|
Глава 23 (продолжение).
Свет полной луны, беспрепятственно проникая сквозь тонкую вуаль шторы, освещал комнату мягким голубовато-серебристым светом, придавая ей таинственный и чуть-чуть сказочный вид.
Катя сидела в кресле, поджав под себя ноги, и с умилением смотрела на спящих сыновей – разметавшегося на их с Андреем супружеской постели Сережку и маленького Антона, сладко посапывающего в своей кроватке. Тоша в отличие от старшего брата был больше похож на нее, чем на отца, но черные волосики и черные же, нахмуренные сейчас во сне, бровки, придававшие личику трехмесячного ребенка забавно серьезное выражение, говорили об их общих с братом фамильных чертах.
- «Ждановы», - подумала, глядя на сыновей, Катя, одновременно прислушиваясь к ощущениям, которые в этот момент испытывала. Хорошие были ощущения, теплые и какие-то умиротворяющие. Теперь они одна семья и у них не только одна фамилия и общий дом, теперь у них общее настоящее и общее будущее. И все это благодаря Андрею, об этом она помнила всегда. Это он перечеркнул разъединяющее их прошлое и сделал всё, чтобы их жизни отныне и навсегда были неразрывно связаны друг с другом.
Катя улыбнулась, вспомнив, как Андрей на руках, словно какую-то ненужную вещь, выносил из квартиры ее бывшего мужа. Как барахтался Борщев в его медвежьих объятьях и как Андрей, закрыв за возмущенным Михаилом дверь, отряхнулся, будто и правда выбросил из дома что-то старое и пыльное, и гордо выпрямился, яростно полыхнув глазами. Конечно, нехорошо было смеяться по такому поводу и Мишу было немного жаль, но Катя и тогда и сейчас была уверена, что Андрей поступил правильно, сразу расставив все точки над «i».
Их возвращение в Москву не было праздничным и уж тем более триумфальным, никто для них не трубил в фанфары и не устилал их путь цветами, наоборот, начиная с первого же дня проблем в их жизни было гораздо больше, чем поводов радоваться.
Узнав о Катиной беременности, Пушкаревы, как ни странно, не торопились разделять восторги будущих родителей, и даже торжественное заявление Андрея о скорой свадьбе не возымело на них должного действия. Валерий Сергеевич постоянно хмурился, недоверчиво поглядывая на дочь и на будущего зятя, а Елена Александровна не расставалась с платком, то и дело утирая им влажные от слез глаза. Обстановка в доме была, мягко говоря, напряженная и даже Сережка с его миротворческим оптимизмом не спасал положения. Пока Катерина придумывала, что бы такое сделать, чтобы они все могли мирно сосуществовать под одной крышей, Андрей тоже не собирался сидеть сложа руки и ждать, когда все само собой наладится. Нет, он не навязывался, не боролся за свои права, не обижался на Катиных родителей за то, что они вдруг так резко поменяли к нему отношение после их возвращения из Ниццы, он просто безотказно и добросовестно участвовал во всех семейных делах: помогал Кате и Елене Александровне по хозяйству, бегал в магазины, выполнял самую тяжелую и неприятную домашнюю работу. Если возникала необходимость, на пару с Валерием Сергеевичем занимался ремонтом и обустройством их дома, и постепенно его отношения с тестем и тещей становились все более и более родственными, и когда в один из вечеров Катя услышала, как Андрей и ее отец завели на кухне неспешную мужскую беседу, она поняла – лед тронулся... Ну, а окончательно он растаял в тот день, когда Валерий Сергеевич взял в руки новенькое свидетельство о рождении Сергея Андреевича Жданова.
В театре Катю приняли радушно, даже восстановили в труппе и декретный отпуск оформили, хоть она и считала это неудобным и просила отложить ее официальное возвращение на потом. Но так или иначе, а в театр она вернулась. Ей даже посчастливилось до отпуска несколько раз выйти на сцену, восстановить в памяти старые роли, вновь почувствовать пьянящий запах кулис… Только не все было так сладко и гладко, как могло показаться на первый взгляд. Принять-то ее в труппу приняли, но прозрачно намекнули, что место примадонны занято и никто не собирается в память о ее прошлых и нынешних заслугах это место для нее освобождать. Катя видела актрису, которая потеснила ее с когда-то по праву принадлежавшей ей первой строчки в актерском рейтинге, и на сцене видела, и даже познакомиться с ней успела. Талантливая, яркая, кураж, характер - все при ней, правда, и апломба и наглости тоже с лихвой.
- «Ничего», - думала Катя, выслушивая полные сарказма хвалебные оды в свой адрес из уст новой примы, - «характер и у нас имеется, а что касается таланта…».
Антошка завозился в кроватке и Катя приподнялась, чтобы лучше видеть ребенка.
- «Талант. Какой талант?» - вернулась она успокоенная обратно в кресло, - «вон они мои таланты – посапывают».
У нее никогда не возникало сомнений, о ком она сейчас должна думать и заботиться в первую очередь. Конечно, о детях. Сереже шестой год пошел, его уже к школе готовить пора. Андрей много времени уделяет старшему сыну, да и дедушка с бабушкой стараются, и в садик он ходит, но все равно, им нужно серьезно подумать, чем занять ребенка, и как правильно подготовить его к учебе. С Антошкой пока проблем нет, зато забот и хлопот хоть отбавляй, и пока он на ножки не встанет да сам ходить не начнет, ни о какой ее работе и речи быть не может. Ну а дальше…
- «Дальше нужно будет посмотреть», - решила Катя.
Она хорошо себя знала и понимала, что жить без своей профессии просто не сможет, зачахнет, и Андрей ее понимал: – «Не переживай, - как-то сказал он, будто читая ее мысли, - ты одна была с Сережей и все успевала и сына воспитала замечательного и в карьере многого добилась. А теперь вон нас сколько – справимся».
Когда три известных французских театральных деятеля, объединившись, задумали, взяв за основу несколько античных пьес, поставить спектакль, который, как и знаменитые представления в древней Греции, проходил бы с раннего утра и до захода Солнца, они решили пригласить для участия в нем актеров из разных стран. С легкой руки и по рекомендации своего главного режиссера – хорошо знакомого с одним из этих театральных мэтров, Катя оказалась задействованной в международном проекте и, спасаясь от преследований Михаила и давления на нее родителей, вместе с полуторагодовалым Сережей уехала в Париж.
Спектакль должен был стать воистину грандиозным зрелищем. Достаточно сказать, что продолжительность этой саги была около двенадцати часов, а количество занятых в ней актеров – более двухсот. Репетиционный процесс тоже должен был быть необычно продолжительным для европейской постановки - не менее полугода.
Когда Катя пришла на первую репетицию и привела с собой Сергея, она со страхом ожидала, что сейчас ее непременно прогонят и с позором отправят домой, но к ним неожиданно отнеслись очень доброжелательно. Сережке тут же устроили уголок: поставили маленькие стол и стульчик, натащили комиксов, раскрасок, карандашей, игрушек и другой детской всякой всячины. Свободные от репетиции актеры взяли на себя добровольное обязательство, когда Катя будет занята на сцене, по очереди присматривать за ребенком. Первые несколько дней она очень волновалась и постоянно оглядывалась, бросая на сына короткие беспокойные взгляды и только убедившись, что с ребенком все в порядке, наконец-то и сама успокоилась, полностью отдавшись работе, и страшно испугалась, когда однажды не увидела Сережку на привычном месте в его детском уголке. Лихорадочно забегала глазами по залу и неожиданно обнаружила, что Сергей по примеру взрослых сидит в кресле и внимательнейшим образом наблюдает за тем, что происходит на сцене. С тех пор так и повелось - когда Катя на сцене - Сережка самый главный и преданный ее зритель.
Первые полгода они с сыном практически не расставались ни на минуту, но и потом, когда у Кати появилось достаточно средств, и она смогла пригласить к себе помощницу, молоденькую выпускницу педагогического колледжа Софи Канова, они с Сережкой если и разлучались, то только в тот день, когда Катя играла в спектакле.
Когда ее стали приглашать на съемки в другие города и страны, Софи, с которой они очень сдружились, отправилась путешествовать вместе с ними. Взяв на себя все хозяйственные заботы, помощница значительно облегчила Катерине ее непростую актерскую жизнь, но что касается сына, здесь Катя никому и никогда не уступала своих прав. Она сама для себя выработала главное правило воспитания, - не нужно создавать детям тепличные условия жизни, нужно просто как можно больше быть рядом с ними и как можно больше с ними общаться.
Семья – это такое емкое понятие, в котором столько всего заключено: любовь, привязанность и забота друг о друге, взаимная помощь и общность быта. Семья - это люди, которые тебя понимают, с которыми ты можешь быть самим собой, и это место, где тебе хорошо и уютно и где ты отдыхаешь душой и телом. Катерина в последнее время много размышляла о семейных отношениях, с благодарностью вспоминала о той теплой и доверительной обстановке, которую умели создавать в доме ее родители, думала об их молодой, только-только зарождающейся семье.
Они еще не очень умеют быть семьей, правильно распределять обязанности, правильно организовывать свой быт. Вот, например, комнат в их квартире, хоть и небольших, целых четыре, а все Ждановы живут практически в одной – в их с Андреем спальне, Антошка-то понятно, а Сергей, он ведь только ночевать уходит к себе в детскую, и то чаще с отцом, которому постоянно кажется, что старший сын может затаить на родителей обиду, если не уделять ему должного внимания. Как они только там умещаются, Сережина комнатка ведь совсем крошечная.
- «Тоша подрастет, - подумала Катя, - им вдвоем в ней будет тесно. Можно конечно, как предлагают родители, отдать детям гостиную, но где они тогда будут собираться все вместе, на кухне? Андрей прав, нам действительно нужна или квартира побольше, попросторней, чем эта или дом».
Предложение Андрея построить свой дом всем пришлось по душе, особенно ее родителям, они так воодушевились этой идеей.
- «Должно быть переживали, - догадалась Катя, - что мы не захотим жить вместе с ними».
Дом – это, конечно, замечательно, только пока он для них недосягаемая мечта, это ж сколько денег нужно заработать, чтоб ее осуществить. Хотя Андрей совершенно уверен, что у них все получится. Он очень изменился в последнее время, стал серьезней, целеустремленней, много работает, но в выборе средств достижения их материального благополучия очень щепетилен. Хорошо, что пока ему везет. Две хорошие антрепризы не мешают основному делу - работе над ролью в фильме у Вадима, которая требует от Андрея полной самоотдачи. Роль дается ему трудно, но Андрей молодец, рук не опускает, наоборот, всегда сосредоточен и решителен, как перед боем. Она предложила ему свою помощь, и муж ее с благодарностью принял, советуется с ней и они даже, как когда-то во время съемок их первого фильма, проигрывают вместе некоторые эпизоды и Андрей то ли в шутку, то ли всерьез ее своим персональным режиссером называет.
Только вот времени, чтобы побыть вместе, у них остается совсем немного. Катя вздохнула, воспоминание о муже нахлынуло теплой волной и подступило счастливыми слезами к глазам.
- «Родной мой, любимый, как же я жила-то без тебя? Без твоих объятий, таких крепких и жарких, что аж дух захватывает, без твоих мягких, нежных и страстных губ, без твоих лучистых глаз, счастливой улыбки и без твоего сердца – сильного, доброго и бесконечно любящего. Мне так хорошо с тобой, Андрей».
Сейчас ей даже вспоминать не хотелось о том, что было всего лишь год назад. Один год, а как будто целая жизнь. Сколько же всего случилось за это время: она навсегда вернулась домой, и больше не будет скитаться одинокой странницей по миру, Сережа встретился с отцом и они полюбили друг друга, так сильно, как только могут любить отец и сын, родился Антошка – их маленькое чудо, и теперь они с Андреем вместе. Никогда она не забудет его взгляд, обращенный к ней в тот момент, когда строгая регистраторша объявила их мужем и женой. Столько любви и нежности, столько доверия и надежды читалось в его глазах, что у нее сбилось дыхание и даже, кажется, сердце остановилось, не выдержав благодарной радости.
- «Спасибо тебе родной, за счастье быть твоей женой, за великую радость быть матерью твоих детей, - она окинула повлажневшим взглядом погруженную в сладкую дрему теплую комнату, - спасибо тебе за эти тишину и покой».
Катя решительно поднялась, взяла в руки мобильный телефон, подошла к окну, чтобы лучше видеть, потом набрала несколько слов и отправила СМС.
Глава 23 (продолжение).
- Андрей, ты чего тут сидишь в гордом одиночестве? - наклонился к его плечу Роман. - Павел обыскался тебя, волнуется, куда, говорит, мой герой делся. Пойдем, скоро финал.
Андрей поднялся и, стараясь не шуметь и не наткнуться на что-нибудь в почти полной темноте, поспешил вслед за другом.
Если еще год назад Андрей мог бы охарактеризовать их отношения с Романом как полудружеские-полуприятельские, то сейчас, и он был в этом твердо уверен, они превратились в то, что называют настоящей мужской дружбой. Вот такой это был самый счастливый и яркий год в его жизни, он будто бы высветил все, что было в ней главного, отбросив в сторону мелкое и наносное.
Когда Андрей услышал в трубке Ромкин голос и понял, что друг находится на грани, он ни минуты не раздумывая, кинулся на помощь. Приехав ночью в роддом, Андрей застал Романа в невменяемом состоянии.
Какой-то идиот, в медицине их, увы, тоже хватает, сказал ему, что роды у его жены тяжелые, и врачи в первую очередь будут бороться за ее жизнь.
- Андрюх, они же не понимают, - задыхался Роман, цепляясь за лацканы его пиджака. - Если с ребенком что-то случится, Лю ... она же не будет жить!
Романа трясло, как в лихорадке, Андрей и сам разволновался так, что места себе не находил, а в голову как нарочно лезли всякие ужасы, ведь через месяц рожать и его Кате, а он только сейчас, кретин, осознал, насколько это серьезно.
Как они с Ромкой продержались и не сошли с ума в ту страшную ночь, одному Богу известно.
Когда уже под утро молоденькая медсестра подошла к ним и будничным полусонным голосом, обратившись к Роману, сообщила: – У вас родилась дочь, - Романа как пружиной подбросило. – Дочь?! – переспросил он и, схватив сестру за руку, неожиданно закричал – С ней все в порядке? Она здорова?
- Не волнуйтесь, - освобождая свою руку, опасливо отступила на несколько шагов от неадекватного отца медсестра.- Ребенок абсолютно здоров.
- А жена, моя жена, что с ней? - не унимался Роман.
- С ней? – совершенно растерялась не на шутку перепуганная девушка. - С ней тоже все в порядке, конечно роды были не простые, - добавила она, - но состояние вашей жены стабильное и не вызывает опасений.
Андрей едва успел подхватить на руки теряющего сознание друга.
А где-то через месяц пришла очередь Романа утешать и поддерживать уже его самого.
Волнение нарастало. Все, кто находился сейчас в комнате, не могли уже просто так спокойно сидеть и ждать окончания фильма. Члены съемочной группы, как сомнамбулы, бессмысленно перемещались туда-сюда, натыкаясь друг на друга и смущенно извиняясь. Танечка Пончева откровенно плакала, жалея всех, а Ольга Вячеславовна, Света и Маша со слезами на глазах безрезультатно пытались ее успокоить. Революционеры, как Андрей про себя называл своих молодых коллег артистов, отчего-то вдруг поблекли и потеряли весь свой боевой настрой. Даже всегда невозмутимый Павел заметно волновался и Маргарита, что-то тихо втолковывала ему, держа в своих руках его ладони. Честно говоря, у него и у самого предательски тряслись колени, и пить хотелось ужасно. Андрей подошел к столу, открыл бутылку с минеральной водой и сделал прямо из горлышка несколько глотков. Стало чуть-чуть легче, он присел на рядом стоящий стул и постарался отвлечься и подумать о чем-то другом.
Сегодня, когда они собирались на премьерный показ, Антошка, словно чувствуя всеобщее волнение, закатил такую истерику, что они с Катей не знали, как его успокоить. На помощь, как всегда, пришел Сергей, он взял малыша на руки и младший брат, доверяющий ему безгранично, тут же затих.
- Пап, - обратился к нему Сережка, когда Тоша, наконец, угомонился и заснул, - ты прости, но я сегодня не пойду с вами, я с мамой останусь. Должен же ей кто-то помогать, когда никого нет дома.
- Спасибо тебе, сын, - поднял он его на руки и поцеловал.
Андрей гордился старшим сыном. Катя волновалась, беспокоилась, что он у них такой серьезный и не по годам самостоятельный, а Андрей вспоминал себя в детстве и был уверен, что все нормально, мальчишка как мальчишка, просто у него характер такой – настоящий, мужской.
Провожая его на премьеру, Катя очень переживала, что ее не будет рядом, что она не сможет поддержать и приободрить его, и так крепко обнимала на прощание, что Андрей даже засмеялся: - «Кать, ты меня как на фронт провожаешь», а оказалось, его жена лучше его самого знала, как непросто ему будет пережить сегодняшний день.
- «Катенька, желанная, единственная. Как же я благодарен тебе, за твою поддержку, за твою любовь и веру в меня. Спасибо тебе, родная, за счастье быть рядом с тобой. Я люблю тебя, жена моя ненаглядная, и вся моя жизнь без остатка принадлежит тебе».
Успех был, настоящий, искренний. Они почувствовали это сразу, как только вышли на сцену и увидели взволнованный, поднимающийся им навстречу и аплодирующий стоя зал. Все слова и речи были мгновенно забыты – кому они нужны, слова, когда говорят распахнутые друг другу человеческие души, когда наполненные светом чистой правды, устремленные на тебя человеческие глаза так пронзительны, что чувствуешь, как все тело сотрясает морозной дрожью и еле сдерживаешь рвущиеся наружу благодарные счастливые слезы.
Заключение.
Существует теория, что человек от природы одинок и, значит, неважно, когда и с кем он столкнется на жизненном пути, ведь все мы в этой жизни только попутчики и не более. Может быть кому-то такая философия и по нраву, только не ему. Он этого одиночества нахлебался… с лихвой. Спасибо, но больше он так жить не хочет. И пусть на взгляд мудреца его желание создать семью, окружить себя родными и близкими людьми и посвятить им всю свою жизнь без остатка наивно и ошибочно, он согласен ошибаться до самого конца, до самого последнего своего вздоха, потому, что он, Андрей Жданов, сделал свой выбор, он нашел свой путь и впервые в жизни чувствует себя по-настоящему счастливым человеком.
Труднее всего в жизни сделать выбор. Тысяча возможностей, как тысяча тропок, лежит перед каждым из нас, и какая из них твоя, попробуй, пойми. Одни из этих тропок могут завести в тупик, другие на глухой полустанок, стоя на котором вдруг с ужасом понимаешь, что двигаться вперед по этому пути нет никакого смысла, а вернуться назад, чтобы попробовать начать все сначала и отыскать ту единственную свою дорогу, которая одна только ведет к счастью, уже нет сил. Да ведь и счастье это не приз, не награда за пройденный путь, это мечта, за которой, может быть, нужно будет идти всю жизнь. Страшно все ломать и начинать сначала. И тогда на помощь человеку приходят житейские мудрости – «одиночество - удел сильных» или «синица в руках лучше журавля в небе»… Как просто, испугавшись трудности непознанного пути, отказаться от мечты, остановиться и потом всю жизнь прозябать и уговаривать себя, что так распорядилась судьба, как просто спрятаться за мнимым чувством долга и убедить себя в том, что мечта неосуществима, и что бороться за нее бессмысленно.
Он тоже заблуждался в лабиринте ложной гордости и ложных страхов и оказался, в конце концов, на заброшенном полустанке и, если бы не Катя, не ее любовь, так бы и оставался на нем до конца, стоял бы и смотрел, как со скоростью курьерского поезда мимо него проносится жизнь.
Андрей знал, его путь не будет гладким и легким, но это его путь, его дорога, и он не свернет с нее никогда. В жизни еще будет немало проблем и препятствий, так уж она устроена, жизнь, но он готов ради своей семьи, ради Кати, преодолеть любые преграды и трудности. И только одного в его жизни больше не будет никогда – в ней не будет полустанков, ни аллегорических, под которыми люди понимают безвременье, бессмысленную остановку, ни тех метафизических, которые когда-то часто снились ему во сне…
Андрей, потрясенный до глубины души, стоял рядом со своими друзьями и коллегами, вглядывался в просветленные взволнованные лица зрителей, улавливая чутким сердцем перетекающие по залу, как волны в океане, человеческие эмоции, и крепко сжимал в руке телефон с коротким СМС.
«Люблю. Всегда с тобой. Катя».
КОНЕЦ
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Даже если бы он и не снискал актерской славы.
