|
- Абонент временно недоступен или находится вне зоны доступа…
Она ненавидела себя, злилась на него, но остановиться была не в силах, нервно расхаживая по кабинету и раз за разом набирая один и тот же номер … Его номер… Раньше за ней такого не водилось. Более того, когда ей доводилось застать за подобным занятием его невесту, последняя вызывала у нее чувство пограничное между жалостью и призрением. И вот теперь сама занимается тем же самым, хотя уж она-то точно знает, что это так же смешно и бесполезно как ловить ветер. Но все когда-то бывает в первый раз… первая встреча, первый поцелуй, первый уход и первый скандал…
Мы с тобою заколдованы, в одиночество закованы
На столетья, как-будто в сети
И полёты и падения, и года и Дни Рождения
Не совпали, а мы не знали.
- Что ты делаешь? – Она вошла в номер и удивленно остановилась. Он метался по комнате, выдвигая и снова задвигая ящики, хлопая дверцами шкафов, периодически швыряя найденные вещи на кровать.
- Возвращаюсь в Москву. Думаю так будет правильнее… да и лучше… для всех… А то твой паж скоро не выдержит и решит выяснить отношения, а я, уж прости, переломаю ему ноги… - произнес даже не обернувшись в ее сторону…
-…да вернется он. Не куда не денется. – Оля присела на подлокотник кресла и обняла ее за плечи. – Хотя, должна признать, впервые вижу его с тобой таким. Ну, Юль, он, в конце концов, тоже не святой. Вот увидишь, остынет, даже до аэропорта не доедет…
До аэропорта он действительно не доехал. Ночью ей позвонили и сообщили, что произошла авария. Попросили приехать. Почти сутки она просидела, застыв, словно изваяние в кресле, в больничном холе, запрещая себе думать…
На краю большого города небо тучами расколото
И похоже, две жизни тоже
Растеряли наши годы мы, поездами, самолётами
Не добраться, зачем стараться?
- Надо твоим сообщить…
- Зачем? Да и как это все объяснять?
- Но так нельзя!
- Почему? Кто это решил? Юль, я просто хочу побыть один… совсем…
И она уехала, занялась делами, съездила в Питер. Но через месяц не выдержала. Сорвалась обратно…
Он вернулся как всегда без предупреждения, и все вроде бы вернулось на круги своя. Они снова были вместе… Но его уже не было рядом так как раньше. Раньше она знала, чувствовала его мысли, ощущения. Теперь это ушло. Между ними появилась какая-то недосказанность. Они впервые за все время их отношений стали подбирать слова, говоря друг с другом…
И эти ее звонки. Нет, это была не ревность. Это был страх. Страх однажды не услышать его голос…
Между нами год, между нами век
Временами лёд, временами снег
Между нами ложь, между нами грех
Временами дождь, временами снег.
***
- Хорошо, Елена Сана. Завтра мы с Катей съездим и посмотрим…
Малиновский не успел закончить свою фразу, так как раздался звонок в дверь и Цезарь, до этого лениво развалившийся на ковре, с громким лаем кинулся в коридор. Роману пришлось подняться и последовать за собакой. Уже выйдя в коридор, он сообразил, что не закрыл за Катей дверь.
- Извини… Что тебе нужно?
Прислонившись спиной к стене стоял Воропаев, а напротив него, глухо рыча, застыл Цезарь, всем своим видом показывая, что одно слово хозяина и чужаку не поздоровится. Ох, как не поздоровиться!
- Охрану завел? - усмехнулся Александр. Цезарь тут же отреагировал на это громким лаем.
- От незваных гостей. - Малиновский прислонился к косяку, скрестив на груди руки. - Что тебе нужно?
- Может, в дом пригласишь? Или будем обсуждать твои семейные тайны на входе? - тонкие губы снова тронула усмешка.
Роман некоторое время молча смотрел на гостя, потом подошел, взял пса за ошейник, к большему неудовольствию последнего, и направился в гостиную. Воропаев прошел следом.
- Что тебе нужно? - задал свой вопрос в третий раз Малиновский, опускаясь в кресло. Его рука всё еще крепко сжимала ошейник Цезаря, и пес был вынужден сесть у ног хозяина, но продолжал рычать.
- Вы совсем позабыли правила хорошего тона, Роман Дмитриевич. - не дождавшись приглашения, Воропаев сел на диван напротив Малиновского. - Хотя, о чем я? Кухня Пушкаревых и хороший тон - вещи не совместные.
- Что тебе надо? - Роман с трудом подавил в себе желание выпустить ошейник.
- Не много, - Александр подался вперед и пристально посмотрел в глаза Роману. - Оставь в покое мои деньги.
Малиновский удивленно поднял брови.
- Ты знаешь о чем я… Чтобы не тратить своё время, скажу сразу - я в курсе, - Воропаев откинулся на спинку дивана. - Должен отдать тебе должное: воплотить страхи Жданова - довольно изобретательная месть.
- Что ты несешь?!
- Не скромничай, Ром, не скромничай. Свадьба с Пушкаревой … Никамода… Не надо быть провидцем, чтоб сказать, что Жданов долго будет беситься. Я не против, только оставь в покое мои деньги.
- По себе судишь?
- Ах, ну конечно! Святой Малиновский! Только я не Павел Олегович и не твоя наивная невеста. Меня тебя не обмануть.
- Саш, не сходи с ума. Я женюсь на Кате, потому что люблю ее, что будет думать по этому поводу Андрей меня сейчас не очень волнует, скорее наоборот… Что касается Никамоды – это не моя идея.
- Не уже ли? А чья же?
- Павла Олеговича.
- Кхм… Мдаа… Стареет Жданов, стареет… Пусть даже и так – меня это не касается. Он мне не родственник. Не трогай деньги моей семьи, и я не вмешиваюсь, иначе…
- Воропаев, во-первых, не тебе меня запугивать, во-вторых, если под этим подразумеваешь мой уход из Никамоды, то повторяю: это не мое решение, следовательно, не мне его менять, и, в-третьих, ты несешь полный бред, но разубеждать тебя у меня нет ни сил ни желания. Если тебе нечего добавить, то тебе пора.
- Ты сам сделал свой выбор! И ты о нем пожалеешь! - Воролаев поднялся и вышел. Через пару мгновений входная дверь тяжело захлопнулась за ним. Отпущенный на волю пес вылетел в коридор и залился лаем.
_________________ 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
все не допечатаю никак... то гости то еще какая напасть... 
