Глава 7
Кира, морщась от головной боли, с трудом открыла глаза… Нда-а-а-а…. Как это она так? Впрочем, на нервах, организм к алкоголю непривычный… а выпито было существенно больше, чем она могла себе позволить.
Медленно поднялась и медленно, стараясь держать равновесие, побрела в ванную. По дороге зашла на кухню, дабы спастись от жажды; стало немного легче.
Лежа по подбородок в прохладной воде, пыталась привести в порядок и мысли. Прежде всего сообразить – ко вреду или к пользе все это… Ненависть, так бушевавшая вчера, куда-то испарилась… собственно, а что такого нового он сказал? Все знала ведь… Да, противно и стыдно было слышать от чужого то, что скрывала от себя… Доскрывалась. Голова в песке не поможет.
Но вот сам Малиновский… удивил… в нем то откуда ненависть? Трудное детство? Не у него одного… Не все ведь ненавидят… Завуч? Да-а-а-а… это, конечно, не из ряда вон… Но… разве это было обязательно? Никто не заставлял? Или - принуждала, а он не устоял? Но что принуждать, он же не малолетний преступник, да, в конце концов, не одна ведь школа в городе… Тут другое что-то… Или – ненависть потому, что был вынужден уехать?
Нет, странно, конечно… Но потом? Чем ему плохо жилось? Вниманием женским не обижен… в ЗимЛетто идти ему сам Павел предложил, и акции ему вскоре дали, и вице-президентом назначили… С Викой? Ну да, с Викой нехорошо получилось, действительно, смеялись они над ним… Но и вел он себя по-детски… А с другой стороны… я б, конечно, никому такую жену как Клочкова не пожелала… тем более – Малиновскому… Но и ей Малиновского я бы не пожелала… Не смогла отговорить… Да, признаться, и не вникала особо – у меня тогда своих забот хватало…
А когда их не хватало? У меня всегда свои заботы на уме были, правильно Андрей обвинял, что я только о себе думаю… Если бы я больше делами ЗимаЛетто интересовалась, то и Андрей мог бы мне больше доверять… Сама во всем виновата…
- Катенька? Привет, моя хорошая!
- Андре-е-е-ей…
- Я у подъезда!
- Так рано? Я еще не готова…
- Кать, я соскучился… выходи скорее, а?
- Минут через пятнадцать, ладно?
- Ка-а-ать…
- Андрюш, я быстрей не успею…
- Ну, хорошо. Сам виноват – надо было с дороги позвонить. Ты родителям не забудь сказать, что я приду сегодня!
- Ой…
- Катя! Мы же договорились!
- Ладно-ладно, все, побежала собираться…
Одевшись и накрасившись, Катерина, не заходя на кухню, взялась за туфли.
- Катюха! – увидел манипуляции с обувью отец, - ты куда это в такую рань?
- Мам, пап, мне…
- Катенька! – появилась в дверях Елена Александровна, - а завтракать?
- Мамочка, я не могу, не успеваю!
- Что значит – не успеваю? – возмутился Пушкарев, - еще восьми нет!
- Папочка, к девяти нужно быть в банке! А до этого заехать в ЗимаЛетто и забрать документы, мы и так едва успеваем.
- «Мы»? - переспросила Елена Александровна, внимательно глядя на дочь, - с Колькой, что ли?
- И как он без завтрака? – хохотнул Валерий.
- Нет, не с Колькой. Андрей Палыч уже приехал…
- Андрей Палыч? – под взглядом матери Катя покраснела.
- Да…
- Катенька, ты…
- Мама, все в порядке, - шепнула Катя, - это очень важная встреча, мы не можем опоздать…
- Ну… смотри, конечно…
- Да! – Катя выскочила из квартиры, постояла минутку на площадке, приоткрыла дверь и крикнула, - Ма, Па! Сегодня вечером у нас будут гости!
- Кто еще? – раздался громкий голос Валерия Сергеевича.
- Свататься!
И, не дожидаясь ответа, Катя пулей понеслась вниз по лестнице.
- Что? – переглянулись Пушкаревы-старшие.
Этой темы им хватило на полдня, и решили они, конечно, что придет Михаил.
И правда – симпатичный молодой человек.
А кто еще?
Елена Александровна, конечно, понимала – кто может быть еще, но она, скорее, поверила бы, что свататься придет Путин.
Реальнее как-то, знаете ли…
Ну, Малиновскому-то утренний подъем дался почти легко, ему не привыкать, даже наоборот – доза для его организма не была чрезмерной, но вот чего не мог понять он, так это – своего развязавшегося языка. «Сыворотку правды» Кира, что ли, туда налила? Что вообще произошло? Почему он взбесился? Не было же повода! И ладно бы взбесился…
Стоя у окна с кружкой чаю, Рома размышлял о последствиях милого дружеского трепа… Зачем приходила Кира? Выведала ли она то, что хотела – ведь хотела что-то? Может, понять – насколько серьезно у Палыча с Пушкаревой? Она так спокойно говорила о том, что те мирятся… Что задумала? Отпустить? Понадеялась, что нагуляется и вернется? А зачем?
Катька… Она стала интересной… Фигура… глаза… Черт возьми, ведь Палыч все это, наверняка, разглядел в их первую ночь, потому и сиял тогда как медный пятак, потому Рома и понять его не мог – а то! – Ромка говорил о страшилке, а у Палыча перед глазами стояла роскошная дама… Еще бы… Кто бы мог подумать…
Но – Бог с ней, с Пушкаревой, сейчас главное – Кира. Ее необходимо нейтрализовать… Конечно, ничего особо пакостного она сделать не сможет, но… попортить нервы распусканием слухов – запросто. Да и Жданову ни к чему знать о негативе, тем более, что негатива этого, как ни странно, почти не осталось… Может быть, от того, что удалось выговориться? В самом деле – какие могут быть претензии? Уж что-что, а зажимать, да командовать без дела – это не в стиле Андрея… Да и устроил в фирму к себе, где б ему мыкаться, если бы не Жданов и, в особенности, не Павел, который поверил и дал шанс?
А пока…
Ромка поставил на подоконник недопитый чай и отправился обуваться.
Пока надо отогнать машину к Кире, заодно и поговорить.
Вчера он забрал у нее ключи – она порывалась поехать сама, едва удалось уговорить на такси;
По дороге Малиновский заехал в магазин - купить кое-что, что могло помочь Воропаевой справиться с последствиями вчерашнего загула, а последствия, как он подозревал, должны были быть мучительными…
С трудом оторвавшись от губ Андрея, Катя перевела дыхание:
- Мы так не договаривались, - хрипловато сказала она, - как мы работать будем?
- Я же предложил поехать сразу ко мне, - горячо прошептал Андрей, поглаживая ей плечо, - поехали…
- Андрюш… нет… и вообще, если уж опаздывать на работу, то хоть из-за полезного дела!
- А я, значит, предлагаю тебе бесполезное? – придурочно надул губы Жданов, - ну, спасибо, дорогая моя!
- Я серьезно, - улыбнулась Катя, - если уж ты меня так рано из дома вытащил, то я бы поехала к стилисту… днем будет некогда, а у меня, все-таки, сегодня намечается важный вечер… я хочу быть красивой…
- Ты всегда красивая, душа моя… - снова потянулся к ней Андрей, но Катя отодвинулась.
- Андрюш, я серьезно… правда…
Жданову пришлось согласиться. Катя позвонила мастеру – тому самому, с которым познакомила Юлиана, и договорилась о встрече. Довольно раннее утро способствовало присутствию у того свободного времени.
Оставив Катю в салоне, Жданов задумался и… набрал номер.
- Жданов? – послышался в трубке не то сонный, не то недовольный голос, - Господи, что тебе надо – в такую-то рань?
- Юлианочка, привет, дорогая! Ты не шуми, у меня к тебе дело… и вопрос… и новость…
- О! Сразу сколько всего! А погодить нельзя было?
- Нальзя! Юль, серьезно, нельзя!
- Та-а-а-ак… Слушаю…
- Нет, надо бы встретиться…
- Ты думаешь – мне заняться нечем? Скажи – зачем, посмотрю…
- Мы с Катей решили пожениться!
- …
- Юлиана!
- Погоди… я пытаюсь оправиться… Я не уверена, что правильно поняла… Ты о какой Кате говоришь?
- Правильно ты поняла! – засмеялся Андрей, - я говорю о Кате Пушкаревой! Мы вчера помирились, и я сделал ей предложение! И мне нужна твоя помощь!
- Та-а-а-ак…. Лихо… Гхм… Приезжай ко мне сейчас… Сможешь?
- Уже еду!
Юлиана, конечно, ожидала чего-то подобного – она ведь знала о Катиных чувствах… о чувствах Андрея ей рассказывала Кира, но как-то слабо верилось в то, что Жданов способен на серьезные чувства… Ну да – был влюблен… Девушка ускользнула из-под носа – конечно, метался, переживал… Все они, мужики, такие – не ценят того, что есть, им надо дотянуться до того, что в руки не возьмешь… А уж Жданов… И на тебе – он собирается жениться! По собственной воле! Едва только помирившись с Катей!
Странны дела твои, господи!
Или просто разыграл?
Рома подъехал к дому Воропаевой и задумался: а как, о чем говорить? Отдать ключи и уйти? Попросить не говорить никому о том, что она узнала? Ну, да! После того, что он ей…
Таким идиотом Роман не чувствовал себя еще никогда. А, ладно! Где наша не пропадала! Еще не было случая, чтоб он на ходу что-нибудь не придумал.
Роман бодро покинул автомобиль и направился к подъезду.
Предупрежденная портье Кира была морально готова к визиту – сначала она не поняла: зачем?.. Потом вспомнила о машине.
- Привет, Кирюша! – преувеличенно жизнерадостно прокричал Роман, у Киры в висках толкнулась боль.
- Что ты так кричишь? – недовольно поморщилась она, - давай ключи.
- Ключи? Пожалуйста! – протянул Рома связку, - но вообще-то я еще кое-что привез, от головной боли.
- Малиновский ты с ума сошел? – хмурясь, поинтересовалась Кира, - ты думаешь, я сейчас пить буду?
- Фу, какая! – сдвинул брови Роман, - Пачэму сразу пить? Вах! Ти за кого дэржыш Малиновскага? А? Пачэму пить, красавица, лэчиться будэм! Ны грамма алкоголя, но бодрое настроэниэ на вес дэнь! Приглашай, красавица, нэ дэржи гостя на порогэ!
Спорить с ним не было сил, к тому же – а вдруг и правда он привез что-то такое, что поможет ей, наконец, прийти в себя – по крайней мере, физически. А там можно разбираться с остальным.
- Проходи… - Кира, развернувшись, ушла вглубь квартиры, Роман сразу отправился на кухню.
- Слушай, Кир, - позвал Малиновский, - ты сюда придешь или в комнату принести?
- Что принести? – со вздохом отозвалась Кира, подумав, что все, что можно, а, точнее – что больше всего не нужно, ей уже принесли. Черти – Романа Малиновского, человека, которого она сейчас хотела видеть меньше всего.
- Ясно, понял – не дурак, был бы дурак – не понял! – весело пропел незванный гость, а через минуту появился с бокалом, наполненным какой-то подозрительной смесью.
- Это что? – скривилась Кира.
- Это – лэкарство, красавица! Лэчит лучшэ алказэльцэр! Выпэй глаток – аживеш! Памаладээшь в двадцать раз…
- Спасибо, не стоит, - оборвала его Воропаева, но предложенный бокал приняла.
И выпила.
Все оказалось не таким уж страшным и противным: вкусного мало, но не смертельно.
Роман забрал посуду, отнес на кухню, сразу ополоснул.
- Ты как заправская домохозяйка… - пробурчала Кира.
- Засохнет – не отдерешь, - пояснил Малиновский, - легче выкинуть будет, а, откуда я знаю – может, это – твой любимый бокальчик, и он тебе дорог как память…
- Перестань зубоскалить, Малиновский, - с неприязнью произошла девушка, - за лекарство и машину – спасибо, теперь можешь быть свободен.
- Ну во-о-о-от! – возмутился Рома, - друг спас жизнь друга, а его выпинывают не предложив даже чашечку кофе! Я так не играю!!
- Какой друг, Рома, о чем ты? Неужели не понимаешь, что мне и видеть-то тебя тошно…
- Так… - Малиновский в момент стал серьезным, принес стул и оседлал его, устроившись напротив хозяйки, - Теперь давай поговорим…
Жданов дотронулся до звонка, почти одновременно откликнулся его телефон:
- Дверь открыта, заходи, я в ванной, через минуту выйду.
Андрей вошел, осмотрелся. Далеко проходить не стал, присел на ближнее к прихожей кресло, задумался. Закрыл глаза, вспоминая Катю, сердце радостно ёкнуло, вызвав невольную улыбку…
- О, Андрюша, смотрю, ты в мечтаньях уже в раю находишься! – услышал он чуть насмешливый голос Юлианы и, вздрогнув, встрепенулся.
- Привет еще раз! – девушка ткнула его зонтом, отправляя назад, в кресло.
- Ты и дома с зонтиком? – не сдержался от удивления Жданов.
- Конечно! – хмыкнула Виноградова, - какая же фея да без зонта! Ну, рассказывай!
- Мы помирились с Катей, и я сделал ей предложение…
- Ну, это я слышала… Как это ты умудрился испросить ее прощение? Мне помнится, настроена она была весьма и весьма… Ммм?
- Я все ей рассказал. И она – поверила.
- Интересно, почему это меня не удивляет, а? Не знаешь?
- Потому что она меня любит!
- Угу… так, Андрюша, тебя все любят – ну, в самом деле, как такого гламурного мальчика не любить?
- Перестань, - поморщился Андрей, - не называй меня так…
- Да ну? А что такое? Что изменилось в датском королевстве? Непопробованных моделек больше не осталось? А-а-а-а-а! Как я сразу не поняла! Катя изменилась! Теперь с ней не стыдно выйти в люди, да? Даже в Лиссабоне можно поцеловать, правда?
- Перестань!
Юлиана с удовольствием наблюдала – как меняется выражение его лица: от пьяняще-счастливого до осенне-мрачного, как темнеют гневом глаза, сжимаются кулаки…
- А что такое? Разве я говорю неправду?
- Неправду…
- Да ну? Ты хочешь сказать, что если Катя снова переоде…
- Да! Ты не понимаешь? Я люблю ее! Любую люблю! Я Катю люблю, Катю, а не картинку размалеванную!
- Да прекрати орать! – Виноградова снова хладнокровно ткнула в Жданова зонтиком, - Я рада, что ты повзрослел… Молодец…
Андрей не совсем ее понимал. А девушка отошла в сторону, отодвинув штору, поглядела за окно… Не поворачиваясь, спросила:
- А Кира?
- Кира?… Мы.. – он чуть запнулся, - мы расстались…
- Да неужели? – со смешком в голосе поинтересовалась Юлиана. А потом, повернувшись, вперила глаза в глаза, - Правду, Жданов! Не смей мне врать!
- Ты что, как в Гестапо? - дернулся Андрей, - Что тебе надо?
- Правду, дорогой…Ты рассказал Кате правду, расскажи теперь мне… Про Киру…
- Мы расстались, - подтвердил Жданов, - это – правда.
- Это – вся правда?
Андрей посмотрел на Виноградову, пожевал губы:
- Кира взяла с Кати слово, что она не будет пытаться вернуть меня… и что не будет отвечать на мои ухаживания… А вчера… вчера она прислала Кате записку… что освобождает от слова… я стянул эту записку, думал – письмо от этого… Борщова… узнал почерк, пришел к Кире… Кира сказала, что приняла окончательное решение… расстаться со мной… просила немедленно забрать мой чемодан…
- Так ты на тот момент был с Кирой?
- С Кирой была ждановская шкурка… Сердце… валялось у катиных ног…
- А ты сам не мог уйти от Киры, если не любил ее?
- Я… думал – Катя не любит меня… А Кира… говорила, что любит…
- О! Конечно, так удобно, да?
- Нет! Я подумал… если уж я такой неудачник… что не могу быть с той, которая мне нужна… пусть тогда хоть Кира будет счастлива… ей-то я был нужен…
- А ты у нас переходящий приз, да?
- Ты разве не понимаешь, Юль? – с мукой спросил Андрей, - я как никто тогда понимал Киру… Я думал… если уж у меня не получается… пусть получится у нее… но так нельзя… Я рад, что она сама отвергла это странное сожительство… Ей так легче… что она меня отвергла… а не я – ее… Она ведь не виновата, что я другую люблю…
- И что? Если бы она не отвергла?..
- Все равно ничего бы не получилось… она знала об этом…
- Ну… ладно… Ты предложенье сделал… Ты не находишь, что вы слишком мало вместе для такого серьезного решения?
- Мало? – изумился Андрей, - ты не забыла, что мы знакомы больше полугода? Ты, наверное, не понимаешь, насколько мы были близки? Между нами еще ничего не было, а Кира уже исходила ревностью… Я понять не мог – почему… А она говорила: ты все время только с Катей и о Кате, ты жить без нее не можешь, а я ответил: работать я без нее не могу… Только я тогда не понимал еще, что и жить без нее не могу – тоже… Если бы она тогда вдруг куда-нибудь уехала… я бы, наверное, сразу понял…
- Да-а-а-а, Андрюша… детский сад ты еще… ну, ладно…я надеюсь, что у тебя все серьезно… верю почему-то… Хотя, конечно, верить тебе нельзя…
- Я…
- Сидеть! Говорю же: верю. Ну а теперь рассказывай: зачем я тебе понадобилась?
Малиновский с беспокойством посмотрел на внезапно побледневшую Киру:
- Э! Что с тобой? Тебе плохо?
- Мне?… - Кира поднесла руку ко лбу, сглотнула горькую слюну, - да… как-то… голова закружилась…
- Может, приляжешь? – участливо спросил Роман, пугаясь все больше – на лбу девушки выступили крупные капли пота, глаза как-то подозрительно заблестели и вообще…
- Да, наверное… - она не могла понять: откуда взялась эта внезапная слабость, сердцебиение, холодный пот, озноб…, - ты меня… чем… напоил?
- Ты думаешь, что я тебя отравил? - нервно хихикнул Рома.
- А... а что там было? – вопрос Киры подтвердил догадку Малиновского, от чего он захихикал еще сильнее.
- Там была смесь вполне съедобных ингридиентов… она помогает от похмелья… не начисто, конечно, но… хоть как-то…
Но Кира уже ничего не ответила - побледнев еще сильнее, она, потеряв сознание, завалилась набок. Испуг Романа был нешуточным – он подскочил, несколько секунд стоял в полнейшей растерянности, потом догадался уложить девушку поудобнее и опять нерешительно застыл.
Что делать в таких случаях? Вызывать Скорую?
Но сначала Рома рванулся на кухню, принес оттуда полотенце, смоченное, холодной водой и попробовал обтереть ей лицо. Реакции не было. Тогда он потормошил – сначала немножко, потом – сильнее… Бесполезно…
- Черт! – прошептал Малиновский, - искусственное дыхание, что ли, делать?
Он с сомнением посмотрел на Киру, вздохнул… примерился – как бы встать поудобнее… или сесть? Он, одновременно, и торопился лихорадочно, и оттягивал изо всех сил этот момент… Конечно, искусственное дыхание – это всего лишь первая помощь… а совсем не эротическое действо… вот только организм, исправно вырабатывающий тестостерон, мог и не знать про искусственное дыхание – натренирован-то он был на совсем другое… Уже наклонившись, находясь в опасной близости, вдруг вспомнил
- Уксус! Конечно, не может же быть, чтоб не было уксуса! – и он снова помчался на кухню, резко открывая дверцы шкафчиков и бормоча, - уксус, уксус… найдись, родненький…
Родненький не находился.
- Интересно, а духи пойдут?
Понимая, что духи Киры – это не Тройной одеколон по десять рублей за банку, он с сомнением изучил туалетный столик с флакончиками крошечными и теми, что побольше… нет, пожалуй, смачивать этим… полотенце… варварство… что там еще? Нашатырь? Оглядев комнату, он прикинул – где тут может быть аптечка… да где угодно!
Надо сказать, ему крупно повезло – первый попавшийся шкафчик содержал то, что нужно. Аптечку, в смысле. Правда, никаких признаков нашатыря в ней не наблюдалось.
Оставалось – либо вылить на Воропаеву тазик холодной воды, либо… искусственное дыхание, черт возьми!