НРКмания

Форум любителей сериала "Не родись красивой" и не только
Текущее время: 29 мар 2024, 12:21

Часовой пояс: UTC + 4 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 86 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 04 апр 2011, 21:26 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 19 май 2009, 18:14
Сообщения: 9844
Откуда: Татарстан
Ой, как тут у вас интересно :o

_________________
Жизнь не настолько коротка, чтобы людям не хватало времени на вежливость (Р. Эмерсон)

http://www.youtube.com/user/IzotovaLV


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 04 апр 2011, 22:05 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 01 янв 2009, 15:04
Сообщения: 293
Izlu писал(а):
Ой, как тут у вас интересно :o

А то! :grin: Присоединяйся! :friends:


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 05 апр 2011, 02:18 
Не в сети
овца заблудшая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 21 фев 2011, 09:43
Сообщения: 195
Откуда: Владивосток - город у моря
Лёлишня писал(а):
Ух ты! Даже так?! Это из власти кто-то, да? Или прямо среди общих знакомых встречаются? И с какой целью они тут живут?


Не не из власти. Один некий ля-ля-ля какойто Баба, там длинное индийское имя. Можно в инете поикать. Он там материализует разные вещи.. Народ заинтересовался и давай его проверять... У него там аура зашкаливает... Типа даже у Христа такой небыло, и с чакрами перебор... Аж 14... В среднем у людей 7, сейчас у многих уже9 , скоро будет у избранных 12, но 14??? Тут кто-то выдвинул версию, что он вообще не человек... Проверили они как-то (благо инет пестрит фото) да, действительно - не человек. И в Америке живет тоже какой-то Рашид какойто... Я читала у Крайона, что мы им не очнь интересны пока, с нашим примитивным линейным мышлением... Якобы они нас видят как рисованые черно-белые мультяшки, посмотрят да и летят мимо... :grin: Правдв некоторые (это злыдни, видимо) завидуют нашей уникальной биологии... Типа чуть ли не самой лучшей во вселенной (но мы пока себя не до конца знаем) и пытаются нас понять... Что-то в этом роде... Еще знаю, что все китообразные тоже не с нашей планеты. С Сириуса. Типа они здесь для того, чтобы поддерживать магнитную решетку земли, но сейчас это стали делать люди (есть такие) и киты изчезают... Скоро их вообще не будет на планете - они свою миссию выполнили и сваливают к себе на родину. :grin:

Лёлишня писал(а):
А что за серия? И какой ты уже сезон смотришь?


Ой даже не знаю... Я скачала с Торрента все сезоны, распихала их по дискам... Там про летчиков военных...

А вообще я ко всей этой "реальности" отношусь как в той песне
"Я не люблю Вас и люблю
На Вас молюсь и проклинаю,
Не видеть Вас я не могу,
Но встречи с Вами избегаю"

В общем: верю-неверю.. :grin: Загадочная русская душа. :LoL: :LoL: :LoL:

_________________
Не делайте из мухи слона - не прокормите.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 05 апр 2011, 19:55 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 01 янв 2009, 15:04
Сообщения: 293
бес, в общем, стало мне любопытно, и скачала я этого Крайона - хотя бы глянуть, о чем там вообще. И вот даже пока не знаю, что сказать: местами реально интересно, но, видимо, из-за его манеры изложения и используемой терминологии - воины света, нейтральный имплант, магическая служба и т.п. - меня не покидает ощущение, что тут какой-то сектой попахивает. Может, конечно, это только на первый взгляд, постараюсь потом более подробно ознакомиться и в должном порядке, а то я из второй книжки в десятую скакнула, из десятой - в шестую... :o
Про Саи Бабу (если это он имелся в виду) и творимые им чудеса тоже почитала, только мне нигде не встретилось, что он инопланетянин. :unknown: Зато встретилось его пророчество о катаклизмах на Земле в 2009-2011 гг., согласно которому мы вообще уже не должны здесь сидеть. :-)

Кстати, чем тебе не идея для фанфика? Ну, до Бабы, допустим, далеко, а к Рашиду этому МиС вполне могли бы смотаться. Что скажешь?

бес писал(а):
Еще знаю, что все китообразные тоже не с нашей планеты. С Сириуса. (...) они свою миссию выполнили и сваливают к себе на родину. :grin:

А это как, чисто технически - телепортацией, силой мысли, искажением пространственно-временного континуума?.. А то киты как-то не шибко заточены под строительство тарелочек. :-) Или все проще: тело остается на Земле, а дух хоп-хоп-хоп - и на Сириусе?

бес писал(а):
Там про летчиков военных...

Чё-то единственная серия про военных летчиков, которая мне вспоминается, - это первая первого же сезона (не пилотная, а именно первая). Кажется, там пропадали пилоты, испытывавшие самолеты, сделанные по инопланетным технологиям. А потом возвращались, но какие-то странные и со стертой памятью. Это, нет? Там Малдер как раз поперся на засекреченную авиабазу, где его и схватили, и Скалли пришлось его выручать.
Я еще фик по этой серии читала, в котором Скалли вернули не Малдера, а его клона. Они так и работали вместе несколько лет, ничего не подозревая. А потом узнали, что настоящий Малдер где-то в застенках томится, и поехали его вызволять. А он тем еще гадом оказался...

бес писал(а):
В общем: верю-неверю.. :grin: Загадочная русская душа. :LoL: :LoL: :LoL:

Да мы почти все такие... загадочные... :pooh_lol:


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 05 апр 2011, 23:52 
Не в сети
овца заблудшая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 21 фев 2011, 09:43
Сообщения: 195
Откуда: Владивосток - город у моря
Читай первую книгу - остальные выкидыши из нее же. Ну можно еще 2 и 3... Остальное повторение... Да :grin: некоторые превращают это в секту... Но если не доводить до фанатизма, то очень нравится мне :kissing_you:
А этот Баба... да я не курсе, как они смотрели... Просто он абсолютно атипичен. У Христа аура была что-то порядка 30 метров, а у этого Бабы еще больше... Но он же не Мессия... Вот они и задумались... Мож просто другого объяснения не нашли? :grin: Хотя они там все в астрале, мож и что видят, чего нам не доступно... Черт их знает :Wink:
По поводу китов... Это же души. Мы все бессмертны, блуждаем по планетам, и воплощаемся не только на земле, согласно Крайону (возможно - бред, но как версия - почему бы и нет?)
Киты - все супер древние души, типа пришли помогать...
Видимо серии пемешались, что-то столько посмотрела, а все еще на первой? :LoL: :LoL: :LoL: Надо действительно упорядочить...
Да, хороший сюжет, про Рашида, если бы еще убить во мне ассоциацию про инопланетян - как зеленых человечков :grin: :-P Почему-то киношняя именно такая... Когда я пишу, у меня в голове фильм идет - я просто записываю... Герои вообще от меня не зависят :unknown: :swoon:
Хотя в жизни не думаю, что они именно зеленые... Если верить все тому же Крайону (ну на данный момент он для меня достаточно завершен и прост) наша ДНК взята тоже от инопланетян... Подарок их цивилизации - нашей... Но типа наша круче стала... Планета у нас такая особенная... А вообще хорошая книжка Крайон. Гордость какая-то просыпается :grin:

_________________
Не делайте из мухи слона - не прокормите.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 06 апр 2011, 01:29 
Не в сети
овца заблудшая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 21 фев 2011, 09:43
Сообщения: 195
Откуда: Владивосток - город у моря
Знаешь, только сейчас поняла, что у меня нет сформированого образа инопланетянина, т.е. моего собственного. Все навязаны фильмами-книгами.
А по хорошему, я даже и не задумывалась, что подразумивают эзотерики под этим понятием :unknown:
Ну пришелец и ладно... Пусть так.
И в моих фантазиях (для фиков) они все имеют вид мутантов :o Почему-то :unknown:
Надо подумать и порасспрашивать.

_________________
Не делайте из мухи слона - не прокормите.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 06 апр 2011, 23:37 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 01 янв 2009, 15:04
Сообщения: 293
бес писал(а):
Видимо серии пемешались, что-то столько посмотрела, а все еще на первой?

А они у тебя разве не подписаны? Если что, здесь есть перечень всех серий с кратким описанием, а здесь или здесь - с более подробным, должно помочь определить, где ты уже находишься.

бес писал(а):
если бы еще убить во мне ассоциацию про инопланетян - как зеленых человечков Почему-то киношняя именно такая...

Бедняга Малдер уже устал всем объяснять, что они - серые. :pooh_lol: Ну, это классический образ пришельца: невысокий гуманоид серого цвета с большой головой и большими же черными глазами, без волос и признаков пола. Считается, что именно такие чаще всего людям на глаза попадаются и в контакт вступают. Но, наверно, тут и обратный эффект имеет место: что люди привыкли видеть (в кино, книгах и т.д.), то им и мерещится. :o А вообще, как в разных телепередачах говорят, Землю посещают представители десяти инопланетных рас, самого разнообразного внешнего вида. Даже вроде какие-то разумные насекомые есть.
А откуда взялись именно зеленые человечки, я сама не понимаю.

бес писал(а):
Если верить все тому же Крайону (ну на данный момент он для меня достаточно завершен и прост) наша ДНК взята тоже от инопланетян...

Если верить СМ - тоже. :victory: Там как раз необычные способности некоторых людей объясняли тем, что у них активизировались участки этой ДНК, которые у других неактивны. Может, и у Бабы с Рашидом так?

бес писал(а):
И в моих фантазиях (для фиков) они все имеют вид мутантов :o Почему-то :unknown:

А у меня ни мутантов, ни пришельцев - одни человеки. Во всяком случае, пока. :-)

P.S. Забавы ради - одна из любимых картинок:
Изображение


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 07 апр 2011, 11:26 
Не в сети
овца заблудшая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 21 фев 2011, 09:43
Сообщения: 195
Откуда: Владивосток - город у моря
Лёлишня писал(а):
Бедняга Малдер уже устал всем объяснять, что они - серые


Да, я тоже где-то читала... Просто зеленые веселее, мне кажется люди просто так говорят для выразительности :grin: На самом деле я тоже не думала, что они зеленые...

Лёлишня писал(а):
Там как раз необычные способности некоторых людей объясняли тем, что у них активизировались участки этой ДНК, которые у других неактивны. Может, и у Бабы с Рашидом так


Это вроде как способности все же нашей настоящей биологии. Вот по этому ее вроде бы и хотят скопировать "злые" пришельцы... Якобы у нас у все 12 нитий ДНК, активизированы 1.. 2.., у индиго 6 нитей, ну и по нарастающей... Кто круче - у того больше... Вот как раз у этих двух товарищей они все активизированы, или я не помню уже, может их там у них даже больше...
А вообще скорее всего соглашусь на человекоподобных иноземных существ (тело наподобе нашего - цвет, конечности, покрытие и др. уже детали и не важны), что-то вроде того что все мы в итоге выкидыши одной вселенной или что-то типа того... :wink: а вот с "планетой насекомых", думаю все таки перебор, просто чья-то фобия...
Но главное отличие их от нас - это другой способ мышления, видения, понимание сущего... А уж как они выглядят... Может, у нас дефект зрения какой? И мы вообще не способны что-то увидеть правильно? :unknown: А может, они внушают нам что они именно такие? Типа гипноза... :o Мы же знаем что используем только 3% возможностей своего мозга... Блин, одни вопросы от сериала. А все так мило начиналось. Агенты ФБР... :grin: :LoL: :LoL: :LoL:

_________________
Не делайте из мухи слона - не прокормите.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Между строк
СообщениеДобавлено: 31 май 2011, 22:30 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 01 янв 2009, 15:04
Сообщения: 293
Название: Между строк
Автор: Лёлишня
Рейтинг: PG
Категория: виньетка, ангст, MSR, Скалли POV, Малдер POV
Саммари: МиС, разлученные и тоскующие. Все, что их связывает теперь, - только письма. Навеяно серией Trust No 1, а также Unnatural.

Порой мне кажется, что от заката до рассвета время тянется бесконечно. Когда дневные заботы позади, а впереди лишь долгие часы тоски и одиночества. Когда Уильям уже спит, а мне никак не удается сомкнуть глаз. Когда в квартире такая тишина, что можно услышать даже легкий шорох. Если бы он был. Но в этом безмолвном пространстве нет даже шорохов. И все труднее сдержать слезы, все труднее не завыть на луну, когда стоишь у окна и сквозь неплотно прикрытые занавески глядишь на пустынную ночную улицу, освещаемую лишь тусклым светом фонарей.
Когда все мышцы напрягаются, зрение обостряется, а сердце начинает биться чаще при виде очередного темного силуэта, показавшегося из-за угла. А следом неизменно острое опустошающее разочарование - не он, опять не он. Хотя кого я обманываю, это и не мог быть он.
Я заставляю себя отойти от окна, наверно в сотый раз повторяя, что это глупо и бессмысленно. Так же бессмысленно, как неприкаянно бродить по комнате или, забравшись в кровать, таращиться в темноту в ожидании первого луча солнца, который рано или поздно упадет на пол. Это слабо помогает скоротать время до утра и уж тем более не способно заглушить тоску.
Взгляд опять непроизвольно тянется к тумбочке возле кровати, где лежат его письма. Все восемь - по одному на каждый месяц нашей разлуки. Я перечитываю их снова и снова, хотя и знаю их наизусть. Я скольжу дрожащим пальцем по ровным строчкам отпечатанного текста на уже порядком помятом листе, словно это может помочь мне стать ближе к тому, кто их написал. Смешно. Казенная бумага, которую он даже не держал в руках, казенные буквы, которым все равно, что ими написано - любовное признание или смертный приговор, и только чувства, о которых они мне шепчут под покровом ночи, живые. И такие понятные, знакомые: та же боль разлуки, которую он уже даже не пытается скрыть за бодрым тоном и шутливыми замечаниями, та же робкая надежда и вера в будущее. Наше общее будущее. Которое с каждым письмом кажется мне все более отдаленным и туманным. Но все равно каждый раз это как глоток свежей воды среди засушливой пустыни. Глоток воды, продлевающий жизнь - до следующего письма, следующего глотка. Следующего свидетельства того, что он жив.
И я лелею эти маленькие послания, эти светочи, самыми черными ночами помогающие мне справиться с обступившей меня тьмой, помогающие мне выстоять.
Но иногда и их недостаточно. Я обнимаю себя руками, крепко, и зарываюсь носом в ворот рубашки. Его рубашки. Сегодня я позволила себе надеть ее, хотя я не делаю этого слишком часто, боясь, что она перестанет пахнуть им. И мне наконец кажется, что я чувствую его тепло, то тепло, которое мне так необходимо. Наверное, это только иллюзия, самообман, но мне все равно.
Я думаю о том, что завтра мой день рождения, и о единственном подарке, который я бы действительно хотела получить в этот день. Хотя и знаю, что это невозможно. Скорее Санта свалится в дымоходную трубу. Или Пасхальный кролик пригласит меня на омлет.
Впрочем, я никогда не возражала против запоздалых подарков, особенно запоздалых подарков от него. Я улыбаюсь сквозь слезы, вспоминая его наставления -"сначала бедро, потом рука", тепло и силу его тела, прильнувшего к моему, его пальцы, будто ненароком касающиеся моих и посылающие незримые импульсы в самые дальние клеточки тела, и то необыкновенное чувство надежности и защищенности, которое мог дать мне только он.
О, Малдер, я так давно не играла в бейсбол...
Из этих сладостных воспоминаний, со временем приобретающих все более явственный привкус горечи, меня вырывает детский плач, раздающийся из кроватки. Я поспешно смахиваю слезы и, взяв Уильяма на руки, тихонько его покачиваю. Я знаю, что он плачет не из-за того, из-за чего я, что он просто голоден, но, прижимая его к груди, я все равно повторяю:
- Папа вернется. Обязательно вернется...

* * *
Зимние ночи чертовски, чертовски длинные. Мне в полной мере удается прочувствовать всю их "прелесть", когда я тщетно пытаюсь заснуть, но не могу даже хоть чуточку расслабиться, хоть на время выбросить из головы все тревожащие мысли. А мое лучшее успокоительное средство сейчас недоступно. Нельзя даже просто снять трубку и позвонить, просто услышать ее голос, как я нередко делал это раньше.
Она сама так решила, и я не посмел возразить. Если бы речь шла только обо мне, я бы не раздумывал. Но я не могу подставить под удар тех, кто мне дороже всех на свете. Кому я и так причинил слишком много боли. И продолжаю причинять. Одним своим отсутствием. Я знаю. Об этом говорят мне ее письма. Каждая строчка. А еще больше - то, что остается между строк.
Я собираю с колен распечатанные листки, которые перечитывал уже не знаю в который раз, и, бережно сложив, прячу в нагрудный карман, ближе к сердцу. Мне нравится все время ощущать их там. А иногда мне даже кажется, что они греют. Я явственно чувствую тепло, разливающееся от груди дальше, до самых кончиков пальцев, успокаивающее и баюкающее, не дающее мне замерзнуть этими холодными, одинокими ночами. А от необъятной, оглушающей тишины спасает звучащая в голове незатейливая песенка про лягушонка Иеремию и радость всему миру, которую она тихонько напевала мне одной куда более приятной осенней ночью.
Теперь под нее, должно быть, засыпает кое-кто другой. Кое-кто, чье фото тоже надежно укрыто в моем нагрудном кармане. Черно-белое, плохое и нечеткое - там, где я был, не нашлось ничего лучше допотопного матричного принтера, - но все равно дающее представление о том, как подрос наш парень. Я могу разглядывать его часами. Жаль, что она не прислала и свое. А я не догадался захватить. Так что мне остается полагаться только на собственную память и воображение.
Она часто представляется мне с малышом на руках, стоящей у окна и невольно всматривающейся в ночную тьму. И на ее лице то же выражение, что и при нашем расставании. Она старалась держаться, но я все видел. И отчетливо вижу каждый раз, когда закрываю глаза. Как невозможно забыть и тот отчаянно-долгий прощальный поцелуй, и мягкую ткань ее халата, безотчетно смятую моей рукой...
Я вздыхаю. Не раздеваясь, забираюсь под одеяло и закрываю глаза.
Если крепко зажмуриться и напрячь воображение, то можно представить, что она рядом. Как в нашу последнюю ночь. Иногда мне даже удается ощутить ее локон, щекочущий мне лицо, и уловить ее ровное дыхание. Главное, не открыть глаза - и не увидеть лишь беспросветную тьму и пустоту. Лишь тьму и пустоту.
Я и не открываю. Но это не помогает заснуть. Не сегодня. Я с тоской думаю о том, что завтра у нее день рождения. Поздно сожалеть, что раньше я не придавал этому особого значения, что столько возможностей было упущено безвозвратно, но я все равно жалею.
Невозможно описать, как бы я хотел быть в этот день с ней. С ними. Просто быть рядом. Просто смотреть в глаза. Просто держать за руку... Такие простые, обыденные вещи, истинную ценность которых начинаешь осознавать, только когда лишаешься их.
Я знаю, что она тоже мечтает об этом. И также знаю, что это невозможно. Не в этом году, не в этот раз. Все, что я могу предложить ей сейчас, - лишь маленькая посылка. Чтобы отправить которую, я проехал больше 300 миль. Так безопаснее. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Я подписал для нее открытку, постаравшись, чтобы она вышла светлой и по-настоящему праздничной. На этот раз я многое оставил при себе, чтобы не расстраивать ее еще больше, хотя бы в этот день, который и без того вряд ли будет особенно веселым.
А еще... о, это особенный подарок. Думаю, на этот раз я превзошел самого себя. Ведь это даже не брелок и не тряпичная кукла. Мои губы невольно растягиваются в улыбке, когда я представляю, как Скалли открывает нарядно упакованную коробку - а в ней... старый, изрядно потрепанный бейсбольный мяч.
Ужасный подарок, скажете? И неважно, что он навевает чертовски приятные воспоминания о чертовски приятном вечере, который мы провели как-то раз в одном из тихих вашингтонских парков, от души лупя битой по его менее удачливым собратьям. Неважно, что я хранил его долгие годы, пока не уехал в Англию. Как память о самом лучшем дне в моей жизни за много лет до того и уж тем более после. Потому что это был год, когда пропала Саманта, когда мир, которым я жил все 12 лет, рухнул как карточный домик. И может быть, только этот потертый кусок кожи и напоминал мне порой, что жизнь может быть отличной штукой.
Не просто мяч, а словно волшебный клубок, один конец невидимой нити которого навсегда остался в том жарком июньском дне на Винограднике, куда я мысленно возвращаюсь каждый раз, когда держу его в руке.
Я вижу своих друзей по команде: все до одного вскочили со скамейки и напряженно застыли в ожидании развязки, их взгляды устремлены на меня, не самого лучшего игрока, признаться, от одного удара которого по воле судьбы зависит исход всей игры; и будто вновь становлюсь собой 11-летним, тогда еще обычным американским парнишкой, за которым - если забыть про имя - не водилось ничего странного.
Я поудобнее перехватываю биту во вспотевших ладонях и сосредоточиваюсь на мяче в руке донельзя довольного собой Реджи Стивенсона - он только что выбил двух наших, и я следующий. Я приказываю себе не падать духом, хотя положение, мягко говоря, незавидное. Отставание в две пробежки. Два страйка. И даже если на этот раз я каким-то чудом отобью, то Кевин, готовый рвануть с третьей базе, еще может заработать очко, а вот Фил, застрявший на первой, вряд ли. Я уже чувствую радостное возбуждение на трибуне соперников, считающих, что победа уже у них в кармане; чувствую, что судья позади меня уже приоткрыл рот, чтобы объявить третий аут, который и поставит точку в этой игре. Но я смотрю только на мяч и отключаюсь от всех окружающих звуков. Пока спустя мгновение они не обрушиваются на меня бесконтрольным потоком: звонкий удар биты по мячу, дружный вздох трибуны соперников и одновременно радостный вопль Саманты, а затем и ребят, совсем обезумевших от счастья. А мяч, словно презрев закон всемирного тяготения, все летит и летит, и я будто лечу вместе с ним, словно в один миг у меня выросли крылья, для меня нет ничего невозможного, все преодолимо, все по плечу... И я вспоминаю это подзабытое уже ощущение, когда прикасаюсь к шершавому боку этого мяча.
Но не только это заставляло меня время от времени возвращаться к нему все эти годы. Это не была решающая игра, и не последний мой хоум-ран, но последнее лето, когда вся семья была в сборе, когда это была еще семья. И тогда это казалось мне таким естественным, незыблемым, таким само собой разумеющимся, что я даже не задумывался, что может быть иначе. Но почему-то все равно запомнил, как Саманта без устали хвалилась всем, что я ее брат; как не слишком щедрый на эмоции отец потрепал меня по плечу и сказал, что гордится мной; как мама, никогда не ходившая на игру, испекла мой любимый сливовый пирог - а она нечасто им баловала. И как сейчас я вижу всех нас, сидящих за одним столом: перемазавшуюся ягодами Саманту, с помощью вишневой косточки и вилки изображающую, как здорово я отбил; посмеивающегося, глядя на нее, отца и улыбающуюся мать, не забывающую, однако, предложить мне добавки, ведь чемпионам нужно лучше питаться... И воскрешая в памяти эти бесценные теперь моменты, я вспоминаю, как это - иметь семью, иметь дом, где тебя любят и ждут...
Я знаю, что Скалли поймет, потому что я все еще вижу ее лицо, когда она открывает коробку... Мое приглашение. Мое обещание. Однажды, Скалли. Я вернусь и расскажу тебе все это.
Я вижу, как мы сидим на диване, только мы вдвоем - поздно, и Уильям уже спит, - я держу ее в своих объятиях и, склонившись к ней, неспешно нашептываю свою историю, а она слушает, положив голову мне на плечо, и, глядя на свой подарок, задумчиво поглаживает пальцем шов...
А потом я вижу рыжеватого мальчугана, чуть больше биты, которую он крепко сжимает своими маленькими пальчиками, сосредоточенного и неотрывно следящего за мячом в моей руке, быть может тем самым. Он только учится, но, кто знает, возможно, однажды он переплюнет меня и сделает Грэнд Слэм. Я крепко обниму его, а Скалли приготовит празничный ужин, и мы соберемся все вместе за большим обеденным столом в нашем большом, светлом доме, чтобы как следует отметить первую победу нашего маленького чемпиона...
Мечты, мечты... Игра зарвавшегося воображения... Повседневная жизнь миллионов людей... Но я верю, что придет время, когда она станет реальностью и для нас. А для начала я просто вернусь домой. Вернусь к своей семье...



*******************************
Пояснения к бейсбольным терминам:
Аут - ситуация (или команда судьи), означающая, что игрок нападения в данном периоде выбывает из игры. После третьего аута команды меняются местами или заканчивается период.
База - одна из четырех точек поля, представляющих собой квадратные подушечки, прикрепленные к земле в углах квадрата со сторонами 90 футов (27,45 метра), которых бегущий должен последовательно коснуться, чтобы выиграть очко.
Грэнд Слэм - удар, при котором команда набирает 4 очка, т.е. когда все базы заняты игроками. Как правило, достигается хоум-раном.
Пробежка (очко) - зарабатывается игроком команды нападения, сначала являющимся бьющим, затем бегущим, если он по очереди коснулся всех баз: первой, второй, третьей и "дома".
Страйк - ошибка бьющего, например, если он промахнулся или не стал отбивать правильно брошенный мяч. Три страйка бьющего засчитываются как аут, и он выходит из игры.
Хоум-ран - удар, при котором мяч, не коснувшись земли, пролетает все поле и вылетает за его пределы. При этом бьющий и все игроки, находящиеся на базах, получают право спокойно обежать все базы и вернуться в "дом". Таким образом, хоум-раном бьющий может принести команде от 1 до 4 очков.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 01 июн 2011, 15:09 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 13:33
Сообщения: 92740
Откуда: Ашдод
:thank_you: :bravo: :good: :missing: :missing: :missing:

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Natural
СообщениеДобавлено: 13 окт 2011, 21:25 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 01 янв 2009, 15:04
Сообщения: 293
Так, небольшой пустячок вдогонку предыдущему фику. Надеюсь, теперь бейсбол, наконец, оставит меня в покое. :-)

Название: Natural
Автор: Лёлишня
Рейтинг: PG
Категория: пост-эпизод, MSR, Малдер POV
Саммари: Естественное продолжение "Неестественного" :-)

БАМ-с... Бита в очередной раз рассекает воздух и ударяет по мячу, посылая его вдаль. Я провожаю его равнодушным взглядом и возвращаюсь к куда более притягательному зрелищу - макушке Скалли. На самом деле в моем положении выбор не так уж велик, но я не жалуюсь, хотя, надо сказать, у Скалли есть гораздо более привлекательные части тела... Я сейчас о глазах, а вы что подумали?
- Эй! Не спи! - она недовольно тычет мне локтем в бок, за то что я слишком поздно среагировал на летящий мяч. Правда, сомневаюсь, что это поможет.
Только вначале я, как мальчишка, радовался удачно отбитым подачам, а теперь мне все равно, фол это или хоум-ран. Хуже того, вопреки своим же наставлениям, мяч - это последнее, о чем я думаю в данный момент. И если моя напарница, увлекшись, всецело отдалась игре, то я невольно оказался в плену совсем других ощущений: все мое внимание сосредоточено исключительно на том, что находится в моих руках - и это вовсе не бита.
Так что Скалли имеет полное право сердиться, ведь это по моей вине мы все чаще мажем, с такими показателями нас не взяли бы даже в запас самой захудалой дворовой команды. И наверно, было бы разумнее оставить ее наедине с мистером Битой, позволив полностью насладиться игрой, но я вряд ли смогу оторваться от нее, даже если сейчас прямо перед нашим носом приземлится летающая тарелка.
Хорошо еще, что, стоя ко мне спиной, Скалли не видела эту глупую, блаженную улыбку, которую мне никак не удавалось стереть со своего лица первые минут десять и которая затем подевалась куда-то сама собой, когда мне стало совсем не до смеха. И велеть мне заткнуться определенно было не лучшей идеей - вся эта болтовня хоть как-то отвлекала меня от волнующих мыслей о той, кого я держу сейчас в своих объятиях. Даже если это всего лишь бейсбол.
Я касаюсь ее пальцев, напряженно сжимающих биту, - все больше усилий приходится прикладывать, чтобы не накрыть их своими - отнюдь не случайно. В который уже раз с упоением втягиваю носом аромат ее волос и чувствую, как кровь все сильнее пульсирует в висках... и не только в висках.
Кто бы знал, как это непросто - одновременно держать в руках того, кто тебе очень нравится, и самого себя. Я понимаю, что не должен прижиматься к ней так сильно, но не могу сдвинуться ни на миллиметр. Разве что еще ближе. Слишком близко...
И как-то невзначай, незаметно для себя самого я выпускаю из рук биту - но не ее.
- Малдер... - Она оборачивается ко мне, и я вижу, как беспечная улыбка сходит и с ее губ. Ее взгляд, встретившийся с моим, такой открытый и доверчивый, такой беззащитный, что мне хочется уверить ее, что я скорее умру, чем причиню ей боль.... если бы я вообще был в чем-то уверен сейчас.
Ее ресницы подрагивают, а я, словно завороженный, все смотрю и смотрю в эти потемневшие глаза цвета вечернего неба и вижу миллиарды отражающихся в них звезд. А потом я не вижу и их, потому что закрываю глаза...
Шум в висках только усиливается, и лишь где-то на периферии сознания я слышу глухой стук, с которым ударяется об землю выпавшая из ее ослабевших рук бита...

- Малдер... - только и произносит она, мягко высвобождаясь из моих неуклюжих объятий. Смущенная и растерянная, она нервно закусывает губу и, сунув руки в карманы, запахивает полы своей куртки, словно ей внезапно стало холодно, а может, это защитная реакция и так она хочет отгородиться от меня - что ж, я покорно убираю руку с ее спины. - Уже поздно и... - Наконец она поднимает глаза - только для того, чтобы тут же вернуться к созерцанию своих туфель.
Это вовсе не звучит как приглашение продолжить вечер. Но, по крайней мере, она не съездила мне по физиономии, а это уже кое-что. Я знаю, что ей нужно время, чтобы осмыслить произошедшее и решить, что делать с этим дальше. Да и мне тоже. Так что я смиренно соглашаюсь:
- Да, действительно поздно... С днем рождения, Скалли...
У меня даже получается улыбнуться, и она чуть смущенно и в то же время как-то печально улыбается в ответ.
Я поднимаю биту, и мы молча огибаем трибуны, направляясь к стоянке. Я иду позади Скалли, и моя свободная рука просто изнывает от желания незаметно скользнуть ей на плечо или уютно устроиться на талии, а может, легонько сжать ее пальцы - что угодно, лишь бы еще хотя бы на короткое мгновение почувствовать ее тепло. Но я не решаюсь. Боюсь, в этот вечер я и так позволил себе лишнее.

- Счастливой ночки, мистер!
Я вздрагиваю и едва не роняю биту, когда этот карапуз, о котором я уже и забыл, нагоняет меня и заговорщицки подмигивает, сияя белозубой улыбкой. Да уж, час от часу не легче.
Я оглядываюсь на Скалли - если она что и слышала, то мастерски не подает виду, невозмутимо продолжая свой путь. И даже не обернувшись.
И на какое-то мгновение мне становится жаль, что я не оставил и следа от той беззаботности, с которой мы "били палкой по мячу" минутами раньше. Но лишь на мгновение. Я не жалею. Во всяком случае, пока. И очень надеюсь, что мне и не придется...

Я смотрю на удаляющиеся огни ее машины и завожу двигатель, сожалея, что нам не по пути, сожалея, что не заехал за ней сам, так что нам пришлось распрощаться прямо здесь, на безлюдной в этот час стоянке возле парка. Если это, конечно, можно назвать прощанием. Она так ничего и не сказала, вернее, сказала: "Спокойной ночи, Малдер", - несколько более нервно, чем обычно. Но и только.
Я кивнул и ответил тем же. Что мне еще оставалось?

Ночная дорога пустынна. Но я еду не спеша. Мне некуда торопиться. Совершенно... Хотя в какой-то момент меня все же посещает шальная мысль свернуть к ее дому, но я спешу отделаться от нее. Не думаю, что Скалли будет в восторге, если я завалюсь сейчас к ней, хотя... Я бросаю взгляд на пассажирское сиденье, где, слегка перекатываясь во время движения, лежит бита. Надо полагать, подарок на день рождения удался, даже очень. Я невольно провожу пальцами по губам, вспоминая вкус ее поцелуя, и улыбаюсь...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 13 окт 2011, 22:02 
Не в сети
Безвольное существо
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 10 мар 2010, 03:00
Сообщения: 551
Лёлишня,
:bravo: :bravo: :bravo: :Rose: :Rose: :Rose:

_________________
http://www.youtube.com/user/YouWillBeHappy
Инстаграм: @mdruzhinina_myworld


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 14 окт 2011, 01:03 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 13:33
Сообщения: 92740
Откуда: Ашдод
ВАУ!!!

КЛАСС!!! :bravo: :bravo: :bravo: :missing: :missing: :missing: :love_you:

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 13 ноя 2011, 20:20 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 01 янв 2009, 15:04
Сообщения: 293
Название: Послания (альт на фик Annie Sewell-Jennings "Erosion")
Автор: Лёлишня
Рейтинг: PG-13
Категория: ангст, MSR
Саммари: Однажды он вошел в ее жизнь и привел с собой тьму, теперь он должен уйти в надежде забрать ту с собой...
Благодарности: естественно, Annie Sewell-Jennings за эту пронзительную историю и demensys'у за прекрасный ее перевод. Думаю, излишне говорить, что без них этого фика не было бы.
От автора: 1. Поскольку это альт, я не советовала бы читать его тем, кто не знаком с исходным произведением, так как вам будет сложно понять, о чем идет речь. Оригинал "Erosion" можно найти здесь, а перевод - здесь.
2. Я начала писать этот фик, когда еще только читала "Erosion", поскольку полному моему погружению в эту удивительную историю очень мешали назойливые мысли о первопричине происходящего с МиС. Особенно мучил вопрос: если у них была эта неделя, которая обошлась без всяких видимых последствий, почему они не попытались получить больше; чем им дали понять, что это не пустые угрозы? Но ответа на него не было.
К сожалению, автор почему-то не счел нужным хоть как-то конкретизировать серьезность нависшей над героями опасности, и, по сути, ее приходилось принимать на веру, что меня не очень-то устраивало. И мысли о том, что, если бы им пришлось убедиться, что все действительно очень серьезно, никуда не исчезали...
P.S. Да не побьют меня поклонники Annie Sewell-Jennings. Аминь.


Пропустив два удара, сердце Малдера подпрыгнуло и болезненно забилось в самом горле. Руки задрожали, и он едва не выронил этот чертов конверт. Простой белый конверт без обратного адреса, марок и вообще каких-либо опознавательных знаков. Такой же, как два года назад.
Он долго просто сидел и смотрел на него, не в силах открыть. Он не хотел знать его содержимое. Но не мог не знать.
В прошлый раз это была Тара. Всего лишь через три недели, как он вернулся с острова Сиброк*. Застрелена грабителем - значилось в полицейском отчете. Что ж, в этом гребаном мире бывает и не такое. Но он знал, что это убийство не было случайностью. И Скалли знала. Жене ее старшего брата пришлось заплатить своей жизнью за неделю их счастья. Чертовски неравноценная плата. Чертовски...
Но и хороший способ дать им понять, что шутить никто не собирался, что их маленькая уловка не укрылась от Них - и не осталась безнаказанной.
Потрясенные этой смертью - по их вине, - они не стали встречаться на следующий год. Они вообще не собирались больше видеться. Думали, что смогут. Какая наивность...
Два длинных-длинных, долгих-долгих года... Этого оказалось достаточно. Знать, что за каких-то пару сотен миль живет человек, увидеть которого ты хотел бы больше всего на свете, но не увидишь никогда... Чувствовать, как тебя с немыслимой силой влечет к нему, но не сметь приблизиться... Вкусить однажды запретный плод - и вожделеть отведать его снова. И снова...
За то время, что они не виделись, ничего не закончилось, как они все же робко надеялись, не сошло на нет, напротив, мучительный зуд становился все нестерпимее, он подстегивал, он взывал к ним, он туманил разум, обещая блаженство, хотя бы на короткий миг. И даже нанесенный им удар, который должен был навсегда оттолкнуть их друг от друга, напротив, заставлял тянуться друг к дружке в поисках поддержки и утешения, целительных объятий и нежных слов в ночной тиши, и всего того, что не могла дать жизнь - даже не жизнь, а ее жалкое подобие - порознь.
Это их краткое воссоединение было еще большим безумием, чем в прошлый раз. Они, верно, совсем сошли с ума, если решились. Но они действительно сошли бы, если бы даже не попытались. Ведь эти две недели, что они позволили себе, - целых две, по одной за каждый год разлуки, - были единственными за последние два года, когда они чувствовали, что живут, и даже вспомнили, что умеют улыбаться.

Решив на этот раз держаться подальше от Южной Каролины и ее мнимой безопасности, они приняли все возможные меры, чтобы оградить себя и своих близких.
Прежде чем встретиться в условленном месте, он, запутывая следы, побывал в нескольких городах, городках и даже деревеньках, да и Скалли вовсе не прилетела прямым рейсом прямо в его объятия. Он мог бы поклясться, что за ними не было слежки, они бы заметили, обязательно бы заметили: нельзя не заметить посторонних там, где машины, кажется, проезжают раз в год. Но каким-то непостижимым образом те, кого они пытались обвести вокруг пальца, опять оставили в дураках их.
Только в этот раз, словно издеваясь, Они выжидали несколько месяцев, когда он уже начал строить планы на будущий год, на все более вероятную следующую встречу, когда у него уже начала зарождаться надежда, что им удалось, что они смогли обхитрить своих преследователей, а может, у тех просто нашлись дела поважнее, чем отнимать последние крохи счастья у двух бывших агентов ФБР, ставших теперь не опаснее пары котят.
И вот - этот конверт, словно метеорит, внезапно врезавшийся в землю, когда казалось, что уже обошлось, - сбивающий с ног, выбивающий из-под них почву, сметающий все надежды и планы, оказавшиеся еще более эфемерными, чем воздушные замки, убивающий веру в лучшее будущее, вновь понемногу начавшую раскрывать крылья.
Пришло время платить по счетам. Осталось лишь узнать, кто на этот раз.
Опять никакого письма, ни слова. Только два снимка - причина и следствие, безжалостные и неумолимые. На первом - они в машине, едва различимые в потоках дождя, струящихся по стеклу. Он помнил это. Он слишком хорошо помнил все: каждый день, каждое мгновение, наполненное таким густым, концентрированным счастьем, что, казалось, его можно было потрогать, и в то же время незримо отравляемое непокидающей тревогой, ощущением уже занесенного над головой топора палача, только и ждущего своего часа.
Они не хотели думать об этом, но настырные мысли уже пробрались к ним в голову, заползли, обустроились, свили свое гнездышко, чтобы уже не отпускать.
И расставаясь в этот раз, они больше не уславливались ни о чем: жизнь показала, насколько непрочны все эти договоренности. Да и расставание это больше походило на отдирание части самого себя. И провожая ее взглядом, жадно впитывая каждый штришок, каждую мелочь, будь то тоненькая цепочка, поблескивающая на солнце, словно подмигивая ему, или все еще растрепанные после объятий, развевающиеся на ветру волосы такого редкого, лишь ей присущего оттенка, или дрожащие пальцы, которые она тщетно пыталась спрятать в карманах джинсов, он так же сжимал кулаки, собрав все силы, чтобы опять не броситься за ней, не желая мириться с этой вынужденной необходимостью и упорно гоня от себя ощущение, что видит ее в последний раз.
Верили ли они, что действительно смогут убежать от Них? Верили ли, один за другим меняя маленькие, неприметные мотельчики в таких же маленьких, похожих друг на друга как близнецы городишках, в каждом из которых они не задерживались больше чем на пару дней? Или сидя плечом к плечу в видавшем виды авто, поднимающем пыль на пустынной дороге где-то на задворках цивилизации? Как в старые добрые времена. Действительно добрые, по сравнению с их уже наступившим и еще только отдаленно обозначенным будущим.
Они мало спали все это время, не желая терять ни минуты их и без того непродолжительного единения. Дни были слишком скоротечны, а они все никак не могли насытиться, наполниться друг другом доверху, впрок на долгие-долгие дни, месяцы, годы отчаянного одиночества, а может, и всю жизнь.
...В то утро она задремала на его плече, и он сидел не шевелясь, боясь потревожить ее сон, и слегка улыбался, глядя на недопитую бутылку холодного чая, лежащую на приборной доске.
По крыше машины барабанил дождь и неровными ручейками сползал по лобовому стеклу. И он ждал, пока хоть немного распогодится, чтобы ехать дальше. А пока были только они двое, отделенные от остального мира стеной дождя. Так он думал. И ошибался. И подтверждение этого было у него в руках.
Малдер со вздохом отложил снимок, вытер об колени ставшие влажными ладони и медленно, словно это могло отвратить неизбежное, миллиметр за миллиметром вытянул из конверта второе фото. Надгробие. Простое каменное надгробие. "Майкл Скалли. 1991-2001. Любимому сыну и брату".
Беззвучно шевеля губами, он перечитывал эту краткую надпись снова и снова, словно от этого она могла исчезнуть, перестать существовать. Но фотография не была подделкой, и могила тоже. Как не была эта смерть простым совпадением. Он знал.

Ему не пришлось искать долго, уже через четверть часа он знал все. Маленький племянник Скалли был насмерть сбит автомобилем в квартале от своего дома, водитель с места происшествия скрылся и до сих пор не установлен. Еще один несчастный случай. Разве что свидетели отмечают, что черная машина без номерных знаков будто специально не только не пыталась затормозить, но и, казалось, набрала скорость, прежде чем врезаться в перепуганного мальчишку.
Малдер закрыл ноутбук и в бессилии уткнулся лбом в сцепленные в замок пальцы. И долго сидел так, недвижимый, безмолвный. Тогда как в прошлый раз хотелось рвать и метать, он лупил по всему, что попадалось под руку, разбил костяшки и едва не сломал себе пальцы.
Наконец он поднял глаза на висящий над столом снимок - единственное яркое пятно в его безликой квартире, своей серостью и убогостью вполне соответствующей всей его теперешней жизни; единственное, что ему осталось на память от их встреч. Приподнявшись, снял его со стены, почувствовав, как с привычной уже тоской сжалось сердце. Медленно провел пальцем по гладкой бумаге, очерчивая линию ее лица, согретого последними лучами заходящего солнца. Он смотрел на фотографию, на которой она улыбалась, но видел ее глаза, полные слез. Где-то там, за пару сотен чертовых миль.

Его блестящая, как он полагал, идея на поверку оказалась проклятьем, будто сам дьявол шепнул ее ему в ухо. Это он предложил ей этот выход, это он обрек ее семью на постепенное вымирание. В отличие от него, у нее много родных - еще на несколько встреч, еще на несколько лет.
Он горько усмехнулся.
Наверно, это было весело - наблюдать за ними, смотреть, как они себя поведут, забавляться, а может, негодовать оттого, что они посмели ослушаться. Такое своеобразное развлечение. Иначе почему бы Им просто не убить их?
А ведь все могло закончиться еще тогда, три года назад, не будь он столь наивен, не будь столь упрям, прислушайся сразу к вовсе не пустым угрозам... Он должен был отпустить ее, позволив ей начать новую жизнь, вселив в нее уверенность, что они смогут и поодиночке. И неважно, что это не было бы правдой, по крайней мере для него. Две жизни были бы спасены. А две другие...
Хотя как можно быть уверенным, что, оттолкни он ее, она не бросилась бы в его объятия, даже просто в пику ему? Она всегда была чертовски упряма и своевольна.
Но всякий раз, когда она пыталась выбрать для себя другой путь, он... он вынуждал ее остаться.
Он вспомнил, как незадолго до начала этого кошмара она появилась на пороге его квартиры, чтобы сообщить ему о том, что подала прошение об отставке. Вспомнил, как обмер от этих слов, как слабодушно кинулся за ней, умоляя не бросать его... Если бы он только знал, чем все закончится, он бы приковал себя наручниками к батарее, чтобы не пойти за ней, нет, он бы собственноручно собрал ей чемодан и купил бы ей билет, билет из его жизни; он бы просил, чтобы она не уходила - бежала от него и не оглядывалась, прочь, как можно дальше. Если бы это помогло, если бы еще не было слишком поздно.
"Слишком поздно", - повторил он еле слышно, глядя на фотографию в своих руках.
Наверно, они смогли бы жить целый год ради одной-единственной недели, как было задумано изначально. Эти семь дней определенно стоили года ожидания. Но за них брали непомерно высокую плату.
Мог ли он быть уверен, что на этом все действительно закончится? Что новая встреча не станет лишь вопросом времени? Что, когда он все-таки не выдержит и позовет ее, она не откликнется?..
А если нет? Ее благоразумие уже изменило ей, дважды. Фотография задрожала в его руках, и он до боли закусил нижнюю губу. Боли, не сравнимой с той, что должна испытывать Скалли.
Он не может допустить, чтобы это повторилось. Больше никогда.

Он поднялся и неторопливо подошел к окну. На улице лил дождь. Косые струи воды ударяли в стекло и сбегали по нему мутными потоками. Почти как тогда, когда было сделано первое из присланных ему фото. Почти, но не совсем. Вместо тепла дыхания рядом из окна сквозило ледяным холодом, вместо занимающегося рассвета на город опускался мрак. И не было рядом никого, кто мог бы одним своим присутствием рассеять эту тьму...
Он не заметил, как по его щекам бесшумно потекли свои потоки.
Он плакал. Плакал о маленьком мальчике, которого даже не знал, но в чьих жилах текла кровь Скалли, и потому у него отняли жизнь. Плакал о мальчике, у которого отняли сестру, вынудив его на ощупь пробираться в темноте в поисках малейшего проблеска истины, указавшего бы ему путь. Плакал о женщине, на свою беду отворившей однажды дверь в его кабинет и его сердце и горько поплатившейся за это. Плакал о мужчине и женщине, у которых шаг за шагом, методично забирали все, пока не осталось даже надежды...


* * *
Скалли недоуменно вертела в руках странный сверток, по размеру и весу походящий на книгу или видеокассету. Судя по надписям, никакой ошибки: посылка предназначалась именно ей. В данных отправителя был указан незнакомый ей адрес, но инициалы - ФМ - заставили сердце учащенно биться о ребра. Возможно ли, что он связался с ней, вот так, не таясь? Нехорошее предчувствие, закравшееся, едва она получила этот пакет, медленно, но верно обволакивало внутренности своим хладным дыханием. Она пыталась отбросить дурные мысли - но безуспешно. Слишком мало радостного было в ее жизни в последние годы, чтобы ждать от судьбы подарка. А она давно уже не верила в Санту.
Не в силах больше мучиться в неведении, она не без труда разорвала плотную бумагу, и ей на колени выпали четыре фотографии, при взгляде на которые у нее перехватило дыхание. Хотя на них и не было ничего такого, чего бы она не видела раньше, и не на снимках - воочию.
И не сразу, борясь с нахлынувшими воспоминаниями и подступающими слезами, она заметила небольшой листочек, спланировавший на пол к ее ногам. Даже не письмо - лаконичная записка. Почерк, который она узнала бы из миллионов.
"Нам больше не придется выбирать.
Прости, что принял решение за нас обоих. И за все остальное.
Люблю, Малдер".
И чуть ниже - "P.S. Как и обещал" и какая-то хитрая кривая рожица, нацарапанная рядом.


* * *
Она совсем не походила на других туристов - суетливых, восторженных, непрерывно щелкающих фотоаппаратами. Задумчивая и печальная, больше похожая на собственную тень, она скользила по стенам Колизея почти равнодушным взглядом. Какое ей дело до каких-то древних развалин, когда у нее есть свои собственные. Но она приехала сюда - приехала только потому, что однажды тот, кто остался жить лишь в ее сердце, сказал ей, что всегда хотел увидеть Рим.
Она даже смогла улыбнуться, подумав, какая жалость, что он не поделился с ней желанием объехать весь мир. Тогда у нее было бы занятие еще на много-много дней, в течение которых не нужно было бы думать о неизбежном завтра: о том, как заставить себя подняться следующим утром и чем наполнить еще один день, как скоротать еще один вечер и дотянуть до следующего утра. Теперь она была свободна, перед ней был открыт весь мир, любая дорога, но ей уже ничего не хотелось.
Она не знала, удастся ли ей построить что-либо на этих руинах, создать свой вечный город, или хотя бы маленький замок из песка; или же она так и останется в полуразрушенном состоянии, этаким музейным экспонатом, вокруг которого, так же, как и здесь, будет кипеть жизнь, до которой ей не будет никакого дела.
Она подумала о своей нынешней работе, и эти мысли добавили свои маленькие крупицы на вторую чашу весов, на первой из которых лежали осколки ее разбитого сердца и все потери, ставшие ее неизменными спутниками, с тех пор как одним мартовским днем она постучала в дверь подвального офиса на Пенсильвания-авеню**, и которые были столь тяжелы, что прижимали эту чашу к земле.
Был здесь и ее резко сдавший старший брат, которого ей почти два месяца приходилось собственноручно оттаскивать от бутылки, и маленький Мэттью, который, едва научившись говорить, стал называть мамой ее - потому что не помнил другой мамы. И неугомонный проказник Майкл, на похоронах которого она рыдала как ненормальная, пугая собравшихся, не понимающих, почему она так убивается. А она не могла сказать, никому, не могла открыться даже маме, быстро постаревшей, потерянной, не понимающей, почему судьба так жестока к ее детям. Чье заплаканное лицо она упорно гнала от себя, когда, вернувшись с кладбища, сжимала в руке шприц, думая о том, что одна инъекция - и со всем будет покончено. Но это избавление было бы слишком простым выходом, слишком эгоистичным и слишком жестоким по отношению к тем, кому она еще могла хоть что-то дать: ей довелось преуспеть в разрушении, а она всегда хотела созидать.
Она подумала о Дилане, первом ребенке, которому помогло их экспериментальное лекарство, а еще - неожиданно для самой себя - о том, что, не пройди она этот трудный, извилистый, полный острых шипов путь, его могло бы уже не быть. Как и многих других, кто последовал за ним. Она вспомнила их веселый смех, когда еще вчера прикованные к кровати и аппаратам дети шумной гурьбой носились по больничным коридорам, едва не сбивая с ног врачей и медсестер. Вспомнила счастливые слезы их родителей, не осмеливающихся до конца поверить в чудо. Вспомнила, как ликовала в душе, когда удавалось вырвать из костлявых рук смерти очередного безнадежного больного. И как ей хотелось заразиться той же жаждой жизни, которая горела в них. Но, видимо, это было не заразно.
Нахмурившись, она решительно спустила себя на землю, рассудив, что заслуга ее невелика и, если бы не она, кто-то другой непременно сделал бы это. И ее мысли вновь вернулись к тем, кого отняли у нее, и тем, кто, возможно, тоже нуждался в ней, и кому она уже ничем не могла помочь. Тем более теперь, когда она совсем не была уверена, что может помочь даже самой себе.
Почувствовав, как глаза стали наполняться влагой, она упрямо подняла голову и невольно зажмурилась от ослепительно сияющего солнца, которому не мешали даже ее темные очки.
И вспомнила, как брела по кромке океана и ласковые волны мягко лизали ее босые ступни. Малдер призывал ее улыбнуться, ловя ее лицо в объектив, но она тосковала: солнце садилось, а это означало, что еще один день, еще один ИХ день, безвозвратно ускользает от них. Она сказала ему об этом, а он ответил, что завтра оно взойдет снова, и послезавтра, и через год, и много-много лет спустя.
...Она вздохнула, сильнее прижав к груди книгу. На ее обложке тоже было солнце, уже наполовину погрузившееся в водную гладь и расходящееся по ней сотней искрящихся дорожек. И тоже была женщина, стоящая на берегу океана и глядящая на закат с мягкой, едва уловимой улыбкой. "Книга о той, что всегда шла вперед, - значилось ниже. - Единственный экземпляр с подписью автора".


____________________

* Данное название сохранено для преемственности с переводом demensys'а, хотя правильнее все же - Сибрук-Айленд.
** Улица в Вашингтоне, на которой расположена штаб-квартира ФБР.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: То, что вечно
СообщениеДобавлено: 08 дек 2011, 23:30 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 01 янв 2009, 15:04
Сообщения: 293
Название: То, что вечно
Автор: Лёлишня
Рейтинг: G
Категория: виньетка, MSR, ангст, AU, Скалли POV
Саммари: Скалли приводит сына на могилу его отца...
От автора: Написано под впечатлением и как своего рода продолжение фика "До свидания..." от tigryonok_u.
Благодарности: тебе, Тигренок, за такую печальную, но вдохновляющую виньетку!

Здравствуй, Малдер. Я снова пришла к тебе, как и обещала. Но на этот раз я не одна.
Я с нежностью смотрю на не спеша ковыляющего крепыша, крепко держащегося за мою руку. Он еще не слишком уверенно переставляет свои маленькие ножки, и мне вспоминается, как чуть больше года назад я сама, округлившаяся и неповоротливая, поднималась на этот холм столь же медленно и неуклюже.
О, думаю, ты не упустил бы случая отпустить пару шуток по поводу моей фигуры и походки, как раньше частенько подтрунивал над моим ростом, но, знаешь, с ребенком начинаешь понимать, что пять с небольшим футов имеют свои преимущества. Я представляю, как тебе пришлось бы согнуться пополам, чтобы взять его за руку, и улыбаюсь, хотя в глазах стоят слезы...

Нашему малышу год, но ты не ждешь нас с подарками. Никаких воздушных шаров и красиво упакованных коробок. А вот мы идем не с пустыми руками. Я купила небольшой букет темно-красных роз - помнишь, однажды ты появился у меня на пороге с таким же и в ответ на неозвученный вопрос в моих глазах смущенно улыбнулся: просто так... А твой сын несет тебе ярко-желтый одуванчик, который он сорвал у обочины.
С присущим ему любопытством он крутит головой по сторонам, рассматривая новое для него место. Он не понимает еще, что такое кладбище, и не испытывает той тихой печали и тоски, которые всегда ощущаешь, когда, непроизвольно замедляя шаг, идешь меж могил, скользя взглядом по полустершимся от времени надписям на каменных плитах. И даже в самый теплый день невольно ежишься и прячешь пальцы в рукава, ощущая идущий от этих плит холод.
Но вовсе не эти унылые камни привлекают внимание малыша. Он то и дело останавливается, разглядывая ползущую по травинке букашку или белокрылого мотылька, ненадолго опустившегося на тонкий стебель, чтобы вскоре вспорхнуть и стремительно скрыться из виду, и даже вырывает ручку, чтобы с восторгом указать мне на высоко подпрыгнувшего и вновь чутко затаившегося в своем зеленом укрытии кузнечика.
Удивительно, но и здесь, в тихом, благостном месте вечного покоя, продолжается своя бурная жизнь.
И еще более удивительно - осознать вдруг, что с неожиданным наслаждением вдыхаешь свежий запах луговых трав. И, наверное впервые, не чувствуешь того тягостного ощущения конца и полной опустошенности, которые всегда поджидали меня здесь.
Сочная изумрудная трава, мягко сминающаяся под ногами, легкий, освежающий ветерок, затеявший веселую игру с молодой листвой деревьев, приветливое солнце, щедро дарящее свою теплую ласку, нежно-голубое небо с редкими вкраплениями воздушных облачков - все это так не похоже на тот хмурый, морозный день, когда ты был предан земле.
Только памятник на могиле все тот же, и все так же неспокойно бьется в груди сердце. И я будто снова слышу монотонную речь священника, сливающуюся с завыванием ветра в ушах. Которое вдруг сменяется усилившимся шелестом деревьев над головой, а потом - твоим глубоким, добродушным смехом, вторящим заливистому детскому, и топотом босых ножек - легким, почти невесомым, вслед за внушительными, уверенными шагами... Я даже вижу прыгающий по деревянным ступенькам крыльца мяч - не кожаный, белый с красным швом, и даже не большой оранжевый с черными полосами, - обычный резиновый мячик. Я явственно вижу, как он катится по дорожке и теряется в густой траве давно нуждающегося в обновлении газона... Еще один мазок на полотне того, чему не суждено случиться...

Ты стал бы чудесным папой, я знаю. И мне бесконечно жаль, что он никогда не узнает тебя. Что никогда не услышит твой голос, даже на пленке. Что не осталось ни одной видеозаписи, лишь несколько фотографий - вот и все, что я смогу показать ему. А еще рассказать. О, мне так о многом нужно будет рассказать ему...
Рассеянный взгляд скользит по высеченным на надгробии именам - за каждым из которых стоит своя трагедия. Я не хочу сосредотачиваться на них, все еще слишком больно, все еще слишком сильно ощущение образовавшейся пустоты, которую не может заполнить даже твое продолжение, которое я машинально прижимаю к себе в надежде защитить, в надежде, что ему уготована лучшая доля.
Ты тоже не должен быть здесь, не должен! Твое место рядом с нами - со мной и нашим сыном. Оно в подвальном офисе Бюро в окружении папок с делами и шелухи от семечек, на тенистых дорожках парка ранним утром и в моей теплой постели поздним вечером, оно во льдах Антарктики и в лесах Сибири, и даже у черта на куличках, если придется, но только не здесь, не здесь!
...Малыш недовольно хнычет, силясь выскользнуть из моих затянувшихся объятий, и я отпускаю его и бережно кладу на могилу цветы. И повторяя за мной, он растопыривает пальчики, позволяя и своему потрепанному цветочку упасть на землю. Забавно хмурится, с недоумением глядя на свою липкую, запачканную соком растения ладошку, и наконец протягивает ее мне с жалобным и одновременно требовательным возгласом, означающим на его языке что-то плохое. И я вытираю его пальчики платком, который прихватила для себя.
Я держусь. С каждым разом это удается мне все лучше. И теплая рука сына в моей руке, словно неразрывная нить, не дает мне окончательно потеряться в том холодном, беспощадном дне, среди мрачных, едва припорошенных снегом могил и неприглядно-голых деревьев, - как не давал он тогда, и всегда, даже еще не рожденный.
Но, снова увидев что-то занимательное, малыш опять спешит высвободить ручку. А я, поднявшись, почему-то все смотрю на этот поникший одуванчик, и на мгновение меня вдруг охватывает чувство острого сожаления. Он мог бы расти себе и расти, простодушно радуясь каждому новому дню, освежающему дождику и заботливо пригревающему солнышку, - сам как маленькое подобие солнца на земле. А потом покрылся бы пухом и разлетелся по свету, чтобы дать жизнь новым и новым поколениям столь же отважных путешественников. Теперь этого уже не будет, никогда. Он просто исчезнет без следа, не задержавшись даже в памяти того, кто ненароком лишил его будущего, лишил его надежд.
Того, чего не смогли лишить нас.
Я отыскиваю взглядом нашего сынишку, копошащегося в траве рядом с надгробием, этим безмолвным стражем, хранящим покой всей твоей семьи.
Ты думал, что станешь последним в роду, но это не так. Он тоже Малдер. Я дала ему твою фамилию. И имя наших отцов.

- Уильям!
Золотистая головка с непослушным хохолком на макушке поворачивается ко мне, румяное личико озаряется шаловливой улыбкой, и я не могу удержаться и не чмокнуть сына в теплую, бархатистую щечку. Он смеется, протягивая ко мне свои ручки, а я словно вновь смотрю в твои глаза. Как будто ты и правда вернулся ко мне.
И не понимая, к кому из вас обращаюсь, я безотчетно шепчу:
- Малдер...


Последний раз редактировалось Лёлишня 28 янв 2013, 20:23, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 09 дек 2011, 00:59 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 13:33
Сообщения: 92740
Откуда: Ашдод
:cray: :cray: :cray:

Зачем ты убила Малдера... :-(

Лёлишня :thank_you: :bravo: :missing: :missing: :missing:

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 09 дек 2011, 22:52 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 01 янв 2009, 15:04
Сообщения: 293
Яна писал(а):
Зачем ты убила Малдера...

:sorry: Я не убивала. Просто это AU, в которой его не откопали, во всяком случае пока.
Хотя если ты не смотрела сериал, то можешь и не знать, что похороненный Малдер - это канон, правда, там его через три месяца вырыли и, как в детской считалочке, "принесли его домой - оказался он живой" :o

Спасибо, что заглядываешь, а то все любители "Икс-файлов" куда-то пропали. :-(


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 09 дек 2011, 22:55 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 13:33
Сообщения: 92740
Откуда: Ашдод
Лёлишня писал(а):
Хотя если ты не смотрела сериал, то можешь и не знать, что похороненный Малдер - это канон, правда, там его через три месяца вырыли и, как в детской считалочке, "принесли его домой - оказался он живой"

Весь я не смотрела, а в тех сериях что смотрела он был живой, ВОТ. :-P

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Голос моей мамы
СообщениеДобавлено: 13 дек 2011, 22:52 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 01 янв 2009, 15:04
Сообщения: 293
Название: Голос моей мамы
Автор: Лёлишня
Рейтинг: PG
Категория: AU, ангст, MSR, POV сына МиС
Предупреждение: смерть героя (в прошлом)
Саммари: "Я могу подолгу рассматривать принадлежавшие ей вещи. Порой часами разглядываю фотографии, которых, к сожалению, не так уж много. Но больше всего я люблю эти чудом сохранившиеся пленки..."
От автора: На написание этой истории меня натолкнула одна фраза (о записанном на пленку голосе) из моего предыдущего фика. Получилось немного странно, не удивляйтесь.

Я могу подолгу рассматривать принадлежавшие ей вещи - как самые обыденные, вроде заколки для волос или записной книжки в кожаной обложке, так и совершенно особенные: золотой крестик, например, который она носила не снимая много-много лет, или брелок в память о полете "Аполлона 11", подаренный ей папой на день рождения. Порой часами разглядываю фотографии, которых, к сожалению, не так уж много - мои родители явно не из тех, кто стремится запечатлеть каждое мгновение жизни. Но больше всего я люблю эти чудом сохранившиеся пленки.
Я слышал их, наверное, тысячу раз. И даже сделал копии, опасаясь, что они размагнитятся или порвутся. А потом Стрелки и вовсе перегнали их для меня в mp3, так что теперь мне не приходится возиться со старым кассетным магнитофоном и бояться, что он опять зажует пленку.
Я выучил все встретившиеся специфичные слова и провел не один час за справочниками и энциклопедиями, чтобы выяснить, что они означают. Конечно, проще было воспользоваться Интернетом, но это не так интересно: я всегда представляю, как мама сидела над этими книжками и, так же слегка шевеля губами, читала то же, что и я.
Я спрашивал у папы, кто были все эти люди, и услышал массу удивительных историй. И даже пару раз в школе блеснул эрудицией, как он выразился.
Ну, если интересно, однажды я подошел к одному достававшему меня придурку из восьмого класса, как раз когда он уплетал пиццу за обе щеки, и как бы невзначай заметил, что на его месте я бы этого не делал, потому что она может быть напичкана хлоралгидратом и, съев даже кусочек, можно запросто вырубиться, а доставщик пиццы только этого и ждет, чтобы с радостью выпить его кровь. Ну и добавил, конечно, что ФБР занималось расследованием подобных дел, но, к сожалению, хитроумным вампирам удалось ускользнуть. Видели бы вы физиономию этого недотепы, особенно когда я его сочувственно похлопал по плечу, вздохнув, что, может быть, ему и повезет, - он аж подавился, бедняжка!
А еще как-то раз я прочитал классу лекцию о червях-паразитах, хотя в задании говорилось о дождевых - но чего в них интересного-то? Да и не предполагал я, что некоторые девчонки окажутся такими впечатлительными. А вот парням понравилось, теперь они частенько просят меня рассказать что-нибудь еще - "такое же отпадное". Ну, я рассказываю, правда, взяв с них обещание не трепаться, потому что после того случая папе и так пришлось беседовать с директором по поводу моего поведения.
Вообще, ребята в школе мне завидуют - еще бы, только у меня папа - специальный агент ФБР, а это даже круче, чем полицейский, как отец Фелиции, например. Да они готовы часами слушать про ловлю опасного маньяка или задержание банды головорезов, а некоторые так вообще обещают мне золотые горы, лишь бы хоть одним глазком взглянуть на настоящий значок, наручники и пистолет.
В те редкие дни, когда папа заезжает за мной в школу, полкласса высыпает на крыльцо поглазеть на него. Его это даже забавляет. Пару раз он даже специально выходил из машины, оставив в ней пиджак, чтобы видна была кобура, - разговоров потом было...
Теперь никто не рискует дразнить меня Морковкой, как в садике, где я даже пару раз подрался из-за этого - дались же им мои волосы! Но потом папа рассказал мне, что Морковкой называла меня и мама, когда я был совсем маленьким, так что я подумал, что это вовсе даже не обидно, не то что Вонючка или Жирдяй какой-нибудь. Но все равно, пусть только попробуют, я не спущу, ведь, обзывая меня так, они оскорбляют и мою маму, потому что цвет волос я унаследовал от нее.

По правде говоря, я завидую одноклассникам даже больше, чем они мне, потому что у них у всех есть мама, даже если она живет отдельно, и, когда папа уезжает на задание, за ними не присматривает бабушка или - того хуже - няня. Будь моя воля, я всегда оставался бы только со Стрелками. Но папа не доверяет меня им надолго, даже не знаю почему. По-моему, таких заботливых дядюшек еще поискать. И вряд ли это они не соглашаются: они меня любят, и я правда-правда стараюсь не мешаться под ногами и не слишком докучать им вопросами обо всех тех классных штуковинах, которыми забита их берлога.
Я никогда не говорил папе, но ему я тоже немножко завидую. Завидую, что он помнит маму так хорошо, что он был с ней рядом столько лет и каждый день слышал ее голос - и не на пленке. Папа говорит, что я тоже слышал, когда был маленьким, что она даже пела мне (тут он почему-то всегда загадочно улыбается), но я не помню. Ведь мне едва исполнилось три, когда ее не стало.
Я всегда чуть не плачу, когда думаю об этом. Ужасно, ужасно несправедливо, что всякие выродки живут себе и живут, да еще и разгуливают на свободе, а хорошие люди умирают. Несправедливо, когда ты сто раз мог погибнуть при исполнении или умереть от рака, но выжил - и всего лишь не вовремя зашел в аптеку за дурацким сиропом от кашля. А именно так все и было. Этот обдолбанный наркоман, Крэйг Рассел, тыкал пушкой в лоб перепуганному старичку-аптекарю, требуя себе препараты, и мама даже не успела закончить свое "Брось оружие!", как этот урод обернулся и начал палить как бешеный, пока не расстрелял всю обойму. Говорят, у нее был шанс, одно мгновение, чтобы выстрелить первой, но аптекарь стоял слишком близко и, наверно, она боялась его задеть. А этому козлу повезло - он сразу попал ей в шею. "Скорая" приехала быстро, но ничего уже нельзя было сделать...
Я знаю, что папа никогда больше не был в этой аптеке, предпочитая проехать несколько кварталов до другой. А я однажды все же наведался, из интереса, а чтобы было не так страшно, позвал с собой Зака - это мой лучший друг. Помню, что сердце колотилось в груди так, что я его слышал, когда ступал по самому обычному полу, как по минному полю, хотя с виду это была аптека как аптека, такая же, как и все остальные, а за прилавком стоял все тот же старичок - я запомнил его по вырезкам из газет. Увидев его, я вдруг остановился, как парализованный, невольно представляя, как все происходило, а потом развернулся и побежал - без оглядки, так, что Зак догнал меня только через три дома. Никогда не вернусь туда больше.

Когда мамы не стало, папа едва не ушел из Бюро, потому что не видел смысла оставаться там без нее (я ведь говорил, что они были напарниками?). Но потом он решил, что должен бороться, несмотря ни на что, бороться за лучшее будущее для меня. Во всяком случае, так он мне рассказывал.
Он хотел работать один, но это было нерационально и небезопасно, и ему навязали нового напарника, Джона. Они не сразу смогли сработаться, сначала долго присматривались друг к другу, тем более что Джон не признает многих вещей, в истинности которых папа давно уже убедился. По его словам, этим Джон напоминает мою маму.
Как-то раз Джон и меня спросил, правда ли я верю во всех этих зеленых человечков. Странный, да? Я ответил, что никакие они не зеленые, а серые, и что отрицать существование внеземной жизни практически то же самое, что отрицать существование людей, что слишком глупо и самонадеянно считать, что мы какие-то уникальные, одни-единственные живые организмы в такой огромной Вселенной. Он только покачал головой и больше не заводил со мной подобных разговоров.
Но вообще-то Джон - хороший парень. Иногда мы даже ходим на игру все вместе. А еще мне его жаль, потому что у меня есть папа, у папы есть я, а он совсем один. Я часто замечал, что он смотрит на меня с какой-то грустью, и папа рассказал мне, что у Джона тоже был маленький сын, а потом его похитили и убили... Я же говорил, что это ужасно несправедливый мир... Но я рад, что есть такие люди, как папа, Джон и другие, которые делают его лучше. Я давно уже решил, что буду хорошо учиться, чтобы тоже поступить в Академию ФБР, как и мои родители.
Папа тоже часто грустит с тех пор, как мамы не стало. Иногда, когда он не может заснуть, он идет в гостиную и устраивается на диване перед телевизором, включает какой-нибудь древний фильм и смотрит его, точнее, даже не смотрит, а, устремившись взглядом куда-то сквозь экран, думает о чем-то своем. Иногда я прихожу к нему и сажусь рядом - просто чтобы ему не было так одиноко. Он прижимает меня к себе или просто кладет руку мне на плечо, а иногда может даже затеять веселую возню, но это редко. Иногда, особенно рассказывая о маме, он вдруг мрачнеет и замолкает на полуслове. Иногда пытается казаться веселым, хотя я вижу, что это не так...
Наверно, я не скучаю по ней так сильно, потому что не помню. Почти ничего не помню. Лишь какие-то смутные обрывки. Ощущение любви и заботы, когда она целовала меня на ночь. Или как мы втроем ездили во Флориду. Я помню, как бегал по мокрому песку, оставляя на нем следы маленьких голых ступней - три моих как один папин, как мы все вместе строили замок, который почему-то все время рушился с одной стороны; помню сильные папины руки, держащие меня на воде, и ласковые мамины, намазывающие солнцезащитным кремом... Я часто смотрю на привезенную оттуда раковину, которую папа достал мне со дна, глажу ее шершавые бока и вспоминаю тот наш единственный отпуск. И думаю, что, если бы не фотографии и эта раковина, сохранившая для меня шум волн в океане, я бы, наверно, решил, что все это мне просто приснилось.
С тех пор мы больше не ездили на побережье. Не с папой. Два года назад дядя Билл с семьей пригласили меня на каникулы к себе, в Калифорнию. Они звали и папу, но он отказался, сославшись на работу. Хотя, думаю, он не поехал потому, что ему тяжело быть там, где поневоле вспоминаешь, как был счастлив когда-то. А они были. Это чувствуется в каждой фотографии. Только слепой бы не заметил.

Однажды папа спросил меня, хотел бы я, чтобы у меня появилась другая мама. Ну, знаете, не так, будто у него есть кто-то на примете, - просто поинтересовался, вдруг я сплю и вижу новую мамочку. "Вот еще! - ответил я не раздумывая. - Нам ведь и вдвоем хорошо, ведь правда?" Он только улыбнулся и потрепал меня по голове. Хотя я знаю, почему он спросил: из-за всех тех бесчисленных разговоров о том, что "ребенку нужна мать". Они бесят его, я знаю, даже если он старается не показывать виду и отвечать таким советчикам вполне вежливо.
Вообще-то некоторые дамочки так и вьются около моего папы. Как одна наша соседка, к примеру, наведывалась к нам чуть ли не каждый день: то у нее что-то в машине стучит, то полку нужно повесить, то пирог нам - чисто по-соседски - принесла (как будто мы голодаем!), то просто зашла узнать, не нужно ли посидеть с малышом... Нашла тоже - малыша! Хорошо хоть, быстро сообразила, что тут ей ничего не светит. Потому что мы с папой любим только маму и не надо нам никаких чужих теток. Я ей прямо так и сказал. Это сейчас я бы еще задумался, а тогда поменьше был, вот и говорил, не стесняясь, все что думаю. Она потом все же заходила еще пару раз, верно, желая-таки убедиться, но так ничего и не добилась. Кроме полки и машины, конечно, и пары "счастливых" вечеров со мной.
В один из них я уже лег спать, но захотел пить и пошел на кухню. Дверь в папину спальню была приоткрыта, и эта соседка стояла там, держа мамину фотографию. Не знаю, что на меня нашло, она же просто смотрела, но я ворвался в комнату, выхватил рамку у нее из рук и закричал, чтобы она никогда, никогда так больше не делала. Даже представить не могу, что кто-то будет вот так запросто расхаживать по нашему дому и трогать все, что ему заблагорассудится, тем более мамины вещи.
Как я уже сказал, я люблю перебирать их время от времени, но самое ценное для меня - это записи, которые мама делала на диктофон во время работы.
Говорят, когда мамы не стало, я плакал ночи напролет и звал ее. Потому что раньше она всегда читала или просто рассказывала мне что-то перед сном, и я засыпал, убаюканный ее ласковым голосом. Тогда-то папа и раздобыл эти пленки, почти не надеясь, что это сработает, ведь эти записи меньше всего походили на сказки на ночь. Но я не понимал, о чем там шла речь, главное, это был ее голос, и я успокаивался и засыпал.
Теперь все иначе, конечно. И я слушаю их не для того, чтобы уснуть. Просто... просто мне ее не хватает.
И потому я снова и снова вслушиваюсь в ее голос, спокойный, уверенный, иногда чуть усталый или чуть раздраженный, меняющийся на удивленный или даже испуганный, когда она обнаруживала что-то необычное. И всякий раз улыбаюсь до ушей, услышав очередную вставленную ею фразочку не по уставу. Признаться, пару раз им было далеко до приличия - вряд ли она сказала бы их при мне. Но это так здорово - узнавать ее настоящую. Такой непринужденный тон и нравится мне больше всего. Вернее, больше всего я хотел бы услышать ее смех, хоть раз, но аутопсия - это вам не увеселительная поездка. Но даже все эти формальные разрезы, надрезы, органы и ткани звучат для меня как "спокойной ночи" поздним вечером и "с добрым утром" на рассвете.
Вот и сейчас я забираюсь под одеяло, положив плеер возле подушки, и нажимаю на кнопку. Раздается легкое потрескивание, сменяющееся секундной паузой, - и голос моей мамы привычно произносит: "16:54, начинаю вскрытие белого мужчины шестидесяти лет..."


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 13 дек 2011, 23:28 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 13:33
Сообщения: 92740
Откуда: Ашдод
Теперь Скалли убила :cray: :cray: :cray:

Нет в жизни счастья... :-(


Оля, хорошо пишешь... :thank_you: :bravo: :missing: :missing: :missing:

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 86 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5  След.

Часовой пояс: UTC + 4 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB