Глава 13
Еще оставалось время, чтоб отказаться, но Катя, будто загипнотизированная, открыла дверцу. Потом ей еще несколько раз хотелось убежать - когда в гостиницу входили. И когда Андрей оформлял номер. Он будто почувствовал ее смятение и крепко взял за руку, да так и не отпускал до самого номера.
Девушка, сопровождавшая их, все болтала и болтала, как будто не понимала, что ей давно уже пора убраться. Она зачем-то рассказывала о прелестях гостиницы, как будто не понимала – зачем эти двое явились.
Наконец, она ушла, и Катя тут же спряталась в ванной.
Что делать? Уйти, наверное, уже невозможно… Если он только дотронется до нее, то… она просто не сможет отказать… или, глупо взвизгнув, убежит…
Нет уж… Убегать сейчас нельзя. Надо решаться, Пушкарева. Если ты убежишь, то… где гарантия, что он не обидится? Что он потом захочет тебя видеть? Вдруг он подумает, что Ромка – важнее.
Дабы не удрать в последнюю минуту, Катя отрезала себе пути к отступлению – после душа она не стала одеваться даже минимально – просто завернулась в большое мягкое полотенце…
Андрей нервничал не меньше. Это неправда, что опытные мужчины всегда уверены в себе. Совсем не всегда. Он ведь очень хотел оказаться на высоте, а вдруг что-нибудь помешает, и он опозорится?
Где Катя? Что она там застряла?
Андрей сел на кровать. Встал. Откинул покрывало. Заправил снова. Посмотрел в окно. Задернул штору. Отдернул.
Не выдержал - подошел к ванной, поднял уже руку, чтобы постучать, но не стал.
Опять сел на кровать.
В ванной что-то зашуршало, зашумело. Андрей напрягся…
Дверь открылась…
- Катя… - выдохнул он.
Она так и остановилась на пороге, очень смущаясь и проклиная себя за то, что осталась в полотенце. Получалось, что она как бы предлагает себя…
Но Андрей уже стоял рядом.
Она не поняла – как он умудрился за те несколько мгновений, которые понадобились, чтобы подойти ближе, избавиться от пиджака и рубашки… Да вон же они - брошены небрежным перепутанным клубком на пол.
Он стоял рядом. С обнаженным торсом, от вида которого у Кати начала кружится голова. Она испугалась, что сейчас упадет в обморок. И отодвинулась чуть назад, ища опору, но опора эта сразу нашлась в виде рук, обхвативших ее тело в кольцо.
Он глубоко вздохнул – будто перед прыжком в воду и прижался к ней всем телом. Его запах сводил Катю с ума, будя желание и вызывая какое-то бурление в крови; она уткнулась лицом в его грудь, сдерживаясь, чтобы тут же не начать покрывать поцелуями плечи, грудь, живот – все подряд.
Руки Андрея были уже под полотенцем, он мял и сжимал ее ягодицы, одновременно прижимая к себе; Катя почувствовала, как мгновенно отвердела его плоть, и ее лицо заполыхало.
Теперь-то уж точно пути назад – нет.
Андрей что-то прошептал, а потом легко подхватил ее и отнес на кровать... Сам он лег рядом, осторожно целуя обнаженные плечи девушки, а рука мягко поглаживала ее живот, подбираясь к груди.
Катя потянулась к выключателю, но Андрей перехватил ее руку:
- Не надо, - прошептал он, - не выключай… Я хочу видеть тебя всю…
- Нет… не надо… прости…
- Кать… - Андрей приподнялся и откинул полотенце, прячущее ее тело, взгляд его приник к ее груди; он медленно наклонился и провел языком по набухающему соску, - ты такая красивая, Кать… Я… я хочу тебя видеть…
- Пожалуйста, - уже совсем жалобно ответила Катя.
- Ну… хорошо… только давай вот так… - он встал, прошел в сторону ванной, - выключай.
Стало темно. Но Андрей тут же нажал на выключатель в ванной, и слегка прикрыл дверь. Луч света полоской лег по полу.
- Пусть так будет, хорошо?
- Ладно…
Жданов, вернувшись, сел на постель и быстро снял с себя остальную одежду, Катя же скользнула под одеяло.
- Это что такое? – притворно нахмурился Андрей, обернувшись, - Кать… это нечестно! Я так мечтал об этой ночи…
Он попытался сдернуть одеяло, но не тут-то было, Катя крепко вцепилась в его край и не уступала.
- Ах, так! – засмеялся Жданов, - Ну, Катенька, держись!
И он, хитро улыбнувшись, нырнул под одеяло снизу.
- Так нечестно! – возмутилась, было, Катя, но тут же замерла, почувствовав его горячие губы у себя на животе.
- Ох… Андрей…
Он не слушал. Одеяло отлетело в сторону, а он целовал и целовал ее, и каждый поцелуй, казалось, оставался на коже – гореть печатью страсти. Вскоре на ее теле не оставалась уже почти ни одного места, которое не было бы подожжено; она металась в его объятиях, стонала, умоляя прекратить ее мучения; забыв о страхе и смущении, вжимала его в себя, не замечая, что оставляет царапины на его теле…
- А-а-андрей… пожалуйста… хочу… тебя…
Андрей понимал, что еще немного, и он уже не выдержит сам… он еще успел подумать, что она уже достаточно готова, и что он постарается все сделать аккуратно.
Целуя, он перевернул ее на живот, памятуя о том, что именно в этом положении будет лучше всего; продолжая целовать ее идущую судорогами спину, подложил подушку; приноровился, приготовился: надо сделать все быстро, тогда ей не будет слишком больно… и резко двинул бедрами…
Преграды – не было…
Это неприятно кольнуло, но и сил думать – теперь – не было тоже…
- Ка-а-ак хорошо… - еле слышно шепнула Катя…
Он еще держался, контролируя себя – недолго, только до того момента, когда Катя, вдруг вскрикнув, выгнулась, замерла, а он ощутил себя утопающим в быстрых горячих волнах; и он жаждал утонуть в них, не всплывая никогда…
А потом все мысли ушли, и память ушла, и все ушло, кроме дикого животного наслаждения, рвавшегося наружу хриплым криком…
Он свалился на бок, обнимая Катю одной рукой; не желая расставаться с ней в те миги небытия, в которое сейчас должно было погрузиться его сознание…
Вернувшись в реальность, первое, что он увидел, ее глаза – огромные, нежные, любящие и… любимые…
И понял, что больше не сможет жить без этих глаз. Что обречен мечтать об этом взгляде всегда.
Было страшно и весело. Одновременно хотелось убежать, и – не отпускать ее от себя ни на шаг. Не понимал он ничего, не мог понять – никогда не испытывал ничего подобного.
И это – пугало.
Он подвез ее до дому, жалея, что надо расставаться, и – радуясь разлуке. То, что поселилось в его душе, искало выход, неумело облекаясь в слова, выражавшие совсем не то. Было уже совсем поздно, вернее – очень рано.
- Я пойду... Андрей... Андрей... я хотела тебе сказать... у меня никогда не было такого дня рождения – этот самый лучший... ...и самая лучшая ночь...
- Кать...
- Не говорите ничего, пжлста!.. не надо... я знаю, у Вас таких много ночей...
- Ну, зачем Вы так, Кать? Я... поверьте, что эта ночь для меня тоже была особенной... и это правда!
Она посмотрела на него, в его глаза, пытаясь понять – правда это или так, дань вежливости? Внезапно пробило ознобом, вспомнилось предупреждение Ромки. Ну и пусть! Главное – что это все-таки было.
Что лучше – ждать и не дождаться или иметь и потерять? Лучше потерять, ведь воспоминания никто у нее не отберет, а воспоминания – лучше, чем пустые мечты.
- Мне пора…
- Да… конечно.. . Вас ждут… волнуются…
- Вас тоже ждут... Кира...
- Нет, - покачал Андрей головой, - Сегодня я еду к себе домой...
Опять ее глаза: будто вспыхнули изнутри. Не удержаться никак – он наклонился к ней с поцелуем, и, как только коснулся губ, почувствовал, что опять поплыл. Нет, нельзя так, а то он ее совсем не отпустит, увезет в тридесятое царство и спрячет в замке.
- Спокойной ночи, Андрей…
- Спокойной ночи, Катенька…
Она уже взялась за ручку.
А он не выдержал. Ну, не сможет он с этим вопросом уснуть.
- Катя... я хотел Вас спросить... я... раньше думал, что ты... – запнулся. А как это сказать-то? - дурацкий, дурацкий вопрос!.. не хочу задавать!.. и вообще, какое моё дело?.. нет, Кать!
Катя засмеялась. Она, кажется, не поняла – о чем он. Но Андрей собрался с духом и выпалил:
- У тебя раньше был мужчина. Кто он?..
Катя мгновенно окаменела. Улыбка исчезла. Господи! Он это спросил! А я… я не смогу рассказать ему правду…
- Тебе так важно это знать? От этого зависят наши отношения?
- Нет, Кать, нет... прости, это совершенно бестактный вопрос... я сам не понимаю, зачем я тебе его задал... всё, прости – ничего не отвечай!
- Был... один... давно человек...
Больше она ему ничего не скажет. В конце концов, это не его дело. А на дворе – двадцать первый век, об этом уже давно никто не спрашивает.
- Кто он?
- Андрей… пожалуйста… я не могу…
Он видел, что ей неприятно об этом говорить. Или – не хочет его расстраивать? Ну, конечно, как он сразу не понял! Малиновский! Потому-то он так легко согласился отступиться от Кати – он девочку попробовал, а дальше ему, как обычно, уже не интересно.
А… Катя с ним была такой же?
- Я… пойду… - Катя уже приоткрыла дверцу.
- Да, конечно, - Андрей наклонился, поцеловал ее, - до завтра…
- До сегодня, - улыбнулась Катя.
- Да… конечно…
Жданов ехал домой.
Он пытался понять – что с ним. Почему так задело его наличие в Катиной прошлой жизни другого мужчины? Он ведь никогда не придавал этому значению – понятно, что все девушки мира не станут ждать его, Андрея Жданова.
А вот с Катей это задело.
Этот мужчина - Малиновский? Он соврал, говоря о том, что между ними ничего не было? Но… зачем же Ромке врать? Ведь он же понимал, что у Андрея с Катей все равно будут близкие отношения…
Почему же Андрею так неприятно? Хотя… ну, конечно… Он не мог ни с кем делить Катю. Он не хотел, чтоб кто-то еще имел на нее права. Чтоб она вспоминала о ком-то другом и, возможно, сравнивала.
Он хотел быть единственным в ее жизни. Все так просто.
Зашел домой… Разжег огонь в камине. Налил виски.
Сел на диван, встал. Вышел на балкон. Холодно.
Катя… Моя Катя…
Пошел в спальню. Включил свет и…
Кира! Черт возьми, только этого не хватало!
- Ты меня напугала!
– А ты знаешь, ты меня тоже напугал! – Кира села на кровати.
- Надо хотя бы предупреждать, что ты приедешь, звонить! – сам не понял, что сморозил глупость.
– А я звонила, - парировала невеста, - у тебя был выключен телефон!
- Ах… да… у меня аккумулятор разрядился…
- Ты где был?
- Я… так… надо было… с Малиновским… Кира, я устал, очень… - Андрей начал быстро раздеваться. На Киру он не смотрел.
- Андрей! Скажи мне, я еще что-нибудь значу для тебя?
- Кира, потом, у меня нет сил на выяснение отношений, я спать хочу, смертельно… - он лег и, накрывшись одеялом, пожелал ей спокойной ночи.
Кира, постояв в нерешительности, тоже легла. Чуть помедлив – обняла.
Андрей не мог вынести ее касания, он, поморщившись, мягко убрал ее руку:
- Давай завтра? Все завтра…
Он даже представить себе не мог, что Кира вызовет у него физическое отвращение; ему хотелось спрятаться от нее подальше, чтоб только не видеть.
Кира, к счастью, кажется, поняла его состояние и отдвинулась…
Утром Андрей поднялся, стараясь не смотреть на спящую Киру, и тихо ушел собираться. Когда Кира проснулась, он был уже совсем готов.
- Андрей… Ты что, уже уходишь?
- Да, Кирюша… - Жданов, глядя в окно, допивал кофе, - я хотел сегодня пораньше… дел много, сама знаешь…
- И ты меня не подождешь?
Ох, как не хотелось Андрею являться на работу вместе с Воропаевой, но что делать?
И, конечно, случилось то, чего Андрей боялся – прямо у лифтов они столкнулись с Катей. Она поздоровалась и отвернулась, опустив глаза.
Кира… Кира все поняла. Не скрывая торжества, она крепче сжала руку Жданова. Андрей, было, притормозил, но лифт раскрылся, и невеста увлекла его за собой.
Катя еще несколько минут назад была готова взлететь, а теперь ей казалось, что ее окунули в зловонную лужу… Как все глупо! Ну, почему, почему она не послушалась Ромку?!
Не заходя к себе, она отправилась к Малиновскому. Того еще не было, и Катя расположилась пока в его кабинете.
Кире очень хотелось немедленно устроить скандал, выдрать волосенки у мерзкой Пушкаревой и вообще – разгромить все ЗимаЛетто. Как это ни удивительно – она сдержалась: только потому, что вспомнила взгляд Пушкаревой, полный боли, обиды и разочарования. Нет, они ни в коем случае не должна понять, что Жданов обращает на невесту внимания не больше, чем на страшненькую героиню какого-нибудь сериала, скажем, «Дурнушка Бетти».
Не дождется! Кира сегодня будет сиять от счастья, улыбаться и вести себя как абсолютно довольная жизнью женщина. И пусть Пушкарева умоется!
- Катя! – удивился Малиновский, обнаружив у себя в кабинете Пушкареву, - а что ты тут делаешь?
Он подошел к девушке, присел рядом и увидел, что глаза ее полны слез:
- Катюша, что такое? Ну? Откуда слезки?
- Ромка! – Катя уткнулась ему в плечо, - Ромка, я такая дура!
Роман приобнял Катерину, успокаивающе погладил по спине:
- Катенька, да что такое? Что он тебе сделал?
- Ром… это так стыдно…
- Так, Катя, давай-ка мы с тобой снимем пальто, а то становится жарковато, - он разделся сам и помог девушке, потом усадил ее на кресло; попросил Шурочку принести кофе и никого к ним не впускать – у них с Пушкаревой важное совещание.
Когда кофе принесли, Рома закрыл дверь на ключ.
- Ну, вот, теперь рассказывай – спокойно, по порядку.
- Ромка… я тебя не послушала… Я думала… так будет лучше… Нет, не так. Я не думала, я вообще не думала – не могла! Нет.. думала, но…
- Так… короче говоря, вы переспали, да?
- Ну-у-у-у…
- Кать, давай называть вещи своими именами. Ну, если хочешь, могу предложить синонимы – были вместе, занимались любовью, состоялся интим, вступили в близкие отношения, стали любовниками… хм… трахались… ну-у-у-у… можно еще непечатные, но, боюсь, ушки твои будут соответствовать моей фамилии. Как ни называй, действие одно. Так?
Катя улыбнулась.
- Ромка! Я тебя обожаю! Правда!
Как все-таки хорошо и спокойно с Ромкой, он все правильно понимает, перед ним не нужно оправдываться и опасаться за свои слова и поступки. Он все разложит по полочкам и поможет все понять.
Глава 14
- Ах, Катюша! Твои слова бы да Богу в уши! Но все-таки: что случилось? Он что, был груб? Слишком настойчив?
- Нет… вечером все было хорошо. Потом… когда он меня домой отвозил… Он… спросил – кто у меня был до него… Ему, похоже, очень не понравилось, что я не… - Катя порозовела.
- Ну… дорогая моя! Тебе все-таки не 16 лет, с чего он взял, что у тебя никого не могло быть?
- Но… ты-то ведь тоже думал…
- Я не думал, я на всякий случай поинтересовался. Но проблема, тут в том, что он вполне может подумать на меня.
- И…
- Да не беспокойся ты так! Нам ведь скрывать в этом плане нечего. В крайнем случае, я ему скажу – как все обстоит на самом деле.
- Нет, Ромка, не нужно. Мне кажется, ему это тоже не понравится. Лучше я сама расскажу ему правду…
- Кать, ты с таким лицом об этом говоришь, будто…
- Это совсем невеселая история… И мне не хочется ее вспоминать… Я надеялась, что не придется…
- И не вспоминай! В конце концов, это – не его дело! Ты ему не изменяла, и пусть он идет лесом!
- Да… кстати… это еще не все… Он сказал, что поедет к себе… А утром он пришел с Кирой…
- Кать… а что ты хотела? Разве он сказал, что расстался с Кирой? Я что тебе говорил? Я о чем тебя предупреждал?
- Ром… да, конечно… но что теперь делать? И еще мне интересно – как он собирается ехать со мной в Прагу? Что он Кире скажет? Я вообще ничего не понимаю!
Жданов бродил по кабинету. Ну? И куда делась Катя? Она уже давно должна прийти, и тогда он объяснит ей все. У него дыхание перехватило, когда он увидел взгляд Кати – ох, идиот! Ну, почему, почему он не остановился внизу, зачем пошел с Кирой?
Ведь ему совершенно ясно, что Кира не нужна ему; он может с ней общаться, но только на расстоянии.
И он не может потерять Катю. Теперь – особенно.
Да где она, черт возьми?!
Андрей вышел на ресепшен:
- Маша, Вы Катю не видели?
- Ну… минут пятнадцать назад прошла… А больше – нет…
- Шурочка, Вы Катю не видели?
- А она же у Роман Дмитриевича, они там совещаются…
- Совещаются, значит… - Андрей едва сдержал гнев. Он толкнул дверь в кабинет Малиновского – заперто, - Та-а-ак… А-атлично!
Сначала он хотел уйти, но передумал. Нет уж, он не позволит водить себя за нос. Собрался уже постучать и не стал…
Вернулся к себе, набрал номер:
- Малиновский, буду весьма признателен, если вы с Катей придете ко мне. На совещание!
- Ну, Кать, с вещами на выход! Пошли на разборки!
- Товарищ командир! Офицеры Малиновский и Пушкарева по вашему приказанию явились! – молодцевато отрапортовал Ромка и щелкнул каблуками.
- Перестань паясничать! – заорал Жданов. Он уже и так не мог сдерживаться, а, увидев их вдвоем, вообще разъярился.
- Так, Жданов, это ты перестань орать, - спокойно сказал Малиновский, - нашелся тут… директор!
- Да что ты себе позволяешь? – Андрей сбавил громкость, но температура кипения от этого не уменьшилась.
- Кать, иди, пожалуй, к себе, мы тут с Палычем потолкуем по-мужски.
Катя скрылась в каморке, Рома сел в кресло.
- Итак, Палыч, я внимательно слушаю твои претензии. Если ты их выскажешь нормальным тоном, лучше будет для всех – ты прекрасно знаешь, что Викуся, в отличие от Кати, молчать о новостях не станет.
Андрей, глядя на Малиновского зверем, все-таки внял разумному совету:
- Что у тебя делала Катя?
- Мы разговаривали.
- Почему?
- Что?
- Почему она сразу прибежала к тебе? Что она тебе говорила?
- А ты хотел, чтоб она сразу прибежала к тебе? А ты не подумал, что обидел ее?
- Я обидел?!
- Нет, я. Это, я, наверное, после уверений в любви явился утром под ручку с Кирой.
- Черт! Я так и думал…
- Жданов, послушай меня. Мне все равно – какие у тебя дела с Кирой. Но мне не все равно – как себя чувствует при этом Катя. Ты можешь мне не верить, но я чересчур близко к сердцу принимаю все, с Катей связанное, поэтому не позволю тебе пудрить ей мозги.
- Да какого черта ты вмешиваешься? И вообще – у меня с Кирой ничего не было!
- Расскажи об этом своей бабушке.
- Я серьезно! Я пришел домой, а Кира – там! Я же не мог выгнать ее среди ночи!
- Так-так, это интересно…
- Ничего интересного! Не было ничего между нами! Малина, я вообще не могу с ней – мне неприятно!
- Ну… хорошо… допустим… Ну, а чего орешь?
- Так Катя нас с ней утром видела! И потом пропала куда-то! Я ждал-ждал… а она с тобой! И вообще…
- Что вообще?
- Ты мне сказал, что у вас с ней ничего не было…
- Не было, - спокойно подтвердил Роман.
- Я тебе не верю!
- Жданов… А почему ты думаешь, что у Кати никого не было раньше?
- Ну… она… она не производила впечатления опытной женщины…
- А почему сразу – опытной? Может, это связано у нее с неприятными воспоминаниями? Может, там толком ничего и не было – только обида, а?
Жданов ошалело уставился на Малиновского. В самом деле, а почему он об этом не подумал? Но… почему Ромка знает, а он – нет?
- А ты откуда знаешь?
- Я знаю не больше, чем ты. Только я на твоем месте не стал бы заострять на этом внимания. Если захочет - сама расскажет.
- Да… наверное, ты прав… Только… все равно как-то неприятно…
- Слушай, Палыч! Если для тебя это так важно, найди себе восьмиклассницу! Только, я что-то не припоминаю, чтоб этот вопрос тебя с Кирой сильно волновал. Или Кира твоя была непорочной?
- Да ты что? Кире уж лет было!
- Не намного больше, чем Кате сейчас.
- Малиновский, ну… Кира – это совсем другое дело! Я об этом даже и не думал!
- Вот и сейчас – не думай!
- А почему она все время с тобой?
- Что значит – все время?
- Почему она тебе жаловаться побежала?
- А к кому ей еще бежать? К Кире? Или к Женсовету?
- Ко мне!
- Нормально! Ты, мало того, что с Кирой приволокся, так еще вопросы дурацкие задавал! Кстати, ты с ней собираешься в Прагу ехать?
- Она и это тебе рассказала!
- Она размышляла – как ты это собираешься Кире представить?
- Ну… я что-нибудь придумаю…
- Ага! Прости, родная, у меня сел аккумулятор, и поэтому я неделю был недоступен! Или ты хочешь Кире сказать, что поехал в командировку на Рождество? В Прагу. С Пушкаревой.
- Ну… не знаю я пока!
- Так ты подумай. И подумай о том, что, если ты хочешь быть с Катей, то тебе придется расстаться с Кирой.
- Ладно… Умник… Я пойду к Кате…
- Погоди, сначала я ей пару слов скажу.
- О чем?
- О своем, о девичьем.
- Малиновский?
- Жданов, отстань! Я, буквально, на несколько секунд!
Рома зашел в каморку:
- Ну, что такая грустная? Не все потеряно – выше нос.
- Он тебе что-то сказал?
- Все нормально. С Кирой у него ничего не было – это правда. Тебе так спокойнее?
- Да, Ром, спасибо тебе!
- Все нормально, я пойду, а то Жданов там опять придуриваться начнет.
- Спасибо!
Едва ушел Рома, нарисовался Жданов. Он не стал терять время, сразу обнял Катю, которая встала ему навстречу:
- Катенька… - шептал Андрей, целуя ее лицо, шею, плечи, - Катенька… у меня ничего не было с Кирой, слышишь? Я, когда домой пришел, она уже была там… Просто не мог же выгнать… Кать… Ты мне веришь?
- Андрей Палыч, разве Вам не все равно – верю или не верю?
- Перестань называть меня Андрей Палыч… как можно?
- Я не могу привыкнуть…
- Попробуй… Кать, мне важно – чтоб ты верила мне, слышишь? Очень важно!
- Я… я верю…
А вот поверила бы она, если бы ей о том же не сказал Рома? Очень даже, что и нет… Ей нужно научиться доверять ему…
- Кать… Ты можешь мне, конечно, не поверить… но… мне не нужна Кира, слышишь? Мне не нужен никто, кроме тебя… А ты… нужна каждую минуту… Мне так тебя не хватало этой ночью… Кать…
Катя ничего не отвечала – она верила ему, но не могла поверить своей сбывшейся мечте… А еще – Кира. Андрей, хоть и шепчет слова любви ей, Кате, но ведь с Кирой он так и не расстался!
- Андрей Палыч… - Катя запнулась, - Андрей… Я подумала… насчет Праги…
- Что?
- Я подумала, что, может, нам не ехать?
- Почему, Катя?
- Ну… я не представляю – как Вы все это скажете Кире Юрьевне…
- Кать, не думай об этом, это – мои проблемы…
- Нет. Не только. Вы послушайте..
- Кать, - улыбнулся Андрей, - не «вы», «ты»!
- Да… Послушай… Пусть в Прагу едут мои родители…
Андрей сразу понял ее идею. Ну, конечно! И ее квартира будет свободна! И Кира туда не сможет попасть! Гениально!
- Кать! Это же – гениально!
- Тебе понравилось?
- Да, конечно! И мы сможем не расставаться с тобой! Но мы обязательно позже куда-нибудь съездим, да?
- Да… конечно… потом…
Если это «потом» когда-нибудь сбудется… Но даже: если – нет, то у нее останутся воспоминания.
Счастливые воспоминания. Несколько дней наедине с Андреем – что может быть лучше?
Их поцелуи становились слишком глубокими, тела слишком жаждали избавиться от одежды; Катя усилием воли отстранилась:
- Андрей… нельзя здесь…
- Да… знаю… но так не хочется тебя отпускать…
- Все… все… - Катя ладошкой уперлась ему в грудь, Жданов повиновался:
- Кать… Но твои родители согласятся?
- Я постараюсь, чтоб согласились…
Кира рассказала Виктории о том, что было – как пришел Андрей, как он не хотел разговаривать, и ему были неприятны прикосновения невесты. Как утром он избегал ее и хотел уйти один. Как нервничал при встрече с Пушкаревой, и как та расстроилась, увидев Андрея с Кирой. И еще о том, что спина Андрея была поцарапана…
- Я не смогла уехать… - со слезами говорила Кира, - Знаешь, мне показалось, что, если я уеду, то потеряю его навсегда…
- Кир… - Вика пыталась хоть как-то утешить подругу, - ну… скоро Новый год… Вы помиритесь… поедете в Лондон… И все будет хорошо…
- Если бы ты только знала, - отчаянно сказала Кира, - как я боюсь этого нового года! Мне кажется, что в моей жизни произойдет что-то страшное… все разрушится… Андрей уйдет от меня…
- Кир, ну, перестань! Неужели ты думаешь, что он уйдет от ТЕБЯ! К ПУШКАРЕВОЙ! Это даже не смешно! Ну… увлекся…
- Увлекся, да… Не в первый раз… Понятно, что увлекся – вон она какая стала, даже Малиновский хвостом за ней бегает! Но, понимаешь, Вик… его походы налево никогда не мешали нам быть вместе… а сейчас он впервые отворачивался от меня…
- Кира, но вы же поедете в Лондон! Пушкарева не будет маячить у него перед глазами… А там родители, поговоришь с Маргаритой…
- Я знаю - что еще нужно сделать! Нужно ей подсунуть кого-нибудь. Ну, чтоб кто-то за ней ухаживал…
- Да кому она нужна!
- Вика, она уже совсем не та, что раньше – надо смотреть правде в глаза… Да и - в конце концов, можно заплатить: ведь есть профессиональные соблазнители, они и не с такими разбирались.
- И когда вы вернетесь, Пушкарева будет с другим?
- Да! Андрей разозлится и уволит ее!
Жданов не мог дождаться вечера; он несколько раз порывался уйти вместе с Катериной, но та напоминала ему о том, что скоро праздники, а за ними – собрание акционеров:
- Отчет же надо делать! Я не хочу потом по ночам сидеть! А у нас и кроме отчета полно дел.
Но Андрей был похож на ребенка – «хочу» перевешивало все разумные доводы, и Катя не выдержала его напора – они уехали. Якобы к поставщикам.
- Куда мы? – спросила Катя в машине.
- Ко мне… - как о чем-то само собой разумеющемся сказал Андрей.
- К Вам? А… как же… Кира Юрьевна?
- Кать, сейчас всего начало пятого, она пока меня не хватится. А там – разберемся.
Катю так и подмывало спросить – когда же он, наконец, разберется с Кирой Юрьевной окончательно. Угнетало ее положение любовницы – а ведь именно этим словом она сейчас и называлась. Тайная любовница-секретарша почти женатого шефа. Пошло до безумия. Если бы папа узнал… убил бы обоих – с особой жестокостью.
А потом носил бы цветы на могилку беспутной дочери и плакал.
Ну, что за мысли?
- Ка-а-ать! – услышала она, - Ка-а-ать!
- А?
- Ты о чем так задумалась, что не слышишь ничего?
Он так улыбался… Что со мной делает его улыбка? Почему я не могу сопротивляться?
- Да так… Я слушаю.
- Кать, а у твоих родителей загранпаспорта есть?
- Нет. Ой, надо же оформить!
- Звони! – Жданов протянул ей телефон, - сразу договоришься; заедем – заберем документы и отвезем на оформление, а то времени мало осталось.
- Мамочка, это я! Слушай, тут такое дело: Андрей Палыч мне на день рождения подарил путевку в Прагу, на Рождество… Мам… Мама! Ты выслушаешь? Путевка на двоих… Да в том-то и дело – ну, не с Колькой же мне ехать!.. Да… Ну, вот я и предлагаю поехать вам с папой – я то за границей уже была, а вы – нет… Мам, ну, что тут думать? Поезжайте!.. короче, так – я сейчас заеду за вашими паспортами и отвезу на оформление… Подожди, мам!.. У вас будет время подумать – еще целых три дня!.. Да… Мам, ну, даже если не поедете, то загранпаспорта никогда лишними не будут… Угу… Нет, я на машине, с Андрей Палычем, мы сейчас заедем и все отвезем – нам по дороге.
- Ну?
- Да поедут, куда денутся!
[/b]
Последний раз редактировалось NEDO 20 май 2009, 19:53, всего редактировалось 2 раз(а).
|