Название:
Долина снов Зимы и Лета
Автор:
natally
Пейринг: как обычно
Рейтинг: как обычно
Герои: Катя, Андрей, родители, обитатели Зималетто, Миша, Юлиана, Эльвира и другие.
Жанр: мелодрама, чуть-чуть мистики, альтернатива НРК. Переломный момент будет понятен с первых абзацев, до этого всё по первоисточнику без изменений.
За идею благодарность
Nurit
Собственно, всё.
Поехали…
Глава первая. Сон первый
Долина снов…
Пологие холмы спускаются к морю, оцепеневшему на горизонте в ожидании, спокойному, холодному. В островке зелени – большой белый дом; небо, промытое ночной грозой, отливает слабой синью. Воздух…
Она остановилась на вершине холма и, несмотря на очки, прищурилась, разглядывая среди деревьев белые стены дома. Дворца. Узкие окна, отливающие отражённой от неба голубизной…
За спиной послышались тихие шаги. Она обернулась; рядом стояла Крёстная… Юлиана.
- Иди, - сказала она. – Он не звонит по пустякам. Надо идти, Катюша.
Она снова повернулась и посмотрела на замок. Регент наверняка был свержен. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять это – ей, участвовавшей в его разоблачении. Дом вновь остался без Короля. Собственно, Король был, но он был Старым и явно не горел желанием снова стать Королем.
Вопросов много, а ответов совсем ничего. К примеру, то, что она не хотела идти туда.
- Ты боишься? – Юлиана сделала несколько лёгких, но твёрдых шагов и встала перед ней. И вся она была такая, лёгкая и твёрдая. – Я помогу тебе. Смотри: они должны думать, что ты обо всём забыла, и поэтому ты в белом. –Инкрустированный золотом кончик зонтика дотронулся до рукава её пиджака. – Но ты всё помнишь, ты не забыла – и поэтому ты в чёрном.
Теперь острие переместилось ей на грудь, туда, где из-под бортов пиджака выглядывал чёрный треугольник ткани.
- Я бы хотела, чтобы всё было по-иному, - вздохнула Юлиана. – Но это и к лучшему. Ведь ты начеку и больше не дашь себя в обиду.
Катя усмехнулась. Теперь её глаза вглядывались вдаль, в узкую серебрящуюся полоску моря, где в голубоватом мареве, делающем всё полуреальным, покачивалась армада кораблей. Когда-то среди них был тот самый, с розовыми и успевшими заалеть парусами. Теперь паруса вымочил дождь, вытрепал ветер, и давно они валялись на свалке Пустых Мечтаний – излюбленного лакомства представителей орнитологической фауны, а попросту – воронов, круживших над Свалкой. Они были гурманами, эти большие чёрные птицы, любителями редких блюд, ведь ничто на свете так не живуче, как мечты.
Но её – уже там. И только какая-то Большая Глупость, чья-то Нелепость, не давшая ей избавиться от этого места, могла привести её сюда. Доверенность? Почему она не потребовала найти другого человека «со стороны», который бы выписывал на них доверенности?..
Как остро, как ясно теперь она сожалела об этом. Но это были и Пустые Сожаления тоже.
Юлиана не дотронулась до неё, и всё же она ощутила за спиной какое-то движение – кто-то дунул в спину? – и она сделала первый шаг вниз. Туда, к белеющему в глубине зелёной долины дворцу…
Старый Король нервничал, но опытно не подавал виду. Он зависел от неё и делал всё, чтобы зависимой почувствовала себя она. Она это видела и понимала, но поняла также и то, что в его словах было зерно. Маленькое зёрнышко Чувства Вины, которое всё ещё оставалось в ней. Армада упорно не желала оставаться на плаву. Ей вновь не хватало Капитана.
Для него очевидно, что капитаном должна стать она? А как же тот, что сидит здесь, в тронном зале, и смотрит на неё мягкой, бесконечно удовлетворённой улыбкой – полной того самого обаяния, которое когда-то пленило её? Только теперь её волосы несколько иначе уложены и она не смотрит на него снизу вверх. Скорее, наоборот. Если учесть, что папа намеревается её поднять выше некуда… С капитанского мостика (или трона, в данном случае одно и то же) они все будут казаться ей пигмеями. Нет. Это не для неё.
Оставив всю августейшую команду во главе с королевой-матерью и Принцем (как и Регент, когда-то совсем недолго бывшим королём), они с Основателем снова остались вдвоём.
- Павел Олегович, я согласна отозвать доверенность и не прекращать процесса против «Зималетто». Я согласна участвовать в реализации антикризисного плана и помочь компании расплатиться с долгами. И я готова внести первое предложение…
- Я слушаю вас?
- Вы только не подумайте, что это только… из эгоистических соображений. Я всё понимаю, признаю, что участвовала в развале «Зималетто»… Но это не только моя ошибка. – Она подняла глаза и прямо посмотрела на Короля. – А у ошибок тоже есть своя иерархия…
Король своим обычным проницательным взглядом смотрел на неё, пытаясь понять, куда она клонит.
- Что вы хотите сказать?
И она уже без обиняков, спокойно ответила:
- Президентом «Зималетто» должен стать Андрей Палыч. А я помогу ему.
- Как, вы хотите вернуться…
- Нет, конечно. Я не буду его
помощницей, я просто помогу. Буду присутствовать на всех совещаниях, возьму на себя банки… Вы поймите, Павел Олегович, у меня тоже есть обязательства. Есть своя жизнь, не связанная с «Зималетто», и я не могу в один день её перечеркнуть.
Как твёрдо, как уверенно и даже гордо она это сказала. А на самом деле – весьма расплывчатое определение тому, чего она и сама ещё до конца не понимает. Особенно если вспомнить вчерашнее позорное бегство от своего милого Трактирщика...
- Катя, это очень спорный вариант. Андрей уже был во главе «Зималетто», и вторая попытка – очень большой риск, особенно сейчас, вы не находите?
В пристальном взгляде Старого Короля она уловила отблески какой-то мысли; быть может, недавнего разговора. Принц не отступился, он, конечно, хочет быть Королём! Это придало ей уверенности.
- Вы, возможно, правы. Но не бОльший, чем если «Зималетто» возглавлю я. – Она улыбнулась еле заметно. – По крайней мере, вы знаете, чего от него ждать.
Он тоже улыбнулся, но глаза оставались тревожными.
- Катя, скажу откровенно: Андрей говорил со мной накануне совещания. Он просит вернуть ему должность. Если вы хотите знать моё мнение – я против. Пока я не вижу в нём тех качеств, которые могли бы принести пользу компании. Во всяком случае, его мальчишество, его горячность должны быть подкреплены чем-то…
Катя опустила голову. Она не размышляла, она собиралась с мыслями. Король видел, что это не увёртка, что ей важно донести до него обдуманное.
- Павел Олегович, скажите, чем занимался Андрей Палыч после снятия с поста президента? – неожиданно спросила она, поднимая на него глаза.
Он немного растерялся. Она застала его врасплох.
- Разработками производства, насколько мне известно…
- Что было предпринято? Действия, результаты?
Старый Король окончательно почувствовал себя растерянным. До разочаровавшего его Принца ему было мало дела, но только сейчас до него дошло, что эта незаинтересованность могла навредить всей Армаде. Он попытался вызвать в памяти строчки изученных недавно свитков с отчётами…
- Курсы повышения квалификации работниц, изменение рабочего графика, - медленно проговорил он. – Ничего существенного, потому что все эти новшества не были доведены до конца. Я не говорю уже о том, что не удалось обойти конкурентов и выпустить коллекцию раньше времени…
- Ну, вы же понимаете, что его вины в этом нет, - спокойно сказала Катя.
Теперь брать паузу настала очередь Короля. Детский лепет о переходе Регента на госслужбу для этой девочки, похоже, не сработал. Она знает больше, чем он думал. А ещё он вдруг почувствовал, что корона на его голове слегка поколебалась, ну будто дунул слабый ветерок… И, как никогда прежде, он ощутил, что зависит от «этой девочки», стоящей перед ним в своём новом чёрно-белом наряде, на какое-то неприятное мгновенье показавшемся ему мантией, что она, в сущности, может и не церемониться с ним…
Он улыбнулся.
- Я погорячился, сказав о мальчишестве, да? Инерция велика, Катя. Должно пройти время, прежде чем я всерьёз изменю своё мнение. Ничего не могу с собой поделать…
Она выразительно промолчала. Инерция – это не то, что им нужно сейчас, чтобы вытащить Армаду.
- Нам нужна команда, Павел Олегович. Настоящая, заинтересованная. Нигде и ни в чём Андрей Палыч не выразит себя так, как в руководстве «Зималетто». Я, как собственник «Ника-моды» и человек, участвовавший в разработке антикризисного плана, со своей стороны сделаю всё. А такие менеджеры, как Кира Юрьевна и Роман Дмитрич, знающие компанию досконально и тоже болеющие за неё, незаменимы на своих местах. Что касается Романа Дмитрича, на своих прежних местах, - добавила она.
Старый Король снова улыбнулся, покачав головой.
- Вот видите, вы уже начали работать, Катя. Я не ошибся в вас. А что касается вашего предложения… полчаса назад я поставил на вас, доверившись всем вашим решениям. И отступать уже не могу. Даю вам карт-бланш. Если ваше мнение об Андрее твёрдо, если вы уверены в нём…
- Я уверена. Это решение оптимально. Во главе кампании по выходу из кризиса должны стоять люди, жизненно заинтересованные в исходе. Андрей Палыч – такой человек.
Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Она приняла это решение не потому, что хотела помочь Принцу, и не потому, что сама хотела избежать. Просто она верила в Принца. Она знала, что в жизни у того не было ничего важнее Армады и Старый Король по здравом размышлении должен был гордиться, что есть кому продолжить его дело. А она сама… Как бы там ни было, она здесь случайна. Чужая. Её дело – выполнить и уйти, а остаться должны будут другие.
- Ну что ж, - сказал Король. – Мы вернёмся и сообщим об этом решении акционерам…
За окнами замка сочно зеленела холмистая долина. Моря отсюда не было видно, но все, каждый, знали и думали о нём в этот исторический день. Увы, один из многих за несколько последних месяцев… Но Старый Король надеялся, что этот день поставит точку. Верней, начнёт отсчёт, приближающий главный, желанный день. Армада должна вернуться в лоно семьи и не может быть распродана по кораблику…
Катя тихо застонала, просыпаясь, и со всей силы упёрлась в стену ладонью.
Сердце билось, как сумасшедшее, незрячие глаза смотрели в удушливую темноту, так странно контрастировавшую с прозрачной свежестью света и воздуха в её сне. Что это? Корабли, долина, «члены королевского кабинета»? Андрей – президент…
Медленно проступили очертания мебели, из открытого окна донёсся порыв ветерка. Она перевернулась набок и, уже успокоенно, уютно укрывшись одеялом, лежала, вспоминая, что же было в действительности. Да, Андрей – президент. Всё это – и Юлиана, и разговор с Павлом Олеговичем – было на самом деле. А потом Кира хотела уволиться, но Жданов-старший остановил её. При этом он сказал странную фразу – странную для него, испугавшую и её, и Андрея, она видела… О том, что он хотел бы знать, что случилось между нею и Кирой. И Маргарита тоже странно на него посмотрела.
Остаётся только надеяться, что её заверенье в том, что конфликт исчерпан, будет для него достаточным…
…Господи, и зачем только она туда поехала?
Она накрылась с головой, пытаясь стряхнуть с себя воспоминание. Нет, она всё-таки молодец, что отказалась от этого немыслимого предложения. Каждый день, каждый час вариться в котле – ревности, оскорблений, недоверия, невыносимых воспоминаний о прошлом… Видеть, как он целует Киру и они уходят вместе – в первый же вечер он ясно дал понять нынешнюю расстановку сил. Девочки же сказали, что после того, как она ушла из «Зималетто», у бывших жениха и невесты было ни шатко ни валко, ничего не получалось. И вот – получилось. Потому что ОН так захотел. Потому что ОНА пришла, и ему надо было обозначить своё отношение…
Одеяло с силой отброшено, глубокий вздох смешался с ветром, уже раздувающим занавески. Неужели опять будет гроза?.. Как вчера, когда она ушла от Миши. Природа предчувствовала новый виток.
А может, она придаёт себе слишком большое значение. Может, у него и в мыслях не было что-то там ей демонстрировать. Захотелось просто уйти с Кирой, отпраздновать назначение. Поужинали, поговорили, легли в постель. И сейчас он лежит в Кириных объятиях, удовлетворённый, расслабленный после занятий любовью. У него всё начинало налаживаться!..
Катя попыталась вызвать в памяти его лицо. Как засветились его глаза, когда он узнал о назначении… Этим светом он обласкал весь мир, заодно и её. Конечно, он всегда был щедрым и не скупился на радость для других. Даже если она была и неискренней…
Миша, Миша. Он искренен. Он не предаст. От него нельзя ожидать удара в спину, он весь – как на ладони. Но она полюбила не его.
От него прохлада, приветственная, дружелюбная, как тенёк в июльский день. Но прохлада же. От другого, чужого – тепло. Тот самый июльский день. Люблю. Её подсознание выносит это слово из глубин, подчинённых инстинкту, с наслаждением - нетронутым, никак не связанным с действительностью. Ничто не страшно этому наслаждению, всё ему нипочём… «Древние тропы», - писал Уоллер, и был прав…
Но кулачок сжимает край одеяла. Она тверда в своей решимости. Не может быть, чтоб сила воли ничего не значила. Слишком многое в цивилизованном мире – дело воли, значит, и это тоже. Сначала воли, а потом и само придёт. И она забудет своего «принца» по-настоящему, и только издали, хладнокровно, пожелает ему счастья. Он нужен Кире такой?.. Но ведь действительно этому можно только порадоваться.
Действуйте, сказал Жданов-старший. Да, действовать. Работать. Поскорее закончить, ответить за ошибки и уйти. О личном и прошлом забыть, глядя только вперёд. Вот и Андрей, похоже, согласен с ней. Здесь они на одной волне, у них одни цели. Это поможет, многое облегчит для неё. Да всё! Андрей Павлович Жданов, президент «Зималетто», партнёр. И ничего бОльшего.
И Кира успокоится, поняв это. И, возможно, всё наладится у них, и обретёт Кира наконец своё счастье, которое далось так дорого…
Засыпая, она ещё собиралась встать и закрыть окно, но ветер стих и её глаза закрылись.
На этот раз ей приснился сегодняшний день; но что она увидит во сне завтра?..
**
Павел поднялся и закрыл окно. Обернулся и посмотрел на полусидящую в постели жену. Она тоже смотрела на него. Выжидающе, почти вызывающе.
- Ты хочешь сказать, между ними…
- Да, Паша, я ведь уже несколько раз сказала! У них был роман, но что-то произошло и она выдала его! Отомстила! Конечно, с нашей точки зрения она поступила правильно, но Андрей… подумай, ведь, как ни крути, это было предательство! А теперь что ж, одумалась? Осознала? Нельзя, нельзя было её опять впускать в «Зималетто»!.. А каково Кире? Смотреть на то, как они работают вместе, и знать, что… - Маргарита оборвала себя и раздражённо передёрнулась.
Но Павел был, как обычно, спокоен. Задумчиво прошёлся по спальне, присел на край кровати вполоборота к жене.
- Я уверен, что ты преувеличиваешь. Катя производит впечатление разумного человека. И доводы привела разумные. И я не думаю, что она предложила кандидатуру Андрея из личных соображений, скорее, это был стратегический ход… из разных составляющих. – Он ласково похлопал её по руке. – В Андрее я уверен меньше, но и он стал другим. И сто раз подумает, прежде чем повторит свои ошибки. К тому же… мне показалось, та история, о которой ты говоришь, забыта? Они вели себя, как коллеги, как люди, которым предстоит работать вместе… Да и Андрей с Кирой вроде бы вполне счастливы? Разве они не провели этот вечер вместе?
- Ой!.. – Маргариту охватила новая волна раздражения. – Ну, ты как маленький, честное слово. Неужели ты не понимаешь, что это «предстоит работать вместе» - всё равно, что сидеть на пороховой бочке? В любую минуту может взорваться. И с Кирой у них всё на волоске, и этот единственный «вечер» - ерунда по сравнению с тем, что вы наделали… - Маргарита перевела дыхание и выдала наконец то, что было альфой и омегой всех её откровений: - Ну, неужели нельзя было сделать Андрея президентом и на него выписать эту проклятую доверенность?!
Павел улыбнулся. У Маргариты была своя мечта, и вся её логика подчинена ей. И все эти шаги предприняты, без сомнения, с одной только целью: другой модели, кроме единоличного правления обожаемого сына, она просто не могла принять. Ну, и объяснять он тогда не будет. К чему ей знать, что только благодаря Пушкарёвой Андрей занял этот пост? И что, когда переходный период закончится, он снова поставит на совете вопрос о руководстве «Зималетто»?..
- Успокойся, Марго. Я понимаю, ты обижена доверием, которое я оказал Пушкарёвой… Но и меня ты должна понять. И, между прочим, в какой-то степени именно ей ты обязана тем, что Андрей стал президентом. Да, да, только не волнуйся, ты и сама это понимаешь… А что касается того, о чём ты рассказала… я всё держу под контролем. Тебе не о чем волноваться. – Помолчав, он взглянул на вновь вскипевшую, но промолчавшую жену. – А что произошло между Андреем и Катей?
Марго смешалась. Он понял, что своим знанием она не поделится. А это значит – сын виноват…
- Я не знаю, - наконец ответила жена. – Но Кире, поверь мне, это дорого стоило. Да и ему… Он признался мне, что влюбился в эту вашу драгоценную К-а-т-ю. Я, конечно, не верила и не верю, что это серьёзно, но, как бы там ни было, она заставила его страдать, а потом ещё и эта доверенность на Сашу… Ума не приложу, почему сегодня ей понадобилось быть такой щедрой. Благородной. Видите ли, Андрей может стать замечательным президентом… Но когда она сводила с ним личные счёты, почему-то об этом не помнила?.. А вот ты - попомнишь мои слова, Павлуша, мы ещё поплатимся за это благородство!..
- Ну всё, всё. Ты горячишься. Катя не сделала ничего такого, за что можно было бы так её осуждать или опасаться. Я проанализировал все её поступки и вижу в них зерно здравого смысла. А остальное… во всяком случае, я глаз с них не спущу.
С этими словами он выключил ночник и улёгся рядом с Маргаритой. Какое-то время в тишине ещё слышалось учащённое, недовольное дыхание супруги, но вскоре оно затихло.
Придётся собрать все силы. Выходка предсказуемого Александра, с которым «Зималетто» всегда казалось ему застрахованным, ясно дала понять, что надёжных людей, на которых можно оставить дело, пока нет. А тут ещё то, о чём он всегда догадывался. Тандем, которому он сегодня дал зелёный свет, оказался с личной подкладкой. И это, конечно, может всё осложнить. Ну что ж, значит, напряжение просто стало больше, только и всего. А Валерий Сергеич Пушкарёв проследит за «тандемом» в его отсутствие…
Но на самом деле он мало опасался того, что наученные жизнью Катя и Андрей совершат очередную глупость в управлении. А то, о чём он узнал, по-настоящему может угрожать только Кире – но в эти амурные дела он вникать не будет – пока они не угрожают «Зималетто»…
Успокоенный, насколько возможно, своими выводами, полный решимости и сил начать новый день (а Катя с Андреем его и начнут с самого утра – в суде), Павел уснул. Потом он не мог вспомнить, что ему снилось, помнил только белёсую полоску на горизонте, напоминающую далёкое море. И гул швейных машин, приглушённый… впрочем, это уже фантазии подсознания. У него ведь тоже мечта имеется…