Спасибо читателям за отзывы
Совсем маленький рассказик, но больше слов не знаю
Несколько раз он предпринимал попытки разузнать о Кате. Все концы были обрублены. Он не удивлялся, а отстраненно констатировал, она исчезла из его жизни. Пустота в сердце не пугала, он уже не был уверен в том, что, если вдруг он ее нашел бы, то обрадовался и попытался возобновить отношения. Что там возобновлять? По прошествии времени он даже не мог внятно описать их отношения. Любовь или помутнение рассудка от страха за компанию? Стоит ли вообще ворошить прошлое? Пора все забыть. Работать надо.
А тут приехала мама и приказала жениться на Кире. После всего, что было, он обязан заслужить ее прощение и подарить ей немного счастья, о котором она так мечтала. Он виноват перед ней! И кто знает, как сложилось бы все, если бы не его безрассудные поступки той роковой весной. Он взбесился, прокричался, потом мелочно навел справки и сдался. Они хотят этого, он уступит им. Год потерпеть не вопрос.
Свадьба, изысканная и образцово-показательная, была в точности, как мечтала Кира, и прошла безупречно, имела хорошую прессу. Кира была счастлива. Тем более, мужем он стал образцовым. Заботливым и внимательным. Приходили вместе на работу, уходили тоже вместе. Посещали светские мероприятия. Выглядели идеальной парой. Дома разговаривали о работе, часто вспоминали детство, планы строили только на ближайшую неделю. Он перед сном целовал ее в лоб и уходил в кабинет. Время от времени позволял себе отдых. И так три месяца.
Потом Кира отказалась водить машину, перестала работать и предпочла сидеть дома. Занялась рукоделием, вязала какие-то мелкие штучки. Он не возражал. Если ей так нравится, почему бы и нет. Иногда за обедом она смотрела на него, снова виновато и грустно. Она ничего не просила, но смотрела умоляюще, и он снова сдался. Неделю он ночевал в ее спальне. В принципе, ему было безразлично. Имеет ли он право отказать ей в таком пустяке? Если ей так хочется, почему бы нет…
Он размышлял о жизни потом. Что останется после? Вот она ходила по дому, прикасалась к этим вещам. Но что вещи, они не сохранят память о ней… А ребенок… Это, действительно, память навсегда. Его не страшило будущее. Если так сложилось, почему бы и не родить ребенка? Кто-то близкий будет в доме. Он даже, может быть, будет его воспитывать… Может быть, даже полюбит, будет покупать красивые игрушки, разговаривать с ним, иногда… когда будет время…
Кира слабела. В доме теперь постоянно толклись какие-то люди, врачи, сиделки, парикмахеры, массажисты и еще туча народу. Вот недавно закончился скоротечный ремонт. Подготовили детскую. Но его это не волновало. Он по-прежнему виделся с Кирой только вечером, разговаривал о работе, справлялся о самочувствии, говорил, что она хорошо выглядит, даже пару раз устроил большой выезд на дачу. Потом отказался от этой затеи, слишком хлопотно организовывать поездку, и Кира очень уставала.
Зимой родилась девочка, слабенькая, недоношенная. Ему ее показали через неделю, кружевной кокон. Он с недоумением рассматривал крохотное личико, вежливо улыбался, произносил те слова, которые от него ждали, неуклюже подержал ее на вытянутых руках и с чувством большого облегчения отдал няне. Кира все это время была очень слаба, снова виновато улыбалась, пряча глаза. Он в ответ бодро улыбался ей во время вечерних визитов, целовал на ночь ее и дочь и уходил, облегченно вздыхая. Девочку назвали Анной в честь Кириной мамы.
К концу зимы Киры не стало. Когда закончилась прощальная суета, дом затих, обезлюдел. Только в детской продолжалась жизнь. Няни, домработница незаметно занимались своими делами, не доставляя ему лишних хлопот. Он не чувствовал особого горя, да, ему было жаль Киру, но он легко перенес этот поворот судьбы, ничего в его жизни не изменилось, он по-прежнему много работал, по мере необходимости развлекался, его все устраивало… Правда, пришлось выдержать битву с Сашкой, но дочь не отдал. Как бы там ни было, это его дочь, чему ее научат безумная сестра и кошмарный братец Киры?!
К третьему месяцу Анна окрепла, щечки ее порозовели и она уже выглядела вполне симпатичным младенцем с черными волосиками, бровками и ресничками и синими-синими глазами, в вязаном чепчике, вязаных носочках и платьице. Няня умильно ворковала о необыкновенно красивой и здоровой девочке и как ему с нею, дочкой, повезло. Ему даже приятно было ее подержать несколько минут. Он даже гордился собой. Ему даже позволили однажды прогулять ее в коляске полчасика.
Он хотел немного постоять на мосту, посмотреть на реку, ведь снова весна. Яркое солнце отражалось в реке, глаза слепило от бликов на воде и на льдинах, пахло свежестью и радостью. Прошло два года. Многое изменилось. Он сам изменился. Он ничего не ждет от жизни. Наверное, будет спокойно воспитывать дочь, никто им больше не нужен. Анна заворочалась, закряхтела, он оторвался от созерцания шумного ледохода, взял дочь на руки, и засмотрелся в синие глазки. Маленькая… Довольно вздохнул, по-новому осмотрелся, уложил Анну в коляску, выпрямился и застыл.
Прямо перед ним стояла Катя. Он надел и снял перчатки, потом снова надел, завел руки за спину, сжал кулаки и осторожно поздоровался, жадно оглядывая ее. Красивая и уверенная. Вот только по щекам льются слезы… Шепчет что-то о прощении, руки тянет к нему. Отшатнулся, отступил за коляску, растерянно, словно ища поддержки, посмотрел на дочь, дрогнул, стянул перчатки и поднял руку вытереть слезы. Не удержался, судорожно обнял Катю, и замер. Теперь ему точно никто не нужен, его любимые с ним…
Занавес.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
