Добрый день!
old man
ludakantl
Приветствую новых читателей!
А вот и прода!
- Катя, я... я не знаю, как Вас благодарить!...
- Ну что Вы, я всего лишь выполняла свои обязанности!
- Это далеко за рамками обязанностей, не спорьте, Кать! Что бы мы без Вас делали! Вы – спасительница всея "Зималетто"! – ох, как непросто даже в самых искренних словах благодарности, без всякого подтекста, держать себя под контролем и во фразах, идущих действительно из сердца, обходить все "острые углы"! Но ведь еще не время...
Катя лишь нервно усмехнулась.
- ЗНаете что, Катенька, давайте хватит на сегодня трудовых подвигов, идите домой отдыхать! Завтра трудный день. А я – к показ готовиться.
- Как скажете, Андрей Палыч.
Только тут Пушкарева осознала еще одну странность: за весь день Он ни разу не затронул тем их отношений, не сделал ни одной попытки прикоснуться... Будто ничего и не было - ни соблазнения, ни инструкции, ни бури страстей, бушевавшей до вчерашней ночи. Может, все это вообще сон?... Или Он правда нашел какой-то вариант, чтобы обойтись без "Никамоды"? Тогда и дурнушка-секретарша со своей глупой непрошеной любовью не нужна окажется. Хотя... Сегодня так тщательно изучал отчет о деятельности "Никамоды" – не просто же ради любопытства! Что-то не сходится... Но спрашивать ни о чем не стала. Какая, по большому счету, разница, если завтра она все равно уйдет, исчезнет из Его жизни навсегда?
Собираясь домой, набрала номер друга:
- Коля, привет!.... Спасибо ,средне.... Затишье перед бурей. Я даже не спрашиваю, куда ты сейчас едешь – догадываюсь.... Да не обижайся ты, я все понимаю. Н что, сострить нельзя?.... Ладно, констатирую факт: я – домой.... Ого, даже так! Есть время "невестушку" до хаты подкинуть?... А, может, не надо? Слушай, я правда сама доберусь! Чего ты будешь из-за меня крюк делать, врем терять?..... Ах вот как! Ну, тогда подъезжай!
Зорькин позвонил минут через десять и сообщил, что ждет. Катя подхватила вещи и вышла из каморки. Жданов, уже в пальто, просматривал какие-то бумаги. Пушкарева направилась было к выходу, как вдруг:
- Катенька!
"А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться" – пронеслось в ее голове. Обернулась.
- А где реальный отчет?
- Здесь, у меня. Хотела его унести для сохранности.
- Вы не могли бы его мне оставить? Поизучаю еще на досуге.
- А у Вас разве будут время и силы на это?
- Будут, Кать, будут.
Катя достала из сумочки папку и вложила в протянутую руку. Она уже ничего не понимала, окончательно запуталась. Единственная вероятная мысль: Андрей не доверяет ей настолько, что уже и отчет решил забрать. Докатились… Грудь сдавило, лицо на мгновение исказилось от боли – но лишь на мгновение. Слова Юлианы, всплывшие в памяти, как мантра, подействовали: это уже не ее жизнь, не ее боль.
- До свидания, Андрей Палыч, удачи Вам на вечер!
- Спасибо, Катюш, до завтра.
Ну, вот и все. На ватных ногах вышла из кабинета, прошла по коридору…. На ресепшне девочки из Женсовета, довольные тем, что их тоже отпустили пораньше, захватили ее в свой круг и всю дорогу до выхода из здания шумно делились новостями. О том, как уволили Марьяну, как вернулась Ольга Вячеславовна и вовремя утихомирила капризного Маэстро, как Маша чуть не попала в лапы к Георгию Юричу, да Кира в последний момент ее таки спасла… Катя кивала, как-то реагировала, даже улыбалась. Но в мозгу стучало набатом: «Это был последний вечер! Последний, последний….» Как добралась до своей комнаты – не помнила, а там нырнула под одеяло, укрывшись и отгородившись от внешнего мира. И единственная мечта – забыться крепким сном без сновидений – вскоре исполнилась…
Показ прошел на высшем уровне, как и всегда. Андрей с приветственной речью на подиуме был великолепен! Милко и его мОдели произвели фурор! Гости были в восторге и от сервиса и организации мероприятия. Все было идеально, вплоть до угощения и напитков. Юлиана ходила гордая собой: она снова поработала на славу! На чужую, правда, славу, но ее репутацию это тоже несомненно повышало. Не задирая, однако, нос, она продолжала выполнять свои функции – сводила друг с другом «нужных людей».
Павел Олегович не скупился на похвалы. Его ожидания оправдывались, а в чем-то Андрей даже их превзошел. И отец судил по справедливости: заслужил сын хороших слов – получил. Маргарита тоже была в восхищении. Одно лишь обстоятельство ее беспокоило: Андрей и Кира друг с другом за весь показ и парой слов не перекинулись. Кира явно была обижена и рассержена, а «жених» даже и не пытался исправить положение.
Несколькими часами ранее Жданов-младший ожидал у лифтов верного друга Ромку. Но вместо него появилась Воропаева. От ее взгляда Андрей поежился.
- О! А вот и наш шеф-подкаблучник!
- Кира, я не понял, что за выражения?! Объясни!
- Ха! Объяснения ему подавай! Чаще на работе появляться надо, хоть знал бы, что тут эта твоя серая мышь творит!
- Так. Чем тебе опять Катя не угодила?
- Не угодила? Да она тобой вертит, как хочет, за твоей спиной проворачивает махинации с какой-то сомнительной фирмочкой, а ты еще спрашиваешь, чем она не угодила!
- СТОП! Остановись! О какой такой «сомнительной фирмочке» ты говоришь?
- Кирюша имеет в виду «Никамоду»,- пояснил возникший словно из-под земли Роман. – Видишь ли, нашему общему другу Сашеньке вздумалось, что без его высочайшего согласия ни один сотрудник не может в свободное время денежку зарабатывать. Вот и виноватую нашел – Катеньку.
- «Катеньку», - передразнила Кира. – Да эта «Катенька» еще вас обоих за пояс заткнет, начальнички!
Развернулась и, не успел Андрей и рта раскрыть, вбежала в лифт.
-Уже заткнула, - невесело хмыкнул Малиновский. Жданов развернулся к нему с воинственным видом.
- А ну-ка, друг любезный, выкладывай, что тут без меня за баталии были!
Роман по дороге на показ расписывал в красках внеплановое собрание акционеров в урезанном составе, и Андрей мрачнел все больше. Черт! Как он мог оставить Катю одну на съедение этим хищникам. Ну а Ромка заливался соловьем, расхваливая Пушкареву – правда, в своем ключе – как ученую зверушку. И это тоже заставило Жданова содрогнуться, а потом в очередной раз убедиться в правильности принятых решений.
- Так что, Палыч, этот бой мы, усилиями надежных тылов, выиграли. А сейчас сделай-ка лицо попроще, мой президент, тебе скоро речь перед народом толкать!
Андрей выразительно глянул н него, но ничего не сказал.
И вот теперь он стоял в окружении журналистов, всем своим видом демонстрируя успешность и уверенность в себе, но внутренне по-прежнему собранный и сосредоточенный. Умело скрытое напряжение последних суток виднелось лишь в глубине шоколадных глаз. Единственный человечек, с которым ему хотелось бы разделить успех, был сейчас невозможно далеко. А от всех остальных он только и ждал подвоха. Особенно беспокоила Кира. Она пила бокал за бокалом, чего никогда не случалось раньше. И чтобы остановить этот загул, нужно было хотя бы подойти, а именно этого Жданову делать и не хотелось. Но все же чувство долга победило. Он выхватил очередной фужер из ослабевшей от алкоголя руки Воропаевой, вернул на поднос и так глянул на официанта, что тот моментально испарился.
- Кира, что ты творишь?! Зачем?!
- Уух ты, какие мы грозные! – протянула она, пьяненько хихикнув. – Хочу и творю! Захочу вот – танцевать сейчас пойду! – и двинулась было к центру зала, где уже начались танцы под живую музыку. Андрей ухватил ее за локоть и развернул к себе.
- Кира, черт возьми, остановись!!
- А ты не смей мне указывать! – заявила Воропаева, вырвав руку. – Пушкарева командовать не дает, так решил на мне отыграться?
- Боже, что ты несешь?!! Причем здесь Катя?? Когда речь заходит о ней, ты теряешь голову и начинаешь сомневаться во всем!
- А меня ее объяснения насчет этой «Никамоды» не убедили, понял?! Она вам всем головы морочит, а тобой манипулирует!
- Я не марионетка! – Жданов начал терять контроль над собой и над ситуацией. На них стали оглядываться окружающие.
- И тем не менее, она какие-то ниточки к тебе нашла. А ты ее еще и защищаешь! Прекрасно! – Кира пошатнулась, Андрей ее удержал.
- У тебя воображение разыгралось. И пить прекращай! Катя – прекрасный работник. А ее побочный бизнес меня не интересует, коль скоро не мешает выполнять основные обязанности. И давай прекратим на этом дискуссию, - ровно сказал он. Кира вдруг посерьезнела и произнесла абсолютно трезвым голосом:
- Андрей, ты знаешь, ты очень изменился. Я не знаю, кто или, может быть, что тебя изменило, но ты уже не тот Жданов, в которого я была влюблена.
Андрей чувствовал, что теряет терпение. Да, он изменился, но не ей, черт возьми, будет объяснять, почему и ради кого! В то же время более спокойная и рассудительная часть его разума подсказала, что именно сейчас, на этой фразе, настал момент, когда нужно сделать окончательный выбор. На долю секунды он прикрыл глаза, и этого времени хватило, чтобы решить дилемму.
- Да, так бывает, Кирюш. Люди меняются. Если я тебя не устраиваю, ты можешь от меня отказаться.
- Что ты имеешь в виду?
Пора кончать этот спектакль!
- Ну, ты полюбила одного Андрея Жданова – он стал другим. Подумай хорошенько, пока не поздно, нужен ли тебе другой!
И с этими словами он развернулся и пошел прочь, не оглядываясь и не дав возможности ответить ни остолбеневшей Кире, ни подоспевшему, как на пожар, Малиновскому.
Но Воропаева довольно быстро пришла в себя. Посмотрела вслед «жениху» и горько усмехнулась.
- Ах, вот ты как, Жданов! Решил моими руками отменить свадьбу? Не выйдет. Я всегда любила и буду любить Андрея Жданова, с которым сейчас говорила. Мало того: я выйду замуж за этого человека! И проживу долгую счастливую жизнь!
Эту пламенную речь никто не услышал. Лишь невдалеке за спиной Киры тяжело вздохнул молодой человек весьма симпатичной наружности, с собранными в «хвостик» волосами и грустными глазами. Ну и, разумеется, Роман, решив с президентом поговорить «по душам» попозже, протянул соломинку помощи, пригласив мятежную духом женщину на танец.
@ @ @