Встретимся в Аду, с девяти до восемнадцати
В Российском Молодежном театре вышел спектакль, подрывающий основы офисной жизни. Корпоративной солидарности. Взаимовыручки. Поставил его молодой режиссер Петр Перегудов, автор пьесы — немецкий драматург Роланд Шиммельпфениг. Представители так называемого офисного планктона, которому посвящен спектакль «Под давлением 1-3», выходят из зала с мыслями горькими. Смотришь на покидающих театр людей и читаешь на их лицах: «А не удавиться ли мне?» В общем, спектакль удался.
Триста тридцать три сестры
Этот спектакль про тех, кто всю жизнь проводит в офисе, а домой возвращается, чтобы обдумать прошедший рабочий день и подготовиться к наступающему. Офис становится главным местом действия современных трагедий, драм и комедий — телевидение и кино давно это осознали. Театр держался, не допуская на свою территорию таких банальных персонажей, как обитатели офисов (исключение - спектакль 2005 года «Манагер» в Театре.DOC. Но на то оно и исключение, чтобы подтвердить правило).
Офисный житель неспроста был почти исключен из театральной жизни. Дело в том, что персонажи, населяющие современную сцену, распадаются на две категории. Первая появилась в связи с переменами, произошедшими с нашим театром после перестройки. Тогда на сцену хлынула толпа героев из подворотен — все, что было маргинальным, ринулось в мейнстрим. И тогда наш театр обогатился новыми персонажами: изнасилованные мальчики, агрессивные (но в душе добрые) проститутки, страдающие от несчастной любви геи, маньяки, охотящиеся за беззащитными жертвами...
Режиссеры, продолжавшие считать себя представителями великого русского театра, упорно заполняли сцены героями, которые относятся ко второй категории - принцы датские, короли испанские и триста тридцать три сестры (эти вообще оккупировали театры России).
В этом, безусловно, есть определенное очарование: эстетическая крепость, куда не проникнет ни один персонаж, не прошедший проверку временем. Желательно - долгими столетиями.
И в том, и в другом типе театра были свои достижения. Но в основном сегодняшний зритель равно далек как от помойного реализма, так и поэтизированных царствующих особ: в реальной жизни он редко встречался как с датскими принцами, так и с изнасилованными мальчиками.
Театр застрял, условно говоря, между королями и бомжами. Поэтому спектакль РАМТа стоит посмотреть всем, кто хочет получше узнать, как живут его современники, что думают о себе и жизни коллеги по планктону.
«Обнимется или зарежет»?
Жизнь офиса — жутковатый зоопарк, только звери здесь обучены хорошим манерам и в глотку вцепляться не станут. Они скорее тайком отравят друг друга, но при этом будут излучать сплошную корпоративную солидарность. Это превосходно сыграно: вымученная доброжелательность, искрящаяся улыбка, скрывающая адскую агрессию, ненависть, спрятанная за крепким дружеским рукопожатием.
Напряжение между офисной этикой и реальными желаниями людей: на этом построена игра актеров. Как у Доcтоевского в «Вечном муже» — неизвестно, что в следующий момент сделает герой - «обнимется или зарежет»? У героев этого спектакля мука похожего свойства — только зарезать коллегу никак нельзя. И они обнимаются — но так, словно не шутя хотят задушить в объятиях. Кстати, об объятиях — секс в офисной жизни играет весьма важную роль. По крайней мере так утверждают создатели этого спектакля, безжалостного к офисным жителям - то есть, почти что ко всему населению больших городов.
«Мы оба плодовиты и компетентны»
Офисный планктон склонен к совокуплению. Причем внезапному — своеобразная разрядка после или во время работы. О любви и сексе персонажи говорят, сжав кулаки — они всегда готовы отразить и нанести удар. Вот как себя аттестуют герои, когда речь заходит о возможном свидании: «Я такая же как он... Продуктивна, с большим потенциалом» Он: «Мы оба плодовиты, компетентны, инновативны»...
Кажется, они и любовью должны заниматься, не забывая о своей «конкурентоспособности» и «стремлении к новациям». В общем, все человеческое выедено «корпорацией» - личное пространство становится местом общественного пользования.
В офисной среде есть и харрасмент - бессмысленный и беспощадный. Бессмысленный потому, что все сексуально-любовные перипетии - лишь фон яростной борьбы за место под солнцем. Вернее — за место под лампочкой дневного освещения. Место, скажем прямо, незавидное. Но борьба за него идет смертельная.
Офисное божество
Дальнейшее театральное исследование офисных жителей ведет к новым неутешительным результатам: они склонны к зависимости не от людей, а от вещей. Кто-то влюблен в тренажер, кто-то сохнет по компьютеру. И если речь заходит о Боге, то только в контексте Большого Начальства: глава этой корпорации, некто Крамер — тот, о котором все говорят, перед которым все трепещут. Но это офисное божество так и не появляется.
В последней сцене показан старичок, который провел всю свою жизнь в боях за личный кабинет, за более высокий пост. Ему скоро на пенсию, а он не может представить себе, как проживет без офиса, чем заполнит свои дни. А вокруг кружится молодежь, которая вступает в бой за офисное пространство...
Героев спектакля (и, безусловно, себя вместе с ними) становится безумно жалко. Здесь показано, как жизнь уходит на то, что не стоит и часа. Спектакль этот интересен именно потому, что здесь нет высокомерной позиции — взгляните, во что вы все превратились! Напротив, здесь понятие «офиса» трактуется весьма широко — это любая человеческая группа, которая вынуждена совместно проживать жизнь. И здесь не исключение ни труппа театра, ни журналистский коллектив, ни спортивная команда.
… После этого спектакля граждане офисов должны понять, что им нечего терять, кроме своих цепей — даже если они порой инкрустированы драгоценными камнями. Планктон должен устроить революцию — сжечь свои офисы-тюрьмы и устроить аутодафе своим боссам.
Но спектакль сомнений не оставляет: законы офисной жизни неумолимы, как античный рок. И если завтра все должны быть в девять на работе, этому ничто не сможет помешать.
Артур Соломонов
http://www.dailyonline.ru/m/9316/
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
