|
3.
Мама у меня замечательная. Ни во что не вмешивается, если спрашивает о чём-то – очень осторожно, как будто до фарфора дотрагивается… Но мне кажется, что в последнее время она изменилась. Раньше, кроме отца, её мало что волновало по-настоящему. Да и к отцу, как и ко мне, она больше как к ребёнку относилась... Но после того, что произошло в моей жизни, будто проснулась, огляделась вокруг. Почувствовала не только меня взрослой, но и Андрея – частью своей жизни…
…Я уже лежала в постели, она вошла, присела на край дивана. Погладила по волосам. Я пока не поворачивалась, решала, не сделать ли вид, что сплю… И лицо, наверное, опухшее…
- Катенька, переживаешь?
Какой милый, добрый, родной голос. И слёзы снова навернулись на глаза. Молча кивнула, ещё сильней вжалась в подушку.
Мама вздохнула.
- Ничего, ничего, миленькая, - проговорила ласково. – Так бывает, никуда от этого не деться… Ты знаешь, по скольку мы с отцом не виделись, когда он на учения уезжал?.. Ого, бывало, и на две, и на три недели расставались… Так он, знаешь, что делал? – говорила, воодушевившись, уже смелей, и я приподняла голову с подушки, невольно прислушиваясь. – Свяжется по рации с нашим почтальоном, только у почтальона телефон был, а почтальон и бежит ко мне, приветы передавать…
Губы невольно растянулись в улыбке. Как хорошо улыбаться, когда только что плакала. Как будто заново рождаешься…
А мама всё гладила меня по волосам.
- Ну, а на работе у тебя как? – уже другим, бодрым голосом спросила она. – Всё налаживается?.. Ну, вот видишь, как хорошо… Ты же у нас умница, красавица, вон какой президент замечательный…
- Мам, перестань…
- Ну, а что такого я говорю-то? – Мама тоже почти смеялась. – Андрей приедет, а ты ещё лучше «Зималетто» сделаешь… И простила его, любишь, ждёшь… Ну, как не любить такую?.. Но ты скажи мне лучше: он когда прилетит? Поздно ночью, наверное, и звонить не будет?
- Будет, мам… будет…
Мамино лицо огорчённо вытянулось, брови поднялись в недоверчивой усмешке.
- Как это? Ты спать не будешь, что ли? Будешь звонка ждать?
- Угу…
Качнулась к ней непроизвольно, и она, как будто только этого и ждала, запахнула меня в себя – как Андрей… ещё два часа назад… Слёзы полились рекой.
Что со мной творится? Как ребёнок, как маленькая девочка… Беззащитная, беспомощная. На меня надвигаются тучи, а я стою и не могу пошевелиться… И песня какая-то детская, наивная в голову лезет, и от стихов этих ещё жальче себя становится…
Луч солнца золотого
Туч скрыла пелена,
И между нами снова
Вдруг выросла стена.
Ночь пройдёт, наступит утро ясное.
Знаю, счастье нас с тобой ждёт…
Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная,
Солнце взойдёт!..
Такие простые, трогательные слова, и удивительно успокаивающие. Вздохнуть бы поглубже, проглотить непролившиеся слёзы, приказать себе безмолвно: Катька, прекрати! Ты сильная!..
Сильная. Да, наверное, я сильная. Ведь я позволила себе мечтать о несбыточном. Как-то очень рано поняла, что ничего такого у меня в жизни не будет, и, несмотря ни на что, мечтала… И ошибок наделала, как всякая, кто осмеливается мечтать…
Телефон под подушкой уже почти горячий, как и мои руки, которые сжимают его. Я прячу его и через минуту достаю снова. Но сон, как назло, наваливается на меня. А может, это и к лучшему? Я проснусь утром – и уже точно буду знать, что в любую минуту могу услышать голос Андрея.
…Волосы растрёпанные, голос хрипит… Как когда-то, когда ему нужна была моя помощь и он разбудил меня, чтобы я приехала за ним… Может, это были не мы?..
- Привет!
- Привет… Очень плохо слышно… Подожди секундочку…
Замерла с телефоном у груди, приходя в себя. Так, спокойно. Это были мы. Это и сейчас – мы. А вдруг, вдруг мне всё приснилось?!..
- Кать, ты спишь? Я разбудил тебя?
- Нет, что ты, я не сплю… Я ждала… звонка…
Помолчали. Что говорить – не знаем. Ещё не знаем, ведь такого ещё у нас не было…
- Ч-чёрт!..
- Что такое? Что с тобой?
- Да ничего… оступился… здесь темно, хоть глаз выколи…
- А ты где?
- Да в гостинице, на крыльце… Шура, дай ей бог здоровья, на гостинице сэкономила…
- Но, может, в других просто мест не было?..
- Да, может быть…
И снова молчание… И мне уже кажется, я никогда не спала. И никогда не усну. И вдруг тишина взрывается:
- Чёрт, не могу больше… Кать, я люблю тебя, ты слышишь?! Я не могу без тебя! Я вернусь, и мы будем вместе, мы вообще всегда будем вместе… Да?!
- Да, да…
…Этот разговор измучил нас сильней всех первых вечеров. Было такое чувство, что всё вернулось в начало, в отправную точку. Но вместе с тем какое-то странное ощущение, что дорога – одна. Только такая, и никакой другой… Я без сил свалилась в постель.
Но ещё успела додумать: нам ведь понадобилось много времени, гораздо дольше, чем другим. Душу понять и рассмотреть трудней, чем внешность, и ему нужно было пройти через всё это, чтобы оказаться здесь, в этой точке. Предпоследней перед… перед… я всё-таки уснула.
А потом в «Зималетто» пришла Она.
А я и забыла о ней. Да и Андрей, не сомневаюсь, - тоже. Я точно знала: никто и никогда не нравился ему по-настоящему, серьёзно, ну разве что Кира в юности… И всё же в некоторых женщинах было что-то, что цепляло его сильней других. Одной из таких женщин была она, Валерия Изотова. Я помню его загоравшийся при звуках её имени взгляд, как он почти дрожал от нетерпения…
Когда Маша произнесла её имя, сказав, что Изотова просит принять её, я даже не вздрогнула. Но лицо у меня всё же, наверное, было странное, потому что Маша потянулась к графину с водой:
- Кать, может, водички?
- Нет, скажи, пусть войдёт…
…Взгляды схлестнулись, как рапиры. Сразу стало понятно: она всё знает. Смотрит оценивающе, на губах – лёгкая улыбка.
- Катенька, здравствуйте…
…У меня в руках вдруг оказалась настоящая рапира. Или шпага. Ну, такая острая длинная штука с эфесом… И мы обе – в костюмах. Чёрных, кожаных, с кружевными воротниками… Она не успела своей шпагой взмахнуть – моя уже оказалась у неё в сердце, и я повергла соперницу наземь… Оставила качающееся острие в бездыханном теле и, победно оглянувшись вокруг, довольно потёрла руки…
Боже, какие только глупости не придут в голову. Я продолжала спокойно смотреть на Изотову, пригласила присесть. Она воспользовалась приглашением и стала как ни в чём не бывало излагать свою просьбу.
- Видите ли, Катенька, я осталась без работы и, памятуя о своей старой дружбе с… «Зималетто», подумала: почему бы не предложить вам свои услуги…
Гордясь своим самообладанием, я легонько пожала плечами и кивнула.
- Ну что ж. Не вижу причин, по которым мы могли бы отказать вам. Профессиональные манекенщицы всегда нужны «Зималетто»… Вот только нашего модельера сейчас нет, он в отпуске.
Валерия тоже покивала, улыбаясь.
- Знаю, знаю, Милко понадобился долгосрочный отдых. Но… он ведь скоро вернётся, подготовка коллекции возобновится, и нужны будут модели для показа, ведь так?
- Совершенно верно. Так что мы можем уже сейчас заключить с вами контракт, я думаю, он не будет против.
- Нет, что вы! - Она самодовольно улыбнулась. - Уверена, он будет очень рад! – Вздохнула с облегчением, обвела взглядом кабинет. Снова повернулась, провела наманикюренным ногтем по столу… Решилась наконец: – Насколько я знаю, не только Милко в отпуске?
- Что… вы имеете в виду?
Глаза в обрамлении густо накрашенных ресниц впились в моё лицо.
- Андрюша, говорят, - в Риге?
- Да, это правда, но Андрей Палыч не в отпуске… Это деловая поездка…
- Андрей Палыч?.. Хм, это забавно… - Помолчала, с лукавой улыбкой глядя на меня. – А вы знаете, Катя, как Андрей… Палыч любит совмещать деловые поездки с отдыхом?.. Может, вам будет интересно узнать: в Риге, помнится, у него даже пассия была… как её… Инна… Инесса! Моя коллега… Андрей даже собирался вместо Лариной сделать её лицом коллекции… Помню, я жутко ревновала его к ней… Он к ней часто наведывался, и она в Москву приезжала… Да и сама Наташка может подтвердить, Андрюша однажды не рассчитал, и они в одном месте встретились, такой скандал был, Ларина этой Инессе чуть все волосы не вырвала!.. Да, были времена…
Этот жгучий поток воспоминаний нужно было срочно охладить. Срочно. Иначе я сгорю в них, не успев приобрести свои собственные…
- Зачем вы всё это мне говорите, Валерия? – ледяным, как мне хотелось думать, голосом спросила я. На самом деле он, конечно, был жалким и почти дрожал…
Она мгновение смотрела на меня, плечи опустились. Вздохнула, отвела глаза.
- Простите, Катя… Я сама не знаю, что говорю… Всё никак не могу привыкнуть, что уже не нужна ему… Такого больше не повторится. – Поднялась порывисто, сжимая в руках свою крохотную сумочку. – Так я могу идти в отдел кадров?
- Да, конечно… Идите…
Петь… птицы перестали… Свет… звезд… коснулся крыш… Сквозь… вьюги и печали… ты… голос мой услышь…
А что, собственно, такого мне рассказали? Разве я какие-нибудь новости услышала? Да я сама, своими руками, прятала эту Изотову от Киры под столом в каморке, и спала на этом столе, думая, что они в кабинете… И сколько таких Изотовых в его жизни было?.. Теперь переживать из-за каждой?..
…- Кать, ты что, плачешь?
- Нет, я тебя… жду…
Последний раз редактировалось natally 12 мар 2009, 17:23, всего редактировалось 2 раз(а).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Как здорово, что вы со мной.
Но не всё так плохо... 
А совсем без них как же, это наше всё 
Это я опасаюсь. 
Ну ничего, любовь с ними справится 
Иду тЫк-сказать "в ногу" 
Не несчастной, а именно несчастливой.... И вроде всё хорошо у неё, всё выяснили.... Ан нет! 
Андрюшина вина. Не дал уверенности Катьке. Не видит штоли... 
