*** Вечер начинался. Японцы должны были появиться приблизительно через час. Андрей нервничал, а, приехавший раньше и идущий рядом с ним в зал для показа, Воропаев капал на мозги не хуже, чем старая сварливая жена. Да еще Милко достал сегодня своими истериками! Жданов не выдержал и, ядовито улыбаясь, притворно сладким голосом выдавил из себя:
- Сашенька, ты от меня сегодня отстанешь, или нет? Как будто мне Милко мало, ей Богу!
И тут, словно услышав, что говорят про него, в коридоре появился сам Великий маэстро.
- Ну, что? СмОтреть будЕм, как твОя ПушкАрева Обставила наш зал для пОказа? Или нЕ будем пУгать вЕлико…
Но договорить Милко не смог. Зал блистал во всем своем великолепии. Все было на высшем уровне. Удивительная грань между восточной и европейской культурами, казалось, вот-вот должна нарушиться и перетянуть одеяло в ту или другую сторону, но этого не происходило. Катерина справилась с задачей не просто хорошо, а блистательно. У великого маэстро перехватило дух, когда он увидел зал, а Андрей просто искал глазами свою помощницу. ЕленСанна, когда он звонил по телефону, сказала, что она уже здесь. Он ни капли не сомневался, что и с этим заданием девушка справится на оценку «отлично». Сейчас ему хотелось только одного – видеть ее.
- БожЕ мой… - восхищенно выдохнул Милко и начал ощупывать всю красоту, которая окружала его.
- Как Она это смОгла сделать?
И тут по залу прошла волна движения. Причиной этого была женщина. Она вошла почти незаметно. В длинном черном платье с глубоким вырезом, распущенными волосами, которые лежали волнистыми прядями на плечах и спине, вошедшая очень тихо сделала последние распоряжения, после чего рабочие в зале быстро привели все оставшееся в порядок. Жданов, увидев ее, почувствовал, как его сердце приостановило свой ход. Тут к ним присоединился Малиновский.
- Андрюха! Это кто же такую сказку-то устроил, а? Я, прямо как в Киото побывал! Вааще!
И в этот самый момент он тоже обратил внимание на женщину в черном, толкнув Жданова в бок локтем.
- Девушка, а вы случайно не нас ищете!
Ответом было молчание. Незнакомка даже не обернулась, поправляя гравюру на стене.
- Девушка, я думаю, нам с вами будет по пути после показа,- заискивающе сказал он, подходя ближе.
- Я не думаю, что Вы, Роман Дмитрич, живете в моем районе, - ответила девушка и повернулась, оказавшись Екатериной Валерьевной Пушкаревой. – Да и вряд ли Вы подозреваете о существовании улицы Луиджи Лонго…
Малиновский заворожено уставился на нее, а Воропаев, приглядевшись повнимательнее, побледнел от начавшегося «процесса узнавания». Теперь он понял, откуда ей было столько известно о сделке с никелем.
- Пушкарева? Я… – наконец смог пролепетать Малиновский
- Нет, Роман Дмитрич… Это я – Пушкарева… Вы что-то перепутали…
И она перевела взгляд на Жданова, который жег ее взглядом, в котором так и бушевало откровенное желание.
- Вы всем довольны, Андрей Палыч? – спокойно и размеренно спросила она.
Жданов сначала не понял вопроса, а потом, кивнул головой в знак согласия.
- Всем…Катерина Валерьевна…
- Тогда я…
- Рыба мОя! – схватил ее Милко и поднял вверх. – Откуда ты прОчитала мОи мысли? Это имЕнно то, чтО я видел вО сне!
Личико Кати расплылось в мягкой улыбке.
- Я рада, что Вам понравилось.… И что не разочаровала Ваших ожиданий, Милко Вуканович…
- ТОгда дАвайте нА сцену. НА сцену! Хочу пОсмотреть, как это будЕт выглЯдеть сО сцены! И ты сО мной…
- Милко Вуканович… Я не могу… Скоро приедут японцы, и мне необходимо встретить их так, как я задумала… Иначе… Иначе кто-то из них может неправильно все истолковать. Если они меня увидят только здесь – посчитают, что я не встретила их из-за неуважения. Я их достаточно хорошо знаю… Вон, Александру Юричу это известно…
Подколка была понята, и Воропаев крепче сомкнул губы, поражаясь тому, как эта пигалица могла так ловко провернуть все дела за прошедший месяц. А теперь это ее преображение… Черт! Козлов – дурак! Упустить такого экономиста… Если бы тогда Пушкарева пришла к нему наниматься на работу… Эх-ма! Дурак Козлов... И он сам не лучше…
Андрей не был шокирован переменами во внешнем виде Кати. Она давно была для него такой: красивой, утонченной, ослепительной… Но она должна была быть только его! И только его! Андрею была непереносима сама мысль о том, что его Катенька может быть с кем-то другим. Этого просто не должно быть! Она не может покинуть его! Не может! Это так больно: видеть, как его маленькая девочка уходит к кому-то, а не к нему; приходит с кем-то, а не с ним; а, может быть, даже дарит ему свои поцелуи и…
«Нет! Катя – моя! Только моя и ничья больше! Я докажу ей это».
Все в Андрее сопротивлялось мыслям о том, что Кати больше не будет рядом с ним, потому что он любил ее. Любил, и больше всего на свете хотел быть тем, кто будет встречать-провожать-целовать эту маленькую упрямицу и любить ее до конца дней своих. Да, пусть в ее жизни он не первый, но он в лепешку расшибется, чтобы стать для Катерины единственным в настоящем и будущем!
Такого с мужчиной раньше не было. Чужая ревность была ему знакома, но своя…
А все было очень и очень просто – Андрей Жданов не хотел делить любимую женщину ни с кем. А вот такую ее, тем более!
Безотчетно потянувшись к ней всем своим существом, он взял Пушкареву за руку и сжал ее пальчики, которые были ледяными.
- Мне все очень нравится, Екатерина Валерьевна… А Вы сами сегодня просто неподражаемы и бесподобны…
Девушка посмотрела на Андрея таким взглядом, что у него замерло сердце. В ее глазах плескалось столько боли, что он не выдержал:
- Кать… - начал, было, Жданов, но тут в зал вошли Павел Олегович, Маргарита Рудольфовна и Кира.
- Боже, какая прелесть! - вырвалось у потрясенной Ждановой, а Павел Олегович удовлетворенно покачал головой.
И только Воропаева, полным ненависти взглядом, пожирала Катю, не ожидая от нее ни того, что она так блестяще справилась со своей задачей, ни того, что девушка так прелестно выглядела сегодня.
Катя спокойно убрала руку из руки Андрея и стояла, невозмутимая и спокойная.
- Екатерина Валерьевна… Вы превзошли всех и вся… - поцеловал руку Пушкаревой Павел Олегович. – А выглядите сегодня… Просто волшебно…
- Спасибо… Я же обещала, что не уроню в глазах японцев престижа «ZIMALETTO».
- Кстати, а когда они уже прибудут?
- Осталось где-то полчаса… А пока мне хотелось бы кое-что сказать… Дело в том, что господа Тэнси и Омура весьма понимающе относятся к европейским обычаям и ведут себя в полном соответствии с ними, а вот господин Таканахана… Он достаточно часто ставит своих иностранных партнеров в весьма неловкое положение… У него бывают весьма экстравагантные выходки… Например, принято считать, что европейская привычка сморкаться в носовой платок и класть его после этого обратно в карман, а потом снова доставать и снова сморкаться – самая большая дикость, которая только может быть на свете. Сами же они, высмаркиваются в салфетки и… - Катерина сделала небольшую паузу, – и кладут их на край тарелки, из которой только что ели.
- Какая мерзость, - прошептала Маргарита Рудольфовна.
- Поэтому я взяла на себя смелость застелить пол циновками полностью – он может разуться при входе в демонстрационный зал… А также поставила специальные столики с вазами для использованных салфеток – он может проделать номер со сморканьем, особенно при дамах… Ну, и будем надеяться, что он не вспомнит о гейшах, - завершила она свою речь, чуть слышно вздохнув, и в этот момент в зал вошла Клочкова.
Она была одета в ярко-красное кимоно, едва доходившее до колен, а на ее лице блистал довольно агрессивный макияж, выполненный в азиатском стиле. Все, что касается одежды, о чем до показа предупреждала присутствующих Катерина, было нарушено Клочковой при выборе сегодняшнего имиджа.
- Это ему довольно трудно будет сделать, при одном взгляде на Викусю, - пробормотал Малиновский, отведя глаза.
- Вот именно, - пробормотала Катя. – Таканахана-сан может сделать Вам непристойное предложение, Виктория, а если Вы откажете ему, то это будет воспринято, как оскорбление.
Кира побледнела. Из-за своей подружки она могла подвести компанию. Ведь это именно Воропаева посоветовала Виктории не слушаться Пушкареву и одеться вопреки всем ее советам.
- Бегом ко мне в кабинет, - процедила она сквозь зубы. – Я выберу тебе что-нибудь на сегодня… Живо!
- Но Кира, ты же сама…
- Живо, я сказала!
От Жданова не ускользнул этот «милый диалог», и он только укоризненно посмотрел на бывшую невесту, но говорить ничего не стал.
А Катя продолжала «радовать» собравшихся.
- Да, чуть не забыла! Они все трое без ума от караоке. И, вполне вероятно, что многим придется сегодня что-то исполнить, если они распоются…
- Боже, мой… Такие трудности… К чему? – спросила Маргарита.
- Мама – это выход на мировой рынок… У всех свои причуды… Где-то подстраиваемся мы, где-то под нас…
- Но чтобы так…
- Все люди разные, мам…
- Все, нам пора вниз… Японцы очень пунктуальные люди, - Катя улыбнулась и вопросительно посмотрела на Андрея, который взял ее за руку.
- Тогда пойдемте вместе, Катерина Валерьевна. Президент и его личный помощник встретят партнеров у входа… Только, Вы не замерзнете?
- Нет… Мы же подождем их в холле.
И Катерина, Андрей и Роман прошли к лифту.
_________________ Своих в полет я отпускаю белых птиц! По свету разнесут они любовь... Ведь для свободных птиц на небе нет границ! И нет преград для моих птиц! Белых птиц!
|