Всем привет!
Попробую написать небольшое объяснение.
Какое-то время назад меня захватила идея этого, так скажем, рассказа. Я даже пробовала создавать тему, но поняла, что еще рановато. Идея странным образом не отпускала, и я решила ее развивать. Наверное, мну немного "самовлюбленен"
, но, правда, хочется попробовать выложить часть на всеобщее обозрение.
Часть первая:
Мы все когда-то были детьми.
Эта история была рассказана одной повидавшей жизнь волшебницей, она в свою очередь узнала ее от своей матери, а та – от своей... События, описанные ею, произошли в неизвестное теперь время, в далеком-предалеком мире. Мире, который скрыт от нашего тончайшей вуалью из волшебных нитей, мире, о котором никто из нас и не догадывается, и в котором никто не догадывается о нас. Там точно так же по утрам заходит Солнце, а по ночам всходит Луна; там так же осенью идут дожди, а зимой выпадает снег; там дети тоже любят пошалить, а взрослые устают от повседневных забот… Да, в этом мире многое похоже на наш, но не все. Ведь в нем правит волшебство. Возможно, там и по сей день так и не узнали об электричестве, зато издревле умели зажигать свечи одним хлопком в ладоши, там никогда не было почты, но письма отправлялись адресату с помощью взмаха руки… Там много чудес, но и много коварства, там мало, кто видел своего короля, но все безоговорочно его уважают. У этого мира богатая на события история, и в нашем рассказе речь пойдет о чем-то, быть может, не самом масштабном, но о вечном и для нашего, и для того измерения: о любви.
Все началось в небольшой деревушке, что расположилась вблизи Центрального города. Взглянув на нее с расстояния, можно было подумать, что смотришь на ровный ряд пряничных домиков, созданных искусным пекарем; возле каждого домика обязательно был разбит небольшой садик с пестрыми, радующими глаз цветами, и хозяйки нередко соревновались между собой, чьи клумбы смотрятся нараднее. Деревню с трех окружали луга с ярко-зеленой, высокой травой, где часами любили пропадать дети, в том числе и будущие герои нашего повествования.
Два мальчика и три девочки: Ермолай, Эжен, Вивея, Констанция и Доната, лежали на земле и рассматривали плывущие по небу облака, придумывая им названия.
- Вон, смотрите, чашка! – звонко воскликнула Вивея, пухленькая девчушка с копной каштановых кудряшек на голове.
- Сама ты чашка, - фыркнул Ермолай, вихрастый паренек с пронзительно-синими глазами, - это целый чайник!
- А вот и книга, - обрадовано сказала Констанция, теребя красные ленточки, аккуратно связывающие ее пшеничные косички.
- Да, ну просто облако, - поморщился Эжен.
- Доната, а ты что молчишь? – обратилась Вивея к подружке. – Ты уже столько пропустила.
- Облака как облака, - закрыв глаза, ответила Доната, - чего им название придумывать?
- Да, ну брось ты! – хихикнула Вивея, дернув Дону за неровные хвостики. – Ты же всегда лучше всех придумывала.
- А теперь передумала! – вяло отмахивалась Доната.
- А почему? – не унималась Вивея.
- Вивея, - наставительно сказала Констанция, бросив на подругу многозначительный взгляд, - оставь ее в покое!
Вея моментально притихла и даже не подумала обижаться. Все прекрасно понимали причину плохого настроения Донаты: завтра всем, кроме нее предстояло в первый раз отправиться в магическую школу. Так уж было заведено, что дети делились на «обладающих особыми способностями» и на «обычных». Тем, у кого обнаруживались зачатки одаренности, предстояло отправиться в магическую школу, где помимо изучения науки, под руководством опытных магов-педагогов, они могли полноценно развивать свои навыки. Те же, у кого особых способностей выявлено не было, должны были ходить в простую школу, где вместе с наукой им преподавали азы, так называемой, повседневной магии: как подстричь газон, как пользоваться самопишущим пером, как переставлять мебель и многому-многому другому, без чего было трудно представить каждодневную жизнь. Так получилось и в случае с Донатой.
- Дон, да ты не переживай! – от души посоветовал Ермолай. – Может, на следующий год к нам придешь.
- Да не переживаю я, - пробурчала Доната, - больно надо.
- Вот и хорошо! – обрадовался Ермолай.
- Давайте собираться, - поднимаясь на ноги, сказал Эжен, - а то на праздник опоздаем.
По традиции в последний день лета в деревне устраивался грандиозный праздник: с горами сладостей, фейерверками и танцами. Значение праздника был в том, чтобы проводить лето и встретить осень.
- Кто последний, тот улитка! – захохотал Ермолай и бегом бросился к деревне.
- Я тебе покажу улитку! – закричал Эжен и побежал вслед за другом.
Девочки, считавшие себя выше подобных детских забав, не спеша побрели по направлению к деревушке.
***
Подготовка к празднику шла полным ходом. Женщины выставляли на стол угощения, мужчины готовили технику для фейерверков, а дети, как водится, путались под ногами, мешая взрослым.
Наша пятерка сидела на большой скамье и наблюдала за происходящим со стороны.
- Почему-то все слишком суетятся, - сделал ценное наблюдение Эжен.
- А вы что, не знаете? – удивилась Констанция.
- Чего не знаем? – оживилась Вивея.
- Говорят, к нам приедет какой-то важный гость… Кажется, приближенный короля.
- И что приближенному у нас делать? – усомнился Ермолай.
- Я-то откуда знаю? – проворчала Констанция. – Я просто слышала с утра разговор родителей. Папа сказал маме, что он будет. Это, вроде какой-то, традиции.
- Что традиция? – не поняла Доната. – Посещать праздники.
- Ну-да, - кивнула Констанция, - вроде, в прошлом году у наших соседей тоже кто-то был.
Такая традиция и, правда, существовала. И следовать ей в этом году предстояло без пяти минут советнику короля Арсентию Славскому. Не сказать, чтобы он был в восторге от всего этого мероприятия, но один вечер на это убить было вполне можно. Молодой и амбициозный Арсентий уже успел заслужить благосклонность короля, и теперь планировал заполучить место советника. Репутация семьи и собственная безупречная служба на ниве просвещения сделали его заметной фигурой: его уважали, к нему прислушивались, и самое удивительное, он умел вести дела так, что у него практически не было недоброжелателей, так что на удовлетворение собственных амбиций он вполне мог рассчитывать. Мероприятия, подобные тому, что ему предстояло посетить, он рассматривал как способ расширения кругозора и приобретения новых, интересных знакомств. Его опыт показывал, что в общении со Старейшинами можно почерпнуть много полезного, а люди, на таких праздниках, как правило, веселые и открытые. Так что, все указывало на то, что Арсентия ждал не такой уж и плохой вечер. А покуда до начала праздника еще оставалось время, он сидел в доме Старейшины Дионисия, попивал ароматный чай и закусывал его нежнейшими бисквитами, приготовления супруги Дионисия Маргариты.
- Урожай мы в этом году хороший собрали, - рассказывал Дионисий, - но на будущий год метеологи предсказывают засуху.
- Я в курсе, - кивнул Арсентий, - вопрос засухи будет поставлен на повестку дня буквально на следующей неделе.
Маргарита подошла к окну и, внимательно посмотрев на происходящее на улице, авторитетно заявила: «Пора начинать, все уже готово».
Согласно правилам, Арсентию предстояло сказать речь вслед за Дионисием. Однако Дионисий не мог взять слово раньше, чем все соберутся. А, когда слово «все» подразумевает такое количество взрослых и детей, дело имеет свойство затягиваться. Так что Арсентий уже начал сомневаться в целесообразности раннего выхода из дома. Внимание Славского привлекли четверо ребятишек, подошедших к женщине в нарядном синем платье. Женщина внимательно слушала детей, но по мере того, как они ей что-то объясняли, ее лицо начинало бледнеть, и, в конце концов, она медленно осела на скамью. Все вокруг тут же засуетились, рядом сразу же оказался кто-то со стаканом воды. Дионисий не мог не заметить все происходящее, и тут же направился к месту событий. Через минуту он вернулся к Арсентию и сказал немного извиняющимся голосом.
- Дело в том, что у нас небольшая проблема: пропала девочка…
- Как это пропала? – удивился Арсентий. – А ее медальон?
- Медальон нашли на земле.
Каждый ребенок носил с собой небольшой медальон-маячок, который в случае чего мог помочь определить его местоположение. И, если медальон обнаруживался где-то на земле, то это было не очень хорошим знаком.
- Давайте по порядку, - отправляясь к скоплению народа, деловито попросил Арсентий.
- Девочка, Доната, сидела с друзьями, потом сказала, что ей надо отойти. Когда ее не было целых полчаса, друзья заволновались.
- Вы смотрели дома? – спросил Арсентий у ребят.
- Конечно, смотрели, - разозлилась мама девочки Гортензия, - я только что оттуда.
Люди настолько оперативно вооружились факелами и фонарями, что можно было подумать, будто они каждый день снаряжали поисковые отряды. Арсентий посчитал для себя недопустимым остаться в стороне и вызвался прочесать близлежащие окрестности. Совсем скоро он уже и сам, похоже, потерялся: одно дерево было не отличить от другого, а дома и вовсе пропали из виду, Арсентий проклинал все на свете, и особенно ту минуту, когда согласился отправиться в эту деревню, но деваться было некуда, надо было найти девочку. «Доната!» - крикнул он безо всякой надежды и прислонился к стволу одного из бесконечных деревьев. Слух Арсентия уловил едва различимое всхлипывание. Кажется, нашлась пропажа. И, правда, за соседним деревом сидела плачущая девочка.
- Доната, что ты тут делаешь? – укоризненно спросил Арсентий, садясь рядом с ребенком. – Тебя вся деревня ищет.
- А вы кто такой? – задала резонный вопрос Доната.
- Разумно, - усмехнулся Славский, - меня зовут Арсентий. Я приехал к вам в гости, от короля. А теперь давай пойдем уже ко всем.
- Я вам не верю, и никуда с вами не пойду, - упрямо настаивала девочка.
- Ну, может, тогда расскажешь, из-за чего ты сбежала? – поинтересовался Арсентий в надежде потянуть время до прихода кого-нибудь из жителей деревни.
- Просто так!
- Как это просто так?
- А вот так вот. Надоело мне про этот праздник слушать, и про школы эти, - девочка приготовилась снова заплакать.
- А при чем тут школы?
- А при том, что все друзья идут в магическую, а я в простой остаюсь, - Доната таки зарыдала, - и в-в-в-все рас-строились! И мама, и папа! И дддаже братья!
- И ты из-за этого так плачешь? – улыбнулся Арсентий.
- Ддда…
- Доната, - с теплотой в голосе сказал Арсентний, - милая, поверь, твои родители сейчас очень за тебя переживают и хотят, чтобы ты побыстрее нашлась, и им уж точно все равно, в какую ты идешь школу.
- Правда? – недоверчиво спросила девочка.
- Истинная, - кивнул Арсентий, - и вообще, можешь мне верить, школа это отнюдь не все.
Арсентия не могло не умилять, как близко к сердцу несчастный ребенок принимает все эти деления. И не объяснишь ведь, что так всем проще, и ей в том числе. Но что ж поделать: детство, а детству свойственен иногда максимализм.
На счастье Славского, подоспели знакомые Донате жители деревни, кто-то принялся девочку ругать, и тут же порадовался, что она нашлась. В конечном итоге, завершив все необходимые воспитательные мерами, все отправилась продолжать прерванный праздник.
***
Доната вбежала на кухню и с размаху плюхнулась на стул. Со вчерашнего вечера девочка пребывала в приподнятом настроении, а сегодня она и вовсе находилась в состоянии нервного возбуждения, а все потому, что им с мамой предстояло навестить тетю Ренату, жившую в городе. Рената была старшей сестрой Гортензии, и вместе с мужем держала небольшую мастерскую, где изготавливалась парфюмерия, ароматное мыло и прочие приятные мелочи. Поговаривали, будто ее продукция пользовалась спросом даже у некоторых придворных дам, но маленькой Донате не было до этого никакого дела, ее гораздо больше волновал тот факт, что сегодня в городе проходила большая ярмарка, и мама разрешила для компании позвать с собой Констанцию.
- Мам, а мы скоро уходим? – осушив залпом кружку с чаем, спросила Дон.
- Не раньше, чем через час, - улыбнулась Гортензия.
- А Констанция когда придет? – обеспокоенно спросила Дон.
- Тоже через час, - терпеливо пояснила Гортензия, - завтракай быстрее и иди переодевайся.
Доната в момент проглотила приготовленные мамой блинчики и убежала к себе в комнату. Скорее бы прошел этот долгий час!
Хотя шквалистый осенний ветер, срывающий с деревьев последние листья, и не располагал к праздничному настроению, Доната и Констанция не могли нарадоваться предстоящей поездке. Девочки то и дело выглядывали в окно в надежде увидеть экипаж дяди Густава, мужа Ренаты, и очень переживали, когда обнаруживали, что его пока не видать.
- Идите пока поиграйте во дворе, - велела Гортензия, - ничего вы у окна не высидите.
- Но… - попробовала запротестовать Доната, однако, встретив строгий взгляд матери, послушно побрела во двор.
Гортензия уже и сама была не рада, что затеяла эту поездку. Если девочки так волнуются еще будучи дома, то что с ними будет, когда они окажутся на Ярмарке? Хотя, если все пройдет удачно, то эмоций хватит едва ли не до следующего года.
Гортензия подошла к небольшому зеркалу, висевшему в прихожей и поправила и без того идеальную прическу. И, правда, где же Густав? Гортензия хотела было связаться с сестрой, но передумала. В конце концов, время еще есть. «А хоть бы он и вообще не приехал!», - мелькнула непрошенная мысль. Была еще одна причина, по которой Гортензию не особо радовал предстоящий визит к Ренате. После непонятного побега Донаты в День проводов Лета, Гортензия долго не могла найти себе места: женщина опасалась, что дочь может выкинуть еще какой-нибудь фортель, посерьезнее предыдущего, и в конечном итоге решила сходить к прорицательнице, дабы узнать не ожидать ли их семье каких-нибудь потрясений. На самом деле Гортензия не любила заглядывать в будущее, но здесь сработал принцип «предупрежден – значит вооружен».
Прорицательница Амелия славилась особой щепетильностью. Прежде чем начать свою непосредственную работу, она долго и упорно убеждала посетителя в том, что только он хозяин своей судьбы, что она может прочитать только общие знаки и все в таком духе. Но почему-то в случае с Гортензией она оставила традиционные предисловия, и сразу принялась изучать загадочные картинки.
- Я не вижу значительных знаков на ближайшее время, - уверенно сказала она, - но…
- Что но? – встревожилась Гортензия.
- До наступления морозов Доната повстречает старого нового знакомого…
- Это как? – удивилась посетительница.
- Не знаю. Здесь так и сказано, - Амелия для наглядности указала на ничего не говорящие Гортензии картинки, - старый новый знакомый. И этот человек сыграет важную роль в ее судьбе.
- Хорошую или плохую?
- Прости, но это мне не ведомо.
Первые несколько дней, прошедшие после визита к Амелии Гортензия немало тревожилась, но постепенно под грузом повседневных хлопот предсказание позабылось. Но вот только, когда на горизонте замаячила перспектива поездки на Ярмарку, вспомнилось снова. Так уж была устроена Гортензия, что она привыкла в первую очередь подозревать плохое, поэтому не удивительно, что она больше склонялась к негативной роли непонятного незнакомца в судьбе своей дочери.
Наконец, приехал Густав, и довольные девочки вместе с встревоженной Гортензией погрузились в его карету.
- Хоть бы дождя не было! – теребя тесемки своего чепца, вздохнула Констанция
- Не будет дождя, - успокоила ее Доната, - метеологи говорят, сегодня ветер и ясно.
Стоило карете въехать в ворота города, как девочки тут же прильнули к окну, ожидая увидеть какие-то признаки Ярмарки, но к их немало разочарованию вокруг не было и намека на предстоящее веселье. Экипаж свернул с широкой улицы в небольшой переулок и подъехал к одному из дворов. Все дома на этой улочке были похожи один на другой: белые стены, рыжая черепичная крыша и обязательная кованая ограда. Донате все это казалось довольно скучным, а вот Констанция, напротив, была явно в восторге.
Вышедшая на встречу гостям Рената обняла сестру, поцеловала племянницу и похлопала по щеке Констанцию. Одним словом, без внимания никто не остался.
- Проходите-проходите, - торопливо сказала она, - у меня все уже на столе! Сегодня с утра из кондитерской доставили любимые пироженые Донаты!
- Ух-ты! Летающие шарики! – воскликнула Доната.
На самом деле небольшие песочные шарики с начинкой из нежного сливочного крема были не столько летающими, сколько аккуратно парящими над тарелкой, но основной секрет, тщательно оберегаемый хозяевами единственной готовящей их кондитерской, был отнюдь не в этом, а в особенностях кремах: он мог приобретать тот вкус, о котором думал едок: хоть клубничный, хоть ванильный, хоть шоколадный…
- А когда будет Ярмарка? – отправляя в рот третий по счету шарик, спросила Доната.
- Если вам так не терпится, то можем пойти прямо сейчас! – улыбнулся Густав. – Оставим двух сестер посплетничать!
- Густав, что за слова при детях? – всплеснула руками Рената.
- Отличное слово, тетя Рената! – радостно сказала Доната.
- Ладно, детвора, пойдем! – скомандовал Густав.
Гортензия проводила веселую троицу обеспокоенным взглядом и на всякий случай крикнула вслед:
- Девочки, не уходите далеко от дяди Густава!
- Хорошо! – хором ответили девочки.
***
Арсентий мучительно пытался вникнуть в суть третьестепенно важного вопроса, но это было не так-то просто. Во-первых, работать сегодня решительно не хотелось, а, во-вторых, постоянно требовал внимания верный друг и соратник Герман.
- Брось ты эту тягомотину! – посоветовал Герман. – Пойдем лучше делом займемся!
- И что ты подразумеваешь под делом? – поинтересовался Арсентий, поглаживая аккуратную бородку.
- Да, хоть на Ярмарку эту сходим… помнишь, как в детстве?
- Да, помню-помню, - кивнул Арсентий.
- Арс, да полно тебе, пошли!
- Ай, ладно! Уговорил!
Боясь, что друг передумает, Герман быстро сунул ему в руки плащ-мантию и, потащил к выходу.
Нарядная публика быстро стекалась к Главной площади. Создавалось такое ощущение, будто люди как минимум несколько месяцев жили предвкушением предстоящего праздника, и теперь возбуждение достигло своего апогея. Все улыбались, смеялись и говорили исключительно на повышенных тонах. На фоне этой радостной толпы не в меру серьезный Арсентий смотрелся по меньшей мере странно.
- Я кстати женюсь, - как будто между делом сообщил Герман.
- Вот как? – Славский и бровью не повел в ответ на это сообщение. – И кто счастливица?
- Пока не знаю.
- Стало быть, не по любви союз заключаешь.
- Стало быть, стало быть, - вздохнул Герман, - отец намекнул, что неплохо бы связать себя нерушимыми узами…
- И ты так просто готов оставить ему на откуп поиск невесты?
- Да, времени еще много! К тому же, какая, собственно, разница?
Иногда Арсентия поражала та легкость, с которой Герман мог относиться к самым важным вопросам, таким, как вступление в брак, например. Конечно, Славский не тешил себя иллюзиями, что его собственный брак будет заключен исключительно по велению большого и всеобъемлющего чувства, но все же рассчитывал держать решение этого вопроса под контролем. А вот Герман, привыкший считать женщин исключительно приятным дополнением к своей светлой персоне, даже и в мыслях не держал, что ему может попасться кто-то, к общению с кем он никак не готов.
- В чем смысл-то? – спросил после непродолжительного молчания Арсентий.
- В том, чтобы объединить интересы, в чем еще-то?
- Ну да, ну да.
***
- Дон, ты только посмотри, - заворожено сказала Констанция.
- Вот это да! – ахнула Доната.
Девочки, как зачарованные наблюдали за маленькой сценкой, разыгрываемой перед ними. Пожилой сказочник с помощью движений рук воссоздавал полупрозрачную, искрящуюся иллюзию мужчины и женщины, танцующих на фоне звездного неба. Картинка была настолько впечатляющей, что даже Густав засмотрелся.
- Прекрасная работа, - сказал он мастеру.
- Дядя Густав, - обиделась Доната, - это не работа, это сказка!
- Конечно, дорогая, сказка, - улыбнулся Густав.
Удовлетворенная таким ответом Доната вернулась к созерцанию картины, как вдруг Констанция начала отчаянно дергать ее за рукав пальто.
- Доната, глянь, там тот приближенный короля, - громким шепотом сказала она.
- Где? – Доната тут же забыла про сказку и устремила взгляд на предполагаемого приближенного. – Ой, точно!
Сегодня Донате было стыдно вспоминать историю своего побега, и уж тем более, не хотелось встречать того человека, который ее нашел, и перед которым она расплакалась, как последняя малявка. Арсентий даже не думал смотреть в их сторону, зато Доната по какой-то непонятной для нее причине, что называется, буквально уставилась на него. В глазах восьмилетней девочки Славский выглядел высоким, статным господином, облаченным в невероятно элегантную мантию. В эту секунду Дон казалось, что она в жизни своей не встречала никого подобного. Однако Густав, в чьем представлении Арсентий был куда более заурядным типом, посчитал неприличным такое пристальное внимание племянницы по отношению к незнакомцу, и поспешил увести девочек в другую сторону.
Все оставшееся время Доната была тиха и задумчива, и даже восторженные восклицания Констанции по поводу сахарной ваты, дрессированных кошек и поразительных жонглеров не могли вывести ее из этого состояния.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Жду продолжения 
