ПРЕДУПРЕЖДЕНИя: 1.По моему мнению, производственный период плохо вписывается в канву НРК, поэтому я позволила себе пренебречь им. 2. Я старалась сохранить каноную канву НРК, но кое-что я поменяла. так что - частичное АУ
Дальше события начинают развиваться стремительно. Амура мучается угрызениями совести перед Катей и перед своим любовником. Она могла бы рассказать ему много интересного о происходящем, но они никогда не говорят о Зималетто. Зималетто, ее друзья, его враги – все остается за стенами его квартиры. Здесь их личная вселенная, со своими законами, со своими правилами, которые они оба так любят нарушать. Их мир, их молчание, их приглушенные голоса, сигарета одна на двоих, жадная первая затяжка – его, вторая неторопливая – ее, дым, стоны, вопросы, вопросы, вопросы и никаких ответов. Амура боится потерять этот мир, но, кажется, уже ничего не может сделать.
________
Он пролетает мимо ее стола с такой скоростью, что со столешницы слетает бумага. Он напряжен, он на войне. Зималетто лихорадит: Совет, увольнение Кати, перевыборы президента. Что-то происходит, что-то происходит…
Амура вместе со всеми сидит в курилке, все взвинчены, никто ничего не понимает, никто не знает, что будет завтра. Света плачет, Шура нервно ходит по туалету, Маша курит сигарету за сигаретой.
Амура не боится ничего, у нее другая забота – не выпасть из роли и удержать на лице маску. Пока ведутся разговоры, все те же, по сотому кругу, она пытается придумать оправдания своему любовнику. Почему же он не звонит? Почему он сейчас не нуждается в ней? Почему?
Дни идут за днями, но Амуре кажется, что каждый день – это все тот же, один и тот же, длинный день. Тщетное ожидание его звонка, разговоры с девочками в курилке, страх, что все уже кончилось, попытка смириться с этим и поиск оправданий ему.
«Он занят, у него – финальная битва, он выиграет или проиграет, а после этого обязательно вернется», – уговаривает себя Амура, и не может понять – верит или не верит этому.
Неожиданное возвращение Кати, как и ее назначение президентом, подпитывают порядком утомившийся от старых сплетен женсовет, и девочки с удвоенной энергией снова строят предположения, выдвигают версии, просят Амуру погадать, но она отказывается. Ей почти все равно, что будет дальше, даже ее понижение до должности простого диспетчера не очень-то трогает ее. Какая ей разница, где сидеть и печалиться. Он не звонит, не появляется, а она сама не может взять трубку и набрать его номер, который не значится в ее записной книжке и который она знает наизусть.
_______
Когда Катя сдается и рассказывает в конференц-зале про свою несчастную любовь, Амура плачет, и вряд ли кто догадается, что плачет она не над грустной историей Катерины, нет, Амура вспоминает своего возлюбленного, то счастье, которое он приносил, ту боль, которую дарил так щедро. И его доверие:
– Я никому и никогда не позволял ничего подобного, и не позволю… – Только совсем не потому, что я у тебя буду последней. – А ты хотела бы? Со мной под венец… церковь… ладан… «твой… до… до… гроба»? – Ты еще можешь говорить? – С тру…дом… Брак… не для таких… как мы. – Почему это? – Черррррт! – Говори, если еще можешь. – Потому… брак для… прави… правильных и ску…чных, брак… глупость. – Хм… – Оби… делась? – Сейчас узнаешь…
Голос Шуры прямо над ухом выхватывает ее из омута воспоминаний, бросает на каменистый берег реальности:
– Амур, ну сейчас-то погадай, ты же видишь, такая ситуация!
Амура обводит взглядом собравшихся, те смотрят на нее так, будто она может, раскинув карты, изменить безнадежную ситуацию к лучшему.
– Хорошо, погадаю.
Карты тасуются сами собой. «Катя, сдвинь карты от себя». В середине дама, два короля на сердце…
– Я вижу… – Амура рассказывает, девочки охают и ахают, комментируют и мешают ужасно. Амура смотрит в карты и снова, как когда-то думает, рассказывать ли Кате всю правду, и говорит неожиданно:
– Это твой выбор Катя, все от тебя зависит.
А от нее самой ничего не зависит. Он приходит как-то, останавливается рядом с ресепшеном, озирается – нет ли кого знакомого поблизости:
– Как дела?
– Нормально.
– Ты не звонишь.
– Ты тоже.
– Ну пока?
Будто ничего и не было, а она думала, что привязала его к себе – своей и его болью, откровенностью, обнаженной душой, ранами, поцелуями, разговорами:
– Тебе встретится какой-нибудь славный парень… – Я не могу больше терпеть! – Шшш, можешь ты же терпеливая, я знаю, ну, что тебе стоит… Шшш, так будет только больнее. Так вот, ты решишь, что это – любовь… – Я…не…могу! – Терпи! Ты даже решишь, что смо…же…шь за…быть ме…ня! – Аааа! – Не сможешь! – Не смогу! Я… – Молчи! Я приеду, заберу тебя, отделаю так, чтобы ты и помыслить не смела – забывать меня!
_______
Катерина полна грандиозных планов. Амура завидует ей – хорошо, когда можно направить все силы на работу, плохо, когда отвечая на телефонные звонки, у тебя остается время и возможность вспоминать, но воспоминания тускнеют, только все время кажется, что чего-то важного в жизни не хватает. Амура как путешественник, взявший с собой в путь необъятный багаж и забывший самое важное дома.
А за окном весна кружит голову ароматами чужой любви.
|