Название: Туман
Автор: Bathilda
Бета: нет, все ошибки мои
Пейринг: джен с участием Катя/Андрей, Андрей/Кира
Количество слов: 1200
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, АУ
Предупреждения: Я опять не уложилась в драббл и, кажется, я что-то такое уже писала, но "я не помню, значит, не было"(с)
Весь день небо было обложено серой облачной дерюгой, но к вечеру неожиданно прояснилось, и тонкий, остро заточенный серп полумесяца сиял ярче обычного. Туман, однако, словно не заметил этого, и все равно заключил город в свои удушливые, мутно-белесые объятия, глуша звуки и превращая людей в призраки.
Андрей, стоявший у окна, не смотрел вверх, только вниз, и сказал с чувством:
— Ну и погодка. Хорошо, что мы ушли домой пораньше, правда, Кать?
— Угу. — Катя подошла к нему сзади и обняла, прижавшись щекой к спине. — Ничего, утром туман развеется, и все будет по-прежнему
— Думаешь? — с сомнением спросил Андрей, повернулся к ней и обхватил ладонями ее лицо. В полутьме Катины глаза за стеклами круглых очков казались огромными и бездонными. — А если нет? Тогда нам придется остаться дома — не стоит рисковать, вдруг еще в аварию попадем, как считаешь? — И Андрей подмигнул ей, лаская большими пальцами ее скулы.
— Не стоит, — согласилась Катя, улыбаясь. — И что мы будем делать дома? — поинтересовалась она, поворачивая голову и целуя ладонь Андрея.
— Ну… у меня много идей. Как насчет?..
Андрей склонился к Кате и прошептал ей на ухо все, что он планировал на сегодняшнюю ночь и завтрашний день.
— Вы делаете предложение, от которого невозможно отказаться, господин президент, — лукаво ответила Катя и, приподнявшись на цыпочки, потянулась за поцелуем.
Когда они оторвались друг от друга, Андрей потянул ее в спальню, думая о том, что ему очень, очень повезло с женой.
* * *
— Не зря я во сне молочный суп варила, — заявила Елена Александровна, ставя на стол тарелку с блинами. — Помните, я вам утром говорила? И вот, пожалуйста, — туман, да еще такой сильный. Только что-то у меня сердце не на месте, я ведь в тот суп свеклу бросала, — добавила она, садясь рядом с Катей. — К чему бы это?
— К природным аномалиям, — буркнул Валерий Сергеевич, поливая блин сгущенкой. — Загадили атмосферу, вот и творится с погодой черти что, то туман, то еще какая пакость, а завтра уже ноябрь. Раньше такого не было. Если утром такая петрушка продолжится, я сам тебя на работу отвезу, — сказал он Кате. — Знаю я, как сейчас транспорт ездит: понаберут желторототиков в водители, а они потом в аварии попадают.
— Не надо, пап, — вяло отозвалась Катя, зная, что отца не переубедишь.
— Я сказал, что отвезу — значит отвезу.
— Ты ешь, Кать, ешь. А то ты с этой работой вон какая бледненькая, — подталкивая к Кате блины, сказала Елена Александровна.
— Вот я завтра повезу тебя, зайду к этому твоему Жданову и скажу ему, что работать надо по Трудовому, значит, кодексу, а не как его душе угодно, — пригрозил Валерий Сергеевич. — Никакого ненормированного дня финдиректорам там не предусмотрено, и нечего тебя все время задерживать. И вообще…
Катя покачала головой, зная, что отца теперь не остановить, и положила себе блин. Обычный вечер в семействе Пушкаревых шел своим чередом, несмотря на молочную муть за окном.
* * *
Танечка… или Варечка? дремала, а Роман лежал на спине, скрестив руки за головой, и лениво размышлял о том, стоило ли ему уйти прямо сейчас или подождать третьего раунда, когда у него над ухом раздался слабый шелест. Роман напрягся и закрыл глаза. Шелест повторился, теперь уже громче, будто бы кто-то что-то перелистывал совсем рядом с кроватью. Роман старался не шевелиться и дышать глубоко и размеренно, надеясь, что это лишь игра его воображения, но в глубине души он понимал, что нет, ему не мерещится. Шелест стих, и Роман уже начал было надеяться, что ему действительно показалось, но тут ему на лицо приземлилось что-то невесомое, и он придушенно вскрикнул и смахнул на подушку измятый лист бумаги.
Танечка-Варечка не проснулась.
Роман смял этот лист и те, что лежали на подушке и на полу, швырнул их в угол и, торопливо одевшись, выскочил из квартиры. На полу лифта, который он ждал целую вечность, лежали точно такие же листы, но Роман сделал вид, что не заметил их.
— Оставь меня в покое, — мрачно сказал он в пустоту.
Пустота промолчала.
Выйдя на улицу, Роман вздрогнул и хотел было вернуться к Танечке-Варечке, но тяжелая железная дверь уже захлопнулась за его спиной, а кода от домофона он не знал. Роман выругался сквозь зубы и направился в сторону проспекта: садиться сейчас за руль он боялся.
Роман сосредоточенно шел к цели, глядя только вперед, но краем глаза все равно замечал прохожих вокруг — слишком много их было для такого позднего часа. Справа в тумане мелькнул уродливый берет, слева — круглые очки, впереди — длинный шарф и старомодное пальто.
— Оставь меня в покое, — повторил Роман. — Я не сойду с ума, не надейся. Я не виноват, слышишь? Ты сама взяла тот чертов канцелярский нож. Нашла где — пол в кабинете, между прочим, пришлось потом перестилать.
Роман понимал, что не стоило этого говорить, но, в конце концов, он был не железным, и накопившиеся за годы страх, злость и раздражение дали о себе знать.
— Я тебя не боюсь, — твердо заявил Роман, пряча за бравадой неуверенность. — Хватит уже. В петлю не полезу, не рассчитывай. У меня с нервами все в порядке, не то, что у тебя.
И он пошел дальше, дрожащими губами пытаясь насвистывать арию из «Риголетто». Получалось плохо.
* * *
Андрей проснулся с головной болью и пересохшим горлом, словно бы с похмелья. Если бы! Похмелье было бы гораздо приятнее. Поморщившись, он прошел в ванную, вытряхнул на ладонь сразу две таблетки — не стоило пропускать вчерашнюю дозу, знал же, что без нее не удастся нормально поспать, — и запил их водой из-под крана. В зеркало на него смотрел бледный, заросший щетиной мужик с мешками под глазами. Ни дать ни взять бездомный алкоголик, а не уважаемый бизнесмен.
— Андрюша, ты в порядке?
Заглянувшая в ванную Кира озабоченно посмотрела на Андрея, и он постарался улыбнуться так, чтобы это не выглядело оскалом
— Все хорошо, милая, я сейчас.
Кира покачала головой, но ничего не сказала и вышла. Пожалуй, надо было быть благодарным за то, что она вышла за него замуж и поддерживала, вопреки всему, но в эту минуту Андрей испытывал лишь глухое раздражение.
— Все хорошо, — повторил он самому себе и плеснул в лицо холодной водой.
Когда-нибудь он обо всем забудет, и ему больше не нужны будут таблетки. Когда-нибудь…
* * *
— Слышь, мать, говорят, снега пока еще не будет, и температура плюсовая, — сказал Валерий Сергеевич, прихлебывая утренний чай.
— Хорошо, значит, успеем еще оградку покрасить, — отозвалась Елена Александровна, рассеянно кроша хлеб для бутерброда. — Раз уж летом не получилось.
Лето оба провели в больнице: то Валерий Сергеевич с сердцем и всем остальным, то сама Елена Александровна с давлением. Ездить на кладбище они ездили, но кроме как убраться на могилке ничего больше не делали, не в состоянии были.
— Да, точно, — пожевав губами, словно не сразу понял, о чем она, отозвался Валерий Сергеевич, и переключил канал на спортивный.
Елена Александровна вздохнула, погладила мужа по плечу и отошла в раковине, пряча слезы. Еще чуть-чуть — и он забудет и ее, и Катеньку, и тогда у нее не станет ни мужа, ни дочери.
* * *
Туман рассеялся, и при свете дня вчерашняя ночь казалась сном. Как и за год до этого, и за два, и за три. Роман забрал свою машину от дома Танечки-Варечки и поехал на работу, громко включив радио. Ему показалось, вот и все. Этим утром у подъезда Танечки-Варечки он видел… консьержку, или дворничиху, или просто старомодно одетую тетку, но никак не Пушкареву. Этого не могло быть, и точка.
Как ни странно, в лифт в высотке «Зималетто» он зашел один. Двери закрылись, и лифт плавно поехал вверх. Роман убрал телефон в карман и посмотрелся в зеркало — прямо у него за спиной отражалась весело улыбавшаяся Пушкарева, державшая в руках знакомые смятые листы этой чертовой инструкции.
— Доброе утро, Роман Дмитрич, — сказала она, и сердце Романа пропустило удар…