НРКмания

Форум любителей сериала "Не родись красивой" и не только
Текущее время: 29 мар 2024, 04:54

Часовой пояс: UTC + 4 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 18 ] 
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 00:29 
Не в сети
Фантом
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 ноя 2007, 11:11
Сообщения: 7875
Рейтинг: R
Пейринг: условный, дело не в нем Катя/Рома Катя/Андрей
Герои: Андрей, Катя, Рома и проч
Сюжет: Альтернативное окончание фанфика Альки НРК-3(2) или Не было бы счастья
Предупреждение: Смерть героев
Благодарность: Альке и жданофобам


Последний раз редактировалось NEDO 06 июл 2009, 14:07, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 00:40 
Не в сети
Фантом
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 ноя 2007, 11:11
Сообщения: 7875
Действие начинается с середины 19-ой главы
Катя вернулась из Лондона, продолжается ссора с Андреем


Она подлетела к нему в мгновение ока и занесла руку для удара, но Жданов, ожидающий чего-то в этом духе, перехватил её руку и вывернул, прошипев:
- Никогда не смей так делать больше! Поняла?
Злость пересилила страх и ужас, поселившийся в её душе и она, ловко вывернувшись, съездила ему по физиономии. Жданов взвыл от боли, потому что попала Пушкарева именно по той половине лица, которая напоминала скорее спелую сливу, нежели часть тела.
Он вскочил на ноги и сразу же упал обратно, держась рукой за щеку. Пушкарева предусмотрительно успела отскочить и схватила со стола среднего размера статуэтку черной кошки.
- Не смей никогда мне указывать что делать! Я никогда не выйду замуж за человека, который считает меня скотиной на привязи! Я не выйду за тебя замуж только из-за того, что ты, зная где у меня лежит дневник посмел его взять и прочесть!
- А что, мне надо было разрешения спросить?
- Да! По крайней мере, это было бы честно! И я сама бы дала тебе его почитать, а ты, будто вор пролез ко мне в душу! Это мерзость, это свинство!
- Вот это свинство? ЭТО? - проорал Жданов, показывая на раскрытую книжицу - А вот это тогда ЧТО?

Он схватил пульт со стола и нажал на пуск. Пушкарева непонимающе смотрела на голубой экран телевизора ровно до тех пор, пока на нем не начали появляться знакомые герои - она и Воропаев в гостиничном номере пропасть лет тому назад. Запись прерывалась незадолго до того момента, как она кинула его на полпути и ушла.
- Это же просто девять с половиной недель! Ты спала с ним! ТЫ с НИМ ТРАХАЛАСЬ за моей спиной! При этом доказывая, что ничего НЕТ! И ты смеешь мне говорить о свинстве и мерзости?
- Откуда это?
- Это все, что ты можешь у меня сейчас спросить? Атлична!
- А тот, кто принес тебе эту запись, не забыл датировать её?
- Скажи еще, что это было давно и не правда!
- Это было сто лет тому назад, да ничего и не было!
- Конечно ничего! Ты его за х…слегка подержала и все!
- Да какое ты имеешь право меня упрекать? Бревно в своем глазу не замечаешь, да?
- Какое бревно?!! Да после твоих художеств, мои, как ты выражаешься, бревна, это – тьфу! Щепочки, из которых спички делают!
- Щепочки?!! Да любая щепочка!! Это ты все это начала! Ты, а не я!

Андрей смотрел на раскрасневшуюся от ярости Пушкареву и ему хотелось ее убить. Кулаки сжимались и разжимались, бешенство заливало глаза, только краешком сознания он еще как-то контролировал ситуацию, не давая себе воли наброситься на нее.
Да! Наброситься и взять силой, чтобы доказать – кто хозяин! Кто имеет право! Он так устал от этой борьбы, от борьбы неравной, потому что уже осознал, что Пушкарева не любит его! Что ее трах на стороне не был местью, которую он простил бы, а был равнодушием. И ничего он не мог с этим равнодушием поделать, ничего! Только убить, задушить, растерзать ее тело – любимое тело! – на клочья, чтоб никто не смог, не смел больше называть ее свой.
Она – моя! – заливал вопль первобытной ревности слабенький голос разума, - Она – МОЯ! Я имею право делать с ней все, что хочу! По праву!
- Ты сделала меня таким!! – отчаянно выкрикнул Андрей.
- Пошел ты! - плюнула Пушкарева в его сторону и схватив бутылку с виски приложилась к горлышку.
- Катя! – Жданов забрал у нее бутылку, откинул в сторону и схватил руками за плечи. Встряхнул, - Катя!
Ярость мешалась с любовью.
Но в ее глазах была только ненависть, что не замедлило проявиться и в словах:
- Не-на-вижу!!! – прошипела она ему в лицо, - Ненавижу, Жданов, слышишь?
- Ка-а-а-а-а-атя!

Он отшатнулся, будто от удара, шагнул назад, оступился и упал, раскроив ладонь о бутылочный осколок.
Чертыхнувшись, зубами выдернул кусок стекла, тупо посмотрел на заструившуюся кровь, и прижал рану к груди – от чего на рубашке тут же стало расплываться пятно.
Катя ошалевшими глазами смотрела на этот ужас, рассудок медленно возвращался к ней.
Жданова боль тоже лишила ярости, он поджал колени к груди, уткнул в них голову, и, не обращая внимания на льющуюся кровь, крепко вцепился руками в волосы.
- Уходи… - глухо сказал он, - Уходи и больше никогда не возвращайся!
- Андрей, я… - Катя теперь не могла уйти: да, он гад, но сейчас он нуждался в помощи! – погоди, покажи руку…
- Уходи-и-и-и!! – в крик Андрей вложил все силы, которые еще оставались у него, - Уходи, Пушкарева! Уходи, иначе я тебя сейчас убью, уходи, я не шучу, уходи! Уходи-и-и-ии-и…

Катерина поняла , что он не шутит. Она сделала шаг назад, потом – второй, третий.
Замешкалась, решительно вернулась и подняла с пола дневник.
- Кассету тоже забери, - почти спокойным голосом сказал Андрей.
Пушкарева не заставила просить об этом дважды.
Сбегая по лестнице, она уже знала , что картинка с избитым, окровавленным Ждановым будет преследовать ее всю жизнь.
И от этого не избавиться никогда. Не забыть.

Пушкарева, не заходя домой, уехала в Питер. Единственное место, куда она все-таки завернула – был офис Никамоды; там она взяла документы, которые понадобятся в ближайшем будущем, и устроила ритуальное сожжение дневника, поклявшись перед пеплом никогда не записывать ничего личного: привычки розовой юности пора оставить в прошлом.
Родителям Катерина ничего не сообщила – они считали, что она в Лондоне, вот и пусть пока остаются в блаженном неведении. Пока – это до тех пор, пока она не обсудит ситуацию с Колькой и Малиновским; не уточняя, конечно, подробностей: что-то ей подсказывало, что Жданов раздувать скандал не будет, а значит, когда гнев пройдет, можно будет попробовать договориться о спокойном разрешении проблемы.

Ромку Катерина нашла в офисе.
Она вызвала его на улицу.
- Привет!
- Привет!
- Ты… вернулась?
- Да…
- А…
- Мы расстались.
- Это – точно? Ты действительно решила? Окончательно?
- Да.
- Тогда… последний вопрос… Ты… выйдешь за меня замуж?
- Да-да-да!

Жданову после ее ухода стало, как будто, легче. Он поднялся и отправился в ванную.
Стараясь ничего не чувствовать, он промыл рану, залил йодом, кое-как забинтовал. Внимательно рассмотрел расквашенную физиономию, но все, что он мог сделать для этой части тела – промыть холодной водой.
Потом Андрей зашел на кухню: завернул в полотенце ледяные шарики, огляделся и достал еще несколько таблеток пенталгина.
Пить их сразу не стал.
В комнате он, осторожно обходя осколки, вынул из бара новую бутылку, наполнил стакан и рухнул на диван.
Сначала выпил виски, потом лег, приложив к щеке ледяное полотенце.
Так и заснул.

На все про все Андрею понадобилось четыре дня, утром пятого он сидел в поезде «Москва-Петербург».
Жданов специально поехал на поезде - ему всегда хорошо думалось под стук колес; сейчас ситуация была такова, что следовало все обдумать и взвесить еще раз: в последний. Потом ему нужно было или делать, что должно, или возвращаться назад. Есть ли путь назад? – этот вопрос занимал Жданова сильнее всего, над ним он думал, глядя в беспросветную ночь за окном.

Найти – где живет Катя, оказалось делом плевым; не прошло и нескольких часов, как Жданов знал все адреса.
«Было бы желание» - бурчал он себе под нос, прохаживаясь по двору.
Желание – было.
Непросто оказалось вывернуть себя наизнанку, разложить по полочкам, проанализировать полученные результаты.
И выходило – либо с Катей, либо никак.
Он не мог поверить, что с ее стороны не осталось никаких чувств. Ну да, тогда, когда она вернулась из Лондона, она его ненавидела – да и было за что! На этот раз все будет по-другому. Он не станет ее заставлять, принуждать… Он сначала попросит прощения и возможности поговорить.
Потом расскажет – что чувствует.
И о том, что жизнь без нее - невозможна.
Не нужна ему такая жизнь. Он будет ждать прощения столько, сколько нужно – вот только он больше не покинет ее, не даст возможности убежать без объяснений и без разговоров.
А до тех пор, пока они не выяснят все, пока не вывернут наизнанку свои отношения, не разберутся… ничего не будет.

Весело болтая с Малиновским, Катерина не заметила Жданова, прислонившегося к дереву у подъезда.
- Катя…
Она обернулась, и их глаза встретились.
Все, что угодно ожидала она встретить в его глазах, но не то, от чего ей стало реально страшно.
Она впервые поняла – сердцем, изнутри – что он любит.
Что это - не страсть, не влюбленность, не мстительное желание вернуть…
Рома нахмурился, глядя на Жданова:
- Что тебе надо?
- Хочу поговорить с Катей, - весьма доброжелательно ответил Андрей.
Рома молча засунул руки в карманы и зашагал к подъезду: так, будто его это никак не касалось.
А Катя знала, что ей предстоит сделать еще один выбор: прямо сейчас.
Жданов был в прошлом: странная нелюбовь, затянувшая ее в пучину страсти. Рома – в будущем: та самая любовь, о которой мечтают, которую ждут все.
Выбор был слишком очевиден.
- Нет, - сказала она Жданову, - говорить нам не о чем. Все дела по совместной деятельности…
- Я не о работе, - спокойно сказал Андрей, - я о нас с тобой.
- Незачем, Андрей. Мы расстались, разве не так? Я – плохая для тебя, мы это выяснили. Что еще?
- Катя, я хочу попросить прощения. Прости меня, пожалуйста, я чудовищно виноват, но…
Пушкарева осознавала, что, чем дольше она разговаривает с ним, тем быстрее теряет доверие Ромы.
- Прости, Андрей, мне некогда, - оборвала она, - Если тебе это так важно – я простила.
Она повернулась, чтобы уйти.
- Подожди! – негромко сказал он.
Кате показалось, что он сейчас схватит ее за руку. Но нет.
- Катя, я буду стоять здесь, около вашего подъезда, и ждать тебя: до тех пор, пока мы с тобой не поговорим обо всем.
Катя фыркнула и покинула его.
Со своего этажа она выглянула в окно: Жданов стоял под деревом.
- Придурок! – подумала она, - Ну-ну! Интересно, насколько тебя хватит?

Вечером, когда стемнело, она снова выглядывала, но ничего не увидела: фонари освещали двор неважно.
Утром он снова стоял на том же месте.
Катя прошла мимо молча.
Вечером повторилась та же история.
- Жданов, перестань изображать из себя стойкого оловянного солдатика. Я тебе все сказала, ничего больше не жди!
Он пожал плечами и промолчал. Вид у него был неважный: щеки заросли и ввалились, глаза странно блестели.

Всю ночь Катерину мучили сны-воспоминания с Андреем в главной роли – как будто вся их совместная жизнь прошла перед глазами. Воспоминаний было много, чаще всего возвращались два…

Последнее московское, когда он сидел с расквашенным лицом и баюкал на груди пораненую руку, а кровь залила рубашку и казалось, что это кровоточит его сердце… Во сне он не говорил «Уходи!»
У него был взгляд спаниеля, а губы шептали: «Останься… Люблю…»
Потом она убегала по лестнице, которая никак не заканчивалась, а его «Люблю» билось эхом о гулкие стены подъезда.


И второй сон-воспоминание – из раннего. Из того, о чем она запрещала себе думать – чтоб не растечься аморфной массой, снова попадая в сладостный плен зависимости от него.

-Катька…да ты пьяная…А это значит, что я могу воспользоваться твоим состоянием…и делать…всё…что…захочу…- сказал Андрей и встав, заставил её прислониться к стене.Ладонь слегка сжала грудь отчего Катя довольно прикрыла глаза и промурлыкала:
-А если ты мной воспользуешься…то по правилам должен будешь жениться….Что тогда?
-Тогда я женюсь…Ты станешь моей женой?
-Нет…никогда и ни за что!
-Почему?-спросил немного опешивший Андрей.
-Потому что ты женат!
-Черт, кто же это разболтал…а ты может и жену мою знаешь?-допытывался Андрей легонько подтолкнув Катю в гостиную и двигаясь за ней по пятам.
-Нет не знаю…может просветишь?
Остановилась она посреди комнаты и развернулась лицом к Жданову.Он улыбнулся одними глазами в которых запрыгали веселые бесята и как бы раздумывая произнес:
-Ну…она потрясающе красива…умна…талантлива…у неё тончайшая на свете талия…бездонные глаза…лучшая в мире грудь…и сумасшедший темперамент…и я люблю её…
Катя слушала все это со снисходительной улыбочкой на лице, но только до того момента пока не осознала последние сказанные им слова. Андрей и сам немного оторопел от собственного признания.
-Что? -выдавила из себя молодая женщина и с надеждой взглянула в его глаза. Андрей глубоко вздохнул, улыбнулся и сказал:
-Я люблю тебя, моя милая девочка…И уже не смогу больше без тебя жить…никогда…никогда…
И снова кровоточащее сердце, и отчаянное эхо «Люблю-люблю-люблю…»


Она проснулась, не в силах больше видеть сны. На часах было начало шестого.
Из кухонного окна она посмотрела вниз.
По деревом никого не было.
«Слава богу, ушел!» - подумала она, но душа отозвалась невыразимой тоской, от которой слезы навернулись на глаза. Чтоб никого не смущать, Пушкарева ушла в ванную, и, стоя под душем, проплакала около получаса.
К шести все прошло, но пустота в душе осталась.

Около восьми раздался звонок стационарного телефона. Катя удивленно алекнула.
- Простите… Могу я поговорить с Пушкаревой Екатериной Валерьевной?
- Д-д-да… Это я… А…
- Вас беспокоит оперуполномоченный *** Отделения милиции лейтенант Парфенов. Вам знаком Жданов Андрей Павлович?
- Д-дд-аа… А… что? Он подрался?.. А…
- Кем он Вам приходится?
- Бывший муж… и деловой партнер. А-а-а-а?
- Он москвич?
- Д-да…
- Родственники в Петербурге имеются?
- Н-н-нет… А-а-а…
- Тогда Вам лучше подъехать к нам.
- Так что случилось?
- Вы сможете сейчас? Сегодня?
- Да, сейчас, смогу, да, конечно…
- Записывайте адрес.
- Кать, кто там? – спросил Ромка, заходя в комнату.
- Из милиции… - пожала Катя плечами, - про Жданова спрашивали…
- Забрали, наверное! – засмеялся Малиновский, - Соседи нажаловались.
- Н-не знаю… Может, что-то случилось? Мне как-то неспокойно…
- Может, и случилось. Подрался, например. Жданов же обожает махать кулаками – до смерти будет из себя Рембо изображать!

Кате было тоскливо-тоскливо…

У милицейского крыльца она остановилась – да что ж это такое? Она никогда не была пессимистом, отчего же сейчас в голову лезли исключительно черные мысли? Почему ей казалось, что сегодняшние сны – не случайны, что это Андрей прощался с ней?
Ее колотило, и не было сил унять дрожь.

-Не трогай…пока, подожди…Кать…со мною что-то происходит, чего я не могу понять…Кать…я…я не понимаю, почему ты уходишь от меня каждую ночь?Я просыпаюсь, а тебя нет рядом…и мне не хватает воздуха…и я иду к тебе…а ты…ты спишь…И я успокаиваюсь…
-Андрюш, просто я наверное не привыкла…
-Мне надо быть с тобой рядом…всегда,каждую секунду…
-Что?-одними губами спросила Пушкарева.
-Не уходи больше, ладно?


Остальное было как в тумане – голос оперуполномоченного, рассказ…

Его нашли собачники рано утром. Там, под деревом. Сначала думали, что пьяный.
Это инфаркт.
Приступ был ночью или поздно вечером, некоторое время он еще был жив. Около часа, может, больше.
Собаки лаяли на труп.

Он сидел с расквашенным лицом, а кровь залила рубашку и, казалось, что это кровоточит его сердце…


- Вам нужно поехать на опознание. Вы сможете?

Она не верила, не верила до того момента, пока не увидела его.
Он будто спал – только глаза ввалились как-то слишком глубоко.
На висках белела седина – раньше ее не было.
Катя не удержалась и провела рукой по волосам – все казалось, что он проснется сейчас. Или улыбнется.
- Не пугай меня так больше, пожалуйста! – твердила она, - Проснись, слышишь? Давай поговорим, да?
Не просыпался.
НЕТУ!
ЭТО – НЕ ОН!
Пустая оболочка.
И это – он!
- Жда-а-а-а-анов! – заревела она в голос, утыкаясь лицом ему в грудь. Пиджак еще не потерял запах такого знакомого одеколона, но голова уткнулось будто в камень.
Ее оттащили, она сквозь слезы видела, как простынку вновь накинули на его лицо, бугай-санитар взялся за поручни каталки, а она выла, не перставая:
- Жда-а-а-ано-о-о-о-ов…
Ей что пытались дать выпить, потом сделали укол, ее вой становился все тише, потом она только шепотом, обгрызая пересохшие губы, молила неизвестно кого:
- Пусть это будет неправда, пусть это будет неправда…

- Ну…она потрясающе красива…умна…талантлива…у неё тончайшая на свете талия…бездонные глаза…лучшая в мире грудь…и сумасшедший темперамент…и я люблю её…

- Жда-а-а-анов...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 00:46 
Не в сети
Фантом
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 ноя 2007, 11:11
Сообщения: 7875
Она тупо сидела у морга, понимая, что не может сесть за руль.
Позвонила Коле, попросила приехать, не объясняя ничего.
Коля нашел ее на скамье в маленьком скверике – Катя сидела, сжавшись, покачивалась из стороны в сторону, беззвучно шевеля губами.
Она подняла на Зорькина зареванное лицо.
- Кать, что?!!
- Колька… Колька… Ты знаешь, что самое ужасное? Что НИКОГДА! Понимаешь? Я никогда уже не смогу ни поговорить с ним, ни объяснить ему что-то! Я приехала сюда и думала, что злость уляжется, мы поговорим… Ну, как-то ведь можно было… А теперь – ничто! Я изводила его, я сделала ему столько гадостей, а, в сущности, ведь я сама виновата во многом, он ведь тогда, в новый год, хотел поговорить… я не стала слушать! Я не хотела, мне это было не нужно!
- Я даже не понимаю – почему я так делала! Мы ссорились – да, но разве только он был виноват? Чего я вообще хотела? Я даже не знаю – чего! Я всегда молчала, а если он начинал разговор, не давала говорить и ему! Чего я боялась? Того ,что он на самом деле меня любит, а я? Но как можно мстить человеку за то, что ты его не любишь! Как можно терзать его этим! Я не понимаю…
- Я должна была с ним поговорить! Он приехал! Он не ругался, он просто любил! И он хотел простого разговора, а я не хотела, я дрянь, мне нет прощения! Он сидел там под окнами, а я даже подумать не могла, что он всерьез, что не уйдет. Я думала – он уходит, а потом просто меня подкарауливает и делает вид… И, Колька, ты понимаешь? Я даже не могу попросить у него прощения!! Все в пустоту, в пустоту!
- Он лежал там… почти как живой… Я не верю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю! – слова вновь перешли в тоскливый вой, Зорькин давно понял – что случилось, но как теперь успокаивать Катерину: он не знал.
Ужас заключался в том, что она действительно была виновата в смерти Андрея.
- Он, - захлебываясь рыданиями, говорила Катерина, - он умирал там… а я, может, в это самое время занималась любовью с Малиновским, а он лежал и знал, что умирает… Он что-то ведь думал! Смотрел на наши окна? Умолял, чтоб я услышала его и пришла – пусть даже не смогла бы спасти, но хоть простила бы перед смертью… А он так и умер непрощенный, один, как собака под забором, никому не нужный, не нужный никому со своей любовью…
- Что он думал? Он меня простил? Или проклинал? Ведь это же кош-шмар… он, может быть, простил меня и желал мне счастья, и просил прощенья, а сам молился и умолял, чтоб кто-нибудь мимо прошел и помог…
- А потом он вдруг понял, что он один, и не будет никого, и понял, что умрет сейчас, и смирился… и просто лежал и ждал смерти, умоляя уже - не чтоб помогли, а чтоб умереть скорее… Колька-а-а-а!!! Колька-а-а-а! Я не хочу! Я не хочу, так нечестно, так нельзя, это неправильно!!! Я…
Она вдруг встала и решительно направилась куда-то.
Николай догнал:
- Ты куда?
- Я к нему пойду. Я поговорю с ним, он должен, должен услышать! Я не вее-е-ерю-ю-ю-ю.
Пушкарева села на землю, размазывая по щекам краску, слезы и грязь.
Редкие прохожие не обращали на них внимания, все знали, что рядом – морг; еще и не такое бывает…

Коля едва ли не силой затолкал ее в машину; там она скорчилась на заднем сидении и -то шептала, то выла, то заходилась в рыданьях.
Он не знал – куда ее везти, привез домой.
Она чуть-чуть отошла, приняла какие-то лекарства успокоительные, долго умывалась.
Вышла из ванной, покачиваясь, с опухшим от слез лицом, судорожно всхлипывая.
- Коля, ты сможешь отвезти меня в милицию?
- В милицию? – изумился Зорькин, - зачем?
- Надо… протокол подписать… они просили…

Держась почти отлично, Пушкарева подписала бумаги, затем ей выдали скорбный скарб покойного – все, что было найдено в карманах.
Телефон… Небольшая записная книжка… Ручка… Носовой платок… Ключи… Еще ключи – от машины… Расческа… Несколько визиток… Листок бумаги, на котором второпях и явно не на столе, а, вроде как – на колене, были записаны адреса – ее и Малиновского. Сверху надпись «Пушкарева Екатерина Валерьевна» неоднократно обведенная ручкой, а по бокам листочка более мелко – «Катя… Катенька… Катюшка… Катеринка…» - с два десятка уменьшительно-ласкательных имен… и еще – быстрым росчерком профили и портреты: та Катя, которую все знали сейчас – то с гордой усмешкой, то с ласковой улыбкой, то в свадебном платье с чудовищным декольте, то ее обнаженный торс с тщательно прорисованной грудью… в нижнем левом углу – смешная девчушка с косичками и круглыми очками; девчушка смотрела на мир, раскрыв огромные глаза, выражение лица было наивным и простодушным, она только начинала познавать этот мир…
А еще рядом – две фигурки в полный рост: хрупкая девичья и мужская… широкие плечи, голова с крупным носом - в профиль…
Эти рисунки снова довели Катерину до истерики, и ей снова кололи что-то успокоительное, после чего она впала в состояние абсолютной апатии, вот только листок прижимала к груди и на попытки забрать реагировала агрессивно.

Хлопоты взяли на себя Колька и Воропаев. Саша же звонил в Лондон, родителям.
По общему согласию родителям ничего не стали говорить о разрыве между Катей и Андреем. Пушкарева не возражала.
Ей вообще было все равно – она часами сидела около того дерева, приложив к нему ладошку, и разговаривала с ним: не то с деревом, не то с Андреем.
Ее старались не трогать – только постоянно кто-то дежурил в пределах видимости: мало ли что. На третий день она переместилась в церковь, и дни напролет проводила там.

Наконец, все формальности с доставкой тела в Москву были улажены.

Удивительно, но тело Павла Олеговича из Лондона было доставлено даже раньше.

Хоронили их в один день, в общей могиле.

Маргариту Рудольфовну невозможно было узнать – элегантная цветущая особа за неделю превратилась в старуху.
Когда вынесли тела для прощания, женщины – молодая и старая, обнявшись, завыли, а потом разошлись - каждая к своему; часовые в черном на последнем посту…
Около Маргариты Рудольфовны дежурил Сашка, около Кати – Коля и Лена.
Малиновский на похороны не поехал.
Он хотел, но Зорькин попросил не делать этого.
- Ты ей не поможешь… - сказал Коля, - И вообще…
Николай не стал уточнять, что – вообще… И так понятно.

Катя в полной прострации гладила Андрея по волосам. Ленточка, прикрепленная ко лбу, пыталась съезжать, и Катя, с упорством, достойным лучшего применения, поправляла.
Лица она старалась не касаться – обманчиво почти живое, когда смотришь, оно оказывалось холодным и плотным... как замороженный пластилин.

Забравшись под одеяло, она уселась, облокотившись на подушки.
Долго ждать не пришлось. В комнате появился Андрей с подносом в руках, на котором стояли разного калибра и формы свечки, большие и маленькие, фигурные и самые обыкновенные. А если учесть, что стоял он абсолютно голым, то зрелище было еще то! Катерина улыбнулась собственным мыслям и бесцеремонно принялась разглядывать Жданова, пока тот разносил свечи по всей комнате.
- Катька…хватит так на меня смотреть!
- Как?
- Так, что я смущаюсь…
- Ты…что? Смущаешься? Боже…лучшего подарка в день рождения я не могла и получить - смущенный собственной наготой и наглым взглядом Андрей Павлович Жданов, - сказала она и, не в силах больше сдерживать себя, рассмеялась.
- Так ты еще и издеваешься? Ну держись!
Андрей прыгнул на кровать и, откинув одеяло, схватил Катю за лодыжки и притянул к себе. Она заливисто хохотала, при этом очень рьяно отбиваясь.


На кладбище рядом оказался Сашка.
- Кать… - он подхватил ее под руку, когда Пушкарева оступилась.
Катерина сначала приняла предложенную помощь, потом отстранилась:
- Ты зачем дал ему кассету? – просто, как о чем-то совсем беззаботном, спросила она.
Воропаев поперхнулся.
Тоже вопросик!
Зачем? Жданов очень правильно сделал, что помер. Редкий случай, когда Бог забрал как раз того, кого надо было забрать. Кому и зачем нужен тут Жданов? Он всем только мешал…
Пал Олегыча, конечно, жалко… Но… годом раньше – годом позже, он и жив-то до сих пор был только благодаря английским врачам: коронарное шунтирование – это шутка.
К Пушкаревой подошел Зорькин, и Воропаев с облегчением ретировался: мало ли – что думает он сам, Катерина-то совсем так не считает.
Женщина…
Катя проводила его взглядом.
А ведь это все он, Сашка.
С самого начала – он.

- Жданов, что происходит? Неужели это так бывает? Жданов… пора признаваться… Ты первый раз в жизни влюбился…влюбился…в свою собственную жену…


Когда мужчины взялись за молотки, Маргарита бросилась не к мужу, а к сыну – было ощущение, что, смирившись со смертью Павла, смерть сына перенести она не могла – она цеплялась за бортики гроба, отталкивая тех, кто пытался оттащить ее.
- Андрю-ю-ю-юша! – раздался крик, вспугнув ворон, примостившихся на деревьях. Вороньи стаи взмыли, заполонив собой все небо, мерзкое карканье заглушило стук молотка, мерно вбивавшего гвозди в гроб Жданова старшего.
Вопль Маргариты вывел Катерину из хрупкого равновесия – теперь и она, шмыгнув сначала носом, залилась слезами.
Маргариту увели, очередь провожающих заканчивала путь.
Вот у гроба остановился Саша, пробормотав что-то, сквозь сжатые губы, но коснулся руки покойного, и лицо его расслабилось.
Катя обернулась на шум, возникший за спиной – она сначала и не поняла: кто появился, потом догадалась: Ромка.
Он не смог не приехать.
Ни на кого не глядя, никого не приветствуя, прошагал прямо к гробу и около него упал на колени, подбородок его оказался как раз на кромке, обтянутой бордовым бархатом.
Несчастными глазами глядя на… друга?
Он заговорил:
- Палыч… Палыч, скотина ты этакая… Ты НЕ ИМЕЛ права умирать! Палыч!
Теперь и его слова прервали рыданья, он хотел что-то говорить, но спазмы душили горло, мешая; и он махнул рукой.
Палыч Палыч какие мы дураки с тобой ведь можно было избежать всего этого ведь это мы сами мы сами-сами-сами дураки мы сами все испортили что теперь делать палыч это как в кино все умерли все умерли все умерли ты зачем зачем зачем палыч ты прости меня я виноват перед тобой ох если б ты только знал как я виноват ты не узнаешь хоть этого палыч прости.

Вороны, наконец, угомонились, расселись по своим местам, продолжив наблюдение за двуногими, так хорошо умеющими испортить жизнь и себе, и тем, кто рядом.
- Не смей молчать, Палыч! – заорал Ромка, захлебнувшись криком, потому что Сашка зажал ему рот и уволок в сторону.

Осталась одна Катя.
Все расступились.
Поигрывая молотком, рядом очутился незнакомый парень.
- Прощайтесь, Катерина Валерьевна… - участливо сказал он, - Пора…

Катя смотрела на него – будто до сих пор ждала, что кто-то потормошит за плечо и разбудит.
Но будить не спешили, а, может, это и не было сном.
Катя снова поправила ленточку на лбу, наклонилась, поцеловала бесчувственный лоб.
Коснулась губ.
И, не зная – как правильнее – зашептала в губы:
- Андрюша, родной мой, не могу я просить о прощении – разве такое можно простить? Я прошу тебя об одном только – ты приди ко мне поговорить, я верю, что не могло все уйти в никуда, так не может быть, что ты был-был, а потом раз – и нету, ведь было что-то что делало вот этого тебя, который тут лежит, тобой настоящим. Пусть это называется душа, я не знаю – как правильно, приди ко мне душой, ты же хотел поговорить, пожалуйста.
Катя видела, как ее слеза упала на равнодушную щеку, резко выпрямилась и отвернулась.
- Можно? – спросил парень.
- Да…

Крышка уже была положена на гроб, как кто-то вспомнил, что покойника не развязали; и тогда его снова открыли; один из парней развязывал ноги, второй – руки; и тот, который – руки, чертыхался, что тело закоченело, а узелок не достается. И тогда кто-то протянул ножик; вот тогда чикнули.
- Все, теперь давай крышку.
Дунул ветерок и встрепал волосы, сердце Кати снова заныло, память услужливо подсунула.

- Я люблю тебя… только тебя… - прошептала Катя вдыхая запах его волос, смешаный с ароматом любви, свершившийся здесь минуту назад.
Безумно счастливый, светящийся взгляд Андрея стал лучшим ответом на её слова. Он лишь сильнее прижал её к себе, давая почувствовать - насколько сильно жаждал услышать это, и как боялся признаться себе в этом всепоглощающем безумии, называемом Любовь.


Как ни звала – он не приходил к ней.
А еще нужно было заняться делами ЗимаЛетто – ведь компания осталась без руководства, и как разрулить эту проблему Пушкарева понятия не имела. А еще было самое ужасное – Маргарита, оставшаяся совсем одна; она жалобно просила Катю побыть немножко с ней; посиделки происходили в квартире Андрея; и уйти не было никакой возможности.
Маргарита бесконечно рассказывала истории из детства Андрея - то смеялась, то плакала, а потом у нее вдруг всплыло, что Катя – беременна.
И она начала мечтать о внуке, о том, что он будет похожим на Андрея.
- Не оставляй меня, Катенька! – твердила женщина, держа Пушкареву за руку, - Ты одна у меня осталась, ты да внучок.
Как объяснить этой страдающей матери, что никакой беременности нет, Катя не знала.
К счастью, все, даже Воропаев, оказались понимающими, и никто не проговорился об истинной виновнице смерти Андрея – хотя иногда, сидя вот так с Марго и держа ее за руку, Пушкаревой очень хотелось повиниться.
Не могла, конечно.

Внутренне содрогаясь, Катя пришла в ЗимаЛетто.
Потапкин почему-то отсутствовал, на ресепшене тоже никого не было. Зато был огромный стенд-портрет Андрея, обтянутый в черную рамку; на низеньком столике возле него лежали цветы.
Много-много….
Катя помнила эту фотографию – она была сделана в то время, когда они были безоблачно счастливы; это счастье так и осталось запечатленным в его глазах и мальчишеской улыбке.
Больше никогда.
Больше никогда он не улыбнется так – ни ей, ни кому бы то ни было другому.
Слезы снова подкатили к глазам, и Катя заплакала, уткнувшись в стойку ресепшена.

Подбежали девочки, что-то говорили, как-то успокаивали, принесли успокоительное…
Хорошо, что Катерина с трудом воспринимала то, что говорят, иначе от наивной простоты Маши Тропинкиной она бы забилась в истерике.

Кабинет…
Президентский кабинет был все тем же, родным и знакомым.
Только вместо Андрея на столе стоял его портрет в черной рамке – и снова он улыбался, нагоняя на Катю тоску, раскаянье, стыд и страх.
И вновь слезы, и вновь покаянное стояние на коленях – теперь уже перед портретом, и горячие просьбы о малом.
О прощении.
Вот только слишком хорошо она понимала, что прощения нет, и не будет уже никогда.

Об отъезде в Питер теперь не могло быть и речи: она сухо сообщила Зорькину, чтоб он занимался делами НикаМоды, а она постарается как-нибудь разобраться здесь.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 00:55 
Не в сети
Фантом
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 ноя 2007, 11:11
Сообщения: 7875
Все было готово к презентации, вот только не было ни радости, ни веселья, сопровождающих обычно эти мероприятия. ЗимаЛетто, казалось, погрузилось в полное молчанье, даже Женсовет не щебетал по углам, даже Милко был серьезен и не истерил.

Показ пришлось открывать Кате.
- Дамы и господа… Все знают… что совсем недавно… трагически оборвались жизни Павла Олеговича и Андрея Павловича Ждановых… В ЗимаЛетто невесело… но мы считали своим долгом все-таки выпустить коллекцию… и посвятить ее светлой памяти отца и сына, так много вложивших и в ЗимаЛетто, и в развитие отечественной моды…
Пушкарева поняла, что сейчас разрыдается – тонна успокоительного, принятого ею, не помогла ни капли.
- Простите… - сказала она, - мы открываем показ!
И сошла с подиума.
К ней тут же подскочил Воропаев с валерьянкой.
Катя не задавалась вопросом – отчего это он так о ней заботился? Не до того ей было, сейчас главное – выстоять напор журналистов… Ведь они будут спрашивать об Андрее… и все знали о том, что Катя была его невестой…

Помог Воропаев – он старательно отгонял от Катерины корреспондентов, где мог – говорил сам, а подпускал к ней только тех, кто клятвенно обещал не спрашивать ничего о Ждановых.

Наконец, официоз закончился, можно было уходить, что Пушкарева и собиралась сделать тихонечко, но Сашка ее перехватил.
- Давай я тебя отвезу.
Катя слабо запротестовала, но он был упорен.
- Надо поговорить.
И она села к нему в машину.

- Ты останешься президентом ЗимаЛетто, - сказал Александр, - с НикаМодой вполне справится Зорькин.
- А сам? – вполне резонно заметила Пушкарева, - теперь у тебя нет соперника, теперь только тебе и возглавлять компанию!
- Нет. У меня так, как у тебя не получится, - честно признался Саша, - да и- все эти игрушки интересовали меня только из-за того, чтоб не дать подняться Жданову. Теперь неинтересно.
- Тогда продавай компанию!
- Ну, уж нет! Если бы не было Сашки… А так… вдруг она захочет потом…
- И я должна теперь горбатиться на вас? - огрызнулась Катя.
- Почему на нас? На себя тоже! Твоя НикаМода зависит от ЗимаЛетто, вам выгодно, чтоб здесь все было хорошо!
А Катя подумала – в самом деле… Какая разница? Она все равно не вернется теперь в Питер – в ближайшее время: уж точно.
Она не сможет бросить Маргариту одну.
Так получилось, что теперь… не имеет права.
- Малиновский с Сашкой переедут сюда, - рассуждал Воропаев, - ты спокойно выйдешь за него замуж, и у девочки будет мама.
- О чем ты говоришь, Саша? – отмахнулась Катя, - Какой Малиновский, какое замуж? Я видеть его не могу! Если бы не он…
- Прекрати это нытье, зрителей нет, никто не оценит, а передо мной можно не притворяться!
- Саша! – воскликнула Катерина, - Как ты можешь! Ты… ты не человек… ты какой-то… бездушный…
- Кто, робот? – прервал Александр, - Нет, Пушкарева, я не робот, и я совсем не бездушный. Просто я не изображаю из себя любящего весь белый свет. Есть близкие люди, на них мне не наплевать, а остальные…
- Ну, ладно, Андрей, но Павел Олегович?! Ведь… он же любил тебя! Как родного сына!
- У Павла был свой сын, ему было кого любить! – хмуро ответил Александр, - я не напрашивался! Мне вообще надоело эта слезливая чушь: ах, он заменил отца! Пушкарева, подумай сама! Когда погибли родители, я бы старше, чем ты сейчас! Я ж не ребенком был! Кто мог заменить отца? Какая глупость!
- Ну… хорошо… не заменил… Но ведь он тебя любил!
- А Жданов любил тебя! И много он получил от этого?
- Перестань! Это совсем другое!
- Это совсем не другое, Пушкарева! Ты не обязана любить кого-то только потому, что он любит тебя! И ты не должна винить себя в том, что не любила! Ты правильно ушла от Жданова!
- Перестань!
Александр замолчал, но тихо посмеивался, поглядывая на нее искоса.
Остановившись у самого дома, Воропаев сказал то, что Катя уже слышала сегодня:
- Я звоню Малиновскому, пусть собирается. Жить будете в квартире Жданова – пока. Потом продадите одну квартиру там, купите здесь.
- Да что ты за меня решаешь! Я не буду жить с Малиновским! Не сейчас, во всяком случае! И как это у тебя хватает наглости говорить про квартиру Жданова?! Там же Маргарита!
- Тебя Маргарита волнует? С чего вдруг? Сдадите в дом престарелых!
- Ты моральный урод, Воропаев! – выпалила Катерина, открывая дверцу автомобиля, - Все, я больше не хочу тебя слушать!
Она выскочила, и, пока не скрылась в подъезде, все слышала мерзкий хохот Александра.
- Ду-у-у-урочка! – почти ласково произнес Воропаев, - все равно все будет по-моему…

На сороковой день вновь собрались на кладбище.
Теперь было, конечно, гораздо меньше народу, Маргарита плакала больше – она как будто только сейчас до конца все осознала, а до этого находилась в некоем полусне.
Она опять не отходила от Кати, держась за ее рукав жестом маленького ребенка.

Это…
Это случилось, когда подошли к воротам кладбища.
Воропаев с Марго прошли вперед – он лишь на минуту отцепил ее от Кати.
А потом Жданова резко обернулась, посмотрев на Катерину, ее лицо ненадолго стало похожим на прежнее, решительное и уверенное; в глазах блеснул огонь:
- Катя! – воскликнула она, и… схватившись за сердце, осела.

Это было понятно всем - пожилая женщина, потерявшая в один день и мужа, и сына… Конечно, сердце не выдержало.
Чуть позже, Сашка, ухмыляясь, сказал, что помог Марго воссоединиться с семьей – он всего лишь рассказал об истинных причинах смерти Андрея.

В тот день в волосах Кати появились седые пряди.
Завещание Маргариты оказалось написанным на ее имя.
Ухохатываясь, Воропаев поведал, что «радостное» известие он сообщил Марго аккурат в тот момент, когда та поделилась с ним секретом только что оформленных документов.
- Катенька не бросит меня, - передразнил Александр, - а потом родится внучек.
Тут-то Марго и узнала обо всем.
Понятно, что хотела она сказать Катерине перед смертью.

Катя хотела умереть, но ее сердце оказалось слишком стойким.
И здравое сознание не желало погружаться в безумие.
Бог продолжал наказывать – она жила, все помнила, и совесть не позволяла ей все бросить.

Воропаев знал – что делал.
Катерину он обложил со всех сторон, умело используя ее чувства и пристрастия.
- Ну, что ты выпендриваешься? – увещевал он, - против женитьбы со Ждановым ты так не возражала, хотя и чувств то никаких не было, а сейчас я тебе предлагаю не дядьку с улицы, а Малиновского, с которым у вас вполне взаимная симпатия!
Катя не соглашалась.
Воропаев был согласен приличное время погодить с заключением между ними брака, но настаивал на том, чтоб Роман с дочкой вернулся в Москву.
Малиновский и хотел бы, но слишком хорошо понимал – насколько Кате нелегко будет видеть его сейчас. Он ожидал совсем другого и совсем других отношений, выстроенных на другой платформе, однако Александр и слышать не желал об отсрочке:
- Сашеньке нужна мать. Мать для нее – Пушкарева. И потом, через Пушкареву ей достанутся - по праву – акции ЗимаЛетто.

С Катериной было проще.
- Ты хочешь, чтоб твой отец присоединился к Ждановым? – нагло улыбаясь, спросил однажды Александр, когда понял, что иные пути – бесполезны.
- Что?!! – глаза Кати расширились от ужаса.
- Элементарно, Ватсон! – холодно ответил Саша, - всего лишь небольшая статья в газетке: как на самом деле помер твой женишок Андрюша. И кое-какие подробности вашего разрыва… И видеопленочка, известная тебе, а?

Как она хотела убить Воропаева! Прямо тут! Не сходя с этого места!
Руки шарили по столу в поисках чего-нибудь тяжелого, а Сашка, посмеиваясь, достал из кармана пистолет и протянул ей:
- Катенька, он настоящий. Ты ведь хочешь меня убить, да? Давай! Только сначала подумай – где ты потом окажешься, и где окажутся твои родители!

Ничего нельзя было сделать – никак нельзя было отделаться от Воропаева.

Малиновский переехал в Москву, и спустя полгода Катя стала его женой официально.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 00:57 
Не в сети
Фантом
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 ноя 2007, 11:11
Сообщения: 7875
Прошло пять лет.
Отношения между Малиновскими становились все хуже: Катя к месту и не к месту вспоминала Жданова, вздыхала, плакала.
Сначала Рома утешал, говорил какие-то слова, но позже ему надоело, и он молча уходил, чтоб не слышать этих всхлипов и воспоминаний.
Сашенька росла, становясь все больше похожей на Киру – не только внешностью, но и сварливым высокомерным характером; в детском саду с ней отказывались играть все, на что Сашенька гордо задирала носик и отвечала:
- Подумаешь! Я пойду в школу для самых-самых умных детей, и буду там королевной, а вы все – уроды глупые!
Естественно, за подобные речи ее частенько поколачивали.

Однажды Рома зашел за дочкой в садик и обнаружил синяк у нее на щеке:
- Сашенька, солнышко, что случилось, дорогая?
- Это Вовка меня машинкой стукнул!
Вышла воспитательница:
- Вы знаете… Вову мы наказали, но вам нужно как-то повлиять на дочь… Она постоянно провоцирует ребят, говорит им гадости… Вове она сказала…
- Это не важно – что она сказала! Мальчики не должны бить девочек! – возмутился Рома, - тем более – до синяков! Я сейчас пойду к заведующей!
- Идите-идите! – встряла женщина, одевающая красивую черноглазую девочку, - только запомните: вашей змее малолетней дети скоро темную устроят за ее речи!
- Да как Вы смеете! – подскочил к ней Роман, - Да наша Сашенька…
- Ваша Сашенька – дрянь и стерва! – холодно глядя на него, отчеканила женщина, - впрочем, ваша жена такая же, у меня подруга в ЗимаЛетто работает и знает!
- Не смейте трогать Катю!
- Да ну? Тоже заведующей пожалуетесь? – рассмеялась женщина, - воспитали дерьмо ходячее, так и заткнитесь! Или переводите свою дочь в другой садик, мы не хотим, чтоб наши дети с ней общались!
- Да вы-ы-ы-ыы-ы! – совсем уже вышел из себя Роман, - Правильно Сашенька про вас говорит: быдло оно и есть быдло!
В тот же миг ему будто обожгло лицо: женщина со всего маху залепила пощечину. Роман, не помня себя от ярости, ответил таким же ударом, отшвырнул ее дочь, кинувшуюся на него с кулачками: «Плохой дядька, плохой!» и, подняв Сашеньку на руки, быстро удалился.

Вечером позвонили в дверь.
Девочка, которую отшвырнул Рома, ударилась о батарею, получив сотрясение мозга и перелом ключицы.
Малиновский был арестован и препровожден в КПЗ.

Утром Катя внесла залог, но встретить Ромку не смогла – Сашеньку нужно было отвезти к няне.
Когда вернулась через несколько часов домой, ее встретила тишина.
- Ромка! – крикнула Катя, но никто не отозвался.
- Странно… - сказала она самой себе, - в магазин, что ли, пошел?
Разулась, прошла в ванную и…
Она даже не кричала.
Тело из петли вынимали санитары – сама она не помнила даже: как звонила, как говорила, что говорила…
Сашка откуда-то появился, покачал головой, потом, вроде, звонил няне, о чем-то с ней договаривался.
Патологоанатом потом сказал Воропаеву (за мзду, конечно) о характере повреждений на теле Романа; стало ясно – с чего он полез в петлю.

Все дни до похорон, Катя практически не разговаривала – молча кивала или отрицательно мотала головой, когда что-то спрашивали, чаще всего – невпопад.
На похоронах не плакала – стояла в стороне отрешенно, словно не понимала: что происходит. Сашка ее опекал, не слишком, впрочем, доставая разговорами и ненужными утешениями.
Уходя с кладбища, Катя попросила Воропаева приглядеть пока за девочкой.
Тот не возражал.

Катю нашли только через три дня – Саша обеспокоился: ладно, на звонки не отвечала – это понятно, так еще и сама не звонила.
Тело, пролежавшее столько времени в воде, узнать было невозможно.
Но записка, написанная пьяным, разбредающимся почерком, лежала на видном месте.

В моей смерти ха-ха! Прошу никого не винить!
Будь проклят тот день, когда я вообще появилась на свет.
Их всех убила я
Я сейчас пойду к ним – и пусть они сами меня накажут
Мне нет прощения и места на этом свете – нет!


Вернувшись с похорон, Воропаев встал у зеркала, ласково улыбнулся своему отражению, потянулся с довольным видом.
- Ну что, СашеНька? Теперь ты – хозяин всего!
И радостно засмеялся, показывая себе язык.
- Ай, да, Сашка, ай, да сукин сын!

- СТОП! СНЯТО!!!


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 02:04 
Не в сети
Акын
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 21 ноя 2008, 13:18
Сообщения: 21535
Откуда: Tallinn
Я не поняла, чего это ты такую трабловую сказку от меня прятала?
Сидела и рыдала с пивом на перевес, жаль, суйтс закончился.
А где начало искать? Хотелось бы узнать, как закрутилось.

:thank_you: :thank_you: :thank_you:
:bravo: :bravo: :bravo:
:Rose: :Rose: :Rose: :Rose:

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Изображение


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 02:23 
Не в сети
Фантом
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 ноя 2007, 11:11
Сообщения: 7875
Лар, начало -это фик Альки "НРК-3(2) или Не было бы счастья"


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 02:24 
Не в сети
Фантом
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 ноя 2007, 11:11
Сообщения: 7875
жаль, что подох старый форум - я там, в фике, долго грызла кактус и не выдержала


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 02:46 
Не в сети
Акын
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 21 ноя 2008, 13:18
Сообщения: 21535
Откуда: Tallinn
Рыжий писал(а):
Альки "НРК-3(2) или Не было бы счастья"


В архиве пороюсь, вроде не видела, но мало ли. Редко, кто драмы пишет.

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Изображение


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 02:58 
Не в сети
Фантом
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 ноя 2007, 11:11
Сообщения: 7875
Larissar писал(а):
Редко, кто драмы пишет.

там не драма, а жданофобская история, довольно жесткая
на мой взгляд - не слишком логичны переходы к тому, как Палыч себя потом вел - мы об этом с Алькой спорили
ну, из-за этих терок вот этот фик и возник


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 03:03 
Не в сети
Акын
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 21 ноя 2008, 13:18
Сообщения: 21535
Откуда: Tallinn
Рыжий писал(а):
из-за этих терок вот этот фик и возник


Да, бывает. так и первоисточнике логики нет. Все смотрю и думаю, на кой хрен мне дочка диски на днюху подарила?
В аккурат на 13 ноября 2008, и видишь, как шандарахнуло. :suicide:
Не, это был не мой день, хоть и число любое МОЁ! :LoL:

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Изображение


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 май 2009, 19:23 
Не в сети
не отрекаются любя
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 23 окт 2007, 16:04
Сообщения: 3313
Откуда: г.Жуковский наукоград
Нарыдалась...
Если бы не так талантливо написано, ни за что бы не стала читать с таким предупреждением о судьбе героев.
Недо, спасибо.
:hi:

_________________
Любить иных - тяжелый крест...(с)


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 25 май 2009, 09:13 
Не в сети
Фантом
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 ноя 2007, 11:11
Сообщения: 7875
Larissar
vicher


Спасибо!!! :thank_you:


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 28 май 2009, 23:33 
Не в сети
Акын
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 21 ноя 2008, 13:18
Сообщения: 21535
Откуда: Tallinn
Не любят у нас на арте концовку - "и умерли в один день" :o
Проверено опытным путем. :pooh_lol:

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Изображение


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 29 май 2009, 08:49 
Не в сети
Фантом
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 14 ноя 2007, 11:11
Сообщения: 7875
ну, вообще, когда писалось, то страницы с каментами прибавлялись со скоростью перевертывания страниц )))


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 29 май 2009, 11:25 
Не в сети
Акын
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 21 ноя 2008, 13:18
Сообщения: 21535
Откуда: Tallinn
Рыжий писал(а):
страницы с каментами прибавлялись со скоростью перевертывания страниц


Могу представить.
Сильно написано, поэтому и реакция неоднозначная.

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Изображение


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 25 мар 2016, 01:49 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 20 фев 2015, 23:24
Сообщения: 469
:cray: :cray: :cray: Какая жесть!!! Все ушли с этого света, остался один Сашенька - гад, да Сашенька - маленькая стервочка или он её в детдом сдаст?

_________________
Мадам - МАСКА


Ах, если бы всё мечты сбывались...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
СообщениеДобавлено: 10 мар 2023, 14:25 
Не в сети

Зарегистрирован: 06 июл 2019, 16:05
Сообщения: 105
Давно читала. Думала никогда больше перечитывать не буду. Но вот сижу и опять рыдаю. Я люблю: «Жили долго и счастливо и умерли в один день»


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 18 ] 

Часовой пояс: UTC + 4 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB