Театральная афиша август-сентябрь 2010 года
Нелли Уварова: МЕНЯ ОКРУЖАЮТ ОЧЕНЬ ХОРОШИЕ ЛЮДИ.
После выхода на телеэкраны сериала «Не родись красивой» Нелли Уварова стала кумиром для миллионов молодых людей, которые увидели в её героине свою современницу, ничуть не похожую на гламурных барышень с идеальными пропорциями, что красуются на обложках бесчисленных глянцевых журналов. Катя Пушкарёва подарила новому поколению уверенность, желание быть самим собой и надежду, что в мире тотального прагматизма место для романтики всё же найдётся. А тем временем актриса Российского Молодёжного театра Нелли Уварова не останавливалась на достигнутом и не теряла голову от обрушившегося на неё успеха. Она с присущим ей упорством, въедливостью и дотошностью продолжала познавать суть своих сценических героинь, которых у актрисы уже больше тридцати пяти. В прошлом театральном сезоне Уварова сыграла в премьерных спектаклях «Доказательство» Оберна, «Алые паруса» Грина, «Ничья длится мгновение» Мераса, «Чехов-gala» (композиция по чеховским водевилям).
- Нелли, скоро десять лет, как вы работаете в Российском Молодёжном театре. Кроме профессионального роста, чему вас научил театр, который артисты очень часто называют своим вторым домом?
- В этом театре у меня произошёл серьёзный этап взросления. И случилось это благодаря тем людям, которые здесь работают, потому что большую часть своего времени я провожу в театре. По счастливому стечению обстоятельств или по воле художественного руководителя, который собирает команду, но именно здесь меня окружают очень хорошие люди. И я говорю не только об актерах. Тёплые, дружеские отношения складываются между всеми цехами. А это очень важно. Если говорить о том, что я обрела, то это, конечно, опыт, и сценический, и жизненный. Я делю гримёрную с замечательной актрисой Татьяной Весёлкиной. Мы очень дружим. Много разговариваем не только о театре, но и обо всём, что волнует.
- Когда вы были ребёнком, вам пришлось много путешествовать с семьёй. Родились в Литве, а школьные годы прошли в Тбилиси, в Грузии. Потом переезд в Москву… С чем были связаны эти семейные путешествия и какие впечатления от них остались в вашей памяти?
- Первый переезд в моей памяти не запечатлелся, но легенды о том, как было прекрасно жить в Литве в городе Мажейкяй, и рассказы об этом остались в нашей семье. Сама я этого не помню, но, по словам родителей, жизнь наша там была полна радостей. Переезжали мы по разным причинам. Родители не были военными, они были молодыми специалистами-нефтяниками и искали себя. Когда в семье было уже двое детей, они решили переехать поближе к родителям и жить большой дружной семьёй. Семья моей мамы жила в Грузии, в городе Тбилиси, и мы приехали туда. У меня было замечательное детство – солнечное, фрукты и овощи в изобилии, люди замечательные, всё вокруг было прекрасно до того момента, пока в Грузии не начались трагические события конца 80-х. Но даже это время я всё равно вспоминаю тепло, потому что оно совпало с этапом каких-то моих самостоятельных шагов в жизни. Не было работы, и родители были вынуждены много разъезжать в поисках заработка. И мы с моей сестрой Леной, она на пять лет старше меня, временно жили одни. Когда сестра уехала учиться в Москву, я осталась в Тбилиси и очень скучала, хотя понимала, что это начало взрослой жизни. Все переживания или препятствия – это багаж, который можно обернуть для себя в плюс или в минус. Я стараюсь оборачивать в плюс. В моей профессии нет ничего лишнего, всё может пригодиться. И эмоциональная память сильно помогает. Иногда, во время репетиций, она подсказывает мне верные вещи, к которым нельзя прийти путём чистой логики.
Мне исполнилось четырнадцать, когда мы оказались в Москве. Я сразу ощутила, что это новый этап в биографии, может быть, потому, что уже не чувствовала себя ребёнком. Было интересно оказаться в большом городе. Мне казалось, что Тбилиси – крупный город, но в Москве я поняла, что попала не просто в большой, а в огромный мегаполис. Всё другое – люди, отношения, было ощущение, что появились какие-то новые краски в жизни.
- Вас не пугала эта новая, неизвестная жизнь?
- Вот так, чтобы до потери сознания или до потери себя, - нет. Паники перед этой самой новой жизнью у меня не было. А волнение – безусловно. Дело в том, что я очень не хотела уезжать из Тбилиси. Несмотря на все трудности той трагической поры. Меня всё устраивало, я не представляла себе другой жизни и не хотела её. Там остались люди, которые были мне близки. С ними я общаюсь по сей день. Мне было важно сохранить то, что у меня было, я не искала чего-то другого. Но я благодарна родителям, что в тот момент они проявили свою волю и увезли меня из Тбилиси, потому что передо мной открылись многие двери, появилась перспектива развития, о которой я даже не думала. Это сейчас я понимаю, что родители сделали правильный выбор, что они думали о будущем своих детей. Первые два года я плакала каждый день. Мне казалось, Москва – это временное явление, я получу образование и вернусь. Мне казалось, что, пока я под опекой родителей, я не могу выдвигать какие-либо требования, но не за горами те годы, когда я сама смогу принимать решения. Я себя этим успокаивала и, в принципе, была открыта новой жизни. В столице я попала в хорошую школу, где у меня достаточно быстро появились друзья. А могло быть иначе. Потому что мне рассказывали страшные истории о том, как издеваются над «новенькими», особенно в переходном возрасте. Но мне повезло…
- Нелли, знаю, что желание стать актрисой не было вашей мечтой. Так что же повлияло на решение пойти в творческий вуз?
- Я всегда была очень любопытная, многим увлекалась, меня кидало в разные стороны. Но в нашей семье всегда была музыка. Я и сестра учились в музыкальной школе по классу фортепиано, дома было два пианино, и мы играли в разных комнатах. Наша жизнь благодаря родителям была насыщенной, можно сказать, даже театрализованной. Это была заслуга мамы. На каждый праздник в школе мы писали сценарии, разыгрывали представления на дни рождения. С учительницей музыки, которая вела наш класс и была очень разносторонним человеком, мама и объединилась. Они устраивали вечера, например, вечер Баха. Кто-то рассказывал о его жизни, а кто-то аккомпанировал. Или вечер Чайковского. Даже наши экзамены были театрализованными, а не просто так – сел и исполнил программу. Зажигались свечи, родители пекли торты, заканчивалось всё застольем и играми. Мы с сестрой в этом жили и считали это абсолютно нормальным. Так было принято. Это была неотъемлемая часть детства. Только потом, когда я начала взрослеть, поняла, что такой образ жизни может стать профессией. Но серьезно об этом никогда не думала. Я всегда по-хорошему завидовала своей сестре, потому что она знала, чего хочет. Она постоянно рисовала. Мой крёстный отец – художник, и вместе с Леной они часто выезжали за город или в старый город, брали с собой мольберты и работали. А у меня такого основательного увлечения, как у Лены, не было. Я всё думала: «Ну как же так, у меня ничего такого не происходит!» Да, я учусь в музыкальной школе, есть успехи, выступаю на конкурсах, но свою дальнейшую судьбу с музыкой я как-то связывать не собиралась. Хотя родители думали, что я буду поступать в музыкальное училище. Я же знала, что этого, скорее всего, не произойдёт. Мне хотелось определённости, но её не было. В десятом классе возник разговор о педагогическом вузе, потом была идея поступать на факультет журналистики. Всё это обсуждалось, всё это было возможно, но меня это как-то не грело. Ещё я занималась в театральной студии, занималась с удовольствием, но как о профессии об этом роде деятельности совсем не думала. И лишь постепенно стала осознавать, что актёрство вовсе не развлечение. Я долго не признавалась себе в том, что могу этим заниматься серьёзно. И поступила во ВГИК. Всё завертелось, и дальше стало понятно, как это сложно, как серьёзно надо относиться к выбранному делу.
- Наверное, вы больше хотели сниматься в кино, чем играть в театре, раз выбрали институт кинематографии, а не театральный институт?
- Вовсе нет. Я хотела в театральный вуз. Просто я ничего не знала, куда и к кому надо поступать. Я взяла справочник и выписала те вузы, где был актёрский факультет. И стала звонить, узнавать, где есть подготовительные курсы. Во ВГИКе они начинались в сентябре, а в остальных институтах были позже. Это, собственно, и определило мой выбор. Меня взяли на курсы, и это было невероятное счастье. Я буквально была влюблена в то, что происходило каждый день, мы много занимались, у меня была большая вступительная программа, потому что хотелось многое попробовать. Год пролетел незаметно, и это было по-настоящему счастливое время, время надежд. А ещё мы наблюдали за тем, что происходит на экзаменах на втором, третьем, четвёртом курсах. И это тоже была хорошая школа, потому что можно было видеть результаты усилий. И я сама уже могла оценить, что хорошо, а что не очень, что получилось, а что – нет. Так ВГИК стал для меня практически родным, но я продолжала грезить театром. Поступала везде, чтобы увеличить шансы, и в результате могла даже выбрать где учиться. Но во ВГИКе курс набирал Георгий Георгиевич Тараторкин, который сидел на всех турах, в отличие от других институтов, где педагоги всё время менялись. Георгий Георгиевич набирал тогда свой первый курс, и он с самого первого прослушивания до последнего тура был на экзаменах. Это вызывало огромное уважение, потому что в других вузах мастер появлялся обычно в самом финале. И ещё… В самый ответственный момент у меня пропал голос. Я пришла на третий тур во ВГИК сразу после Школы-студии, где мне сказали, что не могут меня принять, потому что непонятно, что у меня с голосом, возможно, это профнепригодность. Предложили быть вольным слушателем. А Георгий Георгиевич на обсуждении спросил, что со мной случилось. Я прохрипела, что простудилась, съела мороженое. Он дал мне телефон врача в клинике СТД и сказал: «Вылечишься – будешь учиться». Он дал мне шанс! И тогда все мои амбиции по поводу других вузов отпали, потому кроме профессиональных, творческих дел. Во ВГИКе сработал ещё и человеческий фактор. Это и стало определяющим.
- «Человеческий фактор» сработал только в момент поступления или давал о себе знать и в процессе учёбы?
- Он дал о себе знать в самый трудный момент – когда надо было показываться в другие театры. У нас всё было чётко организовано. Георгий Георгиевич Тараторкин лично договаривался о показах, помогал нам и физически, и морально. Это тоже удивительно, потому что обычно студенты сами звонят и договариваются о показах. После окончания института ими уже никто не занимается. А мы приезжали целым курсом, всё было подготовлено, отрепетировано, был определённый порядок выступлений и так далее. Практически мы играли своеобразный спектакль из отрывков. И двенадцать из семнадцати человек получили приглашение в театры Москвы. Это замечательный результат. Мы были готовы на все сто.
- Молодёжный театр изначально был вашей целью или вы мечтали работать в каком-нибудь другом столичном коллективе?
- Ещё до поступления в институт очень хотела учиться у Петра Наумовича Фоменко и потом работать с ним. Мне нравилось то, что делали его ученики. Но, я понимала, что это нереально. Потом, уже во ВГИКе, я мечтала о теате им.Моссовета, потому что хотелось, чтобы связь с мастером не прерывалась. Все четыре года он для всего курса был персоной номер один. И была надежда продолжить профессиональные отношения в Театре им.Моссовета. Но не случилось, и я оказалась в Молодёжном, о чём нисколько не жалею.
- Вам повезло, что после ВГИКа вы сразу были приняты в театр и вам не пришлось искать работу. Но новичков в любом театре всегда ждут испытания. Вы были к ним готовы?
- Наверное, да. Вообще, к нам, вгиковцам, всегда относятся с подозрением. Сложилось такое мнение, что вгиковцы слабее, и опровергнуть это можно только делом. А расстраиваться из-за этого или стесняться того, что я из ВГИКа, мне кажется, очень глупо. Есть же мнение, что приезжие в Москве добиваются большего, чем москвичи, потому что они активнее, им надо больше работать и т.д. Вот так и мы, обиженные репутацией актерской школы ВГИКа, тоже имели дополнительный стимул, чтобы доказать, что мы ничем не хуже, а может, и лучше. На фразу, что нас только глазами хлопать научили, что можно ответить? Ну, можно расплакаться, обидеться, сказать гадость и уйти. А зачем? Если можно что-то сделать и изменить к себе отношение. А потом, все наши выпускники, каждый на своём месте, хорошо работали. Мы, конечно, хотели быть вместе и даже стать театром. Но это оказалось невозможно, потому что тогда надо было всё бросить и заниматься только этим. Начать с нуля. Но уже каждый держался за свой театр, в котором учился.
- Нелли, вы не из семьи солидных бизнесменов, да и вол ВГИК на занятия вы не приезжали на собственной иномарке. Ещё до института вы подрабатывали, потому учились на отлично, чтобы получить повышенную стипендию, на которую надо было жить. Словом, цену деньгам и силу денег знаете. Как вы к ним относитесь?
- Хорошо, когда они есть. И самое удачное сочетание, когда деньги зарабатываешь своей профессией. А такое случается нечасто. Во всяком случае, я это часто вижу: интересы у людей одни, а способ заработать деньги другой. Так возникает неудовлетворённость своей профессией. Сейчас у меня так складывается, что я совмещаю два этих процесса. Когда училась во ВГИКе, все говорили о том, что в России артисты никогда хорошо зарабатывать не будут. Сейчас ситуация изменилась, и это большое счастье. А деньги? Когда они есть – это очень хорошо, это многое облегчает в жизни. Я хорошо знаю, что, когда их нет совсем, не надо впадать в панику оттого, что тебе кажется, будто ты падаешь в яму и оттуда уже не выбраться. Это ощущение мне знакомо, но поддаваться пессимизму нельзя. Я живу по принципу: есть деньги – хорошо, можно решать с их помощью какие-то крупные задачи. Нет – просто жить, покупать еду, думать, как их заработать.
- Молодёжный театр – театр удивительный в том смысле, что количество спектаклей, которые он выпускает, очень велико. За девять лет вы сыграли почти что три десятка ролей. Думаю, артисты часто лукавят, когда говорят, что все роли одинаково важны. Из сыгранных вами какими гордитесь, какие были неожиданными или важными лично для вас и почему?
- В театре моей первой ролью была Лиза в спектакле «Эраст Фандорин». Она для меня очень важна. Я понимала что это первая проба на профессиональной сцене. По количеству проведенного на сцене времени она небольшая, но я отнеслась к этой роли, как к самой главной. Для меня было крайне важно её сыграть. Репетиции шли почти год, но меня вызывали очень редко, потому что у меня сцены в начале и ближе к финалу. Я каждый день приходила к расписанию и с грустью удалялась, потому что до меня очередь никак не доходила. Наконец вызвали и меня. Я подошла к делу со всей ответственностью, на которую только была способна.
- Но ответственный подход к роли не всегда гарантирует её успешное исполнение, такое уж загадочное искусство – театр. В вашем репертуаре есть особенный спектакль, к которому у вас наверняка был и особенный подход. Я имею ввиду «Правила поведения в современном обществе»
- Да, особенный. Осознание себя в профессии произошло именно в этой работе. «Правила поведения в современном обществе» - это моноспектакль. Режиссер доверил мне материал, который был очень трудным. Я не знала, справлюсь или нет. Но если есть доверие со стороны, то надо сделать всё, чтобы это доверие оправдать. Александр Назаров, который был моим педагогом и вёл курс во ВГИКе, изначально не собирался ставить этот спектакль со мной. Он просто попросил меня прочитать пьесу и сказать своё мнение о ней. Мы долго обсуждали текст Лагарса, и у Александра Назарова родилась идея предложить эту роль мне. Для начала мы решили просто попробовать. Мы репетировали и в какой-то момент попросили Алексея Владимировича Бородина разрешить нам сыграть пьесу в Молодёжном театре. И он согласился. Этот спектакль стал для меня по-настоящему этапным, я до сих пор считаю его сложнейшим испытанием для себя. Моноспектакль – жанр очень сложный, ведь надо одной полтора часа держать внимание зрителей. Я до сих пор не понимаю, как я на это согласилась. Наверное, по легкомыслию. Потому что сейчас, если бы мне предложили подобный эксперимент, зная, какие это колоссальные усилия, чего это стоит, я бы не один раз подумала. Но в итоге это вылилось в серьёзнейшую работу, с которой я расту, которая дает мне возможность развиваться как актрисе, как человеку. Каждый раз, когда играю этот спектакль, вижу, как меняется зритель, чувствую, что сама становлюсь немного другой. Я уже не такая маленькая, ощущаю, что даже иначе смотрю на некоторые факты своей биографии, иначе их оцениваю. Идёт взаимный обмен. Да и многие мои коллеги по театру после «Правил поведения» стали меня иначе воспринимать. Потому что до премьеры наверняка думали: кто это такая? Только вчера, можно сказать, родилась и уже будет играть моноспектакль? Для моих коллег это был новый уровень знакомства со мной.
Этапным стало для меня и участие в «Береге утопии». Изначально я репетировала роль Марии Огарёвой. В ходе репетиций Алексей Владимирович Бородин сделал рокировку и перекинул меня на другую роль – Натали Герцен. Времени у меня на неё было уже меньше, да и сроки поджимали. Мне казалось, что я не столько в актёрском, сколько в человеческом плане не готова играть эту роль, я ещё недостаточно выросла для неё. Так было и с мадам Реналь в «Красном и чёрном», когда приходится немного тянуться за героиней и в эмоциональном плане, и в жизненном опыте.
Что же касается телевидения и кино, то не могу не сказать о Кате Пушкарёвой из сериала «Не родись красивой», которая развернула мою жизнь на сто восемьдесят градусов, изменила совершенно, встряхнула её, принесла новые краски, и краски не всегда радужные. Моя жизнь стала более насыщенной, я всё стала воспринимать острее. Всё вокруг перестало быть простым и понятным. И это здорово. В творческом плане роль была очень интересной, а в физическом – очень трудной. Но благодаря команде, которая снимала сериал, я прошла хорошую профессиональную школу. Я по максимуму узнала всё, с чем сопряжена работа на съёмочной площадке, и очень благодарна за это сериалу «Не родись красивой».
- Вы человек целеустремлённый, волевой и, похоже, с сильным характером. Но всё-таки создаётся ощущение, что в душе вы романтик. А романтики, как правило, натуры мечтательные. Вам свойственно мечтать?
- Да, конечно. Мне кажется, это свойственно каждому человеку. В детстве я очень много фантазировала, представляла себя на месте литературных героев, о которых читала. Мне, как и любому ребёнку, очень хотелось быстрее вырасти и повзрослеть. Сейчас мои мечты стали более конкретными и больше похожи на планы, которые можно реализовать. Хотя иногда я до сих пор позволяю себе мечтать, как в детстве – просто так…
Беседу вела Жанна Филатова
http://uvarovanelly.ru/press/intervyu/2 ... tyabr-2010
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Уварова никогда и не специализировалась на развлекательных интервью с сенсационными подробностями своей и чужой личной жизни. Все больше о себе да о своем творчестве. Наверное, действительно скучнее не бывает 
