Ни одно их свидание не похоже на предыдущие. Амура прочесывает интернет в поисках информации. Она набирает в поисковике нужные слова, которые вроде как должны подходить к их отношениям, но не подходят! Она просматривает статьи быстро, боясь быть застигнутой за чтением непристойностей строгой Кирой, или любопытной Шурой, или дома – сердобольной мамой. Приходится выкраивать время для своих изысканий, задерживаясь на работе, или вместо похода с девочками в «Ромашку». Изучение теории дает свои результаты, Амура убеждается, что из всех ненормальных они оба, похоже, самые ненормальные: никаких устоявшихся ролей, ни «нижнего», ни «верхнего», никаких «стоп-слов», никаких покупных «девайсов». И никаких игр. Все честно, каждый раз – по лезвию ножа, испытывая друг друга на прочность. Они хотят выяснить, кто не выдержит первый. Они летят в пропасть, Амура это понимает. Она видит, что они дошли в своей откровенности, в своем бесстыдстве до той границы, за которой наступает пресыщение. Еще чуть-чуть… и ему надоест, еще чуть-чуть… и она не захочет больше. Каждый раз она боится, что это свидание – последнее, что в этот раз не екнет, не загорится, но каждый раз ошибается. Стоит ему только коснуться ее….
Ей становится страшно: она хотела привязать его к себе, и ей начинает казаться, что у нее получилось. Она понимает это в тот момент, когда он однажды не отпускает ее домой.
– Оставайся до утра.
– Ты уверен?
– Уверен, – морщится от глупости вопроса, стаскивает с нее блузку, укладывает в кровать рядом с собой, убирает ее волосы так, чтобы они не мешали согревать дыханием ее щеку. И они впервые болтают почти всю ночь и засыпают перед рассветом, а на следующий день Амура клюет носом, но выглядит при этом абсолютно счастливой. Шурочка смотрит на подругу и заговорщицки подмигивает.
Проходит день, другой и ощущение счастье уходит так же быстро, как и оставшиеся до Нового Года дни. Смогла ли она привязать его, непонятно, но сама точно успела к нему привязаться. На что же она себя обрекла по собственной воле?
Новый год превращается в пытку. Ничего не радует, Его нет в городе и ее тоже нет: по московским переулкам ходит ее тень, ее образ скользит в танце с незнакомцем в клубе. Никогда она еще так не радуется, что умеет играть роли, никогда так не жалеет, что ей пригодился этот талант.
________
– Не ври мне! Что ты хочешь? Ну, скажи! – он сжимает ее запястья,
Но она врет, потому что правда слишком проста и слишком страшна.
Она говорит то, во что он поверит. Это тоже правда, просто не вся.
– Я хочу тебя, здесь и сейчас. Хочу.
И добавляет про себя: – Я хочу быть рядом с тобой всегда, открыто, я хочу быть с тобой.
– Да что с тобой?
Они еще дышат тяжело, он облизывает пересохшие губы:
– Амура, не ври мне, ты не умеешь. Что с тобой происходит?
– Какая тебе разница, – отвечает Амура вполне правдиво.
– Если спрашиваю, то есть, – он начинает злиться.
– Хорошо! – она резко садится на кровати, собирает волосы в пучок и закалывает длинной, тонкой, острой иглой с потемневшим (от чего же?) кончиком. – Я тебе скажу! Я – устала от этого всего!
– Устала? – он снова улыбается! Еще чуть-чуть и захохочет! Как же она ненавидит эту его ухмылку. Она замахивается, но он ловит ее руку. – Так от чего ты устала?
– Я не хочу… сейчас…, – она прячет глаза, жалея, что убрала волосы от лица.
– От моих поцелуев? – он тянет ее к себе, заглядывая в глаза. – Или от моих ласк? Или… ну, скажи, я все пойму, я не обижусь. Ты хочешь бросить меня?
– Дураак! – стонет она, всхлипывая, – какой же ты дурак!
Маски раскалываются одна за другой, крошатся, оплывают, как грим от слез, но Амуре наплевать. Пусть видит! Пусть!
– Успокойся, – шепчет он, продолжая улыбаться.
– Сволочь!
Он прижимает Амуру к себе, и она затихает в его объятиях, так и не признавшись в своем главном желании.
________
От постоянных мыслей о нем можно сойти с ума. Амура гонит эти мысли вон, но они назойливо возвращаются, настигают, стоит только позволить себе хоть немного расслабиться.
– Амур! Ну, Амура же!
– Что? – Амура с трудом фокусирует свой взгляд на сидящей напротив Тропинкиной.
– Не, ну чего происходит, а? Дамочки! – Маша хлопает глазами, всплескивает руками и всячески выражает недовольство. – Катюха нервная, ни на кого внимания не обращает, с собой пообедать вытащить – прям событие, Амура вон сидит, витает где-то.
– У нее уважительная причина! – хихикает Шура. – У нее любовь.
– Ага, а мы, значит, побоку? – дуется Маша.
Женсовет живо включается в обсуждение проблемы сочетания дружбы и любви, а Амура смотрит на Катерину и понимает, что Пушкарева, как и она сама, не счастливая влюбленная. Этот взгляд, полный тоски и плотно сжатые губы, эти жесты и ожидание, которым Катя наполнена до краев. Как это все знакомо Амуре! И сразу – вспышкой – вспоминается то гадание.
_______
Проходит несколько дней, Амура следит за Пушкаревой и понимает, что скажи она Кате тогда все, что увидела в картах, то смогла бы уберечь Катерину от боли. Если ее догадки верны… Но как проверить, узнать? Случай предоставляется сам: Катя везет Женсовет в «Ришелье». Амуре ехать не хочется, она боится, что там может встретить своего любовника, или его друзей (с которыми он ее все равно никогда не познакомит), и при этом будет выглядеть не лучшим образом: в наряде цыганки, вынужденная вести себя не как образованная утонченная леди, а как… как весь женсовет.
Примерно так все и происходит, но Амура быстро забывает о своих тревогах: она смотрит на Катю, на то, как она, неудобно повернувшись к Андрею, что-то шепчет ему, Амура видит, как у него ходят желваки на скулах, как он сдерживает ярость.
На следующий день Амура выбирает время и идет к Пушкаревой.
– Кать, – Амура заходит к подруге в каморку, – Кать, мне надо тебе кое-что рассказать…
– Что? – Катя бледнеет, сжимает ворот пестренькой блузки.
– Помнишь, я тебе гадала?
– Помню, – Катя бледнеет еще больше, хотя это, кажется, невозможно.
– Кать, я тогда тебе не все сказала.
– Не надо Амура, – Катя распрямляется, в глазах – боль. – Не надо. Ты прости меня, но… ты ошиблась тогда, все не так, ничего не сошлось…
– Да нет же! Подожди, я же объясняю – я не все рассказала, и…
– Нет, Амур, не надо. – Катя зажимает ладонями уши, зажмуривается. – Не надо!
– Что тут происходит? – дверь открывается, на пороге - запыхавшийся Андрей. – Кать?
– Простите. – Амура опускает глаза и уходит.
Она оправдывает себя, никто не знает, что будет дальше, как распорядиться судьба. Кто знает, возможно, расскажи она Кате все, было бы хуже?
|