От автора: первоначально никакого продолжения не планировалось, но мне (и, как я вижу, не только мне) стало жаль героев, и я решила дать им шанс... Те, кто никак не может смириться с их печальной судьбой, - милости прошу. Остальные вторую часть могут не читать.
Часть 2. Шаг навстречу
- Анд... рей... нет... Анд... рей... - судорожно вырывалось сквозь рыдания.
- Катенька, Катенька, - кто-то осторожно тряс ее за плечо.
Она с трудом разлепила глаза и приподнялась, недоуменно озираясь.
- Что случилось, доченька? Ты так кричала...
Катя обвела комнату все еще бессмысленным взглядом: сквозь пелену слез, застилающую глаза, и темноту еще не забрезжившего рассвета разглядела родные стены, обеспокоенно склонившуюся над ней маму в ночной рубашке, стоящего в дверях встревоженного отца.
Сама она сидела в своей постели - с мокрыми от слез щеками и все еще продолжая непроизвольно всхлипывать.
- Что такое, Катенька? - мягко повторила Елена.
- Ни... чего, про... сто сон, - медленно, запинаясь, ответила та, сама еще до конца не веря, что все увиденное (да что там - пережитое) нереально. Ведь, казалось, Кира только что была в ее комнате, так же, как мама сейчас. Катя могла бы даже поклясться, что до сих пор ощущает запах ее духов... Невольно посмотрела на пол возле стола, туда, где должна была лежать газета. Ничего не увидела, но холодок от воспоминаний тут же разбежался по коже сотней мурашек.
Беспомощно всхлипнув, Катя натянула на плечи одеяло, укуталась в него, стараясь согреться - ее трясло.
- Опять он? - укоризненно покачала головой понятливая мама, отослав Валерия спать и примостившись на краешек дивана, рядом с дочерью.
Помявшись, Катя все-таки подняла на нее заплаканные глаза и вымученно призналась:
- Мне приснилось, что он разбился на машине. Спе... специально.
Последнее слово она выдохнула через силу, почти просипела, едва опять не разразившись рыданиями.
- Как это, специально?
- Из-за меня... - вот тут уже остановившиеся было слезы потекли с новой силой.
- Катя, Катя, - Елена успокаивающе гладила по голове прижавшуюся к ней дочку. - Все прошло, прошло, нет ничего. Это сон, сон... - Сердито думая про себя: "Жданов этот... никак не угомонится, и во сне-то от него, окаянного, покоя нет..."
Наконец, немного успокоившись, но не в силах держать все в себе, Катя начала сбивчиво пересказывать свой сон, надеясь, что, может, мама подскажет, что все это значит, - все-таки она в снах больше понимает.
Елена слушала внимательно и в какой-то момент даже подумала: может, зря она не сказала Кате, что Жданов приходил, хотел с ней поговорить?.. Но тут же поспешила отмахнуться от этой мысли. Нет, достаточно он уже мучил ее дочь. Да и какая такая важная информация могла у него быть? Небось, опять за компанию свою пекся. Не нужно это все Кате. У нее теперь вон какая работа интересная: презентации, вечеринки, знаменитости всякие, рестораном вот Мишиным занимается. И Миша ей подходит, не то что Жданов этот. Будет он по Катеньке страдать, как же. У таких, как он, вообще сердца нет, во всем только выгоду ищут. Нет, глупости все это, и смысла здесь никакого нет - мало ли, какая ерунда порой снится. Так Кате и сказала. Добавив, что не Катина это забота - за Жданова беспокоиться. Пусть невеста его волнуется.
На словах Катя с ней вроде бы согласилась, признала ее правоту и даже улыбнулась, чтобы мама поверила, что все в порядке, и не переживала больше, а со спокойной душой шла спать... Но убедить маму оказалось гораздо проще, чем саму себя. Едва она закрывала глаза, как слышала ровный гул мотора и видела бледное решительное лицо Андрея и пальцы, намертво вцепившиеся в руль.
С головой забралась под одеяло, перевернула подушку на сухую сторону, свернулась клубком - но даже это теплое гнездышко не принесло успокоения. Она не знала, сколько пролежала так, бесконечно ворочаясь с боку на бок от все только усиливающейся тревоги и даже начав уже ощутимо дрожать.
Сцены сна так и мелькали перед глазами, лихорадочно сменяя друг друга, словно кадры какого-то фильма, попавшего в руки безумного монтажера. Вот Андрей смотрит на догорающие в камине открытки, и в его темных глазах отражаются пляшущие языки пламени; Кира, снова и снова тычет ей в лицо газетой, как провинившемуся котенку; черное авто, стремительно набирая скорость, мчит в такую же черную ночь, и белый зайчишка подпрыгивает на пассажирском сиденье, и она словно подпрыгивает вместе с ним, сжимаясь оттого, что сейчас... вот сейчас... все заканчивается за какую-то секунду, но будто растягивается в нескончаемо долгие минуты оглушающего лязга и скрежета металла, неожиданно сменяющегося последним хриплым вдохом Андрея... и тишиной... мертвой тишиной... вечной тишиной... разрываемой вдруг пронзительным криком Киры: "Это все из-за тебя! Из-за тебя!!!"
Это просто какие-то мысли, фантазии, вырвавшиеся из глубин подсознания, причудливо преобразившись, приняли такую вот жуткую форму - чуть не плача, пыталась убедить себя Катя. Но каким же все было реальным, все, что она знала: компания, комната, машина, люди, предметы... и никаких условностей, так присущих снам и с ходу позволяющих отличить их от яви, - словно не сон увидела, а в будущее заглянула. А может, уже прошлое?..
Она ведь чувствовала, что ему плохо. Плохо из-за нее, Кати. И воспоминания, отчетливые, будто это было только вчера, вдруг одно за другим начали всплывать в ее памяти. Его жаркий шепот в каморке после того злополучного Совета: "Я клянусь тебе. Я клянусь тебе всем, что у меня есть, ты слышишь меня? Я клянусь тебе, мне совершенно наплевать, что они там решают, как меня наказать. Главное, чтобы ты мне поверила. Я раскаиваюсь, Катя!.. Я тебя никуда не отпущу. Ты слышишь? Я люблю тебя, Катя". Собственные слова в Египте, там, на теплоходе, когда она вдруг почувствовала необъяснимую слабость: "Ему плохо". Та странная фраза Зорькина, которую она предпочла пропустить мимо ушей, не придав ей никакого значения: "Когда я ему сказал, что у тебя все хорошо, мне показалось, он был просто убит"...
Ну почему она не спросила у мамы, приходил ли Андрей к ресторану? Сама смогла припомнить, лишь что, когда вышла тогда, и Миша, и мама вели себя довольно странно да и потом время от времени обменивались какими-то заговорщицкими взглядами. А может, он и на открытии был и правда видел ее с Мишей?
"Нет, - упрямо гнула свою линию другая ее часть. - Если бы он действительно хотел со мной поговорить, он бы пришел или хотя бы позвонил". Память тут же услужливо подбросила тот молчаливый звонок на ее старый мобильник.
"Я не должна была так с ним... Каким бы он ни был, но я-то не такая! Или все-таки такая?.. Зачем, зачем мне все это было нужно? Зачем я устраивала эти игры? Отдала бы ему фальшивый отчет, и пусть он сам разбирается со своей компанией и своей совестью... Он не верил мне, и вот что из этого вышло. Теперь я не верю ему и..." Никаких "и". Да он сейчас, скорее всего, развлекается с какой-нибудь моделькой или с Кирой помирился - уж точно не страдает по ней, Кате. А если именно сейчас где-то там, в темноте ночи, черный "Порше" летит навстречу своей гибели? Она же не сможет успокоиться, заснуть не сможет, ничего не сможет, пока не узнает, что с ним все в порядке. И невозможно дождаться утра, чтобы послать в "Зималетто" Кольку... Нет, нельзя отправлять его туда, ведь во сне он тоже был в компании тем утром! Что же делать?..
А решение было, вот только...
Уже которую минуту она нервно крутила в руках телефон. Уговаривая себя тем, что ведь ничего, ничего ужасного не произойдет, а она узнает, что все в порядке, и успокоится. А если не в порядке? Если она услышит в трубке незнакомый голос, который сообщит ей, что... Нет, не может такого быть. Просто дурацкий сон. Ду-рац-кий сон. Пусть даже Андрей накричит на нее (он это умеет) - она убедится, что он ненавидит ее, и это - почему бы и нет? - поможет вытеснить образ Жданова из сна с такими пустыми, потухшими глазами.
С трудом попадая дрожащими пальцами на нужные кнопки, она наконец набрала его номер. Замерла, вслушиваясь в протяжные гудки. Один, второй, третий...
- Слушаю, - какой-то сонный, не очень-то радушный голос, но, кажется, его.
- Анд... рей? - выдохнула с трудом.
Пару секунд на том конце стояло молчание.
- Катя? - наконец недоверчиво отозвался он. - Катя, это ты?!
В ответ не проронили ни звука, но это было уже не важно.
- Катенька!.. - Эйфория от того, что она все-таки позвонила, сменилась напряжением и беспокойством, едва Жданов осознал, который сейчас час. - Что-то случилось, Кать?
"Ни-че-го", - произнесла она мысленно. Теперь, когда она услышала его голос, узнала, что все в порядке, этот звонок показался ей ужасно глупым. И уже давно надо было сбросить вызов, а не молчать, не зная, чем его объяснить, но Катя медлила: так не хотелось расставаться с его голосом, расставаться с ним...
Андрей словно понял ее намерение, быстро заговорил:
- Ты только не клади трубочку, да, Кать? Давай поговорим. Пожалуйста. Да?
Она, все еще в каком-то ступоре, медленно кивнула, даже не подумав, что он-то этого не видит.
- Кать... - Она молчала, а он пару секунд просто соображал, что ей сказать, как уговорить ее выслушать, заставить поверить, и вдруг просто выпалил: - Давай я к тебе приеду, прямо сейчас, хорошо? Договорились?
Она не успела возразить или как-то вообще отреагировать - он сразу отключился, вот так просто разрешив себе то, от чего не дал ей даже возможности отказаться.
"Дура ты, Пушкарева, дура, - мысленно ругала себя Катя. - Может, он был с Кирой или очередной моделью - а тут ты! Конечно, он приедет, ведь его любимая компания по-прежнему в твоих руках". Но в то же время трепетала от одной только мысли, что сейчас увидит его. И пусть, пусть он обвинит ее во всем, пусть накричит - может, тогда у нее быстрее пройдет это безумие.
Она стояла возле подъезда, съежившись от холода и засунув вмиг озябшие руки поглубже в карманы. Уже рассвело, но наступившее утро было уныло серым, да еще и начал моросить дождь. Едва ощутимый, но от этого не менее противный.
Она старалась не думать ни о чем, ничего не представлять, но мысли, самые противоречивые, так и лезли в голову.
Глупо. Как все глупо. Сейчас он приедет - и что она ему скажет: что ей приснился дурацкий сон - чтобы он в очередной раз посмеялся над ней? Тут же хотелось уйти. А уже в следующее мгновение - остаться. Неважно, пусть, она просто увидит его, убедится, что у него все в порядке, а он может думать что хочет.
Андрей напряженно смотрел на дорогу, но вовсе не редкое утреннее движение занимало его мысли. Он волновался, причем вполне обоснованно. С одной стороны, он, безусловно, был рад, что увидит ее, тем более что она сама ему позвонила. Но в то же время понимал, что Катя не сделала бы это просто так, только потому что соскучилась. А это значит, что что-то случилось. Только вот что? Что такое могло произойти, чтобы она позвонила ему среди ночи?
С каждой минутой тревога в душе только росла. А в голове лихорадочно крутились мысли. Почему, почему она позвонила? Что могло случиться, чтобы она обратилась именно к нему? Ни к родителям, ни к Зорькину, ни к этому своему - зло скрипнул зубами.
Да что вообще их связывает? Компания. И эта дурацкая история. Нет, не так - любовь, которую он так долго не замечал и в которую она давно уже не верит...
Самое разумное объяснение, которое пришло ему в голову, - что-то случилось с "Никамодой". Зорькин проиграл все на бирже? Они не в состоянии расплачиваться по кредитам? Что?..
С тех пор как президентом стал Воропаев, черт бы его побрал, ему стало очень трудно получать информацию о делах в компании. Да, Сашенька все помнил и платил ему той же монетой...
Но звонить ради этого среди ночи? Да она и не сказала ничего - это он предложил приехать, а она просто положила бы трубку - он это почувствовал и поспешил опередить события.
Нет, здесь определенно что-то личное, подсказывало все, - но что? У нее же все замечательно: новая интересная работа, новый молодой человек...
"А может, она беременна?" - всплыла откуда-то нелепая мысль. Нет, не может быть. Он всегда был осторожен в этом вопросе - только детей ему еще не хватало! Вкупе с их мамашами. Что ни говори, а хорошо провести время с женщиной - это одно, а рождение детей - совсем другое. Да и Малиновский, наученный историей с Клочковой, предостерегал, чтобы он "в пылу страсти не наделал страшилке носатых и зубастых очкариков". Или как-то раз "открыл глаза", прошептав на ухо, что такие, как она, - кивок в сторону каморки - только и мечтают забеременеть от богатого мужика, чтобы затащить его под венец или хотя бы срубить алименты. Помнится, тогда он обозвал Малиновского идиотом и велел ему заткнуться.
Нет, он никогда не хотел ребенка не то что от одной из своих многочисленных пассий, но даже от своей невесты. Ну, возможно, когда-нибудь в будущем. В очень неблизком будущем... Так, по крайней мере, он думал раньше, ну а потом, при их-то "неконтакте", об этом и речи не было.
А от Кати?.. Воображение почему-то сразу же нарисовало румяного малыша, глядящего на него большими - Катиными - глазами. Крохотного и беззащитного. Потом как-то сама собой перед мысленным взором возникла другая картина: Катюша в спущенном с плеча платье кормит грудью их ребенка, а он, осторожно пристроившись рядом, ласково гладит его пухлую ручонку. "Не мешай", - строго шепчет Катя, пряча улыбку, а он только улыбается в ответ, зарываясь лицом в ее распущенные волосы...
Нет, он ничем не заслужил такого счастья - их с Катей малыша. И детей она родит не ему, а этому... Пальцы с силой вцепились в руль.
Спокойно, спокойно. Еще не все потеряно. Он поговорит с ней. Он все ей расскажет. Он даст ей столько времени, сколько ей понадобится, чтобы поверить в его искренность, и день за днем будет доказывать, что изменился. И что любит... Сегодня никто не сможет им помешать: ни Елена Санна, ни Борщев этот - откуда он только взялся. Ведь Катя САМА ему позвонила. Главное - убедиться, что она все еще его любит. Ведь невозможно вот так быстро, за пару месяцев, разлюбить одного человека и полюбить другого. А она любила его, все знала и все равно любила. "Девочка моя..."
Он до сих пор помнит судорожно вцепившиеся в него пальцы, когда она буквально взлетела на стол в каморке - к нему, бешеное биение сердечка и тепло ее тела сквозь тонкую ткань блузки, когда прижимал ее к своей груди. А потом этот звонок - и она враз обреченно обмякла. Как же он тогда презирал себя за то, как поступает с ней, презирал, но каждый раз оправдывал тем, что скоро все изменится, что осталось совсем немного. Или тогда еще не оправдывал?
Андрей сглотнул, вспомнив их последний вечер. Тогда она целовала его исступленно горько, как в последний раз. А это и было в последний раз. Так она прощалась с ним, прощалась со своей любовью, но тогда он еще не знал, не понимал этого... Но если бы был чуть настойчивее, чуть ласковее, а главное - не ляпнул вдруг про этот отчет, будь он неладен, она, наверно, осталась бы с ним той ночью. Несмотря ни на что. Он чувствовал это, чувствовал, как она борется с собой. Идиот! Он думал, это из-за Киры, всей этой ситуации, и не понимал, так до самого конца и не понимал истинной причины. И отпустил. Всего одна ночь, только одна - после всех этих мучительных недель казалось, что это так мало. А на следующий день он был бы уже свободен и все было бы по-другому... А все и правда стало по-другому.
Ну почему, почему он такой дурак, почему не понял ничего раньше? Почему позволил Малиновскому уговорить себя? Черт дернул этого Малиновского утащить его утром в свой кабинет!.. Ну да, сваливай сейчас на Ромку! Мог бы поступить так, как решил (а решил ли? - хороший вопрос), и будь что будет - в любом случае не хуже того, что вышло. И Катя бы не ушла, наверное, не ушла бы; если бы он признался при всех, она бы поверила, обязательно бы поверила... Хотя президентское кресло это бы ему не спасло - Воропаев откуда-то прознал про залог компании, но... это была бы не Катя... Конечно, было бы тяжело, Сашка не упустил бы шанс покуражиться над поверженным врагом, но вместе они бы справились. Вместе у них всегда все получалось...
Но почему она не ушла раньше, когда только узнала об обмане, почему осталась? Осталась в компании, но не с ним. Не с ним. Даже несмотря на то, что он мог заподозрить - и заподозрил - неладное. Может, она до последнего надеялась, что это окажется неправдой? Или хотела отомстить, ударив по самому больному, как она думала, месту? Непохоже. Она вовсе не торжествовала, открыв правду. А он в одно мгновение потерял все: и любимую работу, и любимую женщину. Хотя... женщину он потерял гораздо раньше. А может, не потеряв ее, он никогда бы не понял, насколько она дорога ему, насколько нужна?.. Кто знает, кто знает...
За всеми этими размышлениями Андрей и не заметил, как добрался до Катиного дома, опомнился, уже въезжая в знакомый двор. Как ни старался, он так и не нашел веской причины для ее звонка, да еще в такое время, и не знал, как себя с ней вести. Но все мысли вмиг вылетели из головы, едва он заметил одинокую фигурку, зябко кутающуюся в тонкий плащик. Сердце мгновенно подпрыгнуло и забилось в два раза быстрее, а губы тронула невольная улыбка: "Катя".
- Катенька! - выдохнул он, все еще до конца не веря, и бросился к ней. Не смог сдержаться и осторожно обнял ее, не решаясь прижаться всем телом и боясь, что она оттолкнет.
- Я такой дурак, Кать! Прости меня, прости... - быстро шептал он. А Катя стояла не шевелясь, не в силах ни прильнуть к нему, ни отстраниться. Просто стояла, вдыхая его запах, слушая любимый голос, при этом почти не воспринимая слова, и с трудом сдерживая слезы.
- Что у тебя произошло, Катюш? - наконец опомнился Андрей. - Ты ведь хотела поговорить, рассказать? Кать... - он попытался заглянуть ей в глаза, ласково обхватив и приподняв ладонями ее личико, но она упорно смотрела ему куда-то в грудь: так страшно было встретиться с ним взглядом и увидеть... что?
А Андрей жадно, не желая ничего упустить, всматривался в подрагивающие за стеклами очков (новые - отметилось как-то краем сознания) ресницы, сухие, искусанные губы, бледную, почти прозрачную кожу, круги под глазами - он сразу понял, что она плакала, и сердце сжалось от жалости и нежности.
А Катя лишь на мгновение решилась поднять глаза. Она хотела бы смотреть на него бесконечно долго, вспоминая каждую черточку на любимом лице, тем более на него такого: небритого, с лохматыми со сна и лишь наспех приглаженными волосами, и от этого кажущегося таким близким, таким домашним, но поймала его встревоженный взгляд и вмиг стушевалась. Вот он приехал, а она не знает, что теперь делать, и что сказать - не знает. Так бы и стоять вечно в его робких объятиях, отгораживающих ее от всего мира, и молчать, потому что слова опять все испортят.
Андрея пугало ее странное состояние, он даже не понял толком, рада она ему или нет. Обняв ее плечики чуть крепче, прошептал, стараясь говорить как можно мягче:
- Все будет хорошо, слышишь? - погладил ее ласково по голове и тут же встрепенулся: - Ты же вся мокрая! Пойдем в машину, Кать. Ты мне все расскажешь, да? Пойдем... - И потянул ее к автомобилю. - Рука какая холодная. Замерзла?.. А у меня дома камин есть...
- У тебя камин? - вмиг вскинула на него глаза, глядит взволнованно, испуганно.
- Ну да, - растерянно подтвердил он, не понимая, что ее так смутило. Может, зря он про дом? - Кать, я... я что-то не то сказал?
Она не ответила, лишь покачала головой и покорно пошла к машине. Но когда он распахнул перед ней дверцу, Катя сделала шаг и вдруг замерла. Андрей с тревогой взглянул на нее, заметил, что она вмиг побледнела, и хотел уже спросить, в чем дело, но она опередила, с трудом прошептав едва подчиняющимися губами:
- Что это?
Андрей недоуменно проследил направление ее взгляда и поспешно схватил с приборной доски игрушку.
- Это... ну... - замялся, потупился, но понял, что ничего вразумительного все равно не придумает, и смущенно пробормотал: - Просто... мне не с кем даже поговорить о тебе... Не с Малиновским же...
Несмело поднял на нее глаза, но не увидел ни насмешки, ни удивления - только прозрачные ручейки слез, бегущие по ее щекам.
Она понимала, как же она понимала... Она сама иногда разговаривала со своей куклой - единственным подарком, который она так и не решилась ему вернуть. А кроме того, у нее всегда рядом родители, верный Колька... А у него?.. Ну не Малиновский же...
Порывисто шагнула к нему, уткнулась в грудь, заглушив вырвавшийся всхлип, судорожно сжала в руках кожу куртки.
- Кать, ну что ты, Кать? - не зная, что и думать, ничего не понимая, кроме того, что Катя сейчас здесь, с ним, и он нужен ей, прижал ее к себе, надежно укрыл в своих объятиях, словно защищая от всего и ото всех. - Все будет хорошо, Кать. Все хорошо...
Да, хорошо, теперь, в его руках, ей было хорошо... Она не знала, не могла знать, было ли увиденное во сне лишь странной причудой подсознания или же грозным предостережением, но знала, что, пока она рядом, с Андреем ничего не случится.
"Если ты только захочешь... теперь тебе всегда будет с кем поговорить... и не только поговорить".
"Маленькая моя... Если ты только позволишь... я все сделаю, чтобы ты никогда больше не плакала".
Невысокий пожилой мужчина, вышедший во двор, чтобы выгулять собаку, с недоумением глянул на странную пару, словно застывшую в шаге от приветливо распахнутой дверцы автомобиля.
Она. Пробралась замерзшими пальчиками к нему под куртку - как же там было тепло, уютно, вжалась в него мокрым от слез лицом, слушая гулкие удары его сердца.
Он. Прижимал ее к себе, шептал что-то успокаивающее, ласково гладя ее сгорбленную спинку и вздрагивающие плечики.
А из другой его руки, той, что сейчас бережно обнимала ее, свисали два белых ушка и выглядывала любопытная мордочка одного милого пушистого создания. Казалось даже, что оно улыбается, ведь такое развитие событий нравилось ему гораздо больше...
Конец
*****************************************
Soundtrack:
1. Ирина Дубцова - О нем
2. Андрей Державин - Катя-Катерина
3. Валерий Меладзе - Я не могу без тебя
4. Несчастный случай - Если б не было тебя
5. AC/DC - Highway to Hell
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
) а потом ходил приведением и периодически пугал свою благоверную, да так, что я никак не могла поднять ей настроение. 
Может Андрюшка приведение придет К Катьке и скажет, что ей не в чем себя винить, что жизнь продолжается..... ну и попугает как следует, ну чтобы не расслаблялась. 
Или это не мой сон? 
У вас есть куда расти. Посмотри на счётчик сообщения наших некоторых дам. Я столько слов за всю жизнь не сказал. 