нет? |
|
| Автор: | lenushka [ 07 фев 2011, 15:42 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Antonella писал(а): Так выкладывать текст или нет?
Канеш. А пачиму нет-то? |
|
| Автор: | lenushka [ 07 фев 2011, 15:43 ] |
| Заголовок сообщения: | |
А вот ещё можно автора подправить? Чтобы там Нюрочка была. Или низзя?  Только она сама сможет?
|
|
| Автор: | Antonella [ 07 фев 2011, 15:43 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Ок, сейчас принесу |
|
| Автор: | Antonella [ 07 фев 2011, 15:44 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Сняты "Dolce&Gabban"ы... «По переулкам бродит лето, солнце льётся прямо с крыш. В потоке солнечного света у киоска ты стоишь. Блестят обложками журналы, на них с восторгом смотришь ты. Ты в журналах увидала Королеву Красоты... А я одной тобой любуюсь. И сама не знаешь ты, Что красотой затмишь любую Королеву Красоты. И я иду к тебе навстречу, и я несу тебе цветы Как единственной на свете Королеве Красоты!!!» ...Шум воды не прекращался. Ну, всё! Это переходит любые границы! Ещё немного, и она точно опоздает! Василиса подошла к двери — в который раз уже со счёта сбилась! - и громко постучала кулаком. - Кирилл! Я тебя в последний раз прошу. Выходи!!! Шум воды резко прекратился. Щёлкнул замок, и из-за приоткрывшейся двери — Василиса едва успела отпрянуть! - высунулась голова. - Йес? С мокрых волос вода капала на нахально улыбающееся лицо. - Освободи, в конце концов, помещение! Я тебя уже сорок минут прошу! Я опаздываю, понимаешь ты это или нет? - и Василиса дёрнула дверь на себя. Дверь не поддалась, потому что с другой стороны её крепко держал за ручку Кирилл. - Я, конечно, могу выйти прямо сейчас, - сказал он. Очередная капля воды попала ему на губы, и он облизал их. - Но, боюсь, вид у меня неподобающий. Я, как бы тебе сказать, не совсем одет. Это ведь так, - он цокнул, закатил глаза и писклявым голосом произнёс: - та-ак неприли-ично! - Идиот! - выдала Василиса, резко отпустила ручку двери, как будто взялась за что-то прокажённое, и пнула ногой эту самую дверь, успевшую закрыться прямо перед её носом. И с этим идиотом я живу уже почти десять лет?! Для порядка и для того, чтобы выпустить гнев, Василиса пнула дверь ещё раз и отправилась в свою комнату. В комнате, практически напротив входа, висело огромное зеркало. Василиса посмотрелась в него. И затосковала. Белый махровый халат подчёркивал утреннюю бледность лица, на голове воронье гнездо из волос, а не модная стрижка, сделанная у одного из ведущих столичных парикмахеров. Большие глаза, большой рот. Васька растянула губы в улыбке, потом ещё шире. Получилась смешная гримаса. Господи, ну разве с такими зубами улыбаются?! На тумбочке валялся очередной модный женский журнал, на обложке очередная полуобнажённая девица-красавица в нижнем белье. Ну естественно, с такой фигурой как не сниматься на обложках?! Василиса дёрнула пояс и распахнула халат. Короткий топ и маленькие шортики. Ладно уж, спальная пижама не обязательно должна быть кружевной и откровенной, особенно, если ты спишь в свой кровати, в родительском доме и совсем одна - но всё остальное?! Василиса задрала халат до пояса и повернулась боком. Отражение в зеркале тоже повернулось. Никаких, совершенно никаких выпуклостей! Ну почему она такая худая?! Вроде и ест хорошо, всё-всё ест — даже сладкое и жирное, вызывающее ужас и панику у таких, как эта красотка на обложке; а если бы они узнали, что Васька и на ночь может плотно поесть, вообще бы в обморок грохнулись. Она, Василиса, и в обморок не грохается, и на ночь ест, и в спортзал не ходит, а сантиметры нигде не прибавляются. И что теперь? - сама себя спросила она, глядя отражению в глаза. - Повеситься? Верёвку мне и мыло, помыться и в горы?! Опустив халат — он снова повис на ней как на вешалке, - Василиса выпрямилась, упёрла кулачки в бока и, бросив быстрый взгляд на обложку журнала, гордо махнула головой и тряхнула волосами. - Не бывает некрасивых женщин, бывают ненакрашенные! - вслух сказала она своему отражению и показала язык фотографии. - И лифчик, увеличивающий грудь, у меня тоже есть! Запахнув халат, она решительно развернулась, чтобы направиться в ванную — Кирилл там вообще обалдел! - и замерла на месте, едва не грохнувшись в обморок, как красавица с обложки. На пороге, подпирая плечом косяк двери, стоял тот самый «обалдевший» Кирилл и, сунув руки в карманы джинсов — впрочем больше ему некуда было совать руки, из одежды на нём были только джинсы, - удивлённо-насмехающе поднял брови. - Аааа, - только и смогла выдавить из себя Васька, напрочь позабыв, как нужно произносить слова. - У-а-у! - с чувством проговорил Кирилл и поиграл бровями — вверх-вниз, вверх-вниз. - Кто тебе позволял вламываться без стука в мою комнату? - наконец, обретя дар речи, вопросила она. На щеках предательски запылал румянец. Пылал он не только потому, что Кирилл её в таком, прости Господи, положении застал, но и потому, что он, Кирилл, скложилось такое ощущение, вообще забыл — васт ист дас «полотенце», и капли воды, блестящие на тренированном теле, не могли не вгонять в краску. - Вообще-то, - не меняя позы, сообщил Кирилл, - я пришёл доложить тебе, что помещение освободил. Дверь была открыта, и я... - И ты решил сообщить лично? - ополчилась от смущения и злости Василиса. - Обычно ты орёшь, как Иерихонская труба, а тут вдруг передумал? - Передумал, - согласился он. - Ты вообще-то опаздывала, - медленно проговорил он и посмотрел значительно ниже Васькиного лица. - Но если тебе требуется повторить сеанс аутотренинга, то я с удовольствием... Он выразительно замолк. Она проследила за его взглядом и обнаружила, что халат, который так и не завязала, распахнулся как раз в районе груди и ниже. - Ах, ты! - и притянув отвороты халата прямо у шеи, Василиса развернулась, схватила ненавистный журнал и швырнула им в Кирилла. Тот успел увернуться, и глянцевое издание, пролетев мимо, шлёпнулось где-то в коридоре. Кирилл захохотал. А Васька, как фурия, пронеслась мимо, завязывая на бегу злосчастный пояс и желая себе немедленно провалиться сквозь землю. Когда Василиса, уже одетая и накрашенная — ну как накрашенная: довольствовалась она только тональным кремом и тушью для ресниц — спускалась со второго этажа на первый, семейное утро било ключом. С кухни доносились запах кофе, писклявое возмущение Егорки - в садик он категорически идти отказывался, мамин голос: «Не пойдёшь, конечно, пока кашу не поешь!»; отец, как угорелый, носился по всему первому этажу - ключи от машины искал. Васька нутром чуяла, что все эти поиски - лишь игра. Игра, чтобы привлечь внимание жены. - Катя! Куда я вчера ключи от машины положил? - громко и отчаянно стонал отец, пробегая мимо лестницы. Заметив дочь, он улыбнулся, обхватил её за талию и поставил на пол — Василисе оставалось спуститься ещё пару ступенек, - чмокнул в щёку. - Доброе утро, красатулька! - шепнул он. - Доброе! - ответила Василиса, потянулась, чтобы тоже поцеловать его, но вздрогнула, когда он вдруг пробасил рядом с её ухом: - Ка-атя! - Папа! - Васька возмущённо толкнула отца в живот. - У меня от твоего крика перепонки полопались! - Прости, девочка! Это твоя маман виновата! У него было такое растерянно-трогательное выражение лица, что обижаться на этого большого ребёнка — даром, что отец троих детей! - было невозможно. Василиса прошла на кухню и на пороге столкнулась с матерью. - Доброе утро, мамуль! Кое-кто опять ключи потерял. - Знаю, - улыбнулась Катя и погладила дочь по голове. - Доброе утро, солнышко! Завтрак на столе! Пойду разберусь. - Ключи на стеклянном столике, - подсказала Василиса, не оборачиваясь, но отлично знала, что мама сейчас улыбнулась. Родительские голоса стали тише, потом ещё тише, и в конце концов их воркование еле-еле было слышно уже где-то у двери — опять же отцовский каприз, жена должна была его обязательно проводить. При сцене как-жена-мужа-провожала дети предпочитали не присутствовать. - Егорка! - Пятилетний братец восседал во главе стола и чинно размазывал кашу — неизменную овсянку, очень полезную для желудка, по словам мамы! - по всему лицу, на столе вокруг себя тоже размазал, а уж руки вообще по локоть были грязными. - Мама тебя не видит! Доброе утро! - Васька поцеловала брата в макушку. - Гуд монинг, - важно проговорил Егор. В детском саду их уже целый год обучали английскому языку, но обучение дальше «Хеллоу», «Гуд монинг», «Гуд ивнинг» и «Фэнкью» не продвинулось. Чего уж можно требовать с таких малюток?! Василиса потрепала «малютку» по смоляной макушке, устроилась напротив него за столом и придвинула к себе чашку чая, горячего, как она любила — мама постаралась. Бутерброды были уже тоже нарезаны и красиво разложены на тарелке. Васька взяла один — от утреннего голода желудок аж сводило — и с жадностью откусила сразу половину. - Всем привет! Василиса вздрогнула от неожиданности и поперхнулась, громко закашлявшись. Сильная рука стукнула её по спине, ещё раз и ещё. Еда, застрявшая между горлом и зубами сотрясалась внутри так же, как и сама Васька от грубого похлопывания. Она мотала головой, не в силах что-то сказать, а Кирилл всё продолжал свою медвежью услугу-пытку-похлопывания. В конце концов, Василиса не выдержала, вскочила и оттолкнула от себя парня. - Уйю.... Кирилл с интересом наблюдал, как она металась по кухне, потом в конце концов перестала метаться, остановилась, отвернулась к окну и захлопала себя по груди. - Может, я? - участливо спросил он, наклонившись над девушкой — роста он был ого-го, под два метра, в отличие от миниатюрной Василисы. Она замотала головой и снова дёрнулась от него в сторону. Он усмехнулся, пожал плечами и наконец отстал, обратив внимание на младшего брата. - Хэллоу, малявка! - потрепал его за волосы на макушке. - Хэллёу, - Егор с энтузиазмом облизал вымазанные в каше пальцы. - Я не хочу в садик. А мама говорит — надо! - Мама знает, что говорит! - серьёзно заявил Кирилл и покосился в сторону Василисы, та всё ещё откашливалась, но уже не так рьяно. - Что там твоя Любаня? Любаня — любовь детсадовской жизни Егора — была крупной, тёмноволосой и очень бойкой девочкой. Егорку она могла зашибить лёгким движением руки, что периодически и делала, когда он к ней приставал — прятал кукол и не давал кататься на качелях, но всё это совершенно не мешало ему трепетать перед ней, восхищаться ею и тайно подкидывать в её шкафчик конфеты, которые он тоже, якобы «тайно» выносил каждый вечер из-за стола, набив ими карманы так, что они оттопыривались в разные стороны. Иногда конфеты вываливались из этих самых карманов, но Егор делал вид, что не заметил и ещё резвее трусил из кухни. - Вчера она показала мне язык! - маленькие плечики распрямились, и гордость из-за произошедшего выражалась даже во взгляде. - А ты? - А я.... - Егор взглянул на Василису, всё ещё стоящую к ним спиной, потом посмотрел в сторону коридора и, наконец, на Кирилла. - А я ей... - и показал неприличный жест. Кирилл едва сдержался, чтобы не захохотать. Схватил кружку Василисы и хлебнул из неё чая. Чай был обжигающим — Кирилл такой терпеть не мог. - Ты что? С ума сошёл? Кирилл пригнулся. Васька не любила, когда пили из её любимой кружки, особенно он. - Егор, как ты мог? Она же девочка! И вообще, кто тебя этому научил? - продолжала гневаться Василиса, и Кирилл, быстро оценив обстановку, отставил кружку, чтобы не вызвать гнев на себя. - Вот именно? Кто это тебя такому научил? - пробасил он и погрозил кулаком Егору. - И вот именно — как ты мог? Она же де-воч-ка!!! Она ещё о таком ничего не знает! Василиса так и замерла с открытым ртом, замолкнув на полуслове. Резко развернулась к Кириллу. Он посмотрел на неё, вложив во взгляд всю невинность, на которую только был способен — а способен на невинность в свои двадцать два он был на немногую. - Что? - А-бал-деть! - наконец проговорила Васька. - Ты рехнулся? - Ой, у тебя тоже с этим... эээ... задержка? - Что случилось? - негромко спросила Катя, появившись на кухне. - Солнце, ты что такая взъерошенная? - Семейству пока! - раздался голос отца из коридора. - Кир, я жду тебя в офисе к двенадцати! - Пока! - хором откликнулось семество. При этом Васька с Кириллом ни на секунду не отпустили друг друга взглядом: она — пронзающим и гневным, он — насмехающимся и слегка виноватым. - Вась? Кирилл? - Катя тронула детей за плечи. - Вы что? - Всё в порядке! - наконец сказала Васька, отодвинула стул — скрипнули ножки по паркету, - и села, схватив свою кружку. - Некоторые с утра страдают редким даутизмом. - Береги себя, Василиса! - процокал Кирилл, и, проигнорировав очередной гневный взгляд, поднялся и поцеловал Катю в щёку. - Доброе утро, мам! А что-нибудь посущественнее бутербродов у нас есть? Катя лишь головой покачала, но комментировать ситуацию не стала. Мир и лад у старшеньких случался всё реже и реже, уже и не вспомнить, когда они смотрели друг на друга спокойно. - Есть, - ответила она. — Жаркое. Будешь? - А гарнир? - не унимался Кирилл. Здоровый организм спортивного парня требовал еды в огромных количествах. - Запечённый картофель. Мясной салат есть, если хочешь... - Пойдёт! Метай на стол, мать! Катя засмеялась, открыла холодильник и стала доставать кастрюли, миски, тарелки. - Какие планы на день, Вась? - спросила она, помещая в микроволновку мясо. - В компанию поедешь? - О, чёрт! - Васька подскочила как ошпаренная — ножки стула снова скрипнули по паркету, и стул завалился бы на пол, если бы Кирилл его ни поддержал. - Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я ж опаздываю! - отхлёбывая напоследок чая, она сунула оставшуюся часть бутерброда в рот. - Мнёжколекфадувасичувдефать! - Если хочешь, я могу тебя подвести к твоему Александру Васильевичу, - ставя стул на место, предложил Кирилл. Он умел её понимать даже тогда, когда никто не понимал. Как сейчас, например, когда она с набитым ртом пыталась сказать, что опаздывает к профессору, Александру Васильевичу Палееву — под его руководством Василиса писала дипломную работу - к десяти часам. - Спасибо, перебьюсь, - бросила Васька на бегу и скрылась в коридоре. Катя поставила тарелку с едой перед сыном и посмотрела на него. Он взял ложку в руки, но есть стал не сразу. Сидел, упулившись в какую-то точку на столе, а желваки на лице так и ходили, туда-сюда, туда-сюда — совершенно отцовская манера злиться. Расстроился, - подумала Катя и улыбнулась про себя. - Так, Егорка-капризулька, - сказала она младшему. Взяла салфетку и вытерла сыну руки. - Мы тоже с тобой опоздаем, если не поторопимся. - Не хочу-у-у, - захныкал Егор, но Катя уже спустила его на пол, взяла за руку и повела одеваться. - Кирюш, всё остынет, - шепнула она старшему, проходя мимо, и потрепала его по голове как маленького. Он вздрогнул, пододвинул к себе тарелку и принялся за еду. - Александр Васильевич медленно перелистывал страницы дипломной работы Танечки. Танечка нервно посматривала то на преподавателя, то на листы с текстом. Из открытого окна доносились оживлённые разговоры, смех, шум подъезжающих-отъезжающих машин. Васька зевала. - Скажите, Татьяна, Вы, вообще, пересматривали поправки, которые мы с Вами сделали в прошлый раз? Палеев ещё задержался на тексте, а потом поднял глаза на Таню. Танькины губы дёрнулись — то ли она улыбнуться хотела, то ли что-то сказать, но в конце концов не сделала ни того, ни другого. - По-моему, я уже объяснял в Вам, что в Введении должны быть обозначены цели и задачи Вашей работы, не так ли? Танька съёжилась как воробей на ветке в лютый мороз. Она действительно практически ничего не исправила, ей некогда было. А теперь стыдно. - Александр Василич, можно я Вам потом принесу, а? - без боя сдалась. С полной капитуляцией. - Когда? - Да когда скажете, Александр Василич! - затарахтела Танька, умело выдавая голосом полное раскаяние и желание немедленно взяться за поправки. - Когда Вам будет удобно, когда Вы сможете. Вы только скажите, так я сразу же... - У Вас неделя, - коротко перебил её Палеев. - Достаточно? - Ой, спасибо Вам, Александр Васильевич! Спасибо! Таня перегнулась через стол, чтобы забрать разложенные на нём шестьдесят листов дипломной работы, но листы эти, ничем не скреплённые, не поддавались и вываливались из рук. Танька старательно пыхтела, почти стонала, так усиленно пыталась сложить всё побыстрее, а высокий красивый бюст, выставленный на обозрение откровенным вырезом и незамысловатой позой, всё колыхался и колыхался перед носом преподавателя. Преподаватель сначала сделал попытку помочь девушке, но она так на него посмотрела, что он тут же передумал и убрал руки. Теперь смотрел на разворачивающийся перед ним спектакль, не делая ни одного движения. В глазах — полная скука. Васька едва держалась, чтобы не засмеяться в голос. Плакали Танькины старания! Наконец, листы были собраны — видимо, Танечка, наконец осознала бесполезность своих попыток воздействовать-на-мужской-организм-телом, - прижала папку к своей всё ещё бурно вздымающейся груди, посмотрела на Александра Васильевича, душевно поблагодарила, пообещав прийти к нему ровно через неделю с полностью подготовленным материалом, и вышла из кабинета. Настала очередь Василисы. Она мысленно выдохнула, поднялась и пересела за стол напротив Палеева. И в очередной раз поняла, почему девчонки, находясь рядом, теряют последние остатки разума. Он был великолепен. Во всём. Рост, фигура — даже из-под одежды, казалось, видны литые мышцы, мужественные черты лица, обаятельная улыбка, до умопомрачения голубые завораживающие глаза; всегда чисто выбрит, выглажен, аккуратен; интеллигентен, тактичен, вежлив, спокоен, а уж когда он говорить начинает — заслушиваешься. Даже прозвище у него - как наследство, передаваемое от старшим к младшим поколениям студенток - оставалось неизменным - «Бог». - Василиса, - позвал Палеев. - Вы меня слушаете? - Да! - быстро ответила Васька, а сама с ужасом пыталась вспомнить, что он только что сказал. Ведь «только что», правда? Она же «ушла в астрал» совсем недавно, да? - Так что Вы думаете по этому поводу? Упс! Кажется, «ушла совсем давно». О, Боже! - Почему Вы улыбаетесь? - спросил Палеев и тоже улыбнулся. - Я что-то смешное сказал? Васька готова была залезть под стол немедленно, прямо сейчас же! Ушам стало ужасно горячо, а во рту почему-то пересохло. - Простите, Александр Васильевич, я немножко прослушала. Всё плохо, да? Он задержал на ней взгляд. - Да! - Да? - Да! - Но... - Васька моментально растерялась. - Но мы же с Вами в прошлый раз... Вы сказали, что только мелкие изъяны, и я... - И Вы всё исправили? - Д-да... - Ну вот потому и плохо. - Почему? - Потому что, Василиса, Вам осталось только хорошенько подготовиться к защите. Сделаете резюме, я посмотрю его и всё... Собственно, на этом наша с Вами работа закончится, а работать с Вами — одно удовольствие. Вот поэтому и плохо. Ваське на мгновение показалось, что её челюсть начинает медленно отвисать от удивления. - Вы очень способная девушка, - продолжал Палеев, самостоятельно складывая листы с её дипломной в одну стопку. - Если дадите Вашим способностям развиться, из Вас получится отличный юрист. - Спасибо, Александр Васильевич, - чуть слышно сказала Василиса. Не выдержала и прижала ладони к пылающим щекам. - Это очень... приятно... мне... - Не смущайтесь, - улыбнулся он, передавая ей папку. - Вы решили, где будете работать после окончания университета? Василиса взяла папку и, совсем как недавно удалившаяся Танечка, прижала эту самую папку к груди. Правда, к не такой, как у Танечки, пышной. - Я не знаю точно. Но у папы в компании недавно появился отдельный юридический отдел. Там нужны сотрудники... - Васька смущённо пожала плечами и поднялась из-за стола. Палеев поднялся следом и сразу стал выше её на две головы. - Это хорошо, - доверительно сказал он, слегка наклоняясь к Василисе — та всё ещё судорожно прижимала к себе папку. - Для начала хорошо. Наберитесь практики, опыта, а потом идите в самостоятельное плавание, не ограничивайте себя рамками. У Вас всё получится! Васька, краснея-бледнея, смущаясь и в то же время мысленно радостно визжа от такого внимания, пролепетала: «Спасибо, Александр Васильевич», и хотела было уже покинуть помещение, но Палеев осторожно тронул её за локоть уже у двери: - Если захотите продолжить... кандидатскую, докторскую писать... Я с огромнейшим удовольствием буду с Вами работать. Не в силах больше ничего сказать, Василиса кивнула и выскочила за дверь. Едва оказавшись в коридоре — несколько девчонок тут же бросились к ней, - она, ничего и никого не замечая, прислонилась к стене и медленно сползла на пол. - Ты что? - Танька опустилась рядом с ней на корточки. - «Бог» что, тебя раскритиковал, да? Но всё же в прошлый раз нормально было?! - Вась! - это Ленка. Говорила откуда-то сверху. - Он что, всё переписать заставил? - Васька, тебе плохо? - ещё какой-то голос. Василиса тыльной стороной ладони провела по лбу. Лоб был влажным - даже взмокла от перенапряжения. - Танька! - она дёрнулась и так резко схватила подругу за плечо, что та едва не свалилась на пол. - Он сказал, что он меня хочет... - Чего? - мелодичный голос Татьяны стал настоящим басом. - Чё он тебе сказал? - Он сказал, что хочет меня... к себе... в кандидаты, представляешь? - В смысле, кандидатскую у него писать, что ли? - Да! - Васька активно закивала и резко поднялась на ноги, потянув подругу за собой. И не в силах сдержать эмоции даже подпрыгнула на месте. - Он сказал, что я могу, что я способна, понимаешь? И если захочу вдруг пойти дальше, то он возьмёт меня к себе! Прикинь? - Поздравляю! - громко сказала Танька и обняла её. - Я тебе говорила! Говорила ведь, что он тебя выделяет, а ты не верила! Я была права! За это надо выпить! Ай да вечером в «Ночные грёзы», а? Васька отстранилась — она все эти тусовки совершенно не любила, - и неуверенно посмотрела на подругу. - Может, не надо? - Ты что, с ума сошла, что ли? Как это не надо? Надо! Ещё как НАДО! Что, девочки, идём? Девочки в разнобой закивали, погулять любили все, а уже когда и повод есть, вообще — полный ажур. - Так, щаз все вниз, - громко сказала Таня, как самая активная заводила, - дождёмся ещё не отстрелявшихся бойцов, скажем им о вечере, ну а потом, как говорится, уже до самого вечера. Гул в коридоре усилился, и «уже отстрелявшиеся» дружной компанией направились на первый этаж, на улицу. - Тань, - тихо сказала Васька, отвлекая подругу от разговора с однокурсницей, - я, наверное, уже домой пойду, а потом... - Никаких домой! Сейчас постоим, потрещим, а потом я тебя отвезу. Танька, как любая-уважающая-себя-девушка, по её собственным словам, имела купленную папой машину и лихо ею управляла. У Васьки автомобиля не было и прав она ещё не заимела. Сказать по правде, и не особо собиралась их «заиметь». Водить самостоятельно она не хотела, поэтому на предложения отца о машине каждый раз отвечала отказом. - Ну... Не надо... Я такси вызову, и вообще, я пешком хочу пройтись. - Потом и пешком пройдёшься, и такси вызовешь. А сейчас ты не можешь оставить меня одну в нашем цветнике прямых извилин!!! - Если ты это скажешь ещё раз, но громче, то нам придётся узнать, что такое сотрясение мозга. - Да уж! - засмеялась Татьяна и добавила на пол тона тише: - тут наша большая привилегия, мы знаем, что с нами такое может случиться, а некоторым это вовсе не грозит. И она старательно состроила улыбающуюся рожицу обернувшейся на их смех «Мисс Юриспруденция»- белокурой, как водится, красавице с ногами от ушей. В этом была вся Танька! Среди окружающей их «престижно-гламурной учебной красоты» умными Татьяна считала только Василису и себя, причём именно в таком порядке, и не уставала об этом Ваське каждый раз напоминать. Они дружили с того самого момента, как Васька с мамой переехали в Москву насовсем. Танька была самым первым человеком, к которому подошла активная — в то время! - и общительная Василиса, как будто сразу увидела в Татьяне родственную душу. Они сидели за одной партой вплоть до одиннадцатого класса, делились мыслями и хранили свои «самые большие секреты», обсуждали, смеялись, плакали, развлекались, веселились — всё вместе. Василиса уже в девятом классе мечтала быть адвокатом, Танька же не мечтала ни о чём, поэтому после выпускного отправилась вместе с подругой на юридический факультет. Даже экзамены самостоятельно сдавала, правда, не сдала - поступить помог отец. Но даже это нисколько не умаляло её ума и сообразительности. Усидчивости ей не хватало, старательности, может быть, силы воли, но всё это вполне компенсировалось умением Таньки чувствовать себя лучшей в любой ситуации. В отличие от Василисы. Лет до пятнадцати она была неугомонным, сверх активным и непоседливым ребёнком. Привычки смотреть на себя со стороны не имела, оценивать себя ей даже не приходило в голову, а уж слушать, что другие про неё говорят и как относятся - вообще было вне рамок её понимания. Потом всё изменилось. Девчонки всё чаще стали говорить и обсуждать свою внешность, сидеть на диетах, если считали себя толстыми, надевать объёмные бюстгальтеры — если худыми, носить короткие юбки, каблуки, краситься, заигрывать с мальчишками... И Василиса растерялась. Она начала сравнивать себя с девочками, которые считались красотками класса, потока, школы, смотреть на себя со стороны, оценивать. Видела манерное поведение уже повзрослевших одноклассниц и понимала, что её активные ужимки, движения, действия смотрятся смешно — пришла к выводу, что ведёт себя как ребёнок. Как-то попыталась накраситься, но тушь на её и без того чёрных и густых ресницах при тёмных бровях не имела никакого эффекта, губная помада уже при первом соприкосновении с губами вызвала отвращение. Нижнее бельё — ни объёмное, ни не объёмное - она себе вплоть до десятого класса подобрать не могла, потому что как была маленькой и худенькой, как и осталась. Мальчишки... они дружили с ней — могли покурить за школой в её компании, поприкалываться, посмеяться, озорничать вместе с ней и, не стесняясь её, обсуждать кто на кого «запал». В списках «на кого запали» Васька не значилась. И она замкнулась в себе. Перестала лезть в активисты, не участвовала ни в каких мероприятиях, потому что считала, что тысячу раз проигрывает на фоне других девчонок, не задевала мальчишек, не пряталась больше с ними за школой «для перекурить»; ударилась в учёбу, засела за книги и постепенно стала тихой и скромной. Иногда вдруг находило что-то, и она готова была сделать какой-нибудь отчаянный поступок, скорее, пРоступок, словно собравшаяся у неё внутри энергия и желание действовать пытались пробиться наружу, выплеснуться, так много накопилось внутри... но всегда находился предлог, чтобы ничего подобного не совершать. Высмеют. - Вась, а Вась! - Ленка красиво стряхнула пепел с сигареты. Вообще-то Василиса считала, что когда девушка курит — это некрасиво, но у Ленки почему-то получалось как раз наоборот, красиво. - А как «Бог» на тебя смотрел, когда всё это говорил? Танька уже в двадцатый раз пересказывала, как Палеев Василису захвалил. Василиса сначала одёргивала подругу, чтобы та не болтала, а потом поняла, что бесполезно, и больше в это не лезла. - Ну как- как?! Как на богиню, естественно! Все засмеялись. Ленка едва усмехнулась и снова затянулась. - А ты не много на себя принимаешь? - Как говорит мой папа, я принимаю клиентов у себя в офисе и виски чуть-чуть. Так что... Заглушая общий шум, во университетский двор ворвался рёв мотора. Взвизгнули девчонки, группой стоящей поодаль, когда едва не наехав на их супер-модные и супер-дорогие туфли, остановился мотоцикл. Мощный, большой, солнечные лучи вызывающе отражались от отполированной чёрной поверхности. Рёв мотора стих, и на мгновение в этом небольшом пространстве наступила тишина. Взгляды девчонок из её группы — и не только их! - устремились в сторону мотоциклиста. Он стянул с себя шлем, прошёлся ладонью по смоляным волосам, взъерошив их, нажал ногой на рычаг, зафиксировав «транспорт», и слез с мотоцикла. - Кирюха, здорово! - парни, из группы к которой он подъехал, по очереди стали здороваться с ним за руки. И не просто руки пожимали, но и приобнимали друг друга. Сколько пафоса! Васька отвернулась, ругая себя за то, что вместе со всеми таращилась на этого выпендрёжника столько времени. Вот, дура! Танька слегка толкнула её в бок. - Рррр! - вполголоса произнесла она и закатила глаза. - Ха-ха-ха! - нарочито презрительно проговорила Васька. И совершенно неожиданно пересеклась взглядом с Леной. Та манерно повела плечиком и, оглядев Василису ещё раз с ног до головы, взяла под руку Валечку, приспешницу свою верную. - Пойдём, зайка, с Кириллом пощебечем. - Краса-авишны! - прошептала на ухо Ваське Танька. - Может, утереть им нос? Сказать, при случае, что ты не только с ним здороваешься, но и живёшь? - Только попробуй, утиральщица! - пригрозила первая. - Ты меня домой обещала отвезти... - Ну так едем! - и Танька, подражая Ленке, ухватила Василису под локоть. - Поехали, зайка, прокатнёмся! Проходя мимо собравшейся около Кирилла толпы — эта «толпа» как-то очень активно разрослась за несколько минут — Василиса не хотела-не-хотела-не-хотела-не-хотела, но всё-таки взглянула на него, а он, словно только и ждал этого, едва заметно прищурил глаза. Она не утерпела и быстро показала ему язык. |
|
| Автор: | Margarita [ 07 фев 2011, 15:44 ] |
| Заголовок сообщения: | |
lenushka писал(а): Antonella писал(а): Так выкладывать текст или нет? Канеш. А пачиму нет-то? Давай, перечитаем!  Новую завалинку организуем! Ленчик, семечки неси!!! 
|
|
| Автор: | Antonella [ 07 фев 2011, 15:47 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Туман от сигаретного дыма застил окружающее пространство — за их столиком курили все кроме Василисы, она этим дымом только дышала. Поначалу, как всегда, слезились глаза, першило горло, а потом ничего, пообвыкла. Народ приходил — пропустить стаканчик-другой коктейля, уходил на танцпол — дёргаться под клубняк.Только Василиса никуда не уходила-не приходила. Танцевать она не умела и позориться не собиралась. Заканчивала уже второй бокал шампанского, равнодушно наблюдала за танцующими внизу и уже захмелевшим разумом пыталась понять, что здесь делает. Такую музыку она не любила и не понимала. Вот на концерт Земфиры попасть — да! Вот тогда бы она оторвалась по полной, не обращая внимания ни на чьи взгляды, ни на чьи оценки! - Васька! - Димка Шкуратов хлопнул её по плечу, схватил со стола бокал — уже было всё равно чей, сделал большой глоток. - Фигли ты здесь сидишь весь вечер?! Пойдём подрыгаемся! Алкоголь временно расширяет сосуды и круг друзей, Васька об этом отлично об этом знала. Димка был хорошим парнем, заводным и весёлым, но в обычной — трезвой! - жизни они практически не общались. Василиса отсалютовала ему бокалом, улыбнулась, но предложение не приняла. - Зря! - он пожал плечами и снова исчез. Появился уже на первом этаже, пританцовывая внедряясь в круг. Васька посмотрела на пачку сигарет, лежащую перед ней — Vogue, кто-то из девчонок оставил, чтобы не лазить постоянно в сумку. Может, закурить?! Нет уж! После такой во рту привкус, как будто какашек, прости Господи, наелась! - Ваш мохито, богиня! - Это Танька, дёргая плечами в такт музыке, нависла сверху и сунула Ваське под нос бокал с зелёной жидкостью. - Ой, Тань! - Василиса посмотрела на фужер в руке и с удивлением поняла, что допила шампанское, и когда только успела?! - По-моему, я и так уже хороша! - Дык, ты всегда хороша! - Татьяна уселась на стул рядом с подругой. - Но от святого-то ты не откажешься, а? Мохито же! Твой любимый! - Да ну? - Ну да! - Танька подмигнула ей и залпом осушила свой бокал. - Может, пойдём, потанцуем? - Без меня, ага? Я лучше тут посижу! - Скучная ты, подруга! - Танька вытащила из пачки – той, которую Васька пять минут разглядывала, - сигарету, пошарила глазами в поисках зажигалки. Нашла. Прикурила. - О чём думаешь? - Да так... О жизни, о времени, о себе... - Слушай, - Таня глубоко затянулась. - Я думаю с Вовкой замутить. Вовка, студент с исторического факультета, давно уже к Таньке клинья подбивал. Да и она не отбивала. - Сверху или снизу? - Пошлячка! - хохотнула Танюха. - Это уж как получится! Что скажешь? - А что сказать? По-моему, ты сама не против, - Васька взяла бокал с мохито, вынула из него трубочку — совершенную ненужную сейчас, и сделала глоток. - Да? Таня неуверенно пожала плечами. Потом как-то странно взглянула на подругу. - Что? - спросила Василиса. - Ничего. - Говорите уж, Татьяна, что за немой вопрос у Вас в глАзах? - В глАзах у меня... вот что... Когда уже мы тебя определим? Васька снова глотнула мохито. Этот вопрос никогда для неё не решится. И тоска такая.... - А ты что? - Василиса демонстративно оглянулась по сторонам. - Видишь хоть кого-нибудь, кто хочет нам в этом помочь? - Поговорим? - Не стОит. Василиса отставила бокал и поднялась. Её такие разговоры - в любом состоянии! - вгоняли в отчаяние, а уж под воздействием алкоголя вообще выть хотелось. - Мне надо в туалет. - С тобой пойти? - спросила Танька, отлично зная, что если Васька говорить не хочет — все попытки вывести её на этот самый разговор бесполезно. - Я как-нибудь сама справлюсь. Зайдя в туалет - музыка сразу стихла, и наступило нечто похожее на тишину, - Васька открыла кран с холодной водой и плеснула себе на лоб. Похоже, напилась. Вода потекла по вискам, попала на губы, Василиса облизала их... И вспомнила Кирилла. Как с утра он выглядывал из ванной, и капли воды стекали с его волос по лицу. Замотав головой, отгоняя воспоминания, Васька стряхнула руки и зашла в кабинку. Едва она зашла туда, хлопнула общая дверь, и громкие захмелевшие женские голоса заполнили пространство. - Нет, ну Вы её видели, а? - Ленкин голос Василиса узнала сразу. - Богиня наша, б...! Выё... больше, чем из себя представляет! Обтягивающее не носить, белое не надевать! - Да ладно! Шмотки у неё не из дешёвых! - это Люда сказала. - Просто она их носить не умеет! - А я про что! Знак вопроса ходячий! Объясните мне, что «Бог» в ней нашёл? - Ну, она соображает... - Валечка подала голос. - Она умная, Лен! - Ёп... мать, умная! - зашумела вода, и Ленка стала говорить громче. - Умная! Она вдруг захохотала пьяным хриплым смехом. - Знаете, что мне Пашка сказал как-то? Ваську в постели наверняка потерять проще простого! Слушать продолжение сплетен Василиса была просто не в силах. Сама себя не помня, она щёлкнула замком, распахнула дверь и вышла из кабинки. - Халлё, прЫнцессы! Я вам не помешаю? ПрЫнцессы замерли в немом удивлении. Васька демонстративно прошла к крану — он всё ещё был незакрыт, и вода бодро бежала из него, - демонстративно вымыла руки и демонстративно кран закрыла. Стряхнула руки у Ленки перед носом. Капли попали ей на туфли, красные — модный цвет в этом сезоне. И пошлый. Василиса посмотрела на них, на пошлые Ленкины туфли. - Сорри! Вообще-то, я хотела плюнуть, но... Тебе повезло! Чао, бамбани! - и распрямив насколько это возможно спину, вышла из туалета. Идиотская музыка снова застучала в ушах. Навстречу торопилась Танька. - Куда пропала-то? Я уже волноваться начала! Он быстро обернулся и посигналил, Санёк всё понял и нажал на газ, чтобы догнать Кирилла. Паковочного места было достаточно, и два мотоцикла одновременно затормозили у тротуара. - Какого мы сюда припёрли? - спросил Санёк, сняв шлем и скептично взглянув на дверь. Над входом сияла разноцветными огнями надпись «Ночные грёзы». Кирилл перекинул ногу через мотоцикл и выпрямился во весь свой немалый рост, сунув шлем под руку. - Мы ненадолго, - он дёрнул замок куртки вниз. - Туда и... - У тебя стрелка здесь, что ли? Саньку Кирилл не ответил. Недалеко у входа он заметил двух девчонок. Одной из них была Василиса. И всё остальное сразу стало неважным. Что-то было не так. С какой стати она торчит на улице, вместо того, что веселиться?! Да ещё без одежды. Верхней одежды, в смысле. - Ну? Идём, что ли? - Санёк уже был почти у входа. Кирилл в несколько шагов пересёк расстояние между ними и сунул другу в руки свой шлем. - Иди пока без меня. Я подтянусь через пару минут. Ветер был не по-весеннему сильным и промозглым, и под распахнутую куртку ворвался холод. - Дуры... Идиотки... Не обращай внимания... Слышался Танькин голос. Танька знала, кто такой Кирилл Жданов и кем он приходится Василисе, поэтому подходить к ним можно было, не придумывая на ходу никаких предлогов. Эта Васькина причуда о том, чтобы в университете никто не знал об их связи — лучше слово и не придумаешь! - в первый момент Кирилла взбесила и одновременно обескуражила. - И что ты мне предлагаешь? Шарахаться от тебя каждый раз в сторону, если мы вдруг окажемся рядом? - Ты не перебирай, - спокойно возразила Василиса. Они сидели за кухонным столом друг напротив друга и не сводили друг с друга глаз. Им тогда было всего по семнадцать лет, и сегодня вывешенные на стенд списки показали, что они, и Василиса и Кирилл, приняты на первый курс. Она — на юридический факультет, он — на экономический. - Я просто прошу, чтобы ты не афишировал нашу... связь. - Ат-тличное слово! - вставил Кирилл. - Хорошо. Что мы из одной семьи... - Что мы — семья, ты хочешь сказать, не так ли? - Хорошо. Что мы — семья, - согласилась Василиса. - О'кей. Можно задать вопрос — почему? Васька пожала плечами. - Я думаю, что так будет лучше нам обоим и поможет избежать, опять же обоим, всевозможных проблем. Кирилл усмехнулся. - Можно поинтересоваться — каких? Ну, чисто поржать! Василиса отступила первой: - Ты можешь просто сделать, как я прошу? Один раз в жизни! - Ах, один раз в жизни? - взъерепенился Кирилл. - Да мне по..., ясно? Не хочешь — не надо! Уговариваю я её ещё тут! Действительно, мне только меньше проблем от этого будет! - Спасибо! - сухо поблагодарила Василиса, поднялась из-за стола и направилась к выходу из кухни. Уже у дверей Кирилл резко схватил её за запястье и развернул к себе. - Слушай, Вась, а может, ты ещё и о «связи с отцом» откажешься заодно, а? Ну, ты же у нас и так в различных мероприятиях и фотосессиях не участвуешь... Все только говорят, что у Жданова дочь есть, а никто её толком-то и в глаза не видел... Интригу вокруг себя создаёшь, да? Васька ответить не успела, потому что распахнулась входная дверь и в квартиру зашли родители. Потом были объятия, поцелуи, поздравления, суматошные сборы — семейство ехало отметить такое важное событие - превращение абитуриентов в студенты. Пацан сказал — пацан сделал. В универе пересекаться им приходилось нечасто, а если случалось, ограничивались «привет-привет», тусовались в разных компаниях, вернее, Кирилл тусовался в разных компаниях, а Василиса практически нигде не тусовалась. Единственная подруга, Танька, с которой они ещё со школы не разлей вода ( и Танька эта хранила тайну «их семейственности» как зеницу ока) ну и всё, собственно, остальные — лишь знакомые. Таня заметила Кирилла первой. - Привет! - сказала она. - Здорово! - кивнул он. Пока подошёл, уже всё понял. Василиса рыдала, отвернувшись к стене. - Что случилось? Васька, услышав его голос, резко обернулась — глаза у неё были красные и распухшие, и тут же отвернулась. - Таня, - не делая попытки приблизиться к Василисе, Кирилл в упор посмотрел на Таньку. - Что-слу-чи-лось? - Случилось?! - Танька злобно выругалась. - А ты у наших красавиц спроси! Твари болтливые! Хрень несут, а некоторые, — она повысила голос и наклонилась к Ваське, - эту хрень, прости меня, слушают. А потом ещё и рыдают! - Танька, - не поворачиваясь, гнусавым голосом сказала Василиса и шмыгнула носом. - Если ты мне подруга, заткнись! Кирилл сглотнул и прошёлся рукой по лицу. Он никогда не видел, чтобы Васька плакала — никогда! И сейчас не знал, что делать. - Уйди отсюда! - попросила Васька, всё ещё стоя к нему спиной. - Кирилл! Проваливай! Он посмотрел на Таньку и показал глазами на дверь. Таньку дважды просить было не надо, она кивнула в ответ и, встав на цыпочки, чтобы не стучать каблуками, удалилась. - Тань, принеси мне, пожалуйста, салфетки! - Василиса снова шмыгнула носом и провела по нему ладонью. - Тани нет. Васька резко обернулась. Налетел порыв ветра, и взъерошил её волосы, пыль полетела прямо в лицо, Василиса зажмурилась, но глаза всё равно защипало. Когда она открыла их, Кирилл всё ещё стоял напротив неё. - Ты вся распухла и стала похожей на красный помидор. Только-только более-менее успокоившись, Василиса снова взорвалась. Пуще прежнего. К обиде примешалась злость. - Не нравится?! - рявкнула Васька. - Извини, рожей не вышла рядом с тобой стоять! Извини, что рост не модельный, грудь не пятого размера, и подержаться вовсе не за что! И что мы здесь тогда стоим рядом с такой страшилищей, а? - вложив весь сарказм, который только была способна, Васька криво усмехнулась: - Кирилл, зайка! - Заткнись, а?! - попросил он, притянул её к себе и обнял. Она практически впечаталась носом в его грудь и снова разрыдалась. Он прижал её голову к себе теснее. Её рыдания не прекращались, лишь худенькие плечи и спина ещё больше сотрясались. - Не реви, Васька! - тихо сказал Кирилл и погладил её по волосам. - Не реви, чёрт тебя подери! Он никогда не поймёт этих баб! Что за клуши, а?! Теперь он мог уже хотя бы догадываться, из-за чего весь сыр-бор. - Все дуры, - всхлипнула откуда-то снизу, с его груди, Василиса, - все дуры, а я хорошая! Я - лучшая, понятно?! Он тихо засмеялся, чтобы не спугнуть её, и уткнулся носом в её макушку. - Конечно, понятно! - Нет, - снова заревела Васька. - Я ещё бОльшая ду-у-у-ра! И некраси-и-ивая! Теперь Кирилл засмеялся уже в голос. Оторвал от себя Василису и заставил посмотреть себе в глаза. - Вась, - тихо позвал он и большим пальцем стёр с правого глаза размазанную тушь, - ты напилась, что ли? Она вздохнула и зажмурилась. - Два бокала шампанского и мохито. Старательно пряча улыбку, он откинул со лба её волосы. - Для тебя — существенно. Она кивнула. Шмыгнула носом. - Давай я тебя домой отвезу? - Нет уж! Я, конечно, немного подшофе... - Немного! - усмехнулся Кирилл. - В общем, на мотоцикл я ни за что не сяду. - Ладно! - вздохнул он. Знал отлично, что мотоцикла она боится до ужаса. - Пойдём, заберёшь вещи, и я тебе такси вызову. Наконец, Васька почувствовала, что ночной весенний холод пробрал до костей и даже немного отрезвил её. - Вот только не надо мной распоряжаться, ладно? - улыбаясь хмельной улыбкой, сказала она и ткнула его локтём в солнечное сплетение. - Без тебя разберусь! - А, да? - Ага! Он взял её по локоть и повёл ко входу. У двери Василиса выдернула руку и остановилась. - Что? - Иди первый, я чуть позже зайду. - Вась, ну хватит! - Что, хватит? Не боишься, что я испорчу тебе репутацию? Кирилл сунул руки в карманы джинсов и пристально посмотрел на Василису. Вглядывался в её глаза. - Что? - Ты какая-то идиотка! - психонул он, распахнул дверь и, войдя в помещение, хорошенько стукнул ею напоследок. Василиса постояла на улице ещё несколько минут — попрыгала на месте, потёрла ладони друг о друга, на ощупь потёрла щёки, оттирая тушь, растрепала волосы так, чтобы чёлка прикрыла глаза и вошла в клуб. Господи, пусть её сейчас никто не увидит! Танька уже маячила в вестибюле, обвесив себя сумками - своей и Василисы. Увидев её, тут же бросилась к ней. - Ну ты как? - А по мне не видно? - равнодушно спросила Васька. - Видно. Вы что, опять поругались? Кирилл злой как...его мотоцикл! От такого сравнения Василиса не смогла сдержать улыбку. - Ничего не ругались. Они подошли к гардеробу — Танька номерок уже подготовила, а Васька всё ещё копошилась в сумке, разыскивая свой. - Я ему всё рассказала. Васька замерла и медленно посмотрела на подругу — рука так и осталась в сумке. - Что — всё? - Ну... что случилось. - Спасибо, подруга - Вась, ну прости, он же меня чуть не съел заживо! - Да чё ты врёшь-то! Сама наверняка бросилась к нему жаловаться! Как ты могла, Тань? Ну как? Ещё больше опозорить меня решила? - Ну прости меня! Ну, пожалуйста! Васька подняла голову и посмотрела на внутреннюю мансарду на втором этаже, где их группа тусовалась. Рядом с Ленкой, положив на спинку её стула руку, сидел Кирилл. Говорил что-то, практически на ушко. ...Ночевать домой он не пришёл. Машины сновали туда-сюда по дороге, но вовсе не мешали наблюдать за тем, что происходило за стеклянными окнами ресторана, расположенного на другой стороне улице. За столиком у окна сидела пара — мужчина и женщина. Кто эта женщина Кирилл понятия не имел, а вот мужчину он знал. Отец. Это было не первое их свидание. Кирилл присутствовал — вернее наблюдал! - уже за третьим, а вот сколько их было до или вне его наблюдений — неизвестно. Узнал он обо всём, как бывает, совершенно случайно. На светофоре стоял, по сторонам смотрел. И узрел. Собственного отца в компании какой-то шатенки. Всё было бы ничего, у президента компании «ЗимаЛето» встречи по работе как с женщинами, так и с мужчинами являются неотъемлемой частью, если бы не самая малость — чёрт побери, лучше бы Кирилл не видел!!! - шатенка приложила руку к отцовской щеке. Кирилл дождался зелёного сигнала светофора, развернулся на перекрёстке, пристроил мотоцикл на противоположной стороне улице и стал дожидаться окончания явно не деловой встречи. Закончилась она минут через десять, «встречающиеся» расселись каждый в свою машину и разъехались в разные стороны. На следующий день, когда отец ждал Кирилла в компании к двенадцати, последний опоздал. На самом деле - забыл, прибыл на час позже. И отца увидел уже отъезжающего от здания «Зималетто». Сын даже не думал, стоит или не стоит следить за родителем — тут же завёл мотоцикл и рванул следом. Отец приехал в тот же ресторан. Там уже ждала всё та же шатенка. Кирилл ничего не хотел знать, ничего. Он даже думать ни о чём не хотел, потому что... если всего лишь задуматься - наступит конец света. После двенадцати лет мытарств и тщетных попыток заслужить родительскую любовь и внимание — отец постоянно был в делах, заботах и вечных проблемах! - всё изменилось с появлением Кати. Она не просто заменила Кириллу мать, она стала ею. Катя окружила его лаской, заботой и нежностью, о которых до этого он вспоминал только тогда, когда бабушка приезжала из Лондона. Но приезжала она очень редко и оставалась в Москве очень недолго. Были ещё каникулы, конечно. На них Кирилл ездил к бабушке и дедушке, но так скучал без отца, что тут же торопился обратно, домой. А дома отец постоянно торопился — на работу, встречи, какие-то ещё дела. Маленький Кирилл ничего не мог с собой поделать, он всё время чувствовал себя одиноким и брошенным. И изо дня в день «зарабатывал» отцовскую любовь — отличной учёбой, чтением книг, занятием в спортивной школе, примерным поведением, в общем, как он только ни старался. Если только из кожи вон не лез. Потом случилась катастрофа. В масштабах двенадцатилетней жизни Кирилла. Он подслушал разговор отца и тогдашней его подруги, Киры, из которого понял — чуть с ума не сошёл! - она предлагает отправить его в Лондон. На совсем. И вот появилась Катя. И Катя всё изменила. Он стал любим, ему уделяли внимание — он даже вредничал иногда, когда думал, что Ваське внимания уделяют больше, но маме-Кате как-то удавалось убедить его в необоснованности ревности. Он перестал бояться сделать что-то не так, повести себя неправильно — его любили любым. Жизнь раскрасилась новыми яркими красками. И не только его. Отец изменился. Смешно вспомнить, как Кирилл с Васькой своих родителей сводили. И верили, что свадьба — их заслуга, пока отец однажды всё же не признался, что с Катей они работали когда-то вместе. Отношения отца и матери для Кирилла всегда были примером. Столько любви было во взглядах, в мимолётных прикосновениях, даже в непродолжительных ссорах... И теперь... Всё рухнет?! Кирилл проснулся с тяжёлой головой — прошедший вечер был не менее тяжёлым. Перебрали они вчера с Саньком. Слава Богу, хоть от Ленки удалось избавиться. Кирилл отлично отдавал себе отчёт в том, что женский пол не обходит его вниманием, собственно, как и он его, и, конечно, пользовался этим. Но вчерашний «подкат» к Ленусику дался всё же нелегко. Сегодня бы ещё закончить начатое... Но перед этим Кириллу необходимо было — он уже просчитал, что отец видится с шатенкой как раз в обеденный перерыв! - подъехать к тому злочастному ресторану. Наспех умывшись, Кирилл растормошил Санька, чтобы тот закрыл дверь, и умчался на слежку. Сейчас, хмуро наблюдая за отцом и его спутницей, Кирилл никак не мог взять в толк, почему эта парочка совершенно не скрывается — столик у окна не лучший способ спрятаться от чужих глаз. Хотя... Сидят они, конечно, на пионерском расстоянии и «нежности» между ними вроде как не наблюдается — кроме того касания щеки, Кирилл ничего подобного не наблюдал за это время. Он оттянул рукав куртки и посмотрел на часы. Время не терпит, пора сваливать! Достал телефон и набрал номер. В трубке пошли гудки, отец за ресторанными окнами завозился и, наконец, ответил. - Привет, пап! - Привет, Кир! Шатенка, привстав, впечаталась ухом к отцовской щеке — к той, у которой он держал телефон. Кирилл опешил. - Кир? - А ты... где, пап? - Я? - отец посмотрел в окно. Кириллу показалось, что прямо на него, и он резко развернулся и зашагал вдоль тротуара. - Я на работе. А что случилось? - В компании или... где-то на встрече? Отец молчал пару секунд. - Кир, в чём дело? Кто-то толкнул Кирилла в плечо, он по инерции обернулся, девушка улыбнулась и извинилась. - Ничего страшного! - это он девушке сказал. - Пап, можно я возьму «Лексус»? - А мама что, на такси уехала? Странно, что он вслух говорит о маме, - подумал Кирилл. - Я не знаю, я ещё не был дома. Если она не взяла машину, можно я возьму? - Дома ты не был! - пробурчал отец. - А в университете ты был? Кирилл с силой сжал кулак. За университет волнуется! Лучше бы думал, что сам творит! - Я в университет и собираюсь! - А что с мотоциклом? - Пап! Ты можешь просто ответить, разрешаешь или нет? - Бери! И матери отзвонись! - Отзвонюсь! - буркнул Кирилл и разъединился. Он даже и не подозревал, как трудно ему дался этот разговор. Затылок наполнила какая-то тупая боль, и ком в горле — от злости, раздражения и обиды за мать, за себя, Ваську, Егорку. За всю семью. Кирилл вскочил на мотоцикл и рванул домой. Вместо того, чтобы обсуждать сценарий выпускного — ради чего, собственно, они и собрались! - вся группа слушала, как вчера развлекалась Ленка. С Кириллом. Парни ушли курить, девчонки закатывали глаза, Ленка солировала, Валентина поддакивала. Танька пыталась воззвать к рассудку и заставить окружающих говорить по делу, но в этот раз её голос никого не волновал. Ваське было тошно, и она, привалившись к стене, слушала охи-вздохи вполуха, искренне надеясь, что одногруппники всё же вспомнят о цели собрания. Она никогда не понимала, как взрослые уже всё-таки девушки могут вести себя как в детском саду, едва речь заходила о каком-нибудь красавчике. Почему вечер или даже ночь — а Васька не сомневалась, что совместная ночь у Ленки с Кириллом наверняка была! - становилась предметом гордости?! Может, это зависть? - думала Василиса, наблюдая за вдохновением, с которым Лена вещала о том, как они танцевали, как Кирилл катал её на мотоцикле, как... - Держишься? - Танька подсела поближе. - Держусь! - кивнула Васька. - Из последних сил. - Может, пойдём уже? - Может, и пойдём. А с выпускным что? - Да ну их в баню! - махнула рукой Таня. - Останутся наши преподы без благодарственных речей. - Значит, останутся, - согласилась Василиса. - Я одного не могу понять, - Танька перешла на шёпот. - Зачем он с Ленкой связался после всего? Васька распахнула глаза и посмотрела на Ленку. Она красавица — факт, хоть бери и сейчас же на обложку модного журнала помещай. И дурой её нельзя назвать, недалёкой — можно, а вот дурой — никак нельзя. Даже извинилась перед Василисой сегодня, перехватив её у входа. Невинно моргая длиннющими ресницами, оправдывалась. Напилась, мол, не понимала, что несла, никогда так не думала и так-далее-и-так-далее. Васька сказала: «Всё пустяки!», и от радости Ленка её чуть не расцеловала. Обошлось, слава Богу! - Не вижу связи! Между мной и свиданием Кирилла с Ленкой. - Всё-таки вы... - Мы каждый сам по себе! - отрезала Василиса. - Ну что, идём домой? Вопрос Васьки прозвучал как-то слишком громко, и она вдруг поняла, что в аудитории царит странная тишина, а Ленка демонстративно смотрится в зеркало, припудривая носик. - Я сейчас! - сказала она куда-то в сторону двери. В дверях стоял Кирилл - взъерошенные волосы, куртка, переброшенная через плечо, руки, скрещенные на груди. Смотрел почему-то на Василису. И ничего не говорил. Ленка сунула зеркало в сумку, чмокнула Валю в щёку — попрощалась, подняла из-за стола и направилась к выходу. - Пойдём, зайка?! Это Васька уже только слышала, она снова привались к стене и закрыла глаза. - Зайка? - несколько обеспокоенно прозвучал Ленкин голос. - Кирилл, мы идём? Василиса удивлялась — почему все молчат, наблюдая за встрече голубков. Неужели ни у кого нет своих собственных проблем и совершенно нечем заняться, кроме как наблюдать за разворачивающимся спектаклем?! - Вась, поехали уже домой, а?! Я есть хочу. «Васе» показалось, что тишина стала совершенно звенящей. Звенящей — зловеще! Василиса уставилась на Таньку. Танька на неё. - Пушкарёва! - шикнула она, первой придя в себя. - Вась... - снова позвал Кирилл. Она медленно повернула голову и посмотрела на Ленку — Ленка таращилась на неё во все свои большие глаза, взглянула на Кирилла — он улыбнулся. - Это ты... мне? - У вас в группе ещё Василисы есть? - искреннее удивился он. - Вась, я так устал. Всего два часа на сон выбили... Пожалей меня, а? И в полнейшей — всё ещё звенящей до боли в ушах! - тишине вдруг захохотала Танька. В голос. Громко. От души. Заливисто. Вскочила из-за стола, бросила к Кириллу и смачно поцеловала его в щёку. - Я тебя обожаю, Кирилл Жданов! Зайка, - теперь Танька повернулась к Ленке и сочувственно погладила ту по плечу. - Пойдём, всё-таки обсудим, как нам преподов отблагодарить... Ленка покраснела, задрожали напомаженные губы, и она бросилась вон из аудитории. Впрочем, покраснела не только Ленка, но и Василиса, не имея никакого представления о том, что сейчас должна делать: бежать вон, как Ленка, смеяться, как Танька, или подойти к Кириллу и... Осознав, что своим поведением только ещё больше развлекает публику, Васька быстро покидала вещи в сумку и поспешила к двери. - Васька, Кирилл, пока-а-а! - вслед им напела Танька. - Пока! - сказали они одновременно. Получилось так. Едва выйдя за порог, Василиса резко развернулась, чтобы разразиться гневом, но Кирилл, не теряя ни секунды, мягко обнял её за плечи и придвинулся к ней так, что его губы касались её уха — не только губы касались, кажется, он даже языком умудрился дотронуться. - Спокойно. Мы поедем без ветерка. Я на машине, - и дунул ей в ухо. - Руку убери! - процедила Василиса, стараясь незаметно плечом оттолкнуть — хотя бы оттиснуть! - Кирилла от себя. К парковке они шли через главный выход, хотя через внутренний дворик до стоянки пройти можно было быстрее и гораздо короче. Но Кирилл, похоже, решил всласть позабавиться сложившейся ситуацией, и повёл Василису длинным и многолюдным путём. Поначалу она пыталась вырваться, но своим поведением ещё больше обращала на них внимание. В конце концов попытки вырваться бросила, теперь шла и злилась, придумывая на ходу план изощрённой мести. А Кирилл по-своему продолжал над ней издеваться. Его рука, сначала лежащая на Васькином плече, постепенно оказалась на её талии, а теперь двинулась ниже. - Кирилл! - уже громче прошипела Васька. - Да, родная? - он посмотрел на неё. Ласково так, и так, чёрт побери, играя на публику. - Кирилл, зайка! - не менее ласково сказала она, и, положив руку ему на плечо, сжала в кулак мягкий джемпер и потянула на себя, заставляя Кирилла наклониться. - Руку с моей задницы убери, дрянь такая! Не так было страшно, что он проделывал все эти «манёвры» в Большом дворе — народу здесь — море, с разных отделений и курсов, обнимающихся парочек тоже немерено, одной больше, одной меньше — практически никто и внимания не обращал, но Васька была уверена, что к окнам юридического этажа сейчас совершенно точно прилипла ни одна пара глаз, и все всё придирчиво наблюдают. Вот что было страшно! Василиса не просто так заключила с Кириллом договор об их «незнакомстве». Ей в школе за глаза хватило этого счастья. Еле успевала отбиваться от девчонок, просящих-умоляющих-требующих позвать в гости и устроить знакомство с Кириллом в «более тёплой» обстановке. Как же Васька тогда намучилась?! Особенно невыносимо было в старших классах, когда девушки просили не только встречу — обязательно, когда родителей дома нет! - устроить, но и убраться восвояси, не мешая, так сказать, развитию отношений. Никто и предположить не мог, как трудно далось Василисе то время! Почти три года со свадьбы родителей они были не разлей вода — и не сказать, что до этого вели себя как кошка с собакой. Васька была заводилой, Кирилл во всём её поддерживал и всегда был рядом. Она была суматошной, резвой и совершенно безбашенной, он - её полной противоположностью — спокойным, ответственным и послушным. Она - постоянно лезла на рожон, он — пытался воззвать её к рассудку. Она ругалась с девчонками, он — только вздыхал. Она - дралась с мальчишками, борясь, по её мнению, за справедливость, он — засучивал рукава, и не менее яростно врезал тем, кто посмел поднять на Ваську руку. По вечерам они болтали обо всём на свете, забираясь под стол в отцовском кабинете. Кирилл больше отмалчивался, а Васька болтала без умолку, делясь впечатлениями за день. И никогда не признавалась в том, насколько ей важно его мнение. А потом всё изменилось. Переходный возраст... Они стали ругаться и ссориться на пустом месте. У Васьки появились свои проблемы, она стала всё больше сидеть дома, а Кирилл, наоборот, переквалифицировался в активисты. У него появились собственные интересы и развлечения, новые друзья, многочисленные подружки. Васька его интересовать перестала. Она молча глотала обиду и жгучую — тогда! - ревность, когда он вдруг бросил её. Он убегал гулять, на ходу засовывая в рот бутерброды, вместо полноценного обеда, прогуливал школу, прося Ваську — вспоминал о ней! - прикрыть перед родителями, его телефон не уставал принимать постоянные звонки и смс-ки. Она злилась на него, а он отдалялся всё больше и больше. Иногда с ними что-то такое случалось, и они могли вместе сходить в кино или заглянуть в какую-нибудь кафешку, могли даже — вдруг, не сговариваясь! - отправиться в отцовский кабинет. Под стол уже залезть было трудновато, да и неудобно, но, устроившись на полу, болтать у них отлично получалось. Потом - поступление в университет. Кирилл полностью окунулся в гламурную жизнь — клубы, девушки и... мотоциклы. То, что он повзрослел, и уже не просто симпатичный мальчишка, а красивый видный парень — Васька не признать не могла. И ненавидела себя за это! И отлично понимала всех его поклонниц. - Разрешите за Вами поухаживать! - Кирилл распахнул перед ней дверь автомобиля. - Прошу! Проигнорировав протянутую руку, Васька забралась в автомобиль. И даже демонстративно сама закрыла за собой дверцу. Кирилл только усмехнулся. Пока автомобиль выезжал со стоянки, в салоне царила абсолютная тишина — никто даже магнитолу не включил. Но едва машина оказалась вне ВУЗовской местности, Василиса со всей силы звезданула Кирилла кулаком по плечу. Тот даже руль от внезапности и боли отпустил, автомобиль вильнул. - Ты больная? - рявкнул Кирилл, снова хватаясь за руль. - А ты? Это что, болезнь «перепил»?! Какого чёрта ты всё это устроил? Театр, блин, одного актёра! Василиса снова ударила его. И ещё. И ещё. - Ты — придурок, ясно? Кирилл пытался увернуться от её кулаков. Ничего не получалось. Смотреть на дорогу в этой ситуации не было никакой возможности. Тогда он резко ударил по тормозам, и автомобиль затормозил прямо посреди проезжей части. Кирилл включил аварийку. Повернулся к Ваське, и удар пришёлся ему по подбородку. Шумно втянув в себя воздух, Кирилл отпрянул назад. - Они теперь от меня все не останут! Леночка меня живьём съест! - Василиса перешла на крик. - Что за дешёвое благородство?! Я тебя просила устраивать спектакль, а? Скажи, просила? - Вась... Она снова пихнула его. - Что «Вась»?! Что ты мне теперь прикажешь делать? Как объясняться? Рассказывать о том, что всё было спектаклем и мы на самом деле живём в одной семье, а до этого просто игра такая была - скрывать все?! Но судя по тому, как ты меня лапал — такой вариант не прокатит! Теперь все будут думать, что я твоя подружка. Очередная! Кошмар! Позорище! Васька снова замахнулась на него, но он резко перехватил её руки и сжал запястья так, что даже у него костяшки пальцев побелели. - Позорище? - рявкнул он. Да так громко, что Василиса немедленно замолчала и притихла, уставившись на него. - Значит, быть моей подружкой для тебя позорище?! Ат-тлична! Вот теперь всё ясно! Ты же у нас принцесса! К тебе на голой козе не подъедешь, ты абы с кем не водишься! Васька дёрнула руками, и он отпустил их. - Ты... ты... Я совсем не это имела в виду, - опешив, сказала она. Чёлка спала на глаза, и Васька откинула волосы назад. - Ты совсем, СОВСЕМ ничего не понимаешь! Я имела ввиду... - Это ты ничего не понимаешь! - резко прервал её Кирилл. Выключил аварийку, и машина сорвалась с места, загребая колёсами асфальт. - Кирилл! - Закрыли тему! - не терпящим возражений тоном сказал он. - Извини, если сделал тебе больно. Васька отвернулась к окну. Истерика как-то очень быстро прошла, и теперь было ужасно стыдно. Психушка по тебе плачет, Василиса! - подумала сама про себя Васька и покосилась на Кирилла. На его лице не отражались никакие эмоции. Когда они уже почти подъехали к дому, у Кирилла заиграл телефон. Звонила мама. - Кирюш, забери, пожалуйста, Егора из садика. Воспитательница звонила, сказала, что у них там какая-то авария, и воду отключили на неизвестное время. А я сейчас никак не могу уйти с работы, у меня совещание на пять назначено. - А потом его куда? Я не могу с ним побыть. Держать телефон и одновременно поворачивать руль было неудобно, и Василиса, приложила ладонь к Кирилловой руке, в которой он держал трубку. Он благодарно кивнул и вытащил свои пальцы из-под её, взявшись снова за руль. - Позвони Васе, спроси. Если её дома не будет, то нужно Егора к бабушке отвезти. - Ты куда-нибудь собираешься? - покосившись на Ваську, спросил Кирилл. Она отрицательно покачала головой. - Она с тобой? - Кирилл по голосу понял, как удивилась мама. - Со мной. И с Егором посидит. - Хорошо. Тогда, до вечера. - Эээ... Мам! - спохватился Кирилл. Терпеть ноющую боль в руке было невыносимо, и Василиса руки поменяла. - Я сегодня вечером очень поздно приду, не жди меня, ок? На том конце провода прозвучал протяжный вздох. - Мам? - Кирилл, скажи мне честно, когда ты собираешься готовиться к дипломной? Ты её хоть один раз руководителю показывал? Началось! - про себя подумал Кирилл, а вслух сказал: - Я готовлюсь. - Когда, скажи на милость? Тебя же дома практически не бывает! Они подъехали к светофору как раз на красный свет. Кирилл остановил машину и забрал у Василисы телефон. Практически не дотронувшись до её руки. Ваську это задело. - Давай не сейчас это обсуждать, ладно? Но сегодня мне правда надо. Мотоцикл починить. Мы с Саньком... - Так! - с усилием проговорила Катя. - Имей в виду, Кирюш, я очень хорошо помню, какое скоро будет число. И даже не думай ни о каких заездах. Слышишь? - Ма-а-ам! - у Кирилла получилось совершенно по-детски, и Васька хихикнула. Сзади раздался громкий автомобильный сигнал. Василиса обернулась назад, потом взглянула на светофор. - Поехали, Кир! - сказала она, сделав попытку помочь Кириллу разговаривать по телефону. Кирилл телефон не отдал, лишь плечом дёрнул — отстань! И не обращал внимания на гудки, ставшие уже общим возмущённым гулом. - Не мам! - отрезала Катя. - Мне в прошлый раз за глаза хватило твоих рук и ног переломанных. Понятно? - Всё, пока! А то мы всех задерживаем! И не дав матери сказать и полуслова, он быстро отключил телефон, сунул его в карман — возмущённые водители, вынужденные объезжать «Лексус», гневно вглядывались в тонированные окна, — и наконец автомобиль тронулся с места. За Егором пошёл в детский сад Кирилл. Не прошло и десяти минут — это Егорка мог с мамой и Васькой капризничать, а вот отец с Кириллом все капризы пресекали мгновенно! - как они уже вылетали из дверей. То есть вылетал Егор, изображая собой самолёт, а руками — крылья. Летел этот самолёт благодаря мощному двигателю в лице старшего брата, держащего младшего на своих плечах как пушинку. Самолёт прибавил скорость — Кирилл перешёл на бег! - Егор смеялся, сощурив глаза от радости и восторга. Василиса выскочила из машины и распахнула дверь заднего сидения. - Посадку разрешаем! Полоса свободна! - Начинаем посадку! Выпустить шасси! - прокомментировал Кирилл, одним движением спустил Егора с плеча и усадил в машину. - Приветствуем Вас на московской земле! Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию! Егорка бурно захлопал в ладоши. Василиса тоже не удержалась, засмеялась и захлопала вместе с ним. Кирилл закрыл дверцу. Теперь смотрел на Василису сверху вниз, и не улыбался — хотя ещё минуту назад во всю хохотал с Егором. Васькина улыбка постепенно померкла. - Я ещё так хочу! - заявил Егор, когда Кирилл с Васькой заняли свои места. - Ты ещё меня так покатаешь? - Да не вопрос, братан! Они засмеялись. Васька в разговоре не участвовала, наблюдала в окно, как автомобиль лавирует по узким улочкам, пытаясь выехать на дорогу. - Ой, смотрите, Люба! - Где? - воскликнули одновременно Василиса и Кирилл. - Да вон же! - Егор тыкал пальцем окно. - Вон она идёт! Видите? С сестрой! - Оп-па-на! - Кирилл присвистнул и остановил машину. - Как думаешь, Егор, если мы девушек подвезём, а? Наконец, и Василиса увидела тех, про кого шла речь. Любаня — милая помпушечка смешно переваливалась, как маленький медвежонок, еле поспевая за сестрой. Сестра не отличалась высоким ростом, но компенсировала его высокими каблуками — Васька с ужасом представила, как на них сложно ходить. Вот и сестра Любани не шла, а передвигалась, отклячив попу и едва сгибая ноги в коленях. Зато у неё была юбка такой длины, что походка не имела, по-видимому, никакого смысла. Василиса усмехнулась. - Если на девушке супер-короткая юбка, то мужику совершенно всё равно подходит ли цвет её сумочки к туфлям. - Вот именно! - парировал Кирилл и, прибавив газу, пристроился прямо за Любаней и её сестрой. Те, заметив автомобиль, отошли в сторону. Но автомобиль, к их удивлению, затормозил Кирилл высунулся из окна. - Подвезти? Сестра Любани недоверчиво посмотрела на него, потом, пригнувшись, в салон автомобиля. Васька ни на кого не смотрела, отвернувшись в другую сторону. Егорка, не долго думая, выпрыгнул из машины. - Здрасьти! - сказал он. - Привет, Люб! Любаня зыркнула на него недовольно и надула и без того полненькие щёчки. - Мы же только что виделись! - Но мы же и прощались! - Садитесь, девушки, не стесняйтесь! - снова подал голос Кирилл. - Вы так спешите, а мы готовы, как благородные рыцари, домчать вас в любую точку. - Не думаю, что из меня благородный рыцарь выйдет! - буркнула в затылок Кириллу Василиса. Кирилл развернулся и внимательно посмотрел на неё. - Думаю, что перед тем, как из тебя выйти, ему, как минимум, нужно в тебя войти! - очень тихо сказал он, и вышел из машины, оставив Ваську с открытым ртом. - Не стесняйтесь, девушки! Усаживайтесь.... |
|
| Автор: | Antonella [ 07 фев 2011, 15:48 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Они встретились у входа в подъезд. - Привет, пап! - Привет! Кирилл всматривался в отцовские глаза, сам до конца не понимая, что хочет увидеть. Вину, страх, укоры совести? Кроме усталости там ничего не отражалось. - Все уже дома? - спросил отец. - Все уже дома. Ключи от машины я положил на место. - Отлично. Ты куда собрался? - С Саньком договорились мотоцикл подлатать. - Когда тебя ждать? - Я маму предупредил, что ждать меня сегодня не надо. Я приду поздно. - Хорошо. Кир... - Что? - Нет, ничего. Пока. Кирилл пожал плечами. - Пока! - он уже было отправился к мотоциклу, но вдруг остановился. - Пап! Андрей обернулся. - Я видел тебя... В ресторане с какой-то женщиной. Кто она? Отец отвёл взгляд. Молчал несколько минут. - Может, мы поговорим... Может, я смогу тебе чем-нибудь помочь? - Кирилл понимал, что несёт чушь. Какой разговор может быть в этом случае?! Но как правильно говорить именно в таком случае, он просто не имел понятия. - Когда ты меня видел? - наконец, спросил отец. - Позавчера. Вчера. И сегодня. - Ты следил за мной? - Да. Отец сунул руки в карманы брюк и посмотрел Кириллу в глаза. - Да. Нам надо поговорить. Завтра жду тебя в компании к двенадцати. Там и поговорим. Среди ночи Васька проснулась. Последнее время она вообще плохо спала, сначала долго не могла уснуть — всё о чём-то думала, мысли какие-то непонятные крутились в голове. И сама Василиса крутилась на кровати как волчок, на спину ляжет — неудобно, на живот — не лучше, подушку поправит, простынь расправит, а уснуть никак не получается. Так, дремота какая-то... И эта ночь стала не исключением. Васька села на кровати и включила ночник. Воды, что ли, сходить попить. Василиса спустилась вниз, не включая свет, на ошупь нашла графин с водой, налила стакан — один всегда рядом с графином стоял, и залпом осушила его. Хорошо... Она поднималась по лестнице, когда заметила свет, выбивающийся из-под двери комнаты Кирилла. Странно, что он дома, ещё страннее — что не спит. Васька бесшумно подошла к его двери и поскреблась. Чтобы не напугать. Он не напугался. И тихо ответил: - Да? Василиса вошла в комнату. Кирилл сидел на кровати. В руках — футболка, как будто сняв её, он забыл, что нужно с ней делать. Приглушённый свет от торшера отражался на смуглом теле. - Привет, - сказала Васька. - Привет. - Не спишь? - Как видишь. Василиса подошла и села рядом с ним на постель. Стянула по привычке ворот халата у шеи. - Я хотела сказать... Кирилл повернул голову и удивлённо посмотрел на неё. - Отвернись, - смутившись, даже не попросила, приказала Васька. Он послушно отвернулся, снова уставился на стену. - Мне сегодня звонила Валя, подружка Лены. Интересовалась, какие у нас с тобой отношения. Я сказала, что у нас любовь. Большая и светлая. И мы уже десять лет живём вместе. Кирилл поджал губы, пряча улыбку. - Она бросила трубку, - добавила Василиса. Он втянул щёки, с трудом пересиливая себя. - Ничего страшного? Он повернулся, встретился с Васькиным виноватым взглядом, и всё-таки не выдержал - тихо рассмеялся. Она потупилась и легонько толкнула его в плечо. - Перестань! - Ты большая оригиналка, - сказал он, положив ей руку на плечо, и поцеловал в тёмные растрёпанные волосы. Волосы пахли Васькой и шампунем. Она не вырывалась, ему показалось даже как будто прильнула ближе. Руку с её плеча — худенького, косточки так и выпирали! - он не убрал. - Вообще-то, я извиняюсь за своё вчерашнее поведение, если ты не понял, - прогундосила Василиса. Он хмыкнул ей в ухо, и она съёжилась — щекотно. - Я понял. Они помолчали. Она прислушивалась к его дыханию — Кирилл так и прижимался к её виску носом, и своему сердцу, которое стало биться чаще, но как-то успокаивающе, и глаза сами собой стали закрываться, но она стойко открывала их, борясь с вдруг ни с того ни с сего взявшейся сонливостью. Он спать не хотел совершенно, но глаза прикрыл, ему так нравилось дышать ею. - Я сегодня с матерью виделся, - вдруг сказал Кирилл, и Васька даже вздрогнула от неожиданности. Пригрелась рядом с ним. - В смысле? Странно было слышать слово «мать» от Кирилла. - В смысле, с биологической. - Чи-во? - Васька резко отстранилась, рука Кирилла упала с её плеча. - Что значит... - Её зовут... Лариса. Она живёт в Италии. И у меня есть младший брат. Ещё один. Ему десять лет. Зовут Лео. Леонардо. Закинув руки за голову, Кирилл рухнул на кровать и уставился в потолок. Васька ошарашенно молчала. - Я запалил отца в компании с какой-то тёткой в ресторане. Не знаю почему, но был уверен, что это его... Блин, не знаю... Думал, что он маме изменяет. Стал за ним следить. А вчера ему всё сказал, и он сказал, что завтра, то есть, сегодня мне всё расскажет, если я приеду в компанию. Я приехал. Мы поехали в тот самый ресторан, а там эта брюнетка. Знаешь, я сначала даже ничего не понял... Она... она плакала, когда мы к ней подошли... Василиса залезла с ногами на кровать и теперь сверху смотрела на Кирилла.Его рёбра чётко проступали через кожу, грудная клетка ритмично вздымалась и опускалась. Он взглянул на неё, а потом закрыл глаза. - И? - осторожно спросила Васька. Кирилл невесело усмехнулся: - Я был в шоке... И, стыдно признаться, притормозил, чтобы отца вперёд пропустить. Спрятался, блин, за него. Хрен знает, чего с ней. Что она ревёт-то?!. Она на меня смотрела так... в общем, я взбесился. Ну, и отец мне говорит: «Знакомься, Кир, это твоя мать!». - А-бал-деть! - ошарашенно проговорила Василиса. Во рту пересохло, и даже губы запеклись. Она облизала их. - Просто... И что ты? - А что я? «Здрасьти!» сказал, развернулся и пошёл обратно. Васька устроилась рядом с ним на кровати и взяла его за руку. Он сжал её ладонь. - И не вернулся больше? - спросила Василиса. Кирилл шумно выдохнул и отрицательно покачал головой. - А смысл? Придвинувшись, Васька поцеловала его в голое плечо. Кирилл обомлел, но не шелохнулся. Чтобы не выдать себя ошарашенными глазами, он резко закрыл их, боясь сделать лишнее движение, чтобы не спугнуть всё, что происходило сейчас. А сам дышал через раз. - И что теперь? - спросила она. - А что теперь? - сделав паузу, усмехнулся он. - Есть варианты? - А что папа говорит? Кирилл скосил глаза на Василису, она смотрела в потолок и медленно моргала. Засыпала. На свой страх и риск он сунул руку ей под голову и придвинул к себе. Васька не издала ни одного звука возражения или возмущения. Видимо, в шоке не меньшем чем он была. - Папа... Да ничего он не говорит, в принципе. Вот рассказал, как её зовут, что у брат у меня есть... Про то, что отец настаивал на разговоре с матерью — биологической! - Кирилл не стал упоминать. О чём может быть этот разговор? Сынок, я так по тебе скучала! Я тоже, мамочка! Не будет такого! Никогда! Лет до семи Кирилл ещё приставал к отцу и спрашивал, где их мама и когда она придёт. А потом понял, что отцу ответить нечем, и он больше отмалчивается или мямлит какую-то ничего не объясняющую ерунду, но главное — сердится! И перестал спрашивать. Решил, что мамы у него нет и не будет. Смирился. Загнал тогда ещё детскую боль глубоко внутрь. И едва какие-то мысли возникали, тут же беспощадно гнал их от себя подальше. А иногда плакал, зарывшись в подушку — часто, когда отец на работе задерживался, и было так страшно и очень-очень одиноко. Всё прошло, осталось в прошлом. Он научился жить сначала без матери, потом с Катей. Зачем ему теперь эта... Лариса. Она ему кто? Конь в пальто! Она не вернёт ему то, что он потерял в детстве. Не сделает те одинокие ночи счастливыми, не сотрёт слёзы с щёк брошенного мальчишки, не вернёт объятия и поцелуи, в которых он так тогда нуждался. Она ему теперь совершенно не нужна. У него только одна мать! Катя! Единственная и самая родная, даже не смотря на то, что родила его какая-то там... Лариса! Он её видел в первый и последний раз в жизни! Во всяком случае, Кирилл на это надеялся... И ещё он злился на отца. Зачем он всё это устроил? О чём думал, когда вез к этой... Ларисе? Даже не предупредил! Сюрприз хотел сделать? Удивить? Удивил. А сюрприз был дурацким! И вовсе неприятным! И фраза эта... Когда Кирилл выходил из автомобиля — поехали она на отцовской машине: - «Маме... Кате, в смысле, ни стоит ни о чём знать, да?!» Конечно, не стоит. Кирилл вообще ни о чём никому не хотел говорить и обсуждать ничего ни с кем не хотел тоже. Кроме Василисы. Он бы сам к ней пошёл, даже разбудил бы, наверное, так эмоции переполняли... А она сама пришла... Очнулся он от того, что затекла рука. Открыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнечного света. Утро... Утро? Кирилл дёрнулся, но... тут же почувствовал, что рука не просто так затекла. Пристроив на неё попу и положив голову ему на грудь, спала Василиса. Равномерно дышала, обжигая дыханием кожу. Оп-пань-ки! Всё было бы просто отлично, если бы... не молодой организм, который жил отдельной утренней жизнью. Особенно учитывая то, что мозг осознавал, кто и как лежал рядом. И джинсы — в которых Кирилл уснул, - ничего не скрывали. От комичности ситуации он даже засмеялся и, стараясь не потревожить Василису, протянул свободную руку к простыне. До которой ещё надо было достать. Фу-ух! Достал. И спешно укрыл ею себя и Василису — поджатые ноги явно говорили о том, что она замёрзла. Едва он это сделал,как стукнула дверь. - Па-па! - закричал Егор. - Ну, па-а-а-па! Ч-ч-чёрт! Кирилл быстро накрыл ладонью Василисе ухо. Ему совсем не хотелось, чтобы она проснулась. Это вчера она была такой... такой... с ним она была, вот какой! Рядом. А как она будет вести себя сегодня — вопрос! А Кириллу так хотелось побыть с ней ещё. Хотя бы пока она спит. И ничего не понимает. Он улыбнулся и сунул пальцы в её волосы. Из-за двери послышались шаги. Отец по лестнице поднимался. - Па... - Тихо, - прервал крик Егора отцовский голос. - Иду я! Снова стукнула дверь, и стало тихо. Васька зашевелилась и, вытянувшись во весь рост, прижалась к боку Кирилла всеми выпуклостями и вогнутостями. О боже! Кирилл не знал страдать ему сейчас или радоваться! Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. А потом, не совладав с собой, прижался губами к её макушке. И в этот момент, распахнув дверь, на пороге появился отец. - Кир... Ты... - Папа! - раздался голос Егора, и папа быстро дверь закрыл. Упс! Кирилл провёл ладонью по девичьей руке, едва касаясь пальцами. Хотя на самом деле хотелось не «едва» и не просто «провести». - Ва-ась! - тихо позвал он. Она не отозвалась. - Ва-а-ася! - он убрал волосы с её лица. - Слезь с меня, мне надо встать! Так и не проснувшись, она пробурчала что-то невнятное, но повернулась на другой бок, отстранившись от Кирилла, и свернулась калачиком. Он спрыгнул с кровати и рванул из комнаты. Громыхая по ступенькам босыми ногами, сбежал на первый этаж и столкнулся с матерью. - Кирюш! - Катя удивлённо посмотрела на его. - Ты что такой взъерошенный? Доброе утро! - Доброе! - на автомате ответил он, забыв поцеловать. - А отец где? - В ванной! С Егором зубы чистят. А что случилось? - Ничего, мамуль! Я сейчас! Он ворвался в ванную и наткнулся на смеющийся взгляд отца. - Халлё! - сказал Егорка. - Халлё, малявка! - автоматически ответил Кирилл и уставился на отца. - Имеете что-то сказать? - пытаясь быть серьёзным, спросил тот. Кирилл взгляда не отвёл. - Имею. Думаю, маме ничего не стоит знать, да? Что-то тяжёлое, мощное и тёплое рухнуло на неё, грудь сдавило и дышать стало трудно. Мгновенно проснувшись, Васька распахнула глаза. И глаза её едва не выкатились из орбит! Мощным и тёплым оказался Кирилл, который навалился на неё всем телом. Обалдел совсем!!! Она дёрнулась под ним и уже собралась закричать, но он резко закрыл ей рот ладонью. - Василиса Прекрасная! - негромко сказал он и прищурил смеющиеся глаза. - Московское время девять часов. Всё семейство в сборе. Намёк понят? Сонливость как рукой сняло. Чёрт побери?! Она что, уснула в его комнате?! На его кровати?! Васька замотала головой и стала вырываться. Кирилл лишь руку убрал. - Слезь с меня! - А где спасибо за прекрасную ночь вдвоём? - спросил он. И так посмотрел, что Василиса испугалась собственных ощущений от этого взгляда. И реально запаниковала. - Пожалуйста! - рявкнула она предательски внезапно осипшим голосом. - Слезь с меня немедленно! Мне дышать нечем. По её мнению, объяснение получилось правдоподобным. У Кирилла, видимо, было иное впечатление. Он привстал, перенеся тяжесть тела на локти, но остался нависать над ней. - Так лучше? Васька не ответила. Он издевался. Пользуясь своим доминирующим положением. Она нервничала. Вовсе не из-за его доминирования, а из-за его положения. На ней. А ещё из-за реакции. Своей. На его положение. Доминирующее. Было безбожно жарко — в халате и под Кир... простынёй. Часто-часто колотилось сердце в груди. Которая совсем неравномерно вздымалась и опускалась. - Не устал? - поинтересовалась Василиса, когда молчание и неотрывное глаза-в-глаза стали практически невыносимыми. - Нет. А что, должен был? - Привычка? - съязвила она. Пока ещё могла — язвить. Он усмехнулся. - Опыт, детка. Которого тебе ещё только предстоит набраться. Он перевёл взгляд на её губы. - Да? - это всё, что Василиса смогла из себя выдавить. - Ага! - кивнул Кирилл и снова посмотрел ей в глаза. - Хочешь, я помогу? Вот, скотина! Васька снова дёрнулась, хотела вскочить, но из-за преграды в виде крепкой и горячей Кирилловой груди — как обожглась!!! - снова рухнула подушку. Резко выдохнула и гневно уставилась на Кирилла. - У тебя зрачки расширились, - растягивая слоги, тихо сказал он. - Знаешь, что это значит? Васька почувствовала себя в ловушке. Смущения, гнева и желания. Такого реально ощутимого, что.... О-Бо-же! Кажется, она призналась себе в том, в чём признаться себе всегда боялась. Ну что же ей делать! Что? - Это значит лишь то, что значит! Я взбешена! Ты меня достал уже! - она просунула между ними руки и, собрав все силы, упёрлась ими в грудь Кирилла, попытавшись оттеснить его от себя. Попытки с самого начала были провальными. Моська на слона! - Бешенство здесь совершенно не причём... - Пошёл в задницу! - больше не в силах выдерживать его... издёвки, зло проговорила Василиса и умудрилась стукнуть его кулаком в бок. - Отпусти меня! Быстро! Кирилл и сам уже чувствовал, что перегнул палку. Потому что сдерживать эмоции было всё сложнее, а организм становился в некоторых местах всё сильнее. И было это вовсе не смешно. Не дай Бог ещё эта дурочка перепугается! Он резко поднялся и сел на кровати, отвернувшись от Василисы. Она же, почувствовав свободу, вскочила и, как ошпаренная, вылетела из комнаты. Кирилл откинулся на постель. «И тут Остапа понесло!» - подумал он и засмеялся в голос. Хотел чуть-чуть пошутить, устроить маленькую месть за свои... «переживания» рядом с ней, а оказалось над собой пошутил, блин! И совсем не чуть-чуть! И что на него нашло?! Идиот, чесслово! Ему казалось, что он немного полежал, но, взглянув на часы, понял, что не просто полежал — уснул. Надо же?! В доме было тихо, только из кухни доносились звуки тихо вещающего радио и готовящихся вкусностей. Мама хлопотала у плиты. В выходной день она всегда готовила что-нибудь душевное. Сегодня душевным были оладьи. Кирилл подкрался к матери со спины и положил ей руки на плечи. - Доброе утро ещё раз! Катя, вздрогнув, охнула. - С ума сошёл! - на выдохе проговорила она и шлёпнула сына прихваткой по боку. - Хочешь, чтобы у меня инфаркт был? Так смешно было смотреть на неё испуганную. И он улыбнулся, за что получил ещё раз прихваткой, но уже по животу. - Ни за что! - сказал Кирилл, подцепил двумя пальцами румяный оладушек с тарелки и сунул в рот. - А фто это у наф так тифо? - выдвинув ногой стул, уселся на него за стол. - Где все? Катя отвернулась к плите. Переворачивая вилкой жарящиеся на сковороде оладьи, она оглянулась на сына. - Василиса в универ убежала. Резюме по дипломной показывать. Папа с Егоркой в магазин пошли. Чай будешь? - Буду, - сказал Кирилл и развалился на стуле. - А к чаю что? - Мясного — пока ничего, если ты об этом, - Катя щёлкнула кнопку на чайнике. - А на закуску олад... Дверной звонок не дал ей договорить. - Кто это? - удивился Кирилл, поднимаясь. - Не знаю, - Катя пожала плечами и тоже удивлённо посмотрела на сына. - Свои, наверное. Может, ключи забыли? - Свои в такую погоду дома сидят, - проворчал Кирилл, направляясь в прихожую. Распахнув дверь, он застыл на пороге. За порогом стояла шатенка, которую он вчера видел в первый раз в жизни — осознанной жизни, за руку она держала мальчишку лет десяти. Надо думать — тот самый Лео. Вот Вам, бабушка, и Юрьев день! - подумал Кирилл. - Здравствуй, Кирюш. Ростом Лариса обижена не была и, смотря на «Кирюшу», голову не закидывала назад. В отличие от матери. - Какого Вы здесь... - Кто там, Кирюш? - это Катя ещё из коридора спросила и пару секунд спустя появилась в прихожей. - Ой! Здравствуйте! - Добрый день. Катя вытирала руки о полотенце — и Кирилл вдруг подумал, как она сейчас безумно похожа на бабушку, на ЕГО бабушку похожа ЕГО мать! - Вы... к нам? - спросила Катя и улыбнулась. Взглянула на мальчика и ему улыбнулась, отдельно. - Проходите... пожалуйста. Лариса посмотрела на Катю, на Кирилла, снова на Катю. И переступила через порог, подтолкнув вперёд ребёнка. - Да, я к Вам. Я... мать сына Вашего мужа. Кирилл мысленно цокнул. О, как загнула! Без ста грамм не выговоришь! Катя растерянно сделала шаг назад, смяв в руках полотенце. - Это она обо мне, мам! Катя подняла непонимающий взгляд на сына. Он закрыл дверь, обошёл незваных гостей и, встав рядом с матерью, приобнял её за плечи. - Наверное, эта сеньора пришла лично поблагодарить тебя за прекрасное воспитание сделанной и брошенной годиков эдак двадцать два назад ошибки. Зачем, спрашивается, да? - Нет, ты достал уже! - рявкнула Васька, едва узрев пред своими очами Кирилла, и шарахнула дверью так, что Палеев за ней, дверью в смысле, в кабинете, наверняка подпрыгнул от неожиданности и удивления. Расстались-то они с Василисой вполне довольные друг другом: он — её работой, она — его похвалой. Кирилл, присев на подоконник и скрестив руки на груди, в упор смотрел на Ваську. Та, оглянувшись по сторонам — слаба Богу, никого вокруг! - приблизилась и встала напротив. - В-чём-де-ло? - чеканя сквозь зубы слоги, спросила она. - Поговорить надо, - сухо ответил Кирилл, и в следующую секунду уже тащил её за руку по коридору. Васька даже пикнуть не успела, только едва поспевала за широченными шагами. В конце концов ей пришлось перейти на бег. Наверняка этот бег её со стороны был похож на неуклюжие подскоки кенгуру, или тушканчика, или блохи, например. Ну уж на грациозную лань она точно не была похожа. Как и следовало ожидать, совершенно непохожая на грациозную лань Васька споткнулась. - Ёпт! - всё, что она успела проговорить перед тем, как оказаться впечатанной носом в крепкое Кириллово плечо. Как за спасательный круг схватилась за него, одновременно почувствовав его не менее крепкие руки у себя на талии, которые прямо пропорционально её оседанию заскользили вверх к подмышкам, и его большие пальцы оказались у неё на груди. И так сжали, что Васька обалдела. Прибалдела точнее. Даже пот прошиб. Кирилл, казалось, совершенно ничего не заметил, рывком поднял её и поставил на ноги. - Да уж, - покачал он головой, одёрнул на ней задравшуюся кофту и словно позабыл руки на девичьих бёдрах. - Над сноровкой твоей ещё поработать надо. Клюшка! Васька не сразу смогла ответить — некоторое время она мысленно ругалась и злилась на саму себя, на реакции свои, абсолютно вышедшие из-под контроля, это сначала, а потом взъелась на Кирилла. - Налапался? - яростно выдохнула она ему в лицо и отшвырнула от себя его руки. - Ты ничего не перепутал, з-а-й-к-а???? Брови Кирилла медленно, но ошеломлённо поползли вверх — у него ни о чём таком и мысли не было! Он уставился на Василису. - Что? - рявкнула она. Мгновение, и его руки собственнически обхватили её бёдра снова, не терпящим возражений движением притянули ближе. Василиса с ужасом осознала, что чувствует все его выпуклости и вогнут... нет, пожалуй только выпуклости. Кирилл, между тем, наклонился и носом провёл по её шее вверх, к уху. - Ты ничего не понимаешь в жизни, милая, - хрипло пробасил он, - лапают — это когда делают вот так. И, продолжая прижимать Василису к себе, стал круговыми движениями гладить её по ягодицам. - Руки... - Что? - Руки. Руки от меня убери. По лестнице, у которой они стояли, кто-то поднимался — голоса слышались, шаги, - и Василисе совершенно не улыбалось, чтобы хоть кто-нибудь хоть что-нибудь увидел. Поэтому она старалась говорить совершенно спокойно и равнодушно — даже ярость свою засунула как можно дальше! - чтобы не спровоцировать Кирилла на ещё более... неожиданные действия. Он ведь на всё готов, лишь бы последнее слово и... действие остались за ним. А ей и так за глаза хватило спектаклей, которые проходили перед глазами многочисленных зрителей. Он руки убрал и, как ни в чём не бывало, снова схватил её за ладонь и потащил за собой. Они сбежали по лестнице, потом пробежали, то есть Василиса бежала, Кирилл широко шагал, по университетскому двору, и отпустил Кирилл Ваську уже только у машины. Устроившись в салоне, Василиса благодарила всех ангелов-архангелов-и-Богов, что сегодня суббота, что народу в универе раз-два и обчёлся, что нет никого с их курса. Иначе... Кирилл сел на водительское сидение, хлопнул дверью. Развернулся и посмотрел на Ваську. - Прости, - сказал он, отвернувшись от неё. - Я переборщил. Это всё нервы. Признаваясь самой себе где-то глубоко-глубоко в душе, Васька ждала других слов, но... Дура! Дура! Дура! Срочно! Купить губозакаточную машинку! И душ! Ледяной! Тоже срочно! - Не могу сказать, что всё в порядке, - сказала она вслух. - Но будь добр, перестань на мне экспериментировать, хорошо? - В чём? - Что « в чём»? - В чём, по-твоему, я на тебе экспериментирую? - Мы тронемся сегодня или нет? - Васька демонстративно потянулась за ремнём, пристегнулась и, развернувшись, выразительно посмотрела на Кирилла. - О чём ты хотел поговорить? - О жизни! - буркнул Кирилл и повернул ключ в замке зажигания. Чёрт побери, ну почему она такая тупая! Как можно не видеть, не понимать того, что очевидно?! О каких экспериментах может идти речь?! Неужели она реально думает, что он мог бы всё подобное вытворять для... экспериментов?! Нашла, блин, словечко! - … с жизнью... Васькин голос вернул его в реальность. - Прости? Васька вздохнула. - На дорогу смотри, - посоветовала она. - Я спрашиваю. Что там у тебя случилось с жизнью? Кирилл сбросил газ перед поворотом. - С жизнью полное дерьмо! Дура эта к нам припёрлась! Заявилась, бл..., с утра пораньше! - Не матерись, - попросила Васька. - Дура эта, надо понимать, твоя мать? - Мать у меня только одна! - отрезал Кирилл, аккуратно совершил поворот и вдавил педаль газа в пол. - А эта дура мне никто, ясно? - Ясно, ясно! И что? - Что-что! Хочу, грит, сын тебя обратно! Пожил у чужих людей, и баста! Я тебя любить буду, лелеять, воспитывать. Поехали, сыночек, со мной Италию! Чё ты ржёшь? Васька действительно хихикала, сначала тихонько, а, когда Кирилл обратил внимание, рассмеялась в голос. - Сорри! Просто... мне кажется, всё это когда-то было... - В смысле? - В смысле... И «дура эта» была, и злился ты так же, и отправить тебя хотели. Только не в Италию, а в Лондон. Единственное, тогда дуру звали Кира. - Очсмешно! - вспылил Кирилл. - Это всё, что ты мне можешь сказать? - А наши где были? - Бати с Егором не было, они в магазин ушли. А маман наша... Ты что, не знаешь её, что ли? Усадила эту д... Ларису в гостиной и тактично удалилась. Чай, якобы, пошла готовить. И всё.... поминай как звали... - И? - Что «и»? Васька, дурочку выключи, а? Василиса на него как-то странно посмотрела. Жалостливо, что ли, и снова засмеялась. - Спасибо, милая, поддержала! - Кир! - Васька перестала хихикать и дружески похлопала его по плечу. - Ну, тебе уже не двенадцать, правда? Ты уже лет пять как совершеннолетний парень, и решения принимаешь самостоятельно. Тебе в семнадцать-то только предложили поехать учиться в Лондон, ты отказался, никто настаивать не стал. Знали, что заставить невозможно. Неужели, ты думаешь, что сейчас это у кого-то получиться? Ну смешно же! - Да ясный-красный, что никто заставить меня не может, но меня бесит сам факт её настырности, понимаешь? Как будто я игрушка. Захотела — бросила, захотела — приехала спустя вечность, в любви призналась, раскаялась и с собой забрала! - Ну, ведь не забрала же? - Не забрала... Я ушёл. Васька только руками всплеснула. - Кто бы сомневался! И что? - Откуда я знаю что! Пусть теперь мамуся с ней разбирается! Это она у нас вежливая! Всех подряд в квартиру пускает! - Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав! - покачала головой Васька. - Я неправ! - согласился Кирилл. - А ты спроси, что меня выбило из колеи! - Спрашиваю. Что тебя выбило из колеи? - А я скажу тебе! Муж ейный скончался, царство ему небесное, и фирму свою знаешь, кому завещал? Кирилл замолчал и глянул на Ваську. Та долго смотрела на него. - Тебе, что ли? - Круто, да? - усмехнулся он. - Это прикол такой, что ли? - выдохнула Василиса. - Если бы! - в ответ ей выдохнул Кирилл. |
|
| Автор: | lenushka [ 07 фев 2011, 15:57 ] |
| Заголовок сообщения: | |
|
|
| Автор: | lenushka [ 07 фев 2011, 16:00 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Margarita писал(а): Новую завалинку организуем! Ленчик, семечки неси!!
Бягу. 
|
|
| Автор: | Margarita [ 07 фев 2011, 16:21 ] |
| Заголовок сообщения: | |
|
Ну шо, семечки есть  присядем., пощелкаем, покурим  потанцуем  Нюрочку подождем 
|
|
| Автор: | ja_imaka [ 07 фев 2011, 16:28 ] |
| Заголовок сообщения: | |
И я бегу!  
|
|
| Автор: | Красотуля [ 07 фев 2011, 17:34 ] |
| Заголовок сообщения: | |
*в шоке оглядываясь по сторонам*: Бо-же-мой! (с) 
|
|
| Автор: | Красотуля [ 07 фев 2011, 17:50 ] |
| Заголовок сообщения: | |
*Начиная восстановление погибшей популяции комментариев в любимой теме*: Цитата: - Да уж, - покачал он головой, одёрнул на ней задравшуюся кофту и словно позабыл руки на девичьих бёдрах. - Над сноровкой твоей ещё поработать надо. Клюшка! Да, да, молодой человек, поработайте над (или как вам больше нравится) ней. Цитата: Брови Кирилла медленно, но ошеломлённо поползли вверх — у него ни о чём таком и мысли не было! Он уставился на Василису. - Что? - рявкнула она. Что что? Кажется, кое-кто выдает желаемое за действительное!?  Как тут не согласиться, что "Если бы мужчины знали о чем думают девушки, то они были бы в двадцать раз смелее". Цитата: - А я скажу тебе! Муж ейный скончался, царство ему небесное, и фирму свою знаешь, кому завещал?
Так думал молодой повеса, Летя в пыли на почтовых, Всевышней волею Зевеса Наследник всех своих родных. (с)
|
|
| Автор: | Iguasu [ 07 фев 2011, 18:49 ] |
| Заголовок сообщения: | |
|
|
| Автор: | Margarita [ 07 фев 2011, 19:05 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Iguasu писал(а): :shock:
Ир, чего стреляешься?! Давай, присоединяйся, завалинка большая и семечек у Ленушки на всех хватит!
|
|
| Автор: | Iguasu [ 07 фев 2011, 19:23 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Margarita писал(а): чего стреляешься?!
Так это... прихожу- а тут такое!  Неожиданный сюрпризик и, мягко говоря, малоприятный.
Щас от шока чуток отойду- и за семечки.
И правда, главное- все тут. Всё остальное нарисуем! 
|
|
| Автор: | lenushka [ 07 фев 2011, 19:51 ] |
| Заголовок сообщения: | |
Красотуля писал(а): *Начиная восстановление погибшей популяции комментариев в любимой теме*:
О. Точно. Помницца я предложила Ваську в Италию с Кириллом, на производственную прахтику отправить.
|
|
| Автор: | Красотуля [ 07 фев 2011, 20:41 ] |
| Заголовок сообщения: | |
А я вот, что нашла:
Эталон идеального мужчины Dolce and Gabbana Мужчина с большой буквы. Сильный, уверенный в себе и потому не боящийся демонстрировать свою мягкость и чувствительность. Он по-прежнему представляет эталон мужественности, но теперь он гораздо сильнее в эмоциональном плане, ведь научился познавать мир через любовь и чувствует постоянную необходимость быть рядом с теми, кого любит. (с)
|
|
| Страница 1 из 17 | Часовой пояс: UTC + 4 часа |
| Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group http://www.phpbb.com/ |
|