НРКмания

И нуно!

Ну, что сказать? Малиновский, как и всякий "левосторонний"мужчина, любит пользоваться красотой чужих женщин, а не самому создавать эту красоту. Где он был раньше, до того, как Андрей вложил в преображение Кати душу и средства?
А теперь поздняк метаться. Но помешать может.
Ревность Андрея ощутима. Я бы не выдержала.

Очень жду проду!
( по канону, Дрюха должен врезать Малине)

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Вот читаю последние главы и полное ощущение, что пишет их другой автор: стиль изложения совсем не тот, каким писала Недо или Ант-Арес. Совсем в другом ключе написано даже по сравнению с "Опять метель". И от этого ещё интереснее читать.
Очень интересно, что же задумал Саша, как будет мстить за свою сестру и за несостоявшееся пока президентство.
Света! Очень интересно читать сюжет, который вроде альт НРК и в то же время все события вплетены в канву, но взгляд на них как бы с другой стороны.

_________________
Любить иных - тяжелый крест...(с)

Ну, это естественно, ОСНУ же самый первый мой фанф, кроме того, задумывался в определенном стиле ))
А в "Метели" я пытаюсь, насколько это возможно, приближаться к стилистике оригинала - "Иронии судьбы", в смысле.

Larissar

Пасибки

Глава 19. Ты меня ТАК любишь?

Дома у Андрея.
- Кать… я не понял – тебе разрешили остаться у меня?
- Сегодня – да.
- Не понял все равно.
- Пошли в спальню.
Усадив Андрея на кровать, Катя прижалась к нему, нежно поцеловала и спросила:
- Андрюш… Ты веришь, что я тебя люблю?
- Кать… Конечно!
- Ты веришь в то, что я хочу быть с тобой?
- Кать… Я ничего не понимаю!
- Веришь?
- Господи, ну, конечно!
- А почему ты так ревнуешь?
- Я.. я не знаю… Я очень боюсь тебя потерять…
- Но ведь я тебя люблю и хочу быть с тобой!
- Кать.. Ну, разве это можно описать словами? Я не могу выносить, когда другие мужчины приближаются к тебе…
- Что я могу сделать, чтоб ты ревновал, по крайней мере, поменьше?
- Паранджу одеть… - пробурчал Жданов.
- Андрюш, я серьезно…
- Кать… Я не знаю… Правда, не знаю…
- Ну, хорошо, а если в меня кто-нибудь влюбится?
- Я его убью!
- Я ж не предлагаю вариант взаимной любви! Ну вот, кому-то я нравлюсь, и он оказывает мне знаки внимания. Но он мне безразличен. То есть, настолько безразличен, что… вообще никак!
- Он не имеет права!
- Андрюш… Он имеет право! Другое дело, что он не должен лезть в мою жизнь!
- Ну, хорошо… Имеет… Только если сунется к тебе, я ему ноги переломаю.
- Да? Ну а вот если кто-то ко мне попытался сунуться. Но он мне не нужен. Тебе об этом рассказывать?
- Конечно!
- Но ты будешь мучаться!
- Буду.
- И подозревать меня.
- Не, подозревать не буду!
- А если – честно?
- …Буду.
- Ты во мне не уверен?
- Уверен. На все сто!
- А в себе?
- Не понял.
- Если ты уверен во мне, значит, ты не уверен в себе. В том, что ты для меня – все!
- Ну… я не знаю…
- Андрюш… Я очень не хочу, чтоб ты ревновал меня к каждому фонарному столбу. Поэтому… Я хочу представить тебе… Я не хочу этого делать, но мне очень важны наши отношения, и твое спокойствие – тоже… Я долго думала… Короче, вот…
Катя порылась в сумочке и достала оттуда потрепанную толстую тетрадь в твердой обложке.
- Что это?
- Бери и иди в ту комнату. А я останусь здесь. Потом поговорим…

Сегодня меня опять провожали такими взглядами… как же тяжело быть некрасивой. Это значит, что у тебя нет шансов ни на что. А прекрасный принц так и останется только мечтой.
С другой стороны, он нуждается во мне, и все время напоминает об этом. И позволяет находиться рядом с собой. Это счастье – проводить все время вместе. Он никогда не узнает о моей любви, я всегда буду рядом тихо и незаметно.,. ничего не прося взамен.

Я нужна ему, потому что только я знаю, какой он любит чай, сколько ложек сахара класть в кофе. Только Я знаю, во сколько он любит читать отчет о продажах, номера каких поставщиков принести ему через 10 минут. Я как-то незаметно стала для него важным и необходимым человеком. Когда я слышу его «Катюш, Катя, Катенька», я лечу к нему со всех ног. Я вижу его улыбку – весь мир вокруг меня переворачивается.
Я чувствую, что нужна ему. Ну и что, что только как помощник. Главное, что он без меня уже не может, а я не могу без него. Я так его люблю!
Это такое счастье – любить человека и знать, что он всегда рядом!
Даже если он никогда не обратит на меня внимания, я буду лучшим помощником в мире, чтобы никогда с ним не расставаться.

Я люблю его любого. Даже когда он не в настроении, даже когда кричит на меня или целует в моем присутствии других женщин. Я люблю его даже тогда, когда он просит меня прикрыть его перед Кирой, чтобы он смог встретиться с одной из этих моделей. Я люблю его и ничего не могу с собой поделать. Говорят, любят не за что, а вопреки… вот и я люблю его просто так, не смотря ни на что.
Просто потому что он есть.

Он всегда со мной. Каждый час, каждую минуту, секунду, дома… везде. Он не отпускает меня никогда. Даже когда я одна, мне не одиноко, потому что он рядом. И я люблю его каждой клеточкой.
Я дышу, живу только мыслями о нем. Если я не слышу его голос, не ощущаю его присутствия – день прожит зря. Я не знаю, как могла жить без него раньше. Неужели вообще жила? Что же я буду делать, когда он уедет? Целых две недели! Я не переживу. Не знаю, как люди расстаются на года, если даже две минуты кажутся вечностью…

Он доверяет мне безоговорочно, безгранично, больше, чем себе. Он уверен, что я никогда его не предам. Он самое главное, что у меня есть.
Если его план спасения компании не сработает, я всю вину возьму на себя. Только бы он не переживал.
Никогда не думала, что мне придется заниматься финансовыми махинациями, подделывать цифры в отчетах. Но ради него я готова на все. Он чувствует, что я всегда на его стороне, поэтому так доверяет. Он уговорил меня создать НикаМоду, и я согласилась.
Передал мне кучу своих обязанностей и полномочий, потому что знает, что я его не подведу. Как это здорово, что тебя ценят. И не кто-то, а человек, ради которого ты готова на все.
Но это доверие еще и большой груз, и огромная ответственность. Мне страшно представить, вдруг все узнают о существовании НикаМоды, что она поглотила Зималетто. Мне так страшно… но я не могу, не имею права подвести Андрея. Он самое главное, что у меня есть.

Вот только он не видит во мне женщину. Как бы я не хотела, он никогда не обратит на меня внимание. Мне иногда кажется, что я существую в его сознании где-то между калькулятором и записной книжкой я всегда должна быть под рукой и приносить пользу. Грустно, конечно, но это так.

Недавно я вообще ночевала на собственном столе. Он случайно запер меня здесь. Ему так не терпелось уйти с этой моделью, что он забыл, что попросил меня не выходить из коморки во время их свидания.

Он просто обо мне забыл, потому что я не женщина и помнить обо мне не обязательно. Однажды он сказал Малиновскому, что еще не встретил женщину своей жизни. Почему он так думал?
Может, это я?
Я совсем рядом. Стоит только протянуть руку и открыть дверь. Протянуть руку и открыть дверь.
Неужели он этого не чувствует, ведь это я, и я так близко. Когда же он это поймет. Зачем он ищет меня вдали отсюда?
Неужели он не слышит, как бьется мое сердце?
Неужели не понимает, что я сделаю его самым счастливым человеком в мире.

Я никогда не любила заглядывать в будущее, но теперь мне так хочется узнать, что будет дальше! Чем закончится эта сказка?... Мой роман с Андреем... Хотя надеюсь, что это никогда не закончиться... Потому что я не смогу без него!

Он... он самый красивый, умный, нежный... И он любит меня!... Иногда мне кажется, что это сон. Что я вижу его во сне... Но Андрей... Он рыцарь... Да, он рыцарь! Только теперь не во сне, а наяву...

Я так ценю все то, что он делает... Все что дает вместе со своей любовью... Я готова сделать для него все... все, что он пожелает, все, на что хватит моих сил... и моей любви...

Я так счастлива.. Потому что почувствовала - как это стало важно для него - наши встречи...

Я никогда не думала, что в мире найдется человек, для которого я стану важнее всего. Всего, что его окружает - работы, друзей, семьи... Этот человек есть. Такой красивый, чистый, светлый... заботливый.

Андрей Жданов. Я люблю тебя.

Я верю в тебя потому, что ты любишь меня, несмотря на все предрассудки и обстоятельства. Если бы ты не преодолел свою сильную натуру, если бы не сделал первый шаг, все могло бы быть иначе. Я боюсь представить себе как. Просто все было бы без тебя... А я не могу без тебя...НЕ МО-ГУ...

Потрясенный Андрей вернулся в спальню. Катя, уютно свернувшись калачиком, крепко спала. Он сел рядом. В нем не было сейчас слов, мыслей, желаний. Только нежность и любовь. Он сам стал любовью.
- Катенька… Девочка моя…
Не замечая своих слез, лег рядом с ней – тихо, чтоб не разбудить. Положил руку ей на спину и легонько прижал к себе.
«Тебя никто и никогда не посмеет обидеть… маленькая моя… я всегда буду рядом... спасу... защищу... любимая… мое сердце… моя душа… моя жизнь…»

Андрей проснулся под утро, ощутив на своей щеке нежные пальчики.
- Катенька… - улыбнулся он, не открывая глаз.
- Ш-ш-ш… - маленькие ладошки легли на его лицо, - ты спишь…
- Нет..
- Ты спишь… - утвердительно.
- Хорошо… - блаженно улыбнулся.
- Теперь ты мне веришь?
Задохнулся – вдруг дыханья не хватило.
- Катенька… Я.. я убью любого, кто посмеет тебя обидеть!
- Ш-ш-ш… Когда ты рядом, меня никто не сможет обидеть…
- Кать… Я люблю тебя… Ты даже не представляешь – как я тебя люблю!
- Ты мне веришь?
- Господи, Катюша, да конечно!
- И ты не будешь больше ревновать?
- Больше не буду. И меньше – тоже…
- Жданов!
- Катенька! – Андрей открыл глаза и сграбастал девушку в охапку, - Катенька, клянусь! Я верю тебе! Я однажды сказал, что доверяю тебе больше, чем себе. Тогда это было о делах. А сейчас – обо всем. Моя жизнь – в твоих руках, я вручаю себя тебе… в целлофановом пакетике… с бантиком на макушке…
Оба улыбнулись, представив себе эту картинку.
- Так вот… Я клянусь, что всегда, что бы ни случилось, я никогда не усомнюсь в твоей честности, в твоих словах. Это правда.
Он смотрел на нее уже серьезно. И повторил еще раз:
- Это – правда.
- Спасибо… Скажи… что ты думаешь ТЕПЕРЬ о тех букетиках и записках?
Андрей вспомнил:
- В любом случае, я не думаю, что даритель интересует тебя как мужчина, да? – он потерся щекой о ее щеку.
- Ой! Андрюш, колется!
- Я сейчас побреюсь, ага? Так вот… Но, думаю, нам очень интересно знать – кто это такой ушлый? Его надо найти и… - Андрей лукаво посмотрел на любимую, - нет, не убить. А объяснить ему, что так делать не нужно. Если ты ему нравишься, то он должен понять – своим интересом он наносит оскорбление мне, потому что считает, что ты можешь меня не любить, и тебе – потому что имеет наглость надеяться, что ты будешь прыгать от одного мужчины к другому. Накануне свадьбы. Вот. Я хороший мальчик?
- Ты замечательный! Только… Не предпринимай пока ничего, ладно? У меня есть подозрение, и я надеюсь его сегодня или рассеять или подтвердить. А потом я тебе расскажу. Ладно?
- Не скажу, что мне это очень нравится… Но… Это не опасно?
- Ни капельки!
- Хорошо!.. А теперь иди сюда – у нас кошмарно мало времени, а я сегодня еще даже не поцеловал тебя толком.
- Я тебя люблю…
- Нет, это я тебя люблю! Ты – необыкновенная женщина. Самая лучшая на свете! Я хочу быть достойным тебя…

Глава 20. На чистую воду

Утро. Андрей с Катей, как всегда, в обнимку, вышли из лифта. У ресепшена - Малиновского. Он обменялся с Андреем рукопожатием, Катю поцеловал в щечку – впервые. Катя отпрянула, а Андрей посмотрел на Ромио очень неприязненно.
Малиновский замялся:
- Э-э-э… Я что-то не то сделал?
Андрей с Катей переглянулись – да нет, все нормально.

Катя у Малиновского. Она смущена, но тверда:
- Роман Дмитриевич! Простите, пожалуйста, возможно, моя просьба покажется Вам странной..
- Катя, мы ведь, вроде, перешли на «ты»? – взгляд его ласкал Катюшу, она, не в силах этого взгляда вынести, опустила глаза.
- Да.. Простите… Прости… Рома, мне нужен образец твоего почерка.
Раз – стрельнула на него глазами. Он смутился.
- Катюш, а зачем?
- Надо. В зависимости от результата – скажу зачем.
Рома мнется. Но – никуда не денешься, достал из стола лист бумаги, исписанный от руки.
Катя взяла этот лист и сразу отметила наличие схожих характерных особенностей. У нее больше нет сомнений. Однако, она все-таки раскрыла маленькую открыточку, которую до того держала в руке и сличила еще раз. Потом положила на стол лист, сверху – открытку:
- Как ты это объяснишь? – ее голос холоден.
- Ну… - Малиновский мямлит в ответ.
- Рома, я ОЧЕНЬ тебя прошу – прекратить этот фарс. Договорились?
Роман вспыхнул:
- Катя! Это не фарс!
- Это фарс!
Теперь Рома уже вскочил из-за стола, обогнул его и, в мгновение ока, оказался рядом с Катей. Он взял ее за плечи, развернул к себе:
- Катя!.. Катюша! Я понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать! Я влюблен! В тебя влюблен, Катя!
Катя резким движением скинула его руки с плеча, отошла подальше.
- Рома! Остынь! Ты прекрасно знаешь, что мы с Андреем любим друг друга, что у нас скоро свадьба. Я тебя очень прошу – оставь меня в покое! Даже если то, что ты говоришь – это правда. Все равно! Я не могу приказать тебе разлюбить, но взываю к твоей совести! Ты можешь не считаться с моими чувствами, но Андрей – твой ДРУГ!
На лице Малиновского усмешка:
- В любви каждый сам за себя!
- Да. Но нас с Андреем – двое! И наш союз ничто не разрушит!
- Ой ли? Ты так в нем уверена? Когда-то он и Кире говорил о любви – и что?
При упоминании Киры Катя сникла. Потом взяла себя в руки:
- Рома ты сейчас же пойдешь к Андрею и скажешь ему, что цветы посылал ты. И что это все была шутка, розыгрыш – и ничего более.
- Не пойду!
- Пойдешь!
- Потому что, если ты этого не сделаешь, то я расскажу ему о реальном положении вещей. Боюсь, в этом случае тебе не поздоровится, Андрей жутко ревнив и не собирается не только делить меня с кем-то, но даже допускать наличие рядом со мной потенциального соперника.
- И что он сделает? – ехидно.
- Думаю, для начала будет безобразная драка. Ее последствия мне страшно даже представить.
- Да, Катерина, не ожидал. Все-таки, ты - удивительная женщина.
- Так ты идешь?
- Можно мне немного подумать?
- Полчаса! – с этими словами Катя резко развернулась и пошла к дверям.

Малиновский пришел. Катя одарила его «ласковым» взглядом и удалилась.
Ромка жмется. Он не знает – что сказать: про шутку или про то, что вляпался не на шутку. Что ему, вообще-то не до шуток абсолютно – он хочет эту женщину: он впервые хочет женщину, принадлежащую Жданову. Лучшему другу. С которым договоренность – не трогать дамочек друг друга. Но то – дамочки. Зажигалки одноразовые – правильно Жданчик сказал. А тут товар штучный – не для всех. Это не дамочка – женщина. Женщина, которая только недавно стала желанной, от нее сводит скулы и немеет во рту. Лимон бы сожрать, чтоб кислятиной судорогу челюсти вытравить. И на глаза – повязку: чтоб не зыркать голодным взглядом на фантастический бюст. А лучше всего – противогаз на морду, чтоб не видеть, не слышать, запаха не чувствовать, чтоб губ, пересохших от одного взгляда на нее, никто не видел.
Жданов ждет – что кореш скажет.
- Ты, это… Палыч… дело такое…
А Палыч смотрит – дыру вертит. Догадался, гад? Катерина ему записки показывала, или сам увидел?
- Слушай, Палыч… Ты меня, конечно, вполне прямо тут убить можешь. А лучше – дай отпуск, свалю на юг, девок там много – авось вылечусь.
- Малиновский, о чем ты?
- О Катерине твоей. Крыша у меня от нее съехала, сам не понимаю – что делаю…
- Ты цветы посылал?
- Я. Больше не буду. Катя ясно дала понять – куда мне с этими букетиками отправляться. Я проникся. Отпусти, Палыч, в отпуск.
У Жданова взгляд хмурый, тяжелый. Но орёликом своим в голову не запустил, и даже мячик только в руках крутит.
- Хорошо, Малиновский. Бери отпуск. Но на Совете ты должен быть.
- Есть, мой Президент!
Ничего больше не говорить. Утечь в дверь и испариться. Но на самом выходе кивнул головой в сторону каморки, куда скрылась заветная женщина:
- Прости… можно… попрощаться?
Жданов глазам не поверил. Так вот, как это со стороны выглядит! Понятно, почему Малиновский сумасшедшим его называл! Только ему, Жданову, повезло. А друга жалко.
Разрешил. Эту малость он может позволить.
Рома вошел в каморку.
- Катюша… Я сделал то, что ты просила… И – прости меня…
- Ладно… все хорошо…
- Эх… Кать.. если вдруг что… можешь на меня рассчитывать…
- Спасибо, Рома.
- Прощай!
Окинул взглядом, впитал ее в память. Теперь у него останется только это воспоминание. И за то спасибо, что больше не сердится.
- Я люблю тебя, Катя.

Глава 21. Свадьбе быть?

- Кать, к тебе можно?
Какая задумчивая…
- Что он тебе сказал? – ревниво.
- Ничего особенного. Попрощался. Добавил, что, в случае чего, я могу на него рассчитывать.
- Кать… Можно я тебя поцелую?
- Странно… - улыбнулась Катя.
- Что?
- Ты никогда разрешения не спрашивал… Так забавно…
Подошел, обнял.
- Ты домой звонила?
- Да. Все в порядке. Кстати, у тебя сегодня деловой обед с Полянским.
- А я и забыл! Что бы я без тебя делал? Не знаю… А как дела со свадьбой?
- Свадьбой? – удивленно подняла бровки Катюша, - Какой свадьбой?
Как бы не было ему обидно, но, в первую очередь, стало смешно.
- Какой свадьбой, Кать? Нашей! Ты так заработалась, что не помнишь? Полянского помнишь, а нашу свадьбу – нет?
Теперь уже обида вместо смеха зачернела в глазах:
- Кать, через две недели – регистрация. Ты даже ни разу не вспомнила. Я все ждал, а ты? Или ты хочешь забежать в ЗАГС в обеденный перерыв и потом опять на работу?
- Андрей…
- Что Андрей? Мне это очень сильно что-то напоминает. Знаешь что? – заглянул ей в самые глаза. – Точнее – кого? Меня самого и свадьбу с Кирой! Я точно так же, как ты сейчас, ничего не хотел слышать и даже говорить. Но я не хотел жениться на Кире! Значит ли это, что и ты не хочешь за меня замуж?
- Андрей, что ты говоришь? Конечно, хочу, но сейчас не время, ты же сам это знаешь!
- Но ты согласилась! И мы подали заявление!
- Мы подали заявление, чтоб успокоить моего папу!
- Да? А я почему-то думал, что всерьез. Почему, Катя? Почему я думаю, а ты – нет?
- Так… Андрей… Давай об этом поговорим дома. У тебя встреча через 40 минут.
Посмотрел на нее тяжелым взглядом, хлопнул об стол ладонью и вышел – мрачнее тучи.

После обеда, до вечера не дотерпев, Жданов снова завел с Катей разговор о свадьбе. Катя уже не знала – какие ему еще аргументы нужны для того, чтоб он понял – пока свадьба невозможна. По юридическим и финансовым соображениям.
- Андрей, как ты не понимаешь?!! Ты просишь меня сделать липовый отчет для Совета и одновременно отрезаешь путь к восстановлению ЗимаЛетто! Зачем тогда тебе отчет?
Но Андрей, находясь в непосредственной близости от Кати, соображать не может.
- С НикаМодой мы что-нибудь придумаем!
- Андрей, ты как ребенок! Давай лучше Пал Олегычу расскажем про реальное положение дел.
- Да ты что-о-о! Тогда сразу президентом станет Воропаев и распродаст ЗимаЛетто!
- А если мы поженимся сейчас, то ЗимаЛетто тоже не будет, да вдобавок мы с тобой поимеем серьезные юридические проблемы. Ты в тюрьму хочешь?
- Кать!
Разговор прерывает телефонный звонок.
- Да пап, привет. Завтра? А каким рейсом?
Попросил взглядом ручку. Записывает.
- Угу. А, хорошо, мы вас встретим…. Что?.. Папа, ты о чем?… Я маме неоднократно говорил: между мной и Кирой все кончено. Мы расстались… я не знаю – что там мама придумывает, но с Кирой я не буду никогда… Да, вот так!.. Конечно, поговорим.
Положил листок с номером рейса в карман.
- Ну, так что, Катя?
- А своим родителям ты обо мне ничего не сказал.
- Ну, конечно, Катюша! Это же не телефонный разговор!
- Тогда давай поговорим о свадьбе после Совета.
- Катюш, но там же все организовать нужно будет!
- Я не хочу устраивать из своей свадьбы гламурную вечеринку. Родственники и близкие друзья - все. Я не думаю, что для этого нужна какая-то сумасшедшая подготовка.
- Катюша, как скажешь! Главное – чтоб ты согласилась!
- Главное – пережить Совет. Во всяком случае, главное на ближайшее время.
- Главное – мы с тобой. И наша свадьба. И… - Андрей обошел стол кругом, приобнял Катю одной рукой, другую положил ей на живот, - И, возможно, наш ребенок.
Катя посмотрела на его руку, потом на него – типа, не сошел ли возлюбленный с ума.
- Ты о чем?
- Ну… - он посмотрел на календарь, висящий на стене, - если я не ошибаюсь, начало цикла у тебя должно быть где-то через неделю.
- Откуда ты знаешь? – покраснела Катя.
- Кать, ну я ж не маленький мальчик. И чуть-чуть знаком с женской физиологией. А мы с тобой вместе уже значительно больше месяца. Так что – посчитал.
Катя покраснела еще больше:
- А при чем тут ребенок?
- Прости, но там, на даче, я очень постарался сделать ребенка, - лукаво улыбается.
- Ну и шуточки у тебя!
- Я серьезно!
Катя в таких вещах разбиралась довольно смутно. Андрей с самого начала сказал, что позаботится обо всем сам.
- Андрей, скажи, что шутишь…
- Нет.
- Это подло! Я тебе доверилась, а ты? Ты не имеешь права решать за меня!
- Имею. В этом вопросе – имею. Как твой муж.
- Ты мне не муж! – разозлилась не на шутку.
- Фактически – муж. И таковым себя считаю.
Вырвалась из его рук, отскочила к дверям:
- Если окажется, что я беременна, я… я сделаю аборт!
И скрылась за дверью быстрее, нежели он успел среагировать.

Катя промчалась по коридорам и залетела в туалет. Слава Богу, там никого не было. Ополоснув лицо, присела на банкетку.
Она была возмущена до глубины души! Как она могла так глупо обломаться? Он же обещал! Как-кой кошмар!
Нет, она, конечно, была совсем не против родить малыша от любимого. Но сейчас? Они не могут расписаться до того, как ЗимаЛетто выйдет из кризиса. Либо - нужно будет переписать компанию на кого-то другого. Доверять она могла бы Зорькину. Но пока у того не пройдет болезнь под названием «Клочкова» - это опасно. Второй человек – это ее папа, Валерий Сергеевич. Он о НикаМоде знает все. Но предстоят же процессы. Папу на процессе Никамода версус ЗимаЛетто она представить могла очень смутно. Он же всех судей построит, и они, от греха подальше, отдадут ему Зималетто, не забыв перевязать бантиком.
И надо обязательно уговорить Андрея рассказать все Павлу Олеговичу. Он, конечно, не согласится. Тогда – шантаж: или мы все рассказываем ПО, или я не выхожу за него замуж. Даже если будет ребенок. Тем более – если будет ребенок!
Если он принял решение обзавестись наследником, то должен позаботиться о том, чтобы у малыша было то, что принадлежит ему по праву – а именно: доля в компании.
Катя повеселела: «Вот так, Андрюшенька! Мы еще посмотрим – кто хитрее».

Вернулась в кабинет. Андрей хмурый, даже не улыбнулся. Делал вид, что рассматривает какие-то бумаги. А может, и вправду рассматривает. Катя присела в посетительское кресло:
- Андрей Палыч!
- Да, Катенька?
Посмотрели друг на друга и прыснули – так это было похоже на старые времена. Президент и его любимая помощница.
- Андрюш… Я подумала…
- Надеюсь, ты выкинула из головы глупые мысли? – строго, как педагог ученику.
- Да… Я согласна выйти за тебя замуж сейчас. Но у меня есть условия. Эти условия касаются ЗимаЛетто.
- Катя! Ну при чем тут ЗимаЛетто?!
- При том, что ты не имеешь права способствовать разрушению компании.
- Кстати… Воропаев решил забрать долю. Свою. Из компании. Решил открыть свое дело.
- Как это забрать? Что, просто вот так взять и забрать? Он же не может забрать никакой доли: нет никакой доли сейчас!
- Вот именно!
- Так… Я, конечно, с удовольствием отдала бы. В НикаМоде есть деньги. Но это – тот случай, когда требуется реальный баланс.
- И еще. Завтра приезжает мой отец! Он давно уже проявляет интерес к Зималетто и думаю, что в этот раз проявит недюжинную настойчивость.
- Андрей! Мы должны рассказать все рассказать отцу!
- Катя! Но тогда президентом станет Воропаев! И компании не будет!
- Ну, почему ты думаешь, что твой отец настолько глуп?!
- Он не глуп! Но он всегда хотел, чтоб Президентом стал Сашка!
- Не считаясь с объективной ситуацией? Послушай меня, пожалуйста.
- Ну, слушаю.
- Смотри: да, мы делаем липовый отчет. Но! Еще до Совета я разговариваю с ПО – сама. Показываю ему реальный баланс. Показываю антикризисный план. Объясняю что к чему. И – самое главное – мы переписываем НикаМоду на моего отца.
- Что-о-о?
- Андрюш… Папа знает о компании практически все. О его честности можно слагать легенды. Он гораздо честнее и бескомпромисснее меня.
- Кать! Что ты такое говоришь? Можно подумать, что ты не честная!
- Я? Честная. Но в той ситуации, со взяткой… Мне помог принять окончательное решение именно папа. Причем, он не сомневался вообще, в отличие от меня, – Катя покраснела, вспомнив, что хотела забрать эти деньги.
- Нет, Катя, нет! Ну, как ты не понимаешь!!
- Хорошо. Давай тогда сегодня поговорим с моим отцом. И посоветуемся. Хватит вести себя как дети!
- Я знаю – что он посоветует! И меня это не устраивает!
- Андрюш! Ты в мою интуицию веришь?
- Еще бы! После той контрабанды – даже не сомневаясь!
- Так вот, мне что-то подсказывает, что на этот раз наша липа не пройдет. А если не пройдет… То… Тебя отстранят от поста. А мне придется уйти. Твои родители будут настроены против меня. И мы не сможем пожениться. Либо – сможем, но без согласия твоих родных. А я им буду врагом номер один.
- Кать! Но ведь контрабанда – она от нас не зависит! А отчет ты сможешь сделать!
- Я не хочу.. я не могу больше врать! Ну, пожалей меня! Пожалей, в конце концов, нашего ребенка!
- Ты о чем?
- О том, что если только у меня нет отклонений по здоровью, то, судя по твоим словам, я должна быть уже беременна. А ты разве не знаешь, что именно сейчас идет бурное развитие психики и мозга малыша? И мое постоянно нервное состояние сказывается на нем! Страдаю я – страдает он! Но если я еще могу успокоиться с каким-нибудь Новопасситом, то он-то не может! Пожалей его, Андрюша. Пожалуйста.
Жданов не сразу понял – сначала он глупо хлопал глазами. Потом до него дошло. Он медленно поднялся, приблизился к Кате, встал рядом с ней на колени и прижался щекой к ее животу. Он пытался вслушаться – что происходит ТАМ. Там, в том таинственном месте, где уже растет его малыш… Он УЖЕ есть… Мурашки россыпью пробежали по спине…

Катя смутилась. Она внезапно ощутила бездонную огромность чувств Андрея. Как будто она проникла в его душу и в мысли. Теплая волна нежности накатила и накрыла с головой.
- Андрей… Мой Андрей…
Жданов поднял голову, посмотрел на нее. В его глазах стояли слезы.
- Кать… Мне кажется, что я сейчас умру от счастья.
Подхватил ее на руки, закружил.
- Катя, Катенька! Как я мог жить без тебя!

В этот день они ушли совсем не поздно. Ведь еще предстоял разговор с Пушкаревым. Но по дороге все-таки решили сначала завернуть к Жданову домой.
- Кать, мы должны быть собранны и серьезны. А у меня к вечеру все мысли улетучиваются.
- Кроме одной?
- Угу… Нет… Это – не мысль. Это, наоборот, отсутствие мыслей.

ЛЮБЛЮ - кричит ее тело в объятиях любимого. Люблю - и знать больше не желаю ничего. Он - рядом. И это для нее - все, вся Вселенная слилась для Катя в нем, вся Вселенная свернулась клубочком, превратившись в его ласковые руки.
Руки Андрея гладят ее - это ощущение не передать словами, его руки нежны и добры, они ласкают ее тело, они устремляются во все ее складочки и впадинки, они нащупывают путь к ее блаженству.
Ну какими словами можно выразить ее любовь, ее нежность, ее благодарность за то, что он не о себе думает в это время, хотя дыхание его уже неровно, хотя она чувствует, что любимый сам уже безумно хочет прийти, наконец, к блаженному финалу. Но он останавливает себя, он прислушивается к возлюбленной, он не хочет торопиться и не хочет один попадать в необыкновенную страну страсти.
Он ведет ее за собой, он приближает ее к сладкой истоме, и Катя чувствует, что вот-вот разорвется в ее теле медленно нарастающая бомбочка наслаждения.
И Андрей чувствует это - он что-то бормочет сквозь свои желания, он сдерживает себя, он не торопится - о! как Катя благодарна ему за понимание ее тела!
Ее разум не существует - каждая клеточка тела, каждый уголок мозга сейчас только впитывает ласки, мышцы напрягаются, она издает громкие стоны, а Андрей шепчет – «Тише, тише!», но она не может тише, она не контролирует себя, она уже в пучине, а эти звуки, которые из нее вырываются, они - продолжение страсти и ее восторга.
И вот она уже чувствует, что - сейчас, еще через секунду только, и - придет ее наслаждение, она на миг замирает, а потом начинает двигаться уже совсем сама, умоляя Андрея не шевелиться - просто быть в ней, теперь она уже сама дойдет до сладкого финала…
- Ты - будь! Я без тебя - не смогу.
- Сильнее! - молит, умоляет, командует, шипит недовольно
- Сильнее, прижмись сильнее ко мне!.
И подается ему навстречу, вжимаясь изо всех сил.
- Сейчас, сей-ч-ч-час-с!
И вот оно приходит. Оно приходит всегда разным, и она каждый раз удивляется тому, как много оттенков у этого, какое оно всегда не похожее, но всегда волнующее и трепетное.
Потом постепенно расслабляются все мышцы, она только тут начинает понимать - что она, кажется, что-то громко-громко орала – ох, неудобно..
Катя видит глаза Андрея, наполненные сумасшедшим желанием, он встанывает
- Да-да-да, ДА-А-А-А!!! - и с силой погружается в нее, он уже знает, что теперь
можно и ему, а Катюша теперь уже способна помочь ему получить наслаждение не меньшее, чем получила сама.
И он в короткие совсем миги приближается к заветному пику, он стонет, его охватывают судороги, он кричит, теперь уже Катя шепчет:
- Тише! Тише!
Андрей приходит к возлюбленной победителем, он вжимается в нее, она чувствует толчки там, в глубине себя, она чувствует, как он изливается, а он в изнеможении падает ей на грудь.
Его сердце бухает так громко, так часто, а он обнимает Катю, поднимает голову, и они сливаются в поцелуе - долгом, как вечность.
ЛЮБЛЮ - кричит ее тело в его объятиях. Люблю - и знать больше не желаю ничего!
«Как тебя благодарить, любовь моя?»

Глава 22. Трудное решение

- Вот так, папа…
Валерий Сергеевич уже отметался свое по кухне. Уже отругался. Уже высказал все, что он думает по этому поводу.
Но сейчас от него ждали совета. И помощи. Помощи опытного человека. Того, которому они доверяют, которому – единственному – смогли открыть свою страшную и стыдную тайну.
Андрей Павлович Жданов, Президент компании ЗимаЛетто, казавшийся ему верхом совершенства, на поверку оказался инфантильным мальчишкой, боявшимся, как огня, того, что у него отнимут любимую игрушку.
Но за этой игрушкой – судьбы сотен людей. Только это оправдывало его. Да и план оболтусов не так уж плох.
- Хорошо, - наконец-то согласился Пушкарев, – Я вам помогу. Хотя… Андрей, я совсем не знаю твоего отца.
- Павел Олегович – замечательный человек! - с жаром произнесла Катя. – Умный, благородный, мудрый. Он должен понять!
Жданов с удивлением посмотрел на невесту – Она ТАК воспринимает его отца? Ох, если бы папа относился к ней хоть с малой долей того уважения, которое она испытывает к нему!

Утром в машине.
- Андрюш, во сколько ты поедешь?
- Куда?
- Как куда? Ты что, родителей встречать не будешь?
- М…м…м… Думаю, что нет…
- Почему?
- Потому что Кира хотела их встретить. А я не хочу общаться с ней более того, чем требуется по работе.
- Не хочешь… из-за себя или из-за нее?
Жданов понял – что хотела спросить Катюша.
- Из-за нее, конечно. Она начнет питать надежды. И мама, увидев нас вместе… ну, ты понимаешь…
- Да, конечно.
- И еще, Кать… Нам надо решить - когда мы объявим моим о наших отношениях и о свадьбе.
- После Совета.
- Не думаю…
Катя внимательно посмотрела на Жданова:
- Почему? Мы же решили?
- Не мы, а ты!
- А! Тебе обязательно нужно, чтоб последнее слово было за тобой?
Андрей засмеялся:
- Ну, я же – глава семьи! Или ты не согласна?
- Согласна, - преувеличенно серьезно произнесла Катя.
Лукаво взглянув не нее, Жданов на секунду оторвался от руля и поднял руки вверх:
- Да уж… Быть мне подкаблучником!
Катя расхохоталась. Андрей не мог на нее налюбоваться, благо, машина стояла на светофоре.
- Катюш… После Совета – это мы решили раньше. Давай все-таки подумаем.
- Ну, хорошо. Будем рассуждать логически. Мы едем в аэропорт вдвоем. Павел Олегович удивлен, Маргарита Рудольфовна… в бешенстве… если она бывает в бешенстве. «Кира, девочка, эта бяка отобрала у тебя пупсика?». Не годится… Вариант второй. Мы вызываем Павла Олеговича на разговор и рассказываем ему. И сразу же, пока не очухался, грузим проблемами ЗимаЛетто. При этом, в качестве тяжелой артиллерии, в засаде держим моего папу. Вариант третий… Все то же, только сначала о проблемах, потом о нас. Вариант четвертый. См. вариант 3, но о проблемах рассказываю я одна. О нас – ты один. Вариант пятый…
Андрей перебил:
- Катюш, мне нравятся последние три варианта. Давай на них и остановимся, а конкретно выберем по обстановке, ладно?

У ресепшена трется Малиновский. Увидел сладкую парочку – смутился. Катя опустила глаза, сквозь зубы прошептала «Здрсть» и торопится дальше.
Но Жданов – садист. Точнее – садомазохист, он притормозил около Романа, Катю не отпуская. Смотри, мол, смотри, Ромочка – это МОЯ женщина! Видишь, как по-хозяйски моя рука лежит у нее на талии, а я могу и так – погладить бочок, поднять ладонь повыше, стиснуть слегка грудь.
Малиновский взгляд отвести хочет, да не может, глаза магнитом притягивает к этой руке. Только бы дыхание держать, да постараться не сглатывать тяжело. Но разговор-то сам по себе.
- Привет, Малина! Ты, вроде, в отпуск собирался?
- Привет! Катюша, здравствуй… те…
- Ну да! Только до Совета все равно не могу уехать. Вот, пришел – проверить еще раз отчетики свои, договора. Ну, подготовить дела к передаче.
- Ты совсем решил уйти?
Ага, дождесси, размечтался.
- Ну, нет, конечно!
А взгляд лип и лип к этой проклятой руке. И, что ужасно, он хорошо мог представить себе – что рука чувствует, ведь он когда-то тоже тайком ознакомился с этим божественным телом.
Кате не по себе от фарса, разыгранного Андреем, ее щеки горят, но Андрей, кажется, не замечает этого.
Рома не выдержалт первым – развернулся и пошел к себе, насвистывая. Жданов облегченно вздохнул, отпустил Катю.

Президентский кабинет.
- Ну что, Андрюш, ты уверен? Рассказываем все Павлу Олеговичу?
- Да. Я уверен. В конце концов, худшее, что они могут сделать – снять меня с должности. Это очень противно, но… Из компании, может, и не выгонят. Да, даже если и выгонят… Уедем на необитаемый остров… Вдвоем… М-м-м!
- Ты обалдуй!
- Угу
(Поцелуй)
- Ты – безответственный ребенок!
- Угу…
(Поцелуй)
- Ты… ты… ты…
- Угу…
(Бесконечный поцелуй)
Катя вывернулась из любимых рук.
- Ты куда?
- Мне надо подготовиться к разговору с твоим папой. Когда он приедет, и будет подходящий момент, я тебе скажу… м-м-м… «Звони!». И ты сразу отзвонишься моему папе. Он будет готов, и сразу выедет к нам сюда со всеми документами НикаМоды.
- Кать… Мне страшно!
Взметнула кулачки к груди:
- Прорвемся!
- Прорвемся! – повторил он ее излюбленный жест.
…

Кира распахнула дверь с возгласом:
- Андрюша! Смотри, кого я тебе привела!
Вошла в кабинет и осеклась.
Да нет, ничего особенного. Они рассматривают что-то на экране компьютера. Катя сидит в президентском кресле. Андрей склонился над ее плечом, приобнимая одной рукой, другой что-то показывая на мониторе. Щекой он прижался к ее голове, взгляд серьезный, но в уголках губ светится блаженная улыбка.
Они подняли головы, Андрей выпрямился.
Павел Олегович стоит в дверях, улыбается:
- Здравствуй, сын! Мама просила тебя поцеловать и сказать, что ты её любимый мальчик! Здравствуйте, Катя.
Кира куда-то резко испарилась.
- Ну что, прогуляемся по Зималетто?
- Конечно, отец!

Они ушли, а Катю колотит мелкой дрожью. Позвонила домой.
- Папа? Он приехал…
- Спокойно, дочка! Я еду.
- Нет, подожди пока. Но будь готов.
- Андрей тебе сообщит, когда можно будет выезжать.
- Как скажешь, дочка.
- Спасибо, папа.

Вернулись. Еще голосов не слышно, но Катя слышит, что дверь открылась. Вздохнула глубоко. Сейчас. Не ошиблась ли она? Правильно ли делает?
Вот и Павел Олегович.
- Катенька, здравствуйте еще раз. Вы прекрасно выглядите!
- Спасибо… - покраснела Катюша.
- От Андрея я все равно ничего не добьюсь, поэтому скажите честно, как наши дела?
Катя вздохнула:
- У нас есть проблемы. Думаю, вы должны обо всем знать.
- Катя, вы знаете, я редко говорю такие слова, но должен признаться. Пока наше предприятие в ваших руках – я спокоен.
- Спасибо, - лицо ее уже пунцовое.
В дверях торчит голова Андрея. Катя поглядела на него, кивнула.
- Андрей… Палыч, Вы сможете сами позвонить?
- Конечно, Катенька! – его голова исчезла.
- Присаживайтесь, пожалуйста, Павел Олегович. Разговор будет не коротким.
Жданов-старший заинтересован, если не сказать – заинтригован.
Катя вздыхает еще раз и начинает невеселый рассказ. Перед ее глазами проплывают картинки прошлого. Провал коллекции.
- Вы об этом знаете. Но убытки были серьезнее, чем Вы думаете. Однако, еще не смертельно.
Теперь о НикаМоде. И о том, откуда взялись деньги на уставный фонд. И Коле, игравшем на бирже.
- Благодаря этим деньгам, мы гасили текущие долги.
И о контрабанде.
- Я сразу интуитивно чувствовала, что там криминал. Но не могла убедить Андрея отказаться от сделки. Сейчас я бы уже смогла его уговорить, конечно, но тогда… еще нет.
И о том ужасе, который их постиг, когда ткани были арестованы. Об Андрее, у которого из помертвевших глаз катились слезы. И о единственном выходе – залоге.
- Мы смогли взять кредит на НикаМоду. В «Ллойд Банке», где я раньше работала, к счастью… Это было непросто.
О плане выхода из кризиса.
- Посмотрите, Павел Олегович, здесь все чисто, мы справимся за полгода.
- Понимаете, Павел Олегович, если бы была какая-то другая кандидатура на пост Президента, кроме Воропаева, возможно, Андрей рассказал бы Вам все раньше – и сам. Но… Воропаев… У него единственное желание – распродать компанию. И у него совсем нет опыта…
- Да, Андрей наделал много ошибок. И я не всегда могла убедить его отказаться от рискованных затей, но… Это его место по праву. Я уверена, что для компании самые тяжелые времена уже позади. Он справится со всеми проблемами, я верю в него…Я всегда верила, с самого первого дня, как только начала работать в компании.. Я всегда восхищалась его заразительной энергией, его преданностью делу, способностью рисковать…теперь к этому добавился опыт и способность трезво оценить ситуацию… Он очень изменился, поверьте. Поверьте мне. Потому что Вашего сына, такого, каким он стал, никто лучше меня не знает. Если Вы верите мне, поверьте и ему.
- И еще. Андрей Вас боготворит, и очень боится Вашего неодобрения. Он заслуживает порицания. Но… он заслуживает и Вашего прощения.
- Да, и вот… Вы простите, я не имею право давать вам советы относительно сына, но… будьте, пожалуйста, к нему добрее. Он должен знать, что Вы, по крайней мере, постараетесь его понять. Это – важно.

Катя перевела дух. Замолчала. Жданов-старший ничего не говорил, только внимательно смотрел на нее. Злость на сына уже улетучилась. Он подумал, что сам Андрей вряд ли смог бы так внятно и деловито рассказать обо всем, а – самое главное – вряд ли смог бы убедить его в том, что ситуация под контролем. А эта девочка – смогла.
Еще он, конечно, обратил внимание на то, что, когда Катя разволновалась, она начала называть его сына просто по имени - без отчества. Это могло означать только одно – отношения между ними давно перестали быть только служебными. И, не смотря ни на что, это очень нравилось Павлу. Пара Андрей-Катя нравилась ему гораздо больше, чем пара Андрей-Кира, и не только с точки зрения полезности для фирмы.

- Я позову его, - сказала Катя, набирая номер.
Андрей ворвался и тормознул у порога. Катя решила оставить их одних. От внимания Жданова-отца не ускользнуло, что, выходя, Катерина успокаивающе положила руку на грудь Андрея, заметил он и влюбленный взгляд сына, брошенный на помощницу.

К Кате подошел Валерий Сергеевич. Обнял ее.
- Ну, что, Катюха?
- Ой, не знаю… Но не ругался. Слушал внимательно, спрашивал. Антикризисный план смотрел.
- Значит, все в порядке? Может, я уже и не нужен?
- Папа! Ну, скажешь тоже! Ты – наша тяжелая артиллерия! Танк в засаде. «Катюша»!
- Ах ты, Катюша, моя маленькая!

Жданов-старший был строг. Он распек сына по полной программе. Он никогда, никогда бы не простил его за это кошмарное ребячество, если бы…
- Ты понимаешь, что если бы не Катя, фирмы уже бы не было?!
- Конечно, понимаю, пап. Я ей всем обязан!
- И ты так доверяешь ей, что спокойно передал все права на ЗимаЛетто?
- Пап, я ей верю больше, чем себе! Она никогда не воспользуется этими правами!
- Хотелось бы надеяться… Но что скажут другие акционеры? Компания в чужих руках!
Андрей улыбнулся:
- Не в таких уж и чужих…
Павел поднял брови, догадываясь о том, что сейчас услышит:
- Да?
- Я люблю Катю. И хочу на ней жениться.
- Вот как? А она?
- Она – тоже.
- Что – тоже?
- Она тоже любит меня, и дала согласие стать моей женой. Мы подали заявление еще перед Новым годом. Свадьба через две недели.
- Даже так? Ну, а почему мы с мамой не в курсе?
- Я пытался маме сказать, но она заладила: «Кира, Кира!..»
- Кстати, а Кира?
- Я сразу поставил ее в известность и расторг помолвку.
- Андрей, это жестоко!
- Не более жестоко, нежели обман. Мы с Кирой все равно никогда бы не были счастливы.
- Ну, почему же? Вы ведь с детства знакомы, мне казалась, что у вас вполне теплые отношения?
- Да. Теплые. Я очень хорошо отношусь к Кире, но, только встретив Катю, я понял, что такое – любить. И понял, что для меня существует только Катя, мы созданы друг для друга, только с ней я хочу прожить всю оставшуюся жизнь. И хочу, чтоб у нас были дети.
- Да, сын. Кажется, ты повзрослел.
Павел Олегович поднялся, взял со стола папки с антикризисным планом, с балансом.
- Это я еще полистаю сегодня. Но учти, Андрей, мой голос на Совете не является решающим. Есть и другие акционеры. И ты должен подготовиться к тому, что ты можешь и не стать Президентом.
- Я готов. Главное – чтобы с компанией ничего не случилось.

Они вышли из каморки. Катюша нервно дернулась им навстречу. Андрей тут же успокаивающе приобнял ее.
- Папа, познакомься, это – отец Кати, Валерий Сергеевич.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
Андрей сообщил, что Пушкарев здесь не только для знакомства с будущим родственником. Они хотят переписать НикаМоду на него. Поэтому им с Павлом Олеговичем есть о чем поговорить.

Глава 23. Бывают дни, когда опустишь руки…

А Катя с Андреем удалились в бар – попить кофе. Но кофе пил Андрей, Кате он категорически запретил:
- Тебе кофе нельзя. Возьми сок – там витамины. И не возражай! – повысил он голос, видя, что Катя что-то пытается сказать.
- Глупый! – взъерошила ему волосы Катя, - Я совсем о другом.
Андрей растянул губы в улыбке, наклонился и прошептал ей на ушко:
- Я тоже ужасно соскучился по тебе…
- Андрюш, ну, ты можешь думать о чем-нибудь другом?
- Не-а! О чем-нибудь другом я могу думать… м-м-м… примерно через полчаса после того, как… в течение… м-м-м… ну, скажем, часа… А потом опять – только о тебе.

Маша на ресепшене украдкой умиленно наблюдала за парочкой. Как они могли когда-то говорить, что Андрей и Кира – красивая пара? Невероятно! С Катей Жданов так переменился! Даже слепой увидит любовь между ними. Когда Маша смотрела на них, ей становилось завидно – вот бы ее тоже кто-нибудь так любил!

К Андрею с Катей подошли их отцы.
Да, они обо всем договорились. Павел изучит документы, и завтра они встретятся снова.
Мужчины пожали друг другу руки, попрощались.

Павел с доброй улыбкой смотрел на счастливого сына, обнимавшего Катерину за талию.
«Ангел-хранитель» - подумал он про Катю.

В кабинет Президента вошла Юлиана – принесла счета.
- Юлиана, вы еще здесь? Поздно ведь!
- Я готовлю модели к показу.
- Модели? А-а-а… Как же наш доморощенный гений? Он что, опять истерику устроил?
- Сегодня повод был серьезный, Ольге Вячеславовне стало плохо, она поехала домой и вот все, собственно, с ней.
- Юлиана, я надеюсь, что ничего серьезного? Надо будет обязательно к ней заехать. Я просто не мыслю себе компанию ЗимаЛетто без неё….
И сразу позвал Катю:
- Катенька!
- Здравствуйте, Юлиана!
- Здравствуйте, Катенька, прекрасно выглядите!
- Спасибо.
- Катюш! – это Андрей, - Ольге Вячеславовне стало плохо, ее домой отвезли. Навестим сегодня?
- Конечно! Юлиана, что с ней?
- Она в обморок упала. От переутомления.
Андрей рассердился:
- Ну, этот Милко!

А у Ольги Вячеславовны собрался весь Женсовет. Там мило и по-домашнему, даже Милко, взволнованный, болезнью любимой помощницы, забыл о своих амбициях непризнанного гения.
Появились Андрей с Катей. Ах, как красивы они сейчас в своей любви, каким светом озарилась квартира, освещенная их улыбками. И все остальные уже не в силах удержаться от улыбок, и лицо Ольги разрумянилось.
Катя осталась там, а Андрей, после небольших препирательств, уехал на встречу с родителями. Он не хотел ехать один – Катя настояла: там ведь Кира, да и - являться без предупреждения пред очи Маргариты Рудольфовны ей очень не хочется.
- Я тебе буду звонить, - сказал Андрей, прощаясь.

И звонил. За час – раз пять. Сообщил, что доехал. Что сказал маме. Что мама возмущается, но папа на их стороне. Что Кира ушла. Что мама кое-как согласилась и теперь нужно встретиться всем вместе.
А Ольгу Вячеславовну, тем временем, пришел навестить и Роман Дмитриевич. Пришел, когда все уже собирались расходиться по домам.
- Катя, давай я тебя отвезу.
- Не надо, Рома, я доберусь сама.
- Катя, ну ты что, меня боишься?
Катя фыркнула:
- Вот еще!
- Ну, а почему отказываешься?
- Потому что Андрею это будет неприятно.
- Катя! Совсем не обязательно докладывать ему каждый свой шаг! Ты вот сама-то знаешь – где он сейчас?
- Конечно. Он встречается с родителями.
- Ты в этом так уверена? - ехидно.
- Уверена, Рома.
- Уверена? – спросил еще раз.
- Все, разговор закончен.
- Катя! Не будь ребенком!

Но, в конце концов, Роме удалось ее уговорить. В самом деле – что такого?
Ехали молча. Катя чувствовала натянутость, но лучше так, нежели Малиновский стал бы опять признаваться в любви. Это не нравилось Кате, да она и не принимала его всерьез.
Малиновский прервал молчание.
- Катя… Вы действительно женитесь?
- Да.
- А ты хорошо подумала?
- А что тебе не нравится?
- Ну… как ты помнишь, Жданов сделал предложение Кире ради ее голоса на Совете директоров.
- Я, если ты не забыл, в Совете голоса не имею.
- Зато ты имеешь нечто большее…
- Ты о чем?
- О НикаМоде. Тебе сейчас фактически принадлежит ЗимаЛетто. Это посущественнее, нежели какой-то голос!
- Не говори ерунды. Андрей прекрасно знает, что я не собираюсь забирать компанию.
- А откуда он это знает? Он тебе верит? Не смеши! Так он прямо и скажет, что не верит!
Кате стало неприятно на душе:
- Рома! Зачем ты мне это говоришь?
- Ты мне очень нравишься. И я не хочу, чтоб тебя использовали.
- Роман, все. Хватит. Я ничего не хочу больше об этом слышать!
- Не слушай. Подумай на досуге – ты же умная девушка…

Катя, конечно, не собиралась верить Малиновскому. Ведь Андрей такой милый и любящий. И как его отношение к Кате отличается от того, что было у них с Кирой. Небо и земля!
Но… ведь Катя не видела – как у них с Кирой было вначале. Ведь влюбленность – это еще не гарантия любви и не гарантия счастливой семейной жизни. Женитьба? Малиновский прав – ЗимаЛетто в глазах Андрея стоит такой жертвы. Развестись – никогда не поздно, а можно и не разводиться. Заигрывать с девочками можно не отходя от рабочего места.
Ребенок? Но, еще неизвестно – правда это или нет, а, с другой стороны – как удобно! Катя засядет дома с ребенком, а Жданов сможет развлекаться по полной программе. Сто тридцать три удовольствия в действии.
Да и его влюбленность… Странная, если все вспомнить. Что там было? Она поскользнулась, разбила очки. Он увидел ее глаза… Да, он потом не один раз говорил, о том, что у нее красивые глаза.
Катя подошла к зеркалу, сняла очки. Что ж, глаза и в самом деле неплохие. Только это что-то напоминает. Что же? А! Фильм старый – «Влюблен по собственному желанию». Как все просто! Он хотел ради компании приударить за ней, да только не мог найти – за что бы зацепиться. А потом – глаза. Потом он ее переодел – чтоб не смущать свои эстетические чувства. Чтоб можно было вывести ее в люди, не стыдясь.
Он безжалостно сжег ее лягушачью шкурку, ее верную защиту. И она осталась в этом мире без панциря, с оголенными чувствами.
Сейчас он – да! – влюблен. Но пройдет новизна, а разве Жданов способен хранить верность одной женщине? Почему она решила, что Андрей изменился? Какие у нее для этого есть основания? Никаких. Она просто, как любая влюбленная женщина слепо ему поверила.
Влюбленность пройдет – после свадьбы. Не будет этой остроты ощущений, она будет маячить у него перед глазами круглосуточно… И очень скоро надоест. Беременность не придает женщине красоты, она расплывется под грузом его ребенка, лицо покроется пятнами, ноги отекут. Потом пеленки, ночной рев малыша. Он начнет задерживаться на работе. Якобы на работе. Она, уставшая от материнских хлопот, не сможет быть горячей любовницей, будет все время хотеться спать.
В общем, все тут ясно.

Уснула Катя совсем разбитая, даже звонок Андрея ее не обрадовал. Андрей спешил поделиться новостями, но она перебила его:
- Завтра, Андрюш, все завтра… Я очень устала и засыпаю на ходу… Прости. Спокойной ночи.
Андрей растерянно сжимал в руке трубку, рыдающую короткими гудками. Что случилось?

Утром Катя тоже отмалчивалась. На все вопросы отвечала, что неважно себя чувствует, но предложение посидеть дома отвергла. Сегодня важный день – показ. Она соберется с силами. Она сможет. Андрей потянулся ее поцеловать, отвернулась.
- Андрюш, прости… Не до того… Правда…
Жданов в панике. Что? Что случилось?

- Машенька! Вы всегда все знаете… Что вчера произошло?
- Что?
- Там, у Ольги Вячеславовны.
Маша удивлена:
- А что произошло? Ничего… Мы разошлись не поздно. Катю подвез Роман Дмитриевич..
- АХ! РОМАН ДМИТРИЕВИЧ! – Жданов не орет, он восклицает, - Ну и где сейчас Роман Дмитриевич? Он уже пришел?
- Нет, еще не было…
- Хорошо… - зловещим голосом.
Маша испугалась. Маша опять что-то не то ляпнула. Но не понимает – что? Они же друзья – Малиновский и Жданов…

- Кать!.. Катя, ты здесь?
Ну, конечно, здесь, в своей каморке сидит, бумажки перебирает.
- Катенька… Радость моя… Интересно, а почему я все узнаю последним?
Голову от бумаг оторвала, взгляд пустой:
- Что – все?
- Тебя вчера домой отвозил Малиновский!
Фамилию друга произнес – как выплюнул.
Катя плечами пожала:
- Да, ну и что?
- А почему ты мне ничего об этом не сказала?
Ах! Мы ревнуем! Какой кошмар! Ну да, конечно. Ведь Малиновский не притворялся. Катя ему действительно нравится. Он не делал вид, что влюбился в страшилу. Катя изменилась и понравилась ему. Все естественно. Все нормально.
- А в этом есть что-то криминальное?
- Кать… Ну… он же тебе записки писал, букетики там всякие.
Да. Букетики. Записки писал. А ты сразу в койку потащил. Малиновский ухаживает. Даже уйти в сторону был согласен. Хотя – по глазам видно, что влюблен. Но у Андрея тоже влюбленные глаза. Катя, Кать! Не поддавайся этим глазам. Лучше уж Малиновский, он хоть не врет.
- Ну, писал. Это его право.
- Катя! Он не имеет права! Ты – моя жена!
Ух ты!
- Я тебе еще не жена! – жестко глядя прямо в глаза. В эти любимые обожаемые глаза. Как это все вытерпеть? – И еще неизвестно – стану ли я ей!
- Катя-а-а! – стон умирающего.
А ты артист, Жданов! Тебе в театр надо. Но, конечно, в театре зарплата не та, тебе не подойдет. Но такой талант в бизнесе тоже совсем не помешает.

Жданов подскочил к Кате, сжал ей плечи:
- Катя! Кать! ЧТО он тебе сказал?
А! Испугался! Испугался, что Ромка выдал твою тайну! Но нет, я его подставлять не стану, не дождеССи.
- Ничего. Просто отвез. Поговорили о делах, об отчете, о Совете. Ничего особенного…
- Ты меня обманываешь! Что между Вами было?
- Ты с ума сошел? Что между нами могло быть? Я, в отличии от тебя, не бегаю от одного к другому…
- Ах, Я, значит, бегаю? Да? Это он тебе сказал?! КАТЯ! Кать! Посмотри на меня! Посмотри, Катя! У меня не было других женщин все это время, не было, Катя! Никого! Только ты! Меня не волнуют другие женщины! Ты мне веришь?
- Верю, - обреченно произнесла Катя.
Не могла не верить. Ну, в самом деле – когда там у него могут быть другие женщины, если они расстаются только на короткий промежуток сна и – очень неохотно – по делам. Она не настолько глупа, чтоб начинать искать несуществующую черную кошку в темной комнате. Она знает, что ее там нет. И дело сейчас не в этом.
- Но если веришь, то почему?
- Андрей, - отчеканила Катя, - все нормально! Малиновский меня отвез. Я легла спать. Утром я себя неважно чувствовала. И сейчас, кстати, не лучше. Вместо того, чтоб устраивать истерики, ты бы лучше оставил меня в покое – скоро придут твои родители, я обещала Павлу Олеговичу показать еще кое-какие расчеты.
- Ладно.

Жданов, выходя, задержался у дверей.
- Кать…
- Что?
- Я тебя ОЧЕНЬ люблю, Кать…

Катя уронила голову на руки. Господи! Она не выдержит! Но… может, Малиновский соврал? Но зачем ему это?


Андрей зашел к Малиновскому.
Уперев руки в стол, нагнулся над другом. Другом ли? Вчера этот друг что-то сделал или сказал его любимой женщине. Что-то такое, что потрясло Катюшу до глубины души. Андрей считал, что они достигли того уровня взаимного доверия, которое можно было бы назвать абсолютным. Андрей не сомневался в том, что, даже если его с ног до головы облепят модельки, Катя никогда не подумает, что он сможет изменить ей хотя бы в мыслях. Потому что и в мыслях его, и в душе, и в сердце была только одна женщина – его Катенька. Лучшая женщина на свете. Его верность Кате Малиновский называл патологической. Позавидовал?
- Малиновский, что ты сделал Кате?
Смотрит как ни в чем не бывало.
- Что сделал?
- Это я ТЕБЯ спрашиваю!
- Ничего. Просто подвез до дому.
- Да? А почему она сегодня не в своей тарелке? С ней что-то произошло между тем, как она вышла от Ольги Вячеславовны и тем, как она приехала домой.
- Как интересно! Это она тебе сказала?
- Нет. Я с ней разговаривал. Пока она была у ОВ, она была нормальная, а потом… И именно в этот промежуток времени она общалась с тобой!
- Не знаю, Жданов. Ни о чем таком особенном мы не говорили. А ты не допускаешь, что она могла поссориться с родителями, с Зорькиным, в конце концов, ей могла позвонить Кира и наговорить гадостей, да мало ли что? Я ПРОСТО ЕЕ ПОДВЕЗ. Сделал то, что должен был сделать ты! Это ты, а не я бросил свою беременную женщину посреди ночи!
- Что? Малиновский, что ты сказал? Беременную? А ты откуда знаешь? Это ОНА тебе сказала?

Малиновский ляпнул про беременность просто так. Ну, просто предположил, что оно имеет место быть. И надо же – попал в точку. Теперь надо аккуратнее.
- Ничего она мне не говорила… Да это и так понять можно. Если быть внимательным. Есть, знаешь ли, кое-какие приметы.
- Какие еще приметы? Мы сами еще толком не уверены?
- Неважно. Есть приметы. Хотя… может, мне показалось.
- Надеюсь, что не показалось!
Жданов перестал злиться, на его физиономии расплылась радостная улыбка, он вдруг совсем забыл о том, что только что считал Малиновского врагом.
- Ох, Ромка! Я так счастлив, ты даже не представляешь! Я ужасно хочу, чтоб у нас был ребенок! Катя… Ну, на самом деле, это было моим решением, она ругалась… Она считает, что рано пока… Но ее взвинченное состояние вполне можно объяснить тем, что она переживает… Ну и, гормональные изменения… Да еще – это первый вечер, когда мы были не вместе…
- Жданов… Что она с тобой сделала? Заколдовала, наверное?
А со мной что она сделала? Если бы я был первым! Я бы, наверное, был таким же. Но мне остается только ждать – ждать, когда она уйдет от Жданова. Ко мне. А беременность? Да Бог с ним! Это ведь и ее ребенок тоже…
- Дур-рак ты, Малиновский!

Ромка задумался. Операция чуть было не сорвалась. Может, надо было ему сказать, что о беременности он знает от Катерины? Да нет, не лучший ход. Пожалуй, пора привлечь на свою сторону Киру. Если, конечно, она согласится.

Прибыли Ждановы старшие. Павел Олегович тут же отправился к Катерине.
- Ну что сказать, Катенька? Я восхищен. Нет, конечно, долги – это кошмар, но ваш план безупречен, главное теперь – не давать Андрею возможность совершать глупые поступки. Катенька, вы с этим справитесь? Да, я в вас верю. Еще вопрос по НикаМоде – откуда там такие деньги? Да? Так просто? Я хотел бы познакомиться с Николаем – безусловно, его можно назвать финансовым гением. Не понимаю только – как вы такому талантливому другу предпочли моего оболтуса….По сравнению с вами двумя, Андрею нужно еще слюнявчики носить… Да… И еще, Катенька… Вы должны знать, что Маргарита Рудольфовна не слишком обрадовалась сообщению о вашей с Андреем свадьбе. Ее можно понять – она уже давно прочила на это место Киру… Но вы не расстраивайтесь. Она очень любит Андрея, поэтому, в конце концов, согласится с его выбором…

Их разговор прервал Андрей:
- Папа, пришел Воропаев и просит всех собраться в конференц-зале. У него какое-то сообщение.
Лицо у Андрюши при этом достаточно зверское, правда, как на Катюшу взглянул, так потеплел.
Жданов-старший вышел за дверь:
- Андрей, а ты? Не идешь?
- Я сейчас, пап!
Ну, конечно! Как же он может уйти, не потискав Катьку.
Катька сейчас слегка растаявшая – после разговора с Павлом Олеговичем. Что ни говори, а она уважает его, и признание ее заслуг и способностей из уст экс-президента для нее существенно. И… она должна заботиться об Андрее и о ЗимаЛетто.
Андрей, опустившись на колени около кресла, нежно поцеловал Катюшу, рука его проскользнула на ей животик:
- Как там наш малыш?, - пощекотал пальчиком, - Ау! Откликнись!
Катя не выдержала, прижалась к нему щекой. Ну почему, почему? Если он врет, то откуда такая нежность?

Конфернц-зал. Довольный вид Воропаева очень не понравился Андрею. Но у него теперь есть поддержка отца.
У Воропаева есть интереснейшая новость! Сашеньке стало известно, что Екатерина Пушкарева является собственницей компании НикаМода.
- Вам этот факт известен, Андрей Палыч?
Андрей завертел карандаш. Посмотрел на отца, на Малиновского.
- Да! Не вижу в этом проблемы.
- Очень зря! Человек, который фактически держит в руках управление Зималетто, является собственником еще одной компании…
Кира припухла.

- Ну и что с того? В чем проблема? - поинтересовался Жданов-старший.
Андрей не сдержался:
- А дело в том, что Александр ненавидит Пушкареву! Он её личный враг! И дай ему только волю, он найдет компромат!
- Так, мне надоели ваши дискуссии. Пригласите, Катю, послушаем, что она скажет по этому поводу.

- У вас ко мне есть вопросы? Я готова на них ответить.
- Проходите, Катя, присаживайтесь, это не займет много времени.

Катя прошла, но садиться не стала. Маргарита впервые видит ее в новом, так сказать, обличии. Она несказанно удивлена, но, надо сказать, новая Катя ей нравится. Маргарита переводит взгляд с Кати на Киру и обратно. Что ж, эта девушка, во всяком случае, внешне, вполне достойна ее сына.
Александр:
- Скажите, Катерина Валерьевна, как называется Ваша фирма?
Повисло молчание.
- Никамода.
- А откуда она у Вас?
- Какая разница? Уставной капитал НикаМоды не так уж значителен.
- Судя по некоторым сведения, капиталы там сейчас не маленькие.
- Я могу завтра же представить вам полные отчеты, все банковские операции, мне скрывать нечего.
- Но вы должны были предупредить нас, что у вас есть работа, помимо Зималетто.
- Многие работники Зималетто имеют побочный бизнес. В контракте, который я подписывала, не обозначено, то что я не имею права заниматься в свое свободное время тем, чем захочу! Кроме того, я думаю, что это может еще как-то интересовать моего начальника…
- Жениха!
- И жениха - тоже. Но никак не Вас!
- Это госчиновники не имеют права заниматься бизнесом, а Екатерина Валерьевна не госчиновник. Согласен? – вставил Жданов-старший.
- Но откуда взялась эта фирма?!! И почему ее управляющий – нынешний финансовый директор ЗимаЛетто Зорькин?
Андрей вступился:
- Катерина Валерьевна умеет подбирать персонал. Николай – профессионал, талантливый финансист. Капитал НикаМоды столь значителен во многом благодаря ему. Было бы странным, если бы я не пригласил его к нам, когда появилась такая возможность.
Жданов-старший оглядел присутствующих:
- Так, мне все понятно! Спасибо, Катя, вопросов больше нет.
Андрюша не смог удержаться от подкола:
- Воропаев! Может тебя еще что-нибудь беспокоит? Интересно! У тебя еще вон сколько бумажек в папке! Может, еще какой-нибудь криминал откопал? Давай, выкладывай! Поделись с нами!
- Завтра поговорим… На собрании.
Собрал бумаги и зло хлопнул дверью.
- Катенька, извините, что оторвали вас от дел.

Воропаев в бешенстве вбежал в кабинет Киры. Кира следом.
- Кира! Я чувствую – здесь дело нечисто! Ну, узнай же, в конце концов, что-нибудь!

Помню с каким удовольствием читала это произведение в первый раз несколько лет назад. Каждый день с нетерпением ждала новую главу и буквально проглатывала её. Зацепило интересное развитие сюжета.
Сейчас начала повторно читать эту историю и удивительно, получаю не меньше удовольствия и наслаждения при чтении. чем в первый раз.
Светлана, спасибо Вам большое за Ваше творчество и талант!

_________________
Главное, не ждать чего-то еще, а жить и ловить каждое мгновение того, что здесь и сейчас.....

Что-то не нравится здешний Рома. Какие-то гадкие черты стали проявляться после того, как Катя поставила их отношения в, так сказать, дружеские рамки. Чтобы добиться своего, решил подленько так раскрыть глаза Катерине на своего лучшего друга.
*****
Я всё ждала и думала, как АВТОР обойдётся без инструкции. Оказывается, та письменная пастораль, направленная на Катю, это цветочки по сравнению с вот такой устной подлостью из благих намерений - предупредить Катю о прагматичности чувств и неблаговидности поступков в будущем Андрея.
*****
Света!
Спасибо, очень интересно, как же поведёт себя Катя, что-то не нравится мне её сомнения в любимом человеке.

_________________
Любить иных - тяжелый крест...(с)

Рома,Рома ,Рома...
Наглый и беспринципный.
Наступит любому на горло, лишь бы быть сытым.

Спасибо!

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

TANA_2
vicher
Larissar

Спасибо ВАМ, дорогие мои!!!

Глава 24. Заговор

Помните мелодию, предваряющую напряженные эпизоды? Вот она и звучит.

В кабинет Киры тихо заглядывает Малиновский.
- К тебе можно?
Кира потерянно смотрит в окно, подперев голову рукой.
- А, Рома, заходи…
- Кира, ты до сих пор хочешь избавиться от Пушкаревой?
- Ты нанял киллера, и предлагаешь скинуться?
- Что-то в этом роде…
- А тебе это зачем надо?
- Я ведь тебе уже говорил – мне очень нравится Катя.
- Настолько, что ты готов увести ее у лучшего друга?
- Да, представь себе.
- Малиновский, что вы все в ней нашли? Что в ней есть такого, чего нет во мне?
- Кир… Кир, ну что ты переживаешь, ну? Ничего в ней такого нет. Она просто другая.
- Но почему и ты, и он!
- Кира, а почему Андрей, а не я?
- Что?
- То! Почему ты так убиваешься из-за Андрея, а на меня ни разу не взглянула с интересом?
- Н..н..ну-у-у, Рома, ну, просто… ты, наверное, не мой тип… как-то так… в этом ничего обидного нет… ну не могут же все всем нравиться…
- Ну вот! Ты себе сама ответила!
- Это.. это…
- Да, именно. В этом нет ничего обидного.
- Но Андрей ведь любил меня!
- Именно поэтому я и имею наглость предположить, что Катя для него – увлечение. Да, увлечение серьезное, но тем не менее. Однажды они расстанутся, и, вполне возможно, он вернется к тебе. А я постараюсь быть рядом с Катей.
- Рома! Но когда это случится?! Они же вон, женятся!
- Кирочка, дорогая! Свадьбы еще не было – это раз! Два – этому можно помешать. По крайней мере – попробовать. Ты мне поможешь?
В глазах Киры вспыхнула надежда:
- Да, конечно, помогу! Что нужно сделать?

…
- Ты все поняла, да? Кир, только никакой отсебятины. Потому что я сегодня случайно непродуманно загубил одну очень продуктивную идею – с этими голубкАми надо быть настороже, никогда не знаешь – где прокол.
- Рома, а зачем так сложно? Просто вызовем ревность!
- Кир, у нее ревность вызвать непросто. Настолько не просто, что просто нереально. Он ей не изменяет. Вообще. Даже, типа, в помыслах, и она об этом знает. У него – можно, очень даже просто. Но кандидат на роль совратителя легко может оказаться в больнице. Сначала убьет, потом начнет думать – за что. Нет, конечно, если ты хочешь ему передачки носить… Да и – ненадолго это, она его сразу успокоит. Потому что, на самом деле, и он ей верит, а морды бьет исключительно из-за того, что на его ненаглядную никто не имеет права даже смотреть. Паранджу напялил бы с удовольствием.
- И ты думаешь – у нас что-нибудь получится?
- Ну… полной уверенности нет, но ведь надо попробовать! Ну, ладно, я пошел.
- Счастливо…
- Держи хвост пистолетом, Кирюша! Прорвемся. Как только что – я тебе звякну, но лучше это сделать сегодня на показе.

- Катенька, ну ты что там застряла? У нас времени до показа всего ничего, или ты переодеваться не поедешь?
- Андрей, мне, честно говоря, абсолютно не хочется туда ехать…
- Кать… Теперь уже не рассматривается вопрос – хочу-не хочу, теперь есть только один ответ – надо! Я сам с гораздо бОльшим удовольствием отправился бы с тобой домой и предался бы… хм.. любовным утехам.
Господи! Как же я его люблю! Как я люблю его голос, его глаза, его руки. Как я люблю, когда он вот так улыбается, его вот эти хриплые интонации, его страстный взгляд. Как он до меня дотрагивается, как целует, как… Люблю тепло его руки, удерживающей меня за талию, люблю его хозяйский жест, кода он забывается и притягивает меня к себе сильнее, чем это прилично на людях… КАК я его люблю!.. И я должна сама это разрушить. Я, наверное, не справлюсь…
- Ну, ладно. Поехали.

Ждановым-старшим все нравится.
Все организовано как следует – браво Юлиане, браво Андрею. Никого не забыли, всех разместили, все довольны. Андрей молодец! Андрей тает от похвал отца, ни на минуту не отпуская от себя Катеньку.
Катенька сегодня просто чудо как хороша. Она наконец-то поддалась на уговоры Андрея и облачилась в весьма декольтированное платье. Дамы завистливо косятся, мужики падают штабелями. Жданов все время прижимает свое сокровище к своему боку, цепко ухватившись ей за талию.
Малиновский, находясь поодаль, не сводит с Катюши глаз, сладострастно изнывая слюнями. Он на взводе, он готов наплевать на все, подойти и припасть к ее груди – хоть на миг, а там пусть Жданов его убьет на месте.
Кира в полной печали – соперница просто ослепительна. В офисе, в более скромной одежде, она не казалась Кире настолько недосягаемой, но тут… Партия проиграна. Ну, где же Малиновский со своим планом? Кира все может, самый лучший способ - яду в бокал разлучнице.
Маргарита воркует рядом с сыном и его избранницей, отсыпает ей комплименты полной горкой. Ее эстетические чувства победили, эта девочка выглядит на все сто, Кира рядом с ней просто замухрышка жалобная. Фотографии в журналах произведут фурор, она будет гордиться.
Все готово, Президент поднимается на сцену.
- Добрый вечер! Говорят, женщины всех времен соглашаются с утверждением: нечего носить. Зималетто утверждает обратное! Носить есть что! Сегодня наш гениальный дизайнер, известный всем Милко Вуканович сотворил чудо! От женщин, одетых в его одежду невозможно оторвать глаз.
Итак! Новая коллекция Зималетто!

Жданов сегодня – хозяин жизни. Андрей сбежал со сцены, подошел к родителям:
- Ну, как сказал?
- Сказал хорошо, посмотрим, как сделал.

Он оглядывался по сторонам – где же Катюша? Ну, никак она не хочет быть в первых рядах, что ты с ней сделаешь? Увидел. Расплылся в улыбке, ничего больше не видит, пошел пробираться к ней.
Ухо кольнул разговор. Прислушался. Это что, о его Катеньке говорят? Да нет, не может такого быть!

Малиновский и Кира:
- А я тебе говорю, что это – правда! Мне Вика рассказала, а той – Зорькин.
- Стал бы Зорькин о таком Вике!
- Да он же дуреет в ее присутствии, все расскажет, как Павлик Морозов!
- Ну, ладно, давай, что он там наговорил?
- А то и наговорил! С самого начала наша Катенька цель обозначила. Главное – чтоб взяли, а там я себя покажу. И показала. Ну, умная ладно! Не отнять. В доверие втерлась преданностью собачьей. Тот и потек. Как она его в койку заманила – не известно, но факт остается фактом, заманила. Ну, как мы теперь видим, под тряпками бабушкиными ей есть что продемонстрировать.
- Да, тут не поспоришь. Более того, что скажу – когда уже знаешь, что за красота там скрывается, тряпки только больше возбуждают.
- Вот-вот.
- Ну и… неизвестно тут, Зорькин не договаривает чего-то: то ли она приворожила его, то ли он от нее зависит как-то, тогда шантаж? Откуда у нее эта НикаМода? Да Жданов денег дал! Чтоб отцепилась! Кстати, это Зорькин сам Андрею сказал, чо она в него влюблена!.. Ну а ей НикаМоды мало уже было, она все к рукам прибрать захотела. Как замуж за Жданова выскочит, так НикаМоду Зорькину подарит, обещала уже…
- Ну, пусть выскакивает поскорее, мне это только на руку. Она сказала, что сейчас со мной встречаться не может – он пасет ее все время. А после свадьбы ей посвободнее будет, так что мы наши встречи легко устроим… Правда, беременна она, вроде, но сказала, что после свадьбы аборт сделает – представит как выкидыш. Больно ей нужен ребенок, когда она уже до всего достанет.

Андрей по инерции продолжал двигаться вперед. Что происходит? Она его на самом деле не любит? Он ошибся? Она ТАК сыграла? На его чувствах, на его доверии? Притворилась, что ей от него ничего не надо? А на самом деле, все то же, что и у других? Выгодная партия? Ха! Богатенький мальчик? Ха! Да, девочка умна, не то, что Вика, которая как на ладони. И как натурально от свадьбы отказывалась – Ах! Ах! НикаМода, Ах! Ах! Пока нельзя! Чтоб он, как дурак, упрашивал-уговаривал, ждал-надеялся на манну небесную. А она… с Малиновским за его спиной! Может, и не только Малиновскому обещала…

Глава 25. Дурни

Жданов подошел к Кате, с трудом подавив неприязненный взгляд. Попробовал отрешиться от своих чувств, чтоб увидеть ее непредвзято. Что он увидел? Очень уставшую женщину. Быстрый просверк нежности в ее глазах сменился пустотой. Он посмотрела куда-то в сторону. Куда? Там, кажется, только что стоял Малиновский. Ну да. Все понятно. Надел маску заботы, голос холоден:
- Катенька, ты устала?
Почему я никогда не старалась внимательно рассмотреть его? Какие у него были чужие глаза, когда он приближался. А потом уже справился с истинными чувствами, изображает заботливого мужа. Да… Малиновский прав? Возможно. Где там Рома? С Кирой разговаривает. А сам на меня все время смотрит. Кира такая несчастная. Смотри, Катерина, на себя в будущем. Нравится? Тоже когда-нибудь будешь в сторонке стоять, мечтая хоть о капле внимания с его стороны. Нет, надо прекратить этот фарс – пока не поздно.
- Да, Андрюш, очень. Я, наверное, поеду домой…
- Кать, я пока не могу уйти, сама понимаешь. Как только основная часть закончится, я тебя отвезу, хорошо?
Да уж… Как раскрылся! Даже не изображает страсти. Ну, повод-то хороший – он действительно не может уйти раньше.
- Андрюш, я, правда, неважно себя чувствую. Я такси поймаю.
- Кать… Ну, Кать.
- Ну, ты же не хочешь, чтоб я тут в обморок свалилась?
- Хорошо. Как скажешь. Пойдем, я тебя провожу.

Малиновский заметил, что они выходят из зала, отправился следом. Так… Катя оделась, Жданов – нет. Интересно! Тихо выскользнул следом. Такси ловят! Быстро отправился к своей машине, подождал, пока Катя отъедет, а Жданов уйдет в отель. И теперь – резко с места. Перегнал такси с Катей, сигналит, указывая на обочину. Ох, про телефон забыл!
- Катя, Катюша! Это Малиновский! Я перед вами еду, тормози машину, пересаживайся ко мне, ладно?

Катя села к Малиновскому. Почти не раздумывая. Ей нужен был сейчас рядом кто-то, кто понимал бы ее, Рома – не худший вариант.
- Катюша, ну, ты расклеилась совсем… А Жданов что?
- Он не может сейчас уйти. Да и незачем. А я устала.
- Мог бы и уйти.
- Не мог. И я тут не при чем.
- А я бы ушел!
- Рома, прости, но, наверное, поэтому президент он, а не ты. Нельзя личное ставить выше работы.
Рома хмыкнул.
- Да, Рома… Для Андрея это так…
- И ты это принимаешь?
Катя помолчала.
- Ром… Я не хочу об этом говорить… Слишком неприятно…
- Хорошо, не будем…

Проводив Катю, Андрей вернулся в зал. Но все вокруг померкло для него, все сияние заключалось в глазах Катюши, а без нее… и триумф – не триумф. Подходили какие-то люди, хвалили, поздравляли…
Вдруг его пронзила страшная мысль – он не видит Малиновского. Подошел к Кире:
- Ты Ромку не видела?
- А он, кажется, уехал…
- Что-о-о!!?
Выбежал, сел в машину, погнал к Катиному дому на пределе скорости.

У дома Рома открыл Кате дверцу, помог выйти. Подержал ее руки в своих:
- До свидания, Катюша…
- До свидания, Рома… Спасибо…
Он наклонился и прикоснулся к ее губам легчайшим – как бабочка порхнула крыльями – поцелуем.
Катя отпрянула:
- Не нужно так больше делать, Рома. Хорошо?
- Как скажешь… Извини.
Взгляд несчастный и влюбленный.
Постоял у машины, подождал, пока она скроется в подъезде. Посмотрел вверх – где тут ее окна, интересно?
Вздохнул, сел, уехал.

Жданов все видел. Точнее, не совсем все. Он видел – как Катя вошла в подъезд, как Малиновский стоял, задрав голову к окнам и ловил ртом снежинки. Как сел в машину и уехал.

Сердце выпрыгивало из груди. Его переполняли любовь и ненависть. Он жаждал мести, но с той же силой он жаждал наслаждения обладать ею. Он запрет ее дома, он оградит ее от нескромных взглядов и от соблазнов… Она не посмеет смотреть на других мужчин. А пока… Пока он догонит Малиновского. И объяснит ему – что делают с теми, кто обольщает чужих жен.

Катя не хотела ни о чем думать. Как бы там ни было, но она действительно устала – последние дни вымотали ее до предела. Она отключила мобильник и легла спать, предупредив родителей, чтоб не будили ни в коем случае. И мгновенно уснула.

Жданов подъехал к дому Малиновского. Консьерж сообщил, что того сегодня еще не было. Мобильный не отвечал. Он смотался на Ромкину конспиративную квартиру – там тоже не наблюдалось признаков жизни. Обзвонил злачные заведения, где они любили бывать. Не появлялся. Где его еще искать – он не знал. Но понимал, что первое, что он сегодня должен сделать – разобраться с Малиновским. Все остальное – потом.
И он сел в засаду у дома. Ему повезло. Ждать пришлось совсем недолго. Андрей вышел из машины, негромко окликнул:
- Эй, Малиновский…

Кате казалось, что Андрей рядом. Она чувствовала, что он нежно гладит ее голову, щеку, шею… Проводит пальцем по губе… Стоп! Разве она спит? Она ведь уже проснулась или это такой сон реальный? Или… он рядом?
Катя медленно-медленно открыла глаза. Да, он был рядом. В ее комнате! Ночью! Это что-то невероятное!
- Ты мне снишься? – прошептала она.
- Да… я тебе снюсь… - прошептал он.
Наклонился, поцеловал…
- Кать… Я очень тебя люблю…
- Я тоже… очень…
- Не бросай меня…
- Никогда…
- Кать… Ты – самое лучшее, что у меня было.
- Андрей… мой Андрей…

Два мужчины стояли друг напротив друга. Два бывших друга, между которыми встала, сама того не желая, женщина. Жданов справился с волнением, блеск глаз стал металлическим. Он спрятал очки в карман:
- Малиновский, сейчас я буду тебя убивать.
- Ты уверен? – со злобной усмешкой поинтересовался Роман.
- Я еще никогда ни в чем не был так уверен!
- Ты меня вызываешь на дуэль? В таком случае, оружие выбираю я.
- Я тебя убью.
- Предлагаю дуэль на мясорубках! Или на примусах. Это так экзотично – дуэль на примусах в начале 21 века. Правда, Жданыч?
Он стоял перед Андреем в распахнутом пальто, зубоскалил, как обычно, и, если бы не усмешка, казался бы прежним балагуром-весельчаком Ромио. Но он им уже не был. Слова оставались прежними, а то, что пряталось за словами…
В этом, таком знакомом лице слились сейчас для Жданова сотни других лиц – лиц тех, кто хотел отнять у него любимую женщину. И эта дуэль – самая важная в его жизни. Сейчас, именно сейчас, он должен доказать свое право на нее.
Он вздохнул и ударил.
Их разнял наряд милиции, вызванный консьержем. В отделение не повезли – документы, отсутствие претензий друг к другу и некоторая сумма убедили стражей порядка, что порядок восстановлен. Единственное – они дождались, когда Малиновский скроется в подъезде.

- Кать… Ты выйдешь за меня замуж?
- Да…
- И родишь мне ребенка?
- Да…
- Не передумаешь?
- Нет…
- Я люблю тебя! Я буду любить тебя всегда, какой бы ты ни была…
- Так не бывает. Не бывает вечной любви.
- Бывает… Очень редко, но бывает… Нам повезло, да?
- Да…
- Мы сохраним наши чувства?
- Да…
- Кать… Нас что-то разделило в последние дни. Что? Ты можешь сказать?
- Н…н…ничего…
- Кать… Если мы будем доверять друг другу, нас не разлучит никто. Я знаю – как трудно доверять, когда сердце горит и нервы оголены. И когда каждый миг боишься потерять того, кто дороже жизни. Но никто не сможет смутить нас, если мы все будем рассказывать друг другу. Не опасаясь ничего. Да?
- Да…

Андрей вытер лицо снегом, сплюнул кровь. Сел в машину. Посмотрел на часы – не так уж много, еще и одиннадцати нет. Теперь к Кате.
Остановился у подъезда, еще раз глянул на часы. Позвонил:
- Елена Александровна, добрый вечер! А Катюша еще не спит?
- Добрый вечер. Катюша спит, давно уже.
- Елена Александровна, можно я к вам сейчас зайду, мне надо с Вами поговорить.
- Это так важно? До утра не потерпит?
- Нет, думаю, не потерпит.
- Ну… хорошо…

- Господи, Андрей, что с тобой? – всплеснула руками Елена Александровна, увидев знатно разукрашенную физиономию будущего зятя.
- Пришлось поговорить с одним не в меру ретивым Катиным поклонником, - ухмыльнулся Жданов.
- Так, все разговоры потом, сначала я обработаю раны.
Елена Александровна принесла аптечку и принялась за врачевание. Обозрев дело своих рук, она удовлетворенно хмыкнула:
- Хорош, дуэлянт! У вас ведь завтра ответственное совещание? Как же так?
- Елена Александровна… Это важно было сделать сегодня. Один подлец почему то решил, что ему все дозволено – решать судьбы других, решать кого должна любить Катя… Я еще не знаю – что он наговорил Кате, подозреваю, что какие-то страшные гадости – она сегодня весь день не в себе… И мне тоже наговорил. Каюсь, сначала я поверил. Но Катюша у нас редкостная умница – она мне раньше уже сделала прививку от такой дряни. Правда, мне понадобилось некоторое время, чтоб изгнать яд. Теперь я должен изгнать яд, который достался ей.
- Андрей, я, честно говоря, мало что понимаю…
- Пожалуйста, позвольте мне сейчас пойти к ней.
- Андрей!!
- Не волнуйтесь, - Жданов покраснел, - не для этого. Я должен с ней поговорить. Именно сегодня. Завтра у нас действительно сложный день и важное совещание. От этого совещания многое зависит. Мы должны быть вместе, и мы должны быть сильны. Тогда нам не страшно ничего. Но Катя должна быть спокойна. Понимаете?
- С трудом… Что вообще происходит?
- Что происходит? Наверное, не всем по душе, что Золушка нашла своего принца, - он мягко улыбнулся, - и очень многим будет не по душе то, что принц тайком подарил Золушке папенькино Королевство.
Елена Александровна тоже улыбнулась.
- Страшно?
- Очень страшно! Но мы справимся! Главное, что король не слишком сильно возмущался. Золушка пришлась ему по душе больше, чем Снежная Королева, которую принцу прочила в жены вся королевская рать.

- Кать… Так что он сказал?
Катя напряглась, собралась с силами, уткнулась Андрею в грудь и выдавила:
- Он сказал, что ты меня не любишь..
- Кать? – изумился Жданов, - и ты поверила?
- Нет, конечно… Но это не все… Он сказал, что ты меня используешь… Из-за НикаМоды… Ну, из-за того, что ЗимаЛетто по документам принадлежит мне.
- И что? Я всем и всегда говорил, что мое доверие к тебе безгранично!
- Он… он еще напомнил Киру… О том, что ты сделал ей предложение из-за голоса на Совете.
- Да… это – да… Но не совсем… Мне было все равно – что Кира, что кто-то другой… Кира из всех лучше всего подходила на роль жены. И я честно пытался быть правильным женихом… Но… до помолвки я ее в качестве жены не рассматривал, а потом стал присматриваться… И постепенно начал понимать, что я совсем не хочу жениться… А потом у меня появилась ты…
- Что ты такое говоришь? Это ты у меня появился!
Андрей чмокнул Катю в нос.
- Дальше?
- Ну и… по его словам выходило, что ты за мной приударил ради компании. А я, я сама тебе не нужна… И я вспомнила Дениса… По второму кругу… так гадко было – хоть бы что-то новенькое, а то все те же грабли…
- Кать, ну, неужели тебе не понятно было, что я без ума от тебя, А?
- Понятно… Я просто подумала, что ты решил приударить… Потом увлекся… Ты часто увлекался… Но в этот раз тебе было выгодно жениться… А потом ты бы снова начал гулять…
- Катька! Какая же ты глупая у меня! Какое увлекся, Кать… Я полюбил! Я полюбил впервые в жизни, я повзрослел под влиянием этого чувства, я стал мужчиной…
- Хм?…
- Кать, мужчина отличается от мальчика не тем, со сколькими женщинами спал, а тем, что готов взять на себя чужую боль и тем, что готов защищать. И тем, что готов отвечать за свои поступки…Кать… Ведь еще пару месяцев назад я ни за что не согласился бы открыть отцу правду. Мне было страшно, что он меня поругает.
- Ремня тебе даст…
- Угу…

В дверь раздался тихий стук.
- Папа не дремлет?
- Войдите, - произнесла Катя, и не думая отстраняться от Андрея.
Это была мама Картинку она увидела вполне целомудренную – одетый Андрей, без намека на расстегнутые пуговицы, сидел на краю дивана, голова Кати лежала у него на коленях.
- Знаете что… времени уже почти два часа!
- Да-да, Елена Александровна, извините, еще полчасика, и я уйду.
- Вот что… поздно уже… Андрей, оставайтесь ночевать у нас, только без глупостей, умоляю! Куда вы ночью поедете?
Андрей удивленно поднял брови:
- Как это?
- Вот так! – и исчезла за дверью.

Влюбленные переглянулись.
- Ну, теща! Ну, человек!
- Андрюш, без глупостей! – погрозила Катюша пальчиком.
- Включи бра, мне не видно – куда одежду можно положить.
- Боже! Жданов! Что у тебя с лицом?
- Я дрался на дуэли! – гордо.
- С Малиновским?
- Да!
- Псих!

Глава 26. …и день забот

Андрей забрался под одеяло, сграбастал Катю в охапку.
Катя хихикнула:
- Как тебе в девичьей светелке?
- Забавно… Как будто прокрался в женский монастырь.
- Угу. И сейчас придет отец-настоятель пожелать спокойной ночи.
- Типун тебе на язык! Не буди лихо! Или ты хочешь, чтоб у твоего жениха детородные органы оторвали еще до свадьбы?
- Не хочу… Я хочу другого… - Катюша провела рукой по груди Андрея, он вздрогнул.
- Кать… Не заводи меня, я и так изо всех сил держусь, чтоб не накинуться.
- Накинься…
- А папа?
- Так он же спит…
- А вдруг ворвется? Я, конечно, люблю риск, но не до такой же степени. Так и импотентом недолго остаться. С перепугу.
- И что, мы вот так, как муж с женой и будем спать? Или – как начальник с секретаршей?
- Катюш, и когда это я успел так тебя развратить?
- Мр-р-р-р…
Ну и, конечно, Андрюшка не удержался.
- Катюш, только мы тихо-тихо, без излишней страсти. Я, правда, очень не хочу подставляться перед твоим папой.

Это их первая ночь не страстная, а нежная.
- Кать… это было… сказочно…
- Так необычно…
- Да… Видишь, как хорошо, когда мы вместе…
- Да…
- Кать, смотри, какая Луна… Как огонек… окошко в домике…
- Да?
- Кать, этот огонек – как наша любовь. Вокруг ночь… И если мы позволим ему погаснуть, мы заблудимся во тьме.
- Нам надо его беречь…
- Да…

Они проснулись от звонка мобильного.
- Это что, Кира? – пошутил Андрей.
- Лучше подай телефон.
- Да?.. Мама?!!!.. Ага… Ага, спасибо.. Да, сейчас, через пять минут.
- Кать, что там?
- Это мама, она нас будит – шесть часов.
- Какая правильная у меня теща! И культурная – не врывается…
Потянулся поцеловать Катю.
- Андрюш, быстренько одевайся! Пока папа спит, мама тебя выведет.
- Какая прелесть!
Жданов вскочил, оделся, поцеловал еще раз Катю.
- Я поеду переоденусь, перекушу и вернусь.
- Только переоденься, завтракать к нам приезжай. Как раз будет готово.
- М-м-м! Здорово! Я приобщен к домашним завтракам! Да здравствует семейная жизнь!

Елена Александровна тихонько отворила дверь:
- Приезжай завтракать, Андрюша.
- Елена Александровна, спасибо Вам!
Он наклонился и поцеловал ей руку:
- У меня самая лучшая в мире теща!
Она засмущалась, но ответила в тон:
- Чего не сделаешь для самого лучшего в мире зятя.
Они тихонько засмеялись – чтоб не разбудить генерала.

Через час Жданов вернулся.
- Доброе утро! Я за Катей!
- Здравия желаю! О, а что с лицом?
- Бандитская пуля, Валерий Сергеевич!
- Андрюшенька, иди мой руки и за стол… Катя, Кать, Андрюша пришел.
- Да, мамочка, иду уже!
- Катенька…
- Андрюша… Ой, - прыснула в кулачок, - Какой ты красивый…
- Кать, не издевайся…
- Дети, сколько можно, сейчас все остынет!

Лифт Ресепшен. Маша.
- Ой, Андрей Палыч… А что это с Вами?
Жданов подошел к Маше, нагнулся поближе:
- Маш, это меня жена сковородкой отходила. За то, что я вчера на показе на девочек пялился.
- Ой, да ну, Андрей Палыч! – Маша засмеялась, Катя и Андрей тоже.

Через некоторое время появился Малиновский. Его физиономия расцвечена еще лучше, чем Андрея – того все-таки немного подлечили с вечера.
- Ой, Роман Дмитрич, что с Вами?
Лифт открылся, вышла Кира. Увидев Рому начала совершенно неприлично хохотать:
- Рома… ха-ха-ха… заговорщик…ха-ха-ха… не отступать от плана… ха-ха-ха…
Малиновский подхватил смеющуюся Киру под локоток и уволок в недра офиса.
Маша, обалдев, смотрела им вслед.
- Кажется, все сошли с ума…

Кира и Роман
- Ну что, Малиновский, твой план, я вижу, удался? Жданов такой же?
- Не знаю… Наверное…
- Но что-то получилось?
- В морду получилось. Остальное – не знаю… А они пришли?
- Ты у меня спрашиваешь?

Катя и Андрей.
Андрей - в кресле, Катя рядом, внимательно осматривала следы побоища на предмет загримировать.
Пришли Ждановы-старшие. Восхитились Андрюшиными боевыми отметинами. Павел Олегович и Катя удалились в каморку, Маргарита осталась в кабинете:
- Андрюша! Что это за ребячество?
- Это не ребячество, мама, это дуэль.
- Что за ерунда?
- Пришлось ограждать любимую женщину от назойливого поклонника.
Маргарита все-таки не могла забыть Киру:
- Андрюша! Когда ты был с Кирой, ты не дрался.
- Да, мама, это так. Увы! Но мне есть оправдание – Киру не пытались увести у меня из-под носа. Чем ценнее сокровище, тем больше желающих заполучить его.
- Но… она же может не выдержать соблазна!
- Катя?! Мама! Это даже не смешно. Я абсолютно доверяю Кате. Она не только умна, но и порядочна. И мы любим друг друга.
- Но тогда – зачем драка?
- Мамочка! Я защищал не только Катю, но и себя. Никто не смеет считать, что она может меня не любить! Никто не имеет права надеяться, что она от меня уйдет! Я могу позволить только вздыхать издалека, но любую попытку оскорбить мою жену грязным вниманием буду воспринимать как вызов!

Катя и Жданов-старший.
- Катенька, я все внимательно посмотрел. Я должен признать, что ваш план жизнеспособен. По сути, на сегодня это единственный возможный путь. Кое-что меня смущает, но на этом пути удалось сделать очень много. Так что, я буду голосовать за этот план.
- Спасибо, Павел Олегович. Для Андрея это очень важно.
- Для Андрея? А для Вас?
- Конечно, и для меня. Ведь для меня важно все, что важно для Андрея.
- Я рад за Ваше с Андреем взаимопонимание. Это дорогого стоит. Ну, что? Пожалуй, пора в конференц-зал. Крепитесь, Катюша, легко сегодня не будет.

Павел внимательно посмотрел на притормозившего Андрея:
- Что такое?
- Пап, вы идите. Катюш, останься на минутку.

Обнял, погладил по волосам:
- Мы готовы?
- Будет не просто.
- Выкарабкаемся?
- А если тебя сместят?
- Переживем. Главное – мы вместе.
- А Зималетто?
- Я уверен, что все будет хорошо.
Катя подняла сжатые кулачки, тряхнула ими:
- Прорвемся?
- Прорвемся! – повторил Андрей ее жест.

Все в сборе. Все уже отшутились по поводу расцветки физиономии Малиновского, но, когда вошел Жданов-младший, смех возобновился.
Воропаев только хмыкнул:
- Что, Андрюшенька, президентство с Малиновским не поделили? Или женщину?
- Заткнись, СашеНька! – задушевно парировал Андрей.
Появилась Катя с папками, разложила их, села справа от Андрея. Положила свою руку поверх барабанящих по столу пальцев Жданова, слегка сжала: мол, спокойно. Павел одобрительно посмотрел на Катю. Малиновский, скрестив руки на груди, внимательно рассматривал что-то на потолке, рядом с ним Кира – она опустила голову вниз. Кристина и Милко тихо шептались, рассматривая журнал. Урядов изучал лица Ждановых и Воропаева, переводя взгляд с одного на другого. Маргарита задумалась – ее вообще как будто здесь нет.
- Это – отчет? – брезгливо взял в руки черную папочку Воропаев, - Ну что, посмотрим, что вы там сочинили на пару с нашим общим другом.
Андрей напрягся:
- Все хорошо! Не сомневайся. С сочинениями у меня всегда было все в порядке.
Павел прервал пикировку:
- Так, не превращайте собрания в петушиные бои!
- На самом деле! Мальчики, обещайте! – заквохтала Маргарита, - У нас же деловая встреча - не песочница в детском саду! Не переходите на личности!
Да? А очень похоже на песочницу.
- Я бы не против, да только некоторые личности переходят мне дорогу на красный свет!
На этот раз Андрей ничего не ответил Александру – Катюша вовремя остановила его коротким прикосновением.
Кира скрипнула зубами, увидев эту сценку.
- Давайте все-таки работать! Согласны?
Восемь черных папочек открылись одновременно. Катя провела взглядом по сидящим перед ней людям…
Милко рассеян. Смотрит сквозь папку, на что ему эти цифры. Кристина порывается что-то щебетнуть. Кира не в себе и тоже не очень внимательна, её взгляд блуждает. Урядов торжественен, Маргарита спокойна. Воропаев просто слился с этим отчетом. Павел Олегович наблюдает за присутствующими.
Андрей…
Андрей просто ждет. Его лицо сурово, он цепляется за Катину ручку, которую сжимает в ладонях.

- Компания задолжала кому-то огромные деньги! – воскликнула Кира, - Ты заложил Зималетто?
Воспользовавшись молчанием президента, Александр с удовольствием перехватил инициативу:
- Позвольте мне все объяснить вам. Поскольку наш директор предпочитает держать интригу и отмалчиваться. Мне просто небезразлична судьба компании, нашего общего дела и, в частности, моего капитала. Так вот. Я навел некоторые справки. И выяснил, что всеми любимый Андрей Жданов заложил Зималетто. И заложил очень сомнительной организации под названием НикаМода.
- Что? – не могла поверить услышанному Кира, - Пушкаревой?
Александр снова поторопился ответить:
- Та самая «Никамода», владелицей которой является наша верная помощница, наш серый кардинал – Екатерина Валерьевна Пушкарева.
- Ты ничего не знаешь. – возразил Андрей. Ну, почему папа молчит? Он передумал защищать его?
Александр прищурился.
- Тебе давали слово! Ты ж молчал. Теперь позволь мне высказаться. Ты заврался, Андрюша. Ты врал всем подряд. Врал мне, врал Кире. Но самое поразительное – ты врал собственному отцу, который доверил тебе управление компанией.
- Не тебе меня судить.
Но Воропаев не унимается.
- Ты развалил такую большую компанию! За такой короткий срок! Жалкий, бездарный неудачник! Простите, Павел Олегович..
- Если бы ты потрудился бы вникнуть в документы…
Воропаев разозлился от Ждановского отпора. Он еще смеет указывать?!
- Все, во что было нужно вникнуть – я уже вникнул! Вот документы! Отражающие ваши махинации. Зачитать?
- Интересно, где ты их достал! Наверное, пробрался ко мне в кабинет – это в твоем духе!
Но почему молчит Павел Олегович?
- Ответь мне на один вопрос, - с трудом подбирая слова, произнеслат Кира, - Ты потерял компанию?
- Нет, не потерял, но в настоящий момент компания «Зималетто» принадлежит Екатерине Пушкаревой. Но это только формально! Она тут же вернет её, как только…
Кира оборвала оправдывающегося президента:
- Как ты мог? Андрей! Как ты мог отдать нашу компанию в руки чужого человека?
В её глазах ни капли жалости. Он сам виноват. Он заслужил. А сердце точит только обида. Как он мог?
- Катя – не чужой человек. Она – моя невеста, если кто-то забыл. И через две недели станет моей женой.
- Катя, что вы с ним сделали? Катя! – истерила Кира. Так вот оно что! Неужели шантаж?
Александр расхохотался:
- То-то я все время удивлялся: откуда у Андрюшеньки взялась такая пылкая любовь к своей помощнице! Да, Кира, сравнение с тобой явно неравноценно – у тебя всего лишь один голос в Совете, а тут… все семейное дело!
Павел Олегович продолжал молчать. Андрей медленно поднялся… И ни на кого не глядя, начал свой рассказ:
- Я нашел единственный выход. Мы создали НикаМоду для того, чтобы защитить ЗимаЛетто.
- Удачная идея, ничего не скажешь. Создать липовую компанию, позволить ей поглотить себя и все это с благороднейшей целью – спасти ЗимаЛетто. Браво! Браво!
- Это не липовая компания! У Никамоды на счету есть деньги – она абсолютно законна! Я отдал под залог активы Зималетто, потому что у меня не было другого выхода… В противном случае мне пришлось бы их распродать, а я этого не мог позволить.
- И вместо того, чтобы распродать, ты просто отдал компанию в чужие руки. Мудро! - Александр поставил точку.
- Ну я ничЕго не понимаю!
Кристина поняла, что что-то происходит, но что?
- Как можно было потерять компанию, которую две семьи! Создавали в течение стольких лет! – Кира не верит в происходящее.
Милко слушал этот ужасный разговор и не верил своим ушам:
- Неужели это правда? Все, Милко умирает, ему нужно какое-нибудь успокоительное. Или лучше вообще меня отсюда выведите. Я ничего не понимаю! Я отказываюсь понимать!

Его истерика никого не впечатлила. Все молча продолжали смотреть на Андрея. Кира вскинула голову:
- Андрей, почему она? Почему?
- Она профессионал и хороший специалист. Без неё я не смог бы выплыть из долгов.
- Но почему?
- Я ей доверяю.
- Больше, чем мне? Я понимаю, ты боялся, что узнает Саша. Но мне то ты мог рассказать? Мы с тобой собирались пожениться!
- И что, ты встала бы на мою сторону?
- И согласилась бы сделать то, что я задумал?
- Нет. Ты прав.
Кира успокоилась.
- Я бы никогда не позволила совершить тебе такую ошибку.
- Я тебя предупреждал, сестра, но ты отказывалась слушать. Ему вообще плевать на нас. На всех. Он всех нас променял на свою собачонку!
- Не смей оскорблять мою невесту!
- Ах, да! Невеста. ОЧЕНЬ богатая невеста! – плевался словами Александр.
- И поэтому ты на ней женишься?!! – недоумевала Кира.
- Я не настолько глуп, чтоб жениться из-за денег!
- Браво, Андрюша! – аплодирует Александр! – Как благородно!
Он повернулся к Кате:
- И Вы ему верите? Как наивны женщины!
Катя бледна, она кусает губы, но молчит. Почему молчит ПО?
- Не могу себе представить. Все пропало, – покачала головой Кира.
Андрей вскочил.
- Не пропало. Катя удалось взять большой кредит на Никамоду. В банке Ллойд-Морис. С этими деньгами Зималетто может продержаться на плаву. А это значит, что…
- А это значит, что мы должны еще больше денег чужой компании! – выстрелил Александр.
- Простите… - не выдержала Катя, - Простите, Андрей Палыч прав. Если вы посмотрите на графики, которые в отчете, то вы увидите, что положение ЗимаЛетто может стабилизироваться где-то через полгода.
Все как будто только сейчас заметили Катино присутствие. Её слова словно упали с неба.
Кира усмехнулась. Как жестоко над ней посмеялась судьба. Они все в руках у этой…
- Интересно, а кто поведет компанию к стабилизации? Может быть вы, Катя? Или нет, - правильнее сказать, Катерина Валерьевна… - съязвила Кира.
Воропаев даже вздрогнул:
- Она?
- Ну она же теперь у нас хозяйка.
- Хозяйка?
Но удивление быстро прошло. Увы, сестренка права. Новая игра?…
- Ну что, Катерина Валерьевна? Мы вас слушаем. Что же мы должны сделать, чтоб вы вернули нам компанию. Или вы намерены нас разорить?
- Ни в коем случае. Я просто хотела, чтобы вы понимали, как обстоят дела на самом деле. Я не собираюсь присваивать компанию. Адвокаты могут в любой момент приостановить дело Никамоды против Зималетто. В папках вы найдет отчет о деятельности Никамоды и доверенность на имя Жданова… Павла Олеговича… Никамода ваша. И весь капитал принадлежит вам… Я не присвоила себе ни копейки…
Акционеры уставились на неё. Первым очнулся Александр:
- Как благородно… Значит, вы признаете свою вину?
Павел Олегович не согласился:
- Ты вероятно, забыл, что Катя помощница Андрея? Виноват тот, кто отдает приказы.
Катя продолжила:
- Все, что было предпринято, было сделано исключительно для того, чтобы спасти Зималетто. Никамода не только не разорила компанию Зималетто, но и приумножила её капиталы. Только благодаря Никамоде, Зималетто вообще осталась на плаву и в ближайшие шесть месяцев сможет выплатить все долги по кредитам. Я хочу извиниться перед всеми. За все, что было сделано при моем активном участии…
Павел Олегович, наконец, решил прервать свое молчание:
- Итак, что мы имеем. Зималетто в долгах – и заложено. Деятельность президента привела к тому, что мы на грани разорения. Думаю, мы должны отстранить Андрея Жданова от руководства компании.

Андрей не удивился – внешне, во всяком случае. Теперь он понял – почему молчал отец.
Все правильно. Он считал, что Андрей должен понести наказание. Все правильно. Он обещал поддержать антикризисный план, а не его, Андрея. Да, конечно. Он был к этому готов. Готов? Или нет? Все-таки, не очень. Но он заслужил. Хорошо, что Катя, его Катя тут, рядом. Он исподлобья взглянул на Киру – как он мог даже просто предположить, что эта женщина… Да уж… Странно… Сжал еще раз Катины пальчики. Встал и начал свою исповедь:
- Я прошу прощения за все ошибки, которые я допустил, управляя ЗимаЛетто. За то, что скрывал от вас истинное положение дел. И подверг вас такому испытанию. Мне очень жаль, что так получилось.
Александра, конечно, не тронуло раскаяние Андрея. Он хотел его униженния.
- Ну что за детский лепет, Андрей? Мы же не на утреннике!
- Помолчи!
- Я искренне хотел, чтобы ЗимаЛетто процветало. Но я также понимал, что стоя на месте, мы никуда не продвинемся. Поэтому, заручившись поддержкой Екатерины Валерьевны Пушкаревой и Романа Дмитриевича, Я! Рискнул изменить то, что было наработано годами, и, к сожалению, ошибся.
Его голос сел…
- Хотя, Катя и Роман помогали мне во всем.
- У, как трогательно! Верные соратнички помогли Андрюше наделать ошибок.
Андрей резко парировал:
- Мы действительно пытались вывести Зималетто из кризиса. Но не успели. Виноват во всем только я, поэтому я принял решение добровольно оставить пост президента компании.

Все замолчали. Катя вскинула глаза на Андрея. Павел Олегович тихо постукивал карандашиком об стол. Александр не стал долго удивляться:
- Не может быть! Вот оно счастье? Та-ак, приемничка, случайно, не хочешь назначить?
- Надеюсь мое решение всем понятно? Я готов сегодня же передать права тому, за кого проголосует совет директоров. Я еще раз прошу прощения за все. За все. Спасибо за внимание.
- Андрей! Я тебя не узнаю. Ты на глазах превращаешься в лирического героя! Друзья мои, ни у кого платочка нет? А то наш экс-президент вот-вот расплачется.
Андрей не реагировал на издевки Александра. Но Павлу Олеговичу это уже надоело:
- Я попросил бы, Александр Юрьевич, держаться в рамках. Приличия.

- А что тут обсуждать! Компания в таком состоянии, есть ли смысл вообще её вытаскивать. Мне кажется, реальный смысл – выставить компанию на продажу, хоть деньги сохраним.
- Я не позволю тебе продать компанию. – вспылил Андрей.
- У тебя, Андрюшенька, уже нет права голоса. Я вообще сомневаюсь, что тебя здесь кто-нибудь послушает.
- Продашь компанию Зималетто только через мой труп. Понял?
- Утю-тю-тю! До трупов дело не дойдет. У меня более цивилизованные методы. Мое предложение: нанимаем хороших адвокатов, вызволяем компанию из лап этой Никамоды! Продаем, деньги делим и до свидания. Пока еще не стало слишком поздно.
Урядов склонился к Воропаеву.
- Всегда преклонялся перед вашим талантом руководителя. Вы большой бизнесмен.
Павел Олегович встал.
- Так, а теперь послушайте меня. Мы ничего продавать не будем. Ситуация тяжелая. Но не настолько, чтобы из-за долга, пусть и значительного, продавать компанию с такими активами.
Снова выскочил Урядов:
- Абсолютно с вами согласен! Вы, как всегда, зрите в корень.
Павел Олегович продолжил:
- Я хочу извиниться и за Андрея, который допустил эту ситуацию. И за себя, за то, что не прислушался к словам Александра. Вместо того, чтобы единолично принять решение и назначить опытного Воропаева, я согласился на голосование, в результате которого победил неопытный, горячий Андрей Жданов… Это моя ошибка, я должен её исправить. С сегодняшнего дня, руководство компанией я беру на себя. Я приступаю к этим обязанностям временно, и когда дела придут у нас в порядок, то совет директоров изберет нового президента. Думаю, вы меня поддержите.
Все поддержали. Кто радостно, кто молча. Только Урядов еще раз высказал свое почтение.
- Сэр! Мы всегда, целиком и полностью, и душой и телом – с вами.
Кристина подвела итог:
- Знаете, мне кажется, что это лучший выход из ситуации. Дядьки и тетьки..

Все разошлись. Остались только Павел, Андрей и Катя. Катя тоже хотела уйти, но Павел ее задержал:
- Постойте, Катя, Вас это тоже касается. Я думаю. Да? – он посмотрел на Андрея.
- Да… Папа…
- Я надеюсь, ты все правильно понял?
- Конечно. Я не в обиде…
- Замечательно. И ты продолжишь работу в компании? Или уйдешь? В отпуск, например. Тебе к свадьбе нужно готовиться…
- Нет! Я останусь. Если ты меня оставишь.
- А почему бы тебя не оставить? Ты осознал свои ошибки, ты нашел в себе мужество признать их. Ты повзрослел, сын. Я верю, что однажды ты станешь достойным должности Президента.
- Да, папа. Я постараюсь. Я докажу… Куда мне перебраться из кабинета?
- Гм… Что-нибудь придумаем… Может, к Малиновскому?
- Ни за что!!! А… Катя?
- Катя? Катя останется помощником Президента. Если, конечно, не будет возражений. Катюша?
- Не будет…
- Вот и славно. Сегодня уже поздно, все устали. До свидания.

Глава 27. Не тут-то было!

Катя и Андрей в машине около ЗимаЛетто.
- Андрюш, давай по домам. Ты жутко устал, тебе надо отдохнуть и выспаться. А может, даже напиться.
- И ТЫ меня бросаешь? – хмуро глядя перед собой, спросил Жданов.
- Андрюш…
- Кать… Я не хочу напиваться. И не хочу оставаться один. Я хочу быть с тобой, понимаешь? В горе и радости, в счастье и в печали. У меня сегодня был кошмарный день. Я выстоял только потому, что ты была рядом. Но завтра день тоже будет не простой. Мне нужна твоя поддержка. Не уходи…
- Андрюш… Но мне же все равно придется вернуться домой! А вчерашний подвиг мама уже не сможет повторить.
- Черт! – Жданов ударил ладонями о рулевое колесо, - Черт! Ну, что за средневековье?! Я что, жениться отказываюсь? Или проходимец какой? Так, едем к тебе, я буду его уговаривать.
- Андрей! Ты что? Он тогда вообще меня под конвоем водить будет!
- Кать! Дело даже не в сексе! Дело в том, что я уже отвык быть один. Мне действительно нужно, чтоб ты была рядом. Понимаешь? Он может на тебя пояс верности надеть! Я клятву дам, что не стану к тебе приставать с домогательствами!
- Жданов?! Что с тобой?
- Кать, я, правда, готов не иметь с тобой.. хм.. контактов… до самой свадьбы. Но я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой!
Катя засмеялась:
- Андрюш, ты, может, и можешь, но, боюсь, я этого не выдержу.
- Кать! – сделал Андрей круглые глаза, - это кто говорит? Маленькая скромная девочка или многоопытная куртизанка? Где, мадмуазель, ваша девичья скромность?
- Мой любимый меня ее лишил…
- Катька… - прижал ее к себе, поцеловал в макушку. – Ты знаешь, что ты – чудо?
- Ладно, мой доблестный рыцарь, поехали.

- Привет, мам, привет, пап!
- Елена Санна, Валерий Сергеич, добрый вечер!
- Проходите, проходите, как раз к ужину поспели!
- Андрей, как Совет? Что решили?
- Ох, Валерий Сергеевич, меня разжаловали!
- Как это – разжаловали?
- Андрюша, мой руки и иди за стол, что ты из прихожей разговариваешь?
- Да, Елена Александровна, сейчас!
Столкнулся в ванной с Катей, не сдержался – прижал к себе покрепче под плеск воды, коснулся губами ушка:
- Кать, я тебя хочу…
- А как же пояс верности? – ускользнула, смеясь глазами.

- Так… Значит, мой зять уже не Президент… А кто Президент? Неужто Катюха?
- Папа! Ну, что ты такое говоришь? Павел Олегович разберется со всеми делами и вернет Андрея!
- Не-а, - с набитым ртом проговорил Андрей. Прожевав, добавил:
- Я думаю, папа хочет предложить пост Кате.
Катя поперхнулась, Пушкарев слегка оторопел:
- Да ну?!
Нет, он, конечно, знает, что Катя достойна и не такого, но вот так, сразу?
- Я серьезно. Ну не Воропаеву же!
- Андрюш, прекрати! Это не смешно!
Но Пушкарев уже завелся. Наливочка-огурчики. За такое грех не выпить. Пока наливочку доставал, Жданов успел Кате шепнуть три пару-тройку слов. Образно говоря – Катюха, или грудь в крестах или голова в кустах. А если проще: или ты, любимая, «за любимым в ночь», или оторвет мне любимый тесть все мужское достоинство. Но я и тогда, родная, от тебя не отступлюсь. А ты, Катюха, главное – тещу уведи, потому что разговор мужской будет.

Катя увела маму к себе. Они обсуждали текущие дела. Елену Александровну очень беспокоил вопрос о свадьбе.
- Вы не передумали? Надо ведь готовиться…
- Мам, ну что там готовиться? Мы ж не показ устраиваем!
- Вот именно! Показы у вас один за другим, а свадьба – одна… Ну, я надеюсь, что одна…
- Мам! Ну, мы все завтра и решим. Я обещала Андрюше, что сразу после Совета мы займемся подготовкой к свадьбе…
Их прервал громкий крик Валерия Сергеевича:
- ЧТО-О-О-О? ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? ДА ТЫ ЗА КОГО КАТЮХУ ДЕРЖИШЬ?!!!
Что-то с грохотом упало.
В ту же секунду Катя оказалась на кухне. Валерий Сергеевич навис над Ждановым, тот сидел, как нашкодивший детсадовец, вжав голову в плечи. Но на лице его читалась решимость.
- Что случилось? – спросила Катя.
- Катюша, пожалуйста, оставь нас, - повернув голову в ее сторону, сказал Андрей.
- Нет, Катюха, иди сюда! – грозно взревел Пушкарев.
- Нет, это мужской разговор! И мы должны решить все вдвоем, Валерий Сергеевич, не приплетая сюда женщин!
- А! Так у нее права голоса нет?
- А у Елены Александровны? Почему Вы решаете этот вопрос единолично, может быть, Ваша жена имеет другое мнение?
- Моя жена согласна со мной!
- Моя – тоже!
- Она тебе еще не жена!
Катя, которая так и стояла в дверях, все-таки решила вмешаться:
- Жена!!!
Андрей и Валерий Сергеевич замолчали и удивленно посмотрели на нее. Катя подошла к Андрею со спины, положила руки ему на плечи и, с вызовом глядя на отца, упрямо повторила:
- Я ему – жена…
Валерий Сергеевич покраснел.
- Это ЧТО значит?
- То и значит, папа… В конце концов, мы не в средние века живем!
- ТЫ? ОН? Ты с ним?..
Пушкарев опустился на стул, держась за сердце. На его глазах показались слезы:
- Моя дочь! Моя дочь… я даже слово это не могу произнести… Ты меня опозорила!
- Не надо пафоса, папа! До свадьбы осталось совсем немного! Да и – что меняет штамп?
- Да я! – Валерий Сергеевич рванулся к Жданову, его движение понималось однозначно.
Андрей вскочил, а Катя быстро встала перед ним, заслоняя от отца.
- Папа, или ты добровольно разрешишь нам жить вместе или… или я уйду без этого разрешения! Хватит уже изображать невинность!
Пушкарев снова схватился за сердце, но на помощь молодым пришла Елена Сергеевна с лекарством наготове. Валерий Сергеевич принял лекарство, грозное лицо его размягчилось, стало жалобным:
- Катюха… Да что ж это такое?
- Что, папа?
- Нет… Я сплю…
- Валерий, хватит уже… Давно пора понять, что наша дочь уже выросла, нельзя всю жизнь держать ее в песочнице.
- Вот видите, Валерий Сергеевич, Ваша жена с Вами не согласна…
- МОЛЧАТЬ! СМИР-РНА!
- Валерий, успокойся.
- Я предлагаю решить вопрос голосованием! – предложил Андрей. Катя слегка дернула его за ухо. Жданов перехватил ее руку, поцеловал и продолжил:
- Ну что? Кто за то, чтобы Катюша переехала ко мне уже сегодня? Я – за. Катя – тоже. Елена Сергеевна?
- Она против! – вызверился Пушкарев, - Категорически!
- Нет… Я – за. Хватит мучать ребят.
- Да я… да ты… Ты поощряешь эту распущенность?!
- Валерий Сергеевич, ну, почему вы говорите только об одном? Неужели Вы не понимаете, что мы с Катей просто нуждаемся друг в друге? Что нам нужна поддержка друг друга? Теплота, нежность, забота? Любовь, наконец! Ну, если хотите, я напишу расписку, что до свадьбы пальцем к ней не прикоснусь? В смысле – ничего такого, что Вам не нравится, между нами не будет?!! Вы что же меня за маньяка считаете? Вы что, думаете, что мне от Вашей дочери только одно надо? Ну, как Вы не понимаете? Браки свершаются на небесах! А человеческое разрешение – это только формальность!! Главное – то, что здесь! – Андрей положил ладонь себе на сердце. Взгляд его пылал.
Елене Сергеевне было абсолютно понятно, что Жданов в любом случае добьется своего и увезет Катю. Даже против воли Валерия.

Пушкарев сдался. Сел, отвернувшись к окну, махнул рукой – делайте, что хотите. Катя не могла поверить:
- Папа, правда, можно?
- Да… - холодным безжизненным голосом.
Андрей вытащил любимую в коридор:
- Катенька, давай, быстро собирайся, пока папа не передумал… Самое необходимое, остальное потом.
Катя быстро покидала в сумку кой-какие вещи на первое время, Андрей, тем временем, записывал для Елены Александровны номера своих телефонов и адрес.
Катя вышла с сумкой:
- Я готова…
Они оделись, заглянули на кухню:
- До свидания, папа…
- До свидания, Валерий Сергеевич…
Он молчал. Отвернувшись.
- Валерий Сергеевич?
Не отвечает.
Катя подошла, присела перед ним на корточки, заглядывая в глаза:
- Пап… Ну, что ты?
Пушкарев мгновенно надел на лицо железную маску.
- Все нормально. Поезжай… – ледяным голосом.
- Папа! Я не могу уехать, пока ты такой!
Она обняла отца, но тот превратился в каменное изваяние.
- Папа!
- Оставь меня в покое!
Отстранил Катю, прошел мимо застывших в прихожей Андрея и Елены Александровны.
Катя опустилась на пол, слезы залили лицо:
- Ну, что это такое?!!!
- Кать… Катенька…
Она устало посмотрела на Жданова:
- Андрюша, езжай один. Я остаюсь.
- Катя!!!
- Хоть ты не мучай меня! – вскрикнула отчаянно и уткнулась лицом в ладони.

Елена Александровна подняла дочь с пола, прижала к себе:
- Катюша, ну, что ты? Что ты, папу не знаешь? Позлится, да и согласится! Я с ним еще поговорю… Вон, на жениха своего посмотри – лица на нем нет, куда ты его одного отпустишь?
Катя упрямо закусила губу
- Нет. Я не могу так поступить с папой.
- Катя, Кать! А я?
Она обняла Андрея, спрятав голову у него на груди:
- Андрюша… Ты ведь меня поймешь? Да?
- Катенька!..
Ну, что ему делать с этой очень упрямой девочкой? Для которой свои желания не могут стоять на первом месте? А чего бы он хотел? Чтоб она была как Кира – которую интересовали только собственная персона и только собственные хотения. Он попробовал поставить себя на место Валерия Сергеевича. И, кажется, понял его. Конечно… Ему тяжело, что дочь выросла. Что она уходит от его родительской любви и рвется к тому, чтобы принадлежать другому мужчине – душой, сердцем и телом. Что его родительская власть с каждым днем ускользает. И через несколько дней законом для нее будет слово мужа.
- Андрюша… Прости… Просто он очень меня любит…
- Не он один…
Андрей поцеловал ее:
- Все нормально, Катюша… Я не обижаюсь. Я смогу потерпеть…
- Спасибо…

Терпеливый Жданов? Это нонсенс. Мне их жалко стало, и его и Катьку.
Папаша казарменный деспот и тИран!

Спасибо за проду!

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Вот теперь понятно, что не любит Роман Катю - разве можно наговаривать всякие гадости на любимую женщину?!
А Жданов - молодец, не дал захлестнувшей ревности от услышанной пакости затмить разум. Нашёл чисто мужское решение проблемы!
неужели Малина и после этого не отступится и не поймёт, что там ему уготована участь третьего лишнего.
******
Света!
Спасибо Вам за талант и труд.
Жду продолжения.
Оказывается, это было написано ранее, но я как-то пропустила, а думала, что все Ваши произведения читала.
Тем более приятно.
СПАСИБО.

_________________
Любить иных - тяжелый крест...(с)

Larissar

vicher

это - самая первая моя вещь в фэндоме ))

Спасибо!

Глава 28. На новом месте

На работу они приехали чуть раньше Жданова-старшего. Андрей заходил по кабинету, складывая в коробку свои вещи. Подолгу останавливаясь то у одного стола, то у другого. Так недолго. Так обидно. Так хотел, чтоб было лучше. И уже почти получилось. Всего-то ничего осталось. А теперь…
Катя подошла.
- Андрюша…
- Катенька…
- Плохо?
- Отвратительно…
- Андрюш, держись… Я уверена, Павел Олегович, все сделает правильно. Главное – мы сохранили компанию, вывели ее на новый уровень…
- Катюш… Главное, что мы вместе… И, пока мы вместе – все будет хорошо. Даже если меня уволят вообще!
- Ну, что ты за ерунду говоришь, ты же акционер!

Павел Олегович, подходя к дверям, услышал часть их разговора. Улыбнулся. Он уже совсем не сердился на сына. Жаль, конечно, что Андрей не советовался с ним, но такая умница, как Катерина, не даст ему впредь наделать глупостей. Главное – они доверяют друг другу.
Павел Олегович постучался и вошел:
- Здравствуйте, дети!
Он сел в президентское кресло, внимательно посмотрел на «детей». Они хорошо смотрятся вместе: Высокий широкоплечий Андрей и маленькая хрупкая Катя. Которая, на самом деле, значительно сильнее его сына.
- Андрей, вот что… Я хотел бы предложить тебе заняться производством. У нас есть вакансия – начальник отдела разработок. Если тебе не безразлична судьба компании, то эта должность – как раз то, что тебе сейчас нужно. Я серьезно, Андрей.
- Папа, я пойду туда, куда ты посчитаешь нужным меня направить… А… Катя?
- А Катя останется здесь. Помощником президента, мы ведь вчера уже об этом говорили?
- Павел Олегович… А… можно мне с Андреем?
- Катюша… Там, конечно, секретарь нужен, но… для Вас это слишком мелко. Вы мне здесь нужны. Не отказывайте мне, пожалуйста.
Катя жалобно перевела взгляд с отца на сына, потом снова на отца. Андрей крепко схватил Катю за руку. Павел Олегович засмеялся.
- Не разжалобите! Дров наломали, извольте разгребать.

Андрей в своем новом обиталище. Местечко то еще. Дамочка домывает пол, начальник производства Иван Васильевич знакомится со Ждановым. Катя тоже появилась. Да уж..
- Андрюш… - осмотрелась она, - моя каморка по сравнению с этим – просто президентский люкс.
- Ничего, Кать… Эх, если бы тебя сюда, то мне и тут был бы рай!
- Андрюш, здесь стены прозрачные, - засмеялась Катя.
- Жалюзи можно повесить!

Пока Катюша помогала Андрею обустроиться, Жданов-старший вывал Киру.
- Кира, нужно решить вопрос с секретарями. В связи с кадровыми перестановками.
- Пушкарева уходит?
- Кира, ты умная девочка… Во всяком случае, я тебя таковой считаю. Катя, конечно, не уходит, она остается помощником президента. Но Виктория мне здесь, извини, не нужна. Она – твоя подруга, я не могу ее просто так взять и уволить. Есть вакансия секретаря у Андрея, но он, извини, категорически отказывается от помощи Виктории. Я думаю, будет разумно поменяться. Ко мне пойдет Амура, а Вика – к тебе.
Кира скривилась. Кушай, дорогая, полной ложкой.
- Хорошо, Павел Олегович.

Вечером у Пушкаревых. Часов одиннадцать вечера, Катя приехала. Валерий Сергеевич не в меру счастлив появлению дочери: он не по делу суетится, на футбол не смотрит, усаживает дочь за стол, командует женой: то подай, чайку горяченького дочке подлей!
- Катюха молодец! Она еще президентом станет!
Катя мрачная. Она отвечает односложно, глазами уткнулась в стол. Валерий Сергеевич интересуется – что теперь делает Андрей, какую должность дал ему Павел Олегович. Катя не выдержала, кинула пирожок обратно в тарелку и ушла к себе.
Пушкарев расстроился:
- Лена, а что с Катей случилось?
Жена одарила его взглядом – не рублевым, долларовым.
- А ты не понимаешь?
Он понимает. Конечно. Но он думал, что выиграл, а, оказывается, получил позиционную войну. Есть над чем задуматься. Не выдержал, вспылил:
- Но не могу же я позволить, чтоб наша дочь до свадьбы с кем попало… жила… тьфу!.. просто так!
- Валера, Андрюша для тебя просто так? Проходимец? Ты в чем-то сомневаешься? Ты не видишь, что он на Катюшу надышаться не может? Ослеп на старости лет?
- Лена! Но как можно ТАКОЕ позволять?!!!
- Что ТАКОЕ? Ты не видишь, как парень извелся? Похудел, одни глазищи остались! Ты когда работу потерял – хорошо себя чувствовал? А он – один сейчас! Его даже пожалеть некому!
- Но его же на улицу не вышвырнули?
- Ему хуже! Потому что он виноват! Но виноват потому, что хотел как лучше!
- И что? Я, по-твоему, не прав?
- А сам как думаешь?
Елена Александровна в сердцах швырнула в мойку тарелки, которые держала в руках, и ушла с кухни.

Катя ворковала по телефону:
- Андрюш, а это, между прочим, просто замечательная идея!.. Да, конечно…Угу… Ну, я девочкам скажу завтра – они все организуют… Да без вопросов… Да… Нет, надо у мамы спросить… Папа?.. Я с ним не разговариваю… Почему-почему! Потому!.. Нет, он, конечно, в чем-то прав, но сравнивать тебя с проходимцем?!!.. Андрюшка, я ужасно хочу к тебе!.. Да!.. Я тоже!
Разговор прервала мама:
- Катенька, к тебе можно?
- Угу… Да, Андрюша… это мама… Хорошо, я перезвоню…
Катя отключилась:
- Что, мама?
- Ничего, в общем-то… Может, ты все-таки к нему поедешь?
- Нет, - Катерина упрямо покачала головой, - раз ему хочется, чтоб я была дома, я буду дома. Раз для него глупые принципы важнее, чем душевное состояние моего мужа, пусть будет так. Пусть потешится.
- Катенька, да он и сам уж не рад…
- Это, значит, я его еще и утешать должна?
- Катенька!
- Ладно, мама, проехали. Есть разговор важнее – мы, наконец, решили – где мы хотим отпраздновать свадьбу.
- Да? Очень хорошо! И где?
- Мы думаем…
В этот момент в комнату зашел Валерий Сергеевич. Катя резко умолкла.
- Э-э-э, вот что… я тут подумал… Ну, в самом деле, у Андрея сегодня не самый лучший день… Хорошо… Можешь сегодня поехать к нему. Надо поддержать.
- Папочка! – взвизгнула Катерина, и бросилась отцу на шею, - Я тебя обожаю!
В следующую секунду она звонила Жданову, а через пять минут Жданов сидел в машине.
- Кать! Я уже в машине! Через двадцать минут буду!
- Андрюш, только аккуратнее, не гони, ладно? Там скользко.
- Обещаю!

Раздался звонок в дверь, на пороге возник Андрей – встрепанный, счастливый, без пальто. Катя бросилась в его объятия, и влюбленные застыли, прижавшись друг к другу, казалось, для них переставал существовать весь мир вокруг.
Елена Александровна умиленно ткнула мужа локтем в бок, тот вздохнул. Может, правильно? Не стоит их разлучать?
Андрей помог Кате одеться, взял сумку с ее вещами.
- Мы поехали? – глупо улыбаясь, спросил он у Пушкаревых.
Елена Александровна утерла набежавшую слезу, кивнула.
- Вы, эта… не пропадайте… - выдавил из себя Валерий Сергеевич.
- Не пропадем! – хором воскликнули молодые.

Андрей проснулся очень рано. Катя еще спала, уткнувшись ему в грудь. Сердце Андрея забилось сильнее. Ему до сих пор не верилось, что Катюша теперь с ним – навсегда! Он нежно поцеловал ее в макушку и закрыл глаза. Блаженная улыбка заиграла на его губах.
Он так и лежал, не шевелясь, время от времени посматривая на часы. Потом уже не выдержал сладкой пытки, аккуратно высвободился и пошел в душ.
Стоя под теплыми струями, шептал: «Катя, Катенька, Катюша…».

Глава 29. Кто будет Президентом?

По инерции Андрей с Катей приехали на административный этаж. И даже дошли до президентского кабинета. Уже в дверях Андрей тормознул, вспомнив, что это теперь – не его кабинет. Помрачнел.
- Андрюша?
Вздохнул:
- Кать, я пойду к себе.

Павел Олегович пришел с юристом. Необходимо было обсудить вопрос о передаче прав на НикаМоду Валерию Сергеевичу.
Юристу крайне не нравилась эта затея. Все-таки, владельцем компании должен был быть человек, не связанный родственными узами с акционерами ЗимаЛетто. В противном случае, дело чревато осложнениями.
- Лучше всего, отложить свадьбу до выплаты долгов.
Катя нахмурилась:
- В общем, я не против переноса свадьбы, но Андрею это не понравится.
- Даже ради компании?
- Да. На скорейшей свадьбе настаивает он. Я, как раз, склонялась к тому, чтобы подождать.
- Катя, это ведь все очень серьезно!
- Павел Олегович, есть еще один вариант – переписать компанию на Зорькина.
- Вы так ему доверяете?
- Мы с Колей дружим с детства, у меня нет оснований ему не доверять. Но мне надо посоветоваться с Андреем. В любом случае. Я схожу к нему?
- Да, конечно.

Катя у Андрея. Тот внимательно изучает разложенные на столе документы.
- Катенька!
Обрадовался, вскочил, обнял, поцеловал.
- Ты как тут?
- Да, знаешь, нормально. Вот, смотри - в первую очередь надо выяснить насколько эффективно вообще работает новое оборудование. Насколько загружены машины, ну.. хватает ли вообще людям работы, насколько им хватает знаний.. Может, им пора уже делать какие-нибудь курсы по повышению квалификации. Вообще работы будет очень много!
- Значит, Павел Олегович не зря тебя сюда отправил?
- Ну, конечно, не зря! Здесь, действительно, есть чем заняться, ну и… реабилитироваться же надо! А ты как?
- Приходил юрист. Нам нельзя переписывать компанию на отца.
- И что?
- Придется отложить свадьбу…
- Катя! Ну, ты опять?
Взгляд несчастный – вот-вот заплачет.
- Андрюша! Ну, теперь-то что? Мы же вместе, папу уломали!
- Катюша, как ты не понимаешь? Я хочу иметь право называть тебя женой!! Я хочу ребенка! Я хочу иметь на тебя права, чтоб никто, в том числе, твой папа, не смел заявлять, что я – какой-то проходимец. Я – твой муж. И я хочу быть твоим мужем не только де-факто, но и де-юре! И, кстати, я хочу венчаться.
- Но, Андрюша! Мы же не можем ради нашей прихоти погубить компанию!
- Давай перепишем НикаМоду на Зорькина!
- А Виктория?
- Ну! Он же не настолько идиот, чтобы что-то сделать с фирмой из-за Виктории! Зарплата у него хорошая, выделим еще какую-то сумму на представительские расходы!
- Ой, Андрюша! Как мне это не нравится!
- Кать…
- Ты помнишь те несчастные узбекские ткани?
- Что ты сравниваешь? Что ты вообще о них вспоминаешь? Я давно сделал выводы! Но Зорькин-то твой – не контрабандист! Ты его с детства знаешь, ты ему доверяешь! В чем проблема?
- Ладно… Поговорим еще с Павлом Олеговичем…
- Угу… - Андрей потянулся к ней с поцелуем.
- Андрюшка, ну, что такое? Тут стены прозрачные, нас увидят!
- Я же твой жених! Ты не забыла?
- Ты лучше покажи свои бумаги – может, тебе помощь нужна?
Андрей переместился к столу, усадил Катю:
- Вообще, Катюша, нужна, конечно. Сама знаешь, секретаря у меня нет, а брать никого не хочу. Не хочу, чтоб какая-то посторонняя девица взгляд мозолила. Да и – после такой помощницы, как ты, меня никто не устроит…
- Давай без комплиментов, да? Показывай бумаги, посмотрим, что у тебя тут.
Быстро просмотрев документы, прослушав комментарии Андрея, Катя позвонила Президенту и спросила – может ли она задержаться на производственном этаже примерно на час? Да, нужно помочь Андрею.
Ровно через час Катя вернулась с кучкой папочек.
- Павел Олегович, Вы не будете возражать, если, оставаясь на прежней должности, я буду еще помогать Андрею?
- Катя! Нельзя же так себя перегружать! Мы подыщем Андрею секретаря.
Катя упрямо покачала головой:
- Нет. Мне не трудно. Я ведь уже имею опыт: до прихода Зорькина, если Вы помните, я замещала финансового директора. Здесь будет проще. Да и – я совсем не против подробнее изучить наше производство. Думаю, это не помешает.
Павел Олегович улыбнулся. В его улыбке сквозило явное любование Катериной:
- Ну, конечно… Я должен был бы подумать об этом…

Катя удивленно подняла брови.
- Катюша, скажите, сначала – что вы решили со свадьбой?
- Андрей наотрез отказывается ее перенести. Вариант – Зорькин.
- Вы точно уверены?
- Я, честно говоря, не знаю… Сейчас Андрей придет… Обсудим еще раз. И Николая позвать нужно.
- Хорошо. А у меня к Вам вот какое дело: я не могу оставаться здесь надолго, у меня дела в Лондоне. Очень важные. Как Вы смотрите на то, что я предложу Совету Вашу кандидатуру?
- Что?
- Вашу кандидатуру на пост президента компании.
- Не-е-ет! Что Вы, Павел Олегович, конечно, нет. Я считаю, что президентом должен быть Андрей. И никак иначе!
- Нет. Андрею все-таки рано. Я бы хотел, чтоб он самостоятельно поработал на менее ответственном участке. Тем более, что там ему есть чем заняться.
- Павел Олегович, но ведь президентом может быть только член семьи Ждановых или Воропаевых!
- Катюша, но через очень короткое время Вы станете членом нашей семьи. Чему я, кстати, очень рад.
Катя смутилась.
- Все равно… Я без Андрея не смогу принять решение.
Жданов-старший улыбнулся:
- Мне нравятся ваши отношения. Это очень хорошо, что вы с самого начала важные решения принимаете совместно.
- А разве может быть по-другому?
- Ну, насколько мне известно, с Кирой он не советовался. Скорее наоборот – скрывал он нее свои дела.
«Не надо о Кире» - очень хотелось сказать девушке. Она все еще чувствовала себя виноватой перед нею, хотя не только она – все вокруг видели, что Андрей никогда не относился к Кире так, как к Кате.

Пришел Андрей. Позвали Зорькина. После длительного обсуждения решили: переписать НикаМоду на Николая, но при этом Николай выписывал доверенность на Катерину.

Катя и Андрей в каморке.
- Андрюша, Павел Олегович предложил мне должность Президента…
Андрей совсем не удивлен:
- Совершенно правильное решение!
- Совершенно НЕ правильное решение!
- Ты ошибаешься. Ты заслуживаешь этого поста гораздо больше, чем я.
- Это не приз в забеге!
- Хорошо, скажу по-другому. Мне еще не хватает умения, знаний, твердости. Я плохо просчитываю ситуацию. Я, наконец, соревнуюсь с Воропаевым. Мне нужно повзрослеть.
- Андрюш, ну о чем ты говоришь? Ерунда какая-то! Это твое место по праву. Именно ты должен продолжить дело своего отца. Мы справимся со всеми проблемами, я верю в тебя! Я всегда верила, с самого первого дня!
- Катенька, да без тебя меня уже на второй день уволили бы без выходного пособия! Ты помнишь бизнес-план?
- Еще бы! Ты чуть меня не уволил, даже слушать не хотел, а я тебе с самого утра пыталась сказать, что план есть.
- Да, такой дурак был! Знаешь, я тогда очень обиделся – я первый день в должности, а никто даже не поздравил… Отца, вон, с песнями-плясками провожали, а мне даже слова никто не сказал. И бизнес-плана нет, а Воропаев в засаде сидит. Кошмар какой-то! И Кира еще над ухом зудит – уволь Пушкареву, уволь Пушкареву! Я уже и с должностью попрощался – все равно Воропаев меня скинул бы… А тут ты – как волшебство!
Знаешь, за пару минут до этого мы с Малиновским разговаривали. Он еще пошутил – «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете»… И вдруг – бах! Фея! И бизнес-план, вот он!
Кать, ты меня тогда спасла! Да что там спасла! Просто из могилы выдернула.
- Мне тебя так жалко тогда было… До слез.
- И ты не обиделась?
- Не успела. Я только об одном думала – как сказать тебе, что бизнес-план есть.
Они улыбнулись, вспомнив прошлое.
- Андрюш, но с тех пор ты очень повзрослел!
- Кать, спор этот абсолютно бесполезен: папа все равно предложит пост тебе, а не мне. Ну, я же никуда не денусь, мы же все равно будем вместе! Ну а потом, после, я так и быть, приму у тебя эстафету… когда ты уйдешь в декрет!
Катя шлепнула его по губам:
- Прекрати! Вот уж когда не до этого, так сейчас!
- Кать, если мы оба останемся в ЗимаЛетто, то всегда будет не до того. Поэтому лучше уж сразу. Тем более, что я ОЧЕНЬ этого хочу.
- Я никогда не умела отказывать тебе… Что за колдовство?

Глава 30. Перед смертью не надышишься

Незаметно наступил вечер. Катя уже давно так не была загружена работой – с тех пор, пожалуй, как Коля занял место финдиректора.
Павел Олегович давно ушел, пожурив Катю за горение на работе. Еще они договорились о том, что завтра переоформят документы на НикаМоду, и о том, что все-таки надо встретиться семьями и обсудить свадьбу. Иначе совсем уж поздно будет.
Андрей, закончив свои дела, поднялся к Кате. Уселся на стремяночку и с горящими глазами начал рассказывать о том, что производство можно сделать более эффективным.
Машины используются всего на 60%. Люди устают, следовательно, чаще болеют, следовательно, пропадает интерес к работе, следовательно, люди страдают.
Надо обязательно устроить курсы повышения квалификации, и начать со швейного цеха.
Катя любовалась им – ей так нравилось, когда Андрей загорался какой-то идеей! Хотелось идти за ним, не оглядываясь.
…
Две семьи встретились. Дома у Андрея, как ни противились этому Пушкаревы. В общем-то, обсуждать особенно было уже нечего: молодые еще накануне озвучили родителям свои планы, на которых стояли твердо.
В их планы входило: банкет устроить прямо в ЗимаЛетто, благо гостей они планировали совсем немного – только родственники и близкие друзья. А уж так вышло, что практически все их друзья – что Андрея, что Кати, так или иначе были связаны с ЗимаЛетто. В свидетели пригласили Зорькина и Машу Тропинкину. На следующий день после свадьбы, молодые уезжали на неделю в путешествие. Сначала хотели в Париж, но потом решили, что в Париже еще холодно и слякотно, поэтому остановились на Египте.
Родители, в общем-то, не возражали, только Маргарите Рудольфовне хотелось пышного банкета – в огромном зале, с гламурной публикой, с журналистами. Катя отмела все это с ужасом, а Павел Олегович поддержал невестку, сказав, что отпраздновать событие в ЗимаЛетто – занятная и символичная идея: ведь здесь они встретились. Компания являлась свидетелем и участником их романа, поэтому она тоже должна была быть в числе приглашенных.
До их возвращения из отпуска Президентом оставался Павел Олегович, а потом передавал бразды правления Кате. Должность Андрею они выберут на свой вкус, хотя, если Андрей продолжит заниматься развитием производства, компания от этого только выиграет.

Выходные пролетели незаметно. В субботу навестили Пушкаревых, в воскресение – Ждановых, в остальное время почти… хм-хм.. не вылезали из постели. И явились в понедельник на работу свеженькими, отдохнувшими, бодрыми и полными сил.

Неделя промелькнула незаметно – хоть никаких пышных торжеств и не планировалось, побегать пришлось. Катя никак не ожидала, что будут проблемы с выбором платья – к счастью, Юлиана вызвалась ей помочь, и, объездив пол Москвы, они все-таки нашли то, от чего обе пришли в неописуемый восторг.
Правда, платье необходимо было немножко подогнать по фигуре – на что, к удивлению Катерины, согласился Милко. Не потому, что он так уж возлюбил Пушкареву, а потому, что ее платье он счел шедевром – отступив от своего убеждения: никто, кроме Милко, ничего путного сшить не может.
- Это нЕ платье, это прОизвЕдение Искусства! – приговаривал он, нарезая круги вокруг Катюши.
В ЗимаЛетто царила предпраздничная суета – Женсовет и раньше-то не обременял себя работой, а сейчас совсем распоясался, Еще бы! С разрешения самого Павла Олеговича, они готовили свой этаж к торжеству – к вечеру пятницы все было украшено так, что им позавидовал бы и самый навороченный банкетный зал. Девочки также придумали массу смешных конкурсов, розыгрышей и прочих развлечений.
Конечно, не обошлось и без недовольных: Кира старалась не выходить из своего кабинета, Вика, наоборот, везде бегала и шипела, а Роман вел себя как обычно, только губы его время от времени кривились в едкой усмешке.
Андрей имел глуповато-счастливый вид, его радость не омрачило даже известие о том, что Катя пока не беременна. «Наверстаем!» - сказал он. В чем Катюша, в общем-то и не сомневалась. Теперь она к этому морально уже была готова.
Накануне свадьбы, еще в четверг, Катя перебралась домой. Девочки убедили ее, что, во-первых, жених должен соскучиться, во-вторых, у нее столько хлопот и подготовки, что ей лучше будет заняться этим дома. Ну и – девичник! Эта прелестная старинная традиция прощания с холостой жизнью.
Место для проведения девичника выбирала, конечно, Маша.
Девочки чинно расселись за столиком, расположенным в уютном уголке и, как это водится, предались воспоминаниям:
- Кать! А помнишь, когда тебя первый раз уволили? Это все из-за меня – я ж, дура такая, Кире выболтала, что Ларину к тебе отправила… Как я потом плакала! И вдруг – фр-р-р! – ты появляешься во всей красе!
- Да уж, краса была несусветная, - улыбнулась Катя, а девочки расхохотались.
- А помнишь, как мы тебя наряжали в AT Collection?
- И я слетела с каблуков прямо у лифта! Андрей мою туфлю застрявшую вытаскивал! А потом я на вечеринке стенд уронила!
- А когда Ярослава уволили? Я так рыдала тогда, помнишь? И вдруг ты хитро так сообщаешь, что не такая уж ты и новая!
- Ой, а как мы тогда Радика разоблачили – вот уж детектив был! Шур, помнишь, как он тебя испугался!
- Кать, Кать! А Амурины гадания? Вот уж где фантастика!
- Ну это – да, фантастика! Я ведь в Андрея с первого дня влюбилась, и ни на что не рассчитывала, а тут вдруг такое!
- Ты изменишь его жизнь, он – твою. Любовь! Кто бы мог подумать, что это – про Андрея Палыча!

А Андрей Палыч сидел дома, волновался за Катеньку. Никакого мальчишника он не устраивал – друзей у него, кроме Малиновского, не было. А Малиновский… Андрей вздохнул. В общем-то, он простил Ромку – наверное, потому, что прекрасно понимал его.
Бесцельно слоняясь по квартире, Андрей налил себе виски, но пить не мог. Всей душой он был там, в клубе, где заседали девочки. Он бы и поехал туда, но не знал – куда. А Катя предусмотрительно отключила телефон.
И тут телефон ожил. Андрей посмотрел на экранчик. Малиновский?

- Что тебе нужно? – не очень-то вежливо поинтересовался Андрей.
- Ну… у тебя завтра свадьба…
- Я знаю, что тебя это не радует, так что поздравлять не нужно.
- Палыч, ладно тебе. Извини. Ну… ты же можешь меня понять – я реально влюбился и сходил с ума…
- Надеюсь, ты понял, что Кати тебе не видать?
- Понял-понял… Можешь не беспокоиться, я теперь встречаюсь с Кирой…
- Что? С кем?
- Да-да, ты не ослышался. С Кирой…
- Малиновский, Кира, конечно, взрослая девочка, но… - Андрей помолчал, потом обрадованно нашел слово, - она – мазохистка? Мания преследования жаждет действия?
- Ну, Палыч, зачем же так? Пока у нас все нормально… А там – посмотрим.
- СашеНька тебя уже поздравил?
- Он не знает.
- Ну-у-у-у! Что так?
- Ладно, Палыч, не обо мне речь. У тебя завтра свадьба…
- Я знаю.
- А ты сидишь дома!
- А где я должен сидеть? В борделе, что ли?
- Нет, но мальчишник?
- Чушь! Нет никакого желания заниматься этой ерундой!
- Палыч! Ты не прав! Ну да ладно, я предлагаю встретиться и отметить мировую.
- Нет.
- Жданов! Ну, хватит уже! Да, я виноват, но я же извинился! Давай встретимся! Палыч, ну, поговорить надо!
- М-м-м… Ладно, только не долго.

Договорились встретиться в небольшом клубе
Андрей был рад видеть Малиновского, все-таки он привык к нему. Хорошо, если «неземная» страсть Ромки к Кате прошла, тогда они снова могут общаться – как прежде.
Сидели спокойно – Малиновский не клеил девочек, чем несказанно удивлял Андрея. Разговаривали обо всем, только для женщин сегодня не было место в их беседе.
Жданов заметил, что Рома пристально вглядывается куда-то вдаль.
- Что там?
- Да, вроде, знакомых увидел – не могу только понять: ошибся или нет…
- А кого?
- Да так, неважно.
Но уже через несколько минут Малиновский вдруг вскочил, выпучив глаза и заорал: «Смотри!»

Андрей повернулся в ту сторону, куда указывал Рома. Там, за неприметным столиком в углу сидели… Зорькин и Воропаев.
Сердце Андрея ухнуло в пятки.
- Зорькин… Черт возьми! А Катя ему верила!
Пока ошалевший Андрей пытался понять – что все это значит, Зорькин быстро поднялся и ушел. К Воропаеву подходить не имело смысла.
- Малиновский, что все это значит?
- Не знаю…
- Кира тебе что-нибудь говорила?
Рома только мотнул головой. Он не хотел признаваться Жданову, что с Кирой, на самом деле, их связывает только тоска по потерянным возлюбленным. Намеки дружбы. И ничего больше.
- Черт! Что Сашка опять задумал?
Андрей попытался набрать номер Кати, но ее телефон был отключен. Конечно.
- Ромка, нам надо найти Федора!
- Федора?
- Да, он наверняка знает – где девочки, он всегда знает – где Маша.
Позвонили Потапкину, потом Федору. Примчались в клуб.
В разноцветье огней Жданов не сразу разглядел столик Женсовета, а когда отыскал, то увиденное ему совсем не понравилось – рядом с Катей сидел хмырь и что-то ей втирал. Слава Богу, лицо его Катеньки выражало отвращение и смертельную усталость.
Малиновский и не заметил, как Андрей оказался у столика, а на ползала разлетелся его крик:
- Нечего приставать к моей жене!
Парень бочком-бочком выкатился из-за стола и быстро скрылся в толпе, а Андрей плюхнулся на его место. По-хозяйски обнял Катюшу, орлом огляделся по сторонам – нет ли еще кого-то, кто смеет покушаться на его драгоценную собственность.
Катя смеялась:
- Андрюша, ну, нельзя же так! А если бы он в драку полез?
- Кать, я буду драться за тебя со всеми, никто не посмеет отнять тебя у меня!
- Ненормальный, мне же никто другой не нужен! – склонила Катя голову ему на плечо.
Женсовет умиленно наблюдал за ними.
Рома стоял поодаль, стесняясь приблизиться. Катя его очень волновала, но именно сейчас он понял, что никогда не сможет разбить эту пару. И вздохнул. И подумал – а может, и вправду попробовать завязать отношения с Кирой? Хоть на время.
Жданов поднял тост за Женсовет, за таких замечательных Катюшиных подруг, а потом решительно взял невесту за руку:
- Ну, ладно! Мы пойдем!
- Куда это? – возмутились девочки.
- Домой!
- Нет, Андрей, - сказала Ольга Вячеславовна, - Катя должна сегодня быть в своем доме, ты ее заберешь оттуда. Не нарушай традиции.
Плевать Жданов хотел на эти традиции, но… он так боялся, что что-нибудь помешает долгожданной свадьбе, что был согласен на все – чтоб, не дай Бог, не сработала какая-нибудь дурная примета.
- Хорошо, я отвезу Катюшу домой. Завтра у нас такой день! – Андрей зажмурился, - и ей надо хорошо отдохнуть и выспаться, потому что завтра я ей спать не дам!
Катя покраснела, а Маша с Шурочкой захлопали в ладоши.

Андрей все-таки увел Катю. Правда, не только ее. Поскольку, кроме него, был еще и Малиновский, они распределили девочек по машинам, чтоб с комфортом развести по домам.

Катя и Андрей в машине около Катиного дома.
Целуются.
- Кать… Мне не верится, что уже завтра мы будем совсем вместе… И мне не придется расставаться с тобой… Я за эти два дня безумно соскучился!
- Я тоже…
- Может, поедем ко мне?
- А потом проспим собственную свадьбу? Андрюш… Нельзя, ты же знаешь…
- Знаю, но никак не могу с тобой расстаться… Поцелуй меня еще раз!.. М-м-м… не доживу до завтра…
- Андрюш, все, я побежала…
Катя со вздохом оторвалась от него, и открыла дверцу машину.
- Ох! Катя! Я ж совсем забыл! Мы с Ромкой, до того, как приехали к тебе, были в клубе. И видели там беседующих… знаешь кого? Зорькина с Воропаевым!
- Что? – побледнела Катя, - Что они там делали?
- Разговаривали. Я хотел подойти, но Зорькин успел уйти раньше.
- Та-а-ак… Это интересно…
Катя достала свой мобильник, включила его. Среди непринятых восемь раз значился Зорькин.
- Коля, привет!
- Пушкарева! Ну, наконец-то! Я тебе весь вечер звоню!
- Я поняла. Что случилось?
- Я сегодня встречался с Воропаевым.
- И что?
- Как что? Он в своем репертуаре – хотел, чтобы я переписал доверенность на него.
- И что?
- Что – что? Пушкарева, за кого ты меня принимаешь? Конечно, я его послал по известному адресу!
- А что он предлагал за доверенность?
- Деньги
- Много?
- Катька! Ну, на кой мне его деньги? Я могу и сам заработать! Я сказал, что любая сумма, предложенная им, будет мала, так как я являюсь фактическим владельцем ЗимаЛетто. И если он будет слишком настойчивым, то я могу активизировать процесс.
- А он?
- А он только зубами заскрипел, потом всякие гадости говорить стал.
- И ты?
- Я собрался уходить, и тогда он предложил знаешь что?
- Что?
- Предоставить мне Вику в вечное пользование!
- Как это?
- Вот так!
- И ты не поддался?
- Ну, мы не на невольничьем рынке. Я хочу, чтоб она меня любила, а не чтоб она была рядом потому, что боится Сашки… Знаешь, мне ее так жалко…
- Так, Колечка, про Вику не надо. А за твердость – огромное спасибо! От меня и от всех…
- Да ладно, Пушкарева!

Катя держала телефон так, чтобы Андрей тоже все слышал. Закончив разговор, с гордостью посмотрела на любимого. Тот восхищенно поднял большой палец – «Во!».
- С ума сойти! Знаешь, я, конечно, с твоих слов, верил Зорькину, но теперь… Мне стыдно, что я когда-то не доверял ему.
- Да ты что! Колька – он такой, ему можно верить!
- Я очень рад, Катюша… Потому что мне совсем не хотелось отменять свадьбу, но, если бы что-то еще случилось с компанией по нашей вине, я бы себе этого никогда не простил.
- Андрюш, поздно уже, я побегу?
- Как не хочется тебя отпускать!
- Надо! Ты мне приснишься?
- Обязательно! А ты – мне?
- Всенепременно!

Малиновский развез девочек по домам, подумал немножко и отправился к Кире. Той ведь сегодня тоже несладко.
Через ее двери была слышна очень громкая музыка. Роман позвонил, но трель утонула в какофонии звуков. Тут он заметил, что дверь лишь прикрыта, толкнул – она отворилась. В уши ему ударило громовое:
Свадьба, свадьба! Кольца, кольца!
Я люблю тебя, люблю, мое солнце!
Свадьба, свадьба! Все будет хорошо!
Рома заглянул в комнату – около включенного на полную мощность телевизора Кира выделывала исступленные па. Рома закрыл на защелку входную дверь, снял пальто, разулся и прошел в комнату. Первым делом он забрал из рук пьяной Киры «лентяйку» и усмирил звук.
Кира рухнула на кровать, ее щеки были мокры от слез. Она никак не прореагировала на приход Романа.
- Кир… Кирюша… Э-эй! Если ты не заперла дверь потому, что ждала меня, то я тебе признателен.
- Р-р-ромка! Давай выпьем! И пусть все идут к черту!
- Хорошо-хорошо, давай! По какому поводу праздник?
Конечно, Малиновский прекрасно знал – по какому. Но надеялся, что, когда Кира выскажется, проревется, ей станет легче.
Кира допила стаканчик, бросила его на пол и, уткнувшись Малиновскому в плечо, зарыдала.
Рома обнял подругу по несчастью, прижал к себе. Он гладил ей спину, осушал поцелуями слезы, шептал какие-то непонятные слова-утешения. Рыдания превратились в жалобные всхлипы, а он продолжал успокаивать. Внезапно он почувствовал нарастающее желание. Его поглаживания перестали быть успокаивающими, они теперь уже дразнили девушку, пробуждая и в ней какие-то ответные эмоции.
Рома рассудил, что, скорее всего, после Андрея у нее еще никого не было, к тому же она в очень нетрезвом виде, да еще и расстроена… Очень маловероятно, что она не откликнется на его ласки.
И вправду, всхлипывания Киры мало-помалу переросли в легкие постанывания, ее тело послушно изгибалось под его руками. Он осмелился прикоснуться к ее губам, и задохнулся от последовавшего за этим прикосновением страстного поцелуя.

Глава 31. Ах, эта свадьба!

Жданов почти не спал. Он вертелся, вскакивал, смотрел на часы, а стрелки часов едва шевелились, издевательски потикивая сквозь ночь.
В 5 он не выдержал – пошел в душ. Долго и тщательно брился. В 6 приготовил кофе. Проверил костюм. Еще раз погладил рубашку. Почистил туфли. Взялся за телефон. Отложил его – слишком рано. Долго смотрел в окно на просыпающийся город.
В 7 телефон ожил. Малиновский?
В трубке ясно слышался звук льющейся воды.
- Малина? Ты где, в бане?
- Не, я от Киры, из ванной.
Андрей вспомнил, что друг говорил вчера о романе с Кирой. Так это правда? Прислушавшись к ощущениям, Андрей понял, что он рад. Тому, что теперь Катя не будет чувствовать себя виноватой перед Кирой; тому, что Малиновский теперь не будет заглядываться на Катю.
- Палыч, что там с Зорькиным?
- С кем? А! С Зорькиным все нормально. Он оказался чрезвычайно порядочным парнем – таким же, как Катя.
- Это точно?
- Ромка, прекрати снова меня провоцировать. Все равно не получится! И вообще, ты бы лучше меня поздравил!
- Ну… поздравлять пока не с чем…
- Это ты о чем?
- Рано еще поздравлять.
- МАЛИНОВСКИЙ!!
- Да ладно, ладно! Никуда твоя Катенька не денется.
- Я этого и не допущу! И вообще, Ромка, я счастлив! Я женюсь на самой доброй, самой нежной, самой любящей, самой лучшей женщине на свете!
- Идиот. Счастливый идиот. О чем с тобой разговаривать? Ладно, приводи себя в порядок, Кира, похоже, проснулась, я пошел.
- Счастья, Малиновский! И Кире – тоже!

Кира проснулась. Она опасливо осмотрелась: одна. Приснилось? В ванной шумела вода. Нет, не приснилось.
- Рома… - тихонько позвала она.
Тишина.
- Рома! – уже громче.
Шум воды прекратился.
Кира рухнула лицом в подушку. Какой кошмар!

Катя спала крепко. Нет, не то, чтобы она не волновалась, она просто приняла снотворное.
Проснувшись, она немного полежала с закрытыми глазами, пытаясь запомнить вот это – то, что сейчас происходило с ней. Это невозможно – столько времени находиться в состоянии почти ничем не омрачаемого счастья.
Жданова Екатерина Валерьевна… В это просто нельзя поверить.
«Сегодня самый счастливый день в моей жизни. Происходит то, о чем мне страшно было даже мечтать. Я выхожу замуж за самого любимого, самого умного, самого красивого, самого близкого человека. За самого лучшего на свете! За Андрея. Он говорит, что тоже очень любит меня, я знаю, я чувствую, что это правда. И я сделаю все, чтобы это оставалось правдой ещё много-много лет. Все мою жизнь!

Малиновский тихо зашел в комнату – Кира лежала, уткнувшись в подушку. Рома забрался на кровать, нежно провел ладонью по ее плечам, спине. Девушка нервно передернула плечами.
- Тс-с-с… - нагнувшись над ней, прошептал Рома, - ничего не говори и не расстраивайся, я сейчас кофе принесу.
Принес поднос с чашечкой кофе и двумя бокалами вина.
- Кирюш, я думаю, немножко вина тебе сейчас не помешает. А потом кофе, да?
Кира не шевелилась.
- Кирюша…
Ромка догадался, что она не хочет поворачивать к нему свое заплаканное лицо.
- Кирюш… Я пойду на кухню, чтоб не маячить, а ты глотни кофе и потом сходи умойся, хорошо? И не плачь. – он поцеловал ее в плечо, - Все хорошо, Кир…

8 часов. Жданов не выдержал и позвонил Кате.
- С добрым утром, любимая!
- Андрюшенька, дорогой, здравствуй!
- Как спалось?
- З-замечательно!
Андрей даже обиделся: как это так – замечательно? А вот он глаз почти не сомкнул.
- А я снотворное приняла! Андрюш, извини, пришли прическу делать, мне некогда. Потом, ладно? Я тебя очень люблю!
- Я тоже. Кать… Я…
- Потом-потом!
Жданов в тоске уставился в окно.

Услышав, что Кира покинула ванную, Рома вернулся. Девушка сидела на кровати, спиной к нему, в руке держала чашку с кофе. Малиновский сел рядом:
- Кирюша…
- Рома… я надеюсь, ты понимаешь, что это все, - она поставила чашку на пол и обвела рукой вокруг, - недоразуменье. О котором лучше забыть…
Рома, взяв ее за плечи, развернул к себе:
- Почему недоразумение? Я слишком плох для тебя?
- Ром… ну не в этом же дело… просто… так вышло, но ни к чему оно…
- Да, Кир, скажи уж правду: Малиновский – ты козел, ты мне противен, Жданов в сто раз лучше!
- Рома! Это ты так…
- Не так? А что ты все шептала: «Андрюша, Андрюша…»
Кира вспыхнула, отвела глаза, потом резко подняла голову, посмотрела на него:
- Но и ты меня Катенькой называл!
- Да? – удивился Рома.
- Да!
Они замолчали, а потом расхохотались.
- «Анрю-ю-юша!» - передразнил Рома.
- «Катю-ю-ша» - вторила ему Кира.
Малиновский обнял ее и крепко поцеловал. Она не сопротивлялась.

- Кого это еще принесло? – удивился Жданов, услышав звонок в дверь.
Открыл дверь: на пороге стоял Зорькин.
- Коля? – удивился Жданов.
- Да, меня Катя прислала.
Андрей посторонился, впуская гонца в квартиру. Внутри его все обмирало – а вдруг что-то случилось? Катя передумала?
- Э-э-э, Жданов! – помахал Зорькин рукой у него перед глазами, - ты в обморок падать, надеюсь, не собираешься?
- С чего вдруг?
- Да ты побелел, как девушка перед алтарем.
- Что случилось?
- Ничего не случилось! Пушкарева просила скрасить твое одиночество. Она сказала, что грубовато с тобой поговорила, и ты теперь, наверное, расстраиваешься. Расстраиваешься?
- Я… не то, чтобы… просто… я никак не могу дождаться – когда уже ехать можно. Может, сразу и поедем?
- Да, рано еще! Думаешь, у подъезда торчать лучше? Мне велено тебя развлекать. Что предпочитаешь? Песни-танцы народов мира? Беседу? Например, о котировках акций, о перспективах роста курса евро, о международной обстановке? О Воропаеве, о ЗимаЛетто, о НикаМоде…
- О Кате! – прервал словесный поток Жданов. – Что еще она говорила?
- Кто о чем, а вшивый – о бане, - вздохнул Зорькин.

- Кир, - шепнул Рома, медленно проводя кончиками пальцев по обнаженному плечу девушки, - как ты себя чувствуешь?
- Значительно лучше, чем могла предположить… Рома… - она помолчала, - и все равно ничего этого не надо было… мы не можем с тобой встречаться…
- Почему? Мы оба свободны.
- Я… я не готова к отношениям…
- Ну… это – смотря к каким отношениям… Я тоже не ко всяким отношениям готов… Скажу честно – руку и сердце я тебе предложить не готов. И жить вместе – тоже не готов. Но делать тебе маленькие приятности, поддерживать – готов. Тебя такое устроит?
- Не знаю…
- Кир… послушай… давай начистоту… мы ведь в одинаковом положении… Как это ни грустно признать, мы оба отвергнуты… но разве мы от этого стали хуже? Просто так вышло, что они – пара от Бога. И, что бы мы ни делали, это все бесполезно, все наши попытки поссорить их, сделают хуже только нам самим.
- Я не собиралась их ссорить… это была твоя идея…
- Ну ладно, неважно. Хотя – поверь – я устроил такие козни… Нужно очень доверять друг другу, чтоб быть выше этого всего…
- А я ему никогда не доверяла… преследовала… контролировала…
- Вот видишь.
- Но мне не хватало его внимания. Когда он стал президентом, для него самым важным стали дела. А я требовала оставить дела и быть со мной. Мешала. Как ребенок.
- Хорошо, что ты это поняла. Кир, никогда нельзя ревновать мужчину к работе. Карьера, работа – для нормального мужика очень важна. Тем более, когда такой ответственный пост!
- Да… Я ему мешала, а Катя помогала. Я не понимала того, что происходит, а он все скрывал. И правильно – если бы он сразу все рассказал отцу, то президентом тут же стал бы Саша…
- И этим ты бы нанесла удар по его самолюбию. Он бы не простил.
- Да. А помочь я не могла. Помогала всегда Катя. Она стала для него незаменимой. Правой рукой. Доверенным лицом. А позже оказалось, что она еще и очень привлекательная женщина. Конечно, он влюбился…
- Немножко не так. Влюбился он до того, как она изменилась внешне. Более того – он сам помог ей в этом. Но мне говорил, что это нужно было не ему, а ей – чтобы чувствовать себя уверенной, чтобы не считала себя недостойной его. Она ведь не верила, что он влюбился. Ждала подвоха. Ему пришлось доказывать.
- Кто бы мог подумать… Знаешь, Ром… А я все-таки должна тебя поблагодарить за эту ночь. И утро. Мне стало легче.
Роман нежно поцеловал ее:
- Я очень рад…

- Коля! – бегая по комнате, причитал Андрей, - Давай поедем уже! Пусть у подъезда будем стоять, а здесь я больше не могу находиться!
- Ну, ладно, - посмотрев на часы, согласился Зорькин. – Все равно нам еще за цветами, ну и ленточки-колокольчики на машину прицепить.
- Колокольчики? – изумился Андрей, - А где мы их возьмем?
- В салоне, конечно.
- Тогда поехали, поехали скорее, а то ведь не успеем!
- Жданов, у нас еще два часа в запасе!
- А вдруг пробки?

- Кир, какие у тебя на сегодня планы?
- Никаких… - Кира, сидя у стола, вертела в руках фотографию Андрея.
Рома подошел, забрал у нее фото.
- Кирюш, оно тебе надо? Я не могу настаивать на том, чтоб ты выбросила все фото Жданова, но давай, по крайней мере, уберем их все подальше. Это – прожитый этап. Пора переворачивать страницу.
Кира, немного подумав, согласилась. Они вместе собрали фотографии, сложили в пакет, и уложили в дальний угол антресоли.
- Вот так, - спрыгнув со стула, сказал Роман. – А теперь пошли гулять.
- Гулять?
- Да. Посмотри – сегодня прекрасная погода, солнышко светит, совсем весна. У тебя, кстати, фотоаппарат есть?
- Есть…
- Берем!
И не дожидаясь согласия, Рома пошел одеваться.

Как Зорькин и предполагал, к Катиному дому они прибыли слишком рано. Жданов снова стал зудеть, что пора подниматься, но Коля был непреклонен.
- Так, сиди здесь, а я поднимусь и спрошу: можно ли.
- Я с тобой!
- Ты – жених. Тебе нельзя!

- Пушкарева!
- Ой, Коля, ты вернулся? А где Жданов?
- Сидит внизу, в машине.
- Так ведь рано же!
- В следующий раз сама будешь его развлекать! Я и предположить не мог, что твой будущий муж – редкостный зануда!
- Жданов – зануда?
- Еще какой! «Коля, можно уже ехать?.. Коля, поехали… Коля, мы же опоздаем!» - передразнил Зорькин Андрея, - Короче, если его сейчас не впустить, он сам придет. Или выделяй веревки, чтоб его привязать. И кляп не забудь!
- Катенька, - вмешалась Елена Александровна, - ты ведь готова уже, пусть Андрей приходит, зачем мальчика мучать?
- Но… девочки еще не готовы. И Амура где-то застряла…
- Пушкарева, ты Амуру замуж выдаешь?
- Ой, ну, так ведь нельзя!

В этот момент дверь, которую после прихода Зорькина, забыли запереть, отворилась, и на пороге возник Жданов. Глупо улыбаясь, он остановился, не в силах отвести глаз от Кати.
- Катя, - прошептал потрясенный жених.
Катя, увидев Андрея, замолкла на полуслове.
- Столбняк! – констатировал Зорькин, - Теть Лена, у вас нашатырь есть?
- Зачем? – не поняла его Елена Александровна.
- Как зачем? Надо же их привести в чувство! Они еще должны до ЗАГСА добраться и подписи поставить.
- Ой, Колька, балабол! – произнес вышедший в коридор Валерий Сергеевич, незаметно смахивая слезинку.
Жданов на негнущихся ногах пошел к Катерине, она тоже сделала шаг ему навстречу. Из кухни выскочила Маша и сразу завозмущалась тем, что Андрей Палыч миновал подготавливаемый кордон выкупа, но влюбленные ее не слышали. Андрей уже держал Катю в объятиях, весь мир вокруг для них исчез. Маша смолкла.

Теперь уже весь Женсовет высыпал в прихожую.
- Андрей Палыч, ну, как же так? Мы готовились!
- Это вы что, по лестнице, что ли?
- И Федька Вас пропустил?
- Вот предатель!
- Ну, вообще!
- Это несправедливо!!
- Ну, хорошо, хорошо… - Жданов успокаивающе поднял ладонь, - Если уж так получилось, то я…
Он на секунду запнулся, бросил быстрый взгляд на Катюшу, повел рукой в ее сторону:
- …то мы… готовы что-нибудь, например, исполнить…
- А давайте что-нибудь романтическое!
- Шурка, давай музыку!
- Танцуйте! Танцуйте!
Шурочка включила магнитофон. Андрей удивленно поднял брови – вальс? Ну, хорошо, вальс так вальс. Андрей отпустил Катюшину руку, встал перед ней и галантно склонил голову. Катя с улыбкой присела, приняв приглашение. Они протянули друг другу руки и слились в танце…

Кира хохотала от всей души. Она давным-давно так не смеялась – искренне, от души, по-детски. Ну а Малиновский вовсю придуривался, дабы с лица девушки не сходила счастливая улыбка. Нагребая с газонов снег почище, Он лепил миниатюрных снеговиков, стилизуя их под сотрудников ЗимаЛетто и приглашая Киру угадывать – кто есть кто. Он бегал вокруг нее, расправив руки, как крылья, урча «мотором» и выкрикивая: «А ты! Не летчик! А я была! Так рада! Любить героя! Из лётного! Отряда!». Он пытался попасть снежком в лампочку фонаря и утверждал, что, если попасть снежком в горящую лампочку, она немедленно взорвется, и что он обязательно продемонстрирует это вечером. Он, заметив, что она слегка дрожит, держал в своих горячих руках ее ладошки, согревая дыханием. Забравшись на пригорок читал Пушкина «Я помню чудное мгновенье! Передо мной явилась ты!», а потом дурачливо сбежал с пригорка, зацепив Киру в объятия и свалился вместе с ней в снег. Лежа на снегу, уверял Киру, что из такого положения можно увидеть, как между ветвями деревьев улыбается весна…

Музыка уже закончилась, а Андрей все никак не мог выпустить Катю из объятий. Зорькину с Машей пришлось применить силу. Оторванный от Кати Жданов растерянно хлопал глазами – так, как будто его разлучили с любимой навеки.

Выходя из ресторана, где они обедали, Кира впервые за этот день сама взяла Рому под руку. Медленно падал легкий снежок, светило солнце.
- Рома, спасибо тебе за этот день…
- Мы разве уже расстаемся?
- А разве ты не идешь на свадьбу?
- Хм… Вообще-то, даже не знаю… Мы со Ждановым только вчера помирились, но расстались в суете… Я не спрашивал, а ему было не до приглашения.
- И ты не пойдешь?
- Не знаю… Вообще-то, хотел… Но я лучше останусь с тобой, и помогу тебе пережить этот вечер. В такой вечер в одиночестве? Не лучшая затея.
- Рома, а, может, мы пойдем вместе?
Малиновский остановился и в упор посмотрел на Киру:
- Что ты такое говоришь? Зачем тебе это?
- Ты же сам говорил, что это – прожитый этап. Самое время попрощаться и поставить точку.
- Ты уверена?
- Да. Абсолютно.
- Хорошо, я сейчас ему позвоню.

Звонок Малиновского застал Андрея уже в машине, на подъезде к ЗАГСу.
- Палыч! А ты меня на свадьбу-то пригласил?
- Конечно, пригласил, что за вопрос?
- А если я не один буду?
- С Кирой?
- Да.
- А оно ей надо?
- А чего ты испугался?
- Ромка, я все-таки перед ней виноват, и мне не хочется доставлять ей лишние страдания…
- Ой, какой! Раньше думать надо было… И вообще, с Кирой теперь я. Она – моя женщина, а о тебе и думать забыла!
- Ну, дай-то Бог!

- Рома придет с Кирой? – удивленно спросила Катя.
- Да. Представляешь, у Киры роман с Романом! Не верю я в это!
- Почему? Малиновский может быть очень романтичным. В него можно влюбиться…
- Катя!!!
- Андрюш, я ведь не про себя! В кого я еще могу влюбиться, если у меня есть ты?
- Все! Приехали! Кать… Неужели?

***
Дальше – клип. Музычка, скажем, «Я поднимаю свой бокал»

Я поднимаю свой бокал,
Чтоб выпить за твое здоровье.
Но не вином хочу быть пьян,
Хочу быть пьян твоей любовью.
Слепая ревность мучит нас,
Но отойдут пустые муки,
И буду пьян я всякий раз,
Когда сомкнутся наши руки.

Глазами умными
В глаза мне посмотри,
Словами нежными меня заговори,
Чтоб снова дрогнуло,
Как в юности, в груди,
Чтоб я остался пьян тобою до зари.

Могу объехать много стран,
Чтоб снова встретить твои руки,
И я при встрече буду пьян,
Я буду пьян концом разлуки.
Я поднимаю свой бокал,
Чтоб выпить за твое здоровье,
Но не вином хочу быть пьян,
Хочу быть пьян твоей любовью.

Глазами умными
В глаза мне посмотри,
Словами нежными меня заговори,
Чтоб снова дрогнуло,
Как в юности, в груди,
Чтоб я остался пьян тобою до зари.

И вот церемония завершена. Вся компания едет в ЗимаЛетто, а супруги Ждановы вдвоем отправляются кататься по Москве.
Проходит час, в ЗимаЛетто все уже готово к встрече молодоженов, их ожидают с минуты на минуту.
Проходит два. Телефоны обоих не отвечают. Родители и друзья волнуются. Маша, Шурочка и Амура уже висят на телефонах, обзванивая больницы, морги, теребя милицию.
Три. ДА ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?

А в это время…
Дома у Жданова – точнее, Ждановых – свежеиспеченные супруги отдыхали после утоления страсти.
- Катенька… - шептал Андрей, покрывая нежными поцелуями тело жены. Катюша, погруженная стараниями мужа в неземное блаженство, ерошила ему волосы и гладила плечи.
Она открыла глаза, и вмиг вся нега ушла прочь:
- Андрей! Время!
- А? Что? – нехотя оторвался Жданов от ее роскошной груди.
- Андрей! Нас ждут уже три часа!!!
- А-а-а-а! Да и Бог с ними! Давай позвоним и скажем, что мы не придем…
Не тут-то было! Чувство ответственности у Екатерины Валерьевны Ждановой (в девичестве - Пушкаревой) превалировало над собственными желаниями.
Поэтому Жданову в руки был всучен телефон, а сама она помчалась приводить себя в порядок.

Хорошо еще, что она догадалась раздеться сама – аккуратно, в ванной, в противном случае, ее платье могло бы оказаться не пригодным к употреблению – очумевший от трехдневного воздержания Жданов голодным тигром бродил около закрытой ванной и недовольно рычал, требуя прекратить его мучения.
Дверь отворилась. На пороге возникла Катя. Она, отбросив стыд, но все же не переставая краснеть, впервые решилась предстать перед мужем обнаженной.
Жданов охнул, на секунду прикрыв рукой глаза. Потом глубоко вздохнул, пытаясь выровнять дыханье, и раскрыл объятия.
Катя смущенно шагнула ему навстречу. Она растерялась еще и от вида Андрея – ведь он тоже уже сбросил одежду и стоял перед ней в полной боевой готовности, давая ей возможность рассмотреть себя во всей красе. На губах его играла чувственная, чуть лукавая улыбка – он понимал, что смущает ее, но сколько можно отдавать дань ее целомудренному воспитанию?
Андрей подхватил жену на руки и унес в спальню…

Пока Катя одевалась, Андрей позвонил Малиновскому, узнал, что их потеряли, хмыкнул, просил сообщить, что через полчаса они будут – в целости и сохранности, и милостиво разрешил гостям приступить к трапезе, справедливо полагая, что голодные гости способны растерзать их с Катей на мелкие клочья.

Их встречала толпа разъяренных гостей, но когда из лифта вышли такие красивые и такие счастливые молодожены, все, неожиданно для себя, сменили гнев на милость.
Только Пушкарев подскочил к Жданову с решительным и грозным выражением лица:
- Ты куда увез мою дочь?
Жданов улыбнулся:
- Валерий Сергеевич, Катя, конечно, Ваша дочь, но с сегодняшнего дня она – моя законная супруга, поэтому, извините, но… я имею все права.
И Андрей покрепче прижал к себе Катю.
Катя вырвалась, обняла отца:
- Папочка, все нормально! Все в порядке – мы просто катались по городу…
- А позвонить можно было?
- Увы… У меня сел аккумулятор, а Андрей свой телефон вообще дома забыл, пришлось еще за ним заехать.
Ну, конечно, мало кто не понимал – где так задержались молодые. Однако, зачем озвучивать?
Банкет, наконец, принял осмысленное течение. Женсовет отрывался на молодоженах по полной программе, а те не смели возразить – еще бы!
Амура с загадочной физиономией подключила караоке:
- А теперь молодожены объяснятся друг другу в любви при помощи песен!
Андрей замахал руками, но через минуту они с Катей уже были доставлены на импровизированную сцену, и в руках у них оказались микрофоны.
- Я песен не знаю! И голоса у меня нет! – пытался отбиться Андрей, но не тут-то было, возникшая сбоку Татьяна всучила ему текст песни:
- Вот слова, а голос как-нибудь образуется.
Зазвучала музыка, пришлось Жданову петь:

- Кружатся, кружатся, кружатся Листья над головой,
С кем тебе, милая, дружится, С кем ходишь ты домой?
Стынут обиды за прошлое, но я смогу простить!
Ты расскажи мне, хорошая, как без тебя мне жить?
Катя-Катерина, маков цвет! Без тебя мне сказки в жизни нет!
В омут с головою, если не с тобою!
Катя-Катерина, эх, душа, до чего ж ты, Катя, хороша!
Ягода-малина! Катя-Катерина!

А Катя-Катерина не могла отвести от мужа светящихся глаз...
Теперь ее очередь:

Я к нему поднимусь в небо, я за ним упаду в пропасть,
Я за ним - извини, гордость, я за ним одним, я к нему – одному…

Дрожащий голос, слова путаются от волнения.. Теперь уже очередь Андрея восхищаться своей избранницей, от ее проникновенности у него на глаза наворачиваются слезы, впрочем, не у него одного. Не выдержав, он обнимает Катю и целует ее.
- Горько! Горько! – скандирует зал, - Раз! Два! Три! Четыре!
Романтичное и неожиданное признание в любви вскружило им обоим головы. Счет уже дошел до пятнадцати, аплодисменты сменились криками «Хватит!», а они все никак не могли остановиться.
Наконец, совсем не романтичный, по причине отсутствия Виктории, Зорькин подошел к ним и ехидно сказал у Кати над ухом:
- Слушайте, мы вам тут не мешаем?
Влюбленные вернулись в бренный мир, осоловелыми глазами глядя на неизвестно откуда (для них) появившегося Зорькина.
- Ау-у-у! – Коля пощелкал перед ними пальцами, - Вы еще не дома! Здесь гости! Стриптиз устраивать не надо!
Катя в который раз за сегодняшний день покраснела, Андрей засмеялся:
- Коля, как ты думаешь, если мы сейчас уедем, на нас очень обидятся?
Коля возмущенно крякнул и отошел от них.

- Кать, а, правда, давай убежим?
- Давай. Только нас не выпустят. Колька, наверное, уже пожаловался, вон, смотри, Потапкин выход стережет.
Андрей присмотрелся:
- Нет, он не стережет. Он за стенку держится.
- Но мимо него не пройти. Надо вербовать помощников.
Их прервал Павел Олегович.
- Андрей, извини, можно Катюшу ненадолго украсть?
- Да, пап, конечно, а что такое?
- Нужно поговорить.
- Обязательно сегодня?
- Андрей, завтра мы уже не увидимся, а, кроме вашей личной жизни, есть еще и компания. Или ты забыл?
Андрей насупился:
- Ну, ладно. А мне с вами можно?
- Незачем. Пойдемте, Катюша?

Они прошли в президентский кабинет. Суть дела была в следующем: Катя уже официально избрана Президентом, право подписи оформлено. По сути, это была их последняя встреча со Ждановым-старшим – он и так задерживал свой вылет в Лондон на несколько дней из-за свадьбы. Там его ждали важные деловые партнеры.
Было решено, что Катя, сразу по возвращении, приступит к работе в новой должности. А пока отдыхает, они будут созваниваться, чтоб Катюша была в курсе текущих дел.
Через полчаса в кабинет ворвался Жданов с обиженным видом:
- Папа, ну, где моя жена?
- Андрей! Этот разговор действительно важен.
- Тогда я здесь подожду!
И Жданов-младший, скрестив руки на груди, уселся в кресло, сверля глазами жену.
Павел Олегович покачал головой:
- Как Вы будете работать, Катюша? Этот ревнивец не позволит Вам и шагу без него ступить!

Кира и Рома танцевали. К удивлению Малиновского, Кира стойко перенесла явление Андрея с Катей. Она лишь слегка побледнела, да крепко сжала Ромину руку. Он все понял и приобнял ее. Весь вечер Рома ухаживал за Кирой, веселил, не давал загрустить. Его ухаживания не прошли мимо глаз Женсовета. Сплетня поползла.

- Ну, вот, Катюша, вроде бы и все. Извините, что в такой день – о делах… - Павел Олегович развел руками.
- Что Вы! Я понимаю…
Жданов уже стоял около двери, нетерпеливо постукивая копытцем.
- Пап, тогда мы пошли? Домой?
- Домой? – поднял бровь Жданов-старший.
- Ну, конечно. У нас завтра самолет в двенадцать. Пап, мы с гостями прощаться не будем, а то не отпустят. А Катюша вон, устала уже.
Андрей взял жену за руку и они удалились.
Гости были разочарованы их уходом, но… что поделать?

- Кир, я к тебе, можно?
- Да, Рома, поехали.

Только дома Кира дала волю эмоциям. Нет, она совсем не жалела, что рискнула пойти на свадьбу. Сегодня она окончательно удостоверилась, что ей с Андреем не было бы счастья. Она весь вечер внимательно наблюдала за бывшим женихом и делала неутешительные для себя выводы – никогда не смотрел он на нее таким взглядом, никогда он не был с ней так нежен, никогда не охранял ее так ревниво от других мужчин. Никогда не любил так. Это горько и обидно, но это – данность. И ее нужно принять. Невозможно бороться со стихией. Надо смириться.
Кира ушла в ванную, включила воду и расплакалась. Ей не хотелось, чтоб Рома был свидетелем ее слез, но он все равно услышал и настоял, чтоб она его впустила. Обнял как маленького ребенка, увел в комнату.
Рома не утешал и ничего не говорил, понимая, что она должна выплакаться. Просто держал ее в объятиях, покачивая, как маленького ребенка.
Так они и уснули. Кира доверчиво уткнулась ему в грудь, тихонько посапывая, лицо ее разгладилось, только брови сошлись в болезненном изломе.

Андрей внес Катю в дом на руках.
Начиналась их новая жизнь – в которой они принадлежали друг другу по всем законам.
- Жена… - шептал Андрей, пробуя на вкус это слово, - моя жена…
- Андрей… Мой Андрей…

Сумерки
серым замученным зверем
терзают мою печаль.
В окнах - темно,
по стеклу pасплывясь
сползает слеза.
Свечи горят, их огни -
два долгих луча.
Все, что мне нужно сейчас -
это: видеть твои глаза.

Вечер - как утро - прозрачно, невнятно
и тихо вокруг.
Слишком спокойно.
От этого кругом идет голова.
Счастье - как вечность,
но это приходит не вдруг.
Все, что мне нужно сейчас,
это: слышать твои слова.

Вот и становится утром
ночной затянувшийся звук.
Светлая нежность сменяет
палящую ласку огня.
Сколько же там, впереди,
неизведанно-сказочных мук?
Все, что мне нужно сейчас,
это знать,
что ты любишь меня...

Глава 32. Медовый месяц
Аффтар выражает благодарность Розалин Майлз

Облака...
Почему говорят,
что они похожи на вату?
Если смотреть сверху -
они похожи
на тающее мороженое,
(его кто-то круглой ложечкой
положил на огромный поднос)

Скоро посадка.
Пролетая над аэродромом, удивляюсь:
до чего же самолеты
похожи на чаек,
которые лежат кверху брюхом,
а еще -
на оловянные игрушечные самолетики,
только почему-то кажется,
что у них
грустно поникли крылья.

Самолет вздрогнул, касаясь земли.
Он сам еще не понял, что приземлился
и поэтому продолжает
так натужно рычать.

Непривычно жаркое солнце ударило по глазам, заставляя зажмуриться. Они так странно смотрелись посреди лета и зеленой травы в своих темных московских одеждах.
- Кать, мы здесь как эскимосы в пустыне.
- По-моему, мы они и есть.

Скорее в отель, пока не превратились в обугленные головешки.

Пока Катя в немом восторге исследовала апартаменты, Жданов взялся за свое: скинул насквозь промокшую одежду, помог разоблачиться Кате и утащил ее в джакузи. Катя, закрыла глаза, блаженствуя, наконец, в кипящей прохладе, и лениво принимала ласки Андрея.
- Кать… Ты что, просто так тут валяться будешь?
- Угу…
- Ну уж нет!
Андрей стал нежно целовать ее шею и плечи и, отодвинув в сторону волосы, мягко
провел языком по ее уху, полизал мочку и проник дальше в глубь уха.
Руками медленно провел по ее плечам и с бесконечной нежностью обнял ладонями груди.
- Ты только посмотри на них, - тихо прошептал он. - Разве они не прекрасны?
Его руки принялись гладить и ласкать их шелковистые полукружия. Он нашел соски и, осторожно сжимая их, заставил их выпрямиться так, что они целиком выдвинулись из розовых ареол. Наклонив голову, он взял один из них в рот и провел вокруг него языком. Затем он, как бы дразня, прошелся руками по ее телу и провел пальцами по развилке между ногами. Она затрепетала в его руках и впилась в его губы жадным поцелуем.
- Я хочу посмотреть на тебя, - прошептал он. Привстав, он приподнял Катюшу, протяжно застонал и принялся покрывать поцелуями ее тело.
Катя случайно увидела свое отражение в зеркале и с трудом узнала себя в женщине, смотревшей на нее безумным взглядом, раскрасневшейся и задыхающейся. Андрей больше не мог сдерживать страсть, все волоски на его руках и теле поднялись дыбом.
Он осторожно вылез из джакузи, взял Катю на руки и унес на широкую кровать, которой в течение ближайшей недели предстояло стать единственным свидетелем их любви, страсти и нежности.

Утром в понедельник Кира извиняющимся тоном сказала Малиновскому:
- Рома, будет лучше, если мы поедем на работу не вместе. Прости, но я не готова афишировать наши отношения.
- О чем разговор, Кирюша? Я рад, что ты сама это предложила – я тоже пока не готов.
Киру кольнуло это признание, но... разве она сама хотела не того же? Представить, как за ее спиной опять начнут шептаться, как шептались во время разрыва с Андреем? Кира, гордая Кира – и вдруг с Малиновским, на чьей репутации пробы ставить негде! Все скажут, что ей уж совсем плохо, если она позарилась на бабника еще более отъявленного, нежели Жданов.
Жданов... А ведь с Катей он совсем не бабник! Не только не бегает по девочкам, но даже и не смотрит на них. Как Катя смогла этого добиться? Чем привязала?
Впервые поймала себя на мысли о том, что ей хотелось бы поговорить с Катей. Об Андрее? И да, и – нет. Скорее, о том, как ей удалось приручить Жданова. Кира совсем была не против завязать новые отношения, но в ней поселился страх, что она снова не сумеет удержать мужчину. Хорошо, что есть Рома – с ним спокойно. У них – не отношения, а ни к чему не обязывающее... «общение». Главное – не позволить себе в него влюбиться. Не в него, только не в него.

- Да?.. Здравствуйте, Павел Олегович!.. Нет, не разбудили!.. Да, спасибо!.. У нас все замечательно!.. Здесь так красиво!.. Да, конечно, не просто тепло, а жарко!.. Вам Андрюшу дать?.. Нет?.. Ну, он вам привет передает, и Маргарите Рудольфовне тоже… Да… Так… Так… Я поняла, Павел Олегович… Где?.. Угу… Сейчас, подождите, я запишу… Все ясно… Ну, конечно, мы сходим… Да, обязательно!.. Всего доброго, спасибо за звонок!.. Хорошо, мы позвоним!
Катя положила телефон обратно на тумбочку, повернулась к Андрею. Он лежал, подперев щеку:
- Ну, что там?
- Привет тебе от папы и от мамы.
- Это я понял. А что ты там записывала?
- Сегодня открытие конкурса «Самая красивая», ну, помнишь, Юлиана говорила? Кстати, она прилетела сегодня ночью. Твой папа рекомендовал нам сходить на церемонию открытия и пообщаться там вот с этим человеком, - Катя протянула мужу карточку с фамилией. – Если мы его заинтересуем, то он может стать нашим партнером…
- Жена! Какие партнеры? Лично мне никого не нужно! Кроме тебя, конечно, - он придвинулся к Катерине и положил голову ей на колени, – М-м-м… Кать… из этого положения такой пейзаж открывается… никак не могу привыкнуть…
Андрей приподнял голову, дотянулся до соска, нежно сжал его губами и удовлетворенно хмыкнул, почувствовав, что тот сразу напрягся.
- Андрюш… - Катя, запустив пальцы в его шевелюру, слегка выгнулась от острого приступа желания. – Ты точно маньяк!
- Ага!
Жданов уже опрокинул Катюшу на кровать и обцеловывал ее живот, дразня языком и горячим дыханием, а затем стал покусывать его там и сям.
- Ты ненормальный! – простонала Катя, тело ее дрожало от возбуждения, инстинктивно прижимаясь к нему.
- Да…
Он покрывал ее грудь нежными поцелуями, легкими, как прикосновения крыльев бабочки. Она притянула его к себе и, взяв лицо в ладони, стала целовать, исследуя его рот языком. Он в ответ на это проник языком в ее рот так глубоко, что у нее от возбуждения закружилась голова.
Оторвавшись, она посмотрела в глаза мужа совершенно сумасшедшими глазами:
- Хочу тебя… хочу…
- Иду…

- Андрей, Катюша! Я очень рада вас здесь видеть!
- Здравствуй, Юлианочка!
Юлиана повелительно взмахнула зонтиком:
- Андрей, принеси нам, пожалуйста, попить.
- Катюша, ты потрясающе выглядишь! Замужество явно пошло тебе на пользу!
Катя зарделась.
- Ой, да ладно! Юлиана, нам утром Павел Олегович звонил, просил найти тут одного господина, вот, - она достала из сумочки карточку, - Евгений Паламарчук.
- Да, есть такой. Познакомлю, конечно.
У Юлианы зазвонил телефон.
- Что?… Да, сейчас, бегу!
- Катюш, я тебя оставлю, мне срочно надо отойти – опять со списками приглашенных проблемы.
Катя осталась одна.
Хоть она и не пугалась уже подобных мероприятий, но без Андрея как-то не по себе. Чтоб развлечься, Катя заскользила взглядом по гостям. Внезапно она почувствовала, что на нее смотрят. Оглянулась. Сердце заколотилось – на нее смотрел нереально красивый мужчина. Лукавые карие глаза внимательно и властно изучали ее. Катя напряглась и почувствовала, как знакомое покалывание пробежало вдоль позвоночника и растеклось горячим всплеском внизу живота. Она покраснела – ЭТО принадлежит только Андрею. Но горячие волны непрошено подхватили ее. Она резко отвернулась, растерянно ища взглядом мужа. Да, вот он идет с двумя бокалами Катя, слегка пошатнувшись от неожиданного головокружения, поспешила к нему.
Жданов, увидев рванувшуюся ему навстречу Катю, испугался, ускорил шаг:
- Катюша, что с тобой?
Он поставил бокалы на столик, положил руки жене на талию. Обеспокоенно вгляделся:
- Катенька, что?
Ее лицо из багрового быстро стало очень бледным, грудь беспокойно вздымалась.
- Андрюш… Мне что-то стало дурно, душно, наверное… Давай выйдем на воздух.
- Да, конечно.
На улице прохладнее не было, но легкий ветерок приятно остужал.
- Кать… Я так испугался… Может, ты беременна?
Катя хихикнула:
- Думаю, об этом еще рано говорить.
- Тогда что?
Она пожала плечами:
- Душно… Я не привыкла к такой жаре… Акклиматизация, наверное.
Не может же она сказать, что ее безумно возбудил взгляд незнакомца! Да, Андрюша, ты сам разбудил во мне женщину… И что, я теперь так буду реагировать на всех красивых мужчин? Бред!

Позвонила Юлиана:
- Катюша, ну вы где? Я нашла Паламарчука, он жаждет с вами познакомиться!
- Мы на улице, сейчас будем!

- Андрюша, Юлиана зовет. Пойдем познакомимся?
Жданов вздохнул:
- Ну, пойдем… Хотя, я предпочел бы обратно в отель. Ты такая красивая…
Он спустил лямочку сарафанчика, обнажив и без того открытую грудь до соска и потеребил его пальцами. Катя протестующе отстранилась:
- Андрюш, мне и так здесь тяжело…
- Смею ли я надеяться, что это от того же, от чего и мне? – он притянул к себе Катю, приблизил к ней лицо, прожигая глазами до сердца.
- Люблю тебя… - прошептала она, прикасаясь к его губам.
- Люблю… - вторил он. – Давай убежим?
- Давай… Только найдем этого Паламарчука… Договоримся о встрече на завтра и сбежим… Я не хочу никого видеть… Только ты…
- Только ты… Любимая…

Юлиана заметила их от порога и помахала рукой, одновременно кивая на мужчину, стоявшего рядом. Катя затормозила.
- Что? – тут же среагировал Андрей.
Катя судорожно сглотнула, замялась. Потом решилась:
- Андрюш, если это – он, то…
- Что?
- Он смотрел на меня… так… - она сделала рукой некий неопределенный жест, - ну… мне было очень неприятно… как будто… я голая…
Андрей понял:
- Если он еще посмеет на тебя посмотреть, я его убью.
- Андрюш! Он вероятный партнер! Твой папа сказал, что у него сеть модных магазинов в России и в ближнем зарубежье!
- Даже если он владелец всех магазинов на свете!
- Нет… Ты потерпи сейчас. Мы с ним познакомимся, а завтра ты с ним встретишься один, хорошо?
- Я попробую. Но не ручаюсь.

- Ну, наконец-то, - заулыбалась Юлиана, - Вот, знакомьтесь: Ждановы – Андрей и Катерина, владельцы компании ЗимаЛетто – Евгений Паламарчук, владелец сети модных магазинов NN.
Мужчины пожали друг другу руки, Катину ручку Евгений поднес к губам. Жданов приобнял жену за талию, покрепче прижал к себе. Паламарчук скользнул взглядом по его руке, улыбнулся.
- Андрей и Катя всего несколько дней как женаты. Здесь – в романтическом путешествии, - пояснила Юлиана, от которой тоже не укрылся жест Андрея.
- А я тут с делами! Конечно, не самый подходящий момент, - его взгляд масляно застрял в вырезе Катиного сарафана.
Катя, порозовев, опустила глаза. Андрей скрипнул зубами, но сдержался.

Москва.
Малиновский, насвистывая, пересек приемную и подошел к кабинету Киры.
- Вы к Кире Юрьевне? – поинтересовалась Шурочка, - а она уже ушла.
- Куда? – удивился Рома.
- Не знаю… Они с Клочковой вместе ушли, почти час назад.
- Так… Ладно…
Рома вернулся к себе. Как это понимать? Ему даже как-то не по себе стало – вроде, как его кинули. Хотя… они ни о чем не договаривались. Но все равно… Это он мог уйти, не предупредив, а чтоб с ним так поступили? Неприятно.

Египет.
Юлиана заметив неладное, отвела Катю в сторону:
- Катюша, что-то случилось? Вы раньше были знакомы?
- С Паламарчуком? Нет.
- Он тобой интересовался.
- Ну… это, наверное, не удивительно, ведь формально я теперь Президент.
- Да? Я не знала, поздравляю!
- Юлиана, формально! Реально мы все равно будем работать вместе с Андреем. И временно – на полгода, примерно. Так решил Павел Олегович.
- Тем не менее. Ты ему нравишься. И - извини, по-моему, он тебе тоже.
Катя схватила Юлиану за руку:
- Ради Бога! Только никогда ничего подобного не говорите при Андрее! Он убьет всех! В лучшем случае – покалечит.
- Так он тебе действительно нравится?
- Юлиана, здесь не стоит вопрос – нравится или не нравится на самом деле! Разве ревнивцу есть до этого дело?
- Катюша! Он что, НАСТОЛЬКО ревнив?
- Да. Очень.
- И… ты не боишься?
- Пока мне удается все пресекать в зародыше. Но неосторожные слова о том, что мне кто-то, хотя бы теоретически, может нравиться… Ох… Драка гарантирована.
- Да уж…

К ним подошел Жданов:
- Катюша, пойдем?
- Вы уже уходите? – удивленно спросила Юлиана.
- Да, Юлиана, извини... – он опять крепко обнял Катю за талию и зарылся лицом в ее волосы, - У нас, понимаешь, планы.
Катя несильно толкнула его локтем в бок.
- Ну, конечно, - улыбнулась Юлиана, - об этом можно было догадаться. Но, Андрей, ты все прояснил с Евгением?
- Да, Юлианочка, спасибо, дорогая! Он может оказаться действительно ценным партнером. Но мы решили встретиться завтра в спокойной обстановке и все обсудить.
- Ну, поздравляю!
- Спасибо! Если все получится – с нас магарыч, да, Катюша?

Всю дорогу до отеля Катя молчала, лишь, едва шевеля губами, односложно отвечала на вопросы Андрея. Она крепко прижалась к мужу, положив голову ему плечо.
В номере она прильнула к Андрею, обвив его руками за шею:
- Я не хочу с тобой расставаться ни на миг…
- Катенька… любимая… - его сердце таяло от нежности.

Андрей заботливо уложил жену на кровать и начал медленные, тягучие ласки. Он легко касался ее тела подушечками пальцев, наблюдая, как расцветает ее чувственная улыбка – та, которая предназначена ему одному. Из-под сомкнутых ресниц показалась слеза. Андрей осушил ее губами:
- Ты плачешь?
- От счастья…
Он покрыл ее лицо быстрыми поцелуями, соскользнул на нежную шейку, прошел вдоль ключиц, спустился к груди, задержавшись в ложбинке. Рука гладила ее бедро.
Постепенно ласки становились все более страстными, она сама нашла его губы, растворяясь в горячем поцелуе.
И вдруг отпрянула.
- Что? – напрягся Андрей.
- Нет… ничего… прости…
Катя отвернулась и судорожно всхлипнула.
- Катя… Катюша… - Андрей развернул ее лицом к себе, - Что случилось? Что, черт возьми, происходит?
Она не ответила, пытаясь унять внезапное чувство страха, только губы чуть подрагивали. Андрей видел это дрожание:
- Катенька, родная моя, любимая? Что случилось? Я тебя чем-то обидел?
Она помотала головой.
- Значит… значит это он? Да? Он тебе сказал какую-то гадость?
- Нет…
- Не верю. Ты была такой же, когда Ромка наговорил тебе черти чего. Ты мне опять не веришь? Кать?!
- Верю…
- Но это из-за него?
- Он так смотрел… Мне до сих пор не по себе… Мне хотелось исчезнуть…
- Ур-род! – воскликнул Андрей, - Не бойся, Катенька, не бойся. Я всегда с тобой, ты слышишь? Если ты хочешь, ты никогда больше с ним не встретишься, хочешь?
- Хочу! – выплеснула из себя Катя. Она действительно этого хотела – не видеть никогда тех нагло раздевающих ее глаз.
Внезапно до Андрея начало что-то доходить. Такая реакция была бы нормальна для прежней Кати, но… его жена должна была уже привыкнуть к мужским взглядам. Обычно она смеялась, иногда – смущалась, но никогда не была в такой панике. Ужас холодком закрался под ребра:
- Катя?… Он… он… тебе понравился?
- Нет! – вскрикнула Катя. Лучше бы она промолчала. В этом крике явно слышалось «Да!» и страх признания.
Андрей что-то невнятно прорычал.
- Нет! – жестко прошептал он, - Нет! Ты моя, слышишь?
Нет, он не был с нею груб, он был жЕсток. Он имел на нее супружеские права и доказывал это с неукротимой ревнивой яростью, рождая в Кате какие-то новые, неведомые ей прежде ощущения. Она еще никогда не чувствовала с такой силой его жажду обладания, сравнимую, разве что, что с цунами, которое сметает все на своем пути, и одновременно с финальным аккордом, заставившим и ее чуть не потерять сознание, он выплеснул себя с криком: «Ты – моя!»
И обессилено упал ей на грудь…

- Люблю тебя! – Катя крепко обняла мужа, вслушиваясь в бешеные толчки его сердца.
- Правда-правда?
- Правда-правда…
Андрей отдышался, лег рядом, подперев рукой голову.
- Кать… Расскажи… Все расскажи…
- Что?
- Кать… Помнишь, мы с тобой договорились ничего друг от друга не скрывать? Только так мы сможем преодолеть все неприятности.
- Я… я не знаю… что рассказывать…
Андрей нежно обвел рукой абрис ее лица, положил ладонь на грудь, чуть лаская.
- Кать… Не бойся, я не буду крушить мебель…
- Андрюш, ну, правда нечего рассказывать… Особенно, сейчас… Так, наваждение…
- Я жду…
- Юлиана отошла… Я ждала тебя… Почувствовала, что на меня смотрят… Обернулась… Увидела его – он буквально раздевал меня взглядом… Смотрел так… будто имеет на меня право… как ты иногда смотришь… ну… ты понимаешь… я растерялась… мне стало неловко… ну… ну, как если бы вот так, как сейчас, лежали и вошел бы папа…
Андрей коротко засмеялся.
- Тебе смешно-о-о… А мне было так… бр-р-р – Катя передернула плечами.
- И все?
- Ну, конечно! А что ты подумал?
- А я думаю – не все… Он тебе понравился!
- Андрюш! Ну да, он – красивый мужчина! Глупо отрицать! Но какое это имеет значение? Мало ли красивых мужчин? И женщин. Я ведь не вздрагиваю, когда мимо тебя модели проходят…
- Это совсем другое дело!
- Почему? – изумилась Катя.
- Потому что… Кать, мне, конечно, очень приятно, что ты у меня такая красивая!.. но, поверь, это для меня совсем не главное! Важно другое! Ум, нежность, доброта, обаяние… женственность… любовь твоя… как ты ко мне относишься… доверие… уверенность в том, что никогда не предашь… Что ты меня поймешь… Ну… много чего! Мне уже давно не интересен секс как вид спорта и как развлечение… Понимаешь?.. А ты… Ты расцветаешь… Ты из девочки становишься женщиной… Очень интересной, желанной… не только для меня… Будет много искушений… Я уже пожил, нагулялся, пресытился, я хочу тепла, уюта, любящую женщину, дом, семью, детей. Спокойствие. А у тебя впереди узнавание, новый мир… И, может так случиться, что в твоем новом мире я стану для тебя не главным…
- Андр… - попыталась прервать его Катя.
- Тс-с-с, - приложил он ей ладонь к губам, - не перебивай, пожалуйста.
- Раньше я был твоим шефом. Я ругался, но и защищал от всех. Мы были все время рядом и делали общее дело. Ты меня считала каким-то небожителем. Потом мы стали ближе, небожитель превратился в обыкновенного мужчину с кучей недостатков. Он бывает трусливым, лживым, недостаточно решительным, он, как мальчишка, все время пытается доказать папе, что уже вырос. За ним тянется длинный шлейф женщин… В любой момент можно ожидать, что из-за угла выскочит какая-нибудь красотка и кинется ему на шею… В конце концов, он кошмарно ревнив… Может сорваться и кинуться в драку… Фу!
- Фу! – скривилась Катя и улыбнулась, - И за что я такого люблю?
- Да, за что?
- За то-о-о-о… что он самый умный, самый добрый, самый нежный, самый красивый, самый любимый! Самый надежный друг, самый замечательный шеф… самый обаятельный мужчина, - понизив голос до шепота, - самый страстный муж… сексуальный маньяк… и мне это очень нравится…
- А если появится другой?
- Нет… никогда…
- Не говори так… Ты еще не готова сказать «никогда»… Просто люби меня… и не обманывай…

Кира едва выпроводила Викторию, сто раз пожалев, что позвала ее с собой. Сначала они ужинали в ресторане, потом поехали домой. Виктория прямым текстом намекала, что было бы очень хорошо жить вдвоем. Ну да, для Виктории. А Кира все боялась, что позвонит Малиновский. И нужно будет как-то объяснить это Вике. А объяснять совсем не хотелось, так как не нужно быть Амурой, чтобы понять – что скажет Клочкова.
Итак, Кира выпроводила Клочкову.
Но Рома так и не позвонил.
А чего она хотела? Разве не этого? Не-ет… Она хотела, чтоб он позвонил, а она бы ему ответила: «Не приезжай!» Позвонить ему? Нельзя. Надо отучаться от этой привычки.

Глава 33. Feg
Аффтар выражает благодарность Агате Кристи

Андрей проснулся, Кати рядом не было. Из гостиной раздавался ее голос:
- Да, Павел Олегович, конечно… Да, я все записала… Да… Конечно… Всего доброго, до свидания.
Катя свернулась клубочком на диване, накинув на себя огромный махровый халат Андрея. Разговаривая, она вдыхала еле уловимый запах его парфюма, уткнувшись носом в воротник.
- Кать, ну и как это называется? – Андрей стоял в дверях.
Катя вздрогнула – и от неожиданности, и от того, что все никак не могла привыкнуть видеть его обнаженным.
- Что? – пискнула она, покрываясь румянцем.
- Вот это! С утра и сразу за дела!
- Андрюш, ну… а что делать?
- Что делать? – Андрей подхватил жену на руки и закружил по комнате, - А я знаю что делать!
- Что?
- Я быстренько встречусь с Паламарчуком, а потом мы поедем в Асуану!
- Куда?
- В Асуан. Это такой город на берегу Нила. Набережная. Дли-и-инная! Вся в зарослях! На другом берегу – пустыня! И острова, острова, острова! В том числе и маленькие такие, с гостиницами. А если не понравятся острова, то есть еще лодочки-фелюги. И большие теплоходы до Луксора. Поедем?
- Поедем!
- Ура! И никаких деловых партнеров! Одни иностранцы кругом!
- А иностранцы не могут быть партнерами? – хитро сощурилась Катя.
- Иностранцы? Но мы… Ах, черт! – Жданов поставил Катю на пол, - ты же у нас полиглот. Английский, немецкий и французский, да?
- Да-а-а-а…
- А я… можно сказать, немой. Только английский, да и то… так себе… Значит, ты будешь бодро со всеми общаться, а я опять дурак дураком… Кошмар!
- Я не буду ни с кем общаться – только с тобой.
- Да? Ты уверена?
Катя поднялась на цыпочки, дотянулась до губ Андрея:
- Абсолютно!
Он снова поднял ее на руки:
- Кать… Ты даже не представляешь себе – как сильно я тебя люблю!

Встреча Андрея с Паламарчуком прошла успешно. Они обо всем договорились, теперь только оставалось встретиться на следующей неделе в Москве для подписания контракта. Правда, от встречи у Жданова остался и неприятный осадок - Паламарчук интересовался Катериной: почему она не пришла.
- Супруга неважно себя чувствует – слишком жарко.
Евгений понимающе кивнул. Андрею очень хотелось сразу предупредить этого красавчика о том, чтоб держался от Катюши подальше, но к слову не пришлось – тот был сух, вежлив и деловит.

- Я хочу забрать свою долю! Мне необходимы деньги для нового проекта! И я не хочу ждать, пока ваш сын со своей женушкой окончательно разорят компанию!
- Саша! Ты же знаешь, что сейчас мы не можем выплатить твою долю.
- Меня это не интересует! Если не можете выплатить, значит, надо распродать активы и разделить то, что осталось, пока еще что-то осталось!
Павел Олегович потирал левую сторону груди, от этого разговора у него разболелось сердце. Саша, которому он доверял в свое время больше, чем родному сыну, наносил удар за ударом. Жданов старший на секунду задумался, и решил, что надо позвать Зорькина. Надо, по крайней мере, понять – что можно сделать.
- Подожди. Сейчас придет наш финансовый директор, и мы попробуем решить вопрос так, как будет удобно обеим сторонам.
- Зорькин! Вы еще Викторию позовите! – Саша расселся в кресле, нагло разглядывая президента.

Вошел Зорькин:
- Павел Олегович! Вы меня звали?
- Да, Николай Антонович, проходите, пожалуйста. Вот, Александр категорически настроен забрать свою долю. Насколько это возможно, и в какие сроки?
Зорькин, как оказалось, был абсолютно готов к этому разговору:
- Да, я думал об этом. Теоретически это возможно, но, конечно, не единовременно. Нам нужно составить график выплат. Долю Александра может купить НикаМода.
- Откуда у НикаМоды такие деньги, если их нет у ЗимаЛетто? – подался вперед Воропаев.
- Пока их еще нет. Мы заработаем?
- Ка-а-ак?! – рассмеялся Саша.
- Это – мои проблемы! – холодно глядя ему в глаза ответил Николай.
- Когда вы сможете составить примерный график? – вмешался Жданов.
- Мне нужно часа три. И разговор с Вами… наедине.
- Хорошо. Я Вас покину. Но через два часа снова буду здесь!
- Через три!
- Через два!
Воропаев вышел.
- Николай Антонович, Вы действительно полагаете, что НикаМода может выкупить акции?
- Да. Только для этого мне понадобится, на неделю, скажем, крупная сумма – не менее 500 тысяч долларов. И отпуск на две недели.
- Но откуда взять такую сумму? Кредиты нам не дадут…
- Да… Можно исходную сумму и меньше, но тогда понадобится больше времени. Мы можем использовать текущие поступления от продаж…
- Игра на бирже… - задумчиво протянул Жданов, - Это рискованно.
- Не слишком. Все капиталы НикаМоды, кроме уставного фонда, это результат игры на бирже. И суммы вполне немалые. Я мог бы и больше, но мы постоянно вкладывали деньги в ЗимаЛетто.
- Да, я понимаю… Хорошо, я Вас жду с графиком и предложениями – как только все будет готово.

Андрей и Катя решили не оставаться в Асуане, а сразу отправиться в путешествие по Нилу. Они взяли каюту на сравнительно небольшом судне, без помех проходящем по шлюзам Асуанской плотины.
Их каюта располагалась вдоль центральной прогулочной палубы. Переднюю часть этой палубы занимал застекленный салон, откуда открывалась панорама реки. Под палубой для прогулок находились курительные и гостиные, а еще ниже — ресторан.
Андрей оставил багаж у входа в каюту и подошел к Кате, застывшей у окна:
- Ну, как?
- Не знаю… Тревожно как-то…
За окном открывался странный суровый пейзаж — голые скалы, лишенные растительности, поселки, разрушенные наводнением.
- Мы уплываем от людей – проговорил Андрей.
- Кроме тех, что уплывают вместе с нами, — напомнила Катя.
- Остаться одним можно только на необитаемом острове.

Через два часа Воропаев вернулся. Развалился в кресле:
- Ну, что?
Он уже даже не пытался соблюдать хотя бы минимум вежливости.
Зорькин сообщил, что они смогут выплатить всю долю в течение полугода равными частями, первая выплата через неделю.
- Меня это не устраивает! На такие условия я могу пойти только в том случае, если первая выплата будет произведена завтра. 100 тысяч долларов.
Павел Олегович поперхнулся. Зорькин моргнул:
- Это невозможно!
- Меня это не интересует! Или завтра в 10 утра сто тысяч или… ЗимаЛетто перестает существовать!
Он резко поднялся и ушел, стукнув дверью, не желая слушать дальнейшее.
Жданов молчал, потирая рукой область сердца. Губы его посинели, и только тут Николай сообразил, что у президента сердечный приступ. Он в панике выскочил из кабинета и заорал:
- Скорую! Быстро!
Мгновенно подлетевший Женсовет оттеснил Зорькина, оказывая шефу первую помощь. Вскоре, распугивая сиреной автомобили, примчалась реанимационная машина, куда и погрузили Жданова-старшего. С ним поехала Кира.
Малиновского, пожелавшего их сопровождать, она отправила к Маргарите, опасаясь сообщать ей о случившемся по телефону. Зорькину предстояло дозвониться до молодоженов и срочно вызвать их домой.

Теплоход миновал Эц-Шабу, где путешественники выходили на берег, чтобы осмотреть храмы бога Амона. Ждановы эту остановку проспали, утомленные любовью под плеск волн.
Когда Андрей проснулся, теплоход скользил по реке. Пейзаж стал более веселым. На берегах появилась растительность.
В Катиной сумке запищал телефон, Андрей быстро нашел его – звонил Зорькин. Воровато оглянувшись, он сбросил звонок и отключил аппарат. То же самое сделал и со своим. Катя не проснулась.

Андрей заказал в ресторане легкий ужин, а сам вышел на палубу. Стоя у бортика, глядел на голубую воду и желтые песчаные берега. Солнце клонилось к закату, до которого, судя по всему, оставалось совсем мало времени. Официант привез тележку с заказом, Андрей перехватил его у дверей, сказав, что жена еще спит, поэтому он сервирует все сам.
Вошел и, увидев Катю, задохнулся в очередной раз от нежности. Андрей понимал и не понимал себя. Он пытался проанализировать свои чувства, вообще понять – что такое любовь. Почему два чужих человека становятся настолько близкими и родными, что разбирает страх от нереальности такой близости, и – как следствие – от опасности все потерять.
Он осторожно лег рядом
Родная моя…. Смогу ли я быть достойным тебя? Смогу ли остаться таким же нужным и важным? Таким же необходимым, как необходима мне ты? Если бы ты только знала как я боюсь тебя потерять… Если бы ты только знала…
Он удивлялся – откуда в нем берется эта постоянная жажда обладания ею, откуда берутся на это силы? Сколько раз за сутки он взрывается вместе с нею в первобытном всплеске чувственности? Не сосчитать. И всегда мало, всегда, когда он касается ее, волна желания снова накрывает его с головой и нет сил сопротивляться. Он такой похотливый самец, что ему все мало? Нет… Нет, это другое… Это желание не просто близости, это желание стать единым целым, слиться с ней телом и душой.
Катя заворочалась во сне и что-то прошептала. Андрей прислушался. Улыбнулся. Она сказала «Андрюша». Горячо толкнулось в сердце, запылали щеки. Он ей снится! Андрей уже изнемогал от желания обнять ее, зацеловать, осыпать ласковыми словами, рвущимися из его души – он мог бы, ни разу не повторяясь, говорить их до утра. Но ему очень не хотелось ее будить. Катя снова зашевелила губами. «Андрей… Как хорошо… » и еще какое-то слово непонятное «фи…» или «фе…» Что это, интересно?
Ее длинные ресницы затрепетали, глаза открылись. Первое, что она увидела – его лицо, склонившееся над ней, его влюбленный взгляд.
- Андрюша…
- Кать, что тебе снилось? – он лукаво улыбался.
Катя наморщила лоб, ее губы тоже тронула улыбка:
- Ты…
- Что я делал?
- Любил меня… Было так хорошо… Такое счастье! Такое счастье!
- Ты говорила во сне…
- Да? Что?
- «Андрюша, как хорошо». - его лицо сияло от счастья.
Катя прижалась к мужу:
- Да…
- Ты еще что-то сказала, но я не разобрал… «фе» или «фи»…
- Feg?
- Кажется, да. Что это?
- Это… это шотландское слово… Состояние особенной, счастливой экзальтации, которое наступает перед катастрофой… когда настолько хорошо, что это не может больше продолжаться.
- Кать… Ты о чем? Ты с ума сошла?
- Это сон… только сон…
- Надеюсь.
Они обнялись, вжавшись друг в друга…