НРКмания

А я бы читала бы и читала,так не хочется прощаться с такой Катюшкой и таким Андрюшкой!Они такие милые и непосредственные ,а их диалоги на протяжения всего повествования без комментария и сравнения с кем либо!Брависимо !!! Да можно Катю и за Воропаева отдать ,но при условии,что она в конце останется с Андреем ! Слишком жирно оставлять ее для Сашеньки

_________________
Что бы ни случилось, человек должен продолжать жить. Хотя бы из любопытства.
© Зиновий Гердт

Автор, автор! - читатель нервно ходит туда-сюда, уходит и снова возвращается. - Автор же!
Может надо какой ритуал совершить, чтобы продолжение возникло?
"А-а-автор!" - зовет смайлик и создает всяческий шум.

_________________
Не пытайся переделывать других - бесперспективное и глупое занятие! Лепи себя - и ты не пожалеешь о потраченном времени! (я так думаю)

Ребятки, я уехала в отпуск.
Не уверена, что расчехлю тут клавиатуру.
Не скучайте!)))

_________________
Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость. (с)

Буду ждать продолжения и хорошего Вам отдыха!

_________________
Что бы ни случилось, человек должен продолжать жить. Хотя бы из любопытства.
© Зиновий Гердт

Не будем!

_________________
Не пытайся переделывать других - бесперспективное и глупое занятие! Лепи себя - и ты не пожалеешь о потраченном времени! (я так думаю)

Все равно скучаю ( уверена, что не одна)

Дорогой наш, любимый наш автор!! Когда же наконец Вы вернётесь к нам???? Ждём, не дождемся, когда же Вы порадуете нас продолжением историй!!! Возвращайтесь, пожалуйста, поскорее!!!

Ой, не тот смайлик вставила...

Сегодня!

30.
Утром, вопреки обыкновению, Катя вышла из подъезда с обыкновенной сумкой в руках.
– А где пирожки от тещи? – расстроился Жданов, заводя машину.
– Никаких пирожков, – мрачно буркнула Катя. – Радуйся, что папа не спустился вниз. Он бы из тебя котлету сделал.
– Котлеты у Елены Санны тоже вкусные, – мечтательно согласился Жданов.
Катерина нахмурилась.
– Забудь о теще.
– Кать! Опять всё сначала? Тебя перемкнуло?
– Разомкнуло. Я хочу развестись.
Жданов застонал и схватился за сердце. Машина, которая еле ползла по двору, тихо тюкнулась в сугроб.
– Андрей!
Катин крик едва не оглушил его.
– Не говори мне этого слова, – прохрипел Жданов. – У меня сердце останавливается.
– Ты в порядке?
Она обхватила ладонями его лицо, испуг в её глазах едва не заставил Жданова умереть на месте от раскаяния.
– В порядке, – ответил он, страдая. – Только…
Потянувшись к ней, Жданов долго и с удовольствием целовал Катю в сухие, чуть потрескавшиеся губы.
– Не пугай меня так больше, – попросила она, прижимаясь лбом к его лбу.
– А ты не говори мне больше этого страшного слова.
– Какого слова? Развод?
– Ооох, – Жданов снова схватился за грудь, оседая в кресле.
– Перестань! Сердце с другой стороны!
– Из-за твоей черствости внутри меня всё переворачивается!
Катя отодвинулась к своему окну. Насупилась.
– Я все равно с тобой разведусь, – предупредила она. – К счастью, мы живем не в средние века.
– Прекрасно, – процедил Жданов сквозь зубы, хватаясь за руль, как за спасательный круг. – Вижу, что твои родители прочистили тебе мозги за ночь.
– Идите к черту, Андрей Палыч!
– Только попробуйте приблизиться к мировому суду, Екатерина Валерьевна.
– Почему к суду? – изумилась Катя. – Я думала, что мне нужно писать заявление в ЗАГСе.
– Да потому что мы будем делить имущество до скончания веков, – Жданов вдруг развеселился. – Это будет самый долгий развод в истории Московского бомонда. За это время наши дети закончат школу.
– Какие еще дети! – голос Катерины внезапно осел.
– Ждановы-Пушкаревы, – с удовольствием проговорил Жданов.
Катя промолчала, упрямо от него отвернувшись.
Через несколько перекрестков он более-менее успокоился.
– Объяснишь, что на тебя нашло?
– На меня нашло 6 января, – ответила Катя. – А сейчас до меня дошло.
Молодец, Валерий Сергеевич. Держит дочь в узде.
Злость опоясывала горло тугой удавкой.
Отлично.
Просто отлично.
Он тут разругался со всей семьей, а Пушкарева эта по-прежнему не смеет перечить своему деспотичному папаше!
Который желает только одного: чтобы его ненаглядная дочурка до конца веков сидела бы по вечерам на кухне и слушала бесконечные рассказы о Забайкальском военном округе. И ложилась бы спать в свою одинокую постельку.
– Перестань, – сказала Катя, – от тебя раздражение исходит волнами.
– Видишь ли в чем дело, – огрызнулся Жданов, – я не могу выпрыгнуть из этой машины. Я ей рулю.
– Очень хорошо, – от голоса Кати исходило ледяное сияние.
Господи, а ведь еще только раннее утро!

Впрочем день, который так отвратительно начался, покатился вполне нормально.
Жданов взял с собой Малиновского и поехал сначала к Юлиане, а потом к Нестеровой. Просто так, в гости. С конфетами и цветами. Потому что кто же ходит в гости с пустыми руками.
Пообедали они с Романом в клубе, и в «Зималетто» Жданов вернулся в вполне благодушном настроении.
– Тук-тук! Кто в теремочке живет? – он примиряюще просунул в щель двери кладовки шикарный букет.
Кладовка ответила ему глухим молчанием.
Жданов заглянул внутрь.
Пустота.
– Вика! – мрачная Клочкова даже ухом не повела, лишь подняла на начальника печальный взор, до краев наполненный упреком.
– А где моя жена, Вика?
– Обедает с вашей невестой.
– Вика, ты спятила?
– Кира вернулась, – сухо проинформировала его секретарша. – И они с Пушкаревой отправились обедать. Меня звали, да… Очень долго и уважительно… практически, умоляли… Но я на диете.
– Кира вернулась из Лондона?
Клочкова посмотрела на него, как на идиота.
– И в каком она настроении? – осторожно спросил Жданов.
– Андрей, ты когда-нибудь смотреть фильм «Убить Билла»?

Катя и Кира вернулись, когда уже совсем стемнело.
Обе вошли в его кабинет с улыбками на лицах, являя собой картину полноценного ужастика.
– Привет, Андрюша, – весело сказала Кира и пересекла его кабинет, чтобы небрежно чмокнуть его в щеку. – Как ты тут?
– Я-то? – он почувствовал, как у него нервно дергается ухо. – Женат, счастлив, ну и всякое такое.
– Ну не волнуйся ты так, – ласково сказала Кира. – Это ненадолго.
– Прости? – Жданов наклонился вбок, чтобы посмотреть на Катю.
Она выглядела как непримиримый боец с режимом Клара Цеткин.
А ведь он закупил продуктов и купил новое постельное белье, чтобы перевезти Катю к себе.
Разогнался.
– Ну мы с Катенькой обо всем договорились, – весело сказала Кира. – Вы с ней быстренько разведетесь, и мы с тобой начнем всё сначала.
– Вы с Катенькой обо всем договорились, – с ласковой крокодильей улыбкой нежно повторил Жданов. – Какие вы у меня молодцы, девочки.
Пушкарева, которая отлично знала, что за этим последует, демонстративно закрыла уши руками.
– Вы договорились! – если бы на крыше «Зималетто» была голубятня, то сейчас от этого крика все птицы бы взмыли в небо. – А меня… меня никто спрашивать не будет? Я тут, знаете ли, главный приз! Переходящее красное знамя! Военный трофей!
– Андрюша… – Кира попыталась было что-то возразить, но кто же ей позволит.
– Я не знаю, что там тебе наговорила Катя, – устало сказал Жданов, – она с раннего утра не в себе. Но лично я разводиться не собираюсь. И на тебе, Кира, никогда не женюсь. – и добавил с хладнокровным хамством: – Свободны, дамы.
Катя так чеканила шаг, маршируя в свой кабинет, что Жданов всерьез решил, что сейчас ему прилетит еще и букетом вдогонку.
Но нет.
Обошлось.

– Кать, пора домой.
Он решился заглянуть в кладовку только к семи часам вечера.
Пушкарева сидела на своем рабочем месте и сосредоточенно кромсала его цветы ножницами.
Вокруг стоял невыносимый цветочный аромат.
– Мило, – прокомментировал Жданов, невольно хватаясь за свой галстук.
Катя стряхнула лепестки в мусорную корзину.
– Домой так домой, – согласилась она невозмутимо.
– Кать, – Жданов присел на корточки, взял в свои руки её ладошки и поцеловал их. – Давай поговорим.
Она кивнула, похожая на печальную Мадонну.
– Что происходит, Кать? Помоги мне, я не понимаю.
Тонкие пальцы легко гладили его широкие ладони.
– Я некрасивая, – сообщила Пушкарева. Он неожиданности Жданов даже не бросился на амбразуру, опровергая это утверждение. – Небогатая.
– Это как сказать, – опомнился Жданов.
Она легко отмахнулась от всех акций Воропаева вместе взятых.
– Но это совершенно не значит, что я не мечтаю о настоящей свадьбе. О настоящей любви.
– Я люблю тебя, – торопливо заверил её Жданов.
– Наш брак – фальшивка, – твердо сказала Катя. – А я заслуживаю чего-то настоящего. Я хочу, чтобы меня полюбили просто так, а не по делу. И чтобы на мне женились тоже просто так, а не по делу.
Приплыли.
– Раньше, – Катя встала и потянула его за собой. Потрогала лацканы пиджака, поправила воротник рубашки. – Я думала, что умру от счастья, если ты на меня однажды просто посмотришь, как на женщину. Мне казалось, что мне нужно так мало… Но я ошибалась, Андрей. Оказывается, мне нужно всё. Весь ты.
– У тебя всё есть. Весь я, – Катя смотрела на него с такой надеждой, что он едва не ослеп. Стянул с себя очки, чтобы избежать превращения в соляной столб, нашел её губы уже наощупь. – Кать, – шепот и слова перемешивались между собой в причудливую песню, – я люблю тебя по-настоящему, как ты хочешь. Только больше никогда, слышишь, никогда не говори со мной про развод.
– Никогда-никогда?
– Никогда-никогда.

_________________
Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость. (с)

Уррра

Хотелось бы, чтобы на вопрос: "Автор, вы больше никогда не исчезнете больше, чем на неделю?" ответ был бы тоже "Никогда-никогда", но мы, увы, люди взрослые и к тому же - ужас-ужас - здравомыслящие, и потому просто любим и ждём, как Одиссей Пенелопу или наоборот

Чудный Андрюша и не менее чудная Катюша люблю ваших А+К просто невероятно

_________________
«Самая трудная задача — быть самим собой в мире, где каждый пытается сделать вас кем-то другим».

Бенедикт Камбербэтч

Ура!!! Автор вернулся, да еще с таким замечательным продолжением.

_________________
Не обижайте тех, кто вас любит, ведь они беззащитны из-за любви к вам

Урааааа!!!! Заработало!!!! Карлсон, то есть автор вернулся! Спасибо!!!!

Ну что ж, Жданов решил всё сам, на том простом основании, что он мужчина - развода не будет! Это радует! Да и Катя вряд ли будет долго сопротивляться, она же его любит! ))
Автор, спасибо за очередную главу!

_________________

Приветики-приветики, девочки!

31.
Никогда в жизни Жданов не целовал Катерину с таким холодным расчетом.
Он целовал её и изо всех сил не терял головы.
Потерять её было очень просто – передумав разводиться, Катя вдруг обрела неумелую пылкость, прежде за ней не замеченную.
Ласки её рук и губ то и дело сбивали Жданова с его холодно-расчетливого настроя. Стоило ослабить бдительность – и прощайте все перспективы.
Просто впереди было еще Очень Большое Дело: телепортировать Катю из кладовки в свою квартиру так, чтобы она не очухалась и не сбежала к папеньке.
От платонической высокодуховности их отношений Жданов уже готов был на стены бросаться.
Страшно вспоминать, когда у него был последний секс.
В декабре.
Господи боже, март на дворе.
Как низко ты пал, Жданов.

Он вел машину так, словно за ним по пятам следовало с десяток гаишных патрулей.
Не превышал скорость, не шел на обгон, не трогался на желтый.
Идеальный водитель.
На длинных светофорах припадал к губам Катерины с длинным поцелуем, на коротких – целовал её руку.
Всё, что угодно, лишь бы не рассеялась туманная дымка, окутавшая её взор.
Он был паинькой и в лифте, боясь спугнуть свою непредсказуемую жену.
И даже терпеливо подождал, пока она наговорится по телефону с родителями.
И даже не притронулся к виски, а просто стоял у окна и смотрел на ночной город.
Всё в нем вибрировало и звенело, как перед важным экзаменом.
Секс, когда-то легкодоступный, бросовый, дешевый сейчас казался чем-то вроде восхождения на Эверест.
Недостижимая высота, которую Жданову предстоит взять.
С какого момента его жизнь стала такой сложной?
– Кать, – когда она наконец положила трубку и оглянулась на него, опасливо и взволнованно одновременно, он подошел к ней мягко, положил руки на плечи. Слова с грохотом обрушились из его головы в преисподню, и не осталось в этом мире ни одного звука, кроме её имени. – Катюш.
Бережно прижимая Катю спиной к своей груди, Жданов скользил губами по её шее, развязывал бесконечные тесемки её блузки, и всё было относительно под контролем до тех пор, пока распущенный ворот блузки не смялся под его пальцами, обнажая округлое, нежное плечо, при виде которого потемнело в глазах.
Он подхватил Катю на руки, невесомую и одновременно пригвождающую к земле.
Не переставая её целовать, вслепую, Жданов преодолел страны и континенты и добрался, наконец, до кровати.
Катя трепетала и дрожала в его руках, но в ней не было ни малейшего сопротивления. И только когда её спина коснулась простыней, на лице вдруг отразился детский испуг, но в глазах… В глазах проступало сияние просыпающейся женщины, и Жданов пошел за этим сиянием, подрастеряв по дороге весь свой богатый опыт, вдруг оказавшись обнаженно-беззащитный перед лавиной самых разных эмоций и ощущений. Он целовал Катину грудь, спускаясь вниз к её животу, уговаривал себя не торопиться, все время напоминал себе, что у неё это самый первый раз, и ему было страшно испортить эту ночь малейшей неловкостью, невольной грубостью, но нежность уже уходила, уступая место бою барабанов в его груди. Сердце стучало, как сумасшедшее, пальцы сводило судорогой, в паху назревал ядерный взрыв, но он всё медлил и медлил, не решаясь перешагнуть последнюю черту.
Девочка.
Женщина.
Катя.
Какая-то неприятная мысль царапнула его и сразу улетучилась, когда он наконец вошел в неё. Весь мир сосредоточился в одной пульсирующей точке, накренился, набух и рассыпался миллиардом сверкающих осколков.

– Знаешь, – Жданов помолчал, считая пульс Катиного запястья на своих губах, – никогда прежде я не занимался любовью.
Она фыркнула.
– Великий девственник Москвы?
– Нет, Катя, нет. Сегодня я понял, что до этого занимался только сексом. Любовью – впервые.
Он перетащил её на себя, поудобнее устраивая на своей груди. Сложив кулачки друг на друга, Катя серьезно и спокойно смотрела на него.
– Есть разница?
– Огромная, – Жданов приподнял голову, целуя её.
Он не мог перестать гладить и обнимать Катю, и эта жажда прикосновений и ласк сушила губы.
– Я…
Как объяснить словами эту остроту ощущений? Как слепец, который вдруг обрел зрение, он вдруг ясно увидел бессмысленность своей предыдущей жизни и поразился тому, как он мог так беззаботно порхать по ней, даже не понимая, чего именно был лишен.
И только один вопрос назойливо крутился в голове, так и норовя перепрыгнуть на язык, но он все отгонял и отгонял его, не желая допускать посторонних в эту постель.
Он шептал ей какие-то путаные нежности и снова целовал, мечтая о том, чтобы время растянулось в бесконечность, и ночь покрыла землю на тысячу лет, не меньше.
Но стрелки часов продолжали двигаться, и Катя вдруг зевнула, как усталый котенок:
– Мне пора домой.
– Никуда тебе не пора, – немедленно рассердился Жданов. – Здесь твой дом.
Катя села на кровати, подтянув колени к груди. Склонила голову набок.
Застенчивая и игривая одновременно, она улыбалась. Изящная линия шеи, обнаженные плечи, прижатое к груди одеяло. Жданову захотелось потянуть за него, вытряхнуть Катю из этого кокона, увидеть её совершенно обнаженной.
Но он только вздохнул с сожалением.
– А завтра я пойду на работу в твоем костюме? – спросила Катя.
– Я притащил тебе целый ворох одежды, – признался Жданов, – от Милко. С завязками, как ты любишь.
– А…
– Колготки, белье, тапочки тоже. Всё, что ты хочешь.
– Мне надо в душ, – свинтила Катерина и, путаясь в одеяле, скрылась за дверью.
Жданов упал на сбитые простыни, размышляя о том, как отреагирует Катерина, если он присоединится к ней.
В нем плескалась молодая, бурлящая энергия, благодаря которой хотелось то ли пойти вприсядку, то ли пару раз спасти мир.
Но больше всего – отправиться за Катей в душ.
Он засмеялся, не в силах молча справиться со всем, что происходит с ним.
Спокойно. Жданов, спокойно.
Тебе некуда торопиться.

В офис они приехали в прекрасном настроении и выйдя из лифта обнаружили на респешен женсовет в полном составе.
– Сколько Жданова не корми, все равно в лес убежит! – разглагольствовала Светлана, стоя к ним спиной. – Недолго музыка играла!
– И не говори, – отозвалась Амура. – Некоторые мужчины физически не способны на верность одной женщине.
– Простите? – вкрадчиво спросил Жданов. – Что я опять натворил?
Девицы подпрыгнули и обернулись на него.
– А это не вы, – сообщила Шура. – Это Жданов из сериала.
Он молча протянул руку к Маше, которая что-то пыталась спрятать за своей спиной, и она послушно протянула ему очередной журнал.
«Новобрачный Жданов снова принялся за старое», – гласил заголовок.
Фото было сделано накануне, во время его визита к Юлиане. Малиновского искусно вырезали из кадра, и на снимке Жданов целеустремленно входил в агентство с букетом подмышкой.
В короткой подписи к снимку сообщалось, что не успев жениться, Жданов снова промчался по Москве с цветами для всех своих бывших.
Катя, которая заглядывала в журнал вместе с ним, усмехнулась.
– В следующий раз, – сказала она, – тебе следует согрешить в особо крупных размерах. А то мне даже неловко за столь невинные похождения своего мужа-ловеласа. Так ты растеряешь всю свою репутацию.
Он засмеялся и поцеловал её в макушку.
– Постараюсь тебя не разочаровать, любимая. Дамы, сенсация не состоялась, расходимся по рабочим местам.

В кабинете Катя небрежным жестом скинула на руки Жданова свое пальто и уверенно уселась в его президентское кресло.
– Тебе идет, – признал он, глядя на то, как она вальяжно покачивается в нем.
– Итак, господин Жданов, – произнесла Катя, – рассказывайте. Вы соблазнили папарацци?
– Прямо в кустах, – ухмыльнулся он, – в которых он засел ради снимков.
– Он? Твои широкие кругозоры меня поражают, Андрей.
Жданов сбросил оба пальто на кресло и сел на стол возле Кати.
– С другой стороны, – ехидно продолжала Катя, – чему я удивляюсь, если лично забирала тебя из «Голубого огонька»?
Он расхохотался, вспомнив ту ночь.
– Я могу, – мягко предложил Жданов, – доказать тебе прямо сейчас свою гетересексуальную ориентацию.
Его рука коснулась её колена и потихоньку принялась тянуть вверх подол длиной юбки.
Катя следила за его действиями с интересом.
– А потом, – шепнула она, – ввалится Малиновский и увидит твою жену обнаженной…
– Что? – Жданов отдернул руку. – Нет-нет, Екатерина Валерьевна. Никаких шалостей на рабочем месте, не уговаривайте меня. Не будем осквернять храм моды всякими непотребствами.
Катя провела ладонью по его столу.
– Этот стол, – заметила она, – повидал многое.
– Клевещешь ты на честную мебель! Изотова, например, провела куда больше времени под твоим столом, чем на моем.
– Ну правда, Андрей. Если все эти публикации – происки кого-то из твоих бывших, то очередь из подозреваемых выстроится от Кремля и до Пекина.
– Ты преувеличиваешь, – усомнился Жданов. – Всего лишь до Мытищ.
Он наклонился, чтобы поцеловать её, испытывая легкое сожаление о том, что Катя слишком много знает о его прошлом. А он, как оказалось, не знает о её прошлом совсем ничего.
Катя, смеясь, сняла с него очки и нацепила их себе на нос. А свои надела на Жданова.
Он прищурился. У них было примерно одинаковое зрение.
В его очках она стала похожа на Людмилу Прокофьевну из «Служебного романа».
– Я разберусь с этими публикациями, Кать.
– Можешь не спешить. В конце концов, это удобно. Теперь я всегда знаю, где ты и чем занимался в мое отсутствие.
– Катя! – возмутился он.
Она встала и взъерошила ему волосы.
– Арбайтен, Андрей, – объявила она. – Слушай, а после того, как ты перестал любоваться на моделей по камерам наблюдения в мастерской, то чем теперь занят твой рабочий день?..

– Этого творца мы будем ловить на живца, – заявил Малиновский, без всякого удовольствия разглядывая газету. Он был искренне оскорблен пренебрежением к его персоне.
– Прости?
– Ты пойдешь на свидание, Жданов. Скажем… с Машей. У неё очень богатый внутренний мир.
– Катя! – завопил Жданов. – А Малиновский толкает меня на путь порока.
– Ябеда, – осудил его Роман.
Дорогая жена просияла.
– Какая хорошая мысль, – одобрила она.
– Вот до чего мы докатились! – опечалился Жданов.
– Андрей пойдет на свидание с Машей, – с азартом проговорила Катя.
– Скажем, в какой-нибудь небольшой ресторан, где не так-то легко потеряться, – подхватил Малиновский.
– И поймаем того, кто будет их фотографировать, – закивала Катя.
– Да не хочу я на свидание с Машей, – запротестовал Жданов. – Я жену люблю.
– Надо, Жданов, надо, – похлопал его по плечу Малиновский.
– Надо, – поддакнула Катя.
Скорбно подперев рукой щеку, Жданов печально посмотрел на эту парочку.
– Авантюристы, – сказал он. – Спелись!

_________________
Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость. (с)

Бедный Жданов на свидание заставляют идти ещё и с Машей а Маша бы (я то есть) и не отказалась

_________________
«Самая трудная задача — быть самим собой в мире, где каждый пытается сделать вас кем-то другим».

Бенедикт Камбербэтч

Нестерова - это Изотова, да, дорогой автор?
Как хорошо, что вы вернулись!
Да и Катя наконец мужу сдалась.
Люблю я их у вас!
Спасибо!

_________________

Душегубы!


Упс! да, конечно, спасибо.

_________________
Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость. (с)

Урраа!! Тара вернулась к нам!!! А в отпуске, наверное, хорошо отдохнула и написала много-много новенького!! И сейчас как начнет всё это выкладывать здесь!!! (Это всё мои мечтания, но так хочется, чтобы они стали реальностью...) Дорогой автор, я просто счастлива Вашему возвращению и ждуууу новых порций вкусноты от Вас!!!

Ой, не Тара, а Тапа, простите.

Автору

_________________